Czytaj książkę: «Консульские рассказы», strona 9
Так я размышлял, глядя на Гончарова; но тихий, основательный, сдержанный и осторожный Семен Васильевич производил на меня другое впечатление. Он был также очень влиятелен в своей среде, и раз он не согласен был с Гончаровым, раз он замешан был в эти «письма», половина дела была сделана…
Я больше верил в его личный характер, чем в характер Гончарова, и это неожиданное свидание с ним и долгая беседа утвердили меня окончательно в мысли, что это все вздор… Хотя, разумеется, вздор такого рода, которым пренебрегать заранее мы никакого не имеем права.
III
Итак, мы поговорили, простились друзьями, и Семен Васильевич уехал в Измаил со своими возлюбленными детками. Гончаров отправился тоже в одну из некрасовских деревень, а я остался на своем месте… Остался и ждал. Гольденберг все не показывался, и слухов о нем не было никаких. Я стал уже и забывать о нем за другими заботами и впечатлениями…
Однажды, под вечер, мне вздумалось зайти в одну кофейню. Кофейня эта находилась в месте вовсе не торговом, в дальней улице, на углу тихого переулка, и отличалась приличным, как бы семейным характером. Хозяин ее, полурусский-полупольский еврей, предпочитал избранное общество многолюдству… У него были две взрослые дочери, которые, как «барышни», играли на рояле, пели и занимали разговором гостей. Рассказывают, будто бы они не дочери ему, а прижиты были где-то в России женою его, еще до брака с ним, от какого-то дворянина, который и доставил им возможность получить небольшое образование.
В эту кофейню ходили иногда консулы австрийский, греческий, французский, турецкие офицеры и чиновники, которые вообще держат себя в обществе очень скромно и хорошо, и торговые люди всех наций и самого высшего по состоянию слоя. В ней, в этой кофейне, никогда не бывало ни шума, ни крика, ни буйства, и даже случалось очень редко, чтобы разом в ней собиралось больше трех-четырех посетителей. Для карьеры молодых девушек это было довольно выгодно. К ним приходили точно в гости, слушать их музыку и беседовать с ними о том о сем. Старшая – Софья, вскоре после моего приезда вышла замуж, по любви, за грека, служившего чиновником Порты; он был довольно хорошо принят в греческих домах торгового сословия. В кофейне оставалась тогда одна младшая, Розалия; она была во всех отношениях гораздо лучше и даровитее сестры и одна продолжала привлекать посетителей.
В те сумерки, о которых я хочу рассказать, я зашел туда случайно. Пошел гулять, иду мимо; улица такая тихая; в окнах кофейни огонь и слышно, что Розалия что-то играет… Спиной к окну сидит мужчина… Я очень давно не заходил… Подумал и зашел.
