Czytaj książkę: «Тайны Крымской Горы. Детские приключения», strona 2

5. Хранитель

Друзья подняли головы и увидели старика. Он улыбался и хитро поглядывал на ребят.

– Это, наверное, ваш огород, – стесняясь, проговорил Антон.

– Огород? – старик рассмеялся звонко, заливисто, зажмурив глаза от удовольствия.

Ребята сразу заулыбались в ответ.

– Если честно, мы не понимаем, как здесь оказались, – сказала София. – Мы просто в дерево залезли.

– Знаю-знаю, – ответил он, – это же вы чёрным муравьям помогали в бою с красными? Ветки подкладывали, ряды нарушали. Я вместе с вами переживал тогда.

– Красные намного крупнее черных, это нечестно, – вырвалось у взволнованного Данила.

– Откуда вы знаете, что мы делали? Там кроме нас никого не было, – растерянно произнёс Антон.

– Как же никого. Такой шум вы тогда подняли – всех птиц перепугали.

Данил с Антоном переглянулись. Всегда осторожный с незнакомцами, Джек подошёл к дедушке и лёг возле его ног, как будто это был его старый знакомый. Ребята очень удивились такому поведению собаки, но не успели никак отреагировать, как дедушка продолжил:

– А ты, значит, София, которая ящерицу кормила пирожком. Ох и насмешила меня тогда!

– Это давно было, откуда вы знаете? – удивилась Соня.

– Разве давно? Вот медведи на Аю-Даге – давно жили. А если я про них все истории помню, что уж про вас говорить, – старичок захихикал.

– А кто вы? – тихо спросила София.

– Хранитель горы, как и вы.

– Кто? Никакие мы не хранители, – сказал Данил и недоверчиво посмотрел на старика.

– Спорить не буду, – сказал тот и погладил руками свою седую бородку. – Значит, вы у нас из дерева… Так-так…

– Мы шли на поляну, а потом странный звук услышали, – сказал Антон, – вы не знаете, что бы это могло быть?

– Какой звук? – заинтересовался старик.

– МММ…, – протянула София.

– А… Конечно, знаю. На поляне один из хранителей сосну лечил. Он любит петь, с лесом так разговаривает. На этот звук птицы прилетают. Знаете, как наши птицы любят людей, которые лесу помогают! На все лады ворковать начинают, хранитель это заметил, вот и начинает петь первым, у них такой оркестр получается – весь лес слушает.

– Так мы зря напугались, это обычный лесник, – облегченно сказал Данил.

– Почему лесник? – заулыбался дедушка.

– А хранители – это инопланетяне? – неуверенно перебила София.

Старичок рассмеялся.

– Неужели, чтобы помогать лесу, нужны жители других планет? – он вдруг посерьёзнел и внимательно посмотрел на ребят. – Разве обязательно быть лесником, чтобы заботиться о лесе? А я думаю так: вы в лесу, значит, вы сейчас лесники, вы – часть этого леса, вот даже внутрь дерева забрались! Да не смущайтесь, я бы и сам залез, завернулся в него и сидел там, да не влезаю, – дедушка снова смеялся. – Хорошо, что к дереву подошли, да изучить его решили, потому и открылось вам потаённое. У вас сегодня произошло новое знакомство с лесом. Рад, рад, Аю-Дагу нужны молодые хранители!

Ребята во все глаза смотрели на старика, а он между тем продолжал:

– Нужно, чтобы любое место становилось лучше от вашего присутствия. Делать мир после себя лучше – в этом смысл всего. Знаете поляну с кедрами? Вы, кажется, туда идёте? Эти четыре кедра обладают большой силой, люди потому к ним и тянутся. Отдыхают, веселятся, с детьми играют и почти всегда оставляют коробочки из-под сока, бутылки из-под воды – тяжело мусор назад нести, я понимаю, – теперь дедушка говорил серьезно. – Сейчас люди стараются не перенапрягать своё тело, бросают мусор, чтобы не нести на себе, а лес потом это годами перерабатывает. Убирает то, что люди за собой не убрали.

– А бывает лес чистый, мы ни одной бутылки и пакета по дороге не заметили, – возразил Данил.

– Хранители трепетно относятся к своему делу, стараются. Но очистить лес от мусора – это только первый шаг, – сказал старик и замолчал. Потом посмотрел на ребят своими ярко-голубыми глазами, поправил засохшую ветку на дереве и продолжил. – Знаете, как ещё вы можете сделать место после себя лучше?

– Как?

– Порадоваться ему. Лес – живой, он чувствует ваше отношение. Может, то сухое дерево, в которое вы залезли, и живо до сих пор потому что люди им восхищаются.

Ребята медленно шли за своим спутником, придерживая Джека, чтобы тот не убежал никуда далеко.

– А вот это для вас, – сказал дедушка и поднял с земли три жёлудя. – Необычные они, как тот дуб, через который вы ко мне попали, необычные как наша гора, как и вы сами.

Жёлуди он отдал Соне, а когда та спрятала их в карман, протянул ребятам пушистый одуванчик размером с большое яблоко. Джек, тоже заинтересовавшись подарком, протиснулся между ребят, чтобы рассмотреть его ближе. Соня, Антон и Данил, не сговариваясь, зажмурились и дунули, парашютики одуванчика устремились в небо.

6. Второе письмо

Друзья открыли глаза и увидели, что находятся в центре поляны с кедрами. Джек спокойно сидел рядом, старика не было, парашютики поднялись до облаков и спрятались в них. Весенний воздух был влажен и прохладен, ребята стояли в своих куртках, молча улыбались и смотрели друг на друга с какой-то особой добротой и заботой. Соня запустила руку в карман и достала подарок дедушки.

– Три, – сказала она, – что же, каждому по одному!

София раздала друзьям жёлуди и тихо добавила:

– Кажется, сейчас будет дождь.

Ребята посмотрели на быстро надвигающиеся тучи, спрятали жёлуди и на какое-то время снова замолчали.

– Ладно, потом поговорим об этом, – предложил Антон, прервав молчание, – поспешим домой, нас сейчас накроет.

– Письмо! На поляне должно быть письмо, – вспомнил Данил, и друзья побежали к кедрам.

Весенний ветер пригнал к Аю-Дагу тучи, которые ещё утром беспокоили Соню, и начался дождь.

«Ааа…», – кричали мальчишки, догоняя вырвавшуюся вперёд подругу. Уворачиваясь от крупных капель дождя, они добежали до огромных кедров и спрятались под ними.

– Вот это дождь! Потемнело как! – сказал Данил.

– Да, это надолго, – поддержала София.

– Ищем письмо и по домам, – предложил Даня, и все поспешили к статуе оленей.

София быстро отыскала второе письмо. Оно было свёрнуто так же как и первое и перевязано зелёной ниткой.

– Странно, письмо почти сухое, как будто только что положили, – заметил Антон.

Ребята оглянулись, но поблизости никого не было.

– Что там, читай скорей! – с нетерпением произнёс Данил, прикрыв письмо от дождя своей кепкой. София развязала зелёную ниточку и начала читать.

7. Необъяснимое

Дождь усиливался.

Испуганный Матвей прибежал из соседней комнаты, обнял маму и заплакал. Мама взяла его на руки, прижала к себе и поднесла к раскрытому окну. В горах грохотал гром – орущий, пугающий всю землю, крепкие кипарисы склонили макушки, яркие молнии били в каждый пригорок, вода потоком неслась по асфальту, задерживаясь в большие лужи на поворотах. Машины остановились, люди, птицы и звери спрятались.

Антон успел прибежать домой до разгара стихии. Теперь он стоял рядом с мамой и Матвеем у окна.

– Почему так громко? – спросил Матвей, успокоившись.

– Это эхо в горах, – ответил ему брат.

– Почему эхо? – настаивал Матвей. Он был в возрасте любознательного «почемучки» и его вопросы у всех вызывали улыбку, а иногда грустную задумчивость.

– Это горы с людьми разговаривают, – снова ответил Антон.

– Почему горы разговаривают? – продолжал любопытствовать Матвей.

– Горы любят людей, им иногда хочется поговорить, а тихо у них не получается, они же вон какие большие! – Антон показал руками до потолка, так Матвей понимал размер.

– Почему они большие?

– Потому что ты – супергрузовик! – рассмеялся Антон и защекотал брата.

Антон смотрел на капли дождя, которые бились о стекло, растекаясь стремительными ручейками в непредсказуемых направлениях. Заканчивался второй день весенних каникул, всё шло не по плану, который придумал мальчик в последний учебный день. Да и какой здесь может быть план, когда приключаются такие истории.

Весь вечер ребята переписывались, обсуждая случившееся накануне.

В 9 утра ребята вместе со своим неразлучным спутником – Джеком – были у одной из проходных санатория. Только компания приблизились ко входу, как послышался громкий голос:

– Пропуск предъявите!

Друзья переглянулись. Данил крикнул в ответ:

– Мы в Партените живём, хотим на пляж сходить поближе к Аю-Дагу.

– Мало ли где вы живёте, это закрытая территория, без пропуска нельзя. Антитеррористические меры.

– Мы родились здесь, ходим в партенитскую школу! Вы же папа Саши из нашего класса, знаете нас. Пустите, пожалуйста, какие же мы террористы, – сказал Данил.

– Знаю, но у меня приказ. Да вы ещё и с собакой. Собакам нельзя в санаторий, гуляйте в другом месте.

– Ёлки, – протянул Данил. – Нам бы как-нибудь охранника обойти, но у них камеры теперь везде, заметят.

– Может, через другую проходную попробуем? – предложила София.

– Как будто у другого охранника нет приказа, – с досадой ответил ей Антон. – Нет… Не пустят.

Тут Данил хитро посмотрел на друзей, порылся в кармане, достал жёлудь и что-то прошептал. Ребята только и успели, что переглянуться, как вдруг вместо проходной оказались на густо заросшей аллее санатория. Джек, довольный, уже что-то искал в кустах рядом с ними.

– Даня, как? Что ты сказал, откуда ты знал, что жёлудь поможет? – затараторила София.

– Я и не знал, – засмеялся Данил, – просто попросил жёлудь, чтобы помог пройти.

– Ого! Они реально волшебные! – изумлённо воскликнула Соня.

– Он пропал у меня, – разочарованно сказал Данил, – я его специально крепко в кулаке зажал, а он пропал…

– Значит, жёлудь на одно желание, – заключила Соня.

– А помните, что старик про них говорил? – спросил Антон.

– Что-то вроде «они необычные», но про то, что желания исполняют, он не говорил. Дань, как ты догадался? – снова спросила София.

– Мне, если честно, очень обидно стало, что нас не пустил охранник, я захотел, чтобы мы прошли, представил, как идём по этой аллее, она же самая заросшая и далеко от поста охраны, и Джека представил, как он рядом с нами играет. Я даже и не сомневался, что получится.

– Как интересно! Надо подумать, на что свой жёлудь потратить, – задумалась София. – Я его сегодня дома оставила.

– Я свой тоже, – сказал Антон. – Сберегу пока.

Море штормило и было холодным, отдыхающие приезжают в эту пору редко – парк и протяженный пляж пустовали.

– Недавно читал про теплоход «Армения», который во время Великой Отечественной войны затонул у берегов Аю-Дага, – поделился Антон, пока друзья бродили по пляжу в поисках письма. – По некоторым данным, там было семь тысяч пассажиров, а выжило всего восемь человек, представляете. Теплоход эвакуировал людей из Севастополя, зашёл в Ялту и потом совсем недолго проплыл, как его заметил немецкий разведчик. Прилетели самолёты и скинули бомбы. Там женщина беременная была, когда пожар на борту начался, она выпрыгнула в море, в ноябре, в очень холодную воду, и каким-то чудом доплыла до берега. Всего восемь человек смогли спастись.

– Ужас, из семи тысяч! – воскликнула София.

– Точных данных нет, потому что никто не составлял список пассажиров. Предполагается, что на судне было от пяти до десяти тысяч человек. Число жертв кстати гораздо больше, чем на Титанике, так что это крушение – одно из самых крупных в мире. Про эту катастрофу молчали, а точные обстоятельства неизвестны и поныне. По одной из версии теплоход должен был ночью плыть, чтобы не заметили, но в Ялте он простоял дольше запланированного из-за группы руководящих работников, которых ждали для эвакуации из Симферополя, капитан из-за них был вынужден задержаться до утра, и вместо безопасного ночного перехода корабль отправился утром.

– Несправедливо как! – возмущённо перебил Данил.

– Да, – согласился Антон, – везли женщин, детей и раненных, у них на всю палубу был растянут флаг красного креста. По человеческим законам такие машины, теплоходы и поезда не взрывают. Но не в той войне.

– Как же жалко, – грустно протянула София, – почему люди такие жестокие…

– Это раньше так было, сейчас люди не такие, – уверенно ответил Данил.

– Мама мне говорила, что воюют не страны, а человек против человека. И пока один сосед в доме будет грозить и вредить другому соседу, пока люди в очереди или в пробке на дороге желают смерти друг другу, будут на земле войны, – грустно сказала София.

– Да… Люди жестокие, видел вчера, как бабушка била кота во дворе, потому что тот прятался от дождя под её балконом, – добавил Антон.

– А мне покоя охрана не даёт, неужели нас, детей, считают террористами, поэтому в парк не пускают?

– А мне кажется, что когда мы вырастем, такого не будет, наши дети будут свободно ходить по пляжам и паркам, – уверенно сказала София.

Ребята обошли весь пляж, изучили все большие камни, нигде письма не было.

8. Случайная встреча

Расстроенные и озадаченные, они свернули на ту аллею, с которой начали прогулку по санаторию, София подбирала упавшие шишки необычной формы, а мальчишки жонглировали ими, подбрасывая высоко вверх. Ребята гонялись друг за другом, прячась за большие стволы старых сосен и секвой. Парк был безлюдным, и когда из-за поворота появилась женщина, они сразу обратили на неё внимание. Пожилая женщина в спортивном костюме бодрым шагом приближалась к ним.

– Привет, спортсмены? Что вы шишками кидаетесь? До забора побежали наперегонки? Если победите – с меня интересная история, если вы – с вас.

– Побежали! – согласился Данил, он очень любил соревнования.

И на счёт «три» все помчались. Прибежав к забору, ребята оглянулись и увидели, как медленно бежит их соперница.

– Она и до половины ещё не добежала, – сказал Даня.

– Старенькая уже, – ответила Соня. – Вот нашли с кем соперничать…

– Она же сама предложила, – смущаясь, выговорил Антон.

– Победили, спортсмены! – сказала женщина, тяжело дыша. – Иногда вот подумаю: мои ноги со мной целых семьдесят три года! Вот шрам с детства, – она показала на белый глубокий след от рваной раны, – тогда с забора упала, крови было… Руку и спину ломала, когда на мотоцикле разбилась – это уже в юности, баловалась на высокой скорости и не удержалась, собирали меня потом всей больницей. Тогда я не задумывалась, что это тело будет со мной столько лет, что хорошо бы его поберечь, – улыбнулась она. – А ведь знаете, ребята, чем крепче тело, тем больше в жизни мы можем успеть сделать. Болезни и хилость забирают всякое желание действовать, нужно ежедневно над телом трудиться, чтобы поддерживать своё здоровье.

Последние слова она произнесла уже как будто обращаясь к самой себе. Помолчала немного и продолжила:

– Ну что? С меня история… Как зовут вашу собаку?

– Джек, – откликнулась Соня, поглаживая ласкового пса.

– Хорошая кличка, – тоже гладя собаку, сказала женщина.

Дыхание её постепенно восстановилось, она выпила немного воды, села на скамейку под солнышко и начала свой рассказ.

– Живу я на Байкале. В маленькой деревне на берегу озера. Там не так тепло, как здесь у вас, в наших краях под верхним слоем почвы находится скованный холодом грунт, никогда не оттаивающий. Его ещё называют вечной мерзлотой. Климат суровый, условия для жизни тоже. Живёт со мной собака. Люблю я её очень, вот посмотрела на вашего Джека и свою Лайму вспомнила. Умная она у меня, мы с ней часто в лес ходим. Однажды осенью гуляли с ней по тайге, уже устали и вышли к маленькому озерцу на опушке. Вода там чистая, место тихое, я решила помыть руки и отдохнуть. Только нагнулась к воде, как слышу за спиной вскрик и звук падающего тела. Я обернулась и увидела, что моя Лайма стоит на лежащем навзничь человеке, упёршись ему в грудь передними лапами.

«Лайма, что с тобой? Что ты делаешь?» – зашумела я. А Лайма как будто не слышит. Рычит, кусает мужчину. Я пытаюсь её оттащить, но она мертвой хваткой вцепилась. Человека этого я раньше не видела, хотя деревни вокруг небольшие, в лицо все друг друга знают. Мужчина был очень агрессивный, выкрикивал оскорбления. А я никак не могла с собакой справиться, такое случилось впервые, Лайма всегда была очень умной и послушной. Я пошла искать палку, чтобы отпугнуть собаку и освободить человека, и тут увидела большой нож в траве недалеко от мужчины, он в ту сторону и пытался подползти, но Лайма не давала.

У мальчишек захватило дух.

– Я напугалась и позвонила соседу, который работал участковым и жил рядом с тем озером. Он подоспел очень быстро, всё это время Лайма держала мужчину на земле, рычала и кусала, как только тот пытался дёрнуться. Лайма у меня очень сильная… В наши края во все времена отправляли самых опасных преступников, из тюрем, что там расположены, сложно убежать – вокруг тайга, до посёлков просто так не добраться – заблудишься. От нашей деревни такие тюрьмы далеко, но тогда полиция целый месяц прочёсывала лес в поисках сбежавшего заключённого. А тот оказался очень выносливым и жестоким. Он заходил в деревню и безжалостно убивал жителя, отдыхал в его доме и дальше бежал в лес. Участковый сразу вызвал помощь, и уже через полчаса к нам приехала машина с полицейскими. Я всё же уговорила Лайму отпустить измученного человека, и полицейские связали его. Это оказался тот самый опасный преступник, которого искали все службы нашей области. Тем ножом он зарезал четырёх человек, всех, кого встречал на пути. Он и на меня набросился, чтобы убить, да Лайма на руку с ножом кинулась и повалила его на землю. Через месяц Лайму наградили. Она у меня теперь с медалью! А преступника вернули в тюрьму.

Ребята слушали, затаив дыхание, а женщина продолжала говорить, поглаживая Джека:

– Пёс чувствует опасность, как и любовь человека. А такие дворовые собаки часто своими хозяевами считают всех детей двора и защищают их, если, конечно, те их не обижают. Хоть и говорят, что животные – братья наши меньшие, но они очень отважные и верные, иногда как ангелы хранители нас от беды берегут, – женщина улыбнулась и потрепала Джека за ухо.

– Вот так история! – промолвил впечатлённый Данил. – Значит, Лайма поняла, что преступник хотел напасть на вас.

Женщина молча кивнула в ответ.

– Собаки – единственный вид животных, которые могут распознавать наши эмоции. Им достаточно одного взгляда, чтобы понять, злимся мы или грустим, – задумчиво добавила София.

– Да… Разговорилась я с вами, хорошие вы ребята. Защищайте Джека, не предавайте его, и он ответит вам безграничной любовью и преданностью, – сказала женщина и улыбнулась. – Ну что, побежала я дальше, приятно было с вами поговорить, – она пожала руки всем по очереди, одарив каждого улыбкой, и медленно побежала вдоль по аллее.

Друзья побрели к выходу из санатория, шли молча, периодически поглаживая Джека. Вспоминали, как он их несколько раз спасал от диких собак, а один раз змею увидел раньше, чем Данил с Соней. Джек тогда остановился и медленно попятился назад, выталкивая Соню с тропинки. Потом только Данил разглядел за большим камнем длинного серо-зелёного полоза с черной полосой от головы до хвоста. Ребята знали, что змея эта неядовитая, но из-за того, что она очень быстрая и агрессивная, предпочитали обходить её стороной.

– Надо Джеку медаль сделать, – придумали ребята, – он тоже герой.

Вдалеке показалась проходная санатория с охраной.

– Как же мы теперь выйдем? – спросила София.

– Джек, иди сюда, – позвал Данил любимца.

Тот подбежал, довольно виляя хвостом.

– Ищи выход, – сказал Данил и подтолкнул его к забору. – А мы пойдём через другую проходную, назад-то выпустят.

Ребята вышли за территорию охраняемого парка, а через несколько минут к ним присоединился Джек.

9. Дядя Андрей

– Где же мы найдём это место из письма? – задумчиво произнесла София.

– А пойдёмте погуляем на площадку, – предложил вдруг Данил.

– В любой непонятной ситуации идём гулять, да, Дань? – засмеялся Антон.

– Конечно, каникулы же! – заулыбался друг.

Ребята отправились на детскую площадку в центре посёлка, там всегда было шумно и многолюдно. По дороге они проходили мимо подпорной стены. Такие стены были сооружены на всех крутых склонах Партенита много лет назад, их основная задача – защищать дома и дворы от смываемых дождями земли и деревьев. Изначально эти стены были отделаны декоративным камнем, но со временем камень осыпался, оголив бетонные плиты, и на таких некрасивых стенах стали появляться плесень и грязь.

София указала на стену и сказала:

– Смотрите, что-то пишут.

Ребята подошли ближе. На земле стояло несколько банок с краской, мужчина смелыми движениями рисовал гору и море.

– Ух ты! Как красиво! – воскликнула София. – Вы художник?

– Нет, какой же я художник, вы тоже так можете. Смотрите, какая грязная обшарпанная стена. Идёшь мимо такой, и мысли такие же грязные и грустные, правда? – ответил мужчина, указав на ещё незакрашенный участок.

– Да… Летом деревья закрывают, а сейчас и правда грустно смотреть. А можно я тоже здесь что-нибудь нарисую? – попросила София.

– Давай! Цветы надо нарисовать, – радостно согласился мужчина и протянул ей и мальчишкам кисточки.

– Не… я не умею, – отказался Антон.

– У меня не получится, – отошёл в сторону Данил.

– Отчего же? И я не умею, дело не в умении, дело в желании сделать место, где живёшь, лучше.

Ребята молча переглянулись.

– Вы же дядя Андрей? – спросил Антон. – Я вас видел, вы убираете на улице.

– Точно. Не бойся красить, вот море раскрашивай, здесь любые движения верные, – сказал он и подал Антону кисточку. – Я улицу подметаю, есть в этом деле много пользы. Окурки набросают вечером, иногда пакет мусорный кинут, а я утром приду, подмету, уберу, ещё чище, чем вчера сделаю, и так хорошо на сердце. Была грязь и нелюбовь к месту, а я волшебной метлой исправлю это.

Дядя Андрей улыбался, когда рассказывал всё это ребятам, было видно, что он искренне радуется своему делу.

– Иногда на стене что-то обидное пишут. Здесь же кроме плесени и грязи послание было от одного человека другому, грубое послание, – сказал дядя Андрей и подмигнул ребятам. – И вот что я думаю, это ведь несчастные люди так поступают. Представьте, – продолжал он, заметив как внимательно они его слушают, – вот человек живет хорошо, счастлив, радуется новому дню как новой возможности заниматься любимым делом, трудится, читает, время с семьёй проводит, разве будет такой скамейку ломать или кошку пинать? Нет же! Безобразничают несчастные люди. Человек был зол, написал на стене пакость, обиду умножил и другим людям настроение испортил, а ведь настроение одного очень влияет на других людей. Согласны?

– Да, «поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз ещё вернется», – тихо пропела София.

– Хорошо поёшь, София, и слова какие верные! Мы ведь все связаны. Если три человека по-доброму улыбнутся случайному прохожему, этот прохожий станет чуточку добрее. Почувствует, что ему рады. Так вот… Нарисуем мы на этой грязной стене гору, – обмакивая кисточку в банку с краской, ответил он.

– На Аю-Даг похожа гора, – сказала София.

Дядя Андрей наклонил голову и, прищурившись, отошёл подальше, чтобы рассмотреть свою работу с расстояния.

– Значит, хорошо нарисовал. Это и есть наш любимый «медведь», – сказал он и продолжил выводить плавные линии, вырисовывая спину и голову Медведь-горы. – И море нарисуем. Все море любят. Пройдёт тот самый обиженный человек, и, может, детство своё вспомнит, как купался и резвился, играя. А другой прохожий в молодость вернётся, когда в поход ходил на гору. Третий размечтается о чём-то, вдруг решит на своём доме что-нибудь нарисовать. Представляете, как изменится наш посёлок.

– А вам не обидно, если испортят ваш рисунок? – задумчиво спросил Данил.

– Если этот рисунок вызовет радость даже у одного человека, уже не обидно. Мы же не знаем, как волна добра передаётся. Если закрашенная таким образом грязь вдохновит одного на добрый поступок, это уже хорошо. Значит, не зря мы с вами вместо того, чтобы фильм какой-нибудь смотреть в это самое время, создаём что-то доброе своими делами и мыслями. Такие занятия напрасными не бывают.

– Красиво получается, – сказал Антон, – а ведь я рисовать не умею.

– А необязательно добиваться полного совпадения в пейзаже. Для того фотоаппарат есть, он лучше справляется. Мы же настроение своё передаем, и если оно у нас радостное, то и прохожий это почувствует.

Некоторое время все работали молча.

– Вот и краска закончилась. Не знал, что у меня помощники появятся, спасибо вам, – дядя Андрей пожал мальчишкам руки и начал собирать инвентарь.

Джек, всё это время сидевший рядом, тут же подскочил – он любил слушать разговоры, и иногда казалось, что он всё-всё понимает.

– До свидания! Приятно было познакомиться, – ответили ребята и, довольные, побрели дальше по улице.

– А правда, когда настроение плохое – всё вокруг раздражает, даже вот эти сосны, которые ветками колются, – засмеялся Данил и кинул упавшую шишку в Антона.

Ребята побежали, перепрыгивая через люки и ямки на тротуаре. День был солнечный и тёплый, и, ещё не доходя до детской площадки, друзья услышали радостные крики и смех и обрадовались, предвкушая интересные игры.