Czytaj książkę: «Бывший. Секрет от моего врача»

Czcionka:

Глава 1. Новый год на ферме

– Эй! – в окно моего дома прилетает снежок. Я улыбаюсь сорванцу, отправившему его, и делаю вид как будто удивлена. Но сегодня последний день года, праздник, поэтому сыну можно все.

Мне нужно доделать кое-какие дела на нашей маленькой семейной ферме, поэтому я не тороплюсь. Просто округляю глаза, а потом грожу сыну лопаткой, мол, я тебе отомщу еще.

На самом деле планов на сегодняшнее утро у нас предостаточно: надо приготовить наконец-таки нормальный праздничный обед, ведь в гости пойти не получится, потому что вчера у нас сломалась машина и мы так и не смогли с сыном выехать к родственникам.

Тем временем в окно врезается новый снежок.

– Никита! – наконец-то рассерженно говорю я, едва не задевая огарок свечи лопаткой.

Ах да, еще утром выключали электричество, потому что кто-то умудрился въехать в столб, несущий электрокоммуникации на снегоходе. Чем только люди не занимаются в свой праздник, ей-богу! Еще бы соблюдали правила безопасности. Так что мы с сыном благодаря этому балагуру готовились встречать Новый год при свечах, в варежках и носках, зато рядом с настоящей русской печкой. А еще умопомрачительно пахло елкой, которую я сама срубила в лесу пару дней тому назад.

Знаю, что самовольная вырубка леса это так себе геройство, но у меня перед праздником в кармане была дыра, а при этом очень хотелось порадовать сына, поэтому я, что называется, закинула топор на плечо и мы вместе с Никитой пошли в соседний овраг за елкой. С нами был наш верный пес Бармалей и санки. Почти как в стихотворении Некрасова, которое мы, кстати, повторяли по дороге.

Мой сын не так давно на домашнем обучении из-за тяжелого течения астмы. Поэтому же мы, кстати, и вынуждены были переехать за город – я очень устала лежать с Никитой в стационарах, а от после двух его госпитализаций в реанимацию так и вовсе чуть не поседела. В конце концов, добрый человек посоветовал нам вот это.

Подцепленный только что блинчик неловко срывается с лопатки и падает в раскаленное масло. Капелька тут же попадает на незащищенную кожу и я машинально отпрыгиваю от плиты, взмахивая рукой.

– Ау! – вырывается у меня и я инстинктивно отпрыгиваю.

Никогда не была хорошей хозяйкой, как, впрочем, и женой. Мой бывший муж, Макар Андреев, не устает об этом напоминать, как и о том, какое доброе дело он сделал, записав на себя Никиту. Тоже мне! Пользуясь нашим расторгнутым браком Макар додумался наложить лапу на половину моих доходов до того как я продала все в Москве и уехала в область для того, чтобы открыть настоящую ферму.

Именно это мне посоветовали в качестве средства борьбы с астмой: свежий воздух, домашних животных и, как ни странно, побольше грязи. Макар пришел в недоумение и это, наверное, поставило точку на нашем браке. А жаль.

С этих пор я стала полностью самостоятельной и, наверное, это к лучшему. Вчера вот, например, мы принимали роды у коз. Никита мне очень помогал. Я чувствовала себя настоящей мамой, не той, которая вечно зависает на работе и которая к концу дня выжата как лимон, а той, которая делает что-то важное.

Сорванцы за окном по-прежнему сражаются в снежной битве. Чуть приоткрываю форточку и кричу Никите:

– Только не простудись, ладно?!

Он кивает.

Сыну вроде бы стало лучше в последние месяца два и я уже не так переживаю за его самочувствие. Не хочется прерывать его игру, потому что мы тут практически чужие – прикупили старую халупу на краю приличного развивающегося поселка. Богатые соседи терпят нас за то, что, видимо ждут от наших козочек молока и покупают свежие яйца. Ну а я рада тому, что Никита нашел себе первого друга. Его зовут Павликом и он сын какого-то местного врача.

Честно говоря, у меня о врачах не самые лучшие воспоминания, поэтому я стремлюсь знакомиться с родителями Павлика, но вот инициативу сына поддерживаю. Блины тем временем почти успевают дожариться, а я думаю о том, насколько приличным вышло мое угощение. Закупив корма для скотины, по деньгам мы с Никитой вышли почти в ноль, поэтому все, что у меня есть к столу это немного молока от коровы Нюры, которую я, кстати, купила вместе с домом, и яйца моих от кур. Муку я взяла в долг в местном продуктовом магазине. Хозяин поддерживает индивидуальное предпринимательство – так он сказал.

Тягостное чувство не праздника, а надвигающейся трагедии разбавляет только лапник, украшенный парочкой шаров. Когда я смотрю на ветки срубленного дерева, в голову закрадывается мысль в том, что напрасно я вообще дернула прочь из города и оставила своего перспективного бизнесмена. Конечно же я сделала это ради счастья ребенка, но все больше и больше начинаю сомневаться в себе: правильно ли я сделала? Может, стоило согласиться на все его условия и просто потерпеть?

Так у Никиты было бы все – деньги бывшего покрывали его лечение, но не было бы счастья. Макар вечно цеплялся к Никите я думаю потому, что это не его сын. Своих детей в браке у нас не получилось.

“Ну попробуй, поживи без меня”, – сказал муж, с которым мы сейчас в процессе развода: “Я посмотрю, как ты сядешь в лужу”.

Я очень пытаюсь не сесть, но результат в том, что у нас даже не хватает еды на новогодний стол, электричество работает от генератора, а бывший активно заманивает наших общих знакомых к себе наверное для того чтобы показать свою значимость.

Ненавижу!

Отбрасываю от себя телефон, когда мне приходит уведомление о том, что очередная семейная пара, с которой дружили я и Макар отказывается ехать смотреть на козочек потому что “дороги замело”, да на их монструозной машине можно проехать где угодно!

– Вот же козел, – цежу сквозь зубы, потому что у меня не остается сомнений – все это подстроил Макар. В этот момент раздается стук в дверь и я забываю о своих человеконенавистнических мыслях.

– Никита! – снова открываю форточку и обращаюсь к сыну. – Монтажники пришли! Не уходите никуда!

Накрываю готовые блины эмалированным тазом и иду открывать. Мальчишки остаются на заднем дворе.

Но на пороге оказывается вовсе не монтажник, а мужик в горнолыжной, по виду, униформе.

– Здрасьте, – не сразу понимаю, что ему сказать.

Меня как-то странно завораживают горнолыжные очки, в которых отражается весь бардак, царящий в моей прихожей, если ее, конечно же, можно так назвать. Ну и мое удивленное лицо, потому что мужик кое-кого мне очень напоминает.

– У вас есть газовая горелка? – заявляет он, бесцеремонно делая шаг внутрь. Я инстинктивно отступаю перед такой махиной, а потом осознаю, что речь вообще-то идет о моем доме и его неприкосновенных границах.

– Эй! – реагирую я, упираюсь незнакомцу руками в грудь, а потом понимаю, что жест выглядит слишком личным и опускаю руки. – Никакой газовой горелки тут нет.

– Ну тогда какой-нибудь инструмент, – не сбавляет оборотов тот.

– Позвольте, почему я должна вам это все давать? – не знаю, отчего так злюсь. Может быть, все дело в том, что визитер уж очень напоминает мне Стаса, отца Никиты.

За его спиной тем временем трется другой гость.

– Потому что, уважаемая соседка, это именно наш снегоход мешает дать электричество всему поселку! Так что если не хотите встречать Новый год при свечах, вам лучше посодействовать, – заявляет второй посетитель моего участка, а потом протягивает мне руку. – Виктор Ухтомский, ваш сосед.

А, это тот самый гениальный хирург, про которого мне уже все уши прожужжали в поселковом магазине. Говорят, что работает всего-то заведующим отделения в какой-то московской больнице, но отгрохал себе такой дом, дай бог каждому! Под шарфом не видно его лица, но я очень усердно вглядываюсь, пытаясь разглядеть, кто передо мной, потому что тетки за прилавком говорили, что этот самый Ухтомский настоящий Аполлон во плоти, но по-моему это шкаф и только.

Мужик отодвигает меня плечом.

– Мы ненадолго, – прибавляет он.

– Алена? – вдруг выдает товарищ Ухтомского, а я не знаю, как мне быть.

Значит, не показалось. Это, и правда, Стас, весьма возмужавший и полюбивший неосторожно кататься на снегоходах. Вся моя обида на первого мужчину поднимается из недр моего существа и закипает словно лава в жерле вулкана. Если я позволю ей прорваться наружу, то не то, что нормального праздника не видать, я точно испорчу настроение сыну.

Поэтому пару мгновений я стою как вкопанная, вспоминая техники медитации, которые посоветовал мне мой психолог, конечно же, когда у меня еще были деньги на психолога. Сжимаю кулаки так, что давно не крашенные ногти впиваются мне в подушечки пальцев, выдыхаю и произношу ровным голосом:

– Вы, наверное, обознались.

Стас сдергивает очки с лица и я вижу, как он похорошел: заматерел, стал еще красивее, привлекательней, оброс щетиной и, кажется, даже загаром. Откуда он вообще взялся с таким шоколадным оттенком кожи? Прямиком с Бали?

Мгновение Стас вглядывается в меня, как будто хочет найти что-то, что докажет, что я его обманываю.

– Я вас не знаю, – отступаю на шаг, стараясь сделать это как можно спокойнее, – а кладовка вон там. Муж складировал все инструменты…

Не знаю, зачем вру про то, что у меня кто-то есть, ведь я съехала от Макара из-за его вечных оскорблений и измен, которые по словам бывшего “ничего не значили”. В любом случае, теперь я чувствую себя так, словно меня сдали в утиль. Ну а Стас еще в институте был любимчиком всех девушек потока. Не думаю, что при такой-то внешности хоть что-то в нем сильно изменилось.

Словом, не хочу чтобы он знал, что я теперь всего-навсего нищая индивидуальная предпринимательница, которая вынуждена брать муку в долг, ну а он, судя по всему, нормально устроился, раз может позволить себе настолько дорогую экипировку.

Под ногами у мужчин грязный половик. После того как перестало работать электричество, мы с Никитой не снимали обувь.

– Вот туда, – направляю гостей, указывая направление, и надеюсь на то, что сын так и не покажется в доме, пока здесь находится моя самая первая любовь.

Наконец мужчины добираются до подсобки и распахивают дверь.

Я смотрю на профиль Стаса и чувствую, как ноги становятся ватными. Пульс начинает долбить в ушах. До этого момента я даже не задумывалась о том, что когда-нибудь встречу своего первого мужчину, из-за которого была вынуждена бросить свой институт и буквально заново перестроить всю жизнь. Я привыкла думать, что Стас был ошибкой молодости, первым и поэтому самым сильным впечатлением, что встретив его, я влюбилась потому что была глупой девчонкой. Но это не так. От него до сих пор исходит что-то вроде особенной ауры.

– Не можете посветить нам? – спрашивает меня Ухтомский, когда единственная старенькая лампочка в чулане сдается, практически как и я, под натиском воспоминаний.

– А? Что?

– Фонарь, – мужик-гора начинает жестикулировать, видимо, надеясь на то, что так мне станет понятнее.

– Вить, я сам поищу, – Стас отрывается от разбора хлама в моей кладовке и приближается к дверям в коридор.

Вот тут-то я вынуждена встать на проходе.

– Нет.

– Почему? – удивляется мой бывший, пристально вглядываясь в мое лицо. Прикусываю губу, потому что у меня складывается ощущение, будто этот взгляд проходится по моей коже лазером.

– Потому что вы разбили несущий провода столб, – это единственное оправдание, которое я сейчас способна придумать, – а теперь что? Разнесете мой дом?

– Вы серьезно? – Стас пожимает плечом, а потом еще раз внимательно оценивает мое лицо.

– Ладно, я посвечу с мобильного, – принимает мой вызов Ухтомский.

– Нет, все-таки я вас знаю, – говорит Стас.

– Газовая горелка! – доносится в этот момент из подсобки. – Похоже, вы не в курсе того, что оставил в кладовой ваш муж.

Ухтомский показывается снаружи, держа в руке голубоватый баллон.

– Вы же знаете, как этим пользоваться?

– А я-то тут причем? – складываю на груди руки. – Горелка требовалась вам. Кстати, надеюсь, вы не собираетесь поджечь снегоход.

Стас улыбается, глядя на приятеля.

– Нет, только разморозить некоторые детали.

После этих слов оба мужчины разворачиваются к дверям, а мне вдруг становится не по себе от того, что моя первая любовь вот так и уйдет. Я больше никогда не увижу Стаса. Чтож, я приложила все усилия для того, чтобы он не подумал ничего лишнего. Я просто соседка гениального хирурга и ничего больше.

– Как так получилось, что вы двое обесточили весь поселок?

– Если коротко, то мы спасаем соседа, – поясняет мне Стас.

– И монтажников, – вздыхает Ухтомский. – У которых лапки.

Я уже готовлюсь открыть мужчинам дверь, как с заднего двора раздается истошный крик:

– Тетя Алена!!! Никита!! Он…

Сердце в этот миг обрывается. Что, интересно, могло случиться с моим сыном? Новый приступ астмы?! Только не это! Перед глазами опять проносится вид больничной палаты, реанимация и прочие ужасы.

– Павел?! – вскидывает брови Ухтомский. – Он у вас?

После этого двое мужчин, недолго думая, сдвигают меня с дороги и бросаются в сторону двора, а я стекаю по стенке. Стас не должен увидеть своего сына – не знаю, почему я об этом думаю в то время как меня начинает сковывать ужас: что там с моим сыном? Как мне быть дальше? Наконец все это становится первой и основной мыслью, крутящейся в голове. Я отлепляюсь от стенки и бросаюсь в проход.

Никита, мой Никита! Если не я, никто ему не поможет.

Глава 2. Неожиданность

В моем полузаброшенном дворе уже шумно и людно. Выбравшись наружу, я замечаю, что двое аужчин облепляют что-то, похожее на разноцветный ком, должно быть, получившийся из моего сына. Еще незадолго до переезда я купила Никите ярко-оранжевую куртку. Не знаю зачем, но уж точно не для того, чтобы его так хорошо было видно на снегу. Хотела поднять настроение после того как Макар сказал сыну, что он приемный.

И вот теперь настоящий отец Никиты возится рядом.

– Что случилось?! – с этим возгласом я бросаюсь в центр суматохи.

– У вас яма в снегу, – спокойно и даже чуть холодно заявляет Ухтомский.

Стас же сосредоточенно ощупывает ногу Никиты, которого оба мужчины уже оттащили от снежной прогалины.

– Похоже, вы много чего не знаете о своем доме, Алена, – заявляет мне Стас.

– Я вовсе не… – складываю руки на груди с этими словами и тут же вспоминаю о том, что сейчас не самое подходящее время для упрямства. Мой Никита вообще-то лежит на снегу и корчится.

Подбегаю к ребенку и прикладываю ладони к его лицу. На сей раз его состояние не похоже на привычный мне уже приступ астмы. Но несмотря на это я все равно вынимаю заранее заготовленный ингалятор из кармана и протягиваю ребенку.

– Нога, – Стас без слов указывает на штанину сына.

– Что? – зачем-то переспрашиваю я.

– Он попал ногой в яму, – уточняет мой бывший.

Вот черт! Сжимаю лицо Никиты в руках и выдыхаю:

– Тебе больно?!

Парень хмурится и я понимаю, что он старается терпеть – неудобно, видимо, при мужчинах чувствовать себя слабым.

– Скажи как есть! – сильнее надавливаю на щеки ребенка. – Мне можно.

– Мам, – Никита пытается отмахнуться.

– Точнее только рентген скажет, – остараняет меня Ухтомский и я понимаю, что противостоять такой горе вот точно не могу. – Я сейчас обо всем договорюсь.

– Вы? Что?!

– Он собирается помочь, – в этот раз мою руку перехватывает Стас и я чуть было не вырываю ладонь из его пальцев, настолько обжигающим кажется мне прикосновение.

– Как, интересно?! – на этом мы с отцом моего ребенка встречаемся взглядами. Мне кажется, что между нами искрит и кажется, что Стасу все вмиг становится понятно: кто я и почему так странно реагирую.

Он уже успел подумать о ребенке? Хотя, какая ему разница, вот правда. Мне кажется, что я как ответственная мать готова сейчас сражаться за своего ребенка. Только вот что сделать для того чтобы действительно помочь Никите?

Ответ приходит ко мне неожиданно в виде того, что диктует в трубку Ухтомский.

– Да. Привезу мальца, – доносится до меня. – Лет десять…

– Девять! – вырывается у меня, при этом я внимательно слежу за тем, что делает Стас, но мужчина достаточно спокоен. Никак не выдает того, что ему интересно, сколько лет Никите.

Ну и что ж! Хорошо, раз так! Однако в то же время я замечаю, что мне становится как-то не по себе. Я будто возвращаюсь в те времена, когда думала, что Стас откажется от меня и ребенка.

– Отвезешь? – потом моих мыслей прерывает Ухтомский. Сказав это, он кивает на Стаса.

– Конечно, – приосанивается мой бывший.

– Постойте, а как же скорая?! – начинаю возмущаться я.

– Скорая, – Ухтомский кладет телефон в карман, – отвезет вас куда бой на душу положит. К тому же, в наш поселок ей долго добираться. Ну а я уже сосватал вас лучшим докторам.

– Что же тогда сами не отвезете? – сдаю позиции я, краем глаза глядя на сына и оценивая, таким образом, его состояние.

– А снегоход кто будет размораживать? – вмешивается Стас. Ухтомский словно в знак согласия взмахивает газовой горелкой. – Не переживайте, я отвезу.

– А вы точно в порядке? – не перестаю цепляться к бывшему я.

– Что вы хотите сказать? – Стас уже успевает повернуться ко мне спиной и выудить из кармана ключи.

– Вы только что разбили снегоход!

– Не я, а… – Стас закатывает глаза. – Впрочем, неважно. Вы едете или не едете? А то я видел вашу колымагу. Из-под снега вам ее и за час не откопать.

Прикусываю губу. Он даже не знает, что назвал колымагой. Это останки автомобиля, которые навечно припаркованы тут у дома. Они достались мне как бы бонусом к избушке-развалюшке. Но сейчас, когда этот ужас, накрытый брезентом, исчез под шапкой из снега, можно подумать, что груда железного хлама – мой транспорт.

Открываю и закрываю рот, потому что сказать-то, по сути, нечего и если сейчас я откажусь от предложения Стаса, мне придется ехать на такси, на которое у меня нет денег. Бывший вдруг неожиданно надвигается на меня, а я чувствую себя так, словно на меня прямо сейчас собралась обрушиться скала. Шаг назад, другой.

– Я не позволю вам вызвать скорую.

– Вам-то какая… – слово «разница» замирает на губах, потому что Стас наступает и оказывается слишком близко ко мне.

– Слишком много знаю о местных больницах, – объясняет бывший и резюмирует. – Ну, я пошел двигатель прогревать. Давай держись, пацан!

Сказав это, Стас разворачивается и уходит, а я падаю рядом с Никитой.

– Ты как?!

Парень морщится.

– Не очень, мам, – признается мне сын.

– Как же ты так?

Рядом в это время стоит Павлик, переминаясь с ноги на ногу. Я бросаю на него взгляд.

– Павлик не виноват! – зачем-то вдруг заявляет Никита.

– Я заметил эту яму, но… – признается сын Ухтомского.

– Давай, или к Лизе, – хирург хлопает отпрыска по плечу и смотрит мне в глаза. – Вашим парнем займутся, я обещаю. Отряжаю с вами лучшего, так сказать, кого могу. Сам я свет если не починю, у меня беременная жена замерзнет.

Передергиваю плечами, когда слышу последние слова. Нет, мне совсем бы не хотелось, чтобы у соседа мерзла супруга, тем более находящаяся в таком положении.

– Стас не подведет, – заверяет меня Ухтомский.

Ага! Знаю я, как он не подводит. Ну да ладно.

– Мальчишку помогу до дома донести. Вы пока сумку собирайте.

– Какую сумку? – машинально переспрашиваю я.

– В стационар, – поясняет врач и мне вдруг становится понятно, что Новый год мы будем праздновать в больнице. Становится жалко и Никиту, и себя, и все свои усилия.

Получается, что зря я брала эту муку в долг и дарила блинчики? Зря рубила лапник? Ну что может быть хуже Нового года, на который не удалось зазвать ни одного общего знакомого и года, когда не хватает денег для того чтобы накрыть на стол? Наверное только Новый год в больнице, учитывая то, что в стационар меня собрался доставить мой бывший!

Глава 2.2

Ну за что мне это?! В это время рядом со мной останавливается Ухтомский и с укоризной бросает взгляд в мою сторону. Я читаю в глазах хирурга упрек: как будто бы я плохая мать, что не бегу прямо сейчас решать проблемы ребенка. Если бы он знал, в чем дело, то не стал бы наверное делать такие умозаключения, но я не могу прямо сейчас взять и все объяснить.

Ситуация кажется мне максимально не подходящей: весь этот раздрай в моем доме, Никита со сломанной ногой, сосед, который оказался другом моего бывшего и выключившийся свет. Поэтому я встаю молча. Ведь не могу же я прямо сейчас объяснить сыну, что мужчина, которого он считал папой на самом деле вообще ему никто.

– Несите, – похоронным голосом сообщаю я Ухтомскому и киваю на сына.

Сейчас я наверное выгляжу не самой хорошей матерью, но я просто не знаю, откуда мне взять самообладание и симпатию к нашим вроде как помощникам.

Когда сосед подхватывает моего сына на руки, я немного прихожу в себя, бросаюсь к Никите, порывистым жестом сдвигаю с его лба шапку и целую парнишку в лоб.

– Все будет хорошо, сына, – сообщаю ребенку.

Потом бросаюсь в свою комнату и отыскиваю там чемодан. Внутрь летит все, что кажется мне мало-мальски подходящим – времени и сил на то, чтобы подумать о предстоящем путешествии у меня попросту нет. После этого я вдруг задумываюсь о том, как выгляжу: старые растянутые на коленях брюки, свитер, заляпанный мукой, волосы собраны в тугую гульку. Остановившись перед зеркалом, я зачем-то распускаю их и смотрю на то, как рыжие локоны рассыпаются по плечам.

Следом на меня накатывает разочарование. Оно, словно волна, накрывает и хоронит под собой, ведь когда мы встретились со Стасом у меня и талия была уже и ноги без варикоза, и глаза блестели как… ну как они блестят у молодых девчонок в девятнадцать лет. Теперь я, что называется, уже отработанный материал. Побитая жизнью и получившая опыт. Не факт, что бесценный, но очень отрезвляющий. И ведь я же думала, что начинаю жизнь заново! Что у меня будет ферма. Больше никаких беспардонных мужчин и разочарований.

Вспомнив об этом, я кидаю еще несколько вещей в чемодан, нарочно выбирая самые удобные. Можно подумать, что Стас останется со мной ночевать в больнице!

Передергиваю плечами, едва задумавшись о таком. Хватит уже того, что нежданная беременность однажды перевернула мою жизнь и представления об идеальном мужчине.

Вскоре поклажа собрана и я вываливаюсь в снег, волоча чемодан за собой. Естественно, эта махина не собирается никуда ехать и тонет в ближайшем сугробе. Я крепче сжимаю зубы – за несколько лет привыкла управляться со всем сама, без помощи мужчины. Я даже подозреваю, зачем бывший на мне женился: его так устраивало то, что я все готова была делать сама, так что вскоре скинул на меня львиную долю забот о его бизнесе. И я вроде бы справлялась, потому что хотела доказать, что я благодарная жена. Благодарная не значит любимая, как вскоре выяснилось. Любимыми он сделал других.

– Давай помогу! – звучит над ухом и чемодан взмывает в воздух, не успеваю я ничего сказать.

Обернувшись, я отмечаю, что рядом стоит Стас, все такой же большой и притягательный, каким я его помню.

– Мы вроде не переходили на ты, – получается чуть тише, чем я хотела бы.

Друг соседа отвечает мне улыбкой, все такой же симпатичной, как та из моей памяти.

– Будет глупо если я стану тебе выкать, – говорит он, без труда подняв чемодан и уже повернувшись ко мне спиной, – ты сама-то как думаешь, Ален?

Я смотрю на силуэт мужчины, в которого когда-то была без памяти влюблена и мне кажется, что его образ расплывается у меня в глазах. Чуть позже я понимаю, что дело в слезах. Нет, это не слезы обиды. Это слезы ярости.

Я уехала в эту глушь чтобы доказать самой себе, что все могу одна, что способна забыть свой неудачный брак и стать настоящей сильной женщиной, ведь я кажется умею вести счета любой фирмы – бросив мед, я выучилась на бухгалтера – и вообше я, как говорил мой почти уже бывший муж, голова.

Но вот в моем поселке отключают свет и все катится к чертям с прибытием Стаса!

– Я не услышал ни да, ни нет, – он ставит чемодан на едва протоптанную между сугробов тропинку и оборачивается ко мне.

Нервно передергиваю плечами.

– Там в машине – мой сын, – я произношу это так словно кто-то нас может услышать.

– И? – приподнимает бровь Стас.

– Как я объясню ему то, что тебя знаю? – теперь я уже не стараюсь отрицать очевидное.

– У тебя нет знакомых из прошлого?

– Звучит так, словно ты примчался на машине времени, – приближаюсь к бывшему и встаю почти вплотную. Понятия не имею, зачем веду себя так, словно хочу обратить все в шутку. На самом деле мне очень плохо и больно.

– Да ладно тебе, ты не так стара, – я задерживаю дыхание, потому что именно в этот момент Стас ставит мой чемодан на землю, аккуратно берется за полы куртки, сводит их вместе и застегивает молнию. Этот жест такой простой и в то же время интимный, полный заботы, он будит что-то забытое во мне.

Когда-то Стас вел себя так же. Именно поэтому я подумала, что между нами что-то есть. Невольно делаю шаг назад, ведь я уже не девочка и не студентка младших курсов, влюбленная в почти что выпускника. Я взрослая и разумная женщина.

– Зачем ты это сделал? – смотрю Стасу в глаза.

– Простудишься, – хмыкает он. – Мороз минус десять.

– Нет! – продолжаю стоять на своем. – Я не разрешала себя трогать. Я замужняя женщина!

Через секунду я начинаю жалеть о том, что так разошлась, потому что Стас кивает и отступает на шаг как будто признав мою правоту.

– Тогда почему не носишь кольцо? – эта фраза, кажется, выбивает почву у меня из-под ног. В самом деле, зачем я вру? Все это выглядит жалко.

Мое замешательство, к счастью, разрешает Стас.

– То есть, я хотел сказать извини, – с этими словами он снова подхватывает чемодан и направляется к выходу с моего участка.

Калитка распахивается легко, от одного богатырского пинка ноги Стаса, а вот закрыть ее удается с превеликим трудом. Все дело в том, что петли давно никто не смазывал и я каждый раз борюсь со старым забором лишь бы ход на участок оставался закрыт.

В последний момент на дверь ложится большая и сильная ладонь Стаса. Одно его усилие и мне удается накинуть железную дужку замка на петли. На мгновение мы встречаемся взглядами, но Стас не произносит ничего. Правильно, я ведь замужняя женщина и двери в моем доме, что логично, должен был бы чинить мой мужчина, которого нет.

Вот так, из-за этой лжи создается впечатление, что я замужем за дураком.

Идем по расчищенной улице поселка молча. Стас тащит мой чемодан, к счастью, не задавая ни один из каверзных вопросов, которые, должно быть, приходят нам обоим в голову.

Около гигантского соседского особняка чадит огромный черный внедорожник. Стас распахивает багажник и мой чемодан тонет в недрах автомобиля.

– Садись, – он открывает заднюю дверь.

– А Никита?

– Уже там.

Я проскальзываю в салон и первое, что ждет меня внутри, это вопрос от моего ребенка.

– Мам, а почему ты не сказала, что знаешь дядю Стаса?

Darmowy fragment się skończył.

399 ₽
5,42 zł
Ograniczenie wiekowe:
16+
Właściciel praw:
Автор
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 5 na podstawie 23 ocen
Szkic
Średnia ocena 4,8 na podstawie 11 ocen
Tekst
Średnia ocena 3,6 na podstawie 7 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,5 na podstawie 43 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,2 na podstawie 5 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 59 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 34 ocen
Tekst
Średnia ocena 4 na podstawie 4 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 3,2 na podstawie 5 ocen
Audio
Średnia ocena 4 na podstawie 7 ocen
Szkic
Średnia ocena 5 na podstawie 10 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,5 na podstawie 45 ocen