Czytaj książkę: «На адреналине»

Czcionka:

"На адреналине" – спин-офф цикла "Спецагенты".

Порядок чтения книг:

1. Закон подлсти

2. Эффект домино (дилогия)

3. На адреналине


Пролог

Восемь лет назад

Киллан

– Ник, оттащи Алису подальше от ноута! Ни черта тебя не слышу. – Мелкой сестре моего лучшего друга Доминико Рэйвена на днях исполнился год, и сейчас она висит на нём, как коала, дёргая за чёлку, и визжит. А он ржёт вместо того, чтобы отцепить её от себя. Придурок. Как хорошо, что я у своих предков один.

По крайней мере, был один. Потому что подслушанный вчера разговор между мамой и папой мне не понравился. Он касался какой-то девчонки-сиротки. Мама плакала навзрыд, и я уже возненавидел ту, о которой шла речь. Тот, кто приносит в дом слёзы и ругань, не может быть хорошим человеком. Накануне сёрфил по интернету в поисках значений слов «опека» и «фостерная семья», и я очень-очень надеюсь, что всё, что я узнал, к нашей семье не относится. При чём здесь мы? Мама – хороший адвокат. Может, это как-то связано с её работой? Тогда почему она была так расстроена?

Закатываю глаза и, чтобы не терять время, снимаю с себя тренировочную футболку, мокрую от пота. Ухмыляюсь, вспоминая свой гол в ворота соперников. Вратарём был Рэй, которому я давно мечтал навалять. Хотелось бы кулаком в его горбатый нос, прямо как учил папа, но пока хотя бы так. Приходится держать себя в руках, чтобы не злить родителей, иначе можно попрощаться с каникулами в Испании.

В Барселоне живут лучшие друзья родителей, Брайан и Кассандра Рэйвен, у которых мы гостим не меньше двух раз в год. И так вышло, что их сын, Доминико, который больше любит, когда его называют по-американски «Доминик» или «Ник», тоже стал моим лучшим другом. Братом, я бы сказал. Мы с ним ровесники, и наши дни рождения каждый год отмечаем вместе несмотря на недельную разницу. Просто так повелось, а нам и не хотелось возражать. Всё равно друзья у нас теперь общие. Когда Ник приезжает к нам, мы тусим в моей компании, а когда я к ним – в его.

– Всё, я избавился от сестры, – посмеиваясь, сообщает Доминик, снова появившийся на экране. – Вручил её другой сестре. – Да, у его родителей походу какой-то вирус. У них уже четверо детей и скоро будет пятый. Поэтому нужно успеть свалить из Испании до рождения вопящего младенца, который испортит всё веселье.

– Да неужели. – Плюхаюсь обратно в кресло, вытирая волосы своей же футболкой.

– Как дела? – спрашивает Ник, откусывая зелёное яблоко.

У нас с ним одинаковые вкусы. Тоже люблю именно зелёные. Мы с Домиником похожи и внешне. У него и волосы тёмные, как у меня. Если бы ещё и стрижка была такая же, нас можно было бы точно принять за родственников. А так, в Европе странная мода на длинные чёлки у пацанов. Терпеть не могу, когда в глаза лезут волосы, поэтому они у меня только на макушке, а на затылке в последний раз попросил выбрить просто зачётную надпись: «Kill1».

– Норм, хотел поделиться новостями. – На всякий случай смотрю на дверь, проверяя, закрыл ли её. Хотя вряд ли это не так. Табличка «Не входи, убиваю взглядом» с моей стороны не висит. Значит, она снаружи.

– Мелинда показала свои сиськи? – интересуется мой лучший друг. Чуток завидую ему, он на днях даже взасос целовался. Ещё один повод, чтобы ехать в Испанию: девчонки там однозначно лучше.

– Не, – морщусь я. – Я тут узнал, что она их уже показывала в школьном туалете Уолтеру. В общем, Мелинда – это отстой.

– А что тогда?

– Кажется, мои родаки хотят приютить у нас какую-то девчонку.

Доминико перестаёт жевать и придвигается ближе к экрану.

– От своих ты ничего такого не слышал? – продолжаю я.

Мне нужно подготовиться заранее. Я не стану терпеть у себя в доме не пойми кого. Тем более какую-то девчонку! Если это правда, и им мало меня, останусь жить в Испании. Пошли они!

– Не-а.

– Капец. – Отшвырнув футболку куда-то за плечо, закидываю ноги на свой стол.

– Килл, а сколько ей лет?

– Без понятия, – злобно цежу я. – Слышал только про какой-то пожар и имя. Адриана, – нехотя выжимаю из себя последнее слово. Когда у чего-то есть название, оно становится реальным, а меня бесит сама мысль о том, что я всё услышал правильно. – Мне не нужна ни младшая, ни старшая сестра, Ник!

– Да не гони ты! Может, всё не так.

Я ненадолго задумываюсь, осматривая свою комнату, обклеенную плакатами Неймара, и на секунду представляю, что мне придётся уживаться с бездомной уродиной. У нас квартира большая, но вряд ли ей удастся быть незаметной. Предки будут заставлять помогать ей или общаться с ней, а я терпеть не могу, когда меня к чему-то принуждают. Про деление территории даже думать не хочу. Это мой дом и мои родители! А если она и на каникулы со мной попрётся?

– Ник, помнишь нашу клятву?

– Под трибунами? Такое разве забудешь! У меня же шрам до сих пор есть, – Ник довольно демонстрирует запястье с «меткой».

Когда нам было шесть, мы залипали на ковбойских фильмах, и в одном из них увидели, как друзья дают клятву верности, и я предложил повторить. Нужно было лезвием «продлить» линию жизни. Правда, Доминику потом вызывали скорую, так как оно у него соскочило и резануло прямо по вене, а меня на месяц лишили компьютерных игр и телефона за эту гениальную идею.

– Пообещай, что мы никогда её не нарушим, – на полном серьёзе прошу его. Я хочу знать, что буду не один в этой «войне».

– Конечно, не нарушу, ты чего?

– Повтори её, – впиваюсь в друга взглядом Шерлока, чтобы проверить его честность. Ну, и память.

– Нашу дружбу никто и никогда не разрушит. Кто бы ни встретился на нашем пути, мы не позволим ему встать между нами.

Пока Ник проговаривал эту клятву, я слово в слово повторял её за ним, глядя ему в глаза. В ту минуту я был на сто процентов уверен в данном обещании и в том, что точно не стану тем, кто его не сдержит.

Глава 1 Адреналиновая зависимость

Настоящее

Адриана

На днях мне на глаза попалась забавная статейка, где говорилось о действии адреналина на человеческий организм. Якобы он помогает подготовить мышцы и тело к потенциальной угрозе и опасной ситуации и активировать необходимые механизмы выживания. Видимо, это одна из причин, почему я в постоянном поиске острых ощущений. Мне нравится ходить по краю, и я впервые поняла, что чувствую большее удовлетворение от жизни, когда испытываю судьбу или играю с чем-то рискованным.

Или с тем, кто держит меня в ежедневном тонусе благодаря непрекращающейся вражде.

Киллан. 

На протяжении вот уже восьми лет этот парень является моим источником адреналина. В наших бесконечных военных действиях мы то и дело рокируемся, удивительным образом сохраняя равновесие так, чтобы среди нас двоих никогда не было ни победителя, ни проигравшего. Сам о том не догадываясь, Киллан помогает реже вспоминать о том, какая я на самом деле: гораздо хуже, чем он себе представляет.

И гораздо хуже, чем он.

– Готово, – прокуренный голос мастера пирсинга Софи врезается в эти унылые размышления.

– Уже? – искренне удивляюсь я.

– Адри, ты моя любимая клиентка! – прыскает она. – Вот хоть бы раз пискнула.

Пожимаю плечами в ответ, потому что проявлять радость, как все нормальные люди, я не умею, и приподнимаюсь на кушетке, чтобы оценить результат.

– Красиво. Ты молодец, Софи, – сообщаю будничным тоном.

Примерно представляю, как выгляжу со стороны: безэмоциональная злобная сука, у которой отрицательных качеств и вредных привычек больше, чем мусора в комнате моего… брата. Не люблю его так называть даже про себя, ведь он мне никто. Посторонний, чужой человек, который по воле судьбы стал соседом по квартире.

Чёрт, почему я о нём вспоминаю уже второй раз за пару минут?

«Может, потому что ты сегодня видела и слышала то, что не должна была?» – услужливо напоминает внутренний голос.

– В следующий раз расскажешь, как отреагирует твой парень, – подмигивает девушка. – Три-четыре недели с тобой нужно обращаться о-очень бережно, – загадочно тянет она, делая двусмысленные намёки.

– У меня нет парня, я делаю это для себя. – Встав на ноги, по-шустрому поправляю футболку и натягиваю чёрную джинсовую юбку.

В повседневной жизни я не ношу юбки, если не считать теннисную, которую надеваю на тренировки. Но на ближайшие дни джинсы и грубые ткани противопоказаны, так что пришлось пожертвовать своим привычным комфортом. Бросаю взгляд в зеркало, отражающее мрачное лицо, обрамлённое густыми волосами кофейного цвета, чтобы посмотреть, какой меня будет видеть Киллан на сегодняшнем мероприятии.

Желание бросать ему вызов въелось в подкорку мозга. Но сколько бы я ни готовилась к атакам, он всегда придумывает что-то более изощрённое и заковыристое. Наверное, ещё и поэтому я люблю отбивать их равнодушием, чтобы позлить побольше. К сожалению, не всегда получается сдержаться, и тогда я пускаю в дело крики, бранные слова, а в особо тяжёлых случаях – побои. Возможно, громкое слово для взаимных поджопников, которые были частым явлением в первые два года, но тем не менее оно имело место быть. А потом мы стали взрослеть, и на место физического воздействия пришли издёвки, подколы и упрёки.

Готовила Адриана? – Что за отстой.

Убиралась Адриана? – Такой неряхе нельзя доверять уборку.

И это при том, что в спальне Киллана царит настоящий свинарник.

В детстве он даже не ленился выковыривать волосы из сливного отверстия в нашей общей ванной, чтобы украшать ими мою подушку. Я в этом плане была менее оригинальной и не придумывала ничего лучше, чем подменять соль на сахар или вытаскивать его нестиранные вещи из корзины для белья, чтобы складывать их аккуратной стопкой и выдавать за чистые.

Хотела бы сказать, что мне жаль Макса и Лили за то, что им приходится быть свидетелями наших баталий, но не скажу. Это они проявили инициативу забрать к себе беспризорную девочку, а я до сих пор не могу ответить однозначно: рада этому или нет. Их проклятый сын сделал всё, чтобы в его доме мне не было покоя.

Разъехаться по разным квартирам нам пока не светит, так как у меня просто нет на это свободных денег. К тому же, у Макса сейчас разгар предвыборной кампании, и наша образцово-показательная семья под прицелом не только репортёров, но и общественности. А это значит, что у всех на виду мы должны вести себя как подобает и выглядеть дружными и счастливыми. Представляю, какой фурор мы бы произвели с Килланом, если бы показали свои истинные лица.

Переминаюсь с ноги на ногу, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, и они мне определённо нравятся. Мои ожидания полностью совпали с реальностью, ведь именно этого я и хотела: усилить свою внешнюю чувствительность, чтобы подавить внутреннюю.

***

Сегодня суббота, а значит, после банкета у меня будет полтора дня блаженного одиночества наедине с музыкой и чертежами, так как с понедельника мне снова предстоит плестись в ненавистный Джорджтаунский университет. Здесь учатся детишки чиновников и всяких крутых чуваков, стоящих у верхушки власти. Элита, одним словом. Ну, и щепотка умников, которые пробились сюда благодаря серому веществу и таланту. Природа не наградила меня незаурядными способностями. Отсюда следует вывод, что я отношусь к первому контингенту, то бишь к элите. Именно на это делала упор психолог, когда речь зашла о выборе профессии, а мне пришлось притвориться, что я безумно счастлива стать частью местного бомонда, лишь бы не подводить своих опекунов.

Макс и Лили – потрясающие люди, которые из кожи вон лезли, чтобы я прижилась в их картине мира. Вот только я по сей день чувствую себя на ней кляксой, испортившей весь пейзаж.

В универе мы тоже постоянно сталкиваемся нос к носу с Килланом, который при моём появлении в радиусе досягаемости неизменно строит такую рожу, будто я – кусок грязи, прилипшей к его начищенной подошве. Да, это всё мой «братец». Нам обоим несказанно повезло учиться на дипломатов, потому что, по словам Макса, это «престижно, дальновидно и разумно». Со мной всё понятно. Мне сложно перечить людям, взявшим надо мной опеку, а почему этого не делает их родной сын?

Единственная причина, по которой я с натяжкой могу поставить Джорджтауну средний балл по своей личной шкале интересов – это высокая концентрация богатых парней. Особенно это касается ровесников, у которых как раз период бушующих гормонов, что мне очень на руку: им не нужны длительные связи. Сейчас их половые органы, как флюгеры, направлены на девушек двух категорий: первая – «я б ей вдул» и вторая – «она точно даст». И я этим пользуюсь с выгодой для себя, так как банковский счёт, доставшийся по наследству от покойных родителей, пока не прикосновенен, а деньги на особые нужды лишними не бывают.

Моё общение с парнями никогда не длится дольше пары недель, и стоит им подсесть на заготовленный крючок, наши отношения разрываются. Как правило, раньше, чем мы доходим до стадии поцелуя. Помощницей в этих разрывах выступает закадычная подруга Николь, сестра Доминика.

Эти двое, пожалуй, единственные, с кем я могу немного расслабиться. И это ещё один гигантский камень преткновения между нами с Килланом. Его аж трясёт, когда он видит наше милое общение с его лучшим другом.

Николь уже год живёт в Вашингтоне в отдельной квартире через квартал от нас, а Доминик прилетел в этом году, так как перевёлся в Школу бизнеса GU2. Более перспективную, по его словам, но мне кажется, дело в чём-то другом. И я обязательно это выясню, как только выдастся подходящий момент. Или как только Киллан перестанет таскать его с собой по тусовкам и даст нам возможность пообщаться, как в прежние времена.

Доминико с самого начала взял на себя роль моего защитника, в то время как Киллан рычал, словно пёс, охраняющий свои владения.

Так я и живу уже восемь лет: между льдом и огнём. Один обжигает холодом, а второй пытается согреть своим теплом. «Пытается», потому что вряд ли у него получится довести дело до конца. Десять психологов не справились, а он тем более не всемогущий.

Но несмотря на объявленную мне войну, у нас с Килланом всё-таки есть кое-что общее: мы оба не на своих местах. Мы оба хотим от жизни не того, что внушают нам родители.

И он пока не догадывается, что я в курсе его тайной жизни. Но этот козырь пока приберегу на особый случай.

Глава 2 Шантаж

Киллан

«Килли, я случайно забыла трусики у тебя. Когда их можно забрать?»

Килли?

Без долгих раздумий заношу брюнетку, имени которой так и не спросил, в чёрный список и осматриваюсь по сторонам в поисках её трусов, чтобы выбросить. Вот зарекался не приводить домой всякую шваль, а теперь и самому себе сложно объяснить, какого чёрта я нарушил своё же правило. Да, у родителей традиционный пятнично-субботний отдых на двоих в загородном отеле, но это не повод для подобных гулянок в их отсутствие.

Вчерашний кураж из-за первой победы и большого выигрыша – жалкое оправдание. Наутро основная причина этого нарушения приобрела вполне ясные черты: гнев, ярость и бешенство в квадрате. Давно меня не накрывало такой злобой. Больше всего раздражает то, что на такие уничтожающие эмоции способен вывести всего один человек, причём не прикладывающий для этого особых усилий. Адриане Линден достаточно просто быть. Накануне пришлось в очередной раз убедиться, что все девки продажные, только у каждой цена разная. Даже у моей чёртовой неродной сестры она есть, как выяснилось. У нас обеспеченная семья, но ей этого мало.

Меркантильная стерва.

Так я и вывел самостоятельно решение уравнения с одним неизвестным: приведя в наш дом левую сучку, мне не терпелось продемонстрировать Адриане своё отношение к таким, как она. Но легче почему-то не стало. Совсем наоборот.

Покинув спальню, прихожу к выводу, что я дома один. Обычно по утрам субботы застаю одну и ту же картину: моя «типа-сестра» колдует к возвращению родителей что-то чертовски вкусное, в чём я, конечно, ни за что не признаюсь. Знаю, чем она занимается: хочет набить себе цену и выглядеть в глазах посторонних лучше, чем выгляжу я. Жаль, мы выросли из того возраста, когда я мог со всей дури шлёпнуть её по заднице или дёрнуть за хвост. Тогда это расценивалось как дурачество, а сделай я так сейчас – уже будет смахивать на флирт. Хотя руки зудят от такого желания, не скрою. Мать с отцом явно что-то упустили в её воспитании, таская по консультациям в поисках причин провала в памяти и отчуждённого поведения. Я бы сделал это в сто раз лучше. За пару сеансов.

Пока тащусь на кухню, чтобы включить кофемашину, открывается входная дверь. Хочу оскалиться и бросить в лицо вошедшей что-то вроде: «Возвращайся туда, где ночевала», хотя мне прекрасно известно, что ночью она была дома, но язык буквально прилипает к нёбу, когда я вижу Адриану в короткой, мать его, юбке. Это что-то новенькое. Напустив на себя токсичный вид, складываю руки на груди и жду, когда она заметит, что здесь не одна.

Встав боком, она наклоняется, принимаясь расшнуровать кеды. В результате, юбка задирается так, что я точно рассмотрел бы то, что мне нельзя рассматривать, если бы стоял позади. В горле резко становится сухо, и моя деланная бесшабашность сменяется каким-то незнакомым чувством. Недоумением? Да, похоже, это оно. Линден в самом деле удивила своим прикидом. Её голых ног я не видел ни разу. Она и в отпуске на островах вечно заматывает на бёдрах какой-то платок, или как там он правильно называется…

– Чёрт, разве можно так пугать, Киллан? – выдыхает Адри, сдвинув тёмные брови, но не мешкая начинает приближаться, потому что мимо меня пролегает единственный путь к остальным комнатам.

Достигнув препятствия в моём лице, она останавливается напротив, один в один копируя мою позу.

– Я не под наркотой, ничего не пила, травку не курила, – выкладывает отчёт, в открытую издеваясь.

– Будто мне интересно, – морщусь я, пренебрежительно проходясь по ней сверху вниз. – Это проблемы твоих дружков.

– Дружков? – на её лице проскальзывает непонимание, но оно мигом испаряется, сменяясь воинственностью. – В отличие от тебя, я не привожу домой кого попало.

Слышала, значит, вопли моей забаненной гостьи. Это чудесная новость.

– В отличие от тебя, у меня есть на это полное право, – жалю её в ответ и тут же прикусываю язык.

Чёрт, я не прав, но извиняться не стану. Это прерогатива слабаков. Это перед Килланом Кроу всегда извиняются, а не наоборот.

Синие глаза Адрианы приобретают ледяной оттенок. Они выражают абсолютное ничто, и это – самое поганое. Передо мной стоит профессиональная подделка, копия настоящего человека. Как я ни старался, мне до сих пор так и не удалось до конца разгадать девчонку, ставшую членом нашей семьи.

Она слегка приоткрывает губы, акцентируя на них всё моё внимание. Алый цвет придаёт их хозяйке ещё более блядский вид. Мало ей пирсинга? Словно прочитав эти мысли, Адри проводит языком по нижней губе, задевая серебристое кольцо ближе к уголку рта. Это незначительное действие вызывает в паху неконтролируемое напряжение, но она сама спасает ситуацию, когда начинает произносить практически по слогам:

– Иди к чёрту, придурок.

Что-то мне подсказывает, сейчас она была очень сдержанной в выражениях. Обычно её голосовые связки воспроизводят такую нецензурщину, что ей позавидовал бы матёрый грузчик, а тут сама вежливость.

Скинув косуху на банкетку, Адриана двигает в сторону своей комнаты, намеренно задевая меня плечом. Провожаю её взглядом, о чём жалею уже спустя несколько секунд: её обнажённые ноги и виляющая задница отзываются во мне совсем не теми реакциями, которые я взращивал на протяжении многих лет. И это конкретно напрягает.

Меня напрягает всё, что неподвластно контролю.

Просто непроизвольный утренний стояк слегка запоздал. Однозначно причина в этом.

Пойду-ка я в душ, кофе подождёт.

***

Адриана

– Вот это да! Адри, ты выглядишь, как… как… – Лилиан восхищённо оглядывает меня с головы до ног, сложив ладони перед лицом.

– Как проститутка, – заканчивает за неё Киллан, вошедший в гостиную вслед за мной.

– Киллан! – возмущается его мать, скрещивая руки на груди. – Быстро извинись!

Попытки Лили воспитать собственного сына сейчас выглядят забавно. Он – копия отца, выше матери на две головы, а за последний год его спортивное тело стало ещё более мускулистым, поэтому рядом они смотрятся, как чихуахуа и алабай. Конечно, Килл любит родителей, но он уже вышел из того возраста, чтобы послушно встать в угол в качестве наказания.

Сделав вид, что не услышала оскорбления и не заметила присутствия этого грубияна в комнате, с невозмутимым видом поворачиваюсь к зеркалу, чтобы нанести на губы яркую помаду. Ещё один раздражитель недобрата. Каждый раз, когда он пялится на мой рот, у меня такое чувство, что у него начинается несварение: настолько кривой становится его физиономия. Я готова смириться с тем, что он отрёкся от меня как от своей названой родственницы, но тот факт, что я ему противна как человек, периодами отдаётся непонятным колющим чувством в грудине.

– За что извиняться? Ты сама не видишь, как она вырядилась? – В отражении замечаю взмах рукой в мою сторону. Спасибо, хоть не добавил: «Она – позор нашей семьи». – Или мы едем тусоваться в ночной клуб, а не в особняк Шилдсов?

– Киллан, девочке двадцать, – заступается за меня Лили.

Ещё бы, она сама была инициатором покупки мини-платья с расклешённой юбкой и корсетом, слегка приподнявшим то, что в анатомии называется грудью. Мой первый размер не раз становился предметом стёба Кроу, и я согласилась приобрести эту действительно вызывающую обновку, только чтобы поскорее покончить с многочасовым шоппингом. Я не собиралась так одеваться, но, когда утром увидела реакцию Киллана на свои ноги, судьба платья была предрешена.

– Мне тоже двадцать! – рявкает он в ответ. – Но я не плетусь на светский раут в пляжных шортах.

– Так, что за разборки? – Макс с громким возгласом присоединяется к нашему милому трио, а я уже делаю вид, что увлечена соцсетями, неспешно водя пальцем по экрану смартфона.

– Макс, поговори со своим сыном, у меня скоро трясучка начнётся от его хамства.

– Я вообще-то и твой сын тоже. Подожду внизу вашу идеальную семью! – взрывается Киллан. Услышав в его тоне минорные ноты обиды, всё же поднимаю к нему свои глаза. Нервно скомкав пиджак в руках, Киллан широким шагом проходит мимо и, стрельнув в меня коротким уничтожающим взглядом, скрывается за входной дверью.

– Мне переодеться? – уточняю на всякий случай, чтобы не разжигать конфликт ещё больше. – И, вообще, мне обязательно ехать с вами?

– Нет и да, – отвечает Макс, подтягивая галстук к шее. Его хорошее настроение не пострадало от нашей небольшой перебранки. – Мы – одна семья. Не обращай внимания на Киллана. Наверняка на личном фронте не всё гладко, вот и психует не по делу.

М-да, на личном фронте у него вряд ли трудности, если судить по оперной арии из его спальни сегодня ночью.

Погрустневшая Лили медленно подходит ко мне:

– Адри, я уверена, что он не думает так о тебе на самом деле. – Ага, как же.

– Лили, всё нормально, – подбадриваю её я. – Я привыкла, и меня его слова уже давно не задевают.

Конечно, это враньё. Правда, они задевают странным образом. Мне ещё больше хочется вести себя хуже, чем я есть, чтобы оправдать его ожидания.

– Кхм-кхм, – привлекает наше внимание Макс. – Это чьё?

Мы обе поворачиваемся и видим, как он, с опаской вытянув перед собой руку, двумя пальцами держит женские трусы. Судя по реакции, они принадлежат не его жене. Вздыхаю, смекнув что к чему.

Из Лилиан вырывается какой-то нервный смешок. Она сто процентов догадалась, чьих это рук дело. Если они сейчас узнают про ночные похождения своего сына, ему точно кранты. Мне бы позлорадствовать и сдать этого засранца, но мой рот сам не ведает что творит, когда произносит:

– Это мои. Наверное, выпали, когда я несла кучу белья из прачечной, – подойдя к Максу, я выдёргиваю красную тряпку из его пальцев и зачем-то запихиваю в свою сумочку. Фу, придётся потом её стерилизовать.

– Они по пути залетели за диванную подушку? – изгибает бровь мужчина. Его не проведёшь.

Молча пожав плечами, мол, сама не знаю, как так вышло, я торопливо направляюсь к выходу, чтобы составить компанию «брату» и всучить ему труселя. Заодно стрясу с него сотню баксов за молчание.

– Я тоже подожду внизу, – оповещаю, прежде чем покинуть апартаменты.

– Спустимся через десять минут! – летит вдогонку от Лилиан.

Уже выйдя на улицу, я спохватываюсь, что второпях забыла надеть приготовленный кашемировый свитер. Вашингтонский октябрь хоть и тёплый, но вечерами довольно зябко, особенно в моём наряде с открытыми плечами. Только собираюсь вернуться обратно, как замечаю возле вазона с пышными цветами Киллана, выпускающего колечки сигаретного дыма куда-то к звёздам. Одна рука в кармане брюк, ноги широко расставлены, пиджак небрежно перекинут через плечо. Поза выглядит обманчиво расслабленной, но я-то знаю его истинное состояние.

Не сосчитать, сколько раз в прошлом я украдкой наблюдала за такими же дымными кольцами, выплывающими из его окна. Наши спальни находятся рядом, поэтому, сидя на подоконнике, мне удавалось оставаться тайным свидетелем небольшой слабости сводного брата.

Как правило, Киллан дымил особенно много после ссор с родителями или неудач в его экстремальном увлечении. Минута за минутой я продолжала пялиться на серые клубы, как заворожённая. Понятия не имею, сколько сигарет он истреблял за вечер, но я и сама незаметно для себя из пассивного курильщика превратилась в активного. Мне было шестнадцать, когда я захотела повторить за ним. Киллан до сих пор не догадывается, что почти всякий раз курил не в одиночестве. Мне это не нравилось тогда, не нравится и сейчас, но я почему-то намеренно продолжаю уничтожать свой организм изнутри. Правда, в моём случае сигареты электронные.

– Дай мне тоже. – Я внаглую встаю рядом, не глядя на него.

Боковым зрением вижу, что он застывает, а через несколько мгновений передо мной материализуется его рука с протянутой пачкой «Nat Sherman». Внутренне посмеиваюсь. Какая бы вражда ни была между нами, мы всегда понимали друг друга с полувзгляда и полузвука. Парадокс.

– Прикури, – требую я.

К моему удивлению, он не хамит и не противится. Еле слышно фыркнув, он вынимает свою сигарету изо рта, заменяя моей, и, прикурив, протягивает мне. Молча вставляю тлеющую палочку в рот и затягиваюсь, только сейчас осознавая, что пару мгновений назад её обхватывали губы Киллана. Красивые губы, стоит отметить. С ровным контуром, в меру пухлые, но совсем скоро они закостенеют в тонкие полосы, если Кроу не перестанет вечно злиться.

Странно, что он уступил, не задавая лишних вопросов. Мне захотелось в очередной раз испытать его, а теперь ума не приложу, что с этим делать. Навряд ли он думает, что я не умею пользоваться зажигалкой. И маловероятно, что он в курсе моего застарелого страха, о котором я не говорила ни единой душе, даже мозгоправу. Признать свою слабость – значит дать другому человеку преимущества, которые могут сыграть против тебя.

Неожиданно на мои плечи ложится пиджак, отчего я слегка вздрагиваю. Да, я потирала плечи ладонями, но этот заботливый жест Киллу совсем несвойственен. Порой я ощущаю острую необходимость в навигаторе, который направлял бы меня по нужному маршруту в запутанном лабиринте его мыслей.

– Надоело держать, – буркает на мой непроизнесённый вопрос. – И он помялся, поэтому я всё равно не стану его надевать. – В этом он весь. В жизни не признает, что в нём есть что-то хорошее. Как и я. – И забудь о том, что я сказал, – добавляет вместо извинений.

– Что я должна забыть? – подхватываю, притворяясь, что моя память уже обнулилась. Пока что у меня ловко получается создать видимость перемирия, а он ведётся.

Киллан усмехается и продолжает молча курить, глядя на проезжающие мимо машины. Мы живём в самом центре города на оживлённой улице, и мне это очень нравится. Здесь почти нет риска остаться без помощи в трудной ситуации.

– С тебя сто долларов, – преспокойно выдаю я, выбрасывая сигарету в урну.

– Чего-чего? – удивляется он с кривой ухмылкой.

Я, наконец, смотрю на него, чтобы полюбоваться негодованием.

– Ты прав, это мало. – Выудив из сумочки трусы, я показательно трясу ими перед его лицом. – Я только что сказала родителям, что они мои, поэтому с тебя сто долларов и ещё пятьсот сверху за сумку. На антисептик для рук, так и быть, сделаю скидку.

Киллан начинает громко смеяться, запрокинув голову. У меня нет времени ждать. Скоро спустятся Макс и Лили, и я не успею вытрясти из него бабки. Хватаю Кроу за предплечье, что сразу возвращает его на землю. Странно покосившись на мою ладонь, он заявляет:

– Раз ты сказала, что это твои трусы, значит, они твои. Я-то здесь при чём?

– Вот ты говнюк! И я ещё спасала твою задницу? Да пошёл ты! – швыряю бельё в его надменную рожу и бросаюсь к BMW Макса, припаркованной неподалёку.

– Я дам деньги, если скажешь, зачем они тебе! – кидает мне в спину.

– Отвали!

Больше ни за что не стану его выгораживать. Найду на него более весомый компромат, и тогда он точно не отвертится.

1.kill– англ. Убивать. Звучит так же, как сокращённое имя героя Killan.
2.GU – Джорджтаунский университет
399 ₽
10,25 zł
Ograniczenie wiekowe:
18+
Data wydania na Litres:
12 marca 2024
Data napisania:
2024
Objętość:
420 str. 1 ilustracja
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania:
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 332 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,8 na podstawie 547 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 5 na podstawie 129 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 417 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 353 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,6 na podstawie 579 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 365 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,9 na podstawie 194 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 343 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,9 na podstawie 271 ocen
Audio
Średnia ocena 4,8 na podstawie 15 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 493 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,9 na podstawie 414 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 343 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 365 ocen
Audio
Średnia ocena 5 na podstawie 12 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 5 na podstawie 129 ocen
Audio
Średnia ocena 4,8 na podstawie 48 ocen
Audio
Średnia ocena 4,8 na podstawie 21 ocen