Czytaj książkę: «Глаза цвета неба. Книга вторая», strona 4
Пятница, 26 февраля 2016 года
«…какая-то часть тебя уходит с тем, кого ты потерял, ведь дружба – это как любовь. Лучше ни к кому не привязываться, слишком это рискованно». (Марк Леви, «Похититель теней»)
Уральская зима даже не думала вспоминать о том, что её календарное время истекало. Февраль завывал, задувал, морозил. Зато в моём сердце уже почти распустились тюльпаны, птички порхали с ветки на ветку, и солнце заливало всё вокруг тёплым светом. Я потянулась, поднялась с кровати и переместилась в гостиную.
На чёрном журнальном столике возле дивана лежало пять листов формата «А4» с аккуратно выведенными ручкой списками и мелкими карандашными приписками. Первый лист назывался: «Фаер-шоу12». Накануне я мысленно уселась в кресло режиссёра, засучила рукава и придумала, как танцы переплести с цирковым искусством, а факиров-непрофессионалов выдать за опытных повелителей огня. Я прописала всё: фонограммы, характеры танцев, трюки, реквизит, костюмы и даже свет. «Огненное шоу будет самым эффектным», – смаковала я, перечитывая вчерашние записи. Листы с заголовками: «Танцевальное шоу», – ещё нуждались в доработке. Хореографическим программам я не придумала звучные названия, кое-где поставила знаки вопросов в графах «музыка», «костюм», «количество человек», но суть их продумала идеально.
Наше выездное шоу в «Meryan» научило меня всему, что нужно знать при подготовке. Во-первых, настроения танцев должны постоянно меняться, чтобы зритель всегда оставался в фокусе. Во-вторых, лирических постановок должно быть значительно меньше, чем энергичных, иначе отдыхающие заскучают. В-третьих, костюмы должны быть максимально разнообразными и интересными: яркие детали, блёстки, перья, аксессуары. В-четвёртых, на сцене нужно использовать всё возможное для привлечения и удержания внимания: реквизит, костюмы-перевёртыши, акробатические поддержки. В-пятых, в одном номере не могут участвовать сразу все артисты. Пока кто-то танцует, другие переодеваются. Сцена не должна пустовать. В-шестых, костюмы должны быть броскими, но лёгкими в одевании и снимании. Во время шоу ценна каждая секунда. В-седьмых, нужно обеспечить плавное перетекание постановок друг в друга без пауз и переключений музыкальных треков. «Думаю, моего богатого артистического опыта хватит для первой в жизни работы хореографом-постановщиком шоу. Не зря же в прошлом году случился пробный проект! По-моему, свои программы я продумала отлично».
Я закрыла глаза и вообразила свою работу в действии. Представила, как еду в очередной отель вместе с командой, но сижу исключительно спереди, как начальник. Представила, как перед выходом на сцену проверяю внешний вид ребят, хвалю или делаю замечания. Представила, как каждый раз волнуюсь и за себя, и за команду, будто в первый. Представила, как колотится сердце, когда мы все делаем финальный поклон, а зрители встают со своих мест и осыпают нас благодарностями. Я представила, как уставшая собираю костюмы, иду в автобус, сажусь на переднее сидение. Автобус трогается, и через открытое окно морская свежесть сдувает с моего лба мелкие капельки, проступившие сквозь тональный крем. Снаружи прогуливаются люди, волны неустанно бьются о берег, пальмы отдыхают от дневной жары… А мне так хорошо, что никаких слов не хватит. Вдруг я поворачиваю голову и вижу Настю…
Резко распахнув веки, я потрясла головой. «Ты-то откуда в моей мечте, предательница?» – мысль пронеслась, оставив неприятную горечь во рту. «А ведь столько незабываемых моментов мы с тобой вместе пережили… Жалко просто так терять друг друга… Ладно. Даю тебе ещё один шанс!»
Открыв нашу с Настей переписку в телефоне, я вновь разочарованно вздохнула. Три моих сообщения, написанные в разные дни, были прочитаны, но ни одного ответа мне так и не пришло. Без особых раздумий я начала видеозвонок. Один гудок. Второй.
– Привет! – протянула Настя и помахала рукой в камеру.
– Привет! – обрадовалась я. – Неужели ты ответила? Удивительно!
– Та прости, подруга. Реально замоталась я. Как ты?
Настя казалась такой искренней, такой счастливой, как будто на самом деле радовалась моему звонку. Её глаза всё так же блестели. Как в те дни, когда, улыбаясь, она врала мне прямо в лицо.
– Насть, у тебя какие планы на будущий сезон? В мериановской переписке ты не появляешься, на сообщения не отвечаешь…
– Та говорю ж, времени нет совсем.
– И чего ты там такого делаешь? – подмигнула я.
– Та всего помаленьку. Здоровьем занялась, на танцы хожу… А ты уже планы на лето строишь?
– Короче. Я ещё никому не говорила… Но мне предложили делать собственное шоу.
– Ого! Та це ж здорово! А що за шоу?
– Ты там в Украине совсем по-русски говорить разучилась? – хихикнула я. – Шоу разные. Пять штук. Костюмы будут шить, условия работы и проживания хорошие, зарплата выше, чем в отеле, – я сделала небольшую паузу. – Ты со мной? Или в «Meryan» поедешь?
– Слушай… Ну, шоу – это хорошо, – задумалась Настя. – Ты уже прям решила? О! А с Пойразом общаетесь?
– Ага, общаемся. Он, конечно, не рад тому, что я не хочу в отель возвращаться…
– Само собой! Як он там без тебя будет-то?
– Справится. Ну что ты думаешь по поводу шоу? Я уже всё расписала. Надо будет с организатором обсудить, и можно начинать искать команду!
– Саш, я подумаю, ладно?
– Думай. И знай, что мне бы хотелось с тобой работать.
– Мы ещё поработаем! – Настя расплылась в улыбке, после чего мы попрощались.
Вторник, 1 марта 2016 года
«Когда стоишь перед выбором, просто подбрось монетку. Это не даст верного ответа, но в момент, когда монетка в воздухе, ты уже знаешь, на что надеешься». (К/ф «Питер ФМ»)
«Девочки, привет!» – я с комом в горле начала набирать сообщение в нашу мериановскую переписку. «Мне грустно об этом писать, но я больше не приеду в Meryan. Мне предложили должность хореографа в шоу с хорошей зарплатой, и я согласилась. Мне будет вас не хватать! Очень! Но я уже решила. И ещё, Марин, я не хочу вас подводить с выступлениями, так что первое время могу танцевать вместе с вами. Пока не найдёте замену».
Я отправила послание и сразу же отключила интернет. Ставить точку в чём-то всегда сложно. А заканчивать целый период своей жизни, наполненный яркими эмоциями, впечатлениями, объятиями и слезами счастья в десять раз сложнее.
Телефон зазвонил. Обыкновенный входящий вызов. Я взглянула на экран, и по телу пробежала дрожь.
– Привет, – мой голос чуть дрогнул.
– Это что за новости такие? В смысле ты не приедешь? – кричала Виолетта. – Мы неделю обсуждаем, на какое число билеты брать! Ты поэтому в разговоре не участвовала, да? Как ты можешь нас так подставлять?
– Перестань орать, – спокойно ответила я. – Ты даже не спросила, что за работу мне предложили, а уже обвинила во всех грехах.
– Хм… Ладно. И что это за работа такая? Чем она лучше нас?
– Я не говорила, что она лучше вас. По-моему, я дала понять, что буду скучать. Или нет? – Виолетта промолчала, и я продолжила. – Слушай… Мне предложили делать своё шоу. Своё, представляешь? Я смогу сама набрать команду, сама придумать постановки, сама заниматься костюмами. Это же мечта!
– И кто это тебе такое предложил?
– Один очень богатый владелец очень раскрученной фирмы. Он, кстати, к нам в отель тоже шоу привозил.
– И сколько же он тебе предложил? – тон подруги даже не думал смягчаться.
– Пока не знаю. Но сказал, что получать я буду больше, чем в отеле. И дело даже не в этом… Весь день я буду свободна, представляешь? Никаких «монинг джимов13», «пул геймов14» и дебильных анкет! Только репетиции, вечернее шоу, и всё.
– Ну, да. Круто.
Какое-то время мы обе молчали.
– А Настю ты тоже к себе перетянула? После всего? – спросила Виолетта.
– Честно говоря, я её звала. Но… Что-то мне подсказывает, что у неё вообще другие планы.
– Дак, она и с тобой не общается, что ли?
– Нет. Ни на сообщения, ни на звонки не отвечает. Несколько дней назад мы по видео разговаривали, и она не ответила ни на один мой вопрос. Странная… Но я решила больше не навязываться.
– И правильно. Нам она тоже не отвечает. Да уж… И как же мы танцевать будем без вас двоих?
– Я же предложила повыступать вместе с вами поначалу? Пока не найдётся замена. Не хочу, чтобы шоу умирало.
– Дак ты ещё не видела Маринино сообщение? – рассмеялась пионерка.
– Нет. А что там? – мне стало не по себе.
– Она ж выкинула тебя из беседы! И сказала, что с предателями ничего общего иметь не хочет. И ещё сказала, что мы и без тебя справимся.
Обида жаром разлилась по телу. «Да на мне это шоу только и держалось! И вот тебе, Сашенька, благодарность!» – злилась я.
– Ладно, как знаешь, подруга. Жалко, конечно… Надеюсь, мы хоть увидимся с тобой?
– Конечно, увидимся! Я буду жить недалеко от «Meryan».
– Хоть это радует, – лёд в настроении Виолетты наконец-то начал таять.
– Слушай, а ты не хочешь со мной?
– Я? Не-е-е! Это ты у нас танцор, а я пока учусь только. И так рада, что Марина меня выступать взяла! А у тебя там одни профи будут. Не.
– Ну… Если передумаешь, дай знать.
– Ладно!
Вторник, 8 марта 2016 года
«Вы достойны самого лучшего, поверьте. И не только в Новый год или в Международный женский день. А всегда. Везде. И вопреки всему». (Эльчин Сафарли, «Рецепты счастья. Дневник восточного кулинара»)
Праздник весны и женственности для меня начался на работе. Чтобы освободить нам вечер в красный день календаря, директор перенесла все тренировки на утро, и начиная с девяти часов, в школе танцев царила непередаваемая атмосфера.
Ко мне на занятие пришло не так много народу, но каждая женщина в зале излучала любовь. Мы улыбались друг другу, улыбались зеркалам, улыбались наступившему дню и весне, которая вот-вот расцветёт из-под залежалого снега. Мне подарили несколько коробок конфет и шоколадку, а потом ещё и алый тюльпан в нарядной обёртке. Анжелика Петровна сделала всем сотрудницам и посетителям сюрприз и заказала целое море символов весны, которые щедро раздавала у стойки ресепшен. Градус удовольствия и счастья уже зашкаливал, но меня ещё ждал домашний праздник.
Мы с мамой и сестрёнкой подготовили по-настоящему царский ужин. Во главе стола обосновалась курица-гриль из ближайшего продуктового, рядом в хрустальной тарелке стоял салат из зелени, сыра, куриной грудки, маслин и майонеза, возле неё – сырная и колбасная нарезки, а с краю – подаренные мне с утра конфеты. Венчал композицию букет, который маме накануне вручили на работе, и бутылка розового игристого вина. Вино мы сразу же разлили по красивым бокалам и «чокнулись», радуясь, что справляем женский праздник вместе. Уютные посиделки на нашей кухне затянулись почти до полуночи. Мы болтали и получали удовольствие от каждой секунды, проведённой за тёплым семейным столом.
Среда, 23 марта 2016 года
«Кто слишком долго раздумывает над каждым шагом, стоит всю жизнь на одной ноге». (Керстин Гир, «Зильбер. Первый дневник сновидений»)
Моё предвкушение поездки, наконец, перевоплотилось в конкретные действия: я разместила объявления о работе в нескольких популярных группах в социальных сетях, оформила текст с условиями работы и проживания, довела до совершенства сценарии шоу и даже начала продумывать костюмы вплоть до застёжек, которые будет удобно расстёгивать и застёгивать при переодевании. Алекс звонил или писал мне почти каждый день. Мы обсуждали бюджет на костюмы и реквизит, репетиционный период, возможное расписание. Я горела тем, что делала, и будущий работодатель это чувствовал.
– У тебя снова было занято, когда я позвонил в первый раз, – тоном немного выше нормального проговорил Пойраз в трубку.
– Ну, да, – задумчиво ответила я, прокручивая в голове цвета костюмов, которые будут сменять друг друга на сцене в одном из шоу.
– Это опять он? – почти прокричал мой парень.
– Да, это Алекс звонил, – призналась я, понимая, что надвигается буря.
– Сашья! Всё! Я запрещаю тебе с ним разговаривать! Я же предупреждал тебя, что туркам нельзя верить! Он слышит твой голос уже чаще, чем я!
– Потому что мы обсуждаем шоу! – я тоже вышла из себя.
– Не верю, что только шоу! Скажи, он спрашивает о твоём настроении?
– Ну… Спрашивает иногда. По-моему, это просто вежливость.
– Нет, Сашья! Никакая это не вежливость! Он хочет тебя заполучить не как работника, а как девушку! Как ты этого не понимаешь?
– То есть, ты считаешь, что я никчёмный танцор и хореограф? – я от злости сжала кулак свободной руки.
– Опять ты всё понимаешь неправильно, – выдохнул Пойраз. – Я пытаюсь тебя уберечь. Никто, слышишь, никто здесь не хочет того же! Турки, которые работают в туризме, привыкли к лёгкой добыче. Ты сама видела, как красивые девушки из разных стран на нас вешаются в отеле…
– Угу, – промычала я.
– С танцорами всё ещё хуже! Наши люди считают, что танцевать на сцене могут только проститутки. Так что этот придурок, как его там… Алекс, – презрительно произнёс парень, – тоже ждёт от тебя совсем не выступлений…
Я молчала. В голове закрутились обрывки некоторых фраз турецкого мужчины, прячущегося за европейским именем. Иногда он позволял себе словечки типа «sen çok güzelsin15», «benim güzelliğim16», «öpüyorum17», иногда сдабривал свои послания картинками-поцелуями. «И почему я раньше на это внимания не обращала?» – мне стало некомфортно в собственном теле. Вдруг захотелось вылезти и оболочки и похлопать себя по щекам.
– Ты чего молчишь? Только не говори, что он уже попытался?
– Нет, – уверенно отрезала я.
«Попытался, видимо. Только я, глупая, этого не заметила», – добавила про себя.
– Сашья… Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, да? И я буду защищать тебя даже тогда, когда сама ты этого не хочешь.
– Ты очень хороший, – улыбнулась я.
– Здорово, что ты это поняла. Я не дам тебе совершить ошибку!
Послевкусие от разговора у меня осталось неприятное. Пойраз обладал слишком сильным чутьём на людей, поэтому не верить ему на моём месте, было бы крайне глупо. «А вдруг мои идеи и умения Алексу действительно до лампочки? Вдруг он просто пытается сделать меня одной и сотен своих побед?» – противный холодок пробежал по спине. «Ничего. Предупреждён, значит, вооружён! Посмотрим, кто кого переиграет».
Пятница, 25 марта 2016 года
«Никому не придёт в голову сообщать хорошие новости ночью. С этим ждут до утра. Другое дело новости плохие. Они не терпят отсрочки. Забавно устроен мир. Хорошее никогда не торопится. Зато с плохим такая спешка…» (Мацуо Монро, «Научи меня умирать»)
– Девочки, у меня к вам разговор, – объявила мама без тени улыбки.
Мы только сели ужинать, и торопиться было некуда. Я и Лиза вопросительно взглянули на маму, после чего она продолжила.
– Надо забирать бабушку к нам.
В кухне пронзительно завопила тишина. Никто ничего не говорил, оценивая ситуацию. Забрать бабушку к нам, означало окончательно признать её старческую беспомощность, а мне ужасно не хотелось этого делать. Я продолжала верить в то, что наша миниатюрная, но такая сильная духом баба Валечка ещё тот боец, и помощь ей пока не требуется. Хотелось продолжать верить, но факты доказывали обратное.
– Вы же понимаете, что после больницы её нужно будет держать под присмотром? – естественно, мамин вопрос не нуждался в ответе.
Несколько дней назад бабушка пожаловалась на боль в животе, и мы отвезли её к врачу. Доктор похвалил за оперативность и оставил бабу Валечку в больнице на пару дней.
– Я сегодня с врачом говорила. Бабушке в желудок вставят трубку. По ней будет сливаться желчь.
– Как это? – я отказывалась верить своим ушам.
– Вот так, – с грустью выдохнула мама. – Трубка будет торчать из живота. Мало ли что случиться может… Так что бабушку нам лучше забрать сюда.
– Конечно! – в один голос вскрикнули мы с сестрой.
– Я знала, что вы у меня понимающие.
Мы договорились разместить бабушку на Лизиной кровати, а сестрёнку переселить на второй ярус. Раньше это было моё спальное место, но после смерти папы я перебралась к маме в комнату. Моя кровать пустовала, и Лиза могла с комфортом на ней расположиться.
– А когда её выпишут? – поинтересовалась сестра.
– Завтра до обеда надо будет забрать, – ответила мама, откусывая бутерброд из чёрного хлеба и щедрого слоя масла.
Свежее постельное бельё, хлопчато-бумажные футболки и штаны, мягкие носочки и полотенца. Вроде бы мы приготовили всё необходимое для завтрашней гостьи.
Суббота, 26 марта 2016 года
«Как бы ты горячо ни обнимал при встрече гостей, но при прощании всё равно получается горячее». (Юрий Татаркин)
Несмотря на выходной день, проснулась я рано. Всю ночь в голову лезли мерзкие мысли о неизбежности увядания. Когда тебе только исполнилось двадцать три года, трудно осознавать, что близкие люди не всегда будут энергичными и полными сил. Невозможно смириться с тем, что в один прекрасный день тебе придётся помогать им, а не наоборот. Не хочется верить, что рано или поздно всё изменится.
Мы позавтракали и выехали в больницу. Погода стояла потрясающая. Сугробы ещё не собирались таять, но солнышко давным-давно превратило снег на крышах в плачущие сосульки, гололёд – в лужи, февральский мороз – в весеннюю свежесть. Птички распевали свои песенки, а люди неспешно прогуливались по парку со своими четвероногими друзьями, подставляя щёки под тёплые лучики.
Магнитогорск – удивительный город, который находится одновременно в двух частях света. Чтобы доехать до больницы, нам нужно было с правого берега Урала переехать на левый и из Европы попасть в Азию. Мама аккуратно вырулила из двора, доехала до площади и повернула на мост. Центральный переход – один из четырёх мостов города, рядом с которым мои родители когда-то купили квартиру.
Самая возрастная и величественная городская переправа увенчана двумя парами стел, обозначающих границы Европы и Азии. Для нас, магнитогорцев, переезды из одной части света в другую – обычное дело, но в тот день я почему-то с воодушевлением смотрела на величественные столбы, переполняясь гордостью за родной город. Наверное, так сработала нервная система: тело пыталось отвлечь меня от мрачных мыслей. Я, конечно, была рада видеть бабушку у нас дома, но прекрасно понимала, что кроется за бессрочным визитом.
В палату нас пустили без проблем. Бабушка, как всегда, проявила учительскую собранность и уже сидела на кровати, сложив руки на колени. Рядом лежала поношенная тканая сумка с необходимыми вещами и неоткрытая бутылка минеральной воды, из тех, что мы привозили раньше.
– Добрый день, – поздоровалась бабушка. – Ой! Вы сразу все?
– Конечно, все, – улыбнулась я.
– У нас тут важное дело, вообще-то, – подхватила Лиза.
– Какое такое важное дело?
– Бабушку забрать! – одновременно проговорили мы с сестрёнкой.
– Ох, больно ценна ноша! – баба Валечка обожала подшучивать над собой.
– Ещё как! – с натянутой важностью ответила я.
Пока доктор давал наставления маме, мы с Лизой помогали бабушке обуться и надеть пальто. Я старалась не смотреть на пожелтевшую повязку на животе и прозрачную трубку между кожей и стеклянной банкой. Старалась, но всё равно не могла не смотреть. Меня одновременно разъедали страх, отвращение, жалость и любопытство. Было противно от самой себя. «Ну, разве можно испытывать такие противоречивые чувства к собственной бабушке? Разве может быть неприятен недуг родного человека? Неужели я настолько чёрствая, что не могу не кривить нос, видя эту жёлто-красную дыру в теле?» Неимоверными усилиями я сдерживала рвотные позывы и натягивала улыбку, но самое ужасное не это. Самое ужасное случилось, когда бабушка считала эмоции по моему лицу.
Стыд. Он сменил все остальные чувства. Я совсем не хотела обижать родного человека, но всё происходило слишком быстро для понимания и принятия.
– Вы можете меня на остановке высадить, чтобы там по двору не крутиться, – предложила бабушка, когда мы уселись в машину.
Мама в тишине повернула ключ в замке зажигания, тронулась и только потом заговорила.
– Вообще-то, баба Валечка, мы везём тебя к нам.
– Ещё чего вздумали! Я ж не овощ огородный, за которым глаз да глаз нужен! Я еду домой.
Мы с Лизой переводили взгляды с мамы на бабушку и обратно.
– Баба Валечка, у Лизы скоро контрольные начнутся, готовиться надо. Мы-то с Сашей в физике и математике не шарим, а вот ты сможешь помочь. Возьмёшься?
Бывшая учительница физики и математики мгновенно переменилась в лице.
– А чего бы не помочь? Голова-то у меня уже дырявая, но полистаю учебники и всё вспомню.
– Вот и замечательно, – мама тихонечко подмигнула нам в зеркало заднего вида. – Позанимаетесь, а потом домой поедешь, если захочешь. Договорились?
– Договорились, – довольно согласилась бабушка.
День пролетел. Пока мы с сестрой презентовали гостье её новую одежду и кровать, мама сшила миниатюрную сумочку через плечо и стеклянную банку заменила на лёгкий пакет, который скотчем прикрепила к трубке.
– Так намного удобнее! – обрадовалась бабушка, облачившись в пижаму, и, примерив сумочку. – И разливаться не будет.
– Конечно, не будет, – кивнула мама. – Теперь можешь спать, как удобно. Ничего никуда не денется.
Бабушка засветилась. Казалось бы, просто ткань, скотч и пакет, а столько радости. Удивительно, как иногда совершенно простые вещи способны сделать человека самым счастливым на свете…
