Czytaj książkę: «Стиратели. Исчезнуть без следа»

Czcionka:

딜리터: 사라지게 해드립니다

Deleter: I’ll make it disappear

Originally published by GIANT BOOKS

Russian edition is published by arrangement with AST PUBLISHER LTD, Moscow through BLOSSOM CREATIVE, Seoul and BC Agency, Seoul.

No part of this book may be used or reproduced in any manner whatever without written permission except in the case of brief quotations embodied in critical articles or reviews.

Часть 1

При желании стиратели могут отменить даже сотворение мира. Хаос естественнее порядка. Разрушать легче, чем созидать. Стирать легче, чем рисовать. Представим борьбу человека с Богом. Если Бог начнет создавать пространство с одной стороны Вселенной, а люди – разрушать его с другой, они быстро поравняются. Бог не настолько силен. А люди умеют разрушать, как никто другой. И Земля – прямое тому доказательство. Возникают все новые и новые виды растений и животных, но все они рано или поздно вымирают. Люди что угодно могут стереть с лица земли, а стиратели справляются с этим лучше всех.
Из «Откровения стирателя»

1

Каждое утро Кан Чхиу открывал какую-нибудь книгу на какой-нибудь странице. Сегодня второе ноября, поэтому за ежедневным предсказанием он обратился ко второй строке. Он привык доверять книгам. Каким бы ни было предсказание, плохим или хорошим, он успокаивался, стоило ему прочесть одну строчку текста.

На второй строке открытой страницы значилось следующее: «Я надеюсь. Мы его похоронили»¹. Вот черт. Не лучшее предсказание. Особенно учитывая, что ему сегодня предстоит. К счастью, книга была бумажной, и у него был шанс прочитать вторую строку на другой странице разворота. Он перевел взгляд на нее. «Куда ты дела виски?!» Так гораздо лучше. Хотелось верить, что сегодня ему и правда предстоит искать виски, а не хоронить кого-нибудь. Ему нравилось, что книжный разворот разделен на две части. Правая и левая страницы всегда будто бы смотрят друг на друга. В электронных книгах этот эффект теряется. Стоит изменить размер шрифта, как текст начинает скакать со страницы на страницу. Никакого постоянства. От таких книг нет смысла ждать предсказаний.

– Проклятые электронные книги, – пробормотал Кан Чхиу, ставя книгу на место.

Он полил растение на подоконнике – асплениум, или, как его еще называют, птичье гнездо. Кан Чхиу понятия не имел, правильно ли за ним ухаживает, но исправно поливал каждое утро. Надел пиджак поверх фланелевой рубашки. Погода продолжала вести себя непредсказуемо: днем ни с того ни с сего начинается жара, вечером становится холодно, как зимой. Улицы были почти пустыми.

В полицейском участке его уже ждал следователь О Чэдо. Выглядел он слишком серьезным, чтобы встречу можно было назвать приятной. Поприветствовав Кан Чхиу взглядом, О Чэдо развернулся и направился вглубь участка, словно робот, указывающий дорогу.

Кан Чхиу пошел за следователем, скользя взглядом по лозунгам на стенах. Прочитав один особенно нелепый, он, не удержавшись, прыснул. О Чэдо обернулся. Кан Чхиу тут же взял себя в руки. Чтобы выкинуть из головы дурацкий лозунг, он попробовал думать о чем-нибудь мрачном. О конце света или о смерти.

– Воды? – грубо предложил О Чэдо, протянув Кан Чхиу бутылку дешевой воды, едва они вошли в нужный кабинет.

– Я бы предпочел кофе из гейзерной кофеварки, но, полагаю, у нас нет на это времени, – присаживаясь на стул, ответил Кан Чхиу.

– Чего?

– А, не слышали про гейзерные кофеварки? В них, знаете, вода закипает и поднимается наверх через молотый кофе… Неважно, давайте воду.

– Откуда у нас здесь такое?

– Я стараюсь не быть предвзятым. Сами понимаете, у меня творческая работа.

О Чэдо мрачно ухмыльнулся и поставил на стол два стакана воды. Кан Чхиу пристально рассматривал руки следователя. Его завораживали мышцы, выпирающие из-под кожи, как силиконовые импланты. Несмотря на невысокий рост, О Чэдо был очень недурно сложен. Густые брови, заметная двойная складка на веках, объемные губы. Он выглядел как человек, всегда готовый к атаке. В его одежде не было ничего общего с костюмами следователей из сериалов: одетый в белую футболку и зеленый кардиган, он больше напоминал профессора.

– Кан Чхиу, правильно?

– Верно. Смиренно сижу перед вами, хотя меня ждут горы дел.

– Насколько мне известно, вы популярный писатель.

– Вот как? Ну, меня иногда узнают… Будем считать, что популярный.

– Я не разбираюсь в литературе.

– Для вас, наверное, каждый человек как книга. С такой профессией и читать не нужно. Кстати, как я могу к вам обращаться? «Господин следователь» подойдет?

– Ваша книга «Скрытые врата рая», вышедшая месяц назад, сегодня занимает третье место среди бестселлеров.

– Поясню, раз уж вы не разбираетесь. Книги на первом и втором местах – настоящая макулатура. Они как непроизносимые буквы в каком-нибудь английском слове: на письме есть, а по сути – пустое место.

– К чему вы ведете?

– Только не надо потом нигде меня цитировать, я ничего такого не имел в виду. Просто рекомендация, что лучше не читать.

– Вы знаете Со Хаюн?

– Конечно.

– При написании своего произведения «Скрытые врата рая» вы обращались к ее истории.

– Обращался?

– У нас есть такие сведения. Подруга Со Хаюн сообщила, что ваш роман – пересказ ее истории. Больше подтвердить это некому, но, по ее заявлению, содержание полностью совпадает. Какие у вас отношения с Со Хаюн?

– Мы начали встречаться, потому что у нас были общие интересы. И расстались год назад.

– Вы действительно положили историю Со Хаюн в основу своего романа?

О Чэдо одним глотком допил воду и со стуком поставил стакан на стол. Звук вышел не таким уж и громким, но достаточно резким. Любой другой вздрогнул бы от неожиданности, однако Кан Чхиу даже бровью не повел.

– Вот, думаю, это поможет. – Он вытащил из внутреннего кармана пиджака лист бумаги и протянул следователю.

– Что это?

– Почитайте. Хоть вы, судя по всему, и не фанат чтения…

Его манера говорить действовала следователю на нервы, но он этого не показывал. О Чэдо еще предстояло выяснить, что стоит за этой манерой: заносчивость известного писателя или попытка что-то скрыть.

О Чэдо пробежался глазами по тексту.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он, переводя взгляд с листка на Кан Чхиу и обратно.

– Вот. – Кан Чхиу пальцем указал на верхнюю часть листа. – Это договор.

– Вы заключили его с Со Хаюн? Она продала вам свою историю?

– Продала… Это очень грубая формулировка. Правильнее было бы сказать, что она передала мне права на эту историю, чтобы я рассказал ее миру.

– Зачем это ей?

– Я предоставил ей достойное вознаграждение.

– Сколько вы заплатили?

– Не могу вам рассказать. Это конфиденциальная информация.

– Вам известно, что Со Хаюн пропала без вести?

– Да.

– Нам необходима информация об объеме вознаграждения, на случай если это связано с ее исчезновением.

– Если вы сможете доказать, что между этими событиями действительно есть какая-то связь, то я вам обязательно все расскажу.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Что?

– Со Хаюн. Когда вы в последний раз с ней виделись?

– Мне известно, что она пропала полгода назад. Я же в последний раз видел ее десять месяцев назад, то есть где-то спустя месяц после нашего расставания. Мне нужно было кое-что ей отдать.

– Что именно?

– Ноутбук, который она мне одолжила.

– Вы писатель и у вас не было своего ноутбука?

– Если полицейский гонится за преступником и у него нет пистолета, он же может одолжить его у коллег?

– Это другое.

– Нет, то же самое. Мой ноутбук сломался, и мне срочно потребовался другой, поэтому я одолжил у нее.

– Дома у Со Хаюн не было ноутбука.

– Мне об этом ничего не известно. Может, она перепродала его или выбросила.

– Знаете, что самое необычное в ее исчезновении?

– Что? Не томите.

– Перед тем как исчезнуть, она оставила записку.

– И что там было написано?

– А вы не знаете?

– Откуда мне знать?

– Просьба ее не искать. Она написала, что отправится куда-то далеко и начнет там новую жизнь.

– Если она оставила такую записку, разве можно считать ее пропавшей без вести?

– Записку мог написать кто-то другой. Чтобы ее не искали.

– А, думаете, это моих рук дело? Ну, знаете ли, чтобы написать пару строк, не обязательно быть писателем.

– Подруга просила найти Со Хаюн как можно скорее: она боится, что та может навредить себе. По ее словам, Со Хаюн часто говорила о самоубийстве.

– С книгами так же. Прочитаешь финал – и все содержание заиграет другими красками. После того как дочитаете роман, нужно обязательно вернуться к началу… Ах да, вы, наверное, редко дочитываете до конца. Впрочем, неважно. Так вот, когда вы читаете роман во второй раз, то уже воспринимаете его совсем иначе, подмечаете мельчайшие детали. «А, так вот из-за чего герой пришел к такому финалу!» «Так вот что это означало!» «А, так она хотела покончить с собой!»

– Вы так много болтаете… Говорите по существу.

– Если бы Со Хаюн не исчезла, то ее разговоры не казались бы вам намеками на самоубийство.

– Вы так легко рассуждаете об исчезновении человека.

– У меня нет времени сидеть с вами и о чем-то рассуждать. Думаю, мне пора идти.

– Вы переживаете за Со Хаюн?

– Ну… Само собой.

– По вашей манере речи так не скажешь.

– А вы, господин следователь, все можете вычислить по манере речи?

– У вас есть предположения, где может находиться Со Хаюн? Может, она ездила куда-то с вами или рассказывала, куда хочет отправиться?

– Она хотела отправиться в рай.

– Сейчас не время для шуток.

– Я серьезно. Раз вы так много знаете о Со Хаюн, то должны знать и о том, что произошло с ней год назад, ведь так? Ее мать, отец и младший брат погибли в автомобильной аварии. С тех пор она время от времени говорила: «Они ведь попали в рай, правда? Я тоже хочу попасть в рай и встретиться с ними». Из-за этого она и ушла от меня.

– Странно. Как правило, после такого люди, наоборот, ищут поддержки в отношениях.

– Все люди разные.

– И где же она искала поддержки? Ее родственники исчезли.

– Не исчезли, а умерли.

– Господин Кан Чхиу!

– Да, продолжайте.

– Знаете, что отличает людей, которые что-то скрывают?

– У всех это проявляется по-разному.

– Верно, но есть кое-что общее.

– Хотите прочитать мне лекцию – читайте. Не надо вопросов.

– Они смотрят куда-то вдаль, когда говорят. Знаете куда?

– Не знаю.

– Туда, где спрятана их тайна.

– Отсюда никакой тайны не видно.

– У меня не было никаких предрассудков по отношению к писателям, но сегодня один по-явился. Слов много, но все они ни о чем, не находите? Человек пропал, а вы шутите. В ваших словах нет ни сочувствия, ни уважения. Как будто вы сами живете в каком-то романе и реальность вас не заботит.

– Ну не знаю. Мне казалось, это и есть реальность.

– Я буду наблюдать за вами, господин Кан Чхиу.

– Я могу идти? У меня встреча с издателем.

Кан Чхиу разом опустошил стакан и поставил его на стол с глухим звуком. Писатель вышел из полицейского участка и достал мобильный. Он глубоко вдохнул прохладный воздух и почувствовал, как проясняется сознание. В трубке послышались гудки, но на звонок так никто и не ответил.

2

– Выхожу.

– Подожди.

– Да у меня тут все безнадежно.

– Ты всегда так говоришь.

– Ну а что поделать?

– Нужно быть очень смелым человеком, чтобы не терять надежду даже при самом тяжелом раскладе.

– Скорее, очень глупым…

– Настолько плохие карты?

– Сразу могу сказать, что это с легкостью можно назвать худшей раздачей в истории.

Ли Кидон потягивал пиво позади группы мужичков за шестьдесят, играющих в карты. Он смотрел в другую сторону, но внимательно слушал их беседу. Покер его совершенно не занимал. Он знал правила, но не понимал, как эта игра может кого-то захватывать. Его не интересовала эта борьба умов, состоящая из блефа и попыток угадать карты противника. Любители покера могли сколько угодно настаивать на том, что это неплохой способ выиграть денег, но Ли Кидон предпочитал зарабатывать своим трудом, даже если его работу сложно было назвать честной.

– У меня кончаются фишки. Одна осталась.

– Уже?

Делая вид, что смотрит что-то в телефоне, Ли Кидон снова прислушался. Мужчины играли впятером, но только эти двое постоянно препирались. Судя по тому, что остальные трое продолжали сосредоточенно играть, не обращая на них внимания, такие разборки были обычным делом.

– Вам когда-нибудь снилось, что вы почти выигрываете, но у вас внезапно заканчиваются фишки? Вот у меня сейчас так. Аж холодный пот прошиб!

– Мы здесь и к наличке прекрасно относимся.

– Ну а кто к ней плохо относится? Но нет у меня ее, любимой. Такова жизнь… Ты, случайно, не на часы мои позарился? Даже не мечтай!

– Они, может, и фирменные, но лет-то им сколько, часам твоим? Чего ты за них трясешься?

– Я же говорил, мне жена их на свадьбу подарила. Такую модель не найдешь уже, а они до сих пор работают как новенькие.

– Люди умирают, а часы продолжают ходить…

– Чего? Ты что такое говоришь, старый дурак?

– Извини-извини. Я ничего такого не имел в виду.

– Еще раз услышу – мало не покажется. Понял?

– Да понял я, понял. Извини. Не злись, куплю тебе потом выпить в качестве извинения.

– И так мне сегодня не везет, еще и ты туда же. Я сюда прихожу поболтать, а с тобой одно расстройство.

– Понял, прости, больше не буду. Я не имел в виду твою жену. Просто часы всегда ходят без остановки, вот я и сказал.

– Хорош объяснять.

– Ладно-ладно. Пойдем вон пивка выпьем. Все, я выхожу. Хорошо вам поиграть.

Двое мужчин сели за отдельный столик в углу. Ли Кидон, не привлекая внимания, переместился поближе к ним. Дороживший своими часами мужчина был около метра семидесяти ростом и крепкого телосложения. У него была комплекция человека, который регулярно занимается спортом. Огорчивший его своими словами собеседник был повыше ростом и довольно худощав.

– Знаешь, я тут выиграл на днях, – сделав глоток пива, начал худощавый.

– Не сомневаюсь! По сравнению со мной ты не так уж много проигрываешь.

Мужчина с часами залпом опустошил кружку разливного. Похоже, прохладное пиво поумерило его пыл. Он заказал еще.

– Пьешь и не пьянеешь!

– Так в чем твой секрет? Почему ты чаще выигрываешь в покер?

– У меня появилась стратегия. Называется «Операция Руперт».

– Руперт? Что это?

– Знаешь про Нормандскую операцию во время Второй мировой?

– Знаю.

– Тогда британская армия делала много отвлекающих маневров, чтобы сбить с толку немецкие войска. Заготовили макеты джипов и притворились, что собираются высаживаться не в Нормандии, а в Кале… Англичане даже сбрасывали с самолетов манекены парашютистов. Таких манекенов британские солдаты называли Руперт. Когда их сбрасывали на парашютах, издалека невозможно было различить, человек это или кукла.

Принесли еще пиво, но на этот раз мужчина с часами сделал только небольшой глоток.

– И при чем тут твоя стратегия?

– Подожди, не перебивай. Тебе не хватает терпения. Когда немецкие солдаты подошли к упавшим на землю парашютистам, то увидели, что все они – манекены. С тех пор каждый раз, когда немцы видели парашютистов, они начинали сомневаться. Это настоящие люди или опять Руперты? Нужно тратить на них силы или нет? Когда играешь в карты, нужна подобная стратегия. Соперники должны сомневаться, блефую я или нет, когда ставлю деньги.

– Легко сказать.

– В чем суть «Операции Руперт»? Издалека ничего не различишь. Нужно, чтобы на тебя смотрели издалека.

– Ну и как это сделать во время покера? Оттащить стул в другой конец зала?

– Во дубина… Да метафора это, метафора! Вот ты сейчас здесь сидишь, а попробуй представить, что это не так. Твое тело здесь, а желание выиграть – во-о-он там, вдалеке.

– Это вроде медитации? Учитель то же самое говорил, когда обучал меня медитации. Как будто я здесь, но в то же время меня нет. И наоборот, меня здесь нет, но в то же время я есть… Хотел бы я понимать, что значит вся эта чушь.

– Главное – концентрация.

– Ты точно сегодня угощаешь?

– Конечно, как я могу тебя обманывать? Который час?

– Сейчас… А где часы?!

– Ты о чем? Они были на тебе.

– Ты взял мои часы?

– Я все время был перед тобой, как я мог их забрать?

– Это, наверное, тот парень, который принес пиво. Этот гад их спер! Ты же видел? В черной куртке.

– Может, упали? Поищи как следует.

Ли Кидон, одетый в серую куртку, вышел на улицу и направился к парковке. На экране мобильного, который он положил в сумку, высветилось уведомление о нескольких пропущенных звонках. У него не было времени на телефонные разговоры. Ли Кидон сел в машину и спешно выехал с парковки. Затем достал из кармана часы, положил их на пассажирское сиденье и только тогда перезвонил.

– Ты почему на звонки не отвечаешь? – раздался в трубке раздраженный голос.

– Я н-не мог, я работал, – медленно, но решительно возразил Ли Кидон.

– Что за работа? – немного смягчился Кан Чхиу.

– Секрет. Это секрет. Стиратель, который не может защитить клиента… т-такой стиратель никуда не годится.

– Тоже мне секрет… Наверняка стирал какую-нибудь ерунду на заказ. Знаешь, зачем я тебе звоню?

– Я не знаю. Нет. Мне нужно немного времени. П-подождите, пожалуйста, я все решу.

– Знаешь, где я?

– Откуда мне знать?

– Шутишь?

– Нет, я не шучу.

– Перед полицейским участком.

– Вы были в полицейском участке?

– Мне сегодня позвонили из полиции.

– Я… Я сейчас не могу говорить. Клиент. Мне звонит клиент. Я закончу и перезвоню через сорок минут, нет, через час. Я обязательно перезвоню вам через час.

Не дожидаясь ответа, Ли Кидон повесил трубку и перевел мобильный в режим «Не беспокоить». Он солгал о звонке, но связаться с клиентом действительно было нужно. Ли Кидон припарковал автомобиль и чуть ли не бегом поднялся в свою квартиру-студию. Он поднес часы к камере, расположенной в углу студии, и позвонил клиенту по видеосвязи.

– Вы видите эти часы? – громко спросил Ли Кидон таким тоном, будто поймал во время рыбалки здоровенного тунца.

– Да, вижу, – робко, как ничего не смыслящий в рыбе студент, который только-только устроился на подработку в ресторан суши, ответил клиент.

– Я сейчас покажу вам часы, я покажу вам их поближе. Это они?

– Да, подтверждаю, это они.

– Вы уверены в своем решении?

– Да… Сотрите, пожалуйста.

– Я зачитаю вам договор. За стирание этого объекта вам, клиенту, не положено никакого денежного возмещения. Я стираю объект по вашему запросу. Довожу до вашего сведения, что в процессе не используется компьютерная графика, видео также не подлежит сохранению. Сейчас я помещу объект в раствор.

Ли Кидон снял с полки емкость с раствором и опустил туда часы. На камере было видно, как они постепенно растворяются. Весь процесс занял не больше минуты.

– Это все. Больше ничего не осталось. Не могли бы вы перевести мне остаток суммы?

– Да, только что отправил.

– Спасибо. Мы оказываем различные услуги, будем рады дальнейшему…

– Я хотел кое-что спросить.

– Стиратели п-предпочитают не давать ответов на вопросы. Особенно на вопросы, связанные с нашими услугами.

– Часы были на нем?

– Часы. Да, он никогда их не снимал, часы всегда были у него на запястье. Но я д-довольно быстрый. У меня даже было раньше прозвище – Флэш, так меня называли. Не все могут похвастаться таким мастерством. Он все время носил эти часы, даже перед другом хвастался, рассказывал, что получил их в качестве свадебного подарка от жены…

– Смешно…

– Что?

– Нет, ничего. Я это про отца. Он недостоин носить эти часы. Это он виноват в том, что мама умерла. Если он так дорожил часами, то мог бы, пока мама была жива…

– Стирателей не интересуют подробности личной жизни к-клиента. Мы просто стираем те объекты, которые просят стереть. Объекты не должны вызывать у нас эмоций, это запрещено.

– Вот бы вы могли и его самого стереть. Вы таким не занимаетесь? Вот бы всю память о нем стереть…

– Обычно в таких случаях прибегают к алкоголю и разным препаратам. Память это сотрет, но я бы не рекомендовал. Способ стереть ч-человека, который я могу вам предложить…

– Неважно, я не собирался на самом деле просить вас стирать воспоминания, просто фигура речи… До свидания.

Ли Кидон убрал телефон и сел на диван. Наконец-то он мог немного расслабиться и не слышать переполненный злостью голос клиента. Стирание объектов почти всегда сопровождалось нервным напряжением.

Люди обращались к нему по разным причинам. «Пожалуйста, избавьтесь от ноутбука, который я подарила парню. Мы расстались». «Можете стереть имейл, который я отправил заказчику?» «Мой дедушка был писателем. Вы можете найти все отправленные им письма? У него в переписках много всяких непристойностей, я боюсь за его репутацию». «Получится забрать у бандитов документы о завещании тела и органов?»

Обычно клиенты держат себя в руках, пока объясняют суть задачи, но как только все, что нужно, оказывается стерто, они часто дают волю эмоциям. Место тревоги и напряжения занимают другие чувства, которые копились и подавлялись долгое время. У них возникает желание поговорить о том, как тяжело им приходилось, признаться, какое значение имел для них объект, но работа стирателя уже окончена. Иногда он шутил, что оказывает услуги психотерапевта только за отдельную плату, но на самом деле не выносил этих разговоров и не готов был выслушивать их ни за какие деньги. Это был просто способ заставить клиента поскорее положить трубку.

Ли Кидон вытащил из холодильника сигару и поджег ее. Ему нравилось ощущать, как она нагревается. Это утешало его и давало силы, чтобы продолжать свою полную хаоса жизнь. Он помогал людям, но в то же время постоянно нарушал закон. Для него это было не сложнее, чем выпить чашечку кофе. Постоянно приходилось оттачивать мастерство карманных краж, проникновения в чужие дома и другие криминальные навыки. Ли Кидон усмехнулся собственным мыслям.

У него было одно-единственное правило – никогда не применять насилие во время работы. Есть риск попасться – беги. Даже если это поставит успех работы под сомнение. Самое важное – не попадаться никому на глаза. Если тебя начнут узнавать в лицо, то карьера стирателя окажется под угрозой. Даже выполняя такое простое задание, как сегодня, ни в коем случае нельзя засветить лицо. Нужно быть начеку независимо от того, где ты находишься: в местном клубе, где старики собираются, чтобы убить время за игрой в карты, или в огромном казино с камерами наблюдения на каждом шагу.

Ли Кидон даже с клиентами никогда не встречался. Большинство переписок были защищены шифрованием, а видео с подтверждением для клиента он удалял сразу, как только заказ был выполнен. Само собой, клиенты никогда не видели его лица. Видео он снимал таким образом, чтобы не выдать свое местоположение. Уже три года стирание было его основным занятием, и еще ни разу у него не возникало никаких проблем. Все благодаря соблюдению правил.

Он выкурил уже половину сигары, как вдруг услышал звук входящего сообщения. Подумал, что это Кан Чхиу, но имя отправителя не высветилось. Это был не спам. Ли Кидон нажал на ссылку в сообщении. Включилось видео.

1.Цитата из пьесы Кормака Маккарти «Сансет Лимитед» («The Sunset Limited: A Novel in Dramatic Form» by Cormac McCarthy).