Czytaj książkę: «Дерьмомечтатель, или Тайная система Бима», strona 11
Глава 15. Что-то пошло не так
Очередное совещание закончилось руганью и хлопаньем дверей. Пятачок рвал и метал, Шеф традиционно занимал нейтралитет и демонстративно перелистывал свою чёрную тетрадь с записями, как бы показывая, что он всё фиксирует и помнит. Винни по привычке важно надувал щёки и изображал оратора, которого никто не слушал. Белка сидела, поджав губы, и зло поглядывала на Пятачка. Её персона была на повестке текущего совещания, которое она же и инициировала. Повод был серьёзный, поскольку последствия стоявшего на повестке дня вопроса могли кардинально поменять их нынешнее положение. Мари нервничала и почти всю ночь перед совещанием в сотый раз анализировала их разговор с Бимом, произошедший за несколько дней до злополучного совещания. Они встречались в маленькой уютной кофейне напротив его офиса. Зимний пронизывающий ветер буквально занёс Мари в помещение. Она рассчитывала на горячий ароматный кофе и необременительную беседу. Деловитой походкой она запорхнула в основной зал и слегка оторопела, узнав в молодом человеке за столиком у окна Данила. Выглядел он довольно необычно. Растрёпанные волосы, неопрятная щетина и глаза, говорившие о несколько бессонных ночах, но излучавшие какое-то неестественное воодушевление. Именно это, не свойственное ему воодушевление, больше всего смутило Белку, когда она присела напротив Данила за столиком. Бим нервно поглядывал по сторонам, словно высматривая кого-то, потом наконец немного расслабился и выдал ей, судя по скорости вещания, заготовленную заранее речь. Говорил он быстро, не давая ей вставить ни слова и выкладывая один аргумент за другим.
– Выслушай меня внимательно и не перебивай. Я долго думал последние дни и понял многое. Про себя, про тебя, про всех нас. Я знаю про себя почти всё, что должен знать, и мне это сильно не нравится. Давно уже не нравится, поверь. То, что я полное ничтожество, знаешь даже ты, и тем не менее сидишь сейчас со мной рядом. Спишь со мной, может быть, даже испытываешь что-то ко мне. Но спрашивать об этом я тебя не буду, не делай такие глаза. Я просто хотел сказать тебе, что больше так не могу. Не хочу ни себя пачкать, ни тебя. Не хочу, чтобы между нами были деньги, грязные, вонючие деньги, которые ни тебе, ни мне не принадлежат. И чем больше их будет между нами, тем сильнее я тебя возненавижу. А этого я допустить не должен. Девочка моя, я тебя совсем не знаю. Хотел бы, наверно, но уже не в этой жизни. Но это не мешает мне хотеть тебя, а может, и любить, в конце концов? Что мешает мне уберечь тебя от этой грязи, пока ещё не поздно? Ты ведь ещё не отравилась всем этим дерьмом? Посмотри мне в глаза.
– Бим, да что с тобой? Ты совсем плохо выглядишь. Судя по всему, пил, да? Давай мы поговорим в следующий раз, когда ты придёшь в себя. Правда, ты меня пугаешь, да и тема разговора странная. С чего вдруг тебя накрыло? Всё вроде шло хорошо, и тут к тебе приходит непонятное озарение. – Белка тщательно подбирала слова, видя его состояние. Её беспокоила мысль, что он вполне может выкинуть что-нибудь этакое. Достанет сейчас пистолет и, как в каком-нибудь чёртовом фильме, расстреляет всё кафе, а её возьмёт в заложницы.
– Да, пил, много пил и думал. Как закончить все это? Как сохранить в себе то, что мне ещё не опротивело? Я не хочу, чтобы ты приходила ко мне только для того, чтобы передать сумку с баблом. Я хочу, чтобы ты приходила общаться со мной, спать со мной, только потому, что ты хочешь этого, а не должна. Давай мы договоримся так: ты и твоя компания мне ничего не должны. Ни сейчас, ни потом. Я подпишу все нужные бумажки, но носить ты больше ничего не будешь. Запомни, никогда. И своим передай, что работаем впредь открыто, на качество, драть буду три шкуры с вас, но денег больше не возьму. И конвейер прикрою. Всё, хватит. Посоветуй твоим друзьям, чтобы лишних движений не делали, ни к чему. Надо будет, перекрою кислород везде, где понадобится, и «свечка» не поможет. А ты… приходи ко мне, просто, не по работе… Хочешь, в кино сходим, в парк… Что хочешь? – Бим взял её за руку и посмотрел в круглые глаза. Белка отвела взгляд и аккуратно убрала руку. Губы задрожали и скривились. Она, наконец, посмотрела на Бима и слегка улыбнулась.
– Ты знаешь, это, наверно, хорошая идея. Я тоже об этом часто думала, ты молодец, что заговорил об этом. Только один важный момент. Я тебе ещё не говорила, точнее, не успела сказать. Меня наконец в отпуск отпустили, правда, всего на недельку. Поеду с девчонками на море, развеюсь хоть немножко. Сам знаешь, какие сумасшедшие дни были в последнее время. Вернусь, и всё обсудим как следует. Ты пока никому не говори, твоё решение – это очень серьёзный шаг, надо всё подготовить. А насчёт кино… конечно, почему нет… как вернусь, так сразу сходим. Я совсем не против.
Свернув как можно быстрее столь странный разговор, Мари выскочила из кафе и стремительным шагом направилась до станции метро «Университет». Прислонилась спиной к стене какого-то невзрачного ларька и нервно закурила. «Чёрт бы его побрал, что он вообще затеял? Что это за игра, зачем?» – ей стало не по себе от того, что пришлось увидеть и услышать. Бим её крайне удивил, выбившись из своего обычного образа, который был ей понятен и близок. Его беспокойные глаза с лихорадочным блеском, влажные цепкие руки, которыми он пытался её коснуться во время разговора, дикие идеи. Она абсолютно не была готова к такому повороту событий.
Всё шло, как ей казалось, по накатанному сценарию, встало, как говорится, на нужные рельсы. Всё то, к чему они так стремились, наконец случилось. А она почти добилась того, чего так давно хотела. Поездка на следующей неделе должна была закрепить позиции её плана и приблизить его к долгожданному финалу. Она закурила ещё одну сигарету, и тут Мари осенило. Белка схватила телефон и набрала номер.
Глава 16. Веское мужское слово
На совещании она поведала коллегам о произошедшем, о том, что у Бима, по-видимому, поехала крыша и он настаивает на изменении формата их взаимоотношений. Вопросы личного характера между нею и Бимом она обошла стороной, да и они никого и не касались, кроме них двоих. Радовать подробностями своей жизни жадного до чужих интимных деталей Винни она совершенно не хотела, обойдётся.
– У Бима совсем кукушку снесло, не знаю, что произошло, но он идёт в отказ по бонусам, причём не только своим, но и по всей схеме. Обещает, конечно, сохранить контракты и утрясти все вопросы со старшими товарищами. Не знаю, как отреагирует Иваныч, но боюсь, что его это категорически не устроит. Не за красивые глаза нас туда привели, сами знаете. – Белка оглядела всех собравшихся и продолжила: – Думаю, ему надо дать недельку на раздумья, пусть успокоится, соберётся с мыслями. Да и надеюсь, за эту неделю со стакана сумеет соскочить. Судя по его лицу на последней встрече, прикладывался он хорошо и не один день. А через неделю снова с ним встречусь, попробую переговорить.
Винни нервно елозил на стуле, уже не слушая Белку и строча кому-то сообщение в телефоне. Как только поднялся вопрос по Биму, его словно подменили. В любой ситуации отпускающий шуточки Казявин неожиданно весь подобрался, капельки пота, повисшие на лоснящемся лбу от напряжения, собрались жидкой кучкой на переносице. Сначала он пытался одновременно писать и вникать, о чём там продолжает вещать Белка, потом бросил слушать и сосредоточился на телефоне.
Лев Валентинович, наоборот, не выказал большого беспокойства, пробежался глазами по своим записям и уточнил, кто ещё, помимо присутствующих, в курсе последнего разговора Белки и Бима. Следом позвонил в «Факел» и узнал, что Бим по-прежнему находится на больничном. Потом расслабился и предоставил слово Пете. Тот был, как всегда, воодушевлён и в своей гениальной голове уже накидал план действий:
– Не вижу смысла дискутировать, а тем более фантазировать на тему Данила. Не думаю, что стоит ждать неделю и тратить попусту время. Да и, судя по всему, Маша, ваши разговоры с этим товарищем идут нам не на пользу. Ты езжай давай, куда ты там собиралась, а мы пока сходим с Данилой в сауну, мы как раз собирались с мужиками. Давно хотели, а тут как раз повод конкретный появился. Ты меня, конечно, извини, но женщины, как только дело доходит до серьёзных вещей, начинают всё портить. Не сочти за грубость, но ты уже реально облажалась. Так что сейчас этим вопросом займутся серьёзные ребята. – Пятачок самодовольно ухмыльнулся и так раздулся от гордости за свою сногсшибательную идею, что была бы возможность, поцеловал бы сам себя в гениальную макушку. Винни на слове «сауна» встрепенулся и расправил плечи, предвкушая халявную пьянку, а в особенности свой звёздный час в роли главного переговорщика. И поэтому не смог не вставить своё веское слово:
– Дядя не потерпит такого расклада, сразу говорю. У него все чётко, вы знаете. Сначала стулья, потом деньги. А Бим для него – как очередной взбесившийся щенок, которого надо просто пнуть и привести в чувство. Дядю я, если что, беру на себя. Не вопрос, всё разрулю в лучшем виде.
Шеф никак не прокомментировал заявления товарищей, но тоже изъявил желание присоединиться к тёплой компании в банном мероприятии, тем самым молчаливо признавая их правоту. Белке оставалось только промолчать и согласиться. Выпад Пети Клюева лишний раз убедил её в правильности ранее принятого решения. Сауна так сауна, пусть всласть напарят свои раздобревшие телеса. Она оглядела собравшихся коллег. Винни уже говорил с кем-то по телефону, забалтывая очередного собеседника сладкими речами, Пятачок шептался с Шефом, изредка поглядывая на неё и тыча руками в какие-то бумажки, разложенные на столе. Она дёрнулась было посмотреть, но Петя, ласково улыбнувшись, тут же поставил на заветные бумаги ноутбук. Белка нарочито не спеша собрала свои пожитки со стола, остановилась на выходе, якобы проверить телефон, давая шанс обратиться к ней с правильным вопросом, но всем откровенно было не до неё.
В итоге Мари крикнула: «Пока!», одарила мужчин ослепительной улыбкой и грациозно упорхнула из переговорной комнаты.
«Всему своё время, ребята», – подумала она и неторопливо продефилировала к лифту.
Минут через пять туда же направились Пятачок и Шеф, по-прежнему перешёптываясь и горячо обсуждая какие-то свои вопросы.
Казявин задержался в переговорной комнате, в одной руке держа для вида телефон, а другой прихватывая очередную шоколадную конфету из хрустальной вазочки для гостей.
Как повелось в последнее время, каждый остался при своём мнении.
