Czytaj książkę: «Ночь морлоков»

Czcionka:

Дороти Кенни посвящается



…и еще один – тихий, застенчивый бородатый человек, которого я не знал и который, насколько я мог заметить, за весь вечер не проронил ни слова.

Г. Дж. Уэллс. Машина времени

K.W. Jeter

MORLOCK NIGHT

Copyright © K.W. Jeter, 1979

This edition published by arrangement with FinePrint Literary Management LLC and Synopsis Literary Agency

Design for Artefakty book series (MAG) © Dark Crayon

© Г. Крылов, перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Тим Пауэрс. Предисловие

Слово стимпанк вычеканил в колонке читателя апрельского выпуска 1987 года журнала Locus не кто иной, как К. У. Джетер, и придумал он его для обозначения жанра некоторых книг, написанных в те времена им, Джеймсом Блэйлоком и мной. Киберпанком в то время называлось одно из движений в научной фантастике, а потому Джетер в шутку предложил для наших произведений новый термин, «основанный на ведущей технологии эпохи».

Когда я в тот вечер ввел в поисковую машину (почти стимпанковский термин) «Гугла» это слово, то получил более шести миллионов результатов. И хотя в этих шести миллионах были и предшественники (книги Роналда Кларка, Майкла Муркока и Гарри Гаррисона), по-настоящему начало всему положила книга Джетера «Ночь морлоков», вышедшая в 1979 году, – начало всем книгам и фильмам о необычных джентльменах в плащах-накидках и цилиндрах, спешащих по туманному ночному Лондону с тайными поручениями, злодейских заговорах и удивительных машинах с изящными орнаментами на рычагах и шестернях.

Все случилось, помнится мне, в начале 1976 года: Роджер Элвуд сообщил К. У. Джетеру, Рею Нельсону и мне, что один британский издатель хочет выпустить серию из десяти книг, основанных на идее реинкарнации короля Артура, предупредительно появляющегося на протяжении многих веков в трудные времена, когда Англия нуждается в спасении. Мы втроем согласились принять в данной серии участие и собрались вместе, чтобы поделить между собой историю, оставив при этом достаточно лет между приключениями, чтобы Артур успел родиться и дорасти до зрелого возраста. Вспоминаю, что мы спорили по поводу различных дат, но Джетер тогда ушел с нашего собрания с явной претензией на эпоху Викторианской Англии. Сегодня я радуюсь тому, что это время не досталось ни мне, ни Нельсону – мы не смогли бы написать ничего подобного «Ночи морлоков».

Договор с британским издателем редактор так и не заключил, однако «Ночь морлоков» нашла американского издателя, а потом еще и нового английского, и читатели по обе стороны Атлантики смогли познакомиться с неповторимым викторианским Лондоном Джетера.

А Лондон Джетера и в самом деле неповторим. Мне кажется, что Блэйлок, возможно, побывал в Лондоне, прежде чем сел писать книги вроде «Гомункула», но ни Джетер, ни я никогда прежде не видели этот город вживую. Тем не менее Блэйлок, Джетер и я провели немало вечеров за бесконечными кружками пива в баре под названием «У О’Хары», вынашивая экстравагантные сюжеты происходящих в Лондоне событий в жанре научной фантастики и фэнтези.

Джетер обнаружил бесценную книгу- источник «Лондонские рабочие и лондонские бедняки» Генри Мейхью1, которой мы с Блэйлоком тоже рьяно пользовались. А когда я недавно спросил Джетера о других его источниках, он ответил: «Все остальное я, видимо, почерпнул из чтения викторианских писателей, включая Уильяма Гаррисона Эйнсуорта, который был, вероятно, лучшим или по меньшей мере самым беспощадным из викторианских низкопробных писателей. Впрочем, в те времена это ходовое выражение не использовалось для обозначения подобных ему писателей, в настоящий момент я перечитываю его «Гая Фокса» […] и делаю это с удовольствием. Это хорошее напоминание о том, как дьявольски хороши были даже те викторианские писатели, которые теперь считаются малозначимыми или полностью забытыми. Некоторые из них безосновательно оболганы, как, например, Булвер-Литтон, который, несомненно, был выдающимся писателем, а любой сопливый мелкий университетский профессор может поцеловать меня в жопу. Я разрешаю цитировать меня дословно. Джордж Гиссинг считается довольно серьезным писателем, и я прочел многое из того, что он написал, в особенности его ранние романы – «Демос» и «Царство мертвых», они куда мрачнее по своей диккенсовской тональности, чем его более поздние произведения».

Иными словами, Джетер создал у себя в голове полноценное понимание Лондона, и если оно не совпадало в точности с реальным Лондоном 1895 года, то лишь потому, что подпитывалось из красочно доработанных современных моделей. В результате «Ночь морлоков» стала книгой, которая читается так, словно ее написал Генри Райдер Хаггард, а не молодой калифорниец, живущий в двадцатом веке.

Так, да не совсем. События в книге Джетера развиваются куда быстрее, чем в романах Хаггарда, а ее невозмутимый юмор – целиком джетеровский. С восхищением наблюдаешь за морлоками с их «легко возбудимым и несдержанным» характером, когда они пытаются совладать с машиной, которая безнадежно превосходит их умственные способности, а раздраженная перебранка Эдвина Хоккера и Тейф увлекательно разноголосна, и по тому, как Тейф строит свои фразы, мы вскоре понимаем, что она принадлежит к более поздним временам.

Но книга ни в коей мере не о праздном времяпрепровождении, ведь силы зла грозят миру катастрофой. Вот какая судьба ждет мир: «Ничего не будет после этого […] И ничего не будет до […] Мой дорогой друг […] это не конец всего, это всё» – таково кошмарное видение в устах самого Филипа Киндреда Дика.

Но Лондон Джетера не только опасен, он еще и безгранично колоритен и полон гротесков – подземный Мир потерянной монетки с громадным количеством слипшихся, сросшихся воедино мечей и монет, допотопных (в исконном значении этого слова – «до потопа») субмарин, мир, известный еще и как Великий треш, где обитает эдинбургский ученый, чьи поиски атлантидских артефактов вынудили его навсегда удалиться в лондонскую канализационную систему, а в замке Монсегюр свирепствует злобная мумия!..

Не ведая, что он прокладывает новую тропу, которая в один прекрасный день станет путеводной для множества книг, фильмов, комиксов, одежды, ювелирных изделий и еще бог знает чего, Джетер в этой своей книге задал новое и чарующее направление… а потом даже придумал его неувядающее название.

Я рад, что книга, легшая в основу всего этого, переиздается для молодого поколения читателей.

Ночь морлоков

1. Мистер Хоккер начинает

– Удивительная история, вы так не думаете?

– Что? Ах… да. Абсолютно верно. Совершенно невероятная.

По правде говоря, пока он не заговорил, я даже не ощущал присутствия кого-то рядом со мной. Темнота и туман целиком и полностью поглотили ориентиры столь знакомого мне города. Надменный тезка «Львиной пивоварни» взирал на меня сверху вниз с вывески, пока я проходил мимо, а потом исчез из вида. Под газовыми фонарями, отливающими в тумане сернистой желтизной, я пробирался сквозь становившийся все гуще ночной лондонский воздух, полагая, что рядом со мной никого нет. Но вдруг мое приватное уединение нарушил этот шагавший беззвучно человек.

– Невероятная? – повторил он с едва заметной на изящных губах улыбкой. – Возможно. Возможно.

Теперь, сосредоточив на нем внимание, я удивился тому, что эта поразительная фигура могла шагать где-то на краю моего поля зрения, не занимая самую сердцевину моих мыслей. Мой попутчик – облаченный в пальто из такого черного материала, что оно казалось дырой, как будто пожирающей тусклый свет уличных фонарей – и в самом деле казался ожившей частью самой ночи, в которой единственными звездами сверкали отполированные носки его лакированных туфлей. А лицо! Настоящая лунная бледность – с этим не поспоришь! Он был довольно красив и мог похвастать темными глазами и чувственным ртом, а также черными как смоль лоснящимися волосами, но цвет его кожи настолько поражал белизной, что мне даже пришла в голову мысль о болезни или вредных привычках, выбеливших его таким образом.

– Значит, его история не вызывает у вас доверия? – спросил Бледнолицый – а я про себя уже начал называть его так – когда мы прошли некоторое расстояние.

Я выразил свое мнение презрительным фырканьем.

– Если наш хозяин и в самом деле предполагал, что мы поверим в эту несуразную историю, – сказал я, – то, боюсь, он сильно ошибся в своих слушателях. Машина для путешествий во времени! Машина, преодолевающая со свистом миллионы лет и оказывающаяся там, где мы обнаруживаем наших потомков, разделенных на дикарей-каннибалов, обитающих под землей, и на бездельничающих прожигателей жизни наверху. Какая чушь! Прекрасная притча перед сном для пессимистов, атеистов и социалистов, но… ничуть не более.

– Вот как! И это все… – Бледнолицый резко выставил перед моей грудью свою трость цвета слоновой кости, вынудив меня остановиться. – И это все, что в его истории вас задело?

Я оттолкнул трость и двинулся дальше. Странная грубость моего незваного попутчика ужесточила суть моего ответа.

– Я бы отнесся к этому, как к потрясающе занятному вечернему времяпрепровождению, если бы эта история могла похвастать более духоподъемной концовкой, которая позволила бы превратить ее в увлекательное чтиво для «Стрэнда». Если я найду время переложить его рассказ на бумагу, я несомненно предложу свое творение издателям этого периодического издания. А пока, сэр…

– Не тратьте даром время на попытки написать об этом, – прервал меня Бледнолицый. – Один из наших гостей вполне достойно опишет эту историю через – так, прикинем – сейчас ведь девяносто второй год, верно?

– Да бога ради, дружище, – раздраженно сказал я, – конечно, тысяча восемьсот девяносто второй! Что у вас с головой?

Неужели ко мне привязался пьяница?

– Да, – задумчиво сказал Бледнолицый, прикасаясь к подбородку пальцами в перчатке. – Приблизительно через три года мистер Уэллс напишет эту историю. Да, девяносто пятый – в этот год. При условии, что он когда-либо наступит.

– А почему бы ему не наступить? – Пьяница и к тому же катастрофист. Я мгновенно решил не переступать более порога дома, который притягивает к себе таких оригиналов. Доход, оставленный покойным отцом, позволял мне потакать своим желаниям, как моей душе угодно – а ей было угодно главным образом изучение древнего кельтского языка и артефактов, – однако, ведя такой свободный образ жизни, я получал множество приглашений, черт бы их драл. Например, обеды, на которых хозяин нес всякий бред об изобретенной им машине времени! Но с меня хватит. Уж лучше мое обычное одиночество, чем вновь слушать подобные глупости.

– О да. Англия будет стоять вечно, верно? – На лице у моего попутчика появилась полуулыбка, которая вызвала у меня сильное раздражение, поскольку ее явно навеяло самодовольное созерцание глупости собеседника. – Как будет и единый счастливый мир, согласный на то, чтобы Англия сидела на нем, как зеленая и процветающая драгоценность. Да? Так вы это видите, да?

– И не только я, но и все остальные, у кого есть глаза. – Я решил пресечь все дальнейшие аргументы, которые он мог выдвинуть. – Сэр, настроения, подобные вашему, оглашают десятки психопатов, сидящих на ящиках из-под мыла во всех лондонских парках – и все это воздействует на курс Британской империи не в большей мере, чем летние бризы на Гибралтар! Мне все равно, какой конкретно ярлык вы приклеиваете к вашей глупости – хоть анархизм, хоть социализм, хоть земляная реформа, оуэнизм2 или что угодно. Для меня все это в лучшем случае туман в голове, а в худшем – отвратительное плутовство. А теперь, сэр, вынужден с вами…

– Вам придется еще выслушать меня, – грубо скомандовал он, ухватив меня за руку, как клещами. – Вы меня не за того приняли. Мелочное политиканство меня ничуть не интересует.

Он отпустил меня, и я почувствовал, как кровь возвращается в мою руку.

Я вздохнул и сдался – подготовился к продолжению разговора. Этот человек явно вознамерился сопровождать меня до самых дверей моего дома. И даже дальше? Нет, если понадобится, я мигом выставлю его пинком за дверь моего жилища – эта мысль хоть немного утешила меня. Я с юности ежедневно тренировался с комплектом индийских дубинок и немного занимался боксом в школе, так что, несмотря на хлипкое сложение, ничуть не боялся потасовки с этим хамоватым типом.

– И что же вас интересует? – спросил я. Из кармана пальто я вытащил свою курительную трубку, покрытую налетом пепла, и поднес ко рту – я собирался отгородиться от него защитной курительной завесой. Однако, сколько я ни рыскал по своим карманам, кисета с табаком так и не нашел. Я испытал чувство досады, поскольку был уверен, что кисет был у меня в кармане, когда я покинул хозяина вечера и направился в свои ночные покои.

– Вот. Попробуйте мой. – Мой бледнолицый попутчик протянул мне черный сафьяновый мешочек. – Угощайтесь, мистер Хоккер. Вы ведь мистер Эдвин Хоккер, верно?

– Да, конечно, верно, – пробормотал я, заглядывая в кисет, который был наполнен необработанным грубым табаком чуть ли не зловещей черноты. Идеальный бархат с крохотными маслянистыми точками. Но курильщик не может вытащить трубку изо рта, не закурив хотя бы для вида. Я наполнил чашу трубки табаком и прикурил, чиркнув спичкой из моего коробка. Табак на вкус оказался ничуть не таким горлодером, на мысли о котором наводила его непривлекательная внешность. Вскоре к густому туману, окутавшему нас, прибавились плотные облака дыма.

Бледнолицый убрал свой кисет, так и не достав собственную трубку.

– Меня интересует зло, – резко проговорил он. – А еще кровь и смерть.

– Их распространение или подавление? – с удивлением спросил я.

– Не относитесь с юмором к таким вещам, – зловеще прошептал он и посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что мои зубы впились в черенок трубки. – То, что вам кажется безопасным и надежным, покоится на подъеденной изнутри почве. Ваш уютный мирок повис над бездной такой тьмы и отчаяния, что история, которую вы недавно выслушали, покажется рядом с ними всего лишь увертюрой, темы которой – лишь слабые предвестники жутчайших кульминаций худшей из опер Смерти!

Его бескровный облик и неожиданная страсть в голосе произвели на меня такое впечатление, что волосы на загривке встали дыбом, а в груди зародилось самое недоброе из предчувствий. Сумасшедший? Свихнувшийся? И вообще – что такое я курю? От дыма у меня закружилась голова. Не подсунул ли он мне наркотик? Я решил выбросить трубку, если обнаружатся какие-либо наркотические эффекты его подозрительного, пусть и приятного на вкус табака. Несколько секунд я тщился прогнать страхи, украдкой оглядывая окрестности в поисках наилучшего пути к бегству на тот случай, если мой попутчик прибегнет к насилию. С пьяницей я еще готов был иметь дело, но точно не с психом. Туман еще больше сгустился, и теперь в нем можно было разглядеть только ближайшие уличные фонари. Я не сомневался, что смогу уйти от него, если возникнет такая необходимость.

– Хммм… Да, – выдавил я из себя под его безумным взглядом. – Вы говорите «Смерть»?

Его лицо вновь скривилось в сардонической усмешке.

– Не тревожьтесь. Нет… по крайней мере… в настоящий момент. Давайте лучше пока поразмышляем. – Он отвел от меня взгляд, уставившись в густой туман, куда вели нас наши ноги. – Предположим, что история, которую мы только что выслушали, отвечает действительности и наш хозяин и в самом деле построил машину времени, на которой попал в далекое будущее, а потом вернулся обратно.

– Предположение довольно естественное, – заметил я, попыхивая трубкой, – если только не пытаться принять его за чистую монету.

Бледнолицый проигнорировал мои слова и продолжил:

– Предположим также, что он, по его словам, намерен снова отправиться в будущее, в ту далекую эпоху, о которой он нам столько рассказал. Только на сей раз умные морлоки…

– Что за дурацкие выдумки! – перебил его я. – Что за воображение у этого человека!

– …так вот, как я и говорю, морлоки, но по-настоящему умные морлоки, не те простые рабочие и пехотинцы, с которыми он имел дело прежде, а, скажем, генералы! Они ждут его, устраивают засаду, которая по силе превосходит нашего хозяина, и бросают его кости в открытую могилу, на миллион лет удаленную от даты его рождения!

В его голос вернулась прежняя страстность.

– Мой добрый собеседник, не переживайте вы так из-за какой-то выдумки! Отвлекитесь от нее, сочиняйте всевозможные продолжения, но лучше сохраните эту вашу страсть для реальных событий.

– Да? А как насчет такого развития событий? – сказал он в исступлении. – Что, если все это происходит или должно произойти – именно таким образом?

– Если все это происходит таким образом, – устало заметил я, – то поделом треклятому идиоту за то, что совал свой нос в такие высосанные из пальца идеи. Вот уж воистину машина времени!

– До вас не доходит истинная суть подобного события. Все люди смертны – ведь так? – и наш покойный хозяин будет не более бездомным через несколько миллионов лет от сегодняшнего вечера, чем если бы его похоронили в его собственном саду. Ведь Земля вечна. Но что вы думаете о машине? А? Что вы о ней думаете?

Я махнул рукой перед своим лицом, прогоняя облачко табачного дыма.

– Я думаю, что наши гипотетические морлоки возьмут свою гипотетическую машину времени и объедут на этом чертовом механизме вдоль и поперек все божье творение.

Бледнолицый поднял руку в перчатке.

– Давайте поразмыслим еще немного, если позволите. Скажем так: наши, – в этом месте он откашлялся, – предполагаемые морлоки захватили машину, как мы ее называем, но не могут использовать ее для путешествия во времени во всех направлениях. Нет, они обнаруживают, что способны отправиться в путешествие только в одну точку во времени – в наше время. Что тогда?

– Тогда? Что ж, подозреваю, они заявятся познакомиться с нами. Сродни путешествию через Ла-Манш. Их представят королеве Виктории, как прежде диких индейцев Елизавете. – Мне вдруг пришло в голову, что мы идем по Лондону уже довольно длительное время. В какой стороне мой дом? Мы, вероятно, прошли мимо него или свернули не на ту улицу, а я и не заметил, и теперь мы оказались в каком-то незнакомом мне районе города. На заводской окраине? Туман стоял необычный, он сгустился настолько, что я даже не видел света уличных фонарей, только несколько тускло-красных сполохов, будто огни на литейном заводе. Вот только час для работы стоял слишком поздний. Нет, наверняка сейчас из тумана появится констебль и подскажет, куда мы забрели.

Но в этот момент мысль о том, что я останусь один в этом бурлящем непроницаемом тумане, страшила меня сильнее, чем прежнее отвращение к моему странному попутчику и его бледному лицу, очертания которого я все еще мог разглядеть рядом, несмотря на мрак. И я все еще продолжал вглядываться в туман в поисках столь долгожданного констебля.

– Однодневные экскурсии? – переспросил Бледнолицый. – Поначалу, пожалуй, да, но потом… Можете вы представить себе другое время, давно ушедшее, когда жестокие глаза варваров следили за нашими берегами и сердца, чуждые нашим сердцам, горели желанием завладеть этими зелеными полями?

– Говорите вы очень красиво, – потрафил ему я. – Но истинная любовь к королеве и стране не должна настраивать вас на чрезмерные фантазии. Держите себя в руках, дружище. Из прошедшего вечера вышло неплохое развлечение, хоть и сомнительного толка – но не более того. И даже если эти воображаемые морлоки, одержимые жадностью и ставшие темой бесконечных разговоров в нашем мире, как вестготы, приглядывающиеся к Риму3, то что мы могли бы с этим сделать? Для того чтобы изгнать захватчиков в пятом веке, потребовался такой герой, как король Артур. Чтобы сражаться с теми демонами, о которых рассказывал наш сегодняшний хозяин и которых создали своим воображением вы, потребуется герой такого же масштаба, как король Артур. И скажите, бога ради, где нам взять такого Артура Воскресшего?! – Я знал, что иду на риск, затевая спор с вероятным психопатом, но надеялся, что одержимость моего спутника можно ослабить, загнав ее в логический тупик. После чего разговор можно было бы перевести на какую-нибудь конструктивную тему, например на поиски выхода из той неизвестной местности, куда мы забрели.

– Артур Воскресший, да? – Его черты – даже в темноте и тумане я заметил это – заострились от возбуждения. – Господи боже, именно такого человека, как вы, я и искал!

Я едва сдержался, чтобы не задать ему вопрос: часто ли он испытывает затруднения, пытаясь отыскать слушателя, который был бы готов выслушать его чушь.

– Послушайте, вы узнаете район, в котором мы находимся? Этот проклятый туман…

– Не думайте вы об этом, – отрезал он. – Сосредоточьтесь на важных вещах.

– Дорогой сэр. Я промок, устал, и ноги у меня начинают болеть от этой бесконечной ходьбы. Для меня сейчас нет ничего важнее, чем поскорее избавиться от всех этих трех обстоятельств.

– И что у вас за мелочный ум, – со страстью бросил Бледнолицый. – У вас под ногами бездны крови и ужаса, а вас заботит лишь состояние кожи вашей обуви.

Очевидно, пробиться через монопсихоз этого типа было невозможно, и мое терпение лопнуло.

– Доброй вам ночи, – решительно сказал я. – Здесь наши пути расходятся. Я направляюсь к дому и своей кровати, где бы они ни находились. А вы уж поищите какую-нибудь другую несчастную душу, которой сможете излить свои бредни. Машины времени! Морлоки! Король Артур – вот уж чепуха!

Я развернулся и пошел от него прочь.

– Ну, что ж, поищите дорогу домой! – услышал я его слова, сказанные мне в спину, его сардонический юмор, зревший в нем все это время, взорвался наконец жестоким смехом. – Вам предстоит еще один разговор с доктором Амброзом, когда вам станет известно еще кое-что!

«В аду поговорим», – сердито подумал я, потом повернулся, собираясь дать ему резкий ответ, но его фигура уже исчезла в темноте ночи и тумане. Внезапно вкус его табака, горевшего в моей трубке, начал связывать мой язык. Угар болезненно сгущался. Я вынул трубку изо рта и швырнул ее на землю. Из чаши пролился горящий табак, шипя и распространяя тускло-красное сияние, подобное огням, что я видел в тумане. Я подошвой втоптал в землю отвратительную золу, а потом – пока мое сердце наполнялось неожиданным беспричинным страхом – поспешил прочь с этого места в темноту, которая заполняла пространство вокруг меня.

1.Генри Мэйхью (1812–1887) – британский публицист, редактор, драматург и журналист, исследователь жизни низов общества.
2.Оуэнизм – утопическая социалистическая философия, выдвинутая социальным реформатором девятнадцатого века Робертом Оуэном и его последователями.
3.Вестготы – одно из древнегерманских племен, сыгравшее видную роль в Великом переселении народов. В 410 году вестготы, ведомые своим первым королем Аларихом, захватили Рим.
19,72 zł
Ograniczenie wiekowe:
16+
Data wydania na Litres:
04 października 2024
Data tłumaczenia:
2024
Data napisania:
1979
Objętość:
220 str. 1 ilustracja
ISBN:
978-5-04-211579-0
Wydawca:
Właściciel praw:
Эксмо
Format pobierania:
Tekst
Średnia ocena 4,3 na podstawie 32 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,1 na podstawie 18 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,1 na podstawie 13 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,3 na podstawie 44 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 3 na podstawie 4 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 3,9 na podstawie 38 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,2 na podstawie 6 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,4 na podstawie 10 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,2 na podstawie 18 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,3 na podstawie 16 ocen
Audio
Średnia ocena 3,7 na podstawie 3 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 3,7 na podstawie 3 ocen
Audio
Średnia ocena 4,4 na podstawie 9 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,1 na podstawie 13 ocen