Повесть о дружбе (Записки институтки)

В детстве родители часто покупали мне серию "Любимые книги девочек". Книги мне нравились, но понять их было сложно: написаны нередко тяжеловесным языком (а не адаптированы, как современные детские книги), затрагивают очень серьёзные темы. Многие сюжеты остались у меня в памяти с белыми пятнами. Теперь же я могу прочитать эти прекрасные книги и насладиться ими сполна. Самое приятное это то, что все романы серии написаны разными авторами, переносят читателя в разные эпохи и места действия. Я решила начать с романа "Соперницы" авторства Лидии Чарской. Насколько я понимаю, это первое произведение Чарской и оригинальное название у него "Записки институтки". Не знаю, кто и зачем переименовал его в "Соперницы", и сделано ли это только в рамках данной серии, но очевидно, что такое название книге совсем не подходит. Может, называясь так, роман больше привлекает к себе внимание и способен заинтересовать потенциальных читателей, но название совершенно не отражает сути книги. "Соперницы" - это вырванная из контекста фраза, встречающаяся в романе всего один раз. А вот "Записки институтки" - это кратко весь сюжет. В книге мне понравилось абсолютно всё: увлекательный сюжет, красивый язык, яркие персонажи, её познавательность и эстетика, время и место действия. Сюжет продуман искусно: главная героиня Люда поступает в институт (закрытое учебное заведение для девочек) и описывает проведённый в нём год. Год, в первую очередь, не календарный, а учебный и церковный: отражены основные события институтской жизни, а также крупные церковные праздники. Таким образом подчёркивается восприятие времени городского жителя конца XIX века. Другие важные элементы - это образ царя, также встречающийся в "Соперницах", и земледелие, которое, помимо церковных праздников, делит год на основные вехи. Символично, что учебный год заканчивается описанием праздника выпускниц, хотя самой главной героине до него ещё далеко: таким образом, один описанный учебный год и выпускной в конце него заранее иллюстрируют всю жизнь Люды в стенах института вплоть до выпуска. И для этого вовсе не обязательно читать о её учёбе в каждом классе. Вероятно, события описанного периода стали самыми яркими за всё время пребывания в институте. Судя по году написания романа, Лидия Чарская сама не так давно закончила институт, поэтому воспоминания ещё свежи. Повествование передаёт достоверную, в мельчайших подробностях картину жизни закрытого учебного заведения. Персонажи выглядят вполне реальными, а не карикатурными. Очень интересно описание устройства института, его внутренней жизни. Слова, бывшие тогда в ходу у воспитанниц, конечно, довольно непривычны, но было любопытно с ними ознакомиться и разобрать их значения. Часто встречались фразы на французском и немецком, достаточно простые, что мне, владеющей немецким и изучающей французский, также понравилось. Например, когда я читала "Войну и мир", французский только раздражал и заставлял постоянно пропускать чуть ли ни целые страницы. А теперь я в состоянии понимать фразы на французском, и это здорово. В целом "Соперницы" создаёт впечатление "потерянного рая": прекрасно воспроизведённого образа детства со всеми своими радостями и печалями, но всё же уникального периода, по которому автор тоскует и вспоминает с любовью. Редко когда встречается такое искусное, не уходящее в картонный реализм описание ранних лет жизни, словно подёрнутое дымкой времени, сохранившее в воспоминаниях лишь всё самое значительное и прекрасное. В этот роман как будто вживаешься, поэтому динамичность и увлекательность сюжета не так важны. Именно поэтому какие-то неожиданные и трагические события в романе воспринимаются не столь остро: ведь это описание отдалённого детства, это уже было и прошло. Тут повествование не похоже на сериал, где внимательно следишь за развитием событий и сокрушаешься, когда погибает любимый герой. Этот роман создаёт другое впечатление, он глубокий и мудрый, как сама жизнь. Отдельное удовольствие мне доставило оформление книги: по мере прочтения романа я обращала внимание на детали, нарисованной на обложке картинки, и замечала, что изображение очень точное, в нём есть скрытые детали, на которые не замечаешь, пока не прочтёшь книгу. Иллюстратор очень хорошо знаком с сюжетом, и это радует. Также отмечу стихотворение Марины Цветаевой, посвящённое этому произведению: "Памяти Нины Джаваха". Оно замечательное и точно передаёт атмосферу романа.

"Записки институтки" – это дебютная повесть Лидии Чарской, в которой отражены воспоминания писательницы о годах, проведённых в Павловском институте благородных девиц. И если в Соединённых штатах основоположницей подросткового жанра для девочек можно смело назвать Луизу Мэй Олкотт с её "Маленькими женщинами", то в России этой прерогативой воспользовалась Лидия Чарская. Книга была необычайно популярна, и к 1915-му году была переиздана четыре раза, принеся писательнице всероссийскую известность.

Во время Русско-Турецкой войны при осаде Плевны героически погибает участник военной кампании Влассовский, оставив в Украине жену и двоих детей практически без средств к существованию. С тяжким сердцем жена Влассовского отправляет дочь Людмилу в петербургский закрытый институт для девочек, решившись воспользоваться льготой на бесплатное обучение. Тяжело на сердце и у самой Люды, до этого не расстававшейся с маленьким братишкой и любившую солнечную и гостеприимную Украину, куда семья переехала из Петербурга.

Книгу интересно читать с исторической точки зрения, как о временах давно ушедших и себя изживших. Думаю, современные закрытые институты вряд ли хоть чем-то напоминают закрытые институты дореволюционной эпохи, где царила чуть ли не армейская дисциплина и строжайший распорядок. Бытовые условия были также достаточно суровы, да и наказывали учениц по нынешним меркам довольно строго. В институте у Людочки, к примеру, самым позорным наказанием считалось выстоять без передника в столовой весь завтрак, а для "парфеток", то есть отличниц, ужасной карой было удаление их имён с красной доски, на которой записывались имена лучших учениц.

В повести представлены интересные подробности быта, норм и правил, заведённых в институте. К примеру, воспитанницы обязаны были носить форму и иметь волосы определённой длины. Посылки и свидания были строго ограничены, а вся корреспонденция предварительно просматривалась начальницей института. Однако пребывая в изолированной среде, девочки изобретали свои законы, неподчинение которым каралось намеренным изолированием и бойкотом. Особенно строго девочки наказывали за предательство и ябедничество, да и укрывательницы гостинцев из дома тоже подвергались общественному остракизму.

Все институтские законы и премудрости Люда Влассовская узнала постепенно и не без помощи своей новой подруги, княжны Нины Джавахи. Покровительство и дружба пользующейся всеобщим уважением девочки благородных кровей стало для Людочки, тоскующей по дому и по родным, настоящим утешением. Кроме того, это избавило её от нападок одноклассниц, обычно не скупящихся на поддёвки новичков.

Несмотря на весь юношеский максимализм, красной нитью проходящий через всё произведение, тема дружбы здесь раскрыта полностью. Взаимопомощь и взаимовыручка, а также пылкая преданность не раз помогала подругам в непростых ситуациях. Подвергнутая различным испытаниям дружба Люды и Нины лишь окрепла, и если бы не печальный финал наверняка прошла бы проверку временем.

Первый опыт полноценного знакомства с автором, хотя ей имя слышала уже довольно давно. В центре повествования Людмила Влассовская, которая едет из-под Полтавы чтобы поступить в Институт благородных девиц в Петербурге. Понятно, что девочки все разные, из разных уголков Российской империи, но их всех объединяет молодость и стремление к обучению. С кем-то Люда сходиться близко, кого-то недолюбливает, а вот княжна Нина Джаваха становится самой близкой подругой. По времени повесть занимает чуть меньше учебного года, от времени приезда до времени летних каникул. Но это не ежедневная фиксация каких-то событий. Тут важно не само время, а то, что произошло. Причем время движется крайне неравномерно. Если первое полугодия (до Рождества) длиться, кажется, бесконечно, то второе полугодие пролетает стремительно. Не скажу, что я была в диком восторге. То ли я слишком взрослая (в 3 раза старше девочек-героинь), то ли много прошло времени от момента публикации. Местами читалось скучно, местами интересно, местами слишком сентиментально. А словечки типа "душка" и "милашка" просто выводили из себя. Но в целом, книга стоит того, чтобы потратить на неё время. За всей сентиментальностью и мимимишностью стоят и большие трагедии, и подлинные глубокие чувства, и вера в светлое будущее (но мы-то знаем, ЧТО будет через 10 лет после опубликования книги...)

Когда я впервые читала "Два капитана" Каверина, мне почему-то врезались в память слова Кати Татариновой о том, что Чарскую с её княжной Джавахой даже и читать-то стыдно. С писательницей я знакома не была, но вот необычное имя запомнила. А вот добралась до знакомства с её творчеством только сейчас. Сработал стереотип верить печатному слову и любимым героям. Стыдно — значит и мне не надо. Ну, что же, Катю Татаринову я понимаю: той девочке такая литература, действительно, не должна была понравиться. Она зачитывалась книгами о путешествиях, о географических открытиях, о смелых и мужественных людях. А тут?! Сентиментальная, мимимишная, плаксивая история об институтках. Сплошные "дуси", "маменьки", "ах-ах-ах", "ох-ох-ох" и слезы, стекающие по щекам. Но я всё-таки позволю себе не согласиться с любимым литературным персонажем и заявить, что мне книга понравилась. Несмотря на излишнюю слащавость и выдавливание слезы из читателя. Жанр такой — сентиментализм. Институт благородных девиц в Петербурге. Девочки из богатых семей, из семей, состоящих на высоких государственных должностях и не из очень именитых, но славно послуживших своему Отечеству. Люда Влассовская из последних, а вот Нина Джаваха — из богатых и родовитых. Но вот девочки подружились и весь этот роман, в целом, о дружбе, взаимовыручке и школьных годах институток. Мне было приятно и интересно читать роман. Пусть даже и такой вот излишне миленький.

Как водится, после разгромной статьи К. Чуковского о Л. Чарской только ленивый не выказал пренебрежения к данному автору. Оказывается, что «читать её без хохота невозможно».

Не разделяю данной позиции, но как говорится: каждому своё! Возможно, всё зависит от особенностей восприятия и некой душевной чуткости, которая либо есть, либо нет. Таким же образом обстоят дела и с чувством юмора. В моём случае, слёзы присутствовали, когда описывалась смерть Нины Джавахи, а вот хохота как-то не случилось…

«Записки институтки» – изумительная повесть, в которой есть всё: дружба, преданность, доверчивость, искренность, радость, трагедия… Она ненавязчиво воспитывает, пробуждает доброту и сострадание, учит сопереживать.

Да, в произведении имеют место некоторые особенности: определенная наивность, несовременная экзальтированность, обожествление образа императора, преклонение перед членами царской семьи, тем не менее это нисколько не мешает читателю.

Более ста лет прошло с момента написания «Записок институтки», однако повесть и по сей день остаётся удивительно-прекрасной, пронзительной, трогательной, рассчитанной на девичью аудиторию. Она вызывает сердечный трепет, приоткрывает дверь в иной мир, описывая быт и нравы, отжившие своё и канувшие в Лету.

Милая, трогательная , сентиментальная история написанная Лидией Чарской, в которой автор описывает жизнь институток оторванных от родителей на долгих 7 лет и о которых автор знает не понаслышке, так как сама была такой же институткой . Очень ровный, красивый язык и я понимаю , как ее истории были популярны в то время, когда были написаны.Дружба Люды и Нины очень впечатляет, их переживания трогают, ведь в принципе они напоминают и свои школьные привязанности. Все очень похоже и переживания из-за экзаменов, и ревность , и тайны, но здесь у Чарской очень много сентиментальности. Даже те, кто не любит друг друга, в какой то ситуации решают подружится и обязательно обнимаются и целуются, называют друг друга и своих любимых преподавателей трогательно но очень необычно дуся- видимо сокращенное от душка. Вообще вся атмосфера закрытой школы передана показана очень и познавательно .Хотя то то и было непонятно. Я не поняла почему Люда новенькая , а другие уже там учатся, как видно из повести- значит можно было поступить туда и не с первого года. Но в то же время было и второе , что противоречило первому я не поняла , как какая то не очень прилежная ученица уже знает порядки, потому что была там и в прошлом году и рассказывает остальным. В этом я не разобралась. Но в целом очень добрая детская или подростковая книга. И хоть в ней присутствует трагедия, отложившая отпечаток на одну из институток, хотя впрочем она сказалась и на всех воспитанницах института, видно ка они сплоченны, как они помогают друг другу и хочется надеяться искренне любят . В книге много религиозности. И когда читаешь , что книгу запретили после революции задаешься вопросом - из-за этой религиозности запретили или оттого, что в книге будет и царь, будут и благородные дворяне, будет и искренность и благородные порывы. Надеюсь что только из за религиозности. Хотя мне сейчас она если и мешала, то совсем чуть чуть. Она на втором плане, на первом дружба и взаимовыручка.

Лидия Алексеевна ЧАРСКАЯ – «Записки институтки» (повесть, 1901 г.)

1. В первую очередь я должен принести свои извинения Лидии Алексеевне Чарской за то, что прежде враждебно отзывался об её книгах, даже не ознакомившись с ними. О творчестве Чарской уничижительно говорил Миша Поляков в повести Рыбакова «Кортик»; его критиковали Крупская и Маршак; Корней Чуковский писал о книгах Чарской чудовищные вещи, которые я даже не хочу здесь цитировать. Насколько я помню, в одной из своих статей критиковала Чарскую и столь любимая мной Цветаева. И я ПОВЕРИЛ этим уважаемым мной людям. И основываясь на их отзывах, составил своё мнение о книгах, которые и в руках никогда не держал. Ох, не надо было так делать! Так вообще делать не надо…

2. «Записки институтки» - это первая и пока единственная книга писательницы, прочитанная мной. Поэтому писать я буду только о ней и судить о творчестве писательницы – только по ней. Повесть «Записки институтки» была написана Лидией Алексеевной в 1901 году, а впервые опубликована в 1902 году на страницах журнала «Задушевное слово». СРАЗУ ЖЕ эта книга стала бешено популярной среди девочек-институток (и не только) и прославила писательницу не только в России, но и за границей. До Октябрьской революции только это произведение Чарской выдержало 4 издания. По опросам читателей и читательниц проза Чарской ценилась ими наравне с произведениями Пушкина, опережая часто книги других русских классиков. Чарская писала несколько книг в год, и успела создать за свою жизнь многие десятки произведений. После революции её книги изымали из библиотек и ругали в печати. При этом НЕ переиздавали. И всё же – у неё были преданные читатели, которые не забыли и не прокляли её, как проклинала и старалась забыть власть. Мне «Записки институтки» полюбились с первых же строк и с каждой новой главой нравились всё больше. Дочитывая книгу, я уже понимал, что теперь она станет для меня одной из любимых.

3. Хотя «Записки институтки» являются художественным произведением, они написаны автором на основе собственного дневника. Лидия Чарская училась в Павловском институте благородных девиц в Петербурге, и эта книга рассказывает о первом годе её обучения в нём. В начале повести мы видим одиннадцатилетнюю девочку, чей отец-офицер геройски погиб во время войны. Семья Люды Власовской (так зовут героиню) хотя и живёт на Украине, но по происхождению является русской. Но национальность национальностью, а выросла Люда именно здесь – в солнечной Малороссии. И вот она едет учиться в холодный и сумрачный Петербург. Книга знакомит нас с новыми подругами Люды, с нравами института благородных девиц, с директрисой и учителями, с предметами, которые изучали девочки, с их распорядком дня, с экзаменами, которые они сдавали и т.д. и т.п. Не знаю как кому, но мне читать обо всём этом было очень интересно. В советской школе я учился и у меня о ней добрые, хорошие воспоминания. В современной школе я преподавал, и она мне не нравится. Нет, дети-то остались такими же, но вот то, во что их теперь превращают, мне не нравится вовсе. О дореволюционной школе я знаю мало, и мне хочется узнать как можно больше о том, как она была устроена. Эта книга – один из очень любопытных источников сведений, как и чему учили, а также (что немаловажно), как ВОСПИТЫВАЛИ детей в дореволюционной России. Здесь мы можем не только ОЗНАКОМИТЬСЯ с системой обучения 120-летней давности, но и перенести многое из неё в день сегодняшний, в жизнь наших собственных детей, ибо то, что было, гораздо лучше того, что есть сейчас.

4. Я теперь хорошо понимаю, КОМУ и ЗА ЧТО не нравилось творчество Чарской. С большевиками всё ясно. Им нужно было доказать народу, что при царизме ВСЁ БЫЛО УЖАСНО, а книги Чарской доказывали как раз обратное. Писательница, которую все хорошо знали и никто не мог заподозрить в мистификации или обмане, показывала мир таким, каким он был на самом деле, - и мир этот был (при всех своих недостатках) ХОРОШ и НЕ нуждался в революционных переменах. Девочкам-институткам, их наставникам, русской церкви, Императору и Императрице революция была НЕ нужна – их жизнь была хороша без всяких революций. В повести нет никакой политической агитации, и всё же она является замечательным ЕСТЕСТВЕННЫМ агитационным изданием, которое не борется с делом Ленина, а показывает его неуместность в России 1901 года. Мы видим здесь множество честных, благородных, великодушных людей, которые не нуждаются в диктатуре пролетариата или какой-либо иной диктатуре просто потому, что они И ТАК НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ. Им не нужен групорг, парторг, комсорг и т.п. Они не богаты и не совершенны, но они ВОИСТИНУ люди. Если бы в Советской России 1920-х или 1930-х годов стали переиздавать книги Чарской, то у пионеров и школьников (а Чарская писала для отроков и юношества) встал бы законный вопрос: «Если в 1900-х гг. жизнь, система образования и воспитания были столь хороши, то ЗАЧЕМ же вы, товарищи большевики, революцию-то делали?» И ответить на этот вопрос коммунистам было бы нечего. Я высоко ценю сталинскую школу, воспитавшую Зою Космодемьянскую, Володю Дубинина, Олега Кошевого, Зину Портнову, Гулю Королёву. Я сам учу сына по «сталинским» учебникам, которые считаю ПРЕКРАСНЫМИ. Но, читая эту повесть, я хорошо вижу, что ДО революции и педагоги, и ученики, и методика преподавания, и организация жизни учеников, и система экзаменов были ЕЩЁ ЛУЧШЕ, чем при Сталине. Я уж не говорю о том убожестве, что царит в этой сфере сегодня. Читая Чарскую, мы сегодняшние (и пионеры 1930-х годов, если бы им дали такую возможность) можем ясно понять, что РЕВОЛЮЦИЯ ПРИНЕСЛА СЕРЬЁЗНЫЙ ВРЕД воспитательной и образовательной системе страны. Во всяком случае, если сравнивать советскую школу с тем учебным заведением, что описывает здесь Чарская. Но, за что же не любил Чарскую Корней Чуковский? Ведь он критиковал её ещё в 1912 году, то есть, В ДОСОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ, и мы не можем сказать, что он лебезил перед большевиками, боясь за своё благополучие. А он критиковал её по той же причине, по которой не принимали её и большевики, - ОН НЕ РАЗДЕЛЯЛ ТЕ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ, КОТОРЫЕ НЕСЛИ КНИГИ ЧАРСКОЙ. Эти ценности были ему не близки и противны.

5. Но, ЧТО ЖЕ ТАКОЕ есть в повести Чарской, что она не подходит ни большевикам, ни либералу Чуковскому? (Между прочим, и современным либералам типа признанного наконец-то иноагентом Макаревича, или Максима Галкина, или Ахеджаковой творчество Чарской НЕ нужно). Так ЧЕМ же всем этим группам людей, всем этим КЛАНАМ не угодила Чарская? А дело в том, что Лидия Алексеевна в простоте душевной писал о том, что видела, то есть, о НОРМАЛЬНЫХ людях и НОРМАЛЬНОЙ жизни. Вот перед нами девочки-институтки. Все они разные. Есть среди них и ленивые, и глупые, и болтливые, и завистливые, и даже второгодницы. Но в то же время нет среди них ни одной с татуировкой на лбу, с пирсингом в ухе, с сигаретой в зубах и с матюгом на языке. Почитайте, как СКРОМНО они живут. Как СКУДНО питаются. Как НЕБРОСКО одеваются. Насколько СУРОВЫЕ правила жизни у них! И даже кавказская княжна Нина Джаваха (княжна! ни кто-нибудь!) не имеет НИКАКИХ привилегий и переносит всю суровость институтской дисциплины, как и Люда Влассовская из обедневшего рода. И эти девочки действительно УЧАТСЯ. Они учат уроки, зубрят, переживают. Они боятся экзаменов и готовятся, готовятся, готовятся к ним. Представьте, - оказывается, есть ученицы, которые приехали в школу для того, чтобы УЧИТЬСЯ, а не для того, чтобы болтать о мальчиках, хлестать водку и курить в вентиляционную отдушину. Они знают, что снисхождения ни к кому из них здесь не будет. Они знают, что учительницу не будут ругать, если она поставит им двойку в четверти. Они видят, что остаться на второй год здесь можно запросто. И быть отчисленным тоже можно запросто. Если не прилагать достаточного старания к учёбе. И стыдить за плохую оценку будут не учителя (как теперь), а ученицу. И поставленная двойка здесь свидетельствует не о неумении учителя (как нам внушают теперь), а о глупости и лени ученицы. Представьте, - девочки здесь постятся и много молятся. Более того, они постятся и молятся ИСКРЕННЕ. Они примерно ведут себя перед причастием. Они учат Закон Божий на 12 с плюсом (высшая оценка института), они рьяно каются на исповеди, они плачут от религиозного умиления и желают пострадать или даже умереть за Христа. Они бывают непослушными, завидущими, грубоватыми, но они ПО-НАСТОЯЩЕМУ любят друг друга. Не удивительно ли? Они не доносят друг на друга учителям. Они не предают и своих «друзей» среди обслуги – они понимают, как тем нелегко живётся. Некоторых учителей они любят больше, некоторых - меньше, других не любят совсем, но они не делают пакостей никому. Они ЛЮДИ. Они (какой ужас для либералов!!) ИСКРЕННЕ ЛЮБЯТ ЦАРЯ и восхищаются им! Они плачут от умиления при виде Императрицы. Они восторгаются Николаем II и НЕ называют его Николаем «Кровавым». Они любят родину! (Ахеджакову от такого чувства скрючило бы, наверное). Их отцы-офицеры воюют за НАШЕГО Императора, а не за «демократического» Американского президента. (Борис Гребенщиков и Максим Леонидов ухмыляются и пожимают плечами). Ещё раз повторюсь: они любят СВОЮ страну, СВОЕГО царя, ПРАВОСЛАВНОГО Бога. Уважают и любят СВОИХ родителей и СВОИХ педагогов-наставников. Представляете, КАК такие детские взгляды (а главное, ЧУВСТВА, неподдельные детские чувства) должны были ненавидеть Ленин и Крупская? Представляете, как такая жизненная позиция БЕСИТ Макаревича, Гребенщикова, Невзорова и других, чьё имя легион и чей отец сами знаете кто. Чарская в своей повести без всякой задней мысли показывает любовь институток к ТРАДИЦИОННЫМ ценностям. А популярность этой книги Чарской у читателей, сделавшей её в России писателем №2 после Пушкина, говорит о том, что русские люди РАЗДЕЛЯЛИ МИРОВОЗЗРЕНИЕ ГЕРОЕВ ЧАРСКОЙ. Да разве может хоть один «нормальный» революционер или либерал такое одобрить?! «Записки институтки» Чарской НЕ понравятся никаким ШАЛОПАЯМ - балбесам, которые не хотят ничего делать и просят их за это «понять и простить», Чарская НЕ придётся по душе. Но для НОРМАЛЬНЫХ людей, которых БОЛЬШИНСТВО, Чарская будет ГЛОТКОМ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА. Того воздуха, которого нам так часто не хватает, и в котором мы так НУЖДАЕМСЯ.

Люблю книги Чарской. Благодаря им мысленно возвращаюсь в свое детство, когда учитель читала на внеклассном чтении "Сибирочку". Благодаря им уважаю детскую литературу дореволюционного периода. И не менее интересно почитать про различные заведения для девочек из состоятельных семей. В "Записках институтки" практически все героини мне известны по другим книгам Чарской. Но от этого не становится менее интересны приключения девочек. Люблю образ княжны Джавахи, хоть автор уготовила ей печальную участь. Мне нравится, как описана дружба между подростками, какие доверительные отношения ваозникают между взрослыми и детьми. Кто бы сейчас подумал написать письмо благодарности подруге своей дочери? А ведь тогда писали, тогда уважали маленькие, еще не развившиеся личности. Все волшебно, нежно, красиво. Впрочем, в произведениях Чарской всегда так.

Какая замечательная книга! И как жаль, что я не могла прочесть её в детстве - тогда такого рода "буржуазную" литературу не переиздавали. Но лучше поздно, чем никогда. Слово "институтка" во времена моего детства носило оттенок достаточно презрительный и даже отрицательный. Как же - ведь в Смольном (и подобных ему) институте благородных девиц учились когда-то отпрыски "сливок общества", этакий рассадник будущих угнетательниц трудовых классов! Как и многое - всё оказалось так и не так. Учились в Павловском институте, описанном в повести, и аристократки, и девочки достаточно простого происхождения - дочери героев России, павших на полях сражений. И для вторых это было единственной возможностью получить хорошее, лучшее для того времени, образование. Сам Институт поражает строгостью, я бы даже сказала - суровостью нравов и порядков. Скромная форменная одежда, довольно простая пища, огромные общие дортуары, очень серьёзный подход к обучению.

После завтрака, состоявшего из пяти печеных картофелин, куска селедки, квадратика масла и кружки кофе с бутербродами, нам роздали безобразные манто коричневого цвета, называемые клеками, с лиловыми шарфами и повели в сад.

Вместе с тем - для воспитанниц предусмотрено всё необходимое, от казённой формы до организации прекрасных рождественских праздников. Меня почему-то особенно поразило описание лазарета и его персонала, и вот эта фраза:

Придется серьезно заболеть институтке, Матенька ночи напролет просиживает у постели больной, дни не отходит от нее, а случится несчастье, смерть, она и глаза закроет, и обмоет, и псалтырь почитает над усопшей.

Господи, какие могут быть успошие в этой обители цветущей юности? - подумалось. Повесть рассказана от имени воспитанницы Люды Влассовской, в простой, спокойной, доверительной манере. Как прекрасно нарисованы в ней образы девочек и девушек - красивых и не очень, умных и сообразительных или простоватых и ленивых, живых как огонь и донельзя флегматичных... Как чудно показаны трепетные движения детских душ - острая тоска по дому и родным, страх перед неудачей на уроке, жалость к слабому, горячее желание дружить, доверять друг другу свои мечты и маленькие тайны... Люде досталось короткое, но огромное счастье - дружба с юной кавказской княжной Ниной Джавахой, девочкой, обладающей идеальной человеческой душой. Но идеальное не живёт долго на этой земле - вот и пригодились, увы, услуги Матеньки... Теперь я обязательно должна прочесть начало этой истории - повесть "Княжна Джаваха", и продолжение тоже. И очень рекомендую всем - и детям, и взрослым.

Произведения автора в начале 20 века были популярны у молодежной женской аудитории, такой старинный Young Adult. Эту повесть Лидия Чарская посвятила своим подругам, воспитанницам Павловского института благородных девиц. Рассказ ведется от лица десятилетней девочки Людмилы Влассовской. Юную барышню отправляют в Петербургский Павловский женский сиротский институт. Людмила дочь погибшего героя Русско-турецкой войны 1877-1878 г. Влассовского. Девочка уезжает из имения под Полтавой получать образование. Теперь ей предстоит жить вдали от мамы и младшего братишки. Очень трогательно описано это первое в жизни ребенка расставание с домом, семьей,образом жизни.Людмила вступает в новую жизнь ,ей предстоит найти подруг,привыкнуть к дисциплине учреждения и стать частью коллектива, который , ближайшие 7 лет будет ей семьей. Описан жесткий распорядок дня воспитанниц,общая спальня с четырьмя рядами кроватей, общий умывальник с холодной водой, изучаемые предметы, обязательная форма, и очень скромное меню. С тоской по дому девочке поможет справиться юная воспитанница Джаваха. Княжна Нина гордая южанка помогает Людмиле освоиться в новом месте. У Нины нет матери, она умерла. Отец ,кавказской княжны, боевой генерал. Девочки станут лучшими подругами. Как в любом детском коллективе в институте существует определенная иерархия, свои традиции,симпатии и антипатии. Но хочется отметить воспитание детей. У них нет озлобленности против подруг. И такого гадкого современного явления, как буллинг ,автор тоже не упоминает.Девчонки всегда охотно делятся домашними гостинцами и заступаются друг за друга.По разному складываются отношения к учителям и воспитателям.К кому то дети льнут и искренне любят,а кого то только терпят. Воспитание проходит в ключе духовно нравственном, институтки посещают церковные службы,согласно своему вероисповеданию,соблюдают посты,отмечают религиозные праздники. И на Рождественском бале, Людмила впервые в жизни танцует с кавалером гимназистом. Так проходит первый учебный год воспитанницы Влассовской. Но,незадолго до долгожданных каникул, в стенах института случается настоящее горе. Скоропостижно от тяжелой болезни (чахотка) умирает маленькая княжна Джаваха. Для всех это страшное потрясение. А Людмила потеряла свою первую верную подругу. И эта утрата очень тяжела для нее. Память о Нине всегда будет жить в сердце девочки. Очень добрая,светлая повесть. Здесь нет никаких литературных приемов и выдумки.Это воспоминания автора о своем детстве и близких людях. Во время чтения,погружаешься в такой далекий от нас багородный 19 век.