Я считаю капли и щепотки, они ковыряются в медных трубках и клапанах. Через некоторое время бородачи разругались окончательно, и для примирения решили перекусить. Я покосилась равнодушно на вытащенную из котомки еду, и с куда большим интересом – на баклагу со светлым пивом. Гномы – братья, мастер Корри и мастер Строн – усмехнулись в рыжие бороды и пригласили присоединиться. А заодно познакомиться и найти нам всем чашки. Я пожала плечами, укрылась вуалью и совершила набег на кухню, откуда стащила три кружки и кусок сыра. После первой – за знакомство, стандартного вопроса по поводу моей расовой принадлежности и «а чё это у тебя лицо разбито?» беседа пошла веселее. Говорливые и шумные, собутыльники оказались прекрасным источником сплетен. Гномы выполняли последний заказ в городе, после чего они намеревались уйти какими-то «своими путями». Проклят, мол, город – столько бед на его правителя свалилось. Сначала заболел маленький сын, по слухам, а может, герцог его подменил на кого-то, Бездна его знает. Но вот уже полгода Аргенси практически не выходит из своего дворца на холме в южной части города, отделенной двумя рукавами реки. Разве что стражей как-то руководит, да налоги собирает. Но так как свято место пусто не бывает, центральный город поделили несколько банд, как лужи после дождя появились какие-то подвальчики и притончики, где можно достать что угодно: от девочки на ночь, до запрещенного артефакта. Владельцу города было решительно наплевать. Так что не удивительно, что началась некрочума, а удивительно, что огонь с неба не пролился. Так что после заката ходить по улицам нужно очень-очень осторожно. Но мне-то с моей тенью, конечно, такое не страшно! Хотя, вообще-то это – магия дроу, что само по себе противно природе. И любопытно, откуда это у меня она вообще?
Я отшутилась.
Гномы весьма не любят темных эльфов.
Эту расу больных на голову садистов никто не любит, если уж говорить откровенно, просто гномы чаще всего с ними сталкиваются. Причем, в замкнутых помещениям, под землей, где на узкой дороге ну никак не разойтись.
Постепенно пиво и закуска подошли к концу, гномы поблагодарили меня за компанию и пообещали явиться завтра утром – закончить с дистилляторами, а я опять вернулась к работе. Никогда так не делайте. Подходить к алхимическому столу после алкоголя или сильно не выспавшейся – чревато, хорошо еще, что я не смешиваю ничего взрывающегося.
Когда перед глазами от горящих спиртовок уже плыли цветные огоньки, а голова нещадно болела от усталости, духоты и выветривающегося алкоголя, пришел мистрэ Клиф. И лицо его сияло надеждой.
– Мэтресса! Простите, но выглядите вы… краше хоронят. Давайте выйдем в сад? Немного воздуха пойдет вам на пользу.
«На пользу нам пойдет большой стакан коньяка. И четырнадцатичасовой сон», – усмехнулся Лусус.
«И симпатичный парень, чтобы расслабиться», – добавил Шепот.
Я отмахнулась от обоих. До ужаса однообразные советы у плодов моей шизофрении, надо сказать.
– Подождите немного, мистрэ, я почти закончила. Сейчас только смесь докипит положенное.
Адепт богини милосердия посмотрел на три кружки на столе, но ничего не сказал и присел на стул в углу, аккуратно подобрав полы мантии.
– Гномы были?
– Ага.
– Понятно. Что бы они ни собирали, получается оборудование для пивоварни.
Я усмехнулась. Мне нравились гномы. Конкретикой во взглядах и основательным подходом ко всему. И да, гномы любили пиво. Это стало расхожим стереотипом и поводом для множества анекдотов и баек. Впрочем, в глаза такие вещи, разумеется, не говорят. Только гном имеет право прикалываться над гномами.
К тому же «гном» – это общее название нескольких родственных народов, та же история, как с эльфами. Гномы, это – собственно, сами гномы, дварфы, цверги и карлики. Кроме некоторых морфологических различий у каждой ветви есть своя специализация, первые – прирожденные рудокопы и торговцы, дварфы – инженеры, изобретатели и лучшие из всей своей расы бойцы. Цверги – гениальные ювелиры, именно их любовь в золоту и драгоценным камням настолько сильна, что стала стереотипом при описании всех подгорных обитателей, но и подобной красоты создать не может больше никто, а секреты мастерства для них куда ценнее жизни. Карлики же – поголовно «каменные» или «металлические» шаманы. Конечно, все они живут вместе и практически нераздельны. Например, взять самую дорогую отцовскую огнестрельную пару: руду добыли гномы, сработали оружие – дварфы, украсили цверги, а карлики зачаровали на точность и надежность. В итоге стоят эти револьверы, как стальной мост с золотыми опорами.
Но, так или иначе, все подгорные ребята обожают пиво.
– Мистрэ, – полюбопытствовала я, закрывая коробочки и флаконы, – вы никогда не задумывались, как вообще наша Ойкумена не скатилась в пучину межнациональных конфликтов?
Во взгляде молодого настоятеля промелькнул острый интерес любителя философских бесед.
– По сути, государства создают только люди. Те же подгорные королевства гномов – просто огромные города-дворцы, никто к ним не лезет, а им в большинстве своем не слишком комфортно на поверхности. Вот и получается, что делить нечего.
– Агорафобия?
– Не совсем… У них просто есть отдел мозга отвечающий за что-то вроде эхо-локации, слышали такой термин?
– Серьезно? – изумилась я. – Как летучие мыши?
– Почти, но гораздо сложнее, они каким-то образом чувствуют не только полости, но даже руду в породе. А люди…
– Люди – агрессивнее. Но соваться в подземные дворцы – чистое самоубийство, так что статус-кво сохраняется.
– Вы не любите людей? – усмехнулся Клифф.
– Да не то чтобы… Я не делаю различий.
– Интересно услышать подобное от эльфа.
– Я не эльф, только на четверть, – в тысячный раз покачала я головой, – и если говорить честно, то больше всего мне нравятся орки. В плане общего менталитета.
Настоятель выразил неподдельное изумление подобной точке зрения.
– Вы меня разыгрываете, мэтресса?
– Нет, – я сняла с огня котелок, больше всего напоминающий сосуд для варки кофе, – если честно, самое психически здоровое общество. Ни социального расслоения, ни излишеств. Вы никогда не увидите старого орка, а знаете почему?
– Воюют много, – пожал плечами мистик, подавая мне полотенце, пока я споласкивала руки после работы.
– Не угадали, – улыбнулась я, – они просто не стареют, они растут до конца жизни. Ни морщин, ни сопутствующих болезней, представляете? А после смерти – гарантированное перерождение в каком-то из миров, так уж устроили их боги. Благо, миров по их верованиям – бесконечное множество.
– Воинственные дикари, не боящиеся смерти, это… страшновато.
– Так, я все. Пойдемте, подышим воздухом. Кажется, за зданием гильдии был вполне симпатичный сад.
– Да-да, идемте, мэтресса.
– А орки – никак не дикари, – покачала я головой, – Они нашли для себя ответы на вопросы, которые мучают всех остальных. Вроде, «зачем мы живем».
– И зачем они живут? – улыбнулся невольно мистик, отвечая на мою улыбку.
– Потому что это весело. И здорово. Никто не любит жизнь так, как орки.
– Зато люди изобретают массу всего нового. Я бы сказал, что человечество двигает прогресс! Простите за пафос, мэтресса.
– Зеленокожие берут от прогресса только то, что им нужно, – пожала я плечами, – например в их школах дети учатся чертить простенькое огнестрельное оружие. Представляете? Не гномское, конечно, и даже не хорошие реплики, но этому учатся все. И представляете, что будет через пару поколений, если у них найдется толковый вождь?
Он промолчал, и не проронил ни слова, пока мы не обогнули мраморное здание и не вошли в неприметную калитку в ограде, ведущую во внутренний двор гильдии. В саду при гильдии магов Клиф вежливо предложил мне опереться на его локоть и повел в сторону видневшихся оранжерей. Что бы ни хотел он обсудить, прелюдии закончились. Кстати, молодой настоятель изрядно волновался и все время теребил край рукава своей мантии. Что ж, сейчас все узнаем. Хорошо, хоть дождь временно перестал, правда, лужи все так же хлюпали под ногами.
– Мне бесконечно интересно разговаривать с вами, но давайте перейдем к делам. Сначала про ребят, которых мы начали лечить. Всем четверым стало лучше, – улыбнулся мистрэ, – начальный эффект проявляется от двух до пяти часов. Жар спал, а девочка даже пришла в себя.
– Это отличная новость, – мы присели на деревянную, потемневшую от времени и влаги скамью в тени разросшейся старой груши.
Легкий ветерок шевелил пушистые волосы мистика, делая его невообразимо милым. Судьба у меня в этой поездке сталкиваться с мужчинами младше меня.
– Что мне нужно засвидетельствовать, чтобы подтвердить результат, мэтресса?
– Подпишите бумаги у метра Сэрри. Я не помню, что именно, в гильдии должны знать точно.
– Вы заключали сделку с герцогом?
– Кажется, да, – кивнула я, – административными вопросами меня не нагружали.
Клиф немного замялся. Эмпатически я чувствовала все нарастающую тревогу и неуверенность, причины которых не понимала. Ну не считая распространения самой страшной болезни тысячелетия, конечно. Но к этому обстоятельству молодой настоятель должен был уже привыкнуть.
– Мэтресса… – начал мистик немного неуверенно.
В этот момент мне за шиворот упала с груши здоровенная капля, и вдруг ужасно захотелось пропустить все этапы вежливости, перейти к делу, а потом как можно скорее добраться до горячей ванны.
– Зовите меня Крис.
– Это какое-то звание? Или обращение?
Я искренне рассмеялась, впервые с того момента, как мы въехали в этот проклятый город.
– Это имя. Сокращенно от Кристины.
– А. О, – он улыбнулся, – простите, я не подумал. Мое имя Салли. От Салливана.
– Давай на «ты», Салли? – предложила я. – Мы сейчас вообще не в той ситуации, чтобы разводить церемонии.
Он снова замялся и чуть покраснел.
– Вы знаете… Дело в том… Я не дворянин, – признался он и с некоторым вызовом посмотрел мне в глаза.
И чего он ожидал? Какой, интересно, реакции? Высокомерия? «О, ну тогда другое дело! Вести беседы накоротке я согласна – минимум с герцогом!» – так что ли?
– И? – подняла я бровь. – Какая мне разница, есть ли драгоценные перстни у твоего отца? Я ж не вор.
Он невольно улыбнулся, еще не совсем уверенный, как реагировать:
– Не слишком уважаешь традиции, да?
– Не те, которые мне мешают.
Небо залилось закатным багрянцем, пробивавшимся сквозь свинцовые тучи: тревожный цвет. Я еще вчера обратила внимание на этот оттенок. Я машинально принюхалась, ожидая уловить сладковатый металлический запах крови, но в вечернем воздухе струился только аромат свежей зелени, да цветов. А вот птицы все так же молчали. Странно. Шелест листьев, журчание воды в фонтане, а птичьего пения нет.
«Не к добру», – буркнул Лусус.
«Да ладно, – отмахнулась я, – лекарство действует, добьем дозы и домой, главное – добрались».
«Поверь мне, своей интуиции».
«И мне, – вклинился Шепот, – своей циничной практичности».
– Я хотел с тобой поговорить, – прервал мою внутреннюю беседу Салли, – вернее посоветоваться. Тут происходит кое-что весьма неприятное. А ты – человек со стороны, и явно не замешана ни в чем…
«А что я говорил!» – возопил Лусус.
– Продолжай, – предложила я Салли, одновременно мысленно велев заткнуться внутреннему голосу под номером один.
Но настоятель, видимо, по сложившейся привычке пустил дело кружным путем.
– Я сначала хотел поговорить с виконтом Селеретто, все-таки, он – мужчина, военный… Но потом передумал, когда увидел, что решения здесь ты принимаешь. К тому же, ехали вы вместе, а… повреждений у тебя больше, это бывает или у жертвы, или у того, кто первым не боится влезть в проблемы…
– Давай к сути.
Он глянул остро: отмахиваюсь от него или просто хочу сразу к делу? Остановился на втором варианте и продолжил:
– Ты могла бы… м-м-м… передать некоторые сведения в гильдию или кому-то из… э-э-э… конторы в Дайсаре.
– Ты меня заинтриговал.
Салли наклонился к самому моему уху, так, что я ощутила на шее его дыхание.
– Некрочума появилась не просто так! – прошептал он. – Прости, если я впутываю тебя в чужие проблемы, но больше мне просто не с кем посоветоваться, а на кону жизни людей! И никто не должен знать, что я тебе это говорю.
Ага. Опять тайны. А, собственно, доверяю ли я этому пареньку? Первый день знакомы все-таки. Эмпатия подсказала, что да, доверяю. Салли Клиф был искренен и очень встревожен. А что еще хуже, при взгляде на меня он испытывал надежду. Нет ничего более настораживающего, чем смотрящей на тебя с надеждой незнакомый человек. Серьезно. То есть, проблемы, которые сейчас на вас свалятся, никакими штатными методами этот незнакомый человек решить не может. И хорошо еще, если в просьбе фигурирует нечто вроде «долг» и «карты». «Некрочума» и «жизни на кону» – гораздо, гораздо хуже.
– Рассказывай, – сдалась я, внутренне смиряясь, что, похоже, придется все-таки просить помощи у моих компаньонов.
Он вздохнул глубоко и начал.
– Я почти уверен, что изначально некрочума в Аргентерии – это результат употребление траммо. Это такой новый наркотик. Быстрое привыкание и необратимые изменения в организме. Те, кого ты видела в госпитале – это вторичные больные, заразившиеся уже от носителей-наркоманов.
Я, ожидавшая «раскопанный могильник», «свихнувшегося некроманта» или «древнее проклятие», изумленно на него уставилась.
– Ты серьезно?
– Да! – горячо зашептал Салли. – К нам попал один человек, употребляющий его, у него определенно была чума, но иная, в скрытой форме. Он даже не представлял, что является разносчиком, пока не стало поздно.
– Поздно?
– Он почувствовал себя плохо, но списал это на ломку, денег на очередную дозу у этого человека не было, и он пришел к нам с просьбой хоть как-то облегчить страдания. Я проверил его и нашел эту странную форму болезни. И все закончилось – за пару часов, я еще ни разу не видел столь быстрой деградации организма.
– Он потом поднялся? – уточнила я.
– Да, простым зомби, мы быстро его упокоили и сожгли. Но я пошел к ближайшему притону, дождался темноты и проверил жреческими заклинаниями нескольких людей, выходящих оттуда. У них у всех была эта нетипичная форма болезни! У всех! Это чудовищно! Потому что, если я прав… – парень сглотнул, а в глазах его появилась обреченность. – Если я прав, то через несколько недель весь город погибнет. А кто знает, сколько несчастных наркоманов прошли за карантин, пока военные из Дайса и Ронда не перекрыли все дороги?
Вот тут мне больше всего захотелось ущипнуть себя и проснуться.
– То есть, хочешь сказать, некрочума – просто побочный эффект?
Салли помотал головой.
– Ерунда! Кто может случайно создать такое страшное оружие?
– И правда… Но подожди. Стоп. Ты говоришь, траммо – наркотик? Кто будет синтезировать вещество, которое убьет того, кто будет его употреблять? Зомби не могут платить за новые порции. Да еще и других заражают.
– Я и говорю, это больше всего похоже на оружие…
– Но зачем? Кому могло понадобиться уничтожить целый город?.. – а потом подумала, что странный отряд стражи, с которым у нас вышла перестрелка, прекрасно вписывается в концепцию: «захватить ингредиенты и алхимика и не дать приготовить лекарство».
– Я не знаю, – сокрушенно вздохнул мистрэ Клиф, – я даже не знаю, кто в этом может быть замешан… Тут такой размах… Никому из местных я не могу доверять. Поэтому я к тебе и обращаюсь, кто-то должен сообщить о происходящем… кому-то, не знаю, кому. Ты же сможешь выбраться из города, верно? Зеленая звезда – это иммунитет?
– Смогу. Но я кое-чего не понимаю, Салли. Разве ты не мог сообщить об этом, – я задумалась, – в какой-то центральный ваш храм? У вас же есть кто-то вроде… главы гильдии?
Он бледно усмехнулся и устало потер лицо ладонями.
– Что ты знаешь об устройстве Храмов?
Я вспомнила Да Ки Нэ, Короля Мертвых, Шаггората…
– Да почти ничего, извини.
– Если вкратце, то любой Храм в глобальном смысле – это дом бога, а отдельные храмы как здания с адептами – что-то вроде комнат в этом доме. Хозяин у всего этого – один, и это именно тот, кому служат люди. Он – глава всего. Ну, или она, как в моем случае. Служат богам тоже по-разному, я настоятель, содержу дом, выполняю угодную моей богине работу. Есть проповедники и странствующие адепты, есть храмовые школы, а есть и вовсе закрытые монастыри. Что касается…главы гильдии, – он снова улыбнулся и покачал головой,– такого нет. Есть ложа или круг, не важно, как называется, но это что-то вроде совета настоятелей. Он собирается по желанию бога, на большие праздники, и еще в нескольких конкретно прописанных в правилах случаях. Сами мы общаемся между собой, но ничего не можем сделать без воли бога.
– Даже в таком крайнем случае? – изумилась я. – Город может погибнуть!
– Это… сложно, Крис. Нам не ведомы пути высших существ и их планы. Бог может допустить гибель города ради каких-то своих целей, и мы не вправе выходить из повиновения. Я умолял Маахве о помощи, умолял собрать всю Ложу, коллективная молитва могла бы благословить Аргентерию, дать еще здоровым людям иммунитет.
– Но она не ответила? – догадалась я.
– Ответила. Сказала, что поможет мне в каждом исцелении, о котором я попрошу. И теперь я просто не понимаю… Моя помощь – капля в море, но может, маги смогут что-то сделать? Раз уж вы взялись за это?
– Может быть, – согласилась я, – но мне нужно больше информации, извини, но пока это только твои догадки. Мы можем достать где-то этого вещества? Траммо, да?
Салли поморщился.
– Для этого придется идти в очень опасное место, к очень опасным людям, кроме того… я уверен, что создан траммо при помощи каких-то сил Инферно! – протараторив это, молодой настоятель замер, уставившись на меня, и ожидая реакции.
– Че-го? – изумилась я уже по-настоящему, вытаращившись на собеседника. – Демоническая наркота, вызывающая некрочуму? Ты именно это имел в виду?
Шестеренки в моем мозгу завертелись, обрисовывая возможную картину событий.
А что, вообще – хорошая идея, с точки зрения тварей из Бездны. Тянуть жизненные силы из употребляющих, а после смерти получать их души. Люди сами будут приносить себя в жертву, по сути, просто медленно. И дело не в золоте и сбыте вещества, а в массовом добровольном жертвоприношении. Если до этого додумался кто-то из демонов, это плохо. Это очень плохо. Значит, Аргентерия – только проба пера. Отдельно стоящее объединение: Серебряная столица и сателлиты. Народу много, но вроде как на отшибе цивилизации. Да и демонологов в местной гильдии я не видела.
Возвращаемся к вопросу, заданному Фениксу: откуда здесь взяться демону? Его должен был кто-то вызвать. Кто-то, кто хотел… Хотел что, кстати? Кому выгодна обезлюдевшая Аргентерия при ее богатейших рудниках? Увы, но это соседи: либо Дайс, либо Сэндис. Причем, скорее, именно моя родина, нежели наш северный сосед. Прислать лекарство, потом пару тысяч солдат, под шумок Аргенси не выживает, а потом останется только поставить в управляющие нужных людей и «Полис официально попросил помощи и защиты, и вошел в состав…» А кто разработал лекарство? Гильдия магов Дайса, так? А не проще ли готовить противоядие, если ты же сделал и яд? Хм-м… Дайс решил расширить территорию и попросил гильдию об услуге? Вполне реально. Но как тогда тут вписывается отряд черно-зеленых в трактире? А легко! Застрели один из парней в цветах герцога Лео, и наш король убил бы двух зайцев: подставил Аргенси, чтоб официально ввести войска, и избавился от беспокойного виконта, подбирающегося к трону с целеустремленностью почуявшей кровь акулы. Точно! А с магами договорились, что я останусь в живых – поэтому те парни и хотели меня именно захватить. Не убить. Очень похоже на правду.
Политика. Опять долбаная политика.
– Я почти уверен, что тут замешаны демоны, – повторил мистик, глядя на меня так, будто ждал какого-то чуда. Я сдалась.
Мне было тупо жаль погибающий ни за что город. И конкретно, ту девушку, коса которой волочилась по грязной мостовой за труповозкой.
«А разве один наш знакомый демон не поступил точно так же? – поинтересовался Лусус. – Когда целый город заразился Хаосом?»
«Не наш знакомый демон же заразил его. Да и Хаос – не ветрянка, человек может ему сопротивляться».
«И что теперь?»
«Все как обычно: оденем сапоги потяжелее и полезем в местную посудную лавку. А когда начнут рушиться полки, примемся в голос звать на помощь наших друзей. Обычно – срабатывает».
– Вы знаете, где находится… э-э-э… курильня? Или как его, кстати, употребляют вообще?
– Все верно, вдыхают дым, – кивнул Салли, – я могу показать пару мест неподалеку. А что вы хотите сделать?
А ты сам как думаешь?
– Ну, ты же сказал мне об этом не просто так, верно?
– Ты можешь сообщить кому-нибудь? Наружу? Я просто не представляю, кто в городе замешен в этом. Я даже… – он смутился окончательно. – Подозреваю кого-то из людей герцога.
Ага. Или его грубо и внаглую подставляют.
– Сообщу, – пообещала я, – но на притон этот все равно взглянуть не помешает. Найдем подходящего человека и позадаем вопросы. Заодно и дозу вещества неплохо бы поизучать.
Мистрэ снова бледно улыбнулся и покачал головой. Облачко его пушистых вьющихся волос казалось золотым, так обычно изображали на фресках особо отмеченных доброжелательными богами – святых. Было что-то детское в его искренности и растерянности, в том, что доверился он, по сути, первому встречному. Салли Клиф мало что мог сделать сам, если то, что он рассказал о храмовом укладе – правда, но и не делать ничего – он просто не мог. Не был приспособлен. Совести и неравнодушия у этого человека хватило бы на десятерых. Отвыкла я от таких людей. От хороших людей. Когда привыкаешь, что тебя пытаются или использовать, или подставить всю дорогу, искренность хорошего человека выбивает почву у тебя из-под ног. Напрочь.
– Не боишься? – серые глаза смотрели прямо и серьезно.
– Немножко, – улыбнулась я.
– Но идти нужно ночью, до заката эти заведения закрыты.
– Сегодня?
Он покачал головой.
– Один день ничего не изменит. Завтра. А сегодня тебе нужно отдохнуть. Извини за бестактность, но выглядишь… мои пациенты краше.
Это еще мягко выражаясь.
– Не без этого.
– Тогда пойдем, провожу тебя, заодно бумаги подпишу, – он поднялся, снова галантно предложив мне руку.
– Хорошо.
Мы вернулись в здание гильдии. Салли попрощался и пошел разбираться с административными вопросами, а я двинулась за одним из младших мэтров в приготовленные для меня комнаты. Нормально. Гостевая. Кровать, стол и пара зеленых кожаных кресел у забранного решетчатыми ставнями окна, маленькая ванная за одной дверью, маленькая библиотека или кабинет за другой. Жить вполне можно. Я упала на кровать, бездумно таращась в потолок. Сил больше не было ни на мысли, ни на чувства.
Нужно было привести себя в порядок, так что через некоторое время пришлось плестись в ванну. От горячей воды мышцы расслабились, а веки наливались свинцовой тяжестью. Что может быть приятнее, в конце-то концов? Кристаллы, зачарованные на воду и жар, были, похоже, только что заряжены, так что я вывернула бронзовый вентиль крана на максимум, не стала затыкать сливное отверстие. Так и лежала в проточной воде, бездумно разглядывая узоры на зеленоватой каменной плитке. Потом пришлось приложить еще больше усилий, чтобы вылезти из ванны, вытереться и наконец-то переодеться в свежую одежду, извлеченную из моей безразмерной сумки. По дороге на глазах у гвардейцев совершенно не хотелось светить этот артефакт. Нижнее белье, рубаха, бриджи – позаимствованный у Сквоззи плащ и выданную мантию повесила на спинку кресла, а потом растянулась на кровати. Благодать! Нужно было доползти до местной столовой, поесть чего-нибудь, но на этот подвиг сил уже не было. Нет бы нашелся кто-нибудь догадливый, поухаживал и принес еды прямо сюда!
Мечты…
Через полчаса, когда я уже начала засыпать, словно ироничным ответом на мои мысли явился Лео с бутылкой чего-то крепкого и свертком сэндвичей. Мясо, сыр, хлеб, крабы – то, что нужно! То ли усталость, то ли общая атмосфера в городе, но черты виконта смягчились, а из глаз исчезло настороженное выражение. А может, без плаща и официальной бляхи с еще не высохшими толком, а потому смешно взъерошенными волосами он выглядел совершенно по-домашнему. Может, стоит рассказать ему, что здесь творится? Посмотрим…
«Вы доехали, – пояснил Шепот, – не смотря на засаду, демона, наемников и чуму, он – выполнил то, что был должен. Теперь он в любой момент может вернуться обратно, как и хотел – героем, а пока, стены гильдии – одни из самых безопасных в этом городе. Вот тебе и причина расслабиться».
«Точно, – согласился Лусус, – это у тебя проблемы, видимо, только начинаются, а он – все. Отделался».
Мы расположились за столом и выпили по первой, чокнувшись, но так и не произнеся ни слова. Леонард слопал кусок ветчины прямо с ножа и уставился на меня.
– Все еще паршиво выглядишь, – заметил он.
– Бить надо было аккуратнее!
Он усмехнулся, а следом прыснула и я, сбрасывая накопившееся за эти двое суток напряжение.
– Что, давно хотелось, говоришь?
– Ты даже не представляешь, насколько! – с чувством проговорил виконт, разливая по второй. – Почему ты не вылечишь ссадину?
– Я не умею лечить себя, – пожала я плечами, – зелье на нее тратить жалко, а вот как ты не боишься оставаться тут даже лишние четверть часа? Благословение, это конечно, штука мощная, но…
Леонард хитро подмигнул и улыбнулся, блеснули в свете свечи ровные белые зубы, похоже, этот бокал сегодня у него далеко не первый. Виконт расстегнул верхнюю пуговицу и оттянул в сторону ворот рубахи. Возле левого плеча прямо на коже было золотое изображение стилизованного солнечного круга.
– Ты стал паладином? – от изумления я забыла про еду, ткнув вилкой в его сторону. – Аллеара Солнцеликого? Когда?!
– Только никому не говори.
– Сильно…
– А то!
Аллеар – специфическое божество, как и все солярные. Он давал своим священным войнам много преимуществ: отгонять нежить, очищать оскверненные места, иммунитет к болезням, но в качестве служения он требует славу. Героическую, сияющую, как само солнце славу. Что ж, теперь присутствие Лео в Аргентерии перестало быть загадкой: поступок более чем угодный этому богу. Никто из пантеона не содействует так своим адептам в получении власти, но никто и не наказывает так бессмысленно-жестоко, если человек не смог ее удержать.
Серьезный настрой. Похоже, в игре «захвати трон» Лео поставил на кон собственную жизнь. Что тут скажешь?
– Здравы будем, – предложила я традиционный первый тост, и мы снова опрокинули бокалы.
– Ты же сама меня провоцируешь! – воскликнул виконт.
– В смысле?
– На счет этой ссадины…
А, это он все про то, что сегодня губу мне разбил. Точно, суток же еще не прошло.
– Я?!
– Где ты была прошлой ночью?
– Выходила подышать воздухом.
– Каким воздухом? Я обошел весь лагерь. Тебя нигде не было.
– Мне нужно было поговорить с сержантом, вот и все. Мы давно не виделись.
– Да? А сегодня! Я выпустил тебя из поля зрения на несколько часов, и что? Ты уже обжимаешься на скамейке в саду с этим мальчишкой мистиком! Ты хоть одного смазливого парня пропускаешь?!
Я снова рассмеялась, расслабляясь окончательно.
– Да все вообще не так!
– Вот только не начинай оправдываться. Мне это уже в печенках сидит.
– Ладно, – пожала я плечами, рассказывать виконту о подозрениях Салли я передумала.
Мы помолчали и выпили по третьей. За родных и их здоровье. Мягко извиваясь, плясал огонек единственной свечи на столе, оставляя в пятне уютного оранжевого света только нас, кусок стола, бокалы, да пузатую бутыль темного стекла. Сверкали драгоценные камни в перстнях виконта, гипнотизируя и притягивая взгляд. И мысли вились в голове лениво и уже совсем сонно.
Надо как-то убедить его вернуться в Дайсар. Непонятно, чем тут все дальше обернется, так что чем меньше он увидит, тем лучше.
– Почему ты не с этим баронетом? – спросил внезапно Лео, катая в руках опустевший бокал. – Как его? Купер?
В узорчатых стеклянных гранях блики отраженного света свечи играли в прятки. Я кивнула.
– Он меня не любит. А я не навязываюсь.
– Не любит? – изумился виконт Селеретто. – Это с твоим внешним видом и эльфийской способностью нравиться?
– Ага.
– Он что, мужчин предпочитает? – приподнял одну бровь мой собутыльник, вновь продемонстрировав привычку рассуждать по шаблону.
– Не-ет, – покачала я головой, – он предпочитает свои дела.
– Ничего не понял. Кстати, я видел его на зимнем балу в Дайсаре с Мэган Лорес.
Я кивнула, не желая вспоминать подробности той истории.
– И что? – продолжил допытываться Лео. – Больше тебя что, никто не интересует?
– Интересует. Но второй женился на моей сестре, – повисла небольшая пауза, – я вообще как-то застрелиться хотела. Да револьвер отобрали.
«Зря», – фыркнул Лусус.
«Усмехнись хотя бы! – потребовал Шепот. – Сведи тему к шутке! Ну!»
Опекуны хреновы. Вот забавно, я пью, а они не пьянеют. Хоть и часть меня. Как так-то?..
Виконт глянул с откровенным изумлением, но не успел спросить ничего.
– Чего мы все обо мне? – фыркнула я, наливая еще крепкого пойла со вкусом апельсина, от которого уже начинала изрядно кружиться голова. – Ты помирился с графиней Шатт?
– Да, – лаконично ответил Лео, в свою очередь не желавший обсуждать подробности уже этой темы.
– А скажи, зачем тебе сдался трон Дайса? Ну, серьезно, это же такая головная боль…
– Ты спрашиваешь, как наемник Алесия? – усмехнулся он.– Моего прямого соперника?
Давно надо было сделать именно это: сесть, выпить и поговорить. Может, мы бы давно уже разрешили все наши проблемы.
– Спрашиваю как твой собутыльник.
– Тогда, собутыльник, скажу. Но снова по секрету. Идет?
– Ага.
– У моего отца с самого моего рождения был этот план. Так что я в каком-то роде действую в интересах семьи. Ну и азарт, признаю.
– Это как со мной было? Ты с детства уже считал его «своим»? – догадалась я. – А отдавать кому-то «свое» ты просто не в состоянии?
Леонард наклонился над столом, и в расширившихся зрачках появился нездоровый блеск. На миг стало тихо-тихо, пока он подбирал нужные слова, а потом колебался – стоит ли их произносить. Особенно при мне.
– Я завидую Алесию, – глухо произнес виконт, наконец, – этот выскочка сумел сам подняться из ничего и заполучить себе мертвячью страну. Своими силами, своими мозгами. За какой-то долбаный год. А я… Я ничего не добился бы без отцовской поддержки. Когда я думаю об этом…
Он сжал кулаки и не договорил.
Вот это была самая правдивая правда. Суть. Виконт тщеславен, любой, кто хотя бы кажется ему более успешным, вызывает у него приступ раздражения. А нынешнего короля Аскота он и вовсе ненавидел. До скрежета зубов. И чувство это разъедало его изнутри, как кислота, не давая забыть о себе ни на мгновение, как невозможно забыть о воспаленной ране. И видимо, его отношение ко мне было той же природы, поскольку питалось из того же отравленного источника.