Czytaj książkę: «Черный снег. Проект «Полубог»»

Глава 1-4

1.

Наконец-то закончился этот бесконечно долгий сон.

Сон, похожий на плен в кромешной темноте. Он не принес с собой ни бодрости, ни отдохновения – лишь усталость, опустошение и беспокойство, нарастающее с каждой секундой. Пробудил тревогу от бьющего в глаза нестерпимо яркого света, проникающего даже сквозь сомкнутые веки. От навязчивого, режущего слух электронного пиликанья, заполнившего все пространство вокруг.

Утомительно трудно было продираться через вязкие путы забытья, но реальность звала – настойчиво и нетерпеливо.

Молодой человек приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой миленькое личико незнакомой девушки, склоненное к нему с выражением взволнованного ожидания. Из-под густой прямой челки смотрели большие и любознательные глаза в обрамлении наивных пушистых ресниц. По плечам, на которые поверх простенького платья был наброшен белый халат, струились две черные косички.

Поймав еще затуманенный взгляд юноши, девушка просияла:

– Привет, – шепнула она дружелюбно, почти ласково. Как будто давно ожидала его пробуждения. Аккуратные губки без следа помады сложились в приветливую улыбку, очень похожую на искреннюю.

– Привет, – так же тихо ответил парень, улыбнувшись в ответ – слабо, неуверенно, словно делал это впервые в жизни.

– Как себя чувствуешь? – заботливо спросила незнакомка.

Несколько секунд пришлось потратить на обдумывание ответа и попытку прислушаться к своим ощущениям.

– Неуютно, – наконец решил парень, поежившись.

И чем дольше он разглядывал окружающую обстановку, тем меньше ему нравилось это странное место. Свет был слишком ярким, звуки – слишком громкими и навязчивыми. Все помещение было заставлено непонятной и оттого пугающей аппаратурой, а в воздухе отчетливо чувствовался запах медикаментов – тревожный запах беды и беспомощности. От снующих вокруг людей в белых халатах начинала кружиться голова, кресло казалось ужасно неудобным. Парень покосился на свои руки и с изумлением обнаружил, что запястья пристегнуты к подлокотникам широкими ремнями.

– Зачем это? – встревожился молодой человек, испуганно взглянув на говорившую с ним девушку.

Та махнула рукой кому-то в глубине помещения, за спиной юноши, и лишь затем попыталась успокоить его, торопливо приговаривая:

– Не бойся, это ненадолго, ничего страшного…

– Да что происходит? Где я? Кто вы? – В голосе парня, еще не окрепшем после пробуждения, начали было нарастать громкость и возмущение.

Но все это быстро исчезло вновь, стоило рядом появиться новому незнакомцу.

Этот тоже улыбался, но совершенно неумело, будто подчеркивая фальшивость своих доброжелательных намерений. Грубые черты его сурового, волевого лица плохо вязались с аристократической безукоризненностью приглаженной прически, очков в золотой оправе, дорогого костюма под белым халатом. Даже эта холеность не могла сгладить зловещего впечатления: высокий мужчина средних лет с холодными, равнодушными глазами излучал высокомерие и бескомпромиссную беспощадность.

– Как, вы не помните нас? – продолжая скалить идеально-ровные зубы в улыбке, наиграно удивился мужчина и нетерпеливо потер руки. – Я профессор Вольф, можете звать меня просто «доктор», не ошибетесь. А эта девушка – Хинета, научный сотрудник нашей лаборатории и одна из моих ассистенток. Неужели вы нас не узнаете?

– Н-нет, – растеряно пробормотал парень, вновь боясь повысить голос громче шепота.

Под изучающим взглядом он поежился, словно от мороза, а слово «лаборатория» ему особо не понравилось.

– И вы не помните, как согласились помогать мне в моих научных изысканиях? – допытывался доктор, будто стараясь загипнотизировать собеседника.

Юноша замотал головой, и в его непонимающих глазах взметнулся настоящий ужас. Лишь сейчас молодой человек понял, что абсолютно не помнит ничего ни о присутствующих здесь людях, ни о том, кем он является сам. Ничего. Даже своего имени. Ни одного, даже самого крохотного, самого прозрачного и ускользающего воспоминания – беспросветная темнота. Словно кто-то удалил все, как ненужные файлы на компьютере. Словно и не было их вовсе, этих воспоминаний. Словно ничего и не происходило с ним до этой странной, тревожной минуты знакомства с пугающим доктором Вольфом.

– Ну что ж, не помните – так не помните, – легко согласился тот. – Чуть позже, когда вы окончательно придете в себя, мы познакомимся снова. Хинета расскажет вам, зачем вы здесь, и что будет происходить с вами дальше. А сейчас – начнем наш эксперимент.

С этими словами доктор ловко ввел в вену на руке молодого человека содержимое шприца, который он прятал в кармане своего белого халата. Прежде, чем парень успел сообразить, что произошло, дыхание вдруг перехватило от нового неясного чувства. Словно вернули недостающую часть души, в которой – целый космос, пугающий неизведанностью и дурманящий обещаниями чего-то непостижимого. В которой вихрь туманных картин и манящих отголосков, отблеск звезд и предчувствие необъятного. В которой мир, похожий на музыку и чьи-то прохладные, волнующие объятия, проникающие внутрь потоком света. Наверное, так сходят с ума, когда кажется, что растворяешься, превращаешься в ветер, чтобы мчаться куда-то на зов, от которого заходится сердце…

Сердце, действительно, зашлось в бешеном рваном ритме. Пару раз безотчетно рванувшись из сдерживающих его оков, парень бессильно откинулся на спинку кресла, судорожно хватая ртом воздух. Широко распахнутые полубезумные глаза пристально смотрели куда-то сквозь потолок, дальше, в невидимую отсюда высь.

Меньше минуты пришлось наблюдать за этим доктору Вольфу и его встревоженной юной ассистентке. Вскоре эмоции подопытного взорвались чувством опасности, захлестнувшей его новой удушающей волной, и от нещадной головной боли парень потерял сознание.

* * *

– Помните: большую часть времени ваши подопечные должны чувствовать себя так, будто они не подопытные в научном центре, а отдыхающие в санатории. Это не означает, что вы должны отвечать на все их вопросы: разумеется, они не должны знать ничего лишнего. В остальном же постарайтесь стать для них хорошими друзьями. В «палатах» разрешаются «дружеские» беседы, чтение книг и прослушивание музыки, просмотр фильмов и телепередач. Пусть чувствуют себя как можно уютнее: таким образом мы сократим количество бунтов и попыток сбежать. И не забывайте об основной легенде: они сами согласились сотрудничать с нами – просто не помнят этого. А также напоминайте о главном для них стимуле к сотрудничеству: обещайте им свободу и богатство, как только эксперимент будет завершен.

Сказав это, профессор Вольф в ожидании вопросов и уточнений оглядел всех присутствующих молодых людей. Он собрал их здесь, в небольшом конференц-зале, для своеобразного напутственного слова перед началом ряда новых, долгожданных проектов.

Все, кого он сейчас наставлял, были юными научными сотрудниками, с большим упорством прошедшими множество испытаний. В научный центр Вольфа попадали только лучшие из лучших: выдающиеся умы, крепкие нервами и умеющие «держать язык за зубами». Что вело их сюда – престиж, возможность уникальной научной деятельности или же просто огромные деньги, которые сулили за работу – это Вольфу было малоинтересно. Для него было главным желание и умение работать.

Молодые ученые в большинстве своем были без ума от доктора Вольфа. Ведь благодаря ему они могли с полным правом считать себя избранными. Да и сам по себе глава научного центра располагал к себе: сдержанная доброжелательность и уверенность, блестящий интеллект и смелость вызывали уважение и симпатию. За своим восторгом коллеги чаще всего не замечали, какими непроницаемо холодными оставались глаза кумира, несмотря на обаятельные улыбки.

Хинета, находившаяся в первых рядах слушателей, невольно поежилась, вспомнив, как он смотрел на ее подопечного парнишку, каким безжалостным был его взгляд. Живую заинтересованность он мог выражать лишь тогда, когда Вольф был поглощен работой, когда наблюдал очередной опыт, оставаясь один на один с наукой и отрешившись от всего остального.

Сейчас же его глаза выражали привычную искусственную приветливость и неподдельное внимание. Встретившись взглядом с каждым, Вольф спросил:

– Есть вопросы?

– Можно ли рассказывать подопытным о сути эксперимента, в котором они участвуют? – спросил кто-то из присутствующих.

– Думаю, это можно допустить. Рассказывайте, разумеется, опуская самые неприятные детали, и дайте им понять, что и мы, и они работаем на благо человечества и прогресса. Вы ничуть не солжете, а они будут чувствовать себя увереннее и быстрее доверятся вам.

– Но разве это разглашение не рискованно? – усомнились некоторые.

– А чем мы рискуем? – Вольф развел руками со снисходительной улыбкой, в которой Хинете померещилась самодовольная усмешка: – Ни один из ваших подопечных никогда не окажется на свободе и разболтать эти сведения ему будет некому.

– Можно ли позволить подопытным общаться друг с другом? – поступил следующий вопрос, и лицо доктора вновь приняло серьезное, строгое выражение.

– Исключено. Это может привести к заговору, а нам подобная головная боль ни к чему. Поэтому вы должны быть готовы стать единственными собеседниками для них. Проявите терпение к… кхм… к этим людям.

– А что с ними будет потом? Когда исследования закончатся? – нерешительно поинтересовался кто-то. На что доктор Вольф ответил весьма уклончиво:

– Насчет этого не переживайте – это не ваша забота. У каждого из них своя судьба.

Когда собрание закончилось, и научные сотрудники заспешили по лабиринту коридоров к своим рабочим местам, с Хинетой поравнялась ее коллега: бойкая девушка, похожая на остроносую лисичку с лукавым, пытливым взглядом за стеклами узких очков.

– Нетти, ты выглядишь неважно. Что-то случилось? – встревожено спросила она.

– Нет, все в порядке. – Хинета попыталась сделать свой голос как можно бодрее, но собеседница не могла не заметить ее бледности и растерянности во взгляде.

– Я же вижу, на тебе лица нет, – чуть настойчивее повторила девушка. – Что-то пошло не так с твоим подопытным? Ты, кажется, работаешь с «черным снегом»?

– Да, но никаких трудностей с ним и подопечным пока не возникало.

– Так в чем же дело? Ты изучаешь такой интересный препарат!

– Возможно, в этом и дело. Наверное, я просто переволновалась: это ведь такой серьезный и дорогой эксперимент.

– Нетти, ты лукавишь! Но я, кажется, и сама догадалась: тебе жаль того паренька, подопытного? Да?

Та вздохнула, уличенная в собственных мыслях.

– Ну.. понимаешь, я стараюсь об этом не думать, но иногда все же мне становится страшно. Как только представлю, что каждый из них – человек без прошлого и без будущего, обреченный провести всю свою жизнь в этих стенах. Безвинные пленники, живущие от одного эксперимента до другого! И больше в их жизни ничего-ничего не будет! Жуть!

Коллега с сочувствием посмотрела на Хинету, мягко и очень тихо произнесла:

– Не стоило тебе сюда приходить.

– Нет-нет, я справлюсь, не сомневайся, – пылко заверила ее та, словно очнувшись от своих размышлений.

– Но это место явно не для тебя. Престиж – это ведь не главное, а научной деятельностью ты могла заниматься в любом другом месте. Ты слишком добрая и все принимаешь слишком близко к сердцу, а здесь так не принято, сама понимаешь.

– Другого выхода у меня не было: доктор Вольф щедро платит за эту работу. А для моей семьи это сейчас единственный выход. Я готова на что угодно, лишь бы спасти своих близких…

– А что случилось? – заинтересованно встрепенулась дотошная лаборантка. – Вам нужны деньги на лечение? Или выкуп от преступников?!

Хинета мотнула головой, будто окончательно избавляясь от одолевавших ее сомнений, и уже гораздо веселее улыбнулась:

– Не бери в голову, милая. Скоро все будет хорошо.

Как бы ни разгоралось ее любопытство, девушка попыталась его укротить, и подбодрила Хинету ласковой улыбкой.

– Ты умничка, Нетти. Ты сильная и смелая, и кроме всего прочего – отличный специалист! У тебя все получится. А насчет безвинных жертв… Просто помни о том, ради чего все это. Доктор Вольф работает ради нашего будущего и всеобщего счастья, ради прогресса и эволюции. А мы помогаем ему. И наши пациенты тоже помогают. Это почетные жертвы, ты же понимаешь.

– Конечно! – уверенно кивнула Хинета, но на самом деле была далеко не столь уверена в этих словах.

* * *

«Доверься мне. Ведь больше некому»

«Теперь все будет по-другому. Ты больше не один»

«Эта планета ждала тебя, слышишь? Ты нужен ей именно таким, какой ты есть. Поэтому тебе нельзя сдаваться…»

Как тепло от этих слов. Будто шепчет их кто-то очень близкий, родной…

Но голоса таяли, и вместе с ними таяло тепло. Тот яркий греющий свет, что окутывал все тело, теперь таился где-то в глубине сердца. Он все еще был здесь, рядом, но уже не мог заглушить новых чувств – растерянности и тревоги.

…Парень очнулся окончательно, но еще долго не решался открыть глаза, опасаясь, что вслед за этим начнутся новые издевательства. Опять появится этот человек с холодными глазами, снова будет происходить что-то непонятное – необъясненное или необъяснимое.

Впрочем, сейчас вокруг было очень тихо. Подозрительно тихо. И сознание больше не взрывалось сводящими с ума ощущениями. И самочувствие было не таким уж плохим. Да и сколько можно спать, не понимая, что происходит?

Парень приоткрыл глаза и огляделся. Оказалось, он находится в комнатке без окон, с пустыми стенами и люминесцентными лампами под высоким потолком. Из мебели – лишь стол с двумя стульями и койка. Нехитрое убранство обычной больничной палаты дополняли лишь большой экран на стене, видеокамера под потолком. В отдельной небольшой кабинке располагался санблок.

Скупая обстановка молодого человека не смутила. Насторожило другое: отсутствие окон и – самое главное – наглухо запертая входная дверь. Массивная стальная конструкция не имела ни ручки, ни замочной скважины, ни окошка, позволяющего выглянуть наружу. «Лаборатория, – вспомнил паренек разговор с загадочным доктором Вольфом и поежился. – Как же я сюда попал? И кто я вообще такой?!»

Память к молодому человеку так и не вернулась. Зеркала в его темнице не было, поэтому надеяться, что его собственная внешность пробудит хоть какие-то воспоминания, не приходилось. Одежда была столь же безлика, как и окружающая обстановка: блеклого серого цвета штаны и футболка, напоминающие спецодежду, да мягкая обувь, похожая на сандалии.

Углубиться в размышления о своем положении парень не успел. Монолит двери с шумом уехал в стену, и на пороге появилась Хинета: та самая девушка, которую молодой человек увидел в первые секунды своего прошлого пробуждения. Как контрастировал ее приветливый образ со скупым равнодушием всего окружающего! Так хотелось довериться этой девушке с большими добрыми глазами и детским лицом, больше похожей на девочку-подростка, нежели на сотрудника серьезной научной организации. Но как можно здесь и сейчас доверять кому-то?

– Здравствуй. Как твое самочувствие? – спросила Хинета, закрыв за собой дверь с помощью дистанционного пульта, и осторожно направилась к своему подопечному.

Как дрессировщик в цирке, она старалась двигаться как можно медленнее и мягче, чтобы не пугать и без того встревоженного парня. Он сейчас больше всего напоминал загнанного в угол зверька, тщетно старающегося скрыть страх и убедить себя защищаться.

– У меня много вопросов. Надеюсь, ты ответишь на них. – Юноша старательно придал своему голосу спокойствие и уверенность, исподлобья глядя на девушку. Получалось скорее обиженно, нежели сурово, но Хинета удержалась от смешка.

– Разумеется, отвечу. Ты только не волнуйся, тебе не грозит никакая опасность. – Девушка улыбнулась и присела на краешек койки. – Я проверю состояние твоего здоровья, а ты пока спрашивай… Я твой куратор, Хинета, если ты вдруг забыл мое имя.

– Любопытнее всего, что твое имя я помню, в отличие от своего, – буркнул юноша, нехотя позволяя нацепить на себя несколько датчиков. – Кто я и как оказался здесь?

– Ты согласился участвовать в эксперименте известнейшего в научных кругах доктора Вольфа, вот как ты попал сюда, – ответила Хинета, не поднимая глаз от устройства, на дисплее которого высвечивалась информация, считанная датчиками. – Ученые этого научного центра нашли тебя на улице, раненного и без памяти. Тебя вылечили здесь, а так как никакой информации о тебе узнать не удалось, доктор предложил тебе принять участие в эксперименте за достойную плату, – заученно лгала Хинета, записывая в блокнот какие-то данные и беря кровь своего подопечного на анализ.

Действовала она бережно, почти нежно.

– Почему же я даже этих событий не помню? – с подозрением спросил юноша.

Хинета оставалась невозмутимо приветливой:

– Видимо, это последствия травмы. Поэтому в прошлый раз нам пришлось привязать тебя к креслу: каждый раз пробуждаясь в беспамятстве, ты начинаешь буянить. Надеюсь, больше ты не будешь терять память – мне кажется, это очень утомительно.

– Это точно. – Молодой человек невольно улыбнулся, и Хинета неожиданно залюбовалась этой робкой улыбкой. – Значит, никто даже не знает, как меня зовут?

Ответ на этот вопрос у девушки был готов. Ее научный проект носил рабочее название «Тео». Все подопытные наделялись буквенно-цифровым кодом, которое служило им обозначением вместо имени. Несколько дней назад Хинета собственноручно надписала папку с файлами о своем подопечном: «Тео-J1». Тео-Джей один. В разговоре с коллегами Хинета предпочитала сокращать его до «ТеоДжей». Ей нравилось, как звучит это случайное сочетание.

– Здесь тебя зовут ТеоДжей, – чуть смущенно сказала она и поспешно предложила: – Но если тебе не нравится, мы можем придумать тебе другое имя. Будешь носить его, пока не вспомнишь свое.

– «Тео»? – с удивленным недоверием повторил парень, словно пробуя слово на вкус. – От греческого «теос»? «Бог»?

– Вижу, греческий язык ты помнишь лучше, чем свое собственное прошлое, – усмехнулась Хинета, плохо скрывая нервозность.

– Почему здесь меня зовут именно так? – Не поддаваясь на шутливый тон, юноша сохранял настороженную серьезность. Словно был взволнован той ответственностью, что накладывало на него новое имя.

Хинета отметила про себя, что в определенном смысле он все понял или почувствовал верно.

– Потому что профессор Вольф уверен – наш эксперимент сделает тебя подобным богу на фоне простых смертных, ТеоДжей, – тихо призналась она.

Произнесенные так негромко и доверительно, эти слова обрели еще большую торжественность.

– Не уверен, что такое повышение мне по плечу. – Молодой человек попытался изобразить на лице беспечное насмешливое выражение, но ощущение того, что душа уходит в пятки, сильно мешало этому. Девушка, похоже, не шутила, и от ее фантастического пророчества становилось не по себе. – Послушай, я не хочу быть подобным богу… Я не знаю, что бог должен делать… Я…

– Ты уже согласился, – строго оборвала его испуганный лепет Хинета. – Ты согласился стать подобным богу, когда подписывал бумаги в кабинете профессора Вольфа. Назад пути нет.

Глядя на своего подопечного, впавшего в обреченную прострацию, девушка запоздало осознала, что неплохо было бы сбавить обороты, поэтому продолжила уже гораздо мягче:

– Послушай, это не так страшно, как кажется. «Бог» – это всего лишь метафора, своего рода кодовое слово. Не пугайся, от тебя никто не будет требовать совершения божественных подвигов или управления миром. Все будет хорошо, тебе понравится. Завтра я расскажу тебе подробности – сегодня у меня, к сожалению, нет на это времени…Так что, утверждаем твое кодовое имя, пока ты не вспомнишь свое настоящее? – Хинета позволила себе ободряюще потрепать собеседника по плечу, и этот нехитрый жест оказался неожиданно эффективным – потенциальный «бог» заметно расслабился и приободрился, почувствовав поддержку.

– Да, давай оставим. Имя «ТеоДжей» мне нравится, – нерешительно улыбнулся он.

– К тому же ты всегда сможешь деловито добавлять при знакомстве: «Для друзей – просто Тео», – совсем повеселела Хинета и принялась собирать свои приборы, намереваясь уходить.

Но ее собеседник задал еще далеко не все вопросы:

– Если я согласился на эксперимент добровольно, почему я заперт в этой комнате? На двери нет ни ручки, ни кнопки – значит, я не могу выйти отсюда по своему желанию?

– Это временная мера, ТеоДжей, чтобы избежать беспорядков. В лаборатории и без того очень напряженная обстановка, все заняты очень важной работой. Поэтому новенькие, прогуливающиеся повсюду, будут отвлекать ученых и работа встанет. А нам нельзя попусту тратить время на разговоры с любопытными, понимаешь? Но как только ты освоишься, то сможешь выходить, когда захочешь.

– Значит, мне нечего опасаться? – неуверенно резюмировал юноша и, после недолгих колебаний, признался: – Мне очень хочется верить тебе.

Хинета вдруг поняла, что краснеет: от этих слов, от этого мягкого голоса и от этих глаз, впервые глядящих без враждебности.

– Разумеется, опасаться нечего, – ласково заверила его девушка, стараясь прогнать мурашки и заставить себя поднять голову от своих записей. – Ты можешь доверять мне, Тео – я твой друг.

Парень был рад услышать эти слова, поэтому взглянул на собеседницу по-настоящему приветливо. Та, наконец, подняла на него глаза. Их взгляды встретились и неожиданно надолго задержались друг на друге. Забывшись на минуту, они без смущения любовались друг другом, не как подопытный и ученый, а как обычные люди.

Хинета не могла не признать: ей достался обаятельный подопечный. Его правильные черты лица очень украшала эта нерешительная, и оттого наивная улыбка. Непослушная косая челка каштановых волос и пушистые ресницы выглядели бы даже кокетливо, если бы взгляд больших глаз не был бы таким искренне-растерянным. А уж эти глаза! Видел бы он свои фантастические глаза…

– Так вот, Тео. – Хинета кашлянула, намеренно спугнув эту неуместную теплую атмосферу. – Пока обживайся в своей комнате. Можешь рассказывать мне обо всем, чего по твоему мнению здесь не хватает.

– Окон, – тут же заметил парень. – Мне не хватает неба.

– Тео, с окнами – никак. Это подземный этаж, – с сожалением развела руками Хинета.

– Но мы же будем гулять? – с надеждой спросил ее подопечный.

– Сначала ты должен окрепнуть. – Девушка неожиданно ласково щелкнула его по носу, вызвав еще одну смущенную улыбку. – О своих предпочтениях в еде тоже говори мне, мы будем корректировать меню. Еще здесь есть телевизор с множеством каналов и электронная книжка с огромной библиотекой в памяти – можешь выбирать все, что захочется.

С этими словами Хинета поднялась на ноги, собрав все принесенные с собой инструменты. Подмигнув, она направилась к двери не прощаясь. Но уже у самого порога она обернулась и заставила себя сказать:

– И все же попытайся на досуге вспомнить что-нибудь о себе и своем прошлом. Ты же должен куда-то вернуться, когда наша с тобой работа будет окончена.

Уже покинув камеру Тео, которую необходимо было называть комнатой, Хинета позволила себе сбросить маску беспечности и огорченно закусила губу. Она-то знала, что пареньку некуда возвращаться, и вспомнить он ничего не сможет. Как можно вспомнить то, чего не было?

* * *

ТеоДжей быстро устал от бесплодных попыток вспомнить прошлое и переключился на изучение тесного окружающего мира. Он даже представления не имел, что происходит за стенами лаборатории, поэтому жадно хватал все новости, сыпавшиеся с экрана телевизора. Когда голова пошла кругом и от этого, юноша отвлекся на вкусный обед, а потом принялся изучать электронную библиотеку в компактном устройстве для чтения. Новые знания и впечатления он заедал конфетами – парень обнаружил у себя огромную страсть к сладкому.

За этим занятием он и провел весь день. Никто его больше не тревожил, и беспокойство мало-помалу стихало.

Хинета появилась лишь на следующий день, и ТеоДжей поймал себя на мысли, что рад ее приходу.

– Доброе утро! Как себя чувствуешь? Ничего странного с тобой не происходило?

Девушка сама прекрасно знала, что нет: при малейших проявлениях «чего-то странного» наблюдатели, сутками дежурившие у видеокамер, известили бы ее тут же. Однако другого варианта начинать разговор Хинета пока не придумала.

– Все нормально, – отозвался Тео и послушно рассказал, как провел вчерашний день.

– Что снилось? – задала очередной вопрос Хинета, раскладывая на столе непонятные для подопытного инструменты. Странно, но незнакомые предметы в ее руках совершенно не пугали.

– Сны? Это важно? – удивился парень.

– Конечно! Я объясню, почему, но сначала ответь на вопрос.

– Я не помню, Хинета. Кажется, мне ничего не снилось. Я беспокойно спал, мне почему-то стало страшно ночью, – признался ТеоДжей.

– Это ничего, пройдет. Ты еще только начинаешь привыкать к «черному снегу», а он – к тебе. Поэтому могут быть некоторые странности наряду с обычными приступами… – задумчиво проговорила Хинета. И, поймав изумленный взор собеседника, улыбнулась: – Ты один из самых необыкновенных людей на Земле, ТеоДжей.

Она присела на край его койки, как в прошлый раз, и с восторженным трепетом начала рассказывать:

– «Черный снег» – это очень дорогой и уникальный препарат. Мы ввели его тебе внутривенно, помнишь? Доктор Вольф синтезировал его, после долгих лет научных изысканий и опытов. Он ездил в научные экспедиции, изучал древние манускрипты и даже добыл некоторые засекреченные документы тайных обществ… Доктор Вольф уверен, что раньше экстрасенсорные способности были для людей делом обыденным. Он пытается вернуть их человечеству.

– То есть «черный снег» – одна из сверхспособностей? – ТеоДжей недоверчиво приподнял брови. – Сказки какие-то…

– Ничуть не сказки! – воодушевленно перебила его Хинета, нисколько не обидевшись на такое пренебрежение. – «Черный снег» – это не одна из сверхспособностей, а совокупность их. Ясновидение, телепатия, лозоходство, пассивная радиолокация, телекинез и уйма всего прочего. Препарат может сделать человека супергероем, подобным божествам из древних мифов. Вот почему мы зовем тебя «Тео». Только пока ты, скорее, «полубог». Потому что расшифровка формул далась не без труда, часть документов была повреждена, поэтому наш «черный снег» еще далеко несовершенен…

Хинета замолчала, и Тео вынужден был поторопить ее с пояснениями:

– В каком смысле – «несовершенен»?

– Пока этот препарат наделяет человека экстрасенсорными умениями лишь на время. И не всеми, а каким-то определенным. И проявляются они в произвольном, непредсказуемом порядке. Поэтому здесь может быть важным все: сны, предчувствия, фантомные голоса и галлюцинации…

– Ничего себе! – ТеоДжей изумленно присвистнул. Быть сверхчеловеком наполовину было страшновато, учитывая всю туманность такого положения. – Что со мной будет происходить? Хотя бы в общих чертах ты можешь мне ответить?

Хинета помолчала, словно подбирая слова, затем медленно и осторожно произнесла:

– Время от времени «черный снег» провоцирует приступы дурного самочувствия, во время которых перед глазами мельтешат темные пятнышки – отсюда и рабочее название препарата. Человек теряет сознание, а после пробуждения некоторое время владеет какими-нибудь сверхспособностями. Каждый раз разными, определить закономерность пока невозможно. Принцип поведения «черного снега» для нас еще непонятен. Надеюсь, ты поможешь разобраться. Нам есть, над чем поработать. – Хинета нерешительно улыбнулась, но Тео оставался серьезным и встревоженным.

– Насколько дурное может быть самочувствие во время приступа?

– Всегда по-разному…

– Если вам все это известно, значит, я не первый человек, в крови которого есть этот ваш «черный снег»?

Хинета снова замялась под тяжелым взглядом своего подопечного:

– До тебя был всего один человек, опробовавший на себе препарат. Возможно, тогда формула была еще более далекой от истинного варианта… А, может быть, это была какая-то несовместимость…

– Что с ним случилось? – с нажимом поторопил Тео, чувствуя, как сердце начинает биться испуганно-учащенно.

– «Черный снег» в его теле не «прижился», – уклончиво ответила девушка, опустив глаза. – Поэтому ему пришлось прекратить участие в эксперименте.

ТеоДжей смотрел на нее ошеломленно, не говоря ни слова. Хинета не хотела пугать его, но сказать правду тоже не могла. Тео не должен был знать, что тот предыдущий подопытный на самом деле был ликвидирован при попытке побега из безукоризненно охраняемой лаборатории. И что этих «предыдущих» было гораздо больше, чем один.

– Не бойся, Тео, у тебя все получится. Быть сверхчеловеком – занятие увлекательное, уверяю тебя. Уверена, что в конце наших исследований мы поймем, как сделать твой «черный снег» безупречным. – Девушка ободряюще потрепала растерянного собеседника по плечу и постаралась сменить тему: – Я принесла тебе зеркало. Хочешь посмотреть на себя?

Тот кивнул и с легким волнением принял из рук собеседницы небольшое зеркальце. А, едва взглянув в него, изумленно воскликнул:

– Хинета, что у меня с глазами?!

Она засмеялась:

– Потрясающие, правда? Это тоже действие «черного снега».

Хрустальная бирюза глаз Тео переливалась и мерцала. Словно драгоценные камни, оброненные в реку, сияли сквозь толщу непрерывной текучей воды. Юноша затаил дыхание, завороженный этим полумистическим светом и бесконечной игрой голубых оттенков.

– Да и вообще, ты очень хорошенький, – чуть смущенно добавила Хинета, чтобы окончательно разрядить обстановку.

Больше к теме «черного снега» они не возвращались. Тихонько включив музыку, парень и девушка долго беседовали друг о друге за чаем со сладостями. Хинете нравилось узнавать о Тео всякие мелочи, вроде любви к сладкому или пристрастия к чтению, не говоря уже о проявлениях «уникальности». Паренек же сбивчиво и бесхитростно расспрашивал свою собеседницу то о ее личной жизни, то о событиях внешнего мира. Печально было лишь слушать о радужных планах Тео, которым, как Хинета знала, не суждено сбыться.

* * *

На этот раз парень спал спокойно. Снов по-прежнему не было, но теперь рядом ощущалось чье-то незримое присутствие. Этот невидимый кто-то без слов обещал, что все будет хорошо. Будет так, как нужно. Как он, Тео, сам захочет. И душа его наполнялась сладостным спокойствием: так младенец чувствует себя в любящих объятиях матери. Не помнящий, не ведающий ласки юноша упивался каждой секундой этого блаженного умиротворения, незнакомого и родного одновременно. Только во сне, рядом с этой таинственной безмолвной, но красноречивой сущностью Тео чувствовал себя защищенным. И лелеял неясное ожидание чего-то восхитительного, которое свершится уже очень скоро. Словно именно ради этого он и пришел в эту одну из миллионов реальностей.