Czytaj książkę: «Николь. Часть 1»

1

Не очень-то и приятно. Как будто по мне изнутри проходились граблями. Впрочем, как и всегда, но сейчас из маленьких колонок в стенах звучала тихая новогодняя песня, а, учитывая, что Новый год был одним из моих любимых праздников, это хоть как-то должно было сгладить столь неприятные… ощущения. Хотя бы немного отвлечь.

– Вот и всё. Теперь придешь ко мне на следующей неделе. Анализы будут готовы. Одевайся и садись, поболтаем.

Я слезла с гинекологического кресла, как самая изящная корова и натянула кружевные трусики, которые всегда складывала в кабинете гинеколога с какой-то особой осторожностью, будто этот кусок полупрозрачной ткани имел для меня большое значение. Приведя себя в порядок, я села напротив своего горячо любимого и доброжелательного гинеколога, которому доверяли свое женского здоровье многие из моих знакомых. Правда, большая часть только лишь потому, что Света являлась достаточно известной личностью в нашем городе, а попасть к ней на прием было катастрофически сложно. Да и ценник в частной клинике, где она была ещё и главным врачом, поражал даже очень состоятельных пациенток.

– Слушаю, – улыбнулась я, расправив длинные рукава белой блузки. – Чувствую, ты хочешь мне что-то сказать. Наверное даже передать? Учитывая, что на прошлых выходных вы с мамой вместе обедали.

Света была ровесницей моей мамы, а ещё – её лучшей подругой. Поэтому-то любая из нас могла попасть к ней на прием в любое время дня и ночи.

– И сколько же это будет продолжаться? – спросила она, сложив руки на столе.

– Пока ты не скажешь мне: «До свидания, Николь! Жду тебя на следующей неделе»!

– Ты понимаешь, что женское здоровье, оно, как одинокий цветок в пустыне, о котором нужно заботиться, который нужно подпитывать?

– Я каждый год прохожу у тебя плановый осмотр. Это ли не забота?

– Ты сказала, что последний половой акт у тебя был четыре с половиной года назад. То есть в очередной раз за целый год ничего не изменилось. Николь, тебе тридцать лет.

– Спасибо, что напомнила. Я давно в паспорт не заглядывала.

– Я не о детях и о часиках, которые тикают. Я вообще об этих часиках ни одной своей пациентке не говорю, потому что считаю, что это личный выбор каждой женщины: иметь детей или нет. Но меня очень беспокоит, когда ко мне приходят молодые и красивые женщины, которые почему-то считают, что секс для них не столь важен. Одно дело, когда в интимной жизни пары существуют некоторые проблемы, которые чаще всего решаются в кабинете психолога. И совсем другое, когда женщина осознанно лишает себя физической близости с мужчиной.

– Это всё? – подняла я бровь с улыбкой. – Извини, Свет, но у меня сегодня очень ответственный день. И я уже должна ехать в офис.

– Николь, ты красивая девушка! Если ты скажешь, что за эти четыре с половиной года тебе не повстречался ни один мужик, я потеряю твои анализы и тебе придется снова садиться в твое «любимое» кресло!

Я посмотрела на часы. Вообще-то у меня было ещё достаточно свободного времени. И, если бы Света не завела этот дурацкий разговор, мы бы точно вместе выпили кофе.

– Слушай, мне правда нужно бежать. Две недели назад наша компания официально перешла в новые руки и первое, что сделал новый босс…

– О твоей горячо любимой работе мы поговорим позже, – перебила меня Света. Да ещё и взглянула точно так же, как мама. – Сейчас меня интересует твоя интимная жизнь, которой нет уже пять лет!

– Не пять, – усмехнулась я. – И вообще, ты в курсе, что это мое личное дело?

– Я твой гинеколог и это наше с тобой дело. Серьезно, Николь, почему всё так печально? Ты сейчас проживаешь свои самые лучшие годы. Самое время встречаться с мужчинами, спать с ними и вообще наслаждаться отношениями!

– Я не хочу, – ответила я серьезнее, чем хотела. – Думаешь, у меня страдает настроение или всё чаще появляются какие-то пугающие мысли в голове, потому что в моей жизни отсутствует секс? Небось весь обед вы с мамой только и делали, что говорили обо мне.

– Её интересуют внуки и твое женское счастье. А меня, в первую очередь, твое здоровье.

– Так я и здорова! Тьфу-тьфу-тьфу! Вот увидишь, после этих слов я обязательно подхвачу какую-нибудь заразу!

– Тогда успокой меня и скажи, что хотя бы пару раз в неделю перед сном ты включаешь какой-нибудь эротический фильм и самостоятельной удовлетворяешь себя?

– Чудненько. Теперь мы будем говорить о мастурбации. Свет, ты серьезно?

– Более чем! Ты мне не чужой человек, я знаю тебя с пеленок.

– И потому не кажется ли тебе омерзительным – спрашивать меня, мастурбирую ли я перед сном?

– Тебе тридцать.

– Но ты помнишь, как я прудила на ковры! – Я поднялась, взяла свою сумку. Раздражение спряталось в моих ладонях, которыми я расправляла собравшуюся в гармошку юбку-карандаш. – У меня всё в полном порядке. В карьере, в личной жизни, в моем внутреннем мире – везде. Мой организм не испытывает потребности в мужчине. Серьезно, Свет, хватит уже об этом. Мне и мамы хватает, которой остается только на работу ко мне приехать и во всеуслышание заявить, что ей необходимы внуки, хотя мы обе знаем, что я не одна, кто может её ими обеспечить. С такими темпами я задумаюсь о смене места жительства. И я не шучу. Теперь у нашей компании новый хозяин, с которым офис будет знакомиться через несколько часов. А он, насколько мне известно, уже проредил филиал в Екатеринбурге.

– Вот бы увидеть лицо Вероники, когда ты ей скажешь, что собралась переезжать на Урал! – усмехнулась Света. Она глубоко вздохнула. – Хорошо. Я не лезу. Но знай, что мне неспокойно.

– Рада была тебя видеть. Надеюсь, на следующей неделе ты не будешь тратить время на нелепые разговоры, и мы с тобой выпьем кофе.

– У меня ещё есть время. Может сейчас?

– Извини, не могу. Весь офис на ушах стоит, потому что сегодня приезжает наш новый босс. Вообще-то, у нас неспокойно уже достаточно долгое время, потому что с каждой новой неделей – новая волна увольнений. Нетронутым остался только отдел маркетинга.

– Разве это не хорошо? Перед выходом новый босс сделал генеральную уборку, оставив только самое важное. И в это важное входишь ты.

– Сложно сказать. Тут два варианта: или у него ещё не дошли до нас руки, или наша команда и впрямь идеальна по всем параметрам. В любом случае, мне нужно скорее возвращаться в офис и быть готовой ко всему.

– И визит к гинекологу в восемь утра – идеальное начало сложного дня, – подмигнула мне Света, и мы засмеялись.

– Поверь, встреча с тобой в этом кабинете – то ещё испытание! Лучше начинать с самого сложного, тогда всё остальное покажется цветочками.

Чмокнув её на прощание, обещаю записаться на прием на следующую неделю.

Офис одной из ведущих строительных компаний страны, где я работала уже пятый год, находился в самом потрясающем месте огромного мегаполиса. По крайней мере, я никогда не упускала возможности этим прихвастнуть. В красивое и сверкающее россыпью белых огоньков здание мы перебрались три года назад. Попеременной этажности, с открытыми террасами и потрясающим видом на реку, по ту сторону которой, как пушистый котяра, нежился под солнышком густой лес, наш офис излучал домашний комфорт и должную респектабельность. Изо дня в день гости города фотографировались на фоне ступенчатой пирамиды в семь этажей, а мы, его верные служащие, поглядывали на них с напускным величием, дескать не судьба вам, ребята, оказаться внутри.

На парковке не было свободных мест, а, учитывая, что мой водительский стаж не превышал и года, мне пришлось сделать восемь кругов прежде, чем занять узенькое местечко, которое освободила такая же крошка, как и у меня.

В этот раз я проигнорировала лестницу, хотя всегда поднималась на пятый этаж пешком. Всё дело в юбке, которая была слишком узкой и неудобной.

– А я думала, что ты будешь единственной, кто не напялит на себя офисный прикид, – встретила меня Юля. – Все нарядись, как на линейку в школе! Черт возьми! – захлопала она глазами. – Ты вышла из лифта?! Сегодня точно полетят головы.

– Я бы в этой юбке до конца недели не поднялась по лестнице. – Мы шли к нашим столам, которые располагались друг напротив друга. Все сотрудники отдела маркетинга и впрямь пришли, как на линейку в школе: белый верх, темный низ. – А остальные этажи? – шепотом спросила я Юлю.

– Остальные уже прошли зачистку, потому и оделись, как обычно.

– Одежда ничего не решает.

– Тогда почему ты напялила на себя белую блузочку, как отличница, которую будет награждать золотой медалью директор, и эту юбку, которую у тебя бы с радостью отжала Ким Кардашьян?

– Она такие не носит.

– Она носит всё, что обволакивает, как кляр сосиску, её мега огромный зад. У тебя есть лейкопластырь? У меня уже все ноги в крови!

Мой взгляд упал на черные лакированные лодочки, которые стояли под столом Юли уже несколько месяцев. Она надевала их исключительно на большие собрания, да и то тайком снимала под столом, если ей не нужно было выступать.

– Не обещаю, – хмыкнула я и полезла в сумку. – Но у меня точно есть прокладка и два тампона.

– Николь! Юля! – позвала нас Кристина Валерьевна. Её кабинет находился в трех метрах от наших рабочих мест и был огорожен деревянными решетчатыми панелями с узкими щелями. – Бегом ко мне, девочки!

Мы с Юлей переглянулись. Руководитель нашего отдела крайне редко поддавалась эмоциям. В прошлом году атаковавший большую часть наших компьютеров вирус сожрал огромный проект, над которым мы работали несколько месяцев. Опросы, анализы, графики – всё кануло в небытие. Я тогда рыдала в туалете несколько часов, потому что о восстановлении не могло быть и речи. А Кристина Валерьевна лишь опустила полный молчаливого гнева взгляд и тихо сказала: «Значит, снова за работу». А потом она зашла в свой кабинет и разбила стеклянную статуэтку, которую ей вручили на ежегодном фестивале в области общественных связей.

– Закройте дверь, – сказала она, когда мы вошли в её кабинет. – Садитесь.

– Кристина Валерьевна, всё в порядке? – спросила Юля, медленно опустившись в одно из кресел напротив стеклянного стола. А у меня от внезапной тревожности ноги как будто приросли к полу. – Вам не хорошо?

– Даже не знаю, как и сказать.

– Звучит не совсем обнадеживающе, – хмыкнула я, плохо скрывая нервозность.

Одарив нас напряженным взглядом, она достала из-под стола картонную коробку и с раздражением поставила её на свой закрытый ноутбук. Мы с Юлей снова переглянулись.

– …Это что, для нас? – пролепетала она от испуга.

– Для меня. Новое руководство посчитало меня бесполезной. Я сообщаю об этом вам, потому что вы обе – единственные здесь, на кого я всегда могла полностью положиться. Не подумайте, остальных в нашей команде я тоже уважаю и ценю, но вы, девочки, вы мои. Мне бы не хотелось, чтобы вы узнали о моем увольнении из уст чужого человека. – Опустив в коробку несколько грамот в стеклянных рамках, она издала такой тяжелый и беспомощный вздох, что у меня заболели внутренности. – Как-то так.

– Но почему? – спросила я, наконец, сев в свободное кресло. – Вы же работаете в компании много лет! Вы опытная, вы знаете её от и до!

– Когда вы узнали об этом?

– Вчера вечером. Представитель вашего нового босса предупредил меня о сегодняшних новостях. Видимо, не хотел, чтобы от внезапности я закатила скандал.

– Почему вас увольняют? Мы этого мужика в глаза не видели! Он нас не знает, а уже избавляется, как от мусора!

– Николь, – усмехнулась она, – это бизнес. К тому же в крупных компаниях есть сотрудники, которые в глаза не видели высшее руководство, хотя и работают в одном здании на протяжении многих лет.

– Но вы не курьер, имен которых никто и никогда не запоминает! Вы, черт возьми, руководитель отдела маркетинга!

– Когда ты переезжаешь в новую квартиру, ты делаешь в ней уборку. Так и здесь.

– Но это нечестно! – не унималась я. – Вы же не мусор, в конце концов!

– Как мы теперь здесь будем? Кто будет нами руководить? Направлять?

– Я не верю, что вас просто взяли и уволили! Через месяц новогодние праздники!

– Николь, – вздохнула Кристина Валерьевна, оглядев меня смирившимся с обстоятельствами взглядом, – решение принято и никаким изменениям не подлежит. К тому же я сама чувствовала, что уже не смогу здесь работать после ухода Василевского. Его решение продать компанию стало полной для меня неожиданностью.

– Для всех нас, – пробормотала Юля.

– В любом случае, это не конец света, девочки. Продолжайте работать, творить, развиваться. Я вами очень горжусь и очень надеюсь, что мы останемся на связи. Я думала, что смогу присутствовать на этой «долгожданной» встрече, но нет. Не хочу ловить на себе жалостливые взгляды.

– Что вы будете делать? – спросила я.

– Думаю, я заслужила небольшой отдых, а потом займусь поиском работы.

– Вас с руками оторвут! – закивала Юля. – Вы очень ценный сотрудник и для вас точно не станет проблемой найти новое место!

– Очень на это надеюсь.

Я покинула кабинет уже бывшей начальницы с неприятным осадком в душе и неимоверной тяжестью в ногах. Горечь от немыслимой новости застряла в горле плотным комком, и я не заметила, с какой легкостью выпила сразу три стакана холодной воды.

– Поверить не могу, – прошептала Юля, оперевшись задницей о кухонный островок в нашей просторной кухне. – Если новое руководство с такой легкостью избавилось от первоклассного маркетолога с огромным опытом и знаниями, то что говорить о нас – мелких помощницах, которых повсюду пруд пруди. Меня точно отсюда попрут.

– С чего ты взяла?

– С того, что мое предчувствие никогда меня не обманывало.

– Эй, девчонки, вы слышали? – шепнула Олеся, проходя мимо кухонной зоны. – Филиал в Екатеринбурге закрывают!

– …Что? Откуда такая информация?

– У Иры Томиной там старшая сестра работает в бухгалтерии.

– Но там ведь просто сократили штат сотрудников!

– Оказалось, что нет, – пожала плечами Олеся. – Со всеми сотрудниками рассчитываются и прощаются. Тут слушок ходит, что сокращения и у нас будут продолжаться. Кстати, Оля сообщила, что собрание начнется через пятнадцать минут на первом этаже. Так что приводите себя в порядок и гоу-гоу знакомиться с новым начальством!

– Вот же гадство, – выдавила я без единой эмоции. – А у меня были планы на Екатеринбург.

– Не знаю, о чем ты, но у меня кажется перестали гореть мозоли. – Юля повернулась ко мне, и её светлые бровки приняли причудливую волнообразную форму. – Я ведь не могу остаться без работы. У меня ипотека, четырехлетний ребенок, няня и старенькая бабушка! Я взяла кредит, чтобы полностью заменить ей крышу в доме… У меня заканчивается воздух в легких! Я сейчас задохнусь… О, боже! О, боже!

– Спокойной, Юля! – взяла я её за плечи. – Слышишь? Всё в порядке, никто тебя не уволит! Сокращения длятся уже несколько недель и, если бы тебя оно затронуло, то ты бы узнала об этом намного раньше.

– Кристина Валерьевна узнала об этом вчера. Значит я узнаю сегодня!

– Дыши глубже. Постарайся взять себя в руки! Не накручивай пустые тревоги на свои извилины, как спагетти на вилку. Мы ещё ничего не знаем.

Я взяла её за руки и легонько встряхнула. По правде говоря, мне тоже было неспокойно. Я совсем не нуждалась в переменах. Если для Юли возможное увольнение становилось причиной внушительных проблем с финансами, то в моем случае оно превращалось в непостижимую проблему личного характера со всеми вытекающими…

Но лучше об этом не думать. Ведь проблемы всегда нужно решать по мере их поступления.

2

Всё, что мы знали о новом боссе, так это его пугающее имя. И в свете последних событий оно окрасилось в ещё более устрашающие цвета. В переполненном сотрудниками лифте не умолкали разговоры о сокращении штата. Я чувствовала тревогу Юли собственной кожей. Она пришла в эту компанию, когда я была ещё на побегушках у всех в нашем отделе. Я приносила и уносила бумаги, готовила кофе, заменяла администратора на этаже, меняла картриджи в принтерах и изредка принимала участие в каком-нибудь скромном проекте. А потом случилось чудо: грипп скосил половину сотрудников. Как бы ужасно это не звучало, но для меня столь неприятное для многих обстоятельство стало счастливым билетом, и я смогла проявить свои творческие и организаторские способности, которые, наконец, удалось оценить Кристине Валерьевне. Благодаря моим «не нарочным» рекомендациям, она разглядела бойкий потенциал Юли, которая впоследствии с успехом курировала многие проекты. Мы втроем и впрямь были отличной командой. А теперь нас осталось двое. И то не факт.

На первом этаже было многолюдно. Оставшиеся на своих рабочих местах сотрудники целой компании заполонили всё пространство. Одни стояли на широкой лестнице, соединяющей два этажа, другие у сверкающей стойки администратора, кому-то посчастливилось занять места на диванчиках в зоне ожидания. Мы с Юлей отошли в сторонку, поближе к стеклянным круглым дверям.

– Если всем скажут валить отсюда, нам с тобой не придется ждать в очереди, – пыталась пошутить она. – Ног не чувствую в этих проклятых туфлях!

– Слышали, что в Екатеринбурге закрыли филиал? – шептались архитекторы недалеко от нас. – Говорят, компания на грани банкротства! Поэтому Василевский её и продал по-быстренькому.

– Если так, то нужно быть полным идиотом, чтобы купить её! Кому нужен убыточный бизнес?

– Тому, у кого есть много денег и кто отлично знает, как сделать из него предприятие с высоким уровнем дохода. А этот Грозный свое дело точно знает. Его нанимали в качестве кризис-менеджера, который вытягивал большие компании из самого днища. Но методы у него жесткие и радикальные.

– Откуда у него эта информация? – шепнула мне Юля. – Я весь Интернет перерыла, но нашла лишь пару размазанных фотографий!

– Очевидно, что он неплохо заработал такими методами, – усмехнулся его собеседник. – Раз теперь поднимает с днища уже собственную компанию.

– Ты можешь поверить, что мы на грани банкротства? – недоверчиво спросила меня Юля.

– Это бред. Во всяком случае, Кристина Валерьевна всегда была в курсе всех событий. Если бы что-то и было, мы бы это почувствовали.

Ожидание длилось вечно. Оно усиливало всеобщую тревогу, перешептывания с каждой минутой становились всё громче. У всех на устах был закрытый филиал, жесткая рука нового босса, перемены, с которыми не все смогут справиться. Когда до нас дошла очередная сплетня об увольнении коммерческого директора, которого лично я никогда в жизни не видела, Юля крепко ухватилась за мою руку, будто из последних сил держалась на ногах.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Такое чувство, что мои ноги в луже крови, – ответила она побелевшими губами.

– Немедленно снимай их!

– Здесь холодный пол! Стоит моим ногам хоть чуть-чуть замерзнуть, яичники тут же дают о себе знать. Николь, умоляю, принеси мои кроссовки. Они под столом. Прошу тебя!

Я не люблю опаздывать даже туда, где совершенно не хочу находиться. Оглядев уставшую от бесконечного ожидания толпу, я поспешила к лифту. Мои туфли хоть и были удобными, всё же ноги в них уставали. Одно дело сидеть или хотя бы немного пройтись в них и совсем другое тупо стоять на одном месте в течение долгого времени.

Наш пятый этаж впервые был таким тихим и безлюдным. Я взяла бледно-розовые кроссовки Юли и поспешила обратно к лифту, но он уже уехал. За закрытой дверью лестничного пролета послышались быстрые шаги и мужские разговоры. Вероятно кто-то этажами выше опаздывал на всеобщее собрание так же, как и начальство. Постучав несколько раз по круглой мигающей кнопке и понимая, что от количество нажатий скорость прибытия лифта не изменится, я снова взглянула на дверь лестничного пролета. Может быстрее было бы спуститься пешком? Но вдруг лифт издал плавный звонок, оповещающий о прибытии. Стальные дверцы разъехались. Глянув на высокого мужчину, который стоял в дальнем левом углу, я резво зашла в кабину. Он не обратил на меня внимания, продолжая сосредоточенно разглядывать что-то в своем телефоне. Дверцы снова закрылись, но кабина лифта, тронувшаяся с места, внезапно дернулась и… остановилась.

– В чем дело? – спросила я, глянув на горящие зеленым кнопки семи этажей. – Мы застряли?

– Только этого мне не хватало, – сказал мужчина очень низким голосом. Он встал рядом и нажал на кнопку с колокольчиком, а потом требовательно спросил: – Ау? Диспетчер? Вы на своем месте?

– Слушаю? – раздался вялый женский голос. – Что у вас случилось?

– А вы сами как думаете, что могло случиться?

– Говорите уже, что случилось? – будто бы раздражалась женщина.

Вообще-то, это было даже смешно. Но мужчина раздраженно усмехнулся и подошел ближе к микрофону. Я отступила назад, пожалев, что оставила свой сотовый в сумке. Юля там наверное места себе не находила от переживаний за свою работу и непонимания, куда я запропастилась.

– Лифт застрял, – ответил мужчина медленно и доходчиво. – Срочно вызовите техника.

– Нажмите цифру один и кнопку с зеленым квадратом одновременно.

Издав вздох раздражения, мужчина выполнил команду.

– И что должно было произойти?

– Лифт тронулся?

– А вы что, не видите? Перед вами монитор с информацией о состоянии единственного в здании лифта. Тронулся он или нет?

– Не грубите мне! Повторите мою команду ещё раз: нажмите одновременно кнопку с цифрой один и зеленый квадрат!

– Ничего не меняется! – злился мужчина. – Вызовите техника и пусть откроет двери! Я опаздываю!

– Техника уже вызвала, – брякнула женщина. – И не грубите мне! Умник нашелся!

Издав очередной глубокий вздох раздражения, мужчина медленно обернулся, будто намеревался сказануть что-то очень грубое, но вдруг вспомнил, что находился в лифте не один. Наши взгляды встретились, а двумя секундами позже так же безмолвно разошлись в сторону.

Я посмотрела на часы. Собрание наверняка уже началось. Юля с трудом стояла на ногах, а боль сделалась настолько невыносимой, что ей стало всё равно: заболеет она или нет. Если она сбросила туфли, у нее точно замерзли ноги. И она точно проклинает меня за неспешность.

– На собрание? – вдруг спросил мужчина.

– Да, – развела я руки в стороны.

Он понимающе кивнул и бросил нетерпеливый взгляд на панель с кнопками, которые продолжали все светиться.

– А зачем кроссовки?

– Моя подруга надела неудобные туфли и теперь не может и шагу сделать.

– Зачем она их тогда надевала? – спросил мужчина. – Если они неудобные.

Наверное он из юридического отдела. Взгляд серьезный, анализирующий. Впрочем, юристы всегда носили строгие костюмы, а на этом простой серый пуловер и черные джинсы. Правда часы на запястье с черным кожаным ремешком были дорогими.

– Потому что она всегда надевает туфли на собрания. Они вроде как парадные.

– Парадные туфли, – задумался мужчина и снова нажал на кнопку связи с диспетчером. – Где техник?

– Вы ещё там? – будто бы издевалась тетка.

– Скажите, пожалуйста, – вмешалась я, – через сколько к нам придет помощь? Здесь становится душно.

– Ох, милая, он должен быть с минуты на минуту! – тут же отреагировала она. Я не смогла сдержать улыбку, почуяв беспокойство в её голосе. – Дыши глубже, хорошо? С минуты на минуту выберешься оттуда!

– Я буду стараться. Спасибо. – Продолжая улыбаться, я подняла глаза на мужчину, который смотрел на меня с нескрываемым любопытством, облаченным в прохладу. – Выберемся отсюда с минуты на минуту, – повторила я слова диспетчера.

– В свободное время посещаешь театральный кружок?

– Я просто хочу, как можно скорее выйти отсюда, принести эти кроссовки подруге и послушать выступление незнакомого мне человека, чтобы потом, надеюсь, снова вернуться на свое рабочее место.

– «Надеешься»? Боишься, что тебя уволят?

– Нет, не боюсь, – честно ответила я. – Но мне бы этого не хотелось.

– Я бы тоже не хотел попасть под горячую руку нового босса. Но, к сожалению, никто от этого не застрахован.

Я подумала о Юле. О её четырехлетнем сыне, о платежах по ипотеке, о зарплате няни, о крыше в доме её бабушки, которую она починила благодаря кредиту. Я поставила кроссовки на пол и, сложив руки на груди, тихонько спросила:

– Нельзя ведь уволить женщину с маленьким ребенком? Если она ещё и мать-одиночка?

– Почему же, – не задумываясь ответил мужчина. – Всё можно.

– Но ведь она одинокая мамочка, которая сама воспитывает ребенка.

– И что дальше? – смотрел он на меня. – Ей положены льготы и особые выплаты. Но, если организация, в которой она работает, сокращает штат, то единственное, что её способно удержать на месте, так это высокий уровень компетентности и профессионализма. Иначе говоря, от дилетантов избавляются и тут уже совершенно неважно, сколько у кого детей, разводов, нянек и в какой кривой лачуге сотрудник живет.

Теперь мне стало не по себе. Я постаралась посчитать, сколько раз за последний год Юля брала больничный из-за сына. Что, если уже этих пропусков покажется новому руководству слишком много?

– Из какого ты отдела?

Мой взгляд распахнулся.

– Маркетинг. Пятый этаж.

– Ты сказала, что не боишься увольнения, а у самой тревога на лице застыла.

– Я переживаю за подругу, – увела я взгляд в сторону.

– На которой сейчас парадные туфли? – кивнул он на кроссовки. Я промолчала. – Зачем волноваться о том, что от тебя не зависит?

– Просто не хочу, чтобы она потеряла работу.

– А с чего ты взяла, что это может случиться?

Я вздохнула, подумав о Кристине Валерьевне. Мужчина поднял одну бровь, будто нуждался в объяснениях.

– Руководителя моего отдела уволили. А она очень хорошо знала свое дело.

– Тебя это удивило?

– Скорее шокировало. Потому что она настоящий профессионал, и я могла у нее ещё многому научиться.

– И всё же почему ты думаешь, что твоя подруга может потерять работу?

– Если уж уволили Кристину Валерьевну, то простой аналитик и подавно может попасть в эту мясорубку.

– У всякого увольнения есть причины.

– В случае с Кристиной Валерьевной, сомневаюсь. По-моему у нового босса есть на руках огромный список сотрудников и он медленно ведет своим пальцем сверху вниз, делая остановки, чтобы почесать свою задницу. Глядя на то, сколько людей уже уволили, он чешет её довольно-таки часто.

Раздался громкий стук в стальные дверцы. Техник, который находился по ту сторону, обещал открыть их через пару минут.

– Наконец-то, – вздохнула я, с нетерпением ожидая освобождения. Мой взгляд метнулся в сторону незнакомца, который снова опустил глаза на свой сотовый. Его широкие темные брови сурово сходились к центру и медленно, почти незаметно расслаблялись. – Наверное, собрание уже началось.

Мужчина взглянул на меня.

– Надеюсь, что нет.

– Не люблю опаздывать, – пробормотала я, глянув на часы.

– Это хорошо.

– Будет хорошо, если новый босс тоже где-нибудь застрянет, – ляпнула я с ухмылкой.

– Или вообще не появится?

– Опоздает, – уточнила я. – Впрочем, он и без того заставил всех сотрудников ждать себя. Зачем говорить всем спускаться, если знаешь, что сам не сможешь быть вовремя?

– Возможно, что некоторые обстоятельства стали причиной его опоздания. Те, что от него не зависят.

– Возможно. Или он просто демонстрирует собственную важность, – предположила я с улыбкой. – Скорее всего именно этот вариант.

– Готово! – раздался громкий мужской голос и дверцы плавно разъехались. Оказалось, что лифт застрял между пятым и четвертым этажами. – Можете выбираться!

– Серьезно? – усмехнулась я, таращась на широкую перегородку, которая для четвертого этажа была потолком, а для пятого полом. – И куда именно? До вас я точно не дотянусь, а вниз…

– Проще вниз, – перебил меня незнакомец и, опустившись на корточки, ловко спрыгнул на четвертый этаж. Отряхнув пыль с ладоней, он протянул мне руки. – Спускайся. Я тебе помогу.

– Я не смогу быть такой же ловкой, как ты, – занервничала я. – На мне юбка.

– Обещаю не подглядывать.

– Она узкая, – закатила я глаза. – Я в ней, как ваза для одного цветка.

– Зачем ты тогда её надевала? У твоей подруги парадные туфли, а у тебя что, юбка?

– Выбирайте, – кивнул техник этажом выше, – или ко мне, или к нему!

Я сняла туфли и отдала их вместе с кроссовками мужчине внизу. Мне пришлось немного задрать низ юбки, потому что он был настолько узким, что я не могла хоть немного расставить ноги врозь.

– Надеюсь, меня не раздавит, как в фильмах ужасов? – пыталась я пошутить, но тревога, облаченная в легкую степень ужаса, выдавала мою неуверенность в себе и во всем, что происходило.

– Мне тоже бы не хотелось потом смотреть, как соскребают с пола твои внутренности, – сказал мужчина с таким спокойствием, что я так и замерла на четвереньках. – Эта шутка. Просто хочу тебя поторопить. Опусти руки на мои плечи, а я тебя спущу.

Я послушно выполнила инструкцию, чувствуя себя в этой накрахмаленной белой блузке и гребаной юбке, а-ля строгость, совершенно нелепо. А пуловер-то кашемировый, мягкий. Мне даже показалось, что мои пальцы провалились, как в теплый и горячий песок. Когда руки крепко обхватили мою талию, я осторожно подалась вперед.

– Береги голову, – сказал он, и я прильнула к его шее, сжавшись, как зернышко.

Внезапно кабина лифта дернулась, и от страха я закричала так, что сама едва не оглохла.

– О, боже! О, боже! – задыхалась я, прижимаясь к мужчине.

– Эй, у вас там всё в порядке? – спросил техник. – Не бойтесь, кабина не сдвинется с места!

– Нет, черт возьми! Не в порядке! – Мужчина отпустил меня и я, почувствовав ногами прохладу глянцевой плитки, от облегчения и усталости закрыла глаза. За эти несколько секунд из меня как будто вся жизнь ушла.

– А теперь? – спросил мой спаситель, заглядывая в глаза.

– Угу. Почти, – выдавила я, поправляя юбку. – Спасибо.

– У тебя руки дрожат.

– Интересно, почему? – нервно выдавила я и надела туфли. – У меня чуть сердце не остановилось. Никогда в жизни больше не зайду в этот лифт.

Не сказав мне ничего больше, мужчина распахнул дверь и жестом руки пропустил меня вперед. Мы молча спустились на первый этаж, переполненный уставшими от ожидания сотрудниками. Когда я подошла к Юле, её парадные туфли стояли в сторонке.

– Черт возьми, где ты была? – оглядела она меня, а потом выхватила свои кроссовки из моих рук и громко чмокнула в щеку. – Воспаление яичников мне обеспечено, но всё равно огромное тебе спасибо!

– Ещё ничего не началось?

– Не-а. На лестницу поднялся Арсений, личный помощник этого Грозного, и сказал, что тот будет с минуты на минуту, но его всё ещё нет.

– Он демонстрирует явное неуважение к своим сотрудникам, – процедила я, всё ещё не в силах прийти в себя. – Я только что чуть коньки не отбросила.

– То есть?

– Застряла в лифте.

– Ты?

– Думаешь, почему меня так долго не было! – фыркнула я шепотом. – Ладно, давай не будем об этом, потому что у меня до сих пор сердце колотится.

– Всем добрый день! – раздался громкий и низкий голос в микрофон. – Спасибо, что вы меня дождались и прошу прощения за задержку. Застрял в лифте.