Czytaj książkę: «Мой фантастиш секс-патруль», strona 3

Глава 5.

Прошло пару дней. Леон не показывался. Мой полицейский кошмар тоже. И я немного успокоилась. Жизнь вошла в привычное русло.

Сегодня с утра светило солнце, день обещал быть жарким. Поэтому я решила надеть на работу короткий сарафан.

Смотрелся он на мне отлично. Это подтверждали взгляды, которые бросали мужики на меня, когда я шла в нем по улице.

Только я не подумала о том, как я поеду в нем на велосипеде. Да гулять в нем было отлично. Ветер раздувал лёгкую ткань и он воздушно смотрелся на моем худом теле. Но на велосипеде это было проблемой. Мало того, что ехать было неудобно, так ещё и подол того и гляди норовил задраться.

А другого транспорта у меня не было. У Леона и самого не было машины. Он всю жизнь прожил на пособии.

И времени на переодевание тоже не было. Я и так уже опоздала на работу два раза на этой неделе и в наказание шеф поставил меня в вечерние смены.

Работала я в пекарне. Продавцом. И теперь в конце смены я должна была все убрать, проверить и закрыть. Так что, домой я возвращалась, когда мои соседи уже спали.

Я так и ехала на велосипеде, одной рукой придерживая подол сарафана, когда услышала за спиной звук медленно двигающейся машины.

У водителя была прекрасная возможность обогнать меня несколько раз, но он упорно этого не делал.

Наконец, машина поравнялись со мной. Блять, это была полицейская машина. Неужели, я нарушила правила? Только штрафа мне сейчас не хватало.

Но я продолжила крутить педали. Меня же не просили остановиться.

Вдруг стекло пассажирской двери опустилось и я услышала знакомый голос:

– Пересаживайся, подвезу.

Алекс. Блять. Опять он.

Я никак не реагирую и еду дальше. И тут раздается гул сирены.

Я резко торможу. Машина тоже останавливается.

– Ты что? Спятил? – кричу я ему по-русски, раз уж мы выяснили, что этот язык ему знаком.

Сирена, к счастью отключается, но внимание к моей персоне уже привлечено. Не так часто тут услышишь полицейскую сирену. На меня с любопытством смотрят местные бабушки и турок из палатки с шаурмой.

– Садись в машину, – кричит Алекс.

– А велосипед куда я дену? – отвечаю я. – В карман засуну?

– Вон, у автобусной остановки запаркуй, – кивает он в сторону лавочки, на которой примостились две старушки, чей день сегодня сделали мы с Алексом.

Этот не отстанет. Я слезаю с велосипеда и паркую его возле остановки. Здороваюсь с бабушками на лавке.

Я явно дала им тему для разговора на этот день.

Иду к полицейской машине, задрав подбородок.

Ну и что, что он полицейский? Это не даёт ему права нарушать закон. Что он мне сделает? Днём? На улице? Короче, я его не боюсь.

Открываю дверь и плюхаюсь на сиденье. Именно плюхаюсь, а не эротично сажусь.

– Ну? – хмурясь, спрашиваю я и гляжу ему прямо в глаза.

Он ухмыляется и заводит машину.

– Куда ехала? – глядя на дорогу, спрашивает Алекс.

– На работу, – бурчу недовольно и складываю руки на груди.

– Где работаешь? Куда везти?

– Это что, ты теперь меня на работу будешь отвозить? – ехидно спрашиваю я.

– Если ещё раз будешь в таком блядском платье на велосипеде местных смущать, то я тебя в участок в клетку отвезу.

– Оно не блядское! – возмущаюсь я.

– На велосипеде в нем ты смотришься именно как блядь.

– Ты за этим меня в машину позвал?

– Куда везти тебя? Говори.

– К Шутцу, в пекарню.

Сегодня я приезжаю на работу вовремя. Прежде чем выйти из машины, Алекс берет меня за запястье и притягивает к себе.

– До скольки ты сегодня работаешь?

– А ты заехать за мной хочешь? – удивляюсь я. – Может, еще с родителями познакомишь?

– Знаешь, что? – его глаза сверкают недобрым огоньком.

Ему не дают договорить, потому что к машине подходит какой-то мужик и начинает приветствовать его. Воспользовавшись этим, я быстро открываю дверь и выбегаю на улицу.

– Вара, – хозяин пекарни так и не научился правильно выговаривать мое имя, – сегодня останешься закроешь тут все.

– Опять я? – знаю, что спорить бесполезно, но сколько можно? Уже который день я остаюсь последней, чтобы убрать тут все и закрыть.

– Тебе рассказать, сколько раз ты опоздала в этом месяце? – спрашивает Шутц. – Помню, в школе нам рассказывали, что при Сталине у тебя на Родине за такое даже расстреливали.

Я закатываю глаза. Началось.

Шутц обожает разговаривать со мной о Советском Союзе. В начале я пыталась донести до него, что родилась я намного позднее того момента, когда СССР перестал существовать. Ему пофиг.

Еще он любит обсудить со мной Сталина. Я однажды перевела разговор на Гитлера. И с тех пор вот вынуждена оставаться последней на работе.

Господи, дай мне сил протянуть еще год, чтобы получить это долбанное гражданство и свалить из этой пекарни.

Мой обычный рабочий день.

Весь день на ногах. Под конец рабочего дня хочется скинуть с себя все и упасть где-нибудь. Хоть на лавочке за столом.

Смотрю на часы. До конца смены остается еще час. Через час все разойдутся, а мне придется еще час убирать, сдвигать и закрывать. Ненавижу.

В этот момент двери распахиваются и в пекарню входит тот, кто усиливает мое чувства ненависти.

Алекс проходит и садится за столик, даже не взглянув на меня. Делает заказ. Вольготно располагается на диванчике и достает телефон.

К нему тут же подбегает Шутц. Они о чем-то оживленно беседуют.

Просьба клиента отвлекает меня от наблюдения за Алексом и я возвращаюсь к работе.

Люди за столиками сменяют друг друга и только Алекс продолжает сидеть там же, на диване, и не спеша попивать кофе.

Тут в кофейню заходит еще один неприятный тип – Ахмед. Он приходит в пекарню каждый день. Покупает маленькую, самую дешевую булочку, а потом просто стоит у стены и смотрит на меня.

Он уже подкатывал ко мне несколько раз. Лил в уши свои восточные речи и пытался распускать руки.

И я каждый раз говорила ему, что нет, я не буду встречаться с ним. В последние разы это его очень разозлило. Я видела это по его бешеным глазам. И, честно признаться, я побаивалась его.

Он – беженец. Ему многое простят. А мне надо быть острожной. Я не могу себя компрометировать и давать Леону повод для развода.

И потом Ахмед был мне неприятен. Хотя бы тем, что он каждый раз пытался прикоснуться ко мне.

Вот и сегодня он, протягивая мне купюру, чтобы заплатить за свою каждодневную булочку с изюмом, схватил меня за руку и не отпускал.

Я дернула руку, но хватка была железной. Оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что это осталось незамеченным посетителями, и наткнулась на жесткий взгляд Алекса.

Кое-как выцарапав свою руку из хватки Ахмеда, под каким-то предлогом я ушла на кухню.

Когда через несколько минут вернулась в зал, Ахмеда уже не было. Алекса тоже.

Я вздохнула с облегчением.

Опять стала ждать конца рабочего дня.

Глава 6.

Наконец, все разошлись. Я прибралась, закрыла пекарню и отправилась домой. В пустую квартиру. И сейчас эта фраза для меня звучит как бальзам для души.

Погрязшая в своих мыслях, медленно иду по пустынным улицам. Сзади слышу шаги. И почти сразу же меня кто-то хватает за талию и тянет на себя. Оборачиваюсь. Ахмед.

Да, блять.

– Ну, что, красивая, закончила? Отдохнем?

– Нет, Ахмед, не могу. Муж у меня дома ждет. Ты же знаешь.

– Ай, какой это муж, который не может жену удовлетворить? – ехидно улыбается он.

Я ничего не отвечаю на это и убираю его руки с себя.

– Пока, Ахмед.

Я и рада бы сказать ему «Прощай», но знаю, что он завтра опять припрется ко мне на работу за этой долбанной булкой.

Он неожиданно хватает меня за запястье и тянет за собой. Идет быстрым шагом. Я едва успеваю за ним.

– Ахмед, отпусти меня! – я пытаюсь вырвать свою руку из цепкого захвата этого дикаря.

Он продолжает тянуть меня. К своей общаге. Туда, где живут такие же, как он. В ожидании решения властей об их судьбе: оставить их здесь или отправить на родину.

Если я попаду в эту ночлежку, то все. Ахмед сделает то, что задумал. И никто не придет мне на помощь.

Я оглядываюсь по сторонам. Всего девять часов, но улицы немецкого провинциального городка пусты. Ни души.

– Я буду кричать! – говорю твердо.

Он останавливается, разворачивается ко мне и подходит совсем близко.

Чувствую, как его палец упирается мне в солнечное сплетение. Надавливает на него и мне становится трудно дышать.

– Если ты хоть звук издашь, – шипит он, – я убегу. Но приду к тебе завтра. И задушу тебя. Голыми руками. А потом мой член окажется в тебе. Но ты этого уже не почувствуешь. Так что, лучше я сделаю это сегодня. С живой. Поняла?

Он сильнее тычет в солнечное сплетение и я чуть не падаю. И киваю. Мне страшно.

Он довольно улыбается своим звериным оскалом и тянет меня дальше.

А у меня из глаз катятся слёзы.

Сейчас меня изнасилуют. И хорошо, если это будет только Ахмед и ему не придет в голову позвать своих дружков.

Мы уже подходим к общаге. Я всхлипываю, вызывая ухмылку своего мучителя. Закрываю глаза, прежде чем переступить порог дома.

– Ахмед, – слышу знакомый голос, – почему не пришёл отмечаться сегодня?

Я с какой-то слабой надеждой открываю глаза.

К нам направляется Алекс.

Ахмед резко отпускает мою руку и я потираю ее в том месте, где был захват. Другой рукой размазываю слёзы по щекам.

Алекс подходит к нам и смотрит сначала на меня. Потом переводит взгляд на Ахмеда.

– Так что скажешь, Ахмед? Я должен ходить за тобой и отмечать тебя?

– Забыл, Алекс, – оправдывается Ахмед, – календарь перепутал.

– Ты ещё забыл, что посетители в лагере в строго определенное время, – он кивает в мою сторону.

– Ээээ, Алекс, – начинает лебезить Ахмед, – ты же знаешь, когда женщина просит, я не могу устоять. Сама привязалась.

Все внутри меня вскипает и мне хочется возразить. Я уже открываю рот, чтобы опровергнуть эту ложь, но тут Алекс берет меня за руку.

– Ахмед, ещё один пропуск – и я подам жалобу в отдел по делам беженцев. Пара таких жалоб значительно ускорят твое возвращение на Родину.

– Пошли, – он поворачивается ко мне и толкает слегка в спину.

– Ты специально ищешь приключения на свою задницу? – спрашивает Алекс, когда мы садимся в его машину.

Подаёт мне салфетки. Я вытираю следы от слёз.

– Бесполезно же говорить, что я не виновата, да? – глубоко вздохнув, чтобы успокоиться окончательно, говорю я.

– Да! – неожиданно резко произносит он. – Он тебя выебет и ему ничего не будет. Понимаешь? У него защита здесь лучше, чем у меня. О тебе вообще речи нет.

– И чем он отличается от тебя? – спрашиваю, уже чувствуя себя немного увереннее. – Ты же тоже трахнул меня. И тоже угрожал, что тебе ничего за это не будет.

Он резко оборачивается ко мне и хватается меня за волосы на затылке. Притягивает к себе. Шипит прямо в лицо.

– Пошли! Я отведу тебя обратно. Пока не отъехали. Хочешь, чтобы тебя выебли во все дырки? Ты это получишь.

И надо бы возразить ему. Отстоять свою честь.

Но я понимаю, что устала. Морально выжата.

– Отвези меня домой. Пожалуйста, – всего лишь тихо прошу я.

Алекс отпускает меня и заводит машину.

Мы едем молча. Я закрываю глаза и размышляю, каким таким образом моя жизнь превратилось в такое дерьмо? Когда все пошло не так?

Машина останавливается возле моего дома.

– Спасибо, – тихо говорю я.

Алекс выходит из машины, открывает дверь с моей стороны и протягивает руку.

Я выхожу и он тянет меня за руку домой.

Заходим в квартиру. Полумрак. Отблески лунного света полосками ложатся на пол.

– Спасибо, – повторяю я, прислоняясь к стене и медленно сползаю по ней. Слезы опять градом катятся по моим щекам. Безмолвно плачу.

Осознавая, что меня только что чуть не изнасиловали. Что мне ещё жить в таких условиях в этом городе почти год. Что вся моя жизнь сейчас – говно. И я барахтаюсь в нем, пытаясь вырваться. И не получается. Меня затягивает все глубже и глубже.

Кладу голову на коленки и плачу.

И чувствую, как теплая большая рука Алекса ложится мне на голову. Гладит по волосам.

Он садится рядом и обнимает меня.

– Почему? – говорю я.

И это даже не вопрос, а восклицание.

– За что? Вокруг меня одно дерьмо.

– А я? – с улыбкой спрашивает Алекс.

– Что ты? – я пытаюсь скинуть с плеча его руку. – Ты просто трахнул меня. Когда тебе этого захотелось. Попользовался мной.

– А тебе не хотелось?

Он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть прямо ему в глаза.

Я сглатываю от созерцания того шторма, который зарождается там.

Он подхватывает меня и сажает себе на колени. Я руками упираюсь ему в плечи.

Подо мной твердый бугор в штанах. Хочется пристроиться на нем поудобнее, но я не шелохнусь, чтобы не давать ему повода.

Его рука ползет по моему бедру и забирается под платье.

Теплые пальцы лезут под трусики и сжимают ягодицу.

– Я заставляю тебя?

Он переводит руку на низ живота и я выгибаюсь, когда он через трусики всего лишь гладит меня там. Просто проводит пальцами по ткани трусиков.

Потом резко убирает руку и приподнимает меня с себя.

Я с тоской опускаю взгляд на ту возвышенность в штанах, на которой только что сидела.

Заметив его, Алекс усмехается и опять опускает меня на себя. Немного отодвигает на коленки и расстегивает ширинку. Приспускает трусы и ввысь устремляется его набухший розовый безумно красивый член. На большой головке уже блестит мутная капля.

Я не могу удержаться от того, чтобы не обнять ладонью этот красивый агрегат.

Все страхи отходят на задний план. Мысли сосредотачиваются только на нем.

Сжимаю его и медленно веду вверх. Наблюдаю, как Алекс внимательно следит за моими действиями.

Под его взглядом у меня возникает непреодолимое желание попробовать его член на вкус.

Перекинув волосы на одно плечо, я опускаюсь и беру в рот пока только головку. Плотно обхватываю ее и скольжу губами, обильно смазанными слюной, вниз, забирая в себя все больше и больше.

Но он такой огромный, что весь в меня точно не войдёт.

Я останавливаюсь и скольжу губами вверх. Выпускаю его из моего рта.

Алекс руками упирается в пол и жадно смотрит на меня.

– Возьми его. Сделай это, детка, – говорит он.

Я сжимаю ладонью член у основания и наклоняюсь.

Сразу же беру его в себя максимально возможно. Но опять не полностью. Нет, он никогда не влезет в меня.

И тут чувствую, как Алекс надавливает на мой затылок.

– Ну же, у тебя получится, – хрипит он.

Ощущаю головку в своем горле. Начинаю задыхаться. Но Алекса, похоже, рефлекторные сокращения моей глотки только подначивают еще больше.

Он немного ослабевает хватку на моем затылке и дает мне возможность приподнять голову. Но потом резко опят наклоняет ее.

И я не успеваю глотнуть воздуха.

И опять.

И мне кажется, что его член становится еще больше. Надувается. Становится горячим.

Нежная головка мягко скользит по моему нёбу. Языком облизываю ее, когда она немного выходит из меня.

Двигаюсь сама. Член уже легче входит мне в рот.

Поднимаю глаза на Алекса. Он сидит, закинув голову назад и уперевшись затылком в стену. Дышит часто. Глаза полузакрыты.

Я немного останавливаюсь. И он как будто просыпается. Поднимает голову и открывает шире глаза. Смотрит на меня.

И опять рукой давит мне на затылок.

Я опять принимаюсь заглатывать его член. Постепенно ускоряясь. Чувствую, как его тело охватывает дрожь. Слышу скрежет его зубов. Он бедрами толкается в меня еще глубже. Опять сжимает мой затылок.

И, наконец, теплая терпкая жидкость заполняет мой рот. Он оседает и ослабевает свою хватку. Сидит расслабленно, оперевшись на стену.

Я опять беру его член у основания и начинаю его вылизывать от спермы. Держу его как леденец. И лижу.

Кожа такая нежная и языком ощущаю каждую вздутую венку на этом эталонном члене.

Когда он становится чистым и блестит то ли от чистоты, то ли от моей слюны, я поднимаюсь и смотрю на Алекса. На моих губах еще сперма и я слизываю ее.

Я жду поцелуя и тоже хочу кончить. Я возбудилась и внизу живота уже влажно и горячо. И я помню, как его член терзал меня внутри.

Но вместо этого Алекс берет меня за подбородок, проводит пальцем по губам и говорит:

– Мне пора. На смену.

Я разочарованно смотрю на него.

– Куда? – спрашиваю я.

– У меня через полчаса дежурство в городе, – спокойно отвечает он.

Встает и заправляет член в штаны.

Это что, блять, такое? Вот именно это мне хочется спросить.

– Спасибо, – сейчас это звучит как издевка. – Я заеду к тебе.

Я молча сижу на полу у стены и наблюдаю за тем, как Алекс уходит из моей квартиры.

Пиздец.