Czytaj książkę: «Непобеждённый», strona 2
– Джентльмены! Поздравляю вас с прибытием на Ямайку! – обратился Джон Пол к команде. – Вахтенный! Пригласите капитана Бенсона наверх!?
– Вы – наш капитан, сэр! Спасибо вам за наше благополучное плавание! Да здравствует капитан Пол! – команда радовалась, что наконец-то это злополучное плавание окончилось, и можно будет ступить на твердую сушу, где в кабаках и трактирах их уже ждут выпивка и доступные женщины, дарящие свои ласки за звонкую монету. Но недолгое ликование команды прервал скрипучий как несмазанная уключина лающий голос капитана Бенсона, в сопровождении своего ката – телохранителя угрюмого верзилы Длинного Джонни:
– Тысяча чертей! Что опять случилось, собачье отродье? Почему мы стоим? По какому поводу аврал?
– Ямайка, сэр. С благополучным прибытием, капитан Бенсон! На горизонте гавань Кингстона. – Не смотря на колотивший в груди гнев, первый лейтенант старался сохранять спокойное хладнокровие, глядя на этого опустившегося получеловека-полузверя с опухшим щетинистым лицом и с бегающими маленькими свинячьими глазками, более похожего на деревенского хряка, такого же вонючего и отвратительного в своем естестве.
– Я вижу, что… Ямайка! И что?
– Я хотел бы получить жалование… за полгода! (Гул то ли одобрения, то ли недовольства). И с вами распрощаться,… сэр?! Я ухожу! – Джон Пол старался быть спокойным, сказав это твердым почти не дрожащим голосом, хотя все его нутро, словно котел в печи, кипело от негодования и отвращения к этому негодяю. Зато капитан Бенсон нисколько не сдерживал себя в своей ярости и негодовании, что кто-то посмел ему перечить:
– Что, что ты сказал? Сын портовой шлюхи и шотландского садовника будет ставить мне ультиматум? Палки захотел, паршивое шотландское отребье? Так Длинный Джонни быстро отобьет охоту бунтовать!?А ну, Джонни, угости-ка… пятью палками мистера Пола!
И пока хоть и здоровенный, но весьма неуклюжий и неповоротливый верзила, «штатный палач и телохранитель» капитана Бенсона Длинный Джонни вытаскивал свой кнут из бычьей африканской кожи из-за широкого кожаного пояса, первый лейтенант мгновенно обнажил свой толедский клинок, который подобно сверкнувшей молнии, своим острым концом уперся в бычью шею гиганта:
– Давай, Джонни, бей! Или ты не слышал приказ своего капитана?
– Простите, сэр, я не могу выполнить ваш приказ!? Капитан Пол может убить меня! – И, хотя по-детски наивно Длинный Джонни испуганно прошептал, но из его легких, будто из кузнечных мехов прозвучал могучий бас, полный страха за свою жизнь. Этот крик души был схож с предсмертным ревом быка на корриде, а в качестве тореадора теперь выступает первый лейтенант. У большинства присутствующих этот почти предсмертный рык раненного зверя вызвал неподдельный ужас и холодный пот по спине, но не у капитана Бенсона, которому безмерное употребление алкоголем размягчило или промыло настолько его тупые поросячьи мозги, что он потерял всякое чувство меры и инстинкт самосохранения:
– Осел и сын ослицы, какой еще… капитан Пол? Здесь только один капитан, я… капитан Бенсон! А ну, ребята, схватите этого изменника Джона Пола и привяжите его к грот-мачте! Я приказываю, жалкие трусы.
Но никто из команды даже не дернулся: все стояли молча и наблюдали за развязкой, чем все это закончится? Многие испытали гнев капитана Бенсона и кнут или палку Длинного Джонни, и поэтому сейчас искренне злорадствовали по поводу того факта, что сейчас наконец-то может произойти возмездие за их страдания с легкой руки, точнее шпаги Джона Пола. Который, будущий хорошим психологом и физионистом, сразу прочитал по лицам моряков их страхи и тайные желания разделаться с этой криминальной парочкой:
– Джентльмены! Уважьте просьбу капитана Бенсона – привяжите-ка его к грот-мачте!?Дабы он смог сполна насладиться и оценить мастерство Длинного Джонни!? Как это он проделывал с вашими спинами?
Приказ-просьба не заставили ждать – несколько моряков набросились на Бенсона – в один миг он уже, обняв обеими руками мачту, стоял привязанным к ней. Медленно убрав шпагу от горла палача – гиганта, но внимательно наблюдая за ним, первый лейтенант обратился к нему с несколько ироничной просьбой – усмешкой:
– Ваш выход, маэстро! Пять ударов кнутом будет вполне достаточно, Джонни!
– Слушаюсь, сэр.
Кат оттянул чуть в сторону свой бычий и приложился к жирной спине капитана. Команда дружно сосчитала: «Один!» Бенсон заорал то ли от боли, то ли от бессильной ярости:
– Будь ты проклят, гнусный изменник Джон Пол! Болтаться тебе на рее, предатель! И вы все теперь висельники и каторжане, гнусные изменники!? Бунтовать на моем корабле?
Но второй удар, по всей видимости из-за страха за свою шкуру, нанесенный Длинным Джонни, оказался еще сильнее, чем первый, заставил заткнуться Бенсона, который только ревел, как раненый зверь. «Три, четыре, пять!» Отсчитали удары моряки, после чего Джон Пол остановил экзекуцию:
– Достаточно, мистер Длинный Джонни!
После показательной порки или казни всегда начинаются «народные гуляния». Толпа требует хлеба и зрелищ, а кровь только возбуждает низменные чувства плебса еще со времен Египта или Римской Империи? И Джон Пол это хорошо знал и понимал, так как скоро может произойти «похмелье», и тогда толпа из страха за свои жизни, разорвет уже его, своего Героя? Он обратился к канониру:
– Мистер Куинси!
– Да, сэр.
– Мистер Куинси, приведите сюда рабов! И не забудьте завязать им глаза, как я вам приказывал? Да, и позовите интенданта Раскина!? Я что-то не вижу его среди нас?
– Слушаюсь, сэр. Разрешите исполнять?
– Исполняйте!
Вскоре на палубу вывели рабов с завязанными на глазах черными повязками, как велел Джон Пол. Люди были страшно истощены, практически ходячие скелеты, некоторые едва могли идти, держаться на ногах. Следом появился желчного болезненного вида интендант Раскин.
– Мистер Раскин, кормили ли вы сегодня рабов, как я вам приказывал? – жестко, со сталью в голосе спросил первый лейтенант.
– Но, сэр. Капитан Бенсон, он…? – и тут интендант увидел привязанного к грот-мачте мычащего от боли и гнева капитана Бенсона и стоящего возле него со своим страшным бичом Длинного Джонни. Раскину сразу стало ясно, что тут только что произошло, и кто теперь власть на корабле? От испуга бедный и так болезненный интендант едва не упал – ноги стали ватными. Он попятился назад, но матросы плотной стенкой не дали ему пути отступления.
– Я так понимаю, мистер Раскин, что вы… игнорировали мой приказ?! Тогда позвольте познакомить вас с палкой Длинного Джонни!? Привяжите его к мачте! Десять ударов! Дабы в следующий раз не было соблазна не исполнять приказы старшего офицера!
Несколько матросов в предвкушении очередной экзекуции схватили потерявшего от страха интенданта и быстро привязали к мачте. Длинный Джонни посмотрел на первого лейтенанта Джона Пола, который дал отмашку к началу экзекуции. Команда с особым злобным удовольствием начала отсчет ударов, но после третьего удара Раскин осел и потерял сознание. Джон Пол остановил наказание, к всеобщему неудовольствию команды. Интенданта Раскина практически все ненавидели за его склочный, мерзкий характер и паталогическую жадность:
– С него достаточно, мистер Джонни!
– Да, сэр. – немного вспотевший от усердия, кат медленно убрал свое орудие палача снова за пояс.
Затем Джон Пол обратился к команде, которая еще продолжала возбужденно шуметь:
– Джентльмены! Как вы уже слышали, я собираюсь покинуть этот корабль, полный греха и людских страданий. Я решил, что работорговля есть недостойное для джентльмена ремесло!
– А как же мы? Кто теперь будет нашим капитаном, сэр? – гул недовольства и всеобщей растерянности пронесся над палубой.
– Спокойно, джентльмены! Вашим капитаном теперь будет… мастер Смоллетт, который теперь будет заботиться о вас! Я верю, что под командованием… капитана Смоллетта вам будут не страшны ни шторма, ни бури!
– Да здравствует капитан Смоллетт! – кто-то попытался крикнуть слова поддержки мастеру, но этот почин большинство не поддержало. «Не того, капитанского калибра» был уорэнт – офицер Смоллетт. Он не сыскал еще достаточного авторитета у большинства экипажа. И это хорошо понимал тонкий психолог Пол Джон:
– Капитан Смоллетт лучше, чем кто-либо позаботится о вас, а пока прошу вас, мастер, ой, извините, капитан Смоллетт, распорядитесь накормить этих несчастных… людей! (Первый лейтенант сознательно сделал эту оговорку, чтобы контролировать ситуацию, пока он еще не сошел с этого корабля на берег).
– Слушаюсь, сэр! Помощник интенданта, Мак Кинли, ко мне!
– Да, сэр. Помощник интенданта Мак Кинли готов исполнить ваш приказ!
– Несите всю еду, что есть на камбузе и накормите… рабов! Этих несчастных…людей! – голос бывшего мастера, а теперь капитана шхуны «Два Товарища» чуть дрогнул – глядя на сидящих на корточках смиренных почти живых мертвецов – рабов! Ведь он был глубоко набожным человеком и верил, что Бог всегда карает людей за их грехи как при жизни, так и после их смерти.
– Слушаюсь, сэр. Разрешите исполнять? – Но почему-то новый интендант испрашивал разрешения на исполнения приказания не у нового капитана, а у первого лейтенанта, по-прежнему (как и большинство) считая того старшего на борту судна.
– Исполняйте! – Почти синхронно скомандовали оба новых капитана.
После того, как новый интендант в сопровождении двух матросов вынес огромный котел с кашей и самолично раздал еду рабам прямо в их ладошки, собранные в «лодочку», Мак Кинли радостно доложил:
– Ваше приказание выполнено, сэр.
– Отлично, господин интендант. – Теперь уже Смоллетт старался подражать Джону Полу, беря власть на корабле в свои руки.
– Я оправдаю ваше доверие, сэр. С этой минуты все будет иначе, команда не будет голодать! – Новый интендант просто сиял от свалившегося на него назначения. Матросы же реагировали на сей шаг доброй воли и человеческого милосердия по-разному: одни смеялись, видя, как несчастные рабы жадно глотают, не прожёвывая пищу. Другие возмущались: «Зачем добро переводить на этих жалких доходяг? Зачем кормить рабов?»
– Джентльмены! – И снова Джон Пол взял власть в свои руки, ибо наступал момент «похмелья», когда могут появиться недовольные и подбить остальных на бунт против новой власти на корабле?
– Джентльмены! Я вижу, что вы недовольны, что я распорядился накормить рабов пищей?
– Да, зачем кормить этих нигеров? Все равно скоро их продадут? Пусть тогда их новые хозяева и кормят!? – теперь уже почти вся команда возмущенно орали во все горло. На свинячьей морде Бенсона заиграла зловещая ухмылка.
– Джентльмены, минуту внимания! – Джон Пол поднял руку, чтобы толпа немного успокоилась, после относительной установившейся тишины, продолжил. – Да, эти рабы, эти несчастные скоро будут проданы как скот на скотобойне, но… (Он сделал театральную паузу, и это подействовало – моряки теперь умолкли и внимательно слушали своего пока еще первого лейтенанта). Деньги от их продажи есть… ваше жалование за полугодовое плаванье!? (Гул одобрения в толпе: «Да, это верно. Это наши деньги, а значит и наши рабы!») А, значит, они, эти доходяги, (Джон указал на испуганных рабов, сидящих на корточках, точно пугливая стая воробьев) пока что ваше имущество, ваше добро!
– Правильно, капитан Пол! Это наше добро, наша собственность!
– А разве рачительный хозяин позволит относиться по-варварски относиться к своему добру?
– Нет, не позволит! Это наше добро, наши рабы, и мы должны о них заботиться?! Верно говорит капитан! Да здравствует капитан Пол! Ура! – теперь снова толпа была на стороне новой власти на шхуне. К всеобщему неудовольствию униженного и оскорбленного, потерявшего власть капитана Бенсона, которому только и оставалось, что скрипеть зубами и изрыгать из своей поганой глотки злобные проклятья… После того, как толпа понемногу успокоилась, первый лейтенант продолжил:
– А так, как я намерен навсегда покинуть сей корабль, ибо мне претит ремесло работорговца и видеть страдания этих несчастных людей, ибо как говорит Господь: «Человек приходит в этот мир свободным!» То я намерен получить свое жалование прямо сейчас, забрав одного из рабов? Надеюсь, это справедливо, джентльмены?
– Да, справедливо, капитан Пол! Не оставляйте нас на этом проклятом Богом судне, не уходите, капитан Пол! – Теперь эти очерствелые душей почти пираты вдруг превратились в блеющих овец, а Джон Пол в пастуха.
– Да, останьтесь, капитан Пол. Я с радостью останусь при вас первым лейтенантом, сэр! – поддержал просьбу команды новый капитан шхуны «Два Товарища», бывший корабельный мастер Смоллетт.
– Капитан Смоллетт, джентльмены! Спасибо за доверие, но принятых решений я не меняю, как и жизненных принципов, что все люди рождаются свободными, а работорговля – это отвратительное ремесло, недостойное джентльмена. И потому я… ухожу.
– А с флотом? С флотом вы тоже расстаетесь, сэр? – спросил кто-то из моряков.
– Нет, друзья, с флотом я расставаться не намерен. Ведь я люблю море, как жених невесту!? Я обручен с морем, я женат на море! – смеется. И все смеются тоже. Удачная шутка никогда не бывает лишней на корабле, особенно в такие минуты, располагает к искренности и доверию.
– Капитан Пол, сэр, а как вы собираетесь получить приданное невесты? – еще один шутник спросил, кто – то из моряков.
– Спасибо, что напомнили мне о моем жаловании за полгода, мистер Смит! Джентльмены, никто не будет против, если я… в качестве честно заработанного жалования заберу себе слугу – Джимми?
– Нет, сэр. Конечно, сэр. Имеете право взять хоть двух… Джимми!?
– Спасибо, друзья! Мистер Куинси, освободите моего слугу Джимми от цепей.
– Слушаюсь, сэр! – Арсенальный тут же исполнил приказ офицера, сняв кандалы и ошейник с негра – гиганта более шести футов роста.
– Интендант Мак Кинли, принесите моему слуге Джимми какие-нибудь штаны и куртку подходящего размера, а то как-то неудобно будет появиться с ним в обществе с дамами Кингстона? – приказал, попросил Джон Пол. И снова всеобщий смех моряков – шутка «зашла».
Когда вещи сложены в большой сундук – рундук, разместившийся на плече Джимми, и первый лейтенант подошел к трапу, наступила минута прощания:
– Капитан Смоллетт! Если вас не затруднит, прикажите спустить корабельный ботик на воду и доставить меня на берег?
– Слушаюсь, сэр! Боцман, спустить ботик на воду! Гребцам, занять свои места! Спустить капитанский трап с правого борта! (Мгновенно матросы исполнили приказание нового капитана, действуя слаженно, как отработанный механизм). Ваше приказание исполнено, капитан Пол! Какие еще будут распоряжения?
– Более никаких. Спасибо вам, капитан Смоллетт, с вами приятно было служить! Спасибо вам за верную службу, джентльмены! И храни вас от всех бурь и напастей Бог и святой Андрей! Прощайте!
– И вас храни Бог и святой Андрей, капитан Пол! Прощайте! – моряки не могли сдержать эмоций, некоторые плакали. Кроме, конечно, бывшего интенданта Раскина и капитана Бенсона, изрыгающего свои проклятья:
– Будь ты проклят, Джон Пол! Болтаться тебе скоро на рее, проклятый висельник!
Но ботик с шестью гребцами, бывшим рабом, а теперь уже слугой Джимми уносил нашего Героя вдаль подальше от грешной шхуны работорговцев «Два Товарища», к новой жизни… Что там впереди? Какие новые испытания ждут нашего Героя? И сможет ли он преодолеть их? Скоро узнаем…
Высадившись в гавани возле Королевских доков, бывший первый лейтенант шхуны «Два Товарища» Джон Пол в сопровождении своего теперь слуги Джимми, несущего кованный сундук – рундук с вещами своего господина, шли по залитой теплым ямайским солнцем Кинг-роуд. Офицер был одет в безупречно белую шелковую рубаху, поверх которой были надеты модные тогда шелковый голубой вестон и темно синий бархатный расшитый серебряными нитями аби с серебряными пуговицами, голубые кюлоты (панталоны, бриджи) были заправлены в высокие черные кожаные сапоги. Толедский клинок в ножнах на портупее, пистолет за широким кожаным поясом и темно синяя треуголка со страусиными перьями из тоже сукна и цвета, что и сюртук (аби) – все атрибуты смельчака и джентльмена на лицо. Проходя мимо мастерской башмачника, Джон посмотрел на свои ботфорты, которые были к месту на палубе корабля, а не на каменной мостовой жаркого Кингстона. Да и впервые оказавшись в незнакомом городе, нужно было хотя бы у кого-нибудь расспросить, где есть приличная гостиница и таверна, чтобы можно было вкусно и сытно пообедать. Что, собственно, и сделал Пол, войдя в мастерскую:
– Добрый день, мистер…?
– Месье Лурье! Поль Лурье, к вашим услугам, сэр. Я – француз.
– Месье Лурье, не будете ли вы столь любезны продать мне пару башмаков?
– С превеликим удовольствием, господин офицер! Я вижу, вы недавно приехали в наш Кингстон? – башмачник был сама любезность. – Не могли бы вы быть столь любезны и снять свои сапоги, месье? Мне нужно снять мерку.
– Да, конечно, месье Лурье. – Джон Пол быстро снял ботфорты, оставшись только в шелковых чулках, а француз, быстро промерив стопу и удалившись, через мгновение появился, неся в руках две пары башмаков с серебряными пряжками – одни из мягкой кожи, другие из плотной ткани.
– Вот, извольте померить, господин офицер! Ну как?
– Сидят как влитые! Прекрасно, месье.
– А теперь померьте вот эти!?
– О, и они просто чудесны! Беру обе пары! Да, у меня к вам есть просьба?
– К вашим услугам!?
– Не могли бы вы подобрать пару башмаков и моему слуге?
– А где он? – Башмачник выглянул в окно и немного растерялся.
– Что-то не так? – усмехнулся Джон Пол, поняв причину этой растерянности.
– Вы собираетесь купить башмаки этому… негру? – на лице француза удивление граничило со страхом. – Но я не могу с раба снимать мерку.
– Он не раб, он-мой слуга! Вы можете ведь на глаз определить, какие башмаки нужны?
– Я постараюсь. – Едва смог вымолвить побледневший башмачник, но едва взглянув на огромные стопы негра, только и смог сказать. – Пожалуй таких огромных башмаков у меня нет, но могу предложить сандалии!?
– Отлично, давайте сандалии. Я все покупаю.
– Прекрасно, господин офицер. Всегда рад вам услужить. Сразу видно, что вы прекрасный и щедрый человек! – Настроение француза сразу изменилось, едва речь зашла о плате.
После того, как звонкие монеты перекочевали из кошелька Пола перекочевали в карман француза, месье захотел дать совет щедрому покупателю обуви, в знак глубокой благодарности:
– Я вижу, месье, вы недавно в нашем городе и не знаете наших законов и нравов?
– Да, я только сегодня прибыл на Ямайку! А в чем, собственно, дело?
– Все дело в вашем… слуге?
– А что с Джимми не так, месье Лурье? – очень удивился Джон Пол.
– Он ведь… э…негр? Не так ли, он – ваш раб? То есть, ваша собственность? – почти заговорщицки зашептал башмачник.
– Бывший раб. И что с того? – усмехнулся морской английский офицер.
– Дело в том, месье, что если на рабе нет железного ошейника, то это беглый раб. А значит,… НИЧЕЙНЫЙ! И любой может забрать его себе и поступать с ним, как заблагорассудится!
– Но это же дикость какая-то? Мы же живем в цивилизованном обществе, где есть право и править закон! В конце концов, здесь королевская власть и королевский губернатор!?
– Увы, наш бедный губернатор сэр Уильям Трелони… сильно болен. На острове свирепствует желтая лихорадка, поэтому всеми делами ведает сейчас в отсутствии генерал – губернатора вице – губернатор Джеймс Кук.
– Ясно. И еще один вопрос: не могли бы вы мне порекомендовать гостиницу получше?
– Безусловно, милейший господин офицер! Это «Виктория». Там останавливаются только благородные джентльмены. К тому же там прекрасная кухня, ведь повар там… француз! А мы, французы, знаем толк в гастрономии?! – башмачник улыбнулся, наверное, вспомнив то ли о замечательной французской кухне в «Виктории», то ли о далекой Франции?
– Благодарю вас, месье. Честь имею.
Выйдя на улицу и отдав башмаки и сандалии (которые Джимми не стал надевать почему-то, предпочитая идти босиком по горячим камням булыжной мостовой), Джон Пол отправился прямиком в гостиницу, которую ему указал любезный и обходительный башмачник, месье Лурье. По дороге в «Викторию» с ним случился небольшой, но неприятный инцидент, сделавший бывшего первого лейтенанта шхуны «Два Товарища» причиной обсуждения, сплетен и пересудов в этом маленьком колониальном городке, где все местные жители практически друг друга знали лично или были опосредованного знакомы. Проходя мимо одной из таверн, коих на острове было превеликое множество и где местный ром тек рекой, Джон Пол едва не убил двух местных пьянчуг, которые, после изрядно выпитого рома и выйдя «освежиться», увидели Джимми, и решив, что это беглый раб,… просто пропить его местному кабатчику:
– О, Бен, смотри – беглый негр!
– И впрямь, Джек. Эта черномазая скотина свободно разгуливает по нашему Кингстону, в то время, когда нам не на что выпить?
– Точно. Давай его схватим и продадим этому толстяку ирландцу?
– Давай.
Но только эти два негодяя собирались осуществить свой вероломный и «хитроумный» план, как им казалось, нисколько не обращая внимания ровным счетом на хозяина этой самой «черномазой скотины», как острый толедский клинок едва не проткнул длинную шею долговязого Бена, а черный глазок пистолета уперся в лоб коротышки Джека:
– Джентльмены, вы, наверное, спешите на свидание к Создателю, раз, потеряв всякую совесть и честь, решили забрать у меня моего слугу?
– Извините, сэр! Мы не знали, что это ваш… негр. То есть, ваш слуга, сэр. – Из этих двух пьяниц быстро от страха испарился и винный дух, и вся воинственность. Вокруг стали собираться немногочисленные зеваки, из кабака на крыльцо вышел даже хозяин, плешивый рыжий ирландец, более похожий на пивную бочку.
– Почему вы решили, что можете взять без разрешения чужое имущество?
– Но, сэр, на вашем слуге, простите, нет железного ошейника, значит он беглый! – заикающийся от страха Бен едва смог объяснить свой преступный порыв.
– Мы так подумали, простите нас, сэр, пожалуйста! – А это уже пролепетал извинения бледный от страха коротышка Джек.
– Надеюсь, что больше вы меня не побеспокоите, джентльмены, по такому… пустяку? – усмехнулся Джон Пол, убирая шпаку в ножны, но предусмотрительно оставив пистолет.
– Нет, сэр.
– Как можно, сэр. Можно, мы пойдем?
– Идите, джентльмены.
Пьяницы быстро удалились и, лишь, когда удалились на почтительное расстояние, издали разразились проклятиями в адрес офицера и его слуги. Но, увидев, что Джон навел на них пистолет, припустили, что было духу. Зеваки же, поняв, что спектакль окончен, и кровавой развязки не будет, разошлись, попутно обсуждая редкое уличное происшествие. А первый лейтенант в сопровождении слуги отправился в гостиницу, дальнейший путь прошел без происшествий. Хозяин гостиницы оказался очень обходительным человеком, кухня прекрасной, номер вполне приличный. По крайней мере, лучше, чем маленькая каюта шхуны «Два Товарища». Единственно, что проблема снова возникла с Джимми? Опять же, с его ошейником, точнее, с отсутствием такового? Хозяин даже предложил Джону Полу выкупить у него слугу!? Но после решительного отказа со стороны офицера, смирился и даже предложил компромиссное решение, устроившее обе стороны – пусть Джимми живет возле кухни с другими хозяйскими рабами и слугами. Новый постоялец потребовал, чтобы его слуга хорошо питался, не объедками. Тут пришлось обидеться хозяину «Виктории»:
– Что вы, сэр, у нас приличное заведение!? Не волнуйтесь, ваш раб, извините, слуга, ни в чем не будет нуждаться… в пределах разумного, конечно!
– Простите, я не хотел вас обидеть! Могу я узнать у вас, как мне побыстрее отплыть в Британию?
– Вам следует обратиться в канцелярию нашего вице-губернатора, мистера Кука. Он вам может подсказать, какой корабль скоро отправиться в Старый Свет!
– Благодарю вас за совет, сэр. Не соблаговолите ли разделить со мной трапезу? Скажу вам, я порядком проголодался и голодный как волк! – усмехнулся Джон, своим предложением растопив лед недопонимания. Хозяин, будучи гостеприимным и добрым, но в меру экономным и даже скупым человеком, с радостью согласился поужинать с столь щедрым гостем. Ужин закончился глубокой ночью, к общему удовольствию хозяина и постояльца, за едой и интересной беседой. Всегда приятно пообщаться двум умным людям, правда, из разных миров. Но когда эти миры встречаются…
На следующий день Джон Пол, после доброго завтрака решил навестить вице-губернатора Ямайки и по совместительству представителя Ост – Индийской компании в Новом Свете мистера Джеймса Кука в его резиденции, то есть во Дворце губернатора острова. Но предварительно молодой хозяин осмотрел то место, где разместился его слуга Джимми… Увиденным молодой моряк остался вполне доволен – негр выглядел вполне сытым и довольным в своем новом состоянии, и даже улыбался «масса Джону» своей белоснежной улыбкой здоровых зубов! В приподнятом настроении, полагая, что Фортуна улыбается ему, бывший первый лейтенант шхуны работорговцев «Два Товарища» отправился во Дворец. Обратившись сначала в канцелярию и получив положительную резолюцию на личную аудиенцию у вице-губернатора, Джон Пол посчитал это еще одни хорошим знаком Судьбы: «Видно Бог на моей стороне, и Он помогает мне в моем желании поскорее покончить с постыдным прошлым работорговца и стать порядочным и честным человеком?!» Войдя в просторный кабинет в стиле рококо, молодой офицер увидел типичного английского колониального чиновника, сидящего за большим массивным из черного дерева письменным столом и что-то быстро писавшего. Джон Пол чуть кашлянул, чтобы этот крючкотвор, более похожий со своим длинным носом на овальном бледном сухощавом лице на вопросительный знак вопроса:
– Хм! Добрый день, милорд! Разрешите войти?
– Но вы уже вошли, мистер…? – Вице-губернатор Кук пером в руке задал вопрос посетителю.
– Джон Пол! Первый лейтенант со шхуны «Два Товарища», только вчера приехал в вашу колонию, сэр.
– Уж не вы ли тот молодой английский офицер, который вчера на улице вступился за беглого негра и чуть не убил двух почтенных джентльменов? – снова взмах пера. Буд-то дирижер свой дирижерской палочкой.
– Да, это я сэр. Но Джимми не беглый раб, а мой слуга. И в праве был защищать свое имущество, даже силой оружия?!
– Ну так это меняет все дело! Конечно, извините, снова забыл, как вас… зовут? – Теперь вице-губернатор смотрел на первого лейтенанта совсем другими глазами. «Да этот молодец – бретёр, смел и отважен!». Взгляд колониального чиновника упал на шпагу. – О, сударь, это испанский клинок? Могу я на него взглянуть?
– Да, конечно, милорд. Это знаменитый толедский клинок мастера Диаса. – Джон вынул из ножен шпагу и протянул ее вице-губернатору, который взял оружие осторожно, с волнительным трепетом:
– О, какая прекрасная сталь! Не мудрено, что ваши обидчики быстро и трусливо ретировались, едва не оказавшись пронзенными этим замечательным клинком, словно индюки на вертеле! – Кук вернул шпагу, в его глазах светились озорные огоньки восхищения. – Но вернемся к вашей просьбе, чем я могу вам помочь, офицер?
– Я хотел бы вернуться в нашу добрую Британию, сэр, в самое ближайшее время, на одном из ваших судов? Я слышал, что бриг «Джон» («John») в самое ближайшее время должен отплыть в Англию, в Уайтхейвин? Могу ли я получить с моим слугой два пассажирских места? – Спросил молодой лейтенант. На крючковатом из-за длинного носа и больших глаз, как и больших ушей мистера Кука изобразилась снова болезненная гримаса, буд-то у колониального чиновника вдруг заболели зубы:
– Видите ли, мой друг, – чуть прихватив доверительно Джона Пола за локоть, вкрадчиво начал то ли жаловаться, то ли ласково ворковать вице-губернатор, – я бы с удовольствием предложил вам место пассажира на борту «Джона», но этот корабль преследует какой-то (тут он перешел на шепот) злой рок!? Сначала от желтой лихорадки умер его капитан Делон Уильям, упокой Господь его душу! Теперь вот первый лейтенант и мастер свалились в лазарет с лихорадкой? Я ума не приложу, что мне делать? Ведь я должен был отправить товар «Джона» еще две недели назад мистеру Джону Мурсхеду, владельцу судна и моему компаньону? Вы меня понимаете, любезнейший мистер Пол?
– Прекрасно вас понимаю, сэр. И готов войти в ваше положение и предложить свои услуги в качестве… капитана брига?! – улыбнулся молодой офицер, чем вызвал даже недоумение, граничащее с изумлением или даже испугом у мистера Кука – не сумасшедший ли перед ним?
– Но как же вы поведете в одиночку судно в Англию? Нет, это абсолютно исключено! Там одного товара почти на десять тысяч фунтов стерлингов?!
– Если бы вы согласились принять мои услуги!? – Уже более настойчиво предложил себя Джон Пол.
– Нет, это невозможно. А вдруг вы не справитесь и погубите и себя, и корабль, и товар? – Но на крючковатом лице чиновника и судовладельца по совместительству уже заиграла надежда: «А вдруг? А вдруг этот смельчак сможет сделать невозможное? А вдруг это тот, кто нам нужен и кто нас спасет? Чем черт не шутит? Или нет…».
– Я практически только что в одиночку привел старую развалину – шхуну «Два Товарища» из Африки через бушующий штормами океан на Ямайку!? Так не уж что я не смогу привезти более новый бриг с отличным экипажем в добрую старушку Англию, на родину? – Усмехнулся молодой моряк, чем окончательно убедил вице – губернатора, что «риск-благородное дело!»:
– Само проведение послало вас, дорогой… капитан Пол! Хвала Небесам и Создателю! В добрый путь, мой юный друг! Сейчас я только напишу письмо мистеру Мурсхеду и сможем отправиться сразу на корабль, чтобы вы смогли приступить к командованию бригом!? Если вы не возражаете? – Вице-губернатор быстро и лихорадочно засуетился, все чиновничье его нутро закипело в кипучей деятельности администратора и торговца.
– Вы не возражаете, если я заеду в гостиницу, чтобы собрать вещи и забрать слугу?
– Конечно, конечно, дорогой капитан Пол. Я буду ждать вас на борту брига. До скорой встречи, мой любезный друг!
– До свидание, милорд. – И Джон Пол покинул кабинет вице-губернатора. Впереди его ожидало трудное плавание и новая интересная Жизнь! Жизнь, полная ярких и опасных приключений, жестоких сражений и славных Побед!
История умалчивает, как нашему Герою удалось привести в одиночку бриг «Джон» из Ямайки в добрую старушку Англию, но в начале января 1769 года корабль, битком нагруженный колониальным товаром, благополучно пришвартовался в гавани Уайтхейвин. Не успели еще боцмана завести швартовые концы на кнехты, а на причале уже появился сам владелец брига Джон Мурсхед в сопровождении долговязого молодого человека, этакого лощеного молодого франта или денди, явно из аристократической семьи и полной противоположности неряшливой внешности тучного Мурсхеда, страдающего отдышкой и дышащего словно кузнечные меха. Толстый и Тонкий, судовладелец брига «Джон» и пока еще молчаливый незнакомец, аристократ! Оба англичанина поднялись по трапу на борт корабля, где их встретил улыбающийся Джон Пол, как всегда безукоризненно одетый и хоть и уставший, но прекрасно выглядящий:
