Czytaj książkę: «Rock`n`Love»
Глава 1.
Николь.
Злое утро. Злое, злое, злое… голова раскалывается, а во рту суше, чем в ультрафиолетовой лампе для маникюра. Думаю, Эмбер и того хуже. Ведь вчера я смогла остановиться почти вовремя, а подруга нет.
Да, кажется, перед рассветом действительно запускали фейерверки. И, кажется, я до сих пор слышу их взрывы… у себя в голове. Проклятье, как же больно! В памяти тошнотворным калейдоскопом мелькали отрывки воспоминаний. Очень много текилы, танцев, ныряния в бассейн, две драки, причем если парни отделались синяками, то сцепившиеся девицы изрядно проредили друг другу шевелюры и располосовали ногтями физиономии. М-да… вечеринка в честь летних каникул выдалась жаркой и драматичной. Интересно, как жертвы любви выглядят сегодня? Готова поспорить, хуже, чем я. Но серьезно! Что за глупость драться из-за парней? Никогда этого не понимала.
Воспоминания о текиле спровоцировали новый приступ тошноты. Чтоб еще хоть раз! Да, никогда!
Пришлось перевернуться на спину и сделать пару глубоких вздохов. В моем текущем состоянии была только одна хорошая новость – я в гостевой спальне Муров. Это стало ясно по встроенной многоуровневой подсветке на потолке. Отлично, обошлось без эротических приключений. Выходит, вчера нам с подругой все же удалось добраться до дома ее родителей. И если я здесь, значит Эмбер в соседней комнате. По крайней мере, надеюсь, это так…
У семьи Муров был огромный двухэтажный особняк недалеко от побережья. И после особенно зажигательных ночей мы пробирались в дом через черный ход, чтобы никто не видел, в каком состоянии и виде мы возвращаемся. Нам-то все равно, а вот родительские нервы стоит поберечь. Но признаться, как я сюда попала, совершенно не помню. Как и последние пару часов вечеринки. Дерьмо!
Краткий обзор тела показал, нижнее белье на мне. Фух… выходит, точно пронесло. Нет ничего хуже, чем проснуться без трусов. Забава местных парней – коллекционировать девичьи трусики. Подтверждение очередной победы и собственного самолюбия. Уроды. Все они моральные уроды. Ненавижу.
Через несколько минут мне наконец-то удалось подняться. Комната качалась, как лодка на волнах, не желая успокаиваться. Вцепившись за край тумбочки, я ждала, когда утихнет шторм, и тихо материлась. Черт, ну зачем было столько пить? Подумаешь, наступили летние каникулы, подумаешь, все экзамены позади, а моя проектная работа заняла первое место в штате, не взирая на то, что выпускной класс только впереди, а конкурировали со мной сплошь выпускники. И не просто выпускники – лучшие ученики, претендующие на стипендии в ведущих университетах страны. А победила я. Ну ладно, повод напиться действительно был.
Так гласила официальная версия.
Но я-то знала правду. Истинная причина моего «девиантного поведения», как говорил школьный мозгоправ, заключалась в моих предках. После восемнадцати лет брака они вдруг поняли, что слишком разные люди, и решили развестись. И хотя их отношения всегда были далеки от идеальных, все же новость больно ударила по моей психике. И последние полгода надиралась я исключительно из-за их развода.
Сделав глубокий вздох, я отцепилась от борта… в смысле тумбочки и неуверенной походкой направилась в ванную. Головокружение понемногу отступало, а вот тошнота и головная боль только усиливались. Надо бы умыться, немного привести себя в порядок, прежде чем выходить из комнаты. Не ровен час, мистер и миссис Мур дома. Не хотелось бы попадаться им на глаза в таком виде. Оказавшись в ванной комнате, я в ужасе уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрело чучело: лохматое, помятое и опухшее. Ужас, неужели это я?!
Холодная вода и зубная паста помогли почувствовать себя чуточку лучше. Расческа продрала спутавшиеся пряди и помогла обрести чучелу более-менее человеческий вид. Кое-как справившись с футболкой и шортами, я подошла к двери и, приоткрыв, прислушалась. В доме царила тишина. Кажется, мне повезло, родители Эмбер уже отчалили на работу. Выскользнув из двери, я тихонечко пошла по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж. Пока спускалась по ступеням вниз, лихорадочно вспоминала, где миссис Мур держит лекарства. Кажется, на кухне.
Признаться, спуск по лестнице дался нелегко. Хотя я очень старалась держаться ровно, подозреваю, мой путь скорее напоминал игру – задень, запнись, ударься. Просто чудо, что я не скатилась кубарем, но все же без травмы не обошлось. Мне почти удалось пересечь гостиную, когда на пути встал диван.
– Твою ж мать! – взревела я, не сдержавшись, когда зацепилась мизинцем за его ножку. Ну почему?! Почему у всех людей пальцы как пальцы, а мои выросли перпендикулярно ступне и за все цепляются?! Боже, как же больно!
Подвывая и прихрамывая, я поковыляла к холодильнику. Нужно срочно приложить лед. Мизинец жутко саднил и ныл. Но стоило мне наклониться к морозилке, как позади раздался задумчивый мужской голос:
– Если ты грабитель, то черт возьми, ради таких ножек и попки я готов лично провести арест и не вызывать копов.
От неожиданности я дернулась. Затылок ударился о створку холодильника, а по ощущениям о лезвие топора. От удара в голове раздались новые залпы боли. Застонав, обернулась, и тут мне стало по-настоящему плохо. Позади стоял совершенно незнакомый парень, которого здесь точно не должно быть.
В легких шортах и майке-алкоголичке, которая очень круто подчеркивала его рельефные грудные мышцы и бицепсы, он походил на лихого сёрфингиста. Готова поспорить, все шесть кубиков пресса тоже имелись в комплекте. Он был на голову выше меня и раза в два шире в плечах. Довольно симпатичный, скуластый, с внимательными карими глазами. Это все, что мой пришибленный мозг смог заметить. А потом стало страшно. Мелькнула мысль: вдруг в дом пробрался маньяк? Между тем здоровяк оперся о дверной косяк, скрестил руки на груди и принялся разглядывать меня с неменьшим любопытством. Короче, судя по всему, убивать и насиловать меня не планировали.
– А ты еще кто нахрен такой? – голос прозвучал хрипло и злобно.
– Могу задать тебе тот же вопрос.
Вообще, поворачиваться спиной к незнакомцу – не самое лучшее решение в такой ситуации. Однако, голова по-прежнему раскалывалась, мизинец ныл, а настроение скатилось до нижних пределов. Поэтому я все же развернулась, достала лед и, подволакивая ушибленную ногу, принялась рыскать по шкафчикам. Первые пять – мимо, а в шестом – бинго! Пачка аспирина лежала поверх прочих лекарств. Быстро заглотив две таблетки, налила воду и жадно выдула стакан. Все это время парень продолжал молча наблюдать за мной. Наконец, он не выдержал.
– Полагаю, ты та самая подруга, с которой вчера моя сестра вернулась с вечеринки. Вы хохотали и топали, как стадо бизонов.
– Ты слышал, как хохочут бизоны, остряк?
– Нет, но если бы они умели, то делали бы именно так, громко и безобразно.
На красивом лице мелькнула наглая усмешка. Я же в этот момент лихорадочно соображала, кто это парень и что он делает в доме подруги. Если он слышал, как мы вернулись, следовательно, провел здесь ночь. Вероятно, это гость Муров. Неопасный гость. Так?
– Ты не ответил на вопрос. Что ты тут делаешь?
– Я? – и снова на лице парня появилась дерзкая усмешка.
На секунду его лицо показалось мне смутно знакомым. Садовник? Рабочий? Муры часто приглашали рабочих для обслуживания дома и сада. Оба были столь заняты своим строительным бизнесом, что предпочитали делегировать работы по дому специальным людям.
– Может, подойдешь поближе и я тебе все расскажу…
– Попридержи конец.
Сунув упаковку аспирина в карман шорт и схватив лед, хотела было пройти мимо, но незнакомец тут же преградил путь.
– Какая дерзкая! Обожаю девочек с грязным язычком.
Он сделал шаг навстречу, окончательно сократив расстояние между нами. От него пахло гелем для душа и шампунем, и судя по влажным волосам, он на самом деле только что вышел из душа. Запрокинув голову, я уставилась в наглые ореховые глаза… точь-в-точь, как у подруги и наконец-то вспомнила, где видела этого парня.
– Срань Господня! Киллиан?
На невозмутимом, красивом лице промелькнуло удивление. Но лишь на секунду.
– Да, детка. А кто ты? Что-то я не припомню у Эмбер таких сексапильных подружек.
Невероятно! Передо мной стоял заметно возмужавший и повзрослевший наследник Муров. После выпускного класса за невозможный характер и поведение отец упек его в Морскую Академию. К слову, он и тогда-то хилым не был, но сейчас парень и вовсе стал похож на профессионального спортсмена, словно все эти годы только и делал, что качал мышцы, а не мозг. Значит, он вернулся. Вот Эмбер-то обрадуется! Если мне не изменяет память, они вечно цапались по поводу и без. А если прибавить к этому славу первого бабника и драчуна, шлейфом тянущуюся за этим парнем, подруга точно будет «в восторге».
Киллиан явно слов на ветер не бросал. Его лапищи тут же легли на мою талию и слегка сжали, привлекая ближе.
Против такого качка, имея в руке только лед, мои шансы ничтожно малы… хотя… В голове тут же созрел дьявольский план. Захлопав ресницами, я постаралась придать лицу такое же дебильное выражение, которое бывает у собак, увидевших торт из говядины.
– О, Киллиан, ты так изменился, – пролепетала я и коснулась подушечками пальцев смуглой груди. – Я бы хотела узнать тебя поближе.
Моя рука спускалась все ниже, пока не достигла резинки шорт. Я скользнула ниже и слегка потянула резинку на себя. Отлично, трусов под шортами не было. Сделав вид, что в восторге от голозадого засранца, я облизнулась и прикусила нижнюю губу. На лице парня приторной кляксой расплылось самодовольное выражение. Видимо, уже предвкушая быстрый перепих, он подал пах на меня. То, что надо! Продолжая восторженно смотреть ему в глаза, свободной рукой я максимально оттянула резинку, второй рукой быстро перевернула пакет со льдом и высыпала все содержимое в шорты. Ох, получилось даже круче, чем в мыслях! Парень взвыл нечеловеческим голосом и резко согнулся пополам, я едва успела отскочить.
– Ты что творишь? – далее последовала такая чудовищная лексическая конструкция, даже если очень постараюсь, повторить не смогу.
– С возвращением, придурок! – прокричала я и, не оборачиваясь, со всех ног припустила к лестнице.
Оказавшись на втором этаже, промчалась по коридору и ворвалась в комнату подруги. Дверь я, конечно же, закрыла на замок и некоторое время стояла прислушиваясь. Но все было тихо. Ухх… представляю, в каком он бешенстве. Хихикая, я подошла к кровати. Как и ожидалось, Эм лежала в позе морской звезды и тихо стонала. Ее светлая шевелюра вороньим гнездом лежала вокруг головы, а цвет лица напоминал авокадо.
– Привет! Я принесла аспирин.
– Ты – мой герой, – донесся шепот умирающей.
– Супергерой! – подмигнула я и пошла на поиски стакана. К счастью, таковой отыскался в ванной. Набрав воды, вернулась к кровати. Подруга чуть приподнялась, приняла лекарство и вновь рухнула на подушки.
– Ты такая довольная, что хочется вмазать тебе.
– Становись в очередь!
Естественно, я тут же сообщила Эмбер новость о возвращении ее брата и нашей милой встрече. И если в первые секунды подруга была в ужасе, то по мере моего рассказа ее лицо становилось все счастливей и счастливей.
– Боже, не могу поверить, что ты это сделала!
Обнаружив на прикроватной тумбочке початую пачку мармеладок Харибо, я закинула одну в рот и блаженно улыбнулась.
– Сама в шоке. Но было так весело! Готова поспорить, его дружок получил обморожение. А видела бы ты лицо своего братца!
– Черт, хотелось бы. – она досадливо поморщилась и тут же задумчиво заметила. – Но почему родители меня не предупредили о его возвращении?
Я лишь пожала плечами и улеглась рядом. Аспирин действовал, голова больше не гудела, и меня снова начало клонить в сон. Подруга тоже притихла. Не прошло и пары минут, как мы обе вырубились.
Мы знали друг друга с пеленок. Наши отцы учились в Стэнфордском университете и еще в студенчестве стали лучшими друзьями. После учебы оба обосновались в Сан-Диего. Мистер Мур с супругой занялись строительным бизнесом, тогда как мой отец был довольно талантливым архитектором. По большому счету, у нас с Эм не было ни единого шанса избежать дружбы, ведь все праздники, отпуска и большую часть уикендов наши семьи проводили вместе.
Многие, кто нас знал, недоумевали, как настолько разные люди могут быть подругами. Но, как известно, противоположности притягиваются. Эмбер большую часть времени напоминала действующий вулкан: взбалмошная, она всегда была в движении, у нее молниеносно возникали и тут же исчезали идеи, но если подруга что-то вбивала себе в голову, то непременно осуществляла задуманное. Она решительно презирала любые стереотипы, о чем могла громко и дерзко говорить во всеуслышание, и превыше всего ценила свои собственные желания. В отличие от импульсивной подруги, я слыла в компании друзей айсбергом спокойствия и уравновешенности. Впрочем, ничто человеческое мне не чуждо. На вечеринках мы отжигали на равных.
Разница крылась не только в характере, внешне мы также являли собой полную противоположность. Подруга выглядела младше. Со смуглой кожей, пшеничными волосами, чуть вздернутым носом и озорными карими глазами, в которых сидели по дьяволёнку, она притягивала взгляды парней словно магнит. На ее фоне я казалась излишне сдержанной и отчужденной, и многие ошибочно думали, что причиной тому высокомерие. Однажды подруга в шутку обронила, что от моего взгляда веет арктическим холодом. Я не обиделась, лишь пожала плечами, но в тот вечер непривычно долго сидела перед зеркалом, всматриваясь в собственное отражение. И пришла к выводу, что подруга права. От меня действительно веяло холодом. Такую иллюзию создавал необычный цвет глаз, доставшийся мне от отца. Они напоминали проталины льда, подсвеченные изнутри. Тонкая светлая кожа и темные, почти черные волосы лишь усиливали впечатление.
Расстроилась ли я? Ни капельки. Напротив, сдержанный, серьезный вид множество раз выручал. Взрослые всегда воспринимали меня старше и убедительней. Так что свою мнимую холодность я с радостью использовала как прикрытие, чтобы безнаказанно творить всякую фигню и отшивать неугодных парней.
Киллиан.
Твою ж мать! Член онемел и выглядел, как протухшая сарделька – жалко и вяло. Но помимо переживаний о своем здоровье, меня мучила ярость. Это ж надо такое вытворить со мной! А главное, кто? Какая-то малолетка! И пусть выглядела она как порно-модель, но если девица – подруга сестры, значит… ей семнадцать. Неслыханная дерзость! Убью! И трахну. Нет, сначала трахну, потом убью. Вот только реанимирую дружка и сразу приступлю к мщению.
Возвращаясь домой, я рассчитывал как следует повеселиться с цыпочками, отдохнуть, встретиться со старыми приятелями. А вот обморожение точно в мои планы не входило. Интересно, насколько это вообще опасно? Самое стремное, что с такой травмой и к доктору обратиться стыдно. Размышляя, что делать с вялым, непривычно покрасневшим другом, я вынужденно признался: мне нужны подсказки. И потянулся к телефону. Вбивая запрос в Гугл, чувствовал себя последним дебилом: «что делать при обморожении члена». Прекрасное начало, ничего не скажешь.
Поисковик, как всегда, поразил остроумными советами: помазать разогревающим кремом, забинтовать, поместить в теплое место… еще какой-то умник советовал нанести томатный соус. Обхохочешься. Пока читал советы, материл на чем свет стоит наглую девицу. Вот стоит найти ее и заставить сначала намазать мой член кремом, а затем засунуть в теплое место, то есть в себя. Такой план, пожалуй, мне по нраву. Убрав телефон, откинул голову на диванные подушки и злобно выдохнул.
Последние три года жизни были сущим кошмаром. Как если бы отбывал срок в тюрьме или армии. Строгая дисциплина, никаких алкоголя, тусовок и девочек. С шести до девяти утра тренировка, далее до двух часов дня учеба, потом снова тренировка, вечером домашка. Увольнительные только по выходным и только тем, у кого с отметками и дисциплиной полный порядок. А учитывая мой взрывной характер и неумение держать язык за зубами… ну вы поняли. В увольнительные я не ходил. Наоборот, все уикенды отрабатывал наказания. То на спортивной площадке, то на кухне, то в учебном классе. Полный отстой. Все время пребывания в Академии чувствовал себя долбанным морским котиком. Из бонусов только диплом и мышцы. Накачался, я отлично. Вот только теперь, когда настал долгожданный момент представить нового супер-Киллиана родному городу, я сижу как придурок дома с обмороженным членом!
Вздохнув во второй раз, я все же взял себя в руки и направился на поиски съестного. Запах еды и голод заставит сестру и ее сучку-подружку спуститься вниз. Вот тогда и поговорим.
Но ни через полчаса, ни даже через час девчонки так и не показались. Резонно рассудив, что смогу отомстить и вечером, я загрузил на верхний багажник машины борд, прихватил костюм для серфинга и покатил к побережью. Не терпелось вновь ощутить силу волн.
Оушен-Бич славится своим течением и мощными волнами. Идеально, чтобы выпустить пар. Друзья уже были в пути, и мне следовало поторопиться. Вырулив с паркинга у дома, я быстро свернул на шоссе, проходящее по побережью, и помчался к пляжу. Погода стояла солнечная и ясная, поэтому помех в виде тумана не будет.
Под капотом мерно рычал двигатель, и машина слушалась беспрекословно. Быстрая езда всегда меня успокаивала. Не удержавшись, опустил все стекла и врубил музыку на полную. От предвкушения сердце радостно бухало в груди, разгоняя по венам возбуждение и адреналин. Все как в старые добрые времена.
Крис и Эйден уже были на месте. Они стояли на мокром песке в обнимку со своими бордами и, заметив меня, приветливо помахали. Не хватало только Рональда. Впрочем, окинув взглядом волны за спиной друзей, я быстро отыскал недостающее звено. Приятель уже вовсю резвился, рассекая океанские просторы.
– Эй, приятель, ты никак подсел на анаболики? – встретил меня Кристиан и мрачновато усмехнулся. – С такой мышечной массой, ты неизбежно пойдешь ко дну.
Хмыкнув и боднув его плечом, я тем не менее едва сдержался, чтобы не заключить его в объятия. Как же я скучал! Стоило увидеть друзей, как тут же нахлынули воспоминания. Сколько всего было пройдено вместе веселого, опасного, на грани, такого, чего и нарочно не придумаешь. И вот мы снова вместе.
– Рад тебя видеть, Килл, – в своей сдержанной манере приветствовал Эйден и протянул руку. – Надеюсь, твое знаменитое безрассудство осталось при тебе.
– Разумеется, – ответив на рукопожатие, ухмыльнулся я.
Быстро натянул гидрокостюм и рванул с парнями навстречу прибою. Соленый воздух тут же ударил в лицо, взлохматив волосы и обдав кожу влажным дыханием. По лицу невольно расплылась улыбка. Что может быть лучше океанской стихии? Когда ты один на один с волнами, на гребне которых шипит пена и мчится с тобой наперегонки. Здесь только ты. Балансируя на грани, напрягая все мышцы, удерживаешь равновесие и словно лезвием рассекаешь волну. В этот момент каждая клеточка дрожит от восторга и ощущения бесконечной власти. Твои разум, душа и тело соединяются в единый сгусток. На гребне волны ты неизменно чувствуешь себя немножко Богом. И это самый пленительный наркотик.
Николь.
Муры – потрясающий образец счастливой американской семьи. Кайл и Кейт владели преуспевающей строительной компанией «КейКей Индастриз» (названную так по первым буквам своих имен) и двухэтажным современным особняком на тихоокеанском побережье в Сан-Диего. Пожалуй, их отношения можно смело указывать как великое исключение во всех книжках по семейной психологии. Казалось, ничто не властно над их крепким браком: ни кризисы, ни измены, ни размолвки. Эти двое до сих пор устраивали свидания и всегда выглядели приветливыми и счастливыми. На их идеальной лужайке все травинки имели одинаковую длину, а над крыльцом развевался государственный флаг. Господи, да они каждый вечер собирались за семейным ужином в столовой своего дома! Ровно в восемь все члены семьи садились за накрытый стол и вели неспешные беседы о том, как прошел день каждого из них. И только приближенные знали, что за фасадом идеальной семьи скрывается одна весьма зловонная кучка дерьмеца. По имени Киллиан.
Старший сын Муров из очаровательного мальчугана, словно срисованного с упаковки Киндер шоколада, превратился в настоящего засранца. Избалованного, вспыльчивого, своенравного и совершенно неуправляемого. Примерно лет с пятнадцати он не пропускал ни одной юбки и был завсегдатаем вечеринок, совершенно наплевав на учебу и репутацию семьи. К счастью, к восемнадцатилетию сына Кайл Мур настолько озверел от выкрутасов отпрыска, что благоразумно упек его в закрытое почти военное учебное заведение. К несчастью, спустя три года мерзавец вернулся.
И сейчас, глядя на широкоплечего мужлана, ввалившегося через парадную дверь, мы с подругой мрачно переглянулись.
– Сестренка, у тебя наконец-то выросли сиськи! – радостно завопил он с порога.
Кретин одарил нас белозубой улыбкой и прошлепал на кухню. На нем была распахнутая цветастая рубашка, являя миру раскаченную грудь и стальной пресс, о который можно было легко отбить мясо. Легкие шорты едва держались на бедрах, еще чуть-чуть, и мы бы увидели Киллиана-младшего. Вообще он был раздражающе красив и самодоволен. Даже его влажные после заплывов волосы лежали небрежной изящной волной и блестели круче, чем в рекламе шампуня.
– Привет, братец. Вижу, ты все такой же придурок.
Достав из холодильника бутылку воды, он выдул ее залпом и подмигнул сестрице.
– Тсссс, только никому не говори.
– Я все же надеялась, в Академии из тебя сделают солдата.
– Скорее палковводца.
Эмбер шумно выдохнула и отвернулась. Внимание парня переключилось на меня. Под этим пристальным цепким взглядом мне стало не по себе. Он совершенно точно не забыл и не простил утреннее происшествие. И это не предвещало ничего хорошего, поэтому я благоразумно сообщила:
– Что ж, думаю, мне пора.
– Пожалуйста, Ники, помоги с ужином. – взмолилась Эм. – Мне одной не справиться…
Она так страшно вытаращилась, и не понятно – не справится с ужином или свалившимся на голову братцем. С тяжелым вздохом я кивнула и подошла к холодильнику.
– Что будем готовить?
Краткий обзор продуктов показал, что вариантов в общем-то немного.
– Эмм… лазанью?
– Угу и яблочный пирог. Кстати, если твой брат планирует поужинать, пусть помогает, – невзначай кинула я и краем взгляда заметила, как скривилось его физиономия.
– А твоя сучка-подружка точно нарывается.
– Николь, – спокойно подсказала я. – Обращайся ко мне именно так. А теперь быстро почисти лук и мелко нарежь. Мы не можем, иначе тушь потечет. А вот тебе немного прослезиться не помешает. Пусть это хоть немного напоминает эмоции от долгожданного воссоединения семейства.
При этих словах на смуглом, мужественном лице заиграла кривая ухмылочка. Готова поспорить, мысленно меня покрошили на мелкие кусочки и отправили на сковородку вместо лука.
– Что-нибудь еще? – заломив бровь, поинтересовался он.
– Да, потом займешься яблоками. – наконец, отмерла Эмбер.
Подруга принялась выставлять на столешницу продукты, которые понадобятся для готовки.
В этот момент в дверь позвонили, и подруга упорхнула встречать своего бойфренда. Дэн был капитаном команды пловцов и, по мнению Эмбер, обладал всеми необходимыми качествами: атлетичная фигура, чувство юмора и желтая Ламборгини. Большего от парней она не требовала. В дом вошел симпатичный парень в зеленом поло и легких летних брюках. Его светлые кудри были тщательно уложены, а белые Найки последней модели бесшумно ступали по паркету. На его фоне растрепанный, громкий, дерзкий, пропахший океаном и серф-ваксой Киллиан казался хулиганом-беспризорником. Гость чмокнул подружку в щеку и только теперь заметил новое лицо.
– О, Киллиан! А я думал, это только слухи. С возвращением!
Даниэль был на год младше Килла, и оба должны были помнить друг друга еще по старшей школе. Ведь тогда они входили в одну команду по плаванию.
– Привет. Значит, спишь с моей сестрой?
Гость немного смутился, но довольно быстро вернул себе самообладание.
– У нас отношения.
– Меня сейчас стошнит, – пробормотал собеседник.
– Киллиан, прекрати! – не выдержала подруга и уперла руки в бока. – Мы с Дэном вместе уже год, так что нравится тебе или нет, но он частый гость в этом доме. Будь повежливей.
На это подонок поднял руки вверх и потопал на второй этаж. Понятно, помогать с ужином он не собирался.
Спустя два часа все обитатели дома, включая меня и Дэна, расселись за длинным столом. Лазанья получилась отличной, а пирог как раз остывал, источая восхитительные ароматы корицы и яблок.
– Очень вкусно, – воодушевленно уплетая блюдо, похвалил мистер Мур. – Молодцы.
– Ммм… тает во рту. Такой нежной лазаньи я еще не ела. Это рецепт из поваренной книги бабушки? – уточнила миссис Мур.
Если глава семейства к своим пятидесяти годам слегка расплылся и обзавелся сединой, то его супруга выглядела потрясающе. Стройная, привлекательная, ухоженная до кончиков пальцев, всегда одетая с иголочки. Настоящая бизнес-леди. Просто удивительно, как ей удавалось сочетать карьеру, семью и при этом выглядеть на десять лет моложе.
Явно польщенная похвалой родителей, Эм важно кивнула. Но тут же скосила глаза на братца и изрекла:
– Было бы здорово, если бы Киллиан впредь не отлынивал и помогал нам.
– Да, кое-что не меняется. Например, нытье и жалобы на старшего брата – встретившись взглядом с сестрой, парень подмигнул и положил себе добавки.
Мистер Мур слегка нахмурился и обратился к сыну:
– Почему бы тебе не помочь завтра с ужином?
– А почему бы не нанять повара?
– Потому что совместное приготовление еды и семейные ужины – традиция этого дома. Незыблемая.
Говорю же, Муры – образцовая семья. Чего стоит только выдержка ее главы!
– Хорошо, отец, – неожиданно согласился парень, но при этом так зыркнул на нас, что я чуть не подавилась. Он точно что-то задумал. Как иначе объяснить неслыханную покладистость?
– Ники, как отец?
– Прекрасно, – ответила я. – созванивались с ним вчера. Он только что вернулся из Сингапура и цитирую: передай Кейт и Кайлу, они просто обязаны это увидеть. Он под большим впечатлением.
– Надо же Сингапур, – не то удивленно, не то восхищенно пробормотал мистер Мур. – Я бы с радостью отправился туда хоть сейчас.
– Отличная мысль, вот только согласуем проект «Лауд Оушен».
– Громкий океан?
О проекте я знала от отца. Ведь он консультировал «КейКей Индастриз» по архитектурному плану. Мне нравилась ироничная идея назвать огромный торговый центр на тихоокеанском побережье «Громким океаном».
– Да, там столько проволочек, что мой главный архитектор слег с температурой.
– Сочувствую.
– Спасибо, милая, – улыбнулась мне миссис Мур. – Не могу дождаться, когда начнется стройка.
Остаток ужина прошел довольно спокойно, и спустя два часа я все же отчалила. Моя машина была припаркована на той же улице, где находился дом Муров. Белый кроссовер – подарок родителей на шестнадцатилетие. Я обожала эту машину. Садясь в нее, мне казалось, что все не так уж дерьмово в моей жизни, а дома, как и прежде, ждет отец.
