Czytaj książkę: «Не ходите, девки, замуж, не ходите за царя», strona 3

– Я знал! – гордо выпятил грудь рыжий.

– Мальчики, вы… – договорить я не успела, так как над палубой раздалось громкое:

– И-и-ироды! – произнес Конек-Горбунок и зубами вытащил из груди нож. Рана стала сразу же затягиваться. – Совсем офонарели!

Вот те раз…

– Сволочи-и-и-и! – продолжал возмущаться Конек-Горбунок.

Он неуклюже поднялся на ноги и зло посмотрел на меня.

– Ч-что? – спросила и спряталась за спину Трубочиста.

– Уби-и-ив-и-ица! – выпалил этот… осел и топнул копытом.

– Я тебя не убила, – пискнула из своего укрытия.

– За что в меня ки-и-инжал ки-и-инула? – на манер ослиной речи продолжал возмущаться Горбунок.

– Ты напал на корабль!

– Не нападал я!

– Так, хватит! – встрял в нашу перепалку Трубочист. – Ты зачем сюда сунулся Горбун?

– Я по старой дружбе, а вы…

– Не водили мы с тобой дружбу, – покачал головой Ясноокий.

– Это вы не води-и-или-и-и, а я води-и-ил, – по щеке конька потекла крупая слеза.

– А нападать с чего удумал? – свистун сложил руки на груди и тяжело вздохнул. Меч уже успел в ножны убрать.

– Надо больно, мне на вас нападать, – фыркнул двугорбый. – Просто у вас так вкусно пахнет, что мой широкий нос учуял аромат, и я полетел на него…

– Как пчела к густому сиропу, – хихикнула я.

– Ну да, – энергично закивал зубастый конь.

– То есть ты не мясоед? – спросил молчавший до этого Тимофей.

– Я больше не ем этот и-и-изысканный деликатес.

– Прекращай букву «и» растягивать, – капитан летучего корабля подошел к Коньку-Горбунку и потрепал того по макушке. – И прости нас. Но слухи разные ходят. Вон, – кивок в сторону рыжего, – этот вообще всю дорогу утверждал, что ты человечинку ешь.

– Йи-и-иа-а-а? – удивленно произнесла помесь осла и лошади. – Не, ну грешил по молодости, но с тех пор столько лет прошло…

– Три года, – хмыкнул Трубочист.

– Да я только слегка прикусил!

– Чуть ногу не отхватил у бедного охотника.

– А чего это он в мою нору полез?

– Думал, там лиса живет.

– В том-то и дело, что этот олух не думал! Груда мышц и ноль интеллекту.

– Долго еще спорить будем? – спросила у брата Соловья Разбойника.

– А ты завтрак уже приготовила? – ответил вопросом на вопрос молодой мужчина.

– Ой, – пискнула и побежала на нижний этаж.

Кот помчался за мной и еще долго причитал, что я совсем жизнь не берегу. А то, что я сил не жалею и наготавливаю стою, его мало волновало.

– Эх, Ярослава, повезло тебе с женихом, – Тим восседал на широкой скамье у стола и продолжал трепать мне нервы. – Красив, умен, силен, богат…

– И по бабам ходить горазд, – добавила свою ложку дегтя в бочку меда.

Не могла поспорить с Тимом, но и соглашаться не хотелось. Да красив, да умен и так далее по длинному берестяному списку, но… Нет между нами любви. И даже если бы он был маленьким, щупленьким, лысым мужчиной средних лет, но мы бы любили друг друга – это одно. А так… Красота не главное. И вообще, может он в душе поганка прошлогодняя. Эх, конфетки-бараночки, не везет мне в последнее время.

Конька-Горбунка пригласили за стол, и тот не стал отказываться. В обеденную он вошел сжимая в клыках нож для резки мяса. Торжественно вручил его мне и устроился с краю стола, ожидая свою порцию пищи.

Я, держа нож двумя пальцами за рукоять, направилась в кухню. С лезвия стекала зловонная слюна, вызывая во мне рвотные позывы. Уф-ф-ф… когда Горбун в последний раз чистил зубы?

Как только все расселись за столом, стала выставлять приготовленную еду. Омлет, блинчики со сметаной и сыр. Должно хватить на пятнадцать мужиков, одного кота, длинноухого коня и меня любимую.

– А скажи-ка мне, конь-огонь, – нарушила я тишину за столом. Все были поглощены завтраком. – Как у тебя так быстро рана затянулась?

– Я существо магическое, меня не так-то просто убить, – гордо произнес Горбун и сунул морду в широкую миску, которая стояла на полу.

– Живунчик, – мурлыкнул Тим. – Аж любопытно, каким способом тебя все же можно отправить к богам.

– Не скажу. Я себе не враг. Иа-а-а-а-а!!! – последнее прозвучало так неожиданно, что я дернулась. – Простите, – смущенно пролепетал Конек-Горбунок.

Позавтракав, мужики стали расходиться по свои местам, а Горбун изъявил желание прилечь после сытного завтрака на солнышке и погреть бока. Кот решил составить ему компанию. Мне же лучше. Не будет этот прохвост хоть какое-то время под ногами путаться.

Только вечером чудо-юдо решило с нами распрощаться. Уж очень ему мои изыски понравились. Даже пожаловался, что на одной травушке-муравушке он худеть начал. А тут столько веса набрал, что ему до зимы хватит.

Летучий корабль застыл над кронами высоких деревьев и более не двигался вперед. Мы прибыли в Прекрасное далеко и теперь оставалось лишь ждать решения моего отца.

– А как мы узнаем, что он надумал? – спросила после ужина у Трубочиста.

– Голубя направит. А это птица умная, везде своего получателя найдет.

Ответ от батюшки пришел на следующий день. Новость, что царь Тричетвертого государства таки решился ограбить на сотню золотых казну, меня не очень обрадовала. Но и Трубочиста было жалко. Быть связанным душой с кораблем – это страшно.

Самоэкскурсию по обители разбойников я устроила ночью. Бандиты ко мне уже более-менее привыкли, и я могла спокойно ходить, где мне вздумается.

– Поскорее бы Гвидон явился, – причитал неугомонный кот.

– Тебе не надоело? – разражено спросила, открывая очередную дверь. Снова пустующее помещение. Только ящики какие-то лежат.

– Нет, не надоело, – мурлыкнул котик. – Как там мой государь… Нашел ли Горыныча?

– Навряд ли.

Еще одна комната и ящики-ящики-ящики… и пыль.

– Почему это? – удивился Тим.

– Потому что это Змей Горыныч! Монстр, который ворует девиц и тащит их к себе в пещеру.

– Сие не доказано.

– Да-да, – пробормотала и закрыла за собой дверь. – И Горбунок мясоед и Горыныч нежное чешуйчатое существо. Тоже мне, кот ученый.

– Прошу на личности не переходить! – Тимофей нервно задергал хвостом. – Это Трубочист думает, что до него добраться невозможно. А вот как явится Гвидоша…

– Один? Против пятнадцати здоровых мужиков?

– Это ты моего царя не знаешь, – довольно сказал рыжик. – Он быстро разбойников в капусту порежет.

– Бр-р-р, – меня передернуло от представшей перед глазами картины.

Закончив с исследованием корабля, я пошла спать. Ничего интересного таки не нашла. Лишь время зря потратила.

День, когда над палубой летучего корабля завис огромных размеров ящер, я не забуду никогда. Фиолетовый цвет его чешуи вогнал меня в ступор. Такого же цвета крылья быстро махали, гоняя ветер и чуть не сбивая разбойников с ног. У Змея были розовые глаза, перепончатые лапы и… хвост-обрубок. Мне даже жалко его стало. Горыныча в смысле.

Громкий свист, и вот я уже падаю на колени, закрывая уши руками. Ну, Трубочист… получишь ты у меня… блинчики с травой-слабинкой!

С трудом смогла подняться на ноги и отойти в сторону. Мои пирожки, которые я так долго готовила для своих разбойников, рассыпались по палубе, и их сейчас в наглую топтали сапогами все те же мужики.

Свистун достал из ножен меч и приготовился защищаться от неведомого врага, которого пока не было видно. И это неудивительно:, Горыныч обладал такой колоритной фигурой…

– Р-р-р-ра-а-а-а!!! – зарычал ящер. – Отдавай царевну, свистелка!

– Еще чего! – выкрикнул Трубочист. Ему почти удалось полоснуть змея по лапе. – Моя добыча!

– А я говорю, отдай, пока худо не стало!

Столб пламени ударил в небо.

Пока я пыталась успокоить команду, а Тимофей лопал пироги, со спины Горыныча спрыгнул светловолосый мужчина. Он зацепился руками за одну из прочных веревок, которая болталась у мачты и, держась за нее, ловко приземлился у самого руля. Вынул свой меч, как это еще недавно проделал Трубочист и приготовился отбивать атаку.

– О, – воскликнул свистун, – сам царь Гвидон к нам пожаловал!

Гвидоша-а-а ничего не ответил. Заметив меня, он стал сверлить мою персону в брюках нехорошим взглядом. Щеки запылали, и я с большим усилием но смогла таки отвернуться.

– Государюшка-а-а! – возликовал Тим и ломанулся к своему хозяину. – Как я ждал, как я надеялся! Ух, и зарубим мы сейчас вражин летучих!

– Пушистый предатель, – буркнул Трубочист.

Но кот будто и не слышал его. Держа хвост трубой, рыжий помчался к царю при этом довольно мяукая.

– Готов ли ты, царь Краснограда, при свидетелях, – свистун обвел рукой своих бравых товарищей, – выйти на бой честный и силой помериться? Коли победишь меня, отпущу с тобой царевну Ярославу, слово даю!

Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Ой-ей… что сейчас будет-то. А драться они как собираются? До первой крови? Или так… просто мечами помашут и разойдутся? О том, что итогом боя будет чья-то смерть, думать не хотелось.

– Ну что? – хмыкнул брат Соловья. – Готов ради невесты своей жизнью рискнуть?

– Невесты? – Гви приподнял одну бровь.

– Невесты, невесты! – закивал рыжик, крутясь возле ног своего государя.

И снова меня наградили злым взглядом. Ну да… я же сама сказала, что замуж за этого старикашку не пойду.

– Бою быть, – леденящим душу голосом произнес Гвидон и, спрыгнув на палубу, оказался прямехонько напротив Трубочиста.

– А может не стоит? – неуверенно спросила я. Кто бы еще меня услышал.

Мечи со звоном соприкоснулись. Я же прижала руки ко рту и боялась вымолвить хоть слово. Было страшно и за своего похитителя, и за царя. Кот подошел ко мне и стал с интересом следить за каждым выпадом дерущихся. Бандиты же создали живой круг, в центре которого в смертоносном танце сошлись два мужчины.

– Бей его, Гви! – гремел над нами голос Горыныча. Какая из трех голов это сказала, было непонятно.

Я подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть происходящее. На плече Гвидона уже красовался довольно глубокий порез. Но мужчина быстро отыгрался и как следует прошелся мечом по бедру противника. Сейчас я не могла определить, кто из них царь, а кто разбойник. Одеты они оказались примерно одинаково. Просторная белая рубаха, черные штаны и высокие сапоги. Все. Только вот волосы у Трубочиста были распущены и чуть касались плеч, а у Гви – собраны в низкий хвост.

Трубочист дрался не совсем честно. Вот он развернулся, отклонился от удара и саданул Гвидона рукоятью в бок. Мужчина упал спиной на палубу и тогда свистун резко подался вперед, пытаясь дотянуться до горла Гви. Но царь не был бы царем, если бы позволил себе проиграть. Перекатился, молниеносно поднялся на ноги, один взмах ресниц (моих, естественно), и вот он уже за спиной противника. Хватает того за волосы и приставляет к шее меч.

– Ну что ж, – довольно оскалился Трубочист. – Победа честная, забирай добычу.

Царь с Буяна отпустил мужчину и развернулся в мою сторону. Ох, не смотри на меня так. Я дрожать начинаю.

– А я говорил, – замурчал довольно кот. – Говорил, что царь у нас не промах!

– Все стали свидетелями поединка! – раздался над палубой громкий голос свистуна. Он прошел по кругу, с прищуром смотря на своих бандитов. – Все видели, как царь защитил честь невесты?

–Да! – хором ответили ему.

– А это означает… – тут он удержал театральную паузу, – что сегодня же они буду обвенчаны!

– Чего-о-о?! – сипло спросила я. – Не бывать этому!

– Ты сама назвалась невестой царя Краснограда, помнишь? – спросил у меня капитан летучего корабля. Пришлось кивнуть в знак согласия. Было такое, чего уж скрывать. – Честный поединок доказал, что жених твой относится к тебе серьезно и готов связать с тобой судьбу. А я, – и снова эта противная улыбка на его губах, – с радостью вам в этом помогу. Отпираться бессмысленно. Свидетелями была вся команда! Правда, братцы?

– Да! – снова хор мужских голосов.

– Попадалово, – пробасил Горыныч.

– И так уж и быть, я готов пожертвовать выкупом, ради благого дела, – Трубочист не обращал на мое возмущенное сопение никакого внимания.

– Тимофей, – Гвидон, наконец, разомкнул губы и заговорил, – что-то мне подсказывает, что без твоей интриганской морды здесь не обошлось.

– О чем ты, Гвидоша? – захлопал зелеными глазками кот. – Просто я умею договариваться.

– Ты пообещал ему больше? – спросила я.

– Откуда у кота деньги, Ярославушка? – мурлыкнул котик. – Я ничего не делал. Ну, подумаешь, сказал Трубочисту, что если он душу свою от привязки с кораблем избавит, судьбу свою не встретит.

– С-с-с-сводник! – зашипела я.

– Мр-р-р да-а-а, – блаженно протянул рыжик.

– Так, – довольно потер руками свистун, – приступим к обряду!

– Я не хочу за него замуж! – воскликнула я и попятилась.

– Начинается, – закатил глазки Тим. – Как вы все меня достали со своим «не хочу». Надо! Поверь лучшему свахе Буяна!

– Ну, скажи ты им! – взмолилась, глядя на Гвидона.

А тот стоял и молчал. И взгляд у него был такой… страшный.

– Ярослава, ступай в свою комнату и переоденься, – милостиво произнес Трубочист.

Комнату, ага. Потому что этот ящик нельзя назвать нормальным словом – каюта. Вот у капитана…

– Иди, Ярослава, – замурчал котик. – Приготавливайся к бракосочетанию.

Понимая, что спорить бесполезно, понуро пошла в сторону лестницы, которая вела на нижний этаж. По пути пару раз наступила на валяющиеся на палубе пирожки. Шмыгнула носом. Я на них столько капусты извела! Тесто месила, сил не жалела…

И как свистун нас обвенчать собирается? Может, я не в единого бога верующая. Вдруг, придерживаюсь другой стороны? Поклоняюсь солнцу, траве, землице… Всему по отдельности.

Войдя в комнатку, открыла шкаф и достала свои вещи, в которых попала на корабль. Вот и сарафан мой, и рубаха… Эх, а я уже стала к штанам привыкать. Да и надо будет батюшку попросить, чтобы отныне мне на одеждах только обережные узоры вышивали. Надоели эти рюшечки и бантики.

Когда переоделась, занялась волосами. Длинные они у меня стали, пора бы остричь в половину. Еле косу удалось заплести. Да и гребня как назло не было.

Когда снова вышла на палубу, там уже заканчивались последние приготовления к церемонии. Брат Соловья Разбойника заправил волосы за уши, оправил рубаху и стал ждать, когда же я соблаговолю подойти к нему. А я не хотела! А все потому, что Гви уже стоял рядом с ним и снова пытался прожечь во мне огромную дыру. Я чуть ли не физически ощущала его тяжелый взгляд. Он будто давил на плечи, замедляя мое движение.

– Быстрее, Ярославушка, – произнес Тим. Он, само собой, крутился рядом со своим государем.

Горыныч парил над кораблем и внимательно следил за происходящим тремя парами розовых глаз.

Медленно, но я все же подошла к капитану. Тот схватил меня за запястье правой руки и притянул к себе ближе.

– Какой у тебя тут размерчик, – пробормотал он, внимательно изучая мои пальцы. – Ага, шестнадцать с половиной. Ясноокий!

– Ща принесу, – хмыкнул разноглазый и направился к лестнице. Она вела вниз, но не в сторону кухни и обеденной, а к каютам, в которых находился всякий хлам и не только. К примеру, в одной я обнаружила набитые драгоценностями сундуки. Тогда я еще подумала, что это плата для бога времени. Только вчера закончила изучать ту часть корабля.

Вскоре Ясноокий снова показался на палубе. Подошел к свистуну и протянул тому тонкое золотое колечко.

– Еле нашел в этом барахле, – пожаловался капитану мужчина.

– Но нашел ведь, – фыркнут Трубочист. Принял из рук своего подчиненного колечко и, в свою очередь, протянул его Гвидону. Длинноволосый блондин посмотрел на украшение и нахмурился. Видно было, как ему жениться не хочется. Но в итоге, все же взял золотой ободок в свою руку. И сжал ее так, что мне показалось, что еще немного и кольцо потеряет свою форму.

– Трубочист, давай не будем… – хотела еще раз попытаться уговорить его не сочетать нас узами брака, но мой похититель был непреклонен.

– Цыц, царевна! – шикнул он на меня. – Назвалась невестой – полезай в кровать!

Все, вылейте на меня ведро воды, я горю. От стыда, гнева и желания кого-нибудь прикокошить!

– Одумайся, царь, – взревел сверху Змей Горыныч. – Только от одной грымзы избавился, вторую домой тащишь!

– Слушай ты, чешуйчатый, – нервно замяукал Тим, – еще хоть слово скажешь, Светозара верну!

На палубе образовалась гробовая тишина.

– Так, – спустя совсем немного времени, снова заговорил свистун, – приступим. Возьмитесь за руки, дети мои.

Я фыркнула, ничего себе, папочка. Да он на вид чуть старше меня и моложе Гви.

Пока я размышляла на отстраненные темы, мою ладонь сжали прохладные пальцы. Ой, конфетки-бараночки, не хочу так замуж выходить.

– Хорошо, – довольно улыбнулся Трубочист. – Я одобряю союз, дальше бла-бла-бла, Гвидон, надевай на ее палец кольцо.

– И это все? – удивленно спросила.

– А что еще? – невозмутимо спросил капитан летучего корабля.

– Мне казалось, венчание происходит немного по-другому.

Пока я спорила с Трубочистом, Гвидоша-а-а нацепил мне на безымянный палец кольцо. Оно, к сожалению, в пору пришлось.

– Мы стоим под чистым небом. Светит солнышко, и где-то внизу поют птички. Тучи над головой не плывут, молнии не сверкают. А это значит, что единый бог (или все разом, тут уж кто во что верит) не против подобного венчания.

– А как же песнопения?

– Могу затянуть одну из своих баллад, но поэт из меня не очень, – хитро подмигнул мне Трубочист.

– А где хотя бы лик единого бога?

– Так вон он, – кивок влево, – у Кривого в руке.

Посмотрела на бандита, которого назвали Кривым и скривилась. Ничего себе лик. Маленькая картинка. Да ее даже и не видно толком – вся затерта.

– Но как же… – снова попыталась возразить и опровергнуть законность такого союза, как меня опять перебили:

– Ладно, – поднял руки в примирительном жесте Трубочист, – можете поцеловаться, я не возражаю.

Посмотрела на закаменевшее лицо Гвидона и поняла – целоваться со мной не будут. А жаль. Я бы с удовольствием цапнула его за губу или язык. Это смотря, как далеко бы он захотел зайти.

– Пожалуй, обойдемся, – буркнула я и отвернулась от своего мужа. Бр-р-р. Я теперь замужем за подтянутым, умопомрачительно красивым стариком. Кому рассказать, не поверят. И да, теперь я еще и бабушка.

Захотелось взвыть. Это я-то в двадцать один год бабушкой стать умудрилась? Караул. Нет, разумеется, против детей я ничего не имела. Меня всегда умиляли малыши, но… сама мысль о том, что я теперь бабуля…

– А я бы посмотрел, как они целоваться будут, – мурлыкнул Тимофей. – Какая свадьба без поцелуев?

– Это и свадьбой назвать нельзя, – раздраженно сказала.

– Ну что, – царь Краснограда сложил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз, – супруга моя, нечаянная, пора в путь отправляться.

– К-куда? – заикаясь, спросила у заморского государя.

– В Тричетвертое государство, – со вздохом пояснил мужчина.

– Сначала документик о заключенном союзе получите, тогда и отправитесь. А то Серомор не поверит, что его дочурка замужней к нему вернулась. – Трубочист в открытую потешался. – Ой, и посмотрел бы я на то, как у него лицо вытянется и пятнами красными пойдет.

– Доброслов меня убьет, – пискнула я и закрыла лицо руками. Ой-ей… брат точно будет не в восторге от такой новости. Как бы Гви на поединок не вызвал. Он же меня до сих пор маленькой девочкой считает.

Послышался шелест бумаги.

– Подпиши вот здесь, – мои руки отвели в сторону и сунули под нос документ.

– А если я не хочу подписывать?

– Тогда слухи пойдут, что ты на летучем корабле была, да в обществе пятнадцати мужчин. И это при живом-то женихе! – угроза Трубочиста не очень на меня подействовала. Я замотала головой. – Подписывай, давай. А-то Гвидона опозоришь на весь Буян. Он девицу освободил?

– Да! – воскликнули разбойники.

– Из лап похитителя вырвал?

– Да!

– В бою честном победил?

– Да!

Появилось желание все же найти траву-слабинку и подсыпать в самовар.

– И что будет, если новоиспеченная жена сей документик не подпишет? – елейным голосом спросил у своих бандитов свистун.

– Позор! – довольный хор голосов. Кажется, к нему примешался еще мяукающий.

Тимофей сидел рядом с моими ногами и внимательно следил за капитаном. Тот расхаживал среди своих и продолжал сыпать аргументами.

Наступила Тимофею на хвост. Кошак взвыл и отскочил от меня, нервно подергивая пострадавшей частью тела.

– Ладно, давай сюда, – обреченно сказала и протянула руку в сторону Трубочиста.

Документ тут же оказался в моей ладони.

– Не пожалеешь, царевна? – хмыкнул Гвидон.

– Уже жалею, – еле слышно прошептала я в ответ.

Глава 3
В добрый путь, как говорится…

– Дай волшебное перо, – сказала свистуну. – Не кровью же мне подпись ставить.

– А если и кровью, что с того? – хохотнул тот.

Я строго посмотрела на молодого мужчину. Наверное, мой взгляд был очень красноречив, потому что он сразу же достал из кармана штанов маленькое золотистое перышко. Взяла его в руку и стала внимательно изучать документ. Итак, обязанности жены, пункты и подпункты:

1. Ярослава Сероморовна Суровер (в девичестве Громова), именуемая далее как жена, и впоследствии носящая фамилию супруга, никогда не бывает права. Если жена спорит, жена лишает себя сладкого.

2. Гвидон Салтанович Суровер, именуемый далее как муж, может кутить. Жена же сидит у окна и ждет.

Случаи, когда жене дозволяется не сидеть у окошка с платочком:

2.1. Жена хворает;

2.2. Жена лежачая;

2.3. Жена работает и ей просто некогда присесть;

2.4. У жены нет платочка.

3. Муж вправе наказывать жену по своему усмотрению.

Основные подпункты наказаний:

3.1. Просто захотелось;

3.2. У мужа плохое настроение и ему надо кого-нибудь наказать.

Варианты наказаний:

3.1.1. Постельные. Самые распространенные;

3.1.2. Лишательсике. Лишение чего-либо;

3.1.3. Трудовые. Наказанием является выполнение тех или иных видов работ.

3.3. Есть за что. Не важно, какая причина и повод. Если жена его дала – жена будет наказана.

4. Жена обязуется убирать, стирать, готовить, штопать и следить за детьми (перед тем как начать выполнять последнее обязательство, лучше сначала пройти подпункт 3.1.1.).

5. Муж – царь, муж – бог, муж – господин и так далее. Жена должна любить мужа, оберегать его и следить за его душевным и физическим состоянием.

6. Жена не имеет права заводить любовника и ложиться спать с кем-либо помимо мужа. Даже наглые рыжие коты не вправе возлежать с женой мужчины, дабы не остаться без хвоста.

Пункты настоящего договора действительны на протяжении всей жизни жены. Если раньше умирает муж, то пункты остаются в силе. Если ситуация обратная, муж становится свободным, как ветер.

Своими подписями вы подтверждаете, что брак был заключен на борту летучего корабля, и вы были лично обвенчаны капитаном Тимуром Молниеносным по кличке Трубочист, он же колдун, свистун, брат Соловья Разбойника и просто обаятельный мужчина.

– Я не буду это подписывать, – хмуро произнесла. – Трубочист, я, конечно, все понимаю, но это перебор!

– М-да? – молодой мужчина никак не отреагировал на мои слова. Ни один мускул не дрогнул на мужественном лице. – А по-моему я все учел.

– И кто помогал тебе составлять договор? – полюбопытствовала.

– Ну, кто-кто, – фыркнул капитан. – Муж твой, новоиспеченный, ребята мои бравые и кот. Горыныч решил не участвовать.

– И какой пункт предложил мой муж? – я настороженно посмотрела на Гви.

– Он предложил один из вариантов наказаний.

– И какой из?

– Не скажу, – свистун явно наслаждался ситуацией. – Кот же решил, что ты должна ждать мужа у окошка. А мы, – он обвел рукой разбойников, – придумали все остальное.

– Не подпишу, – замотала головой.

Еще чего удумали. Я значит, безвольной куклой становлюсь, игрушкой мужа, а Гвидоша-а-а будет развлекаться в свое удовольствие.

– Ладно, – махнул на меня рукой Трубочист. – Пошутили мы. Вот, – он достал из-за пояса штанов сложенный вчетверо лист желтоватой бумаги. – Ознакомься. Этот договор настоящий.

– Подумай еще раз, Ярослава, – произнес у самого уха Гви. – Я на шутку согласился в надежде, что ты одумаешься.

– Позор падет не только на тебя, но и на меня! – выпалила я и стала изучать второй договор.

– Мы с твоим отцом могли бы защитить тебя от слухов и сплетен.

– А как же ты? – я прервала чтение и посмотрела на мужчину. – Как же это извечное: Коли спас ты девицу, на ней обязан ты жениться. Девицу же в этом случае никто обычно и не спрашивает.

– Хватит сомневаться, – прервал наш тихий разговор Трубочист. – Подписывайте. А если будете артачиться, слух пущу, что вы уже возлежали!

Я ахнула и с ужасом посмотрела на парня. А я-то уже подумала, что мы стали друзьями…

– Подписывай, Ярославушка, – подал голос Тим. – Я ведь тоже могу слушок пустить.

– Окружили, ироды! – взревел Горыныч. – Опять все из-за бабы!

– Связали по рукам и ногам, – зашипела я.

Могла отказаться и потребовать просто доставить меня домой. Но по решительному взгляду свистуна поняла – бесполезно. Пока не подпишу, никуда не пустит. И слух точно разлетится по миру Отражающему. Зачем ему это надо? Просто батюшку моего позлить? Скучно стало на корабле сидеть, решил поразвлекаться за счет других? Нас с Гвидоном узами повязать. Еще и Тимофей… Ясно же, как белый день – без него тоже не обошлось. Что же он такого сказал Трубочисту, что тот так охотно отказался от золотых? Только из-за призрачной надежды повстречать счастье? Так для этого не обязательно надо было нас женить. Или…

Ходили слухи, что кот ученый может людей из Хрустального переносить. Одно «но» – для попадания сюда должно быть условие. Своеобразная задача. Может… судьба Трубочиста из другого мира? Из Хрустального? Поэтому-то он и согласился на предложение кошака. Если думать так, то все более-менее встает на свои места.

– Ярославушка, подписывай, нам отправляться пора, – недовольно замурчал котик.

– Остригу, – рыкнула в ответ и все же поставила свою подпись.

– Не велика потеря, – махнул лапой Тим. – Для таких случаев у меня зелье специальное есть.

– Царь, теперь ваша очередь, – сказал свистун (с вполне себе нормальным именем Тимур) и, забрав из моих рук документ вместе с пером, передал их Гвидону. Тот, вот странность, сразу подписал. Даже возражать, как я не стал. Он что, согласен? Быть того не может!

– Отправляемся, – спокойным голосом проговорил Гви.

Документ он аккуратно свернул и положил в карман штанов.

– Даже на пир по случаю свадьбы не останетесь? – хмыкнув, спросил брат Соловья Разбойника.

– Некогда, – был ему короткий ответ царя. – Снижайся, Горыныч!

– Эх… только холостым стал и снова с грузом на шее, – тяжело вздохнул чешуйчатый и стал осторожно сокращать расстояние до палубы. Лишь бы одну из мачт не зацепил…

Я отвлеклась на фиолетового змея. И это была моя ошибка. Пискнуть не успела, как меня забросили на плечо и ловко стали взбираться сначала по подставленной мощной задней лапе, а потом уже по крылу. Тимка карабкался следом.

Я вся дрожала от страха и, кажется, забыла, как дышать. Только когда легкие обожгло, вдохнула теплый воздух. Меня вернули в вертикальное положение, развернули к себе спиной и помогли усесться боком у основания шеи. Точнее, шей. Левая голова скосила на меня взгляд, оскалилась и дыхнула в лицо темным облачком дыма. Закашлявшись, закрыла лицо руками.

– А в морду? – мяукнул кот.

Он удобно устроился у меня на коленях, свернувшись калачиком.

– Лапы маловаты, – хохотнула голова.

– Успокойтесь, – произнес Гви и устроился позади (а точнее по левую руку от меня). Притянул к себе, обхватывая за талию наглой конечностью. Второй же похлопал Змея Горыныча по спине. – Поднимайся, друг.

– Удачи тебе, Ярослава! – выкрикнул Трубочист и помахал мне рукой.

Я же сидела и не понимала – то ли кричать, то ли сразу в обморок упасть, от переизбытка негативных эмоций.

Ящер энергично замахал крыльями, поднимаясь все выше. Страх сковал меня, и я теснее прижалась к Гви. И пусть он подумает обо мне невесть что, мне так было спокойнее. Тимофей вон тоже занервничал. То и дело чувствовала, как его когти впиваются мне в ноги.

Летели мы долго. Спина начинала потихоньку ныть, глаза закрываться, руки замерзать… Да я бы часть царской казны сейчас отдала за одну лишь возможность хоть немного полежать и расслабить мышцы.

– Эх, – сказал Тим, когда ему надоело тягостное молчание, – вроде и молодые вы, а сидите, будто воды в рот набрали. Поперхнуться не боитесь?

– Чего тебе надо, кот? – спокойным голосом спросил царь Краснограда.

– Ну, поговорите друг с другом, – протянул рыжий прохвост. – Решите, кто из вас на полу спать будет, а кто на перинке мягенькой.

– На полу? – удивленно произнесла я. – На каком еще полу?

– Так вы, – охотно стал пояснять усатый, – супругами стали. Значит, ложе должны вместе делить.

Ощутила, как щеки заливает румянец стыда. Про эту сторону семейной жизни я-то запамятовала.

– А давайте без ложа, а? – жалобно пробормотала.

Смотреть же старалась куда угодно, только не на Гвидона.

– Значится, – Тимофей прищурился, – ты у нас на полу ляжешь.

– Я царевна, какой еще пол! – возмущенно воскликнула. – Хватило мне и коморки на нижнем этаже корабля.

– Ты уже царицей стала, – мурлыкнул пушистый интриган. – Привыкай.

Дальше разговор у нас не сложился. Гви все время отмалчивался, кот болтал без умолку, а я… просто смотрела в даль и ждала, когда же появятся очертания родного дворца. И как только я увидела желаемое, сердце забилось быстрее, готовое выпрыгнуть из груди и пуститься вскачь навстречу дому. Горыныч завис над широкой поляной, возле главного крыльца и стал постепенно снижаться. Я же нервно завозилась. Эх, что батюшка скажет? А Доброслов?

Когда мощные лапы коснулись земли, Змей Горыныч выпрямил одно крыло и замер. Любопытно, и как я слезать буду?

Хотела было спросить о том мужа, да только он и сам все понял. Встал на широкой чешуйчатой спине, помог мне подняться и на руки взял. Я же обхватила его за шею и прикрыла глаза. Как же мне было страшно в тот момент.

– Можешь отпускать, – сказал Гви и поставил на ноги.

Я сначала открыла один глаз, ловя им суровый взгляд отца, который вышел встречать гостей. Потом рискнула глянуть и вторым глазком, ухватывая уже им хмурого Доброслова. Ой, и не добрый он сейчас был.

– Ярослава, – первым начал говорить брат, – голубь с час назад прилетел с посланием странным. Написано там было, что сестра моя замуж вышла. Да благословения отца не получила.

– Я… – залепетала, не зная, что на это ответить.

– Да какое благословение! – воскликнул батюшка и заключил меня в объятия. – Моя дочь женой царя Красноградского стала! Теперь наш союз еще крепче будет.

Попыталась улыбнуться, но получился оскал. Как у той собаки, что забрела как-то во двор дворца и попыталась стащить у одного из стражников куриную ножку. Увы, заветную часть тельца птицы собака не получила, зато по голове палкой пару раз схлопотала. Вот и скалилась, готовая укусить обидчика за мягкое место.

– Пройдемте в дом! – продолжал радоваться мой родитель, таща меня за руку к крыльцу. – Надо же, какая радостная весть!