Czytaj książkę: «Самый страшный порок»
«Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок».
/М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»/
Бабье лето выдалось жарким.
В субботу термометр скакнул под тридцать. Не имевшие дач и – о ужас! – кондиционеров москвичи взвыли.
Но Владлен Старостин рассудил, что это, скорее, хорошо. И взял плавки и полотенце, собираясь искупаться. Хоть вода уже успела остыть из-за предыдущей недели дождей.
Дети – Витька с Сережей – тоже, честно сказать, хотели, – и даже очень. Но Катерина принялась сильно бурчать, что в водоемах водятся микробы и вирусы, – не то, что в двадцатом веке. И детям нельзя.
Началось нытье. Катька была непреклонна; потом почти поругались – из-за того, что Владлен вмешался в воспитательный процесс, проводимый любимой женой.
И даже уже довольно прохладно, «с губы», перекидывались фразами – когда грузились в машину, чтобы ехать в лесопарк.
Дети несколько приуныли от ссоры родителей.
«… Черт, и здорово же было когда-то вот так по-идиотски ссориться, мириться и снова ссориться. Ссориться из-за ерунды, – и ужасно бояться микробов, вирусов, холода, сквозняков, мигрантов!..» – с нежностью подумал Владлен, он же Седой Лис.
По дороге в лесопарк, конечно, помирились. Как-то само собой – Старостины не умели долго находиться в ссоре.
В лесопарке было людно.
Катька, по профессии журналист, заявила, что за рабочую неделю она дико устала от народа. «На работе как в метро, а теперь и здесь – как в метро. Я что вам – вагоновожатый?» – категорично сказала она со слегка истеричными нотками в голосе.
Владлен был откомандирован на поиски покоя. В первую очередь – для любимой жены.
Нашел.
Примерно через четверть часа целеустремленной ходьбы по узкой тропинке вглубь чащи (лесопарк значился самым большим в Европе!) – нашлась очень приличная поляна.
Екатерине понравилось.
Люди сквозь стволы и кусты не просматривались. Городские дома – тоже; видны были только верхи красивой колокольни-новодела и пары жилых высоток.
И то – только потому, что здания стояли на возвышенности.
Дети тут же достали бадминтон и принялись, по их выражению, «лупиться».
Катерина принялась стелить «скатерть-самобранку».
Владлен вздохнул с облегчением и потянулся за сигаретами.
В этот момент…
Седой Лис попытался вспомнить – с чего надо начинать отсчет того, что случилось потом, и не вспомнил.
Сначала, вроде бы, налетел вихрь. Да. Среди довольно густо стоявших вокруг деревьев.
Посыпалась листва, ветки, – а потом прямо рядом с мальчишками оземь грохнулся довольно большой дубовый сук.
После без предупреждения ударил дождь (откуда? Только что на небе не было ни облачка. И вот, оно уже всё – неприятного свинцового цвета).
Солнце еще было видно, но теперь это был условный размытый кружок в просвете туч.
Начали бить молнии, крупные и развесистые, как клюква в передаче «Мистика, паранормальное, потустороннее».
Вот только молнии были всамделишние.
Кажется, заплакал младший, – Сережа.
В этот момент Владлен понял, что Катька уже секунд двадцать что-то орет ему прямо в ухо, но он не может ничего разобрать. Оказывается – из-за грома.
После этого началось что-то вроде небольшого землетрясения. Баллов на пять по Рихтеру.
«Ну, знаете, – это уже перебор!» – помнится, подумал Владлен.
Хотя, честно сказать, было страшно.
Стало еще темнее; и Владлен понял, что уже не видит белой колокольни и высоток, которые обозначил себе за ориентир.
Сколько времени прошло в этом хаосе – Владлен затруднился бы сказать. Может, две минуты, может – полчаса…
Затем, как по волшебству, все наладилось.
Буйство мироздания прекратилось, стало светло, тучи рассеялись, появилось солнце.
– Что за черт… – выдавил Владлен.
От лесопарка не осталось и следа. Людей – никого. Никаких зданий. Никакой Москвы.
Владлена, Катьку и детей окружал совсем незнакомый ландшафт.
Это было… была…
Вокруг лежала холмистая равнина, покрытая валунами, скалами, небольшими рощами. Вдалеке виднелось озеро, а около него паслось стадо… зубров? И – слон???
Владлен протер глаза. Но «зубры» и «слон» не исчезли.
Додумать эту непонятность Владлену не дали, поскольку дальнейшие события понеслись кувырком и очень быстро.
Для начала из-за ближайшего большого валуна выскочили две обезьяны неприятного вида с дубинками в узловатых руках. Они стремительно побежали в сторону Владлена. Причем, кажется, – с недобрыми намерениями.
– Однако!! – крикнул Владлен.
Обезьяны приближались. Владлен увидел, что это не обезьяны. Это были все-таки люди, но – очень странные люди. Похожие на…
На неандертальцев!
Если, конечно, верить картинкам из книжки, которую Владлен на прошлой неделе купил детям.
Что за чушь??
Обезьяны-неандертальцы были почти рядом.
– Бегите!! – крикнул Владлен своим. – Быстрее, быстрее, еще быстрее!!!
На поясе у Владлена, в чехле, был очень приличный и довольно длинный складной нож. Острый. Хорошая вещь для пикников на природе, и вообще – хорошая вещь.
Но Владлен не был спецназовцем. Он был старшим научным сотрудником. СНС. Он когда-то занимался рукопашным боем, но о-очень давно.
Он помнил, как тренер говорил, что справиться одному с двумя – весьма-весьма сложно…
«Правда, у меня есть нож. Но я лет семь не дрался ни с кем, а эти ребята резвые, спортивные и очень мускулистые. К тому же они, наверно, еще и моложе. У них тоже есть оружие. Две дубины против одного ножа. Как плохо», – подумал Владлен.
Затем в его голове почему-то всплыла сцена из книжки Джованьоли, которую он читал в детстве, – про гладиатора Спартака.
Сцена, как тот, раненый, побежал на арене цирка от двух или трех противников, они растянулись в цепочку, и Спартак убил их по очереди.
«Но я не хочу никого убивать!»
«А придется», – вторая мысль была гораздо холоднее, и похожа на лезвие ножа.
Владлен пустился бежать.
«Ага, один ранен, – кто-то его уже тут отоварил. Прихрамывает», – заметил Владлен.
Владлену удалось растянуть преследователей.
«Аааа! Была, не была!!» – он повернулся и бухнулся прямо под ноги ближнему врагу. Тот споткнулся, и Владлен ударил его ножом снизу вверх.
Лезвие глубоко вошло во внутреннюю поверхность бедра нападавшего.
На лицо Владлена брызнула кровь.
«Надеюсь – пробита артерия». – Владлен сам поразился жестокости и одновременно какой-то будничности этой мысли.
Она была буднична для этого мира.
Да, с некоторых пор его мышление изменилось.
Пораженный в бедро враг больше не встал. Он пару секунд поворочался, потом тихо вздохнул и… умер. Кажется.
«Свезло, – подумал Владлен, – я убил его. Я – убил – человека. Я??»
Да. Он убил человека. Кажется, неандертальцы – все-таки люди. Владлен читал про них. Люди. Так что да, он убил человека.
Он нагнулся и забрал дубинку убитого.
Второй неандерталец, прихрамывая, приблизился.
Но он уже все видел. Теперь же он видел перед собой врага, вооруженного, во-первых, дубинкой поверженного компаньона, во-вторых, – страшным неизвестным оружием с лезвием гораздо острее кремневого наконечника.
Второй неандерталец взвесил «за» и «против», повернулся и пустился прочь, все так же прихрамывая, и все-таки довольно быстро.
В мире, где за каждым кустом может притаиться смерть, приходится пошевеливаться.
Владлен, конечно, не преследовал его.
Он повернулся в сторону, куда направил жену и детей.
Катя и дети были шагах в двадцати впереди.
– Что это?? – не то простонала, не то прохрипела Катя.
– Папа, а ты убил гада? – это дети.
«Ай, молодца!» – подумал Влад со смешанными чувствами. Его трясло.
Он сел на землю и стал вытирать нож о траву.
Дети помчались рассматривать убитого.
– А ну-ка быстро отошли оттуда и ко мне! В этом парке вообще от родителей ни на шаг, поняли, спиногрызы??!! – рявкнула Катя таким голосом, что слегка подпрыгнул даже Влад.
Он потянулся за сигаретами. Выкурил одну в три затяжки, прикурил вторую от первой, руки вроде стали меньше дрожать, и тут…
Из-за кромки ближайшей рощицы как чертик из табакерки выскочил очумелый человек (так Влад про себя его окрестил).
Не неандерталец, – но человек в джинсах, кроссовках, очках и белом халате. Он добежал до Влада, вцепился в него и начал что-то бормотать, рыдая.
… Секунд через двадцать Владлен понял, что незнакомец изъясняется по-русски.
– Вы русский?
– Да.
– Из Москвы??
– Из Новосибирска. Есть вода??
Влад достал термос с чаем из рюкзака.
Он понял, что «таинственный незнакомец» в сильном аффекте. Штаны между ног у него были мокрые.
И было похоже, что незнакомец сильно жаждет выговориться.
«Ничуть не удивительно», – подумал Влад. А вслух сказал, подражая супергерою:
– Братан, не бойся, я их прогнал. Ты говори, только громче. Ни хрена ведь не слышно.
Влада все еще прилично подколбашивало от адреналина, но, по сравнению с «очумелым человеком», он был похож на рыцаря без страха и упрека.
Даже Катька приосанилась. Ее муж!
– Хорошо. Я расскажу. Только по голове не бейте! – вскрикнул «очумелый человек».
– Тихо, тихо, не бойся, – сказал ему Влад, – ты в безопасности, понял? («хотя какая, к зеленым человечкам, безопасность»). Выговаривайся, тебе же нужно, тебе легче станет. Мы тоже русские, москвичи, ты нас не бойся…
– Москвичи, вот именно! – выкрикнул незнакомец.
Однако – понемногу он начал успокаиваться (чай Катя пересластила, а сахар, как известно, – транквилизатор).
И незнакомец начал выговариваться.
Вот что он рассказал.
– Я – Кирилл. Я вообще-то МНС. Младший научный. Из Новосибирска. Работал лаборантом на объекте… впрочем… Ладно. Вот что произошло со мной… и с вами, кажется…
Дальше младший научный рассказал свою историю, подвирая и, конечно, выставляя себя в как можно более выгодном свете.
Но мы, пользуясь законным правом писателя художественных книг… писатель, как известно, знает всю подноготную от начала и до конца.
И мы, пользуясь этим писательским правом, дополняем рассказ лаборанта Кирилла теми подробностями, о которых он умолчал.
История лаборанта Кирилла, которая не заканчивается хэппи-эндом
«А что же вы скажете в милиции в первую очередь?
– Про Понтия Пилата,– ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой..»
/М. Булгаков/
Началось все примерно так.
Кирилл сидел рядом с Машиной на вертящемся кресле и читал Булгакова.
«– Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. … Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из главных он считает трусость…»
Теперешней задачей Кирилла было наблюдать за Машиной в одном из холостых режимов, в котором ее оставили старшие товарищи (СНС), и каждые 15 минут снимать данные, записывая их в специальную матрицу.
Работа была несложной, времени отнимала мало, рядом никого не было, Кирилл был отгорожен от внешнего мира пуленепробиваемыми матовыми стеклами.
И потому он мог себе позволить заодно с работой перечитывать «Мастера и Маргариту», свою любимую книгу.
В Новосибирск он переехал примерно шесть месяцев назад.
Сразу после окончания физтеха в Долгопрудном (с красным дипломом), ему сделала очень необычное предложение российская контрразведка.
