Жданна чистая душа. В поисках света

© Леонид Михайлович Рэйн, 2023

ISBN 978-5-0060-6960-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1 НЕЗНАКОМЕЦ

Глубокие морщины вспахали посеревшее с годами лицо старика, и только глаза, наполненные жизненной юношеской энергией, жили отдельно, не вписываясь в образ идущей сгорбленной фигуры. Черная грязь под ногами чавкала, искрилась и оставляла позади светлый след, медленно тускнеющий и растворяющийся во тьме. С мрачного неба лились потоки черного дождя, но ни одна капля не попадала на странного путника, торопливо шагающего к одинокой избе на краю поселка. Казалось, что над ним невидимая рука держит невидимый зонтик. Чуть по одаль следовал темный силуэт нелюдя, не отставая ни на шаг, но держась на достаточном расстоянии от старика, который или не знал о преследовании или не предавал этому никакого значения.

Глава 1. Неждана

– Как ты посмела просочиться в мою милую комнату? – сказала Неждана смолистой черной жиже, сочившейся в прохудившемся потолке. Сформировалась капля, вытянулась и плюхнулась на пол.

Девочка немного сдвинула ведро, чтобы капли падали точно в центр.

Очередная капля на полпути заискрилась и упала в ведро, уже чистая, как слеза.

– Вот так-то! – удовлетворенно вздохнула она, тряхнув головой, распушив пышные, огненно-рыжие волосы. – Мне тут замарашки не нужны.

В комнате царил полумрак. Трех свечек не хватало для нормального освещения, но ей приходилось экономить: в настоящее время свечами сильно не разживешься, в месяц мрака на улицу не выйдешь, не сходишь на ярмарку, и приходится пользоваться лишь тем, чем запасся в светлый месяц.

Дождь усилился, и все чаще и чаще закапали черные капли, приземляясь уже чистыми и блестящими.

За дверью раздались шаги, потом послышался стук.

Девочка замерла. «Не может быть, – подумала она. – В таком полумраке еще не то померещится, – и махнула рукой, отгоняя наваждение. – Гости в такое время – это просто невозможно».

Раздалось два удара.

Неждана осторожно подошла и прислонила ухо к двери.

– Да нет, не может там никого быть, это просто невозможно, – сказала она вслух и хотела уже вернуться в кресло, как прозвучало три удара.

– Кто там? – спросила она шепотом.

В дверь ударили уже четыре раза.

– Кто там? – громче спросила она и замерла в ожидании.

– А кто там? – вопросом на вопрос игриво спросил мужской голос.

– Как «кто»? – опешила девочка. – Я Неждана. Кто же еще? Хозяйка этого дома. А вот вы-то, кто? – возмутилась она и, накинув шаль на плечи, смело распахнула дверь.

Прямо перед ней, под дождем, стоял неизвестный и с нескрываемым любопытством рассматривал девочку. На удивление, он был совершенно чистым, а черные струйки стекали, огибая его фигуру по невидимому куполу. Это очень удивило Неждану, но она не подала виду.

В комнату ворвался запах гнили и сразу же преобразился в благоухание цветов. По стенам потянулись страшные тени, растворяясь в пестрых обоях.

– Добрый вечер, – сказала Неждана и улыбнулась.

«Может, он сам из темных, – мелькнула мысль. – В любом случае я дома и в безопасности, а нечисть переступить порог не сможет».

– Не знаю, – пожал плечами незнакомец.

– Что не знаете?

– Добрый ли, – ответил незнакомец, вздохнул и, помолчав, добавил: – Так и будешь стоять? Выходи! Чай попьем.

– Какой вы ловкач! Да в дни мрака никто не должен выходить из домов – все знают, даже коротышки. Напрасные у вас уловки и глупые. Ужином быть я не согласна. Не дождетесь!

– Ты меня не приглашаешь, приходится мне тебя выприглашивать, – сказал печально незнакомец и развел руками. Голубые глаза выражали ожидание.

– Ой. И правда. Что это я?! Милости прошу. У меня восхитительный чай и варенье… черничное. Вы любите варенье? Черничное.

– После долгого пути?! А я проделал долгий и трудный путь, поверь мне. Чай, да еще варенье, да еще черничное – предел моего желания. Люблю ли я варенье?! Смешной вопрос. Да я его просто обожаю! И у нас это взаимно. Черничное варенье меня тоже любит… и осмелюсь предположить, даже обожает.

Вразрез со всеми ожиданиями, незнакомец спокойно зашел в прихожую и закрыл за собой дверь.

– Так кто же ты такой? – изумлению Нежданы не было предела.

Черная слизь сбежала с ботинок и растеклась уже лужей чистой воды. Он посмотрел на это преображение и сделал заключение:

– Судя по всему, я прибыл по адресу. – На Неждану смотрели уже карие глаза, сверкая от восхищения.

– По какому адресу?

– Бедная девочка. Не знает, где живет, – сам себе под нос пробурчал незнакомец, и уверил Неждану: – Я узнаю, что это за улица, и обязательно сообщу, где ты живешь.

Девочка засмеялась и побежала на кухню, крикнув на ходу:

– Вы смешной. Снимайте свой плащ и шляпу. Тапочки найдете на полке, проходите в зал, а я мигом.

Незнакомец снял верхнюю одежду, нацепил тапочки и проследовал в комнату. Девочка заскочила следом.

– Все! Чайник поставила. Вы пока садитесь, вот на мое любимое кресло.

– А пыльцу не стряхну? С этих прекрасных роз.

– Это я сама их вышивала. Красиво? Они не настоящие, разве вы не видите? Или шутите?

– Какие тут шутки. Однажды, мне уже казалось ненастоящим, а как потом оказалось, очень даже настоящее. Еле ноги унес, – сказал незнакомец и осторожно сел в кресло. Ощупал подлокотники, поерзал, и только после этого расслабился.

– Так что ты говорила? Варенье черничное? – Зеленые глаза устало посмотрели на девочку и закрылись.

– Ой. Мне показалось или у вас глаза зеленые?

– Зеленые.

– Но они же были голубые и карие потом, а теперь зеленые?

– Да. У меня глаза голубые. И карие, – тяжело и устало ответил незнакомец и добавил: – И не только.

Свист чайника позвал девочку на кухню.

Затем к креслу был пододвинут столик, расшитая скатерть мягко легла на поверхность, два блюдца с чашками чая, нарезанный хлеб, масло и душистое варенье в изящной хрустальной вазочке – появились перед незнакомцем. Потом она принесла пуфик с кухни для себя и вздохнула:

– Уф. Все готово! Приятного угощения.

Но незнакомец не шелохнулся. Он спал, мирно посапывая. Неждана могла руку дать на отсечение, что нос у него был прямой, а сейчас с большой горбинкой и свешивался чуть ли не до подбородка.

Глава 2. Незнакомец

Неждана вздохнула, намазала хлеб маслом, положила варенье и взяла чашку с чаем.

– И не наскучило в одиночку чай раздевать? – сказал незнакомец, открыв один глаз фиолетового цвета. Его лицо прорезали глубокие морщины, и седые пряди спадали на плечи. Перед ней сидел глубокий старик.

– Чай, вообще-то, не раздевают, а пьют, – ответила возмущенно девочка. – И тем более я думала, вы спите, и не хотела вас тревожить.

Рука старика неестественно удлинилась, и он взял угощение.

– Очень любезно с твой стороны нарисовать мне хлеб с вареньем, – сказал он и продолжил: – Я всю жизнь задаюсь вопросом: чай внутри чашки или чашка, надетая на чай? Если чай, одетый в чашку, то значит, мы его раздеваем…

– Не говорите глупости. Все знают, что чай пьют, – прервала его девочка и продолжила: – И вообще, слова «выприглашивать» не существует.

– Извольте не согласиться, – сказал старик, открыв и второй глаз. Откусив хлеб с вареньем, он отхлебнул из кружки и, закатив глаза от удовольствия, почмокал, а потом продолжил: – Но я же его произнес. Значит это слово уже есть. Любое произнесенное слово существует, вопрос только в том, будут пользоваться им или нет, и это неоспоримый факт.

Неждана задумалась. Взяла кусочек хлеба и стала мазать его маслом. Посмотрев на незнакомца, она увидела, что в кресле сидит мужчина средних лет с правильными чертами лица, попивая чай из блюдца. От неожиданности она уронила бутерброд и, поднимая его, воскликнула:

– Что это вы постоянно меняетесь?! Делать вам больше нечего?! Я так и знала. Конечно – маслом вниз.

– Я? Опять изменился? Раньше я так часто не менялся. Интересно, как я выгляжу сейчас.

Из рукава бордовой рубашки показалась клешня.

– Ой. Что это у вас такое? – Девочка указала пальцем на клешню.

– Где? – спросил незнакомец, а сам положил руку на стол, и из рукава выполз краб, протянув ярко-красные клешни в его сторону.

С невозмутимым видом незнакомец вытащил из кармана мешочек, сплетенный из паутины, расслабил шнурок и полил из него водой прямо на крабика. Краб стал пускать пузыри.

– Да. Теперь вижу, не самый плохой образ, – сделал заключение незнакомец.

– Какой забавный крабик. Вы его приручили?

– Ты видишь моего питомца? – изумился незнакомец. – Еще никому не удавалось его увидеть. А впрочем, чему удивляться, ты же особенная – Неждана. Он не простой морской житель, это мой всепроникающий взгляд, верный друг и помощник.

Краб забрался опять в рукав незнакомцу и притаился.

Неждана в ожидании продолжения рассказа замерла, а мужчина продолжил:

– Я на твоем месте давно бы лопнул.

– Это отчего я должна лопнуть? И совсем я не толстая, а в меру упитанная, – буркнула Неждана, подбежав к зеркалу и пожала плечами.

– От любопытства, конечно, чего же еще? Рассуди. Вечером, в месяц мрака, одинокий путник зашел в гости… Однозначно. Уже лопнул бы. Вот допустим: я терзаюсь в догадках, почему ты живешь одна? И где твои родные? Это очень странно, жить одной девочки в таком доме, и от одних только этих мыслей меня распирает. И мне сдается, что ты где-то потеряла любопытство. Посмотри под кроватью, может, оно туда закатилось, когда спала. Такое бывает, поверь мне. Стоит расслабиться, ослабить бдительность, и сразу что-то теряется. Вот я один раз потерял страх и до сих пор ума не приложу, где я мог его оставить.

– Ничего я не теряла. И мне даже очень любопытно, кто вы и откуда, и почему вас не трогают темные силы, и что это за всепроникающий взгляд, и много чего еще. Но я терпеливая и знаю, что вам самому не терпится рассказать о себе. А чтобы не лопнули вы, утолю ваше любопытство: родилась я нежданно-негаданно, мои родители ушли в лес в месяц света готовить припасы на темные дни и пропали, с тех пор я одна, уже год. Поначалу было очень тяжело и тоскливо, но со временем привыкла. Мои увлечения не дали погрузиться в трясину безысходности. В месяц света запасаюсь ягодами и грибами. Мукой и сахаром добрые соседи делятся. В месяц мрака занимаюсь рукоделием. Так и живу… – вздохнула девочка. – А теперь уступаю место вам.

– Ну, тогда слушай… Рассказ будет не в одну минуту и даже не в две…

Неспроста я забрел в такую глушь, и наша встреча не случайна. Слушай внимательно. Моя история, политая горем, взошла на отверженности и принесла плоды надежды.

Глава 3. Злосчастный вечер

Рассказ незнакомца…

– Я рос любознательным мальчишкой. Ничто не могло остановить меня в познании мира. Меня интересовало все: почему мы не можем ходить по стенам и потолку, хотя они такие же твердые, как пол, в чем подвох, почему мы прилипли к земле? Свет исходит от огня или это огонь собирает по крупицам свет со всех сторон, концентрируя его в пламени? Где правда и в чем секрет?

Меня всегда терзали сомнения, а что, если все это пустые страшилки взрослых и, выйдя на улицу в месяц мрака, ничего не случится. Зачем затачивать себя в клетку сомнений и страхов, когда можно просто проверить, не отчаянно, не ломая голову, а осторожно, крупинка за крупинкой, совершать открытия. И я решился…

В тот роковой вечер, когда жизнь моя скомкалась, как ненужная бумажка, я дождался, когда мама с папой будут заняты моей младшей сестренкой…

«О моя милая, дорогая сестренка, как бы я хотел увидеть тебя хотя бы краешком глаза…»

Мой старший брат погрузится в чтение, а я подкрался к входной двери и приоткрыл ее…

«Я не хотел ничего такого, просто посмотреть… Просто сделать первый шаг в познании темных вечеров…»

Приоткрыв дверь, я выглянул наружу. А Шустрик, неразумный котенок, выскочил на улицу, проскользнув у меня между ног. Я инстинктивно кинулся за ним и оказался посреди двора с Шустриком на руках. Я хотел вернуться, но лярвы, бестелесные ведьмы, почуяли живую плоть и закружили хоровод, пытаясь дотянуться до меня, похожими на коряги руками, но их как будто что-то сдерживало. Создавалось впечатление, что вокруг меня защитная оболочка.

Сквозь вихрь пыли и тумана я видел, как ко мне кинулся отец, невзирая на опасность… Я видел маму, стоящую на коленях в дверях, тянущую ко мне руки с искаженным от ужаса лицом.

Отец схватил меня и крепко прижал к себе. Лярвы рвали его душу призрачными когтями, дымными струйками вытягивая силы. Хватка отца слабела. Он начал резко стареть, кожа его потемнела и ссохлась. Я плакал и кричал, но ничего не мог сделать… Ничего!

Я упал на колени среди бесчинствующего вихря. Я видел, как мама рвалась мне на помощь, но мой старший брат держал ее. Она тянула руку, и рука сохла и покрывалась морщинами…

У лярв разыгрался аппетит. Они вкусили плоть, но им было этого мало. Они пытались прорвать защиту, но она была несокрушима. Тогда, каждая из них поделилась силой с самой сильной, и этого хватило, чтобы она дотянулась до меня и коснулась моей макушки ладонью.

Дико взвыв, как от невыносимой боли, она задрожала и, поняв, что моя сила ее уничтожит, успела прокричать: «Отныне ты для всех будешь чужим» – и рассыпалась пеплом. Свист и уханье, вой и рев порвал воздух, обессиленные силы тьмы унеслись прочь, испуганные гибелью главной.

Я слышал, как кричала мама, вырываясь из сильных объятий моего брата:

– Сынок. Сыночек. Нет. Пусти меня. Пусти.

– Мама, мама, – кричал я, захлебываясь в слезах, и полз на коленях навстречу, помогая одной рукой передвигаться, а в другой сжимал котенка, но мама с ужасом смотрела на меня, и кричала, и кричала…

«О, это безумие, вспоминать это…»

Она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью и кричала:

– Верните мне моего ребенка. Верните. Сынок, сыночек, где ты?

Брат пытался затянуть ее внутрь дома, но она цеплялась за дверные косяки, за порог на полу, за все, что можно. Котенок вырвался, разодрав в кровь мое запястье…

– Их уже не вернуть, – старался перекричать маму брат. – Понимаешь? Не вернуть.

И тут заплакала сестренка в кроватке, и мама сдалась – дверь захлопнулась, оставив меня одного на улице. Я стоял на четвереньках и не мог понять, почему мои родные отвернулись от меня, и что мне делать дальше…

Глава 4. Хранительница леса – Люцелия

Продолжение рассказа незнакомца…

Я бросился к окну в надежде достучаться. Распахнул ставни, заглянул в темноту комнаты и отпрянул в ужасе: в отражении стекла на меня смотрел отвратительный старик. Я закрыл лицо руками, ощутил глубокие морщины и свисающий нос с глубокими порами. В надежде, что это наваждение, я раздвинул ладони и еще раз взглянул на отражение – на меня смотрел уже совсем другой человек, похожий на соседа, любителя вина, только немного моложе.

Я вспомнил последние слова лярвы: «Отныне ты для всех будешь чужим», и это все объясняло. Заклятие сработало, и отныне я вынужден быть незнакомцем, для всех родных и близких. От беспомощности я взвыл, как раненый волк. В темноте комнаты я разглядел своих родных. Страх прошелся тенью по их лицам. Брат с мамой, смотрели на меня. Я никогда не забуду этого взгляда…

Осторожно закрыв ставни, я помчался в глубь леса, разрывая на ходу рубашку и остервенело, разметая ветви, преграждающие путь. Я бежал столько, на сколько хватило сил, и рухнул обессиленный среди цветов. Я даже не в состоянии был удивиться, что среди высохшего леса существовала поляна, наполненная жизнью.

Не знаю, сколько прошло времени, – время для меня не существовало, я хотел просто раствориться, прорасти ростком и забыть о существовании мира, как почувствовал дрожь земли и услышал вздох облегчения, эхом прокатившийся по деревьям.

Земля сдвинулась, и поляна стала подниматься. Я подскочил и скатился по образовавшемуся склону. Схоронившись за стволом векового дуба, я наблюдал, как земля треснула и поднялась, образовав обрыв из свисающих корней обильной растительности.

Из земной глубины выкатывались многочисленные призрачные шарики, переливаясь всеми цветами радуги. Они устремились в разные стороны, о чем-то перешептываясь между собой. Они залазили на деревья, поднимаясь до самых макушек, прошлись по каждой веточке, по каждому кусту, постепенно уменьшаясь в размерах и исчезая.

Повеяло освежающей прохладой, мелкие искорки окружили меня, создав светящуюся оболочку. Я стал плавно двигать руками. Искорки переливались между пальцами, следуя за моими движениями.

Я совершенно забылся, кто я и что привело меня в глушь леса, любуясь этим великолепием, я как заколдованный не мог оторвать взгляда.

Корни раздвинулись, и я увидел прекрасные глаза, излучающие любовь и надежду. Поляна озарилась мягким изумрудным светом, в воздухе заиграли светлячки, и цветы распустили свои бутоны, искрясь осыпающейся пыльцой.

– Как я рада, что ты нашел меня, – пронеслось шорохом ветра по кронам деревьев.

– Кто ты? – только и смог вымолвить я.

– Хранительница леса, – ответил мне шелест листвы.

– Люцелия? Не может быть! Я слышал о тебе. Конечно, я слышал о тебе из сказок, рассказанных мне перед сном моим отцом.

И тут я вспомнил, что со мной произошло. Слезы потекли по щекам, я смотрел в глаза лесной волшебницы полные сострадания, и почувствовал облегчение.

Она вздохнула, и нежный голос заструился, заставляя светлячков рисовать причудливые узоры в ночном воздухе:

– Я уже не надеялась и была готова исчезнуть, раствориться, впитаться всей сущностью в свое погибающее творение и остаться только в воспоминаниях и легендах. Животворящие силы в дни мрака покидали меня, а в дни света все труднее и труднее становилось восстановить потери. Я не могла противостоять тьме и давно уже не поднималась. Сил хватало только на поддержание огонька жизни в мрачный месяц и разжигание его в дни света. Но пришел ты…

– И пришел я?!

– Да. Ты дал мне силы. Ты напитал меня, вдохнул надежду, разрушил мою печаль и скорбь, – сказала Люцелия и прошлась взглядом по окружающей природе.

Я огляделся и застыл в изумлении от перерождения безжизненного леса. Лазурный свет отвоевывал территорию у тьмы. Деревья покрывались листвой, сухая трава рассыпалась пылью, уступая место зеленым росткам. Послышалось стрекотание кузнечика, и зажужжали шмели.

Я боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть наваждение. Я думал, это сон и скоро проснусь, обнимая сырую землю, и я не хотел просыпаться…

– Я не понимаю, – шептал я. – Не понимаю.

Люцелия излучала мягкую улыбку, давая вволю насладиться происходящим, не тревожа и не трогая меня.

– Не великолепно ли это? – наконец-то промолвила она.

– Разве это может оставить кого-то равнодушным? Я околдован и не понимаю… Какую роль во всем этом играю? Я просто юноша, потерявший себя и потерявший всех, кого люблю, и тех, кто любит меня…

– Ты лучик света, разящий темноту, – шуршанием папоротников вторила Люцелия. – Всего лишь первый лучик, проникший через плотные тучи. Я всегда знала, что извечные силы мироздания мудры и не позволят погрязнуть в пучине мрака всему, что создавалось веками, и ты этому подтверждение. Ты создание нового поколения – поколения несущих свет. Я уверена, ты не один такой, и со временем вас станет больше и больше – неподвластных дурману темных сил, несущих энергию добра, и это вселяет надежду.

– Ты говоришь загадками, и все это похоже на сказку, а так хочется в это поверить. Жаль, что нужно будет просыпаться.

– Для того чтобы проснуться, поначалу нужно уснуть. Я чувствую твои сомнения и горе, что терзает тебя изнутри. Отпусти эмоции, очисти сознание и ложись в объятиях лесной прохлады, ты устал, ты очень устал… Сон вернет тебе силы, напитает энергией…

Ее голос меня успокаивал. Веки потяжелели, и я лег, не в силах сопротивляться, свернувшись калачиком в полевые цветы. К спине прижалось пушистое и теплое, и я погрузился в сон.