Война и мир. Том 2

Можно даже не надеяться на что-то внятное, настолько меня Что можно сказать, если сидишь, задыхаясь, держишься за горло, пытаясь вздохнуть...

Совершилось величайшее счастье - и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования.

Со вторым томом дело пошло тяжелее поначалу, с наскоку, как первый, взять не удалось. А почему? А потому что первый том все были цветочки, все было вводным, туда, сюда, Москва, деревня, Петербург, перескоки с одного героя на другого, вот и познакомились, антураж, два-три росчерка пера, готово, следующий. А вот во втором уже начались ягодки, да такие ягодки... то слаще меда, патока в душе, то горше полыни, и сидишь не дышишь, как бы отпустило, уберите книгу, не могу, нет, отдайте, надо. Это... это и не книга вовсе, а ларец бездонный с сокровищами, все в ней есть, ради чего я книги читаю.

Историческое? Недолгое перемирие между Наполеоном и Александром, между 1806м и 1812м... Вот тебе лавина историческая, открой страничку и искупайся в ней, захлебнись в ней, потони в ней, закрой страничку и удивляйся, откуда лампочки электрические, куда свечи подевались, и где салоп на меху, чтоб в санях не обморозиться, какой такой ауди, запрягай-ка ванька тройку с бубенцами, погоняемся с Николашей на замерзшей дороге к Мелюковым на колядки. Сколько хочешь истории, аутентичной истории, без развесистой клюквы, вот она какая должна быть, русская традиция, не водка-прорубь-три медведя, а скрип снега на морозце, звон колокольчиков на конской дуге, да радость от погони на санях... В топку голливудские экранизации, закрой глаза и устрой себе кино сам, с шепчущим на ухо старинным языком Толстым.

Девочкам? Балы, платья, мама, папа, Софи, Жюли, Мари, Натали... А вот держи-ка, девочка, обряд перед балом, ленты, платья на подкладе, длинноватые, бал, вальс, мазурка, кавалеры, румянец на щеках, раскраснелась, девочка? А это вон Пьер на тебя смотрит, да радуется, как ты хороша, юна, молода, красива, и князь Андрей до чего красив, глаз не сводит... О, этот первый бал Наташи... Ну откуда, откуда 40-летний мужчина знает, как себя чувствует деревенская девочка-графиня на первом балу? Чудо...

Любовное томление? Андрей и Наташа, и этим все сказано. Про зарождение чувства не хотите ли? Не знаю, как про это рассказывать, все будет слишком личное, особенное... Но там все-все есть, ради чего можно любовные романы или те же "Сумерки" читать. В груди щемит, жжет, от чувств Андрея, от дыхания Наташи, от этого светлого, только им двоим доступного, тайного между ними двумя, и стыдно, стыдно, что подглядываешь... но не оторваться, только в душе поднимается что-то свое, давно забытое и никому не нужное. Вот только Майер это соплями размазала на четыре тома, навертела лишнего потустороннего (да знаю я, знаю, что Майер в рецензии на Толстого это тухлые яйца и гнилые помидоры), а у Льва Николаевича все в одну часть уложилось, и сильнее во сто крат.

Яркие характеры? Ведомый Николай, размороженный Андрей, развинченный Пьер, импульсивная Наталья, мерзкий Анатоль, развратная Элен... Я тут даже продолжать не буду, опять в восторг впаду, настолько они яркие, выпуклые, четкие. И столько персонажей раскрыл, и столько тем Толстой тут поднял, диву даешься. Человек без внутреннего стержня? Есть. Посттравматический стресс? Есть. Конфликт внутренних стремлений и общественной жизни? Есть. Как быстро человек становится из ведущего ведомым, боязнь жизни, неспособность выдержать искушения порока, неспособность изменить привычки, ведущие в пропасть, желчная старость, страстная молодость... Сокровищница мысли, говорю же.

И ни встать, ни сесть, а наслаждаться.

PS Не смогла удержаться. Перед тем как итти на бал потанцовать, соберите, девушки, волоса a la grecque. Вас заметят. Точно говорю.

Первый том мне понравился. Второй том отлично начался и интересно закончился, но всё остальное было невероятно скучно читать. Если бы не хорошая концовка, то поставил бы 2 звезды. Хоть мне и не понравилось, какой стала Наташа, но это было сильно. Второй том я бы рекомендовал читать в кратком пересказе и вы ничего не потеряете.

Самый мирный том, мало войны, больше страстей. Нравится Николя, так возмужал, и все его сослуживцы, Денисов итд. Элен бесит всё больше, топ самых раздражающих героев в русской литературе. Пьер звереет. Самый интересный и трогательный момент для меня, смерть Лизы, жены Андрея. Хоть это и не сильно раскрытый персонаж, её не так часто показывали, обычная девушка того времени, которая хотела , чтобы муж был рядом и была без ума от балов. Но она умерла в глуши и без мужа в муках. Возвращение Андрея - это конечно камбэк года, но поздно. В этом томе Андрюша влюбляется в Наташу и очень мне это не нравится. Не люблю таких слишком счастливых людей как она. 10 огромных в два охвата дубов из 10

Размышление о счастье и смерти - то, что философской нитью в монологах героев самих с собою открывается во втором томе романа. Наша жизнь лишь секунда в вечности, а счастье - оно дома, в семье. Если нет счастья, то человек обращается к Богу и вопрошает: а есть ли Он? Толстой очень ярко и доходчиво объясняет обычаи сватовства и общества 200-летней давности, где центром внимания света были богатые женихи или невесты, к которым выстраивалась очередь из претендентов, а после свадьбы внимание тут же рассеивалось. Родители молодых решали все. Приданное невесты имело огромное значение, без него не брали замуж, потому что такая жена была бесполезна для будущего жениха и его семьи. Во втором томе помимо двух главных персонажей Пьера Безухова и Андрея Болконского появляются ещё двое, о которых в первом томе внимание не акцентировалось: граф Николай Ростов и его сестра Наташа Ростова. Цитата: "Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность участия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым".

Василий Макарович Шукшин не зря произнёс в ответ на вопрос преподавателя: – Вы читали «Войну и мир» Льва Николаевича Толстого? – «Уж больно толстая книга!» Лично мне до наступления 42 лет, так и не хватило духу всерьёз взяться за чтение романа эпопеи. Ну и интерес к сему произведению классика подогревают трагедии современности…