Повести л-ских писателей

Об этой книге и её авторе я узнал из интервью с литературным критиком. Как зовут этого критика и как называется радиостанция (или ютуб-канал) я не запомнил, но это и не важно. Моё внимание привлекло то, что критик сравнил автора с Братьями Стругацкими. Я давний фанат этих авторов и вообще люблю фантастику, особенно в поджанрах "социальная" и "космическая". К сожалению в наше время нет авторов уровня Стругацких и нет произведений уровня "Пикник на обочине".

Скажу сразу: сочинение Зарубина - это совсем не Стругацкие. Но начав чтение я не отложил книгу в сторону и прочитал до конца. В ней нет привычного и удобного читателю линейного сюжета. Нет явно выраженного главного героя и его антагониста, за противостоянием которых интересно следить. Содержание романа - это сборник воспоминаний и размышлений разных людей, связанных между собой некой книгой, которую кто-то и когда-то видел, читал, но которой в реальности не существует.

Каждый персонаж рассказывает свою историю в своём литературном стиле, своим языком, что делает чтение увлекательным. Упоминается много деталей из нашего недавнего прошлого, что может быть интересно читателям разного возраста, которые хорошо помнят те времена или знают о них понаслышке.

Особой фантастики в книге нет. Некоторые фантастические элементы проявляются только в последней четверти романа. И на мой вкус без них можно было и обойтись.

Смущает при чтении большое использование иностранного языка. Некоторые переводы даются в сносках, некоторые поясняются по тексту, а наиболее простые и расхожие фразы (особенно на английском) вообще не переводятся. Приём, конечно, оригинальный, но при быстром чтении (на телефоне) - спотыкаешься.

Но это - мои мелкие несущественные придирки.

А в целом рекомендую к прочтению всем любителям интеллектуальной фантастики, которые не любят всяких попаданцев, бессмысленные стрелялки и магические академии для девочек.

Первый раз жаль денег, потраченных на книгу. и в первый раз столкнулась у РЕШ с аннотацией, которая не имеет отношения к книге. «Книги бывают волшебными. Ностальгия не требует самообмана» – это первые 90 страниц. тут бы и остановится, но нет – в дело пошла лютая графомания. воскрешенные инопланетянами Коллонтай и Вернадский мечутся по Хельсинке в сопровождении девушек с правильной повесточкой. а автор – и редактор- не стесняются выражения «вкусные тексты». ох

Вот такое ощущение от книги - я прифигевший человек и один в поле, воин уж там или нет... Книга - сумбур, книга - водоворот, которая затягивает, и только остаётся думать, где верх, где низ, кто хороший, а кто главгад. Можно было бы смело назвать её фантастикой: а как иначе, коли чуть ли не главная причина всего происходящего - вмешательство инопланетян? Можно было бы назвать её историческим романом: а как иначе, когда здесь целый и очень убедительный срез времени предраспадного СССР? Можно было бы назвать её драмой, потому что переворачиваются, ломаются судьбы людей. Можно было бы даже прилепить стикер "Литературоведческое эссе", ведь тут многое упирается, опирается, целиком держится на литературных произведениях, как вымышленных, так и реальных. Один только книжный магазин в Болонье чего стоит, со своим новым подходом к продаже книг: а кафешкой и постоянным присутствием именитых и не очень писателей:

Словом, это такая смесь жанров, что только и остаётся обозначить книгу - современная проза. О сюжете в самых общих чертах: некий русский (на момент основных событий - мёртвый русский) собирает материал про книгу, таинственным образом мелькающую в СССР то тут, то там, на разных языках, всегда в переводе, попадавшуюся очень редко и преимущественно подросткам лет 12-16. Почти все, кто её читал, даже через очень большой промежуток времени помнят, что книга произвела огромное впечатление, а подробности... Что ж, подробности у каждого свои. Все только одну повесть помнят совершенно точно, с названием что-то типа "Припять, планета Земля", в которой чуть ли не дословно описаны события на Чернобыльской АЭС, которые ... тогда ещё не случились. Далее свидетели расходятся в информации, о чём были другие произведения. Каждый помнит только несколько. Ну и что, скажете вы, свидетели - дело ненадёжное. От себя добавлю: более, чем ненадёжное, поскольку некоторые из них покуривают нечто, не напоминающее по запаху обычный табак. Но, что совершенно бесспорно: есть несколько человек, которые чисто внешне и по содержанию собственной памяти, являются Колонтай, Вернадским и т.п. И есть люди, которые испытывают/переживают наводки - некие перемещения не просто в сознание, а буквально в тело других людей в значимые для расследования моменты.

А самое главное - есть девушка Даша, Дарья Кожемякина, финка, несмотря на имя, фамилию и отличное знание русского языка, которая во время пандемии волонтёрствует в книжном магазине и практически случайно находит записи "мёртвого русского"...

Люди, прикоснувшиеся к "творчеству" то ли ленинградских, то ли латышских, то ли литовских, то ли львовских писателей, становятся буквально членами очень закрытого клуба.

Постепенно, складывая по кусочкам информацию, они и приходят к выводам, что существует некая инопланетная раса, заинтересованная получить что-то от человечества, пока оно ещё не истребило себя. И тут вот для меня наступил самый скользкий момент в книге - слишком уж перекликается цель чужаков с циклом Лукьяненко "Изменённые": что именно желают получить от нас.

Смыслы? Никак иначе не формулируется то, что есть у людей, и нет ни у кого больше, даже если допустить существование инопланетных форм жизни прямо тут у нас, на Земле? Хорошо, что книга к этому моменту уже увлекла меня безмерно, иначе бы пришлось лезть выискивать информацию, кто из них первым это придумал)). Во всяком случае, подано это совершенно по-разному. У Зарубина безнадёга - "У человечества есть приблизительно один шанс из двадцати восьми." и "По правде говоря, от глобальной перспективы редко кому делается легче." - не спешит смениться жизнеутверждающим финалом... Хотя нектороая доля вероятности есть:

Правда, возможно, это будет уже без человечества...

И чтобы не заканчивать так мрачно (на самом деле книга не производит такого уж глухого впечатления) повеселю вас своим совместным с нейросетью творчеством)). С литовским (блин, а у меня были другие варианты?) шрифтом она не справилась, но таинственная книжка могла бы выглядеть так:

"– Vitun noosfääri, – пробормотала она даже. В смысле: «Ноосфера, бля»."

Наконец-то легализовали и увековечили, введя в культурное поле и нас, советско-российских любителей фантастики со стажем! Давно пора! Западных комиксово-настольных гиков сделали практически новым секс-символом десятки книг и фильмов, превратив задротов-аутсайдеров в интересных людей с нестыдними увлечениями. Чем мы хуже? Мой восторженный отзыв будет перемежаться цитатами, бальзамом ложащимися на мою душу. Как будто я писал! "Из того же места, из фантазии неуёмной, растёт моя любовь к фантастике. Реалистическая проза, книжки, где всё «как в жизни», включая нашу великую-могучую классику, – мне в таких книжках всегда тесно было и душно. Как будто степеней свободы не хватало." Всё так!

"Короче говоря, реализм – это не норма жизни. Это новомодный вывих в истории мировой литературы. Вот так вот. Когда я это прочла, у меня прямо эйфория была. Все комплексы насчёт фантастики сняло как рукой."

Некая организация собирает свидетельства о загадочной книге. Где, когда, о чем эта книга. А книга замечательная — меняется название, отличаются детали повестей и их авторы. Книга неуловима. Все респонденты потеряли её по тем или иным причинам, на всех она произвела неизгладимое впечатление.

"Фантастику же читали взахлёб, любую, будь она хоть литовская, хоть монгольская. А книги, которые читали, в магазинах просто так не продавались. У меня сын бредил тогда космосом, пришельцами, так что для меня дефицит фантастики был не менее насущной проблемой, чем дефицит колбасы. Наохотилась я за Абрамовыми, за Снеговым, за Ефремовым, за какими-то переводными антологиями. Любые новые издания фантастики пропадали мгновенно. По блату расходились, по подписке. Что-то, конечно, доходило и до библиотек."

Вы знаете, у автора, я извиняюсь, очень широкая палитра писательских приёмов. Вещь очень зрелая, написанная с мастерством и уверенность. Погуглил — "Повести" далеко не первый литературный опыт автора, живущего, судя по всему, в Швеции. У Зарубина есть ещё несколько крупных вещей и сборников, доступных на его сайте. Одну из них уже скачал.

По поводу смущающей всех концовки. Ну я не знаю, что еще нужно. Острополитическая социалочка есть? Есть. (Ковид, отравленные трусы, СВО). Масштабная и внятная бэнксово-уоттсовская концепция галактической цивилизации присутствует? Присутствует. Книжно-позднесоветская ностальжи в наличии? В наличии. Да ещё и "Фантлаб" упоминается на первых же страницах! Есть с полдюжины российских авторов, которых я бы читал, даже будь их книги просто потоком сознания ил переложением телефонного справочника, так хорошо они пишут. Но у них, к счастью, всегда в наличии и более-менее внятный сюжет, пусть и с открытой концовкой. Вот Зарубин из таких. Чтение доставляет удовольствие само по себе, а за присутствие нф-сюжета испытываешь дополнительную благодарность к автору. Уверенный претендент на лучший фантастический русскоязычный роман года. 10(ВПЕЧАТЛЯЮЩЕ) А забавно, было бы, если бы тексты реальных ПЛП также бы отличались друг от друга, как ПЛП в книге. Даже придумал как это реализовать! Несколько версий печатных тиражей, с отличием в одной "тетрадке", допустим, для экономии. Еще один вариант в ЛитРесе, и еще один — у пиратов. Причём я понимаю, какой из вариантов ПЛП станет каноническим.

В книге почти нет (кажется, вообще нет) нормальных или действующих мужских персонажей. Причем Константин Зарубин сам поднимает тему сексизма, отмечая устами одной из героинь, что в романах Стругацких нет нормальных женских персонажей. То ли он так тонко иронизирует, то ли сам не замечает этого противоречия. С другой стороны, в общем-то для меня тот факт, что все активные персонажи - женщины, не напрягает никак. Пол персонажей не играет почти никакой роли - можно было бы написать то же самое с мужчинами и в целом ничего бы не поменялось.

Несмотря на постоянные плевки Зарубина в сторону родины (даже слово Россия автору явно написать тяжело и он предпочитает эвфемизмы вроде "территория ФСБ" или "Московская империя"), все персонажи тем или иным образом связаны с Россией или Советским Союзом. Что бы они не обсуждали, они все равно быстро переходят на судьбы России, ее историю и будущее - автор сам с иронией отмечает это устами одной из героинь. Персонажи не могут или не хотят признать тот факт, что именно шестая часть суши как-то избранна или выделена и повести л-ских писателей встречаются только на ее территории и только для выходцев из нее: очевидно, что если бы такие сборники (в том или ином виде - не обязательно литературном) существовали в других странах, кто-то из эмигрировавших героинь уже столкнулся бы с ними.

Влияние Стругацких на автора огромно и видно невооруженным глазом - при чтении сразу вспоминаешь и "Волны гасят ветер", и "За миллиард лет до конца света" и кусками "Хромая судьба" и даже "Жиды города Питера". В каком-то смысле это и переосмысление наследия братьев, и продолжение их сюжетов, и попытка сделать на стругацкой основе что-то новое, более подходящее к современности. Насколько у Зарубина получились эти переосмысление, продолжение и попытка - сказать наверняка сложно, и каждый читатель даст свой собственный ответ.

Мне нравится эта советская мистика, ее дискретное развитие, продуманные истории участников, то, что они связаны между собой не всегда ожиданными моментами. Однако финские посиделки в последней трети романа, появление персонажей из прошлого - это как будто другая история, плохо пришитая к л-ским писателям и и превращающая их фантастические повести в какую-то неуклуюжую и неуместную публицистику. Зарубин придумал и развил занятную и занимательную историю, но закончить ее внятно не сумел.

В книге Константина Зарубина есть фрагмент об обесценивании аккумуляторов счастья. Сейчас объясню, это просто, хотя звучит мудрено. Вот смотрите, есть некие предметы, имеющие не слишком большую номинальную ценность или не имеющие ее вовсе, но они делают обладателя счастливым. Не золото-брильянты или дорогие авто, престижные и статусные сами по себе, которые можно конвертировать в эквивалентные ценности. Я о другом, вот коллекция марок, значков, календариков, фантиков или пачек импортных сигарет, у одного нашего знакомого была такая. Отлично смотрелась на специальном стенде под плексигласом, была смысловым центром комнаты, и все друзья знали, что дарить дяде Шамилю, и наверняка он бывал счастлив со своей выставкой.

Сейчас вряд ли жива еще та коллекция. Или бабушка, которая хранила пустые коробки из-под конфет, ничего ведь не стоили, но были заряжены всей радостью, с которой их дарили, принимали, открывали, всем теплом неспешных бесед за чаепитием. А однажды герой приехал к ней, открыл шкаф, где эти аккумуляторы счастья хранились и не нашел их - разрядились и были сожжены в печке. Что-то подобное произошло с книгами, сентенциозное "Книга - лучший подарок" и в советское время было не бесспорным (не всякая и не каждому), а теперь вовсе воспринимается как мем для поржать.

Однако было довольно долгое время, когда правильная книга становилась смысловым центром жизни ребенка или подростка (взрослого очень редко), мы засыпали с ней и просыпались, читали по кругу, чуть не выучивая наизусть. Герои, которых любили и ненавидели, занимали в нашем пространстве большее место, чем живые люди, при этом даже радость совместного чтения-обсуждения не становилась определяющей. Книга сама по себе была другом, наставником, возлюбленным (а чего, я свои целовала). "Повести л-ских писателей" обрушивают читателя в тот комплекс ощущений.

Было бы интересно послушать мнение об этом миллениалов, которые изначально варились в другом котле и росли в условиях: 1. абсолютной доступности носителей информации, 2. конкуренции контентов (видео, картинки, сетевые статьи и сообщения в мессенджерах). Но я совершенно уверена, что читатель/ница 40+ найдет в романе источник восторга абсолютного узнавания. И вот, после этого долгого вступления, можно уже наконец рассказать о книге.

Девушка, которая волонтерит в лето пандемии в финском книжном, получает посылку - книги умершего (нет, не от ковида и не убили, просто умер) русского. Разбирая которые, наталкивается на хронику поисков совершенно особенной книги, который он вел. Никакой библиографической редкости "Повести л-ских писателей" не представляли, всякий раз это было стандартное советское издание начала восьмидесятых. Что значит "всякий раз" и почему л-ских? Вот в этом суть, разные люди в разных союзных республиках в промежутке примерно с 84-го по 88-й получали книгу при необычных обстоятельствах, нелепо утрачивали, и всякий раз она называлась по-другому: повести латышских, литовских, львовских, ленинградских писателей. Больше того, почти всегда язык бывал не русским, а литовским, к примеру, украинским, казахским, английским. Причем дети, будучи в них не в зуб ногой, тем не менее прочитывали от корки до корки, а после большинство записывало краткий пересказ (один мальчик, он потом утонул, от руки переписал всю книгу).

Все, кто столкнулся с "ПЛП" во взрослой жизни стали полиглотами и устроили судьбу главным образом вне русскоязычного пространства. Все помнили встречу с книгой как ключевой момент жизни и жалели о ее потере даже через много лет. Состав произведений варьировался от случая к случаю, некоторые истории дублировались, но какие-то не повторялись или отличались важными деталями, например та, что об аварии на атомной электростанции в районе Припяти. И это важный момент, некоторые из текстов не только были провидческими, но и наделяли паранормальными способностями читателей.

Одновременно с началом работы Даши (да, в Финляндию ее привезли двухлетней) над материалами, вокруг книжного магазина начинает сгущаться аномальная атмосфера, в которой материализуются известные исторические фигуры (Вернадский и Коллонтай,например) и менее известная Лиза Дьяконова (салют "Посмотрите на меня" Басинского). А вовлеченных в процесс людей накрывает странными состояниями, вроде вселения в других читателей книги времени их знакомства с ней или персонажей, ну и еще всякие сложные для описания психосоматические анмалии. Такое немного "Солярис", немного "За миллиард лет до конца света", в целом довольно круто.

Хотя, как всякая вещь, которая слишком широко замахивается, а роман Зарубина и философская и политическая, и социальная фантастика, это помимо остросюжетности и горько-соленого обаяния ретро - по итогу оставляет впечатление некоторой недокрученности. Но с ролью генератора счастья (и в некотором роде смысла) справляется. Читайте и будет вам счастье.

Начиналось лучше, чем закончилось) Интрига была интересна, но для таких обобщений (по замаху) не хватает широты охвата мнений и глубины анализа

Это провал. При вполне взрослом владении словом автор демонстрирует полную беспомощность при работе с большой формой. Сюжет рассыпается на бесконечные новые вводные, в результате основное усилие читателя сводится к попытке продраться через подробные описания всего на свете и выловить, о чем вообще речь. Скука смертная. Попытка актуализировать повествование вкраплениями протестно-либеральных мыслей смотрится спекуляцией. Не тратьте время, друзья.

Удивительная книга! Интерсно, держит внимание, привлекает множеством деталей о которых еще хочется узнавать и думать, дает возможность прочувствать и прожить разные жизни людей, разных эпох, и в то де время оставляет с размышлением о жизни человесетва в целом. От малого до великого.

Первые 100 страниц интересно. Дальше начинается галиматья. Фэнтези про переселение душ. Книжка для детей, взрослым неловко такое читать. Лично я до конца так и не осилила. Автор так утомил одной и той же историей, картонными персонажами, обилием ненужных деталей, что под конец стало все равно, чем все закончилось. Не надо так! :(