Czytaj książkę: «Веди меня»

Посвящаю книгу всем девчонкам, на которых не обращали внимания или предлагали оставаться друзьями. Придет и к вам любовь.

Слова благодарности

Я хотела бы выразить особую благодарность ветеринарной клинике «Брентвуд», в особенности Линн, которая помогла мне разобраться в тонкостях работы ветеринаров. Все ошибки только на моей совести.

Глава 1

Габби Косетт разгладила ладонью скромное нежно-голубое открытое платье, которое так тщательно выбирала для этого вечера. Она изо всех сил старалась не выдать своего волнения. Еще не хватало, чтобы ее ненароком стошнило!

Расположившись за столиком в глубине зала, Габби окинула взглядом единственный итальянский ресторан Редвуд-Риджа. Хорошо, что для вечернего столпотворения еще слишком рано. Она выбрала прекрасное место. Правда? Не такое простенькое как «Шутерс» – бар, куда они часто ходили с друзьями, – но и не пафосное вроде рыбных ресторанов, которые буквально усеяли их прибрежный городок в штате Орегон. На ступень выше забегаловки, куда приходят выпить кофе или пива, но и не из тех, один вид которых способен вогнать в тоску.

Столик в самом углу – это слишком банально? И не переборщила ли она с макияжем? Может, стоило заколоть волосы, а не оставлять их распущенными?

Нет, нет! Она намеренно выбрала непринужденный и естественный образ. Габби прожила в Редвуд-Ридже всю жизнь и вряд ли могла кого-то удивить своим платьем и легким макияжем. Кто на нее обратит внимание? Она – безнадежный случай.

Просто… Габби уже год не ходила на свидания. Целый год!

Чтобы немного успокоиться, она глубоко вздохнула и стала сосредоточенно разглядывать скатерть в красную клетку. На подоконнике справа мерцала свеча в стакане, ее пламя отражалось от тонированного стекла. За окном виднелась большая парковка, но машины того мужчины, на свидание с которым она пришла, пока не было.

Глупо так сильно переживать из-за первого свидания, тем более с Томом. Они учились вместе и в начальной, и в старшей школе. Его родители по-прежнему жили на одной с ней улице. Странно, но Том никогда не проявлял к ней никакого интереса как мужчина – и вдруг на этой неделе пригласил на свидание.

Впрочем, Габби почти для всех в городе была милой девчонкой, этакой всеобщей подружкой. Поэтому и ни одного свидания за год. Парням не приходила в голову мысль поцеловать ее и тем более представить в своих фантазиях обнаженной, ведь у нее буквально на лбу крупными буквами написано: «Исключительно платонические отношения».

Официантка в фартуке и с блокнотом в руке неспешной походкой подошла к ее столику.

– Ждешь кого-нибудь, милая?

– Да. – Габби улыбнулась и взяла со стола мобильный. Том опаздывал на пять минут. – Он будет с минуты на минуту.

– Ой, так у тебя свидание? – Мэвис подбоченилась и усмехнулась, от чего морщинки вокруг ее глаз стали похожи на трещины. Габби точно не знала, сколько Мэвис лет, этого не знал никто, но, кажется, она совсем не постарела с того времени, когда Габби была еще ребенком.

Габби открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент увидела Тома – он быстро шел к ней, огибая столы, и наконец плюхнулся на сидение напротив.

– А я тебя в баре искал. Не ожидал, что ты за столик сядешь.

Было еще рано, и посетителей в «Ле Италия» собралось немного, особенно для вечера пятницы. Неужели ее оказалось так сложно найти?

– Дайте нам минуточку, – сказала она Мэвис и подождала, пока официантка уйдет.

У Тома были светлые волосы, слишком – на ее вкус – коротко подстриженные, и тонкие губы. Он обвел ресторан невыразительными карими глазами и снова посмотрел на Габби. Даже не попытался извиниться за опоздание и выглядел так, словно только что пришел с работы. Джинсы и футболка все заляпаны краской – издержки работы на фирме отца, производившей лаки, краски и кровельные материалы.

– Спасибо, что согласилась встретиться. – Том снял бейсболку и почесал затылок.

Почему он говорит так, словно речь идет совсем не о свидании?

– Эм… всегда пожалуйста. Как дела на работе?

Ее взгляд упал на его руки – выглядели они не лучше, чем одежда. Возможно, стоило все-таки выбрать «Шутерс».

Живот свело от какого-то нехорошего предчувствия. И это никак не было связано с волнением. Габби в растерянности стала вспоминать их с Томом разговор, состоявшийся в начале недели, когда он привел свою собаку в ветклинику, где она работала. Расплачиваясь, он вдруг с беспокойным видом повернулся к ней и спросил, не сможет ли она с ним встретиться.

– Хорошо. На работе все хорошо. – Он надел бейсболку и посмотрел в окно. – Потеплело, вот и дел прибавилось.

Наверное, он тоже волновался. Эта мысль ее немного успокоила.

Вернулась Мэвис и предложила сделать заказ.

Том отмахнулся от нее.

– Спасибо, мне ничего не нужно. Я ненадолго. Сегодня вечером играю с ребятами в покер. Еще надо успеть принять душ.

Натянутая улыбка, которую Габби так старалась изобразить, начала таять, словно мороженое под августовским солнцем. Что значит, он ненадолго? Почему он пригласил ее на свидание в тот же вечер, когда собрался играть в карты? И получается, ради друзей он готов принять душ, а ради нее – нет?

Мэвис посмотрела на них по очереди, приподняв брови с удивленным и раздраженным видом. Когда пауза стала затягиваться, она постучала ручкой по блокноту и спросила:

– А ты что-нибудь будешь? – С этими словами она уставилась на Габби таким взглядом, что та просто обязана была что-то заказать.

– Мне сладкий чай. Спасибо.

Когда официантка ушла, Габби взглянула на Тома. Он раскинул руки, положив их на спинку диванчика, и вытянул ноги. Над столом разнесся аромат растворителя для краски.

– Ну и?..

– Да, да. – Том наклонился вперед и скрестил руки. – Спасибо, что разрешила мне сделать это лично.

Габби замерла на месте.

– Что сделать? – Теперь у нее почти не оставалось сомнений, что ни о каком свидании речи не шло.

Внутри ее все холодело, кожа начала гореть, и она надеялась, что щеки не покроются румянцем – Габби была бледной от природы и быстро краснела от смущения. Эту свою черту она ненавидела еще сильнее, чем алгебру в десятом классе. Математика ей никогда не давалась.

Том напряженно рассмеялся, – хотя его смех больше напоминал грубый гогот, – и сидевшие за соседними столиками люди невольно обернулись.

– Понимаешь, по телефону об этом не очень удобно говорить.

Нет. Она не понимала.

– Может, ты мне просто все расскажешь?

Он крутил в пальцах шейкер с пармезаном и старался не смотреть ей в глаза.

– Весь город обсуждает, как Рейчел бросила Джеффа.

Габби нахмурилась, не в силах уловить логику в его сбивчивой речи. Ее старшая сестра встречалась с Джеффом всего несколько недель – по меркам Рейчел такой срок тянул на полноценный брачный союз. Рейчел всегда была человеком легким: легко расставалась с мужчинами и так же легко раздвигала ноги перед очередным парнем.

Габби тут же почувствовала укол совести за мерзкие мысли, хотя и понимала, что это правда. Они с Рейчел были разными. Рейчел – надменная и сексуальная. Габби – обыкновенная девчонка. Рейчел мужчины желали. От Габби им нужно было только ее плечо, чтобы поплакаться после того, как сестра их отвергнет.

Она стала накручивать на палец прядь волос, чтобы немного успокоиться, и постаралась не ерзать на месте.

– Не понимаю, какое Джефф и Рейчел имеют отношение к этому… – Она так и не смогла закончить фразу, поскольку просто не знала, к чему к «этому», и махнула рукой.

– Ну-у-у, – протянул Том таким застенчивым голосом, что Габби захотелось заскрипеть от злости зубами, – теперь Рейчел свободна, и я подумал, может, ты замолвишь за меня словечко? – Он моргнул и с надеждой уставился на нее.

Несколько секунд Габби ошарашенно глядела на него.

Смысл происходящего стал постепенно проникать в ее разум. Внутри все опустилось куда-то до уровня лодыжек. Когда в начале недели в клинике Том пригласил ее встретиться, он имел в виду вовсе не свидание. Всего лишь дружеские посиделки в пятницу вечером. А она дура, полная дура, решила, что он хочет с ней встречаться. Как же! Кого она может заинтересовать, когда есть ее сестра, унаследовавшая самые лучшие гены родителей и без репутации всеобщей подружки? Доброй подружки Габби.

– Это было не свидание, – пробормотала она, не столько для утверждения очевидного, сколько заставляя себя спуститься на землю.

– Что?

Закрыв глаза, Габби покачала головой, показывая Тому, что не стоит придавать значение ее словам. Для него они точно не имели никакого смысла. Ведь ему нужна не она, так зачем усугублять разочарование? Том не виноват, что она так глупо обрадовалась этой встрече.

Боже, какая же она идиотка!

В сердце больно кольнуло, когда надежда умерла мучительной смертью. Но чему она удивляется? Уже не в первый раз ее пытались использовать в качестве посредника. Если не в отношении сестры, то кого-нибудь из подруг. И все же Габби с таким нетерпением ждала этого вечера, надеялась, что Том наконец-то внесет хоть какое-нибудь оживление в ее полностью заглохшую личную жизнь.

В горле образовался комок, а к глазам подступили слезы. Она осмотрелась по сторонам, стараясь обуздать жалкие эмоции. За то время, что она здесь находилась, многие столики уже заняли посетители. И если она сейчас расплачется…

– Что скажешь? – Том отставил в сторону шейкер. – Поможешь другу?

Другу. Она едва не подавилась этими словом, но откашлялась и заставила себя улыбнуться. Кто она такая, чтобы вставать на пути у, возможно, настоящей любви?

– Конечно. Завтра с ней поговорю.

Его нервная улыбка стала шире и теперь выглядела более искренней. Взгляд Габби невольно упал на два немного кривоватых передних зуба.

– Габби, ты лучшая!

Угу. Разумеется. Она с трудом удержалась, чтобы не похлопать саму себя по плечу.

Хотела бы она на самом деле начать отношения с Томом? Может, и нет. Он не был классическим красавчиком, но достаточно обаятельным. Впрочем, внешний вид мужчины не имел для Габби большого значения, главное, чтобы у него были доброе сердце и чувство юмора. Ей нужен человек, к которому бы ее тянуло.

Но сегодня вечером ничего подобного ей не грозило.

Том встал и приподнял козырек своей бейсболки таким жестом, словно это ковбойская шляпа.

– Спасибо тебе большое. Ну, я пойду.

Конечно. Снова одна. Возможно, стоит начать писать стихи? Хемингуэю это в свое время помогло.

Она кивнула и проводила его взглядом до двери, а затем посмотрела на бар, подумав, что рюмочка текилы поможет немного утешиться.

Флинн стоял, прислонившись к барной стойке, и не сводил с нее взгляда. На нем по-прежнему был синий медицинский костюм, а поза – как всегда, вальяжная и расслабленная. Вот и по-настоящему привлекательный мужчина. Достаточно высокий, так что Габби макушкой доставала ему до подбородка, с поджарым мускулистым телом атлета. Широкие плечи, узкая талия.

Все три брата О’Грейди были хороши, причем каждый по-своему. Но они росли вместе с Габби, поэтому ни о каком сексуальном притяжении не могло быть и речи. Кейд – самый младший из братьев – пару месяцев назад обручился с их офис-менеджером, а старший, Дрейк, несколько лет назад овдовел. Габби не могла представить, чтобы он снова начал с кем-нибудь встречаться. По крайней мере, в ближайшее время. У Флинна тоже пары не было.

Но какое это имело значение? Она работала у Флинна и его братьев в их ветеринарной клинике, так что – никаких романтических отношений.

Он прищурился и кивнул в сторону двери, словно спрашивая: «Куда это пошел твой парень?»

Флинн был глухим, и за эти годы Габби научилась легко понимать его без слов. Настолько хорошо они друг друга знали. Ведь они были не только друзьями, но и много лет работали бок о бок.

Она пожала в ответ плечами, не скрывая разочарования. Какая же она неудачница!

Он нахмурил брови, распрямился и уже собрался отойти от бара, когда бармен похлопал его по плечу. Флинн жестом поблагодарил его, забрал пакет с едой навынос и направился к ее столику – поставив на него пакет перед тем, как сесть.

Взгляд его зеленовато-карих глаз в обрамлении преступно длинных ресниц скользнул по ее лицу.

Что случилось? – спросил он на языке жестов. – Я думал, у тебя свидание.

По давней привычке она ответила, сопровождая свои слова жестами.

– Я тоже. Но, оказывается, Том хочет встречаться с моей сестрой. – Увидев его хмурое лицо, она пожала плечами. И без того было стыдно и совсем не хотелось продолжать этот разговор. – Сама виновата. Я придала нашей с ним встрече слишком большое значение.

Флинн с недоумением посмотрел на нее и покачал головой. На его красивом с резкими чертами лице появилась возмущенная гримаса, полные губы изогнулись. Он пригладил ладонью темно-пшеничные, слегка волнистые волосы. Флинн часто забывал их вовремя подстригать.

Мэвис вернулась к их столику. Она бросила пристальный взгляд на Флинна.

– Решил здесь поесть?

Он по привычке посмотрел на Габби. Флинн мог читать по губам, но иногда люди говорили слишком быстро, или он недостаточно хорошо видел их лица, чтобы уловить сказанное. Габби жестами передала ему вопрос Мэвис.

Он усмехнулся и кивнул, к нему снова вернулось благодушное настроение.

Что ж, со свиданием ничего не вышло, но провести вечер с Флинном ей будет даже приятнее, чем с Томом.

Габби обратилась к официантке:

– Принесите ему разливное пиво, а мне самую большую порцию тирамису, какая только найдется.

– Хорошо, милочка.

Габби проводила ее взглядом, а затем выдохнула, освобождая грудь от накопившегося напряжения. Когда она снова взглянула на Флинна, то по выражению его лица поняла, что он терпеливо ждал, пока она снова сосредоточит на нем свое внимание.

Он наклонился вперед, словно желая подчеркнуть особую значимость своих слов.

Он – засранец.

Габби рассмеялся.

– Разве они не все такие?

Вовсе нет. – Он вытащил из пакета пенопластовый контейнер с лазаньей, открыл его, взял вилку Габби, подождал, пока она не отнимет ее обратно, и жестом предложил: – Угощайся.

Флинн взял свою вилку, положил в рот кусок лазаньи и с удивлением посмотрел на Габби, заметив, что она просто ковыряет еду вилкой.

Эй, с тобой все хорошо?

– Да все будет в порядке. Но не сегодня. Сегодня я расклеилась. – Флинн был одним из немногих, кому она могла в этом признаться, и, поскольку его взгляд стал мягче, а лоб тревожно нахмурился, она все же заставила себя съесть кусочек. – Спасибо, Флинн.

Он кивнул, не сводя с нее глаз.

Давай посмотрим кино? У меня дома. Можешь выбрать фильм.

Почему, черт возьми, у него нет девушки? Нет, серьезно!

Печальная правда заключалась в том, что женщины не обращали на Флинна внимание из-за его особенности. Точно так же, как мужчины не обращали внимание на Габби из-за того, что она была их другом. Люди – такие мерзкие существа.

– Может, нам стоит заключить договор? Ну, знаешь, что-то вроде: если никто из нас не вступит в брак до тридцати, мы с тобой поженимся. Флинн слегка изогнул бровь – обычно он так говорил: «С ума сошла?»

Мне уже тридцать, а тебе будет тридцать через пару недель. Поезд ушел.

Его плечи дернулись от беззвучного смеха.

Она улыбнулась.

– Ладно, а если я выберу слезливую мелодраму?

Флинн пожал плечами.

На время спрячу свою лицензию настоящего мужчины. Говори, что за фильм.

Прикрыв лицо ладонями, она засмеялась – и смеялась, пока не заболела грудь. Отдышавшись, Габби вдруг поняла, что настроение улучшилось. Слава Богу, что есть настоящие друзья.

– За это я поделюсь с тобой тирамису.

Идет. – Флинн продолжил есть лазанью, затем его взгляд стал серьезнее, а улыбка уже не такой широкой. – Между прочим, я бы заключил с тобой такой договор.

Она подперла подбородок рукой и ответила:

– У нас были бы очень милые дети.

Точно! Теперь ешь, не то опять заставлю тебя смотреть «Крепкого орешка».

Габби подцепила вилкой вкусную сырную корочку. В такой дурацкий день нет смысла считать калории.

– Какого из них?

Он посмотрел на нее с таким видом, словно хотел спросить: «Как какого?»

Все сразу.

Умереть от просмотра фильмов с Брюсом Уиллисом? Это еще не самое ужасное.

Глава 2

Флинн едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Они устроились на кушетке у него в гостиной, Габби положила свои босые ноги ему на колени и смотрела самый слащавый ромком на свете, а Флинн мысленно отсчитывал минуты, когда наконец этот нелепый фильмец закончится. Единственным приятным моментом стала сцена, в которой Мег Райан изображала оргазм. Было чертовски смешно.

Даже не глядя на Габби, которая сидела рядом, откинувшись на спинку дивана, Флинн знал, что ее глаза покраснели от слез «счастья». Любят все-таки женщины романтику. Но, по крайней мере, Габби отвлеклась от своего несостоявшегося свидания. Флинн с радостью съездил бы Тому по физиономии за то, что тот смотрел на Габби таким понурым взглядом.

Она постучала его ногой по груди.

– Скажи, я страшненькая?

Рука Флинна, массировавшая ее стопы, замерла. Как бы он ни ответил на вопрос, все равно чувствовать себя будет паршиво. Солгать и сказать ей, что она некрасива, означало вогнать Габби в еще более глубокую депрессию по поводу ее женской несостоятельности. Если же он скажет все честно, то невольно разбудит те чувства, которые давно скрывал даже от самого себя.

На самом деле Флинн всегда был немного в нее влюблен. Ничего серьезного и значительного. Никаких страданий. Просто… так случилось, что где-то в самой глубине души она всегда была ему небезразлична.

Началось все еще в детском саду, а потом, в старших классах школы, он заставлял себя игнорировать эти чувства. Впервые эта белокурая фея с состраданием во взгляде покорила его, когда им было по пять лет, она тогда уговорила родителей отвести ее после школы в развивающий центр, чтобы научиться языку жестов, ведь в ее классе учился глухой мальчик. Габби всегда думала о других. По этой же причине Флинн старался всеми силами подавить свою влюбленность в нее. Она и так была готова на все ради него и постепенно перестала обращать внимание на других парней. А подобные всплески чувств могли разрушить их дружбу.

Габби убрала ноги с его коленей, выпрямилась, а выражение ее лица говорило о том, что, не услышав его ответа, она сделала свои выводы. Черт возьми.

Он решил отшутиться.

Ты просто жуть. От одного твоего вида меня начинает тошнить.

Ее хорошенькие розовые губы изогнулись в усмешке. Но в светло-голубых прищуренных глазах радости не было.

– Я серьезно.

Я тоже. Ну вот, нужно в туалет, а то меня сейчас вырвет!

Она вздохнула. Флинн этого не услышал, но почувствовал, как теплое дыхание коснулось его щеки. Да что с этим Томом, черт побери, не так? Габби раз в десять лучше своей сестры. Сегодня он пришел на свидание с самим совершенством, как можно было просто взять и уйти?

Флинн слегка дернул Габби за хвостик, в который она собрала волосы, когда приехала к нему домой. Габби переоделась из платья в его старый спортивный костюм. Ей пришлось три раза подвернуть резинку на талии, чтобы штаны не спадали.

Ты очаровательна. – Благоразумный ответ, но она и в самом деле была такой. Очаровательной.

– В том-то и проблема. – Габби энергично взмахнула руками, словно пытаясь вызвать бурю. – Милая малышка Габби. Такая очаровательная!

Он не увидел в ее словах какого-то противоречия, поэтому промолчал.

– И никому эта милашка не нужна! Неужели у меня больше никогда ни с кем не будет секса?

Эту… щекотливую тему Флинну хотелось затрагивать меньше всего. Он поднял руку, жестами показывая Габби, что она еще обязательно встретит подходящего парня, но ее это не успокоило.

– Ну правда, я хочу, чтобы мужчина смотрел на меня так же, как Кейд смотрит на Эйвери. – Ее лицо смягчилось, на нем появилось странное умиротворенное выражение, словно в эту минуту в мире своих грез она представила себе брата Флинна и его невесту. – Как будто она для него все. – Она снова взглянула на Флинна с грустью и отчаянием. – А я никогда ни для кого не буду всем.

Самая первая мысль? Романтические фильмы вредны для психики.

Флинн сдержался и не стал отвечать, что для него она как раз и есть все. Такой ответ – как запрещенный удар, хотя и совершенно искренний. Она была его лучшим другом, помогала сохранить здравый рассудок, работала его ассистентом в ветеринарной клинике, поддерживая порядок в деловой сфере. В этом не было ничего романтичного, но он прекрасно понимал, как много она для него значит. Впрочем, в его спальне тоже не наблюдалось особого ажиотажа, не говоря уж о признаниях в вечной любви.

Хочу принести тебе извинение от лица всего мужского рода.

Она улыбнулась, но глаза у нее по-прежнему были невеселыми.

– Ты как раз не самый плохой экземпляр. Так что прими и мои извинения – от всего женского рода.

Ага. Вот это ему так и нравилось в Габби. Она понимала все, даже когда он не озвучивал ей своих жалоб. Флинн готов был поклясться, что в большинстве случаев она могла читать его мысли.

Он пожал плечами, как будто его это совершенно не волновало.

– Не понимаю, почему все женщины не набрасываются на тебя?

Ее вопрос был риторическим и обращенным даже не совсем к нему. Она прекрасно знала ответ. Внешне Флинн был таким же привлекательным, как и два других его брата, но ни одна женщина не захотела бы вступить в длительные отношения с тем, кто не сможет ее услышать.

Все обращают внимание на парней, которые кричат, но игнорируют тех, кто шепчет.

Ее плечи поднялись и опустились от тяжелого вздоха. Во взгляде было столько понимания, что ему захотелось поскорее сменить тему. Флинн взглянул на телевизор и понял, что фильм закончился. Время близилось к полуночи, но на следующее утро они оба не работали. Интересно, захочет ли Габби посмотреть еще какую-нибудь женскую киношку, или она уже утешилась и поедет домой.

Лежавший у камина золотистый ретривер Флетч поднялся, подошел к Габби и положил голову ей на колено.

Ее губы растянулись в улыбке. Она почесала пса за ушами и заговорила с ним, но Флинн не смог разобрать ни слова. Пряди ее волос цвета карамели выбились из хвостика и падали на шею.

Ее нельзя было назвать чувственной или сексуальной, но был в ней какой-то особенный внутренний свет. Теплота, которую большинство людей принимали как должное и не обращали внимания. У нее была такая прекрасная душа, что внешний вид не имел особого значения. Но страшненькая? Габби? Нет!

Может, он и глухой, но все остальные мужчины в городе оказались просто слепыми.

– Твой пес согласился на мне жениться.

Габби, как всегда, удалось его рассмешить.

Признайся. Ты подкупила его беконом?

– Просто он оценил мои достоинства.

Здесь он ничего не мог возразить. Достоинств у нее было в избытке.

Мы это уже обсуждали. Если выйдешь замуж за моего пса, меня придется взять в придачу.

Разговор казался Флинну ужасно нелепым, но он чувствовал, что сегодня ей как раз и нужно поболтать о всякой чуши.

Она скользнула по нему взглядом, как будто… оценивая. Через мгновение Габби отвернулась, так и не дав Флинну понять, к какому выводу она пришла.

– С кем пойдешь на свадьбу Кейда?

Его брат и Эйвери собирались пожениться в конце следующего месяца. Для Эйвери это был уже второй брак, ей не хотелось привлекать к церемонии слишком много внимания, и они решили устроить скромный праздник в доме матери Кейда, жившей неподалеку от Флинна. Дома Дрейка и Кейда стояли вдоль одной лесной частной дороги. Однако «Железные леди», как Кейд называл свою мать и двух теток, узнав обо всем заранее, превратили семейное торжество в настоящий цирк. Теперь местом проведения стал ботанический сад, и на свадьбу пригласили почти весь Редвуд-Ридж.

Флинн даже не думал, кто станет его спутницей на этом мероприятии. Когда они с Габби ни с кем не встречались, то обычно выручали друг друга и приходили вместе. Если так подумать, то с ней он выходил в люди намного чаще, чем с кем-либо еще.

Можешь пойти со мной, если к тому времени тебя не подцепит какой-нибудь очередной неандерталец.

– Почему бы и нет? Все равно на церемонии будем держаться вместе как друзья жениха и невесты.

Еще один повод для легкого беспокойства. Даже можно сказать сильного.

– Что такое? – Габби перестала гладить Флетча (к большому неудовольствию пса) и уставилась на Флинна своими голубыми глазами. Этот взгляд всякий раз завораживал его. По цвету – нечто среднее между васильковым и сапфировым, а когда она так на него смотрела, Флинн готов был рассказать ей все, что на душе.

Он вздохнул.

Еще ведь и во время свадебного танца нужно будет танцевать?

Габби нахмурила лоб.

– Да. – Она внимательно посмотрела на него. – Мы ведь с тобой раз сто танцевали. На выпускном, на всяких городских праздниках.

Он уставился на нее с тоской в глазах, пока она не поняла свою ошибку. Много времени на это не потребовалось.

Габби медленно кивнула.

– Но нам еще не приходилось танцевать медленный танец, и чтобы все на нас смотрели.

Да. Одно дело наблюдать за окружающими людьми и подражать их жестам и движениям, и совсем другое – пытаться воспроизвести сложный танец под музыку, которую он не слышал.

Габби вытащила телефон и быстро что-то написала, отправила сообщение и уставилась на экран, ожидая ответа.

Кому ты пишешь?

– Бренту. Он знает, какую песню Эйвери выбрала для танца.

Брент был фельдшером Кейда в клинике и помогал Эйвери с организацией свадьбы. Но какая разница, что это за песня?

Пальцы Габби быстро мелькали над экраном телефона, пока она набирала ответ. Затем она открыла Ютьюб и подвинулась поближе, принеся с собой легкий медовый аромат.

– Мы будем танцевать под Thinking Out Loud Эда Ширана. Тут есть и текст песни.

Если он будет знать текст, то сможет уловить и настроение музыки. Флинн посмотрел на Габби и, наверное, уже в миллионный раз подумал: что бы он без нее делал. Ему не хотелось совершить какую-нибудь глупость, например, поцеловать ее в знак благодарности, поэтому он сосредоточил внимание на экране телефона.

Читая строчки песни, Флинн не мог отделаться от мысли, что они точно выражали его чувства к Габби. Разумеется, с дружеской стороны. Он не собирался пересекать черту в отношениях с ней. Своей спокойной, размеренной и наполненной хоть каким-то смыслом жизнью он был обязан их крепкой дружбе. И если что-то окажется у этой дружбы на пути, его мир рухнет, в этом он не сомневался.

Когда клип закончился, она отложила телефон и встала. Одолженные ею спортивные штаны Флинна свисали с ее бедер, рискуя в любой момент упасть. Старая футболка скрывала гибкую фигуру. Она протянула ему руку.

Что?

– Давай потренируемся, вот что. – Она взяла его за запястье и рывком заставила подняться. Точнее, он позволил ей стащить себя с дивана.

Флинн был на фут¹ выше и на девяносто фунтов² тяжелее ее. Оглядевшись по сторонам, Габби поджала губы, как будто пыталась найти наиболее подходящее для «тренировки» место.

После окончания ветеринарного колледжа Флинн с братьями построили себе по дому на принадлежащем их семье обширном лесном участке на окраине города. Дом Флинна смотрелся достаточно скромно в сравнении с домами братьев – одноэтажное ранчо с тремя спальнями и кухней вполовину меньше кухни Кейда. В самом большом доме жил Дрейк – они с Хизер мечтали иметь много детей, но несколько лет назад она умерла от рака. Вкусы у братьев в плане дизайна были очень разные, но обстановка всех трех домов отличалась простотой и явным мужским началом: огромные каменные камины, деревянные полы, березовые балки на потолке, окна во всю стену и ничего лишнего.

Габби взяла телефон и отвела Флинна на свободное пространство между гостиной и кухней, где они не могли случайно споткнуться о ковер. Деревянные доски под ногами были холодными, хотя в город наконец-то пришло весеннее тепло.

Она что-то поискала в телефоне, затем взяла его за руку.

– Чувствуешь вибрацию?

Совсем слабо. Басы из динамика он ощущал намного лучше. Флинн покачал головой.

Она еще немного повозилась с настройками и посмотрела на него.

– А теперь?

Да, вибрации стали сильнее. Он почувствовал слабый пульсирующий ритм в руке и кивнул.

Габби сунула телефон в нагрудный карман его футболки, и басы застучали ему в грудь. Его правую руку она положила себе на талию, а левую взяла в свою. Он не ожидал, что они окажутся так близко, ее сладкий медовый аромат окутывал его. Он ощущал тепло ее тела, которое так и манило к себе.

Флинн замер, по шее пробежали мурашки. Он не думал, что Габби сможет его как-то смутить, но чувствовал себя ужасно неловко от того, что оказался так близко к ней, и…

Черт. Он постарался сосредоточиться на своем дыхании.

– Я поставлю песню на повтор. Не будем торопиться. – Она улыбнулась, подбадривая его, и в этот момент сердце перевернулось у него в груди.

Когда он не двинулся с места, Габби наклонила голову набок и сказала:

– Нам ничего особенно не нужно делать, просто покачиваться из стороны в сторону. Если хочешь выучить основные движения, начинай с левой ноги и следуй за мной.

Ему трудно было читать по ее губам, когда кровь с ревом неслась по венам, а перед глазами все расплывалось. Теперь он боялся, что не выдержит и просто убежит в холодном поту.

Боже, это же Габби!

Она осторожно заставила его сдвинуться с места – всего один шажок влево. Он последовал за ней. Но когда, по ее замыслу, ему нужно было сделать шаг назад, Флинн шагнул вперед и столкнулся с ней. Да еще и наступил ей на ногу. Сильно.

Флинн зажмурился. Это было глупо. Никто даже не обратит на них внимания на свадьбе в роскошно убранном зале и с такой прекрасной невестой, как Эйвери. Поэтому неважно, умеет он танцевать или нет.

Его грудь завибрировала от смеха Габби. Она так крепко сжала его пальцы, что он послушно открыл глаза.

– Расслабься.

Как будто он не пытался сделать именно это.

Прости, – прошептал он губами.

Она покачала головой, словно хотела сказать: «Бедняга», и положила свободную руку ему на затылок. Жар от ее пальцев пробежал по позвоночнику, опускаясь туда, куда совсем не следовало. Но не успел он отогнать опасения, что желание возобладает над разумом, как она осторожно поставила свои крошечные ступни на его, прижавшись к нему грудью, так что они оказались практически на одном уровне. Так маленькая девочка может танцевать со своим отцом, только вот… он ее отцом не был.

В комнате вдруг стало тяжело дышать.

Флинн уже очень давно не занимался сексом.

Габби откинула голову, посмотрела на него и весело улыбнулась, даже не догадываясь о том, как далеко зашли его мысли.

– Теперь ты мне больше не наступишь на ногу. Куда пойдешь ты, туда и я.

Он никогда прежде не обращал внимания на крошечный круглый шрам над ее бровью. Вероятно, остался после ветрянки, которой они оба переболели во втором классе. Однако все эти годы он его не замечал. Совсем чуть-чуть светлее ее молочной кожи, едва заметное пятнышко.