Czytaj książkę: «Я за твоей спиной»
Две полоски
Воскресное утро залило спальню тёплыми, ласковыми солнечными лучами последних дней августа. Обожаю просыпаться поздно и часто не вижу этой рассветной красоты. Но сегодня невозможно было дотерпеть до звонка будильника. Этим утром всё так и пело о начале новой жизни. Было ощущение, что стоит распахнуть окно, и оттуда в квартиру и в наши жизни польётся счастье.
Надо сказать, что я и так была счастлива. Рядом со мной на кровати спал самый лучший мужчина на свете. Казалось, что даже во сне у него идеальная причёска и эталонная бородка. Крепкое тело и сильные руки.
На него можно было любоваться часами. И когда он вы ходил в стильном итальянском костюме на работу. И когда пил в идеально отглаженной домашней футболке кофе ристретто. И даже теперь, когда раскинулся абсолютно голым на вышитом лаконичным рисунком в стиле Прованс хлопковом сатине.
Этот комплект я купила к третьей годовщине нашего совместного проживания с Егором. Буквально была очарована веточками лаванды на светло сиреневом фоне и угрохала на него всю свою зарплату. Зато как приятно было видеть, что требовательный к мелочам Егор тоже полюбил это бельё. И сейчас лежал на наволочке, словно нюхая цветок лаванды.
Красивый. Даже с закрытыми глазами яркий, успешный. Мой любимый мужчина. Сердце пело от того, что он меня любит. Выбрал из толпы воздыхательниц. Купил для нас квартиру с видом на реку и наполняет мою жизнь смыслом. И сегодня я смогу подарить ему нежданную радость, крохотное счастье.
С предвкушением удивительного дня я соскользнула с такого родного плеча Егора. Зашлёпала по прохладному полу. На минутку задержалась у окна, полюбовалась белоснежным теплоходом на воде. И не пошла, полетела в туалет.
Там всё было подготовлено заранее. Расстелила на мраморной подставке для раковины салфетку. Достала из шкафчика одноразовый стаканчик, маникюрные ножнички и пакетик из ближайшей аптеки. Достала оттуда все коробочки, вскрыла упаковки и разложила содержимое.
Получилось красиво и серьёзно, как на хирургическом столе. Потом я с улыбкой опустила в стаканчик полоски и пластиковые палочки. Не задерживаясь ни на секунду, поставила таймер на указанное в инструкциях время и пошла умываться. Когда сработал будильник, с салфетки на меня смотрела целая горсть тестов на беременность. И на каждом из них красовались по 2 полоски. Я была счастлива.
Это чувство наполняло меня до самых краёв. Требовало немедленно поделиться счастьем со всем миром. Ну, хотя бы с этим городом. Хотя бы с районом. Начнём с Егора!
Будить любимого в воскресенье абсолютно негуманно. Значит надо придумать способ, чтобы он проснулся сам от чего-то приятного. Например, от оральных ласк. Нет, сегодня это был неверный выбор.
Надо сделать что-то тёплое, семейное. Егор обожает блинчики по бабушкиному рецепту. Сначала их надо испечь, потом смазать сметаной, посыпать сахаром. Скатать каждый рулетиком и выложить на сковороду, смазанную сливочным маслом. А потом томить под крышкой. Чтобы низ зарумянился, а верх стал невероятно нежным.
Времени было предостаточно, и я с удовольствием смешивала, взбивала, обжаривала. А когда аромат из сковороды достиг спальни, на кухню вышел разомлевший со сна Егор. Как спал, абсолютно обнажённым.
– Лизонька моя любимая, ммммммммм, как вкусно пахнет. Доброе утро, моя волшебница.
– Доброе утро, родной.
– Свари, пожалуйста, кофе. Я мигом в душ и вернусь к тебе, любимая. Не успеешь соскучиться.
– Я уже скучаю.
– Это потому, что я такой неотразимый. – Он потёрся своей щекой о мою и юркнул в ванну. За стол сел уже при полном параде. Егор и дома всегда выглядел идеально.
Как я сдержалась выпалить самую главную новость моей жизни и для меня самой осталось загадкой. И пока я наливала кофе, подкладывала блинчики. Молчала и слушала, какая я кудесница и что единственное блюдо, которое Егор готов отрабатывать в тренажёрке, сейчас ему приготовила любимая женщина.
Солнышко заливало кухню светом. А мы нежились в его лучах, приятном завтраке и милых комплиментах. Когда со стола было убрано и посуда перемыта, я поставила перед Егором подарочную коробку. Мы часто баловали друг друга приятными мелочами.
Эта коробка видела уже огромное множество сюрпризов. Если подарок был большой, то в неё прятали листок с указанием места нахождения презента. Если это было что-то миниатюрное, то сюрприз сразу укладывали в коробку.
Егор обожает приятные неожиданности, поэтому потянулся к синему боксу с заинтересованной улыбкой.
– Сюрприииииииз! – пропела я. Уселась рядом и чтобы лучше видеть своего мужчину.
– Неожиданно. Никаких годовщин сегодня совершенно точно нет. – Егор аккуратно развязал красную ленту. Приподнял крышку коробки и уставился на пучок тестов на беременность, перевязанных тонкой розовой тесьмой. Конструкция напоминала букет цветов. В котором тесты были уложены так, что как ни крути, со всех сторон на тебя смотрят две полоски.
– Лиза, это что? – Егор разглядывал импровизированный букетик с недоумением.
– Это тесты на беременность, Егорушка.
– Я понимаю. И про две полоски достаточно наслышан. И даже понимаю, что они обозначают. – Он снова улыбнулся. – Только какое отношение они имеют к нам, любимая? На что ты намекаешь? Вышел какой-то фильм с названием «Беременность»? В картинной галерее перфоманс фотографий женщин, ожидающих ребёнка? Дай мне подсказку, я не догадался.
– Егор, эти тесты никакого отношения к искусству не имеют. Только к нам двоим. Мы с тобой ждём малыша, и скоро нас станет трое.
– Егор аккуратно уложил тесты обратно в коробку, закрыл крышку и отодвинул от себя подальше. Взгляд стал настороженным, серьёзным.
– Лиза, ты шутишь? Ты же знаешь, тебе не очень удаются розыгрыши. Не пугай меня.
– Я бы и не стала, что ты, родной. Это мои тесты. У меня началась задержка. Потом грудь стала очень чувствительной. Я даже натёрла сосок любимым хлопковым лифчиком. А вчера мне показалось, что твой кофе как-то неприятно пахнет. И я решила проверить, что стало причиной изменений.
– Ты беременна?
– Да, Егор!
– Сомнений быть не может?
– Нет, любимый. Конечно я записалась на завтра к гинекологу. Но тесты положительны все до единого.
– Понятно. – Егор встал из-за стола и ушёл в комнату. Разумеется, я ждала не такой реакции на свою сногсшибательную новость. Но и о том, что мужчинам нужно время, чтобы привыкнуть, тоже знала. Поэтому просто ждала возвращения любимого. Возможно даже с цветами.
Вернулся одетым для выхода из дома. В руках держал портмоне. Достал три хрустящие новенькие купюры и положил на стол передо мной.
– Вот деньги на аборт, на этом тему беременности закрываем. Никаких детей у нас с тобой не будет ни при каких обстоятельствах.
– Егор, ты с ума сошёл? Что произошло?
– Ты от меня забеременела!
– Ну и что?
– Лиза, это предательство. Подлое, преднамеренное и мерзкое. Ты меня предала!
– Егор, что ты такое говоришь? Какое предательство? Мы три года живём вместе. Что удивительного, что я забеременела?
– Ты обещала пить таблетки. Но слова своего, видимо, не сдержала. Ты меня этим хочешь подтолкнуть к свадьбе?
– Даже не думала об этом, Егор! С чего ты взял?
– Ты на бракосочетании моей сестры чуть не поубивала всех, чтобы поймать букет невесты. А когда она забеременела, я слышал, как ты говорила, что если забеременеешь с небольшой разницей, будет здорово растить вместе малышей.
– Конечно здорово. А при чём тут предательство?
– А при том, что ты специально перестала пить таблетки, чтобы забеременеть. Специально!
– Я их пила!
– Я тебе не верю! Ты такая же подлая, как Алла! Она так же обманула Артёма и продолжает это делать сейчас. Сначала вынудила его жениться по залёту. Теперь таскается по барам выискивая себе мужиков. Я так не хочу! Это не жизнь, это ад в собственном доме.
– Да, у ребят непростые отношения. Но при чём тут мы?
– Ты поступаешь так же, как Алла. Ты меня предала, ты это понимаешь? Сегодня ты специально от меня залетела, чтоб женить. А что потом? Будешь красть деньги или трахаться с другими мужиками за моей спиной? Я тебе не могу больше доверять, понимаешь? Давай расстанемся по-хорошему. Я тебя очень прошу. Просто невыносимо объяснять тебе прописные истины. Если это не заложено с детства, то уже не привьёшь.
– То есть ты меня обвиняешь в том, что я специально забеременела, чтобы стать твоей женой и этим предала?
– Разумеется. И это меня очень ранит, Лиза.
– А о моих чувствах ты что-нибудь знаешь?
– Хватит уже. То, что ты сейчас получила, следствие твоего обмана. Ты сама это всё устроила. Так что тебе некого винить. Денег на аборт я тебе дал. Будь умницей, реши всё быстро. Как ты понимаешь, мама тебя не поддержит, а больше и некому. Так? Или это ещё и не от меня беременность?
– От тебя.
– Иди к гинекологу и возвращайся уже без беременности. Дальнейшее общение прекращаем. Даю неделю на сборы и уматывай из моей квартиры.
– А как же любовь?
– Чья?
– Твоя, Егорушка. Ты же говорил, что любишь меня.
– Никакой любви после предательства быть не может.
– И ты сможешь просто так меня разлюбить?
– Я умею отрезать лишнее. Это необходимое умение для человека, который хочет добиться чего-то значительного. – ОН посмотрел на меня с вызовом. Дескать, попробуй только возразить. Даже подбородок вздёрнул. – Да, я тебя любил много лет. А теперь разлюбил в воскресенье. Не цепляйся за наши отношения. Научись, наконец, быть самостоятельной, а не приложением ко мне. Хорошего выходного.
И не ожидая моего ответа Егор ушёл, громко хлопнув входной дверью. А я осталась сидеть в полной растерянности. Как же так? Это же какое-то недоразумение. Мой любящий Егорушка не может послать меня на аборт и вышвырнуть из жизни. Не мог! Но сделал.
И надежды нет никакой. Потому, что он и правда умеет выкидывать людей из своей жизни по щелчку пальцев. Я это наблюдала несколько раз с сотрудниками. И даже однажды с другом детства.
Егор просто перелистывает страницу жизни вместе с человеком и идёт дальше. Как будто так было всегда. Как будто и не было никакого человека рядом.
А что же человек, которого отрезали из отношений? Он должен самоустраниться. Другого Егор не терпит. Выяснения отношений его раздражают.
Думала, что меня это никогда не коснётся. Мы проживём вместе всю жизнь. И вот теперь наступила моя очередь уходить навсегда из жизни любимого мужчины.
На приёме
Весь день я просидела одна. Егор не звонил. Не сообщил, куда уехал и во сколько вернётся. Вернулся к ужину, но есть не стал. Сказал, что теперь будет питаться отдельно, так будет правильно.
Все мои разговоры пресекал на корню. Сказал, что принял верное решение и обсуждать его больше не намерен. А после душа зашёл в спальню и закрыл за собой дверь прямо перед моим носом. Отрезав возможность хоть как-то прояснить ситуацию.
Когда-то мы договорились, что каждый имеет право на уединение. Надо подумать, посидеть в тишине, просто отвлечься. Для этого достаточно было зайти в спальню и запереть за собой дверь. И мы уважали это желание. Не ломились, не выясняли отношение, даже если очень хотелось. Уговор есть уговор. Но спали всегда вместе.
И вот теперь я впервые осталась за закрытыми дверями на ночь. Когда глаза начали слипаться и надежды, что Егор впустит меня в спальню не осталось, постелила себе в зале. За последние 3 года это был первый такой случай.
Утром я двигалась, как в тумане. Вымылась, взяла с собой документы и отправилась в женскую консультацию. Врач подтвердила беременность, поздравила и начала рассказывать, как мы будем готовиться к родам.
К горлу подступил комок и меня начали душить непрошенные слёзы. Но выхода нет. В сумочке лежали хрустящие купюры, и я попросила дать мне направление на аборт.
– Елизавета Юрьевна, я понимаю, что вы потрясены сейчас. Вам нужно время чтобы привыкнуть к новому статусу, понять как вы будете жить дальше. Посоветоваться с будущим отцом ребёнка. Это немаловажно. А потом приходите, я назначу вам анализы, расскажу план ведения родов.
– Я уже посоветовалась. Ему ребёнок не нужен.
– Эта беременность, скорее всего единственная. Детей у вас больше не будет. Мужики приходят и уходят, а ребёночек, это на всю жизнь.
– Мне жить негде. Мой парень, то есть уже бывший парень, дал неделю на аборт и освобождение его квартиры.
– До родов ещё 8 месяцев, этот вопрос можно как-то решить. Работа есть?
– Есть. Учительница я. Зарплата молодого специалиста, сами знаете, только на съёмное жильё. Есть не на что. А после родов?
– К родителям вернёшься.
– Меня мать с нагулянным ребёнком и на порог не пустит. Я деревенская, там ни мне, ни малышу житья не дадут. Будут шушукаться, а я так не смогу. У нас соседку так тюкали. Выжили из деревни с сыном. Хотя замечательная была женщина. Но смотрели косо, комментировали едко. В конце концов она не выдержала и уехала.
– Подумай хотя бы один день.
– Не о чем тут думать. Дайте, пожалуйста, направление на аборт. И отпустите меня, пожалуйста.
Врач попросила всё хорошенько обдумать. Она начала что-то строчить на клавиатуре. Хмурилась, но клацать по кнопочкам не переставала.
Направление выписала акушерка. Я сидела к ней спиной и взглянула только мельком. Её удивлённое лицо показалось мне знакомым. Но я не придала этому значения.
Схватила направления и выскочила в коридор. Поставила печать в регистратуре. Уточнила куда и во сколько завтра приходить. Расплакалась уже на улице.
Умом я понимала, что это единственно возможный выбор. Мне просто некуда податься с ребёнком. Жить негде, а после родов станет ещё и не на что. Но на душе была чёрная беспросветность.
Хотелось жалости и понимания. Прижаться к родному человеку, почувствовать его поддержку. Но родного человека не было.
Во-первых Егор перестал им быть, когда отправил меня на аборт. А во-вторых, он физически куда-то уехал. Не позвонил, не предупредил. Просто не пришёл ночевать и всё.
Приехал Егор под утро. Лёг отдельно. Ко мне не зашёл даже на минуту. А зачем? Мы ведь теперь друг другу никто. А были ли кем-то – большой вопрос. И он не давал мне покоя.
С ног на голову
За ночь выспаться так и не удалось. Я лежала в спальне на простынях с вышитыми веточками лаванды. Прислушивалась к звукам в гостиной. Егор давно уснул на диване. Вокруг было темно и тихо. За окном застыла берёзка. Ни единое дуновение ветерка не тревожило её листочки.
И только я ворочалась с боку на бок. Старалась найти выход и не находила. Вернуться к маме в деревню невозможно. Все будут тыкать пальцем и говорить, что нагуляла. Да и малыша потом заклюют. Сначала пошушукаются за спиной, а потом и в глаза будут обзывать.
Кстати, примет ли мать к себе тоже большой вопрос. Скорее всего выведет с вещами к первому автобусу и спровадит. Ей такой позор не нужен. Гулящая дочь, что может быть хуже?
Обессилевшая от тяжких мыслей встала раньше будильника. Тихонько оделась. Взяла с собой документы, деньги, направление, прокладки, бельё и тихонько выскользнула из дома, чтобы не будить Егора. Его злых слов я боялась почему-то больше всего.
Я не опаздывала, но шла по территории больницы быстро. По сторонам не смотрела и чуть не снесла женщину на ступенях в отделение.
– Простите, пожалуйста, я не хотела.
– Ничего страшного. А я тебя и дожидаюсь. – На пороге стояла акушерка, которая вчера была вместе с гинекологом на приёме. Миловидная, интересная. С модной стрижкой, доброй улыбкой. Старше лет на 15. Она мне показалась знакомой. Но вспомнить, где мы могли встречаться раньше, мне так и не удалось. Да и были дела поважнее.
Женщина смотрела на меня с надеждой и сомнением одновременно. Чего-то ждала. А не дождавшись продолжила:
– Здравствуй, Лиза. Меня Мария Сергеевна зовут.
– Здравствуйте. Очень приятно. Только мне надо скорее на приём. У меня время назначено. Или что-то случилось?
– Не переживай, всё хорошо. А в отделение не торопись, успеешь. Я тебя потом проведу без очереди, если захочешь. Там же сейчас пока всех оформят, а потом конвейер начнётся. Удели мне две минуты, пожалуйста. Дело важное.
– Ну, если только две.
Акушерка снова подождала. Улыбалась открыто. Но где-то на дне глаз плескалась настороженность.
– Лиза, а ты меня совсем не помнишь?
– Нет, простите. Хотя мне кажется, что мы уже где-то встречались.
– А я ваша бывшая соседка. Мария Сергеевна Сухарева.
И я вспомнила! Она и правда жила в доме напротив лет 15 назад. И выглядела тогда на тот же возраст, что и сегодня. Вечно уставшая, с к кругами под глазами. Не то, что сейчас. Интересная, энергичная, ухоженная.
– Вот это да! Мария Сергеевна? Рада очень вас увидеть.
– Она самая. И я рада очень. Ты такая красавица выросла, загляденье.
– У вас ещё сын был, Андрей, да?
– Почему же был? Он и сейчас у меня есть. О нём и хочу поговорить. Вернее о вас с Андреем.
– В каком смысле, о нас?
– Ты ведь не хочешь убивать ребёночка, да, Лиза?
– Да. Только деваться некуда, тётя Маша. Совсем некуда. – К горлу подкатились слёзы и слова стали хриплыми, тихими.
– К родителям не хочешь вернуться? Дом у вас там большой, хозяйство хорошее. Я недавно ездила к сестрёнке в гости, обратила внимание. Вместе и малыша вырастите.
– Вы, наверное, мою маму забыли. Она меня самая первая и будет травить за то, что нагуляла от первого встречного. Каждый день будет виноватить и обзывать. Я так долго не продержусь. Да и ребёнку там хорошо не будет.
– Не забыла я твою маму, Лиза. Ох, как не забыла. – Мария Сергеевна слегка поморщилась. – А к своему молодому человеку почему не едешь?
– Он меня выгнал. Решил, что я специально забеременела, чтобы его на себе женить. Привязать насильно. Дал мне денег на аборт и сказал съехать за эту неделю. Так что мне жить негде.
– А работа есть?
– Да, преподаю в соседнем лицее английский язык. Но зарплаты молодого специалиста хватит или на съёмное жильё, или на жизнь. А вместе и на продукты, и на комнату, не хватит. Поэтому вот. – И я помахала перед своим лицом направлением на аборт. Одновременно и аргументируя, и обмахивая лицо чтобы прогнать набежавшие слёзы.
– А если бы тебе было где жить, оставила бы малыша?
– Конечно!
– Тогда у меня к тебе предложение. Ты можешь пожить у Андрея.
– Как это у Андрея?
– Ну, как люди живут? Он у меня работает инженером на буровой платформе в море. Вахтовым методом. Две недели на работе. Три дня добирается домой. В обратный путь столько же. Дома только 8 дней из месяца.
– Я что-то не пойму, а при чём тут я?
– У него большая трёхкомнатная квартира пустует 20 дней в месяц. Ты могла бы жить у Андрея. Я с ним вчера поговорила. Он тебя сразу вспомнил. Сказал, что ты ему палец перекисью заливала, когда он его гвоздём проткнул.
– Точно, было такое дело. Андрей мужественно терпел. Губу прикусил и ни звука. А ещё он добрый очень. Цыплят целовал и кур не давал рубить.
– Это точно. Он очень хороший. Тебе у него понравится. Квартира большая, красивая. Новый дом, детская площадка во дворе.
– А я-то ему зачем? Да ещё и беременная? Андрей видный жених. Найдёт себе девушку, свадьбу сыграют, вам внуков нарожают.
– Понимаешь, всё не так просто. – Взгляд Марии Сергеевны стал цепким, настороженным. Она поджала губы, вздохнула и продолжила – Андрей не просто так дома эту неделю живёт. Он пьёт. Дня 4. За оставшееся время приходит в себя и летит обратно на работу.
– И чего вы хотите?
– Чтобы ты с ним жила. Мне так будет спокойнее. За ним надо присматривать всего 4 дня в месяц. Остальное время его или нет дома, или он вполне адекватен.
– А когда пьёт?
– Спит. Выпьет водки и ложится в кровать. Не буянит, не агрессивен, не пристаёт, не втягивает в разговоры. Я боюсь, что из-за неосторожности газ не выключит или воду, или кастрюлю на плите забудет. А так, он вполне безопасен.
– А в остальное время как нам жить?
– А это сами решите.
– Мария Сергеевна, а от меня-то что надо?
– Честно? Просто приглядывать. Но если будешь ему готовить и прибираться в доме, будет просто великолепно. Ну, что, поехали заново знакомиться с Андреем и перевозить твои вещи? Соглашайся. Не понравится, найдём другой выход.
И я ей почему-то поверила. Может быть потому, что это звучало, как настоящая сказка. В которой есть добрая фея и принц с трёхкомнатным замком. И надежда, что всё будет хорошо. А пока надо познакомиться заново с другом детства.
Я ответила «хорошо» и Мария Сергеевна звучно чмокнула меня в щёку, крепко обняла и потащила к стоящему у выхода Фольксвагену. Возле него ждал приятный мужчина средних лет в бежевой рубашке и брюках.
Он представился Николаем Павловичем. Поцеловал мне руку и сказал, что потрясён моей неземной красотой. Комплимент был незамысловатым и прямолинейным, но цели своей достиг. Я раскраснелась и засмущалась.
Николай Павлович открыл нам двери седана, каждой помог устроиться и пристегнуть ремни. А потом повёз нас в самый центр города. Туда, где квартиры стоили, как пол чугунного моста. Во дворе он чем-то звякнул и проехал за поднявшийся шлагбаум.
Машина юркнула в подземный паркинг и уже через минуту мы поднимались в просторном лифте с зеркалами. По огромному коридору дошли до двери в квартиру, и я испугалась. Не повернула обратно к лифту, но чуть отодвинулась от двери.
– Не бойся. Андрюша тебя уже ждёт. – Мария Сергеевна решительно постучала в дверь. А когда она распахнулась, помахала хозяину и, взяв под локоть Николая Павловича, и не дав ему опомниться, направилась к лифту. А я осталась одна в коридоре. С пакетом и сумкой, как беженка на таможне.
