Czytaj książkę: «Дикие Куры»

Cornelia Funke

Czcionka:

Cornelia Funke

DIE WILDEN HÜHNER

Иллюстрация на обложке © Sas Milledge, 2024

Моим родителям

1

День выдался чудесный – теплый и мягкий, как куриные перья. Но, к сожалению, был понедельник.

Когда Шпрота примчалась на школьный двор, огромные часы над дверями школы показывали уже четверть девятого.

– Зараза!

Выругавшись, Шпрота запихнула велосипед в проржавевшую стойку и сдернула с багажника ранец.

Взлетая по лестнице, она едва не врезалась в господина Маусмана, школьного завхоза.

– Оп-ля! – пискнул Маусман и подавился сырным бутербродом.

– Простите! – пробормотала Шпрота и помчалась дальше через опустевший холл. Еще два бесконечно длинных коридора – и она, запыхавшись, остановилась перед дверью своего класса.

За дверью стояла гробовая тишина. Как и всегда на уроках у госпожи Розы.

Шпрота еще разок вдохнула поглубже, постучалась и приоткрыла дверь.

– Извините, пожалуйста, фрау Роза, – сказала она. – Мне еще нужно было кур покормить.

Толстяк Стив посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Красотка Мелани вскинула брови. А Фред… Этот балбес взмахнул руками и прокукарекал. Ну оч-чень смешно.

– О‐о… Вот это я понимаю! Оригинальная отговорка. – Госпожа Роза вытянула трубочкой ярко накрашенные губы и поставила в свою книжечку маленький крестик.

Шпрота с мрачным выражением лица прошла к своему месту, показала Фреду язык и села.

Рядом с нею за партой сидела Фрида, ее лучшая подруга.

– У тебя в волосах солома, – прошептала Фрида. – С чего это тебе нужно было кормить кур? Бабушка Слетберг заболела?

Шпрота помотала головой и зевнула.

– Уехала к своей сестре. А мне приходится на час раньше вставать, чтобы кур покормить. На целый час! Можешь себе представить?

– Прекратите там сзади шептаться, – прикрикнула госпожа Роза и стала писать на доске какие-то загадочные числа. Фрида и Шпрота так низко склонились к учебникам, что едва не касались их носами.

– Но зато это навело меня на одну идею! – прошептала Шпрота.

– Ну да? – Фрида озабоченно подняла взгляд от книги.

Идеи Шпроты были похуже ветрянки. Тем не менее она постоянно вынашивала всё новые и новые.

– Отправь сообщение Мелани и Труде, – шепнула она Фриде. – «Тайная встреча на следующей перемене. В туалете».

Труда и красотка Мелани сидели вместе на три парты ближе к доске и как раз теперь очень напряженно ее разглядывали.

– О нет! – простонала Фрида. – Ты что, в самом деле хочешь снова затеять эту чепухню с бандой?

– Пиши! – прошипела Шпрота.

Фрида в совершенстве владела тайнописью банды. Чего нельзя было сказать о Шпроте, хотя это и бы- ло ее собственное изобретение. Впрочем, не удивительно, ведь она даже была не в состоянии запомнить, как пишется «математика» – через «е» или через «и».

– Итак, пожалуйста, кто желает выйти к доске? – спросила госпожа Роза.

Фрида втянула голову в плечи. Шпрота уперлась неподвижным взглядом в учебник.

– Нет добровольцев?

– Какой пароль? – прошептала Фрида, вырывая листок из своего блокнота.

Шпрота нацарапала что-то на парте.

Фрида скривилась.

– И что это такое?

– Ну курица, что же еще? – с досадой прошипела Шпрота. – Отличный пароль! Давай поскорее.

Госпожа Роза опять посмотрела в их сторону.

– Фред желает! – громко сказала Шпрота, стирая большим пальцем неудавшуюся курицу.

– Ха-ха! – Фред поглубже вжался в свой стул.

– Готово, – прошептала Фрида, тщательно сложила записку и пододвинула Шпроте.

– Шарлотта, выйди, пожалуйста, к доске, – сказала госпожа Роза.

– Ой, нет, прошу вас! Это не имеет никакого смысла, – взмолилась Шпрота. – В самом деле, фрау Роза, не надо.

– Шарлотта, к доске! – Госпожа Роза вскинула брови. Она всегда так делала, когда начинала сердиться.

Делать нечего. Шпрота поднялась, зажала в кулаке записку и, проходя мимо красотки Мелани, бросила ей на колени.

Однако за круглыми очками госпожи Розы скрывался зоркий орлиный взгляд.

– Будь так любезна, Мелани, покажи-ка мне, пожалуйста, записку, которую ты только что получила, – пропела она елейным голосом.

И красотка Мелани, покраснев до корней волос, безропотно отнесла ей тайное послание Шпроты.

– «Ачертсв снежв лаутмок санете щюудел емерепйе лорапен ацирукь», – прочитала госпожа Роза. – Это еще что такое?

– Это же идиотская Шпротная шифровка, – провозгласил Фред и расплылся в такой широкой улыбке, что у него чуть уши не отвалились.

Шпрота взяла в руку мел и, поджав губы, уставилась на доску.

– Ну раз это секрет, – сказала госпожа Роза, снова свернула послание Шпроты и сунула его Мелани в руку, – то пусть и остается секретом. Пожалуйста, Шарлотта, начинай решать.

Остаток урока прошел для Шпроты весьма неприятно. Однако и Фред основательно поломал себе голову – над «ачертсв снежв лаутмок» и прочими «ацирукь».

* * *

– Дурацкое место для встречи! – брезгливо заметила Мелани.

Девочки втроем теснились в туалетной кабинке. Фриде повезло больше других – она сидела на крышке унитаза.

– Это единственное место, где банда Фреда не может за нами шпионить, – объяснила Шпрота.

– Шпионить! Да что тут шпионить? – язвительно спросила Мелани, теребя свои локоны. – Спорю, у мальчиков есть дела поважнее.

– Ах вот как?

В дверь постучали, и послышался чей-то шепот:

– Ку-курица! Ку-ри-ца!

Шпрота отперла дверь. В кабинку втиснулась Труда.

Вот тут стало по-настоящему тесно.

– Извините, – сказала Труда смущенно. – Но мне еще нужно было в туалет. Я имею в виду, по-настоящему. – Она покраснела. – Так в чем же дело?

– У Шпроты есть новая идея, – ответила Фрида.

Мелани положила в рот жевательную резинку, блеснув белоснежными зубами.

– Ну, если она такая же, как и предыдущая, то всё, туши свет!

– А что ты тут тогда вообще потеряла, раз наша банда тебя так раздражает? – прошипела Шпрота.

Мелани закатила глаза.

– Ладно уж. Выкладывай свою идею. – Она хихикнула и пихнула Труду в бок. – Может, Шпрота опять хочет сварить настоящее колдовское зелье, от которого нас неделю тошнить будет.

Вместо ответа Шпрота окатила ее ледяным взглядом.

– А может, хватит? – Фрида взобралась на крышку унитаза и распахнула окно. – Давайте уже ближе к делу!

– Ну, в общем… – Шпрота потерла нос.

Она всегда так делала, когда сердилась или была смущена.

– Моя бабушка на неделю уехала к своей старенькой сестре, а я стерегу дом, присматриваю за курами и все такое. Н‐да… Вот я и подумала, что там можно было бы устроить отличную штаб-квартиру. А если мы на этой неделе еще и почаще будем встречаться… Ну, в общем, – она потупила взгляд, – я подумала, вдруг из нас тогда все-таки получится настоящая банда.

– По-моему, здорово, – сказала Труда и тут же покосилась на Мелани, от благословения которой всегда зависело и ее собственное мнение.

Но, увы, Мелани всем своим видом не выражала восторга.

– Что значит «чаще»? – спросила она.

– Ну, почти каждый день.

Фрида покачала головой.

– Не уверена, смогу ли я так часто. Вы же знаете, у меня братишка…

– Ох уж мне этот твой братишка, – недовольно буркнула Шпрота. – Твой старший братан тоже мог бы за ним разок-другой присмотреть.

– Тебе-то легко говорить, – пробормотала Фрида.

У Шпроты не было ни братьев, ни сестер. Ее мама работала в такси и почти не бывала дома. А отец… Отца у нее тоже не было, да и вообще о нем лучше было не вспоминать.

– И чем это мы будем так часто вместе заниматься? – поинтересовалась Мелани.

В коридоре прозвенел звонок на следующий урок.

– Ну вот ты… Чем таким уж увлекательным ты занимаешься? – сердито спросила Шпрота. – Я вот, если не гну спину у бабушки, просто торчу дома. А у Фриды нет лучшего занятия, чем круглые сутки присматривать за своим маленьким братом. И к Труде великие приключения, похоже, тоже в очередь не строятся, верно я говорю?

Труда смущенно улыбнулась и опустила глаза на грязные плитки у себя под ногами.

– Я хожу на балет! – вызывающе сказала Мелани. – И еще у меня уроки игры на гитаре.

– Ах, как это умопомрачительно звучит! Ну просто суперувлекательно, – съязвила Шпрота. – И без таких вот приключений ты даже недельку прожить не можешь?

– Ясное дело, могу! – Мелани сердито прищурилась. – Ну и что тогда?

– Ну вот тогда и увидим! – воскликнула Шпрота. – Ведь приключения не запланируешь, как какой-нибудь там балет. Приключение поджидает тебя за углом. Вдруг – бац! – и оно уже началось!

Остальные трое переглянулись. Их воображение внезапно наполнилось картинами сокровищ, рыцарей и пиратов. Шпрота добилась своего.

Неуверенно улыбаясь, Труда снова взглянула на Мелани.

– Я бы, пожалуй, еще разок попробовала, – сказала она.

Мелани пожала плечами.

– Так и быть, одну неделю. А там видно будет.

Труда просияла и посмотрела на нее с облегчением.

– Я тоже в деле, – сказала Фрида. – Правда, может получиться, что я как-нибудь приду с братишкой.

– Вот и хорошо, тогда… – Шпрота глубоко вздохнула. – Тогда встретимся сегодня после обеда. Скажем, часа в три. Согласны?

– Как хотите. – Мелани пожала плечами. – Вот только твою дурацкую синюю бандито-футболку, в которой мы раньше всегда по округе носились, я больше не надену. В ней я выгляжу просто невозможно.

– Но у нас должно быть хоть что-то общее! – недовольно сказала Шпрота. – Лично я, хоть убей, не стану надевать платьице с оборочками ради того, чтобы ты хорошо смотрелась.

– Одежда как отличительный признак – это же скучно, – заметила Фрида. – Может, лучше татуировку себе наколем или что-нибудь вроде этого?

Труда посмотрела на нее с неподдельным ужасом.

– Это я только так, к примеру, – успокоила ее Фрида.

– Может, кого-то еще и осенит блестящая идея, – сказала Шпрота. – Значит, в три. И не забудьте пароль.

– Ку-ури-ца! – протянула Мелани, закатывая глаза. – А теперь можете мне объяснить, зачем нужно было обсуждать все это в туалете?

2

Шпрота и Фрида жили на одной улице. Что может быть удобнее для лучших подруг?

Они знали друг друга с детского сада, сто раз ссорились на веки вечные и столько же раз снова мирились. В общем, все как и водится у лучших подруг. Однажды они даже вместе сбежали из дома – правда, добежали только до ближайшего перекрестка.

Ровно в половине третьего Шпрота зашла за Фридой, и они двинулись в путь – с детской коляской. Фрида должна была присматривать за Люсиком, своим младшим братишкой.

– Младенец на бандитской сходке! – качала головой Шпрота. – Ёшкин кот, так из нас никогда настоящей банды не получится.

Флюп! Из коляски вылетела соска.

– О нет, – пробормотала Фрида и поспешно выудила ее из-под толстой таксы, как раз поднявшей ножку у газетной стойки.

– А что же твой старший брат? – спросила Шпрота. – Этот тупица не мог хоть разок за коротышкой присмотреть?!

– Не-а. – Фрида тщательно вытерла соску о свою футболку. – У него сегодня теннис.

– Ох-ох. В прошлый раз у него было карате.

А соска уже опять вылетела из коляски и на этот раз описала особенно высокую дугу.

– Карате у него по средам. – Фрида оглянулась по сторонам. – Зараза, куда она теперь залетела?

Люсик заревел.

– Да улетела небось на дорогу и раздавлена в лепешку, – нетерпеливо сказала Шпрота. – А еще одной у тебя нет? Он так ревет, что даже машины заглушает!

Фрида торопливо вытащила из кармана брюк запасную соску и сунула ее в жадно разинутый ротик.

Когда Люсик еще только родился, Шпрота называла его сладеньким. Но с тех пор ее восторги по поводу младенцев поутихли. Впрочем, и у Фриды тоже.

Они свернули в переулок. Уже через пару шагов от шума главной улицы остался лишь тревожный гул, и стало слышно, как шуршат по гравию колеса детской коляски.

– А кстати, чем занимаются мальчики у себя в банде? – спросила Фрида.

– Рыбачат, – ответила Шпрота. – И девчонок дразнят. Что же еще они могут придумать, с их-то воробьиными мозгами?

– Ладно. Ну а мы что? – спросила Фрида. – Ты уже что-нибудь придумала? Можно постряпать вместе. Это наверняка и Мелани понравится.

– Сколько можно! – закричала Шпрота. – Все Мелани да Мелани! Пусть проваливает на свой балет, если опять начнет кочевряжиться!

Люсик тут же разревелся.

– Тш-ш, тише! – шикнула Фрида. – Надо же осторожнее!

Она принялась качать коляску. Наконец младенец снова утих.

– Извини, – зашептала Шпрота. – Просто меня бесит от того, как Труда на нее молится. А теперь еще и ты начинаешь. К тому же стряпня – ну что это за занятие для банды?

– Да это я просто так подумала, – сказала Фрида. – Но если Мелани, по-твоему, такая глупая, зачем ты ее тогда вообще принимала в свою суперклассную банду?

– Так ведь получше никого не нашлось, – проворчала Шпрота и стала усиленно тереть нос. – И потом, это же ты ее предложила, разве не так?

– Я Труду предлагала, ведь она и так все время у нас дома, – сказала Фрида.

Матери Труды и Фриды были закадычными подругами.

– А уж Труда без Мелани шагу не сделает, – вздохнула Шпрота.

– Эт точно…

Шпрота не предложила никого. Да и кого, скажите на милость, было предлагать, если Фрида была ее не только лучшей, но и единственной по- другой?

– Ну, это неважно, – сказала Шпрота. – Банда есть банда, да и эта парочка совсем не так уж плоха. Вот увидишь, классная будет неделька. Это я тебе обещаю.

– Ясное дело, – согласилась Фрида. Правда, в ее голосе звучало легкое сомнение. – Загляни-ка в коляску. Как он там?

– Спит! – констатировала Шпрота. – Когда младенцы спят, они и вправду хорошенькие. А в остальном – полный привет.

* * *

Бабушка Шпроты жила на узкой улочке. Справа от нее начинались луга, а по левую сторону стояло несколько старых домишек. Ни размерами, ни красотой дома эти не отличались, но зато при каждом был огромный сад.

До сих пор Фрида побывала здесь лишь один-единственный раз. Но и этого ей хватило. Бабушка Слетберг совершенно не терпела, когда Шпрота приводила друзей. «Я не люблю чужих в моем доме», – говорила она. А чужими, за исключением Шпроты и ее матери, были все.

Очень уж странной была бабушка Слетберг: она постоянно о чем-нибудь забывала, а еще беспрерывно всеми командовала. Познакомившись с нею, Фрида стала понимать, отчего Шпрота так часто бывала грустной. И такой вредной по отношению к другим – иногда даже к своей лучшей подруге.

У бабушки Шпрота обедала, когда мама водила свое такси днем. И оставалась ночевать, если мама выезжала в ночную смену.

Много времени на домашние задания или друзей не оставалось: после еды Шпроте часами приходилось то выпалывать сорняки, то чистить от помета курятник. Бабушка Слетберг считала, что дети должны зарабатывать свой хлеб. «В поте лица своего, – повторяла она. – Вот именно, в поте лица своего».

В общем, Шпрота отлично разбиралась и в овощных грядках, и в курицах, и в противных бабушках.

* * *

Дом бабушки Слетберг стоял последним в ряду. Это было мрачное строение из клинкерного кирпича с узкими, словно прищуренные глаза, оконцами.

В большом саду не было ни клочка газона, ни террасы и почти не было цветов. Зато здесь росло невероятное множество ягодных кустов и фруктовых деревьев. Рядом с ними шла длинная череда чистеньких, заботливо прополотых овощных грядок.

Дальше стояли старый сарай и курятник, выкрашенный в зеленый цвет. К курятнику примыкал большой выгул. Он был огорожен забором из проволочной сетки с зеленой деревянной калиткой.

– Ой, а вот и курицы! – воскликнула Фрида, когда они подошли к садовым воротам. – Их стало больше, чем в прошлый раз?

Шпрота помотала головой.

– Не-а, даже на одну меньше. Бабушка только на прошлой неделе зарезала курицу, чтобы отвезти своей сестре.

Бабушку Слетберг не смогли остановить ни бурные протесты Шпроты, ни ее слезы. Хорошо еще, что она хотя бы не тронула Шпротину любимицу.

– Проклятье! – внезапно воскликнула Шпрота. Она стремительно распахнула ворота и бросилась к овощным грядкам. – Прочь, убирайся отсюда! – вопила она.

Из-за кочанов капусты испуганно выглянула толстая коричневая курица-несушка. Из клюва у нее еще свисал капустный лист. Увидав мчащуюся на нее разъяренную Шпроту, она с громким кудахтаньем понеслась к выгулу.

– Ну погоди! – крикнула Шпрота и попыталась ее поймать.

Несушка в ужасе заквохтала и лихорадочно заметалась вдоль проволочной сетки. Дважды Шпрота пыталась ее схватить, дважды летели перья, но всякий раз курице удавалось ускользнуть. Внезапно она пригнулась, нырнула под калитку и оказалась в выгуле.

Фрида покатывалась со смеху.

– Что ты так глупо гогочешь?! – крикнула ей Шпрота и с озабоченным видом вернулась к капустной грядке.

От двух кочанов остались только исклеванные кочерыжки. Шпрота со злобой вырвала их из земли и швырнула в выгул курицам. Фрида, все еще хихикая, подкатила коляску к дому.

– Это не смешно! – крикнула Шпрота. – Если бабушка увидит, у меня будут ужасные неприятности.

– Да ладно, как-нибудь об-бойдется. – Фрида икнула. – Ой, теперь я ик-кать начала.

– Эти твари то и дело устраивают под калиткой подкоп! – в отчаянии бранилась Шпрота. – Я их лаз засыпаю, а на другой день… оглянуться не успеешь – они уже новый прорыли! Но ты попробуй это бабушке объяснить!

– Ну хватит! Да успокойся ты, – сказала Фрида, обнимая ее за плечи. – Если она такая забывчивая, как ты рассказываешь, то уже и не помнит, сколько тут было кочанов.

Она заглянула в коляску.

– Люсик спит без задних ног. Знаешь, я оставлю его здесь, снаружи.

Вид у Шпроты был все еще совершенно убитый.

– Такие вещи бабушка не забывает никогда. Скорее забудет собственное имя. Она даже помнит, сколько в сарае ржавых гвоздей лежит.

С мрачным лицом Шпрота вытащила из кармана ключи от дома.

На обшарпанной двери бабушки Слетберг красовались сразу три замка. Специальные замки с защитой от взлома.

Фрида в изумлении покачала головой.

– Твоя бабушка клад прячет?

– Хотела бы я знать, – пробурчала Шпрота, судорожно перебирая ключи. – Моей бабушке за каждым кочаном капусты грабитель мерещится. А красть здесь, сказать по правде, нечего.

Она распахнула входную дверь.

– Заходи!

Девочки прошли через небольшую прихожую с громадным гардеробом и оказались в кухне бабушки Слетберг. В ней стояли большой стол, окруженный диванчиком и тремя стульями, и старый шкаф с застекленными дверцами и множеством маленьких ящичков.

Это была очень красивая кухня.

– Как мило, – сказала Фрида.

Вместо ответа Шпрота только нахмурилась и направилась к шкафу.

– Нет, ты только погляди! – зло сказала она, срывая со стеклянной дверцы листок, и прочла вслух:

«В понедельник и в среду вымыть полы».

– И это, по-твоему, мило?

Было еще много других записок. Они были наклеены повсюду: на плите, на холодильнике, на двери в кладовку, на столешнице. Иногда по одной, иногда сразу по две. И на всех – точные рабочие указания.

Все больше краснея, Шпрота посрывала их все до одной.

Фрида взяла у нее из рук ворох записок и принялась читать.

«Протирать пыль»
«Подмести»
«Вымыть полы»
«Кормить кур»
«Вычистить курятник»
«Полоть грядки (регулярно и основательно!)»
«Проветривать»
«Сменить скатерти»

В конце концов это ей надоело, и она швырнула записки на стол.

Там лежала большая связка ключей, а рядом еще одна записка.

«Красный: ключ от кладовки. Не смей прикасаться к печенью!
Синий: сарай – следи, чтобы в мышеловках всегда было свежее сало.
Желтый: запасные ключи от входной двери – если свои опять потеряешь. Тебе будет уже не впервой, ротозейка!
Зеленый: почтовый ящик. Проверяй, пожалуйста! Ежедневно!!
Черный: тебя не касается!»

– А это еще что значит? – ошарашенно спросила Фрида. – Может, она все-таки прячет клад? Ты как думаешь?

Шпрота покачала головой.

– Понятия не имею. Странно… – Она в задумчивости рассматривала черный ключ. Однако он мало чем отличался от других.

– Эй, Шпрота! Ты уже здесь? – громко позвали снаружи.

Люсик тут же разревелся.

– Эй, там ваш младенчик орет!

В кухню вошла Мелани. За нею, словно на буксире, тащилась Труда.

– Что ж тут удивительного, если вы сами так визжите? – укоризненно спросила Фрида, выбежала из дома и вернулась с ревущим ребенком. – Он весь мокрый. Мне надо его помыть. Вы бы разложили на столе его одеяло.

Труда молниеносно исчезла и тут же вернулась c одеялом.

Шпрота все еще стояла, разглядывая черный ключ.

– Слушай, отойди в сторонку, – попросила ее Фрида, освобождая Люсика от промокших насквозь пеленок.

Труда наблюдала за нею с явным удивлением.

– В этом ключе есть что-то особенное? – с любопытством спросила Мелани.

– Я и сама не прочь узнать, – пробормотала Шпрота и сунула связку вместе с неприветливой инструкцией в карман штанов.

Darmowy fragment się skończył.