Czytaj książkę: «Дизария и спасение трёх миров»

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Данте Алигьери

Пролог

Элька бежала вперёд.

Лёгкие жгло, дышала она уже через раз. Несмотря ни на что, она ускорялась, и благодарила ежедневные тренировки за свою хорошую физическую форму. Её каштановые густые локоны неслись за ней следом. И кажется, даже они отставали. Элька знала, что нужно забежать в Туман, и там её уже никто не тронет. Преследователи в лице двух гвардейцев правителя уже дышали в спину.

Как они могли выследить её внутри дома? Наверняка один из них был низшим вальдом. Он смог почувствовать её нетронутую ауру. Говорят, что такие ауры для них привлекательны, как свежий ветерок для человека. Такой ветерок врывается в лёгкие вальда, где бы он ни был, проходит сквозь стены. Он становится навязчивой идеей, оставляя только желание обладать. Для вальда он заменяет все мотивы.

Низшие вальды редко владеют магией и по физическим данным ничем не отличаются от людей, поэтому у Эльки был реальный шанс убежать целой и невредимой. Нужно только преодолеть ещё несколько метров. Бежать.

Граница Туманного леса показалась, как всегда, из ниоткуда. Элька, почувствовав дыхание преследователей на своей коже, рванула из последних сил, и в прыжке оказалась по ту сторону. Ногу больно обожгло от жёсткого захвата сильной мужской руки. Но в следующий момент округу огласил жуткий рёв низшего, и нога оказалась на свободе, а Элька кульком свалилась в траву. Она лежала не в силах пошевелится и не могла поверить, что успела добежать до Тумана.

Вальды не могли находится в Тумане. Он причинял им нестерпимую боль. Считалось, Туман отторгал вальдов, из-за того, что у них не было души, которую он забирал у человеческих мужчин в обмен на избавление. Избавление от проблем и вечный покой… Человеческий мужчина в Тумане постепенно, день за днём, терял себя, переставал испытывать эмоции, истончалась телесная оболочка. В течении тридцати дней мужчина растворялся в небытии. Поэтому второй гвардеец-человек, к Туману даже не приблизился. Его могло полностью поглотить, если хоть маленькая часть его тела оказалась бы в Тумане.

Женщины же могли находиться здесь свободно около суток. Потом, если они не уходили сами, Туман, буквально, выплёвывал их в любой точке своей границы. Для кого-то эти сутки был способом выжить, для кого-то, пусть немного, отдохнуть. Туман не забирал и не растворял женщин, потому что не мог дотянуться до их души.

Элька лежала на мягкой траве, лёгкие продолжали гореть. Казалось, если она начнёт кашлять, то лёгкие её покинут. Через несколько минут она немного успокоилась и почувствовала себя в безопасности. Нехотя она открыла глаза. Как все последние четырнадцать дней перед ней стоял Кайл… Её друг детства. Тот, кто вечно бесил и задирал её, тот, кого она полюбила всем своим несовершеннолетним сердцем в прошлом году.

Он уже стал наполовину прозрачным, но в глазах всё та же бесконечная тоска, не безразличие. Видимо его эмоции в последний день перед уходом в Туман, были очень сильными. Молодая, жаждущая жить душа никак не хотела уходить за грань.

Элька не могла отвести глаза от полупрозрачного мужчины её мечты, того, с кем в мыслях она уже отстроила дом, родила кучу детей и победила вселенское зло. Ей на миг показалось, что в глазах Кайла промелькнул страх. Но через секунду, они вновь стали излучать ровную нескончаемую тоску, которая болью отражалась в сердце Эльки. Её грудь пекло уже не только от недавнего быстрого бега. Она вновь, как все последние 14 дней, прошедшие с ухода Кайла в Туман, стала сходить с ума от горя, прокручивать в голове свою недолгую жизнь, искать выход, которого не было.

Как так получилось, что война, за каких-то десять лет перевернула всю жизнь, и подстроила под себя мир? Её идеальный детский мир рассыпался на кусочки воспоминаний… И было очень страшно от того, что они постепенно растворялись, превращаясь в смазанные картинки.

Война проникала в каждую страницу жизни населения Ариллии. Незначительное вторжение на территорию соседнего Кросвилла, которое должно было закончиться новыми богатыми рудниками для Ариллии, привело к затяжному непримиримому противостоянию. Этому не видно было конца. Через год или два столкновение переросло в полноценную, пусть и локализованную войну, требующую всё новых и новых солдат, что толкало правителя Ариллии, великого и ужасного Аркона, на всё более жёсткие меры – эксперименты с обществом, магией и ДНК. Жизнь всех людей Ариллии перестраивалась на военные рельсы.

Элька села, привалилась к дереву спиной и смотрела сквозь слёзы на полупрозрачного Кайла. Вдруг опять в его глазах бездомной кошкой мелькнул ужас. Но стоило обратить на это внимание, взгляд мужчины стал ровным. Элька смотрела на любимого, и кусочки прошлого всплывали в памяти, разбавляя её тяжёлые мысли.

Часть 1.

Глава 1. Мир и война

Десять лет назад Элька была самым счастливым ребёнком с самой красивой мамочкой и сильным папой, настоящей семьей. Она являлась старшей дочерью, красавицей и умницей, надеждой и опорой. Ей часто доверяли присматривать за младшей сестрой Арией.

Периодически Элька сбегала с Ари и соседским хулиганом Кайлом с участка на стадион, чтобы непременно сегодня перегнать его в честном бою. Ей очень хотелось доказать, что она быстрее, несмотря на то, что младше на три года. Пока Элька и Кайл выясняли, кто быстрее, малышка Ари шлёпалась в самую грязную лужу, и исследовала мир в своё удовольствие. Вечером всех ждала страшная расплата в виде недовольного взгляда мамы. Но следом был душ, тёплые носочки, молоко и печенье… Сейчас Элька понимала, что у счастья, определённо, вкус кокосового печенья с молоком…

Мама у Эльки тогда была самая главная прима-актриса (как-то так это называлось) в самом главном театре Прайза, провинциального города Ариллии, расположенного настолько далеко от столицы, что до него никому не было дела. Единственной, до поры до времени секретной, достопримечательностью Прайза было наличие запечатанного портала в нижний мир – Вальдхайт.

Папа работал на работе. Детям в голову не приходило спросить, что это была за работа. Это сейчас Элька понимает, что завод был очень военным и очень секретным. А тогда это была просто работа, о которой не принято говорить дома.

Дома отец строил дом, который должен был стать самым лучшим домом, где живёт счастье. И оно там жило! Тёплым лучиком светило каждое утро, когда мамин поцелуй будил всех к завтраку. Тёплым пледом счастье накрывало, когда поздним вечером сквозь десятый сон поцелуй мамы, вернувшейся после спектакля, мешал услышать произнесённое нежным голосом «Спокойной ночи».

Однажды всё изменилось. Понятно, что страна шла к этому постепенно, но для Эльки это было каких-то пару месяцев крушения её детства. Шёл второй год войны, и стало ясно, что солдаты, которые хотят участвовать в конфликте добровольно, заканчиваются. Несмотря на развитую медицину, на месте столкновения они погибали пачками. Назрела необходимость направить на фронт подкрепление.

На улицах становилось всё меньше мужчин. Элька заметила это, когда водителями магобусов и флайеров такси, на которых она ездила в театральный кружок становились женщины или и вовсе искусственный магический интеллект.

Папа перестал улыбаться.

Мужчинам не оставляли выбора, на войну забрали и тренера по баскетболу, и любимого учителя музыки… Многие попытались сбежать из страны.

На Тирстейне было четыре государства: Кросвилл, Ариллия, Дротайн, Биллария. Кросвилл и Ариллия делили один самый большой континент ВиллАрилл. Ещё две страны отделились океанами на обособленных континентах. Отношения с ними сводились к регулярным водным лайнерам, которые перемещали и людей, и грузы. По воздуху контакты наладить не удавалось даже с помощью магии. В атмосфере существовали дикие воздушные потоки, которые разрушали всё, что попадалось у них на пути. Старики пугали очередных воздухоплавателей-экспериментаторов тем, что это души погибших драконов, древнейших эпох.

По новостным сообщениям и постам в социальных сетях, было понятно, что жизнь в других странах была похожа на жизнь в Ариллии до войны: цивилизованный мир, с развитыми технологиями.

Правитель Аркон быстро решил проблему побегов на другие материки, поставив непроницаемый магический полог. После закрытия границ, даже картинок в сети не доходило, будто во всём мире существовали только Ариллия и Кросвилл, не поделившие кусочек общей границы.

Ариллия отрезала себя от мира. Всему населению нужно было находиться на территории страны и по первому требованию явиться на фронт, или обязательные работы, либо для сдачи биоматериалов для опытов с ДНК.

Мужчины, особенно далёких от войны профессий, не оставляли попытки избежать отправки на фронт. Самые отчаянные решались покончить с жизнью, однако это тоже скоро стало невозможным. Срабатывала своеобразная сигнализация. Гвардейцы пресекали это. Впоследствии с этими мужчинами работали психологи, и те всё равно, шли на войну.

Однако способ избежать войны, всё-таки, был. Туман. Он появился, как альтернатива для совсем отчаявшихся. Он возник через какое-то время после начала массовой мобилизации рядом с большими селениями на краю леса или лесополос. Сначала это были небольшие опушки, странные полянки облаков на земле. И те мужчины, кто не мог найти в себе силы убивать, заходили в Туман, и растворялись в нём.

У Папы появилась тревожная складка на лбу, мама перестала напевать песню, когда готовила ужин.

Людей для всех нужд войны не хватало. Благо, весь тяжёлый труд был завязан на роботизированных магических машинах. Управляли ими, писали программы, тестировали женщины, которых не призывали в армию. На фронте они могли находиться только в качестве медицинского персонала или в качестве технических специалистов. Женщин старались беречь, как матерей будущих солдат.

На руководящие посты стали выходить из нижнего мира, Вальдхайта, низшие вальды. Аркон разрешил им находиться и работать на территории Ариллии, нарушив тем самым печать народов, которая находилась в Прайзе и тысячи лет удерживала вальдов в нижнем мире. Внешне вальды ничем не отличались от человеческих мужчин, кроме как наличием красных глаз с вытянутым зрачком. Считалось, что магией они владели редко и в небольших количествах. Поэтому большинство населения их не опасалось, несмотря на страшные легенды прошлого.

Легенды о вальдах гласили, что у них нет души и эмоций. За право погреться в лучах души и питаться эмоциями людей, вальды были готовы на всё. Когда-то в древние времена они могли находиться среди людей, и творили, что угодно, ради поглощения человеческих эмоций. Это был их способ питания за пределами своего мира, способ получать удовольствие, на который они подсаживались как люди на наркотики. Страшные пытки, подобия театров и казино, где главным товаром были эмоции, подпольные человеческие фермы были тогда обычными явлениями. Но объединенные силы всех народов среднего мира Тирстейна – изгнали вальдов в нижний мир Вальдхайт. С тех пор между мирами, осталась только связь на уровне энергий. Тирстейн погрузился в свои внутренние проблемы и развитие. Знания о вальдах превратились в легенды.

Несмотря на запечатанный портал в Вальдхайт и невозможность физического проникновения Вальдов на Тирстейн, информационные волны проникали беспрепятственно. Это помогало узнавать обитателям Вальдхайта о событиях в срединном мире.

Энергию для существования Вальдхайта давали души умерших людей. Они отбывали наказание за проступки, совершенные при жизни. Души проходили испытания в надежде на следующее перерождение. Они какое-то время ещё сохраняли обрывки памяти, проходя испытания. От душ к вальдам также попадала информация о Тирстейне. Поэтому они были осведомлены о том, как живется Тирстейну все эти тысячелетия после изгнания.

Правитель Ариллии, пользуясь тем, что запечатанный портал в нижний мир находился на его территории, решил, что вальдов можно использовать как рабочую силу и приоткрыл портал. Вальды с разрешения своего владыки и Аркона начали переселяться в Ариллию.

Правитель Ариллии расчитывал, что Вальды станут весомой рабочей силой и помощниками в хозяйственной жизни страны, но главный его расчёт был на то, что физически сильные вальды поддержат военную компанию. Однако, вскоре стало понятно, что вальды – не воины, убивать в бою, даже не своими руками, а с помощью машин – не их метод.

Зато внутри Ариллии под их руководством стали жить города, работали предприятия, ходили по улицам гвардейцы… Расплачивались за их тяжелый труд на благо Ариллии, как правило, женщины. Женские эмоции были самыми вкусными для вальдов. Какими бы они ни были – радость, страх, боль, стыд, вальды обожали насыщаться энергией именно женщин. Чтобы питаться вальды делали всё для появления в женщинах как можно более сильных чувств. Это все происходило с разрешения правителя. Между вальдом и донором заключались легальные контракты на оказание услуг, часто в них входил и интим, и не только. Жестокость и секс почти всегда сопровождали отношения по контракту между вальдом и его донором. Так, женщины стали разменной монетой в мужской войне.

Однажды вечером, Папа не пришёл домой, мама перестала улыбаться.

Элька сморгнула последнюю слезу, вытерла лицо салфеткой, ощутив под ладошкой распухший от слёз нос. Ей хотелось обнять Кайла, почувствовать стук сердца в его груди. Но когда она приближалась больше чем на полметра, полупрозрачная фигура отлетала дальше. Девушка стала собираться домой, уверенная, что гвардейцы ушли. Инструкция не позволяла им надолго оставить маршрут обхода.

Вечером нужно будет обо всем рассказать маме, до конца периода выбора мужчины у неё почти полгода. Элька запросто может стать в ближайшем будущем добычей этих гвардейцев. Девушка была уверена, что сегодняшние преследователи обязательно вернуться к её дому, чтобы закончить начатое, и обязательно вдвоём. От вальда человечки забеременеть не могли. Так некстати полгода назад ей исполнилось 18 лет. По факту, любой мужчина мог воспользоваться ей ради высшей цели рождения сильного воина или будущей матери для своей страны. Официально силой принуждать к сексу не разрешалось, и нужно было получить добровольное согласие женщины. Но на самом деле, наказание за насилие над девушкой для мужчин не было очень строгим, особенно если в результате она беременела. Людей в Ариллии должно было рождаться как можно больше. Аркон стремился превратить их в винтики механизма, работающие на его высшую цель. И задача женщины в этом механизме – рожать как можно больше членов общества.

Закон обязывал женщин детородного возраста беременеть каждые полтора года, начиная с 19 лет. Если был муж, то отцом мог каждый раз становиться он. Если что-то шло не так и срок был упущен, то на лице женщины появлялась отметина в виде половинки Инь чёрного цвета. Это означало, что она должна была обратиться в мед службы за оплодотворением или лечением от бесплодия. И если этот знак становился красным, всем было понятно, что она уклоняется от священной обязанности стать матерью. Её мог взять любой мужчина, и знак не исчезал до тех пор, пока не наступала беременность. Жуткие законы нового жуткого мира.

Для выращивания детей бедным семьям выделялось пособие, которого хватало чтобы обеспечить всем необходимым. Часто случалось так, что матери отказывались от новорожденных, видя в них лишь результат насилия. В этих случаях детей забирали в специальные приюты. В приютах выращивались идеальные воины, матери, слуги высшей цели. Отказ от ребёнка не отменял обязанности для женщины забеременеть в течение следующих полутора лет.

Благодаря неустанным генетическим экспериментам, удалось ускорить взросление мальчиков. По расчётам учёных воевать такие мальчишки могли уже, после того как им исполнялось 10 лет… С девочками было сложнее и ускорить их биологические часы пока не удавалось ни генетикой, ни магией. И ключевое слово – «пока».

Эльке оставалось полгода до 19 –ти лет. Еще 15 дней назад она надеялась, что с Кайлом они создадут семью, родят детей и пока те будут расти, война закончится. Девушка была влюблена и мечтала о счастье. Она витала в романтических мыслях, продолжая учиться на проектировщика магмашин. Кайл доучивался в полицейской академии и собирался стать гвардейцем. Но после окончания академии и 18-летия Эльки он не сделал ей предложение. С каждой их встречей он становился всё более задумчивым. Он уже не так страстно целовал её, а обнимал, наоборот, так, что у той трещали кости.

На все вопросы Эльки о будущем, он говорил, что ещё не время и всё будет хорошо. Она даже соблазнить его пыталась неоднократно. Но он сразу убегал по очень важным делам. Элька не понимала, что происходит и поделилась своими переживаниями с мамой. Та успокаивала её, говоря, что всё решится. Но стойкое предчувствие беды поселилось в груди и с каждым новым днём становилось сильнее.

У мамы появилась тревожная складка на лбу.

Тяжело вздохнув, сморгнув остатки воспоминаний и последний раз взглянув на Кайла, Элька мысленно попросила Туман выпустить её. Он выплюнул ее за 10 километров от дома. Ну что ж, лишняя пробежка никогда не повредит. Достав наушники из кармана и включив свой любимый трек, времён ещё её свиданий с Кайлом, Элька побежала домой. Нужно было убраться и приготовить к возвращению младших с тренировок, а мамы с работы.

Домой она добежала через полчаса. Оглядевшись вокруг, скользнула внутрь, и принялась за домашние дела. Приготовив нехитрый ужин и обед на завтра, убралась, и начала печь печенье. На прошлой неделе ей удалось добыть у ребят из лаборатории аромат кокоса, а это значит, скоро дома должен появиться запах счастья, запах кокосового печенья.

Скоро в дом забежали Ари и Тим. Они с удовольствием повели носами и влетели в кухню хватая печенье со стола и обнимая сестру, целуя её в обе щеки.

Ари было 14 лет, она уже начинала становиться настоящей красоткой, ручки и ножки оставались по-детски тонкими, но талия четко выделялась и обозначились полушария груди. Длинные каштановые волосы и огромные синие, как вечернее небо, глаза в обрамлении пушистых каштановых ресниц. Курносый нос и пухлые губы обещали быть такими же манящими, как и у Эльки.

Манящие, красивые, но Кайл не посчитал нужным за них бороться. Элька была обладательницей красивой спортивной фигуры, слегка угловатой, но с уже вполне оформившейся грудью, стройными длинными ногами, подтянутой округлой попой. Её кукольное лицо, окружённое каштановыми завитками, не могло не вызвать улыбку и желание любоваться. Но Кайл отказался от этого… Слёзы опять выступили на глаза… Когда же перестанет быть так больно?.. Грудная клетка ходила ходуном. Тысячи иголок вонзались куда-то внутрь. Она убежала в ванную и умывала лицо холодной водой, пока ломота в пальцах не отвлекла от душевной боли. Элька вышла на кухню, уже более или менее совладав со своими эмоциями.

Ари тем временем разложила по тарелкам картофельное пюре и грибной гуляш и отправила Тима мыть руки. Тиму было 7 лет, но выглядел он подростком лет 14 – ти, как Ари. Благодаря препаратам, воздействующим на ДНК, его взросление ускорялось в два раза. Скоро он станет старшим братом для Ари. Тим с гордостью говорил, что будет защищать своих сестрёнок до последней капли крови. На уроках патриотизма для мальчиков, в это вкладывался совсем другой смысл, но для него – единственного мужчины в семье, центром жизни были мама и сёстры и важнее всего – их счастье и безопасность.

Мама пришла, как всегда, поздно вечером… Усталость расплывалась от неё физически ощутимыми густыми волнами, когда она прошла на кухню. Дети всегда чувствовали мамины эмоции и старались, поддержать её в трудный момент, или радовались, когда маме было хорошо, веселились, когда ей было весело. Дизария, не смотря на свой возраст, была очень красива, с подтянутой стройной фигурой, синие круги под глазами и заострившиеся черты лица, только добавляли ей аристократичности. Поцеловав всех в макушки и курносые носы, и поужинав, она легла в наполненную ванну. Вода была почти горячей, и казалось, забиралась под кожу.

Глава 2. Дизария

Дизария хотела, чтобы вода смыла с неё эту грязную кожу, смыла все воспоминания о сегодняшнем рабочем дне, и вчерашнем, и тысячах дней до этого, и, особенно хотелось смыть, красный значок «Инь» со щеки. У неё не было душевных сил даже на разговор с дочерью.

Диза заметила тревожность Эльки и поняла, что та опять была в Тумане. Больше всего на свете женщина боялась, что такой как у неё значок украсит щёку её дочери, но сделать пока ничего не могла. Она понимала, что боль от ухода Кайла была слишком сильной, и просить дочь обратить внимание на другого мужчину она боялась. Женщина не представляла какие слова нужно подобрать, чтобы настоять на том, что дочь должна забеременеть от кого-то в ближайшие полгода.

Дизария лежала в ванне, и перед ней проносились картины прошлого. Понимание того, что отчаяние давно должно было поглотить её. Но дети не имели права знать о слабости матери. Она потерла мочалкой щёку, значок неприятно закололо. Это было предупреждение для тех, кто пытался его вывести. Знак не поддавался ни магии, ни физике, ни химии. Магическая сеть контроля разными видимыми и невидимыми метками накрыла страну и рассеять её мог только правитель Ариллии. Сейчас знак на щеке Дизы был скрыт магией вальда. Магией главного распорядителя гвардейцев этого города Мишеля Лайета. Уже 6 лет Диза была его официальным донором и только это помогло ей выжить.

Мишель, вышел из нижнего мира в числе первых около девяти лет назад. Благодаря своему врожденному ментальному дару, пусть слабому, но всё же выдававшему в нём кровь высших вальдов, он быстро стал главным распорядителем гвардейцев Прайза. Он работал, жил в Тирстейне, и не собирался возвращаться в Вальдхайт. Его всё устраивало, не устраивали только секретари, которые кроме того, что являлись помощниками по работе, должны были стать добровольными эмоциональными донорами. Ему специально подбирали незамужних молодых женщин, ведь самыми вкусными для него эмоциями, были те, что выплескивались во время секса. Из-за присутствия крови высшего вальда, энергии ему требовалось больше, чем обычным низшим, и вскоре доноры превращались в бесчувственных пустышек, сломанных кукол, не способных на самые элементарные эмоциональные реакции.

Диза попалась ему на глаза случайно, в больнице. Расстроенная, с красными от слёз глазами она стояла фарфоровой статуэткой на фоне белой стены коридора, ничего не видя перед собой. Её бледная кожа сливалась со стеной. Она дрожала всем телом, пыталась то ли закрыть лицо волосами, то ли вообще исчезнуть. Казалось, она боялась выйти на улицу. Впрочем, так и было.

Дизарии тогда подтвердили бесплодие и навсегда оставили красный значок «Инь» на щеке. Это значило, что ей мог воспользоваться любой мужчина или вальд по своему усмотрению. Ведь в новой реальности для поддержания психологического здоровья общества, должна существовать возможность психоэмоциональной разгрузки… И женщины, бесполезные для общества, которые не являются ни суперспециалистами, ни способными подарить стране новых жителей, были самым низшим слоем. Умри они изнасилованные в подворотне – это только очистит страну от ненужных элементов. Диза не представляла, как она будет жить с меткой и растить детей. Самую простую работу теперь не найти. Ей и до дома было дойти проблематично.

Мишель в этот день привёз в больницу правонарушителя, который уклоняясь от службы в рядах защитников страны, пытался нанести себе телесные повреждения. А попросту – отрезать ногу электропилой. Он уже стоял на учёте, и забрать на линию боевых действий его должны были в ближайшее время. В момент причинения себе вреда магический маячок, о котором мало кто из населения догадывался, безошибочно сработал. И нарушителя с неглубокой раной ноги доставили в больницу. На такие вызовы Мишель выезжал сам, так как приходилось воздействовать своим ментальным даром, чтобы избежать дальнейших попыток «откосить» от службы или суицида. Это было гораздо быстрее и эффективнее человеческих психологов, которые не обладали ментальным даром, потому что людям была доступна только магия стихий и магия преобразования.

После воздействия Мишеля в голове мужчины оставались два чётких варианта действий: уход на фронт или уход в Туман. Несмотря на нехватку военных, уходу в Туман власти не препятствовали. Не сказать, чтобы это поощрялось, но и не пресекалось государством, как, например, членовредительство или самоубийство. Хотя ничего не мешало также с помощью психологов или ментальной магии промыть мозги. Эксперименты с мозгами были не менее распространены, чем опыты с ДНК. Ведь Мишель был не один ментальщик, пришедший из Вальдхайта на службу Ариллии. Теме не менее, в Туман мужчины уходили беспрепятственно. А значит, это было выгодно правителю и не шло вразрез с его целями.

Диза, глотая слёзы, оторвалась от стены и побрела к выходу из клиники, не понимая, как ей жить дальше. В этот момент женщина столкнулась с замершим и разглядывавшим её Мишелем. Вальда настиг невероятно вкусный коктейль эмоций: закрученные в клубок растерянность, горе, безысходность, стыд… Мишель схватил Дизу за плечи, вжался носом в волосы и стоял так, пока слёзы не высохли на щеках шокированной женщины. Его взгляд упёрся в манящий красный знак на её щеке – знак того, что он мог сделать с ней всё, на что хватит фантазии.

Резко взяв Дизу за талию, Мишель развернул её и в два шага оказался в пустом кабинете. Закрыв, дверь на магический засов изнутри, он развернул женщину к себе и впился губами в её рот. Он с силой всасывал по очереди её пухлые губы, затем требовательный язык проник в глубину, сплетаясь с её языком, проводя по зубам, забираясь до нёба. Волна страха вырвалась из сжавшейся женщины, переходя в панику… Вальд же ощутил себя наконец-то полным, живущим… Как давно он этого ждал. Вихрь эмоций распространялся по кабинету. Их можно было черпать вёдрами, столько их было. Мишель не обращал внимание на попытки сопротивления Дизарии. Она била кулаками в его грудь, пыталась поднять ногу, чтобы угодить коленом в пах. Мишель воспользовался этим, ухватился за колено женщины и отвёл ногу в сторону, умещаясь посередине. Уперев Дизу в стену, он поднял её руки над головой, ещё ближе притиснулся к ней. Он не прекращал целовать ни на секунду, поэтому у Дизы не было шансов вскрикнуть или даже вдохнуть. Голова её закружилась, сил сопротивляться оставалось всё меньше. Вальд крепко держал Дизу за скрещенные над головой руки, умудряясь поглаживать запястья. Второй рукой он с трудом проник между их телами и начал спешные движения на её складочках, пока что сквозь тонкие брюки. Его движения были чёткими и быстрыми, но в то же время нежными. Он задевал клитор, проводя снизу вверх. Иногда надавливал посильнее, иногда слишь слегка касался. Рот Дизы всё также находился в плену. Вальд сглатывал её возмущённые стоны. Организм женщины, наконец-то, отозвался желанием. По бедрам прокатилась волна тепла, переходящая в спазмы во влагалище. Мишель почувствовал, как вкусный коктейль страха и растерянности стал разбавляться одуряющей смесью возбуждения и стыда. О! Она явно не была девственницей, но такой фонтан эмоций Мишель не припоминал и от нетронутых нежных фиалок. Возбуждение усиливалось, но теперь страх женщины стал приправлен затхлой горечью и виной. Мишель использовал свой дар, чтобы подавить эти невкусные эмоции, и ответом ему стало, небывалой силы возбуждение. Женщина отпустила себя, отдаваясь природным инстинктам. Она кое-как вырвала руки из захвата, и сама ухватилась за его мускулистые плечи, провела руками по жёсткому ёршику черных волос. Щетина слегка колола пальцы, возбуждая ещё больше. Её руки блуждали по его телу, ощущая мускулы и бугристые вены на руках. Но потом неизменно возвращались к затылку. Это был её фетиш – мужской незащищённый затылок. Касаться мужчины там, то нежно поглаживая, то надавливая было для неё чистейшим наслаждением, от которого можно было кончить, независимо от действий самого мужчины.

Даже сейчас, вспоминая, тот момент Диза ненавидела себя, ненавидела и все равно возбуждалась. Лежа в ванной, она плотно сжала ноги и сцепила руки в замок. Ей хотелось провалиться сквозь землю или утонуть прямо в ванне. Сколько раз он взял её там в небольшом светлом кабинете? На диване, столе, кресле и пушистом ковре… Какие позы принимали их тела? Качели из эмоций: от жалости до ненависти к себе, от эйфории до паники и страха разрушали на осколки прежнюю жизнь. Вальд ставил её на колени, прогибая в спине, и таранил с бешенным темпом, оставляя синяки на бедрах. Проводил рукой от шеи к пояснице, ещё сильнее надавливая и прогибая. Наматывал на кулак волосы, разворачивая так, чтобы видеть ее глаза, полные слез. Он переворачивал её на спину, поднимая ноги в потолок, разводил их в стороны, и вновь начинал свои движения. Разминал груди и до боли подкручивал соски, вызывая спазмы внизу живота, и липкую влагу в промежности. Целовал уже искусанные губы, переходя к шее, ключицам и втягивал в рот соски. Оставлял на теле поцелуи-укусы и зализывал их и снова прикусывал, засасывал и просто лизал её, будто мороженое.

Сколько это продолжалось Диза не знала точно даже сейчас. Когда она лежала без сил на ковре кабинета и смотрела на возвышающуюся фигуру незнакомца, она поняла, что это её шанс выжить с позорной красной меткой. Будучи актрисой большую часть сознательной жизни, Диза умела безошибочно определять отклик публики. Она почувствовала, что она необходима этому занимающему явно непростой пост вальду. Она ценна для него… Ей следовало засунуть гордость так далеко, чтобы не вспоминать о ней больше. Главной целью была ответственность за семью, для которой Диза была единственным шансом на будущее.

Мужчина, будто почувствовал изменения в ее мысленном потоке, хотя позы она не меняла. Он отвлёкся от созерцания зелёного парка за окном, посмотрел на неё и вопросительно вздёрнул бровь.

– Как себя чувствуете, леди? – произнес Мишель, бархатистым глубоким голосом. Он уловил, исходящую от женщины меркантильность, которая не имела для него затхлого вкуса, а значит выгоду женщина искала не для себя. Настолько глубокое послевкусие могла оставлять лишь жертвенность ради кого-то очень близкого… Существа, ради жизни которого можно отдать не просто свою жизнь, но куда больше. Мишель почувствовал укол чисто человеческой ревности, что могло быть только, если он был накачан энергией под завязку. В этом случае его реакции становились почти человеческими. В такие моменты его сердце билось – он жил…