Czytaj książkę: «Папа для двух непосед»

Глава 1. Ника

– Ник, прикрой, – умоляюще просит Лера. – Мне нужно уехать.

– Прямо сейчас? – ахаю, пытаясь сдержать шок. Ситуация в офисе напряженная, грядет смена руководства и раздел компании, каждый из последних сил цепляется за свое место, а она…

Отрываюсь от отчета. Смотрю на некогда лучшую подругу во все глаза.

– Пожалуйста, – произносит протяжно, складывает руки на груди и посылает в мою сторону полный мольбы взгляд.

Видимо, ситуация действительно критическая, раз она пришла ко мне за помощью. В любом другом случае Лера ни за что бы не подошла.

– Все настолько плохо? – спрашиваю с беспокойством.

Пусть она меня считает врагом, но я ничего плохого ей не делала. Только Лера все равно не верит моим словам.

– Отец попал в аварию. Ему нужна операция, а без согласия родственников хирурги отказываются ее проводить, – судорожно всхлипывает. Кусает губы до крови, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик.

Ой.

Кошмар какой.

– Езжай, конечно, – тут же соглашаюсь помочь. – Пусть Геннадий Павлович скорее поправляется.

– Угу, – кивает и снова закусывает губу.

Смотрю на Леру и понимаю, самостоятельно ей не справиться. Уж слишком сильно девушка переживает за отца.

Помогаю подруге собраться, под руку вывожу ее из офиса и вызываю такси. В таком состоянии садиться за руль ни в коем случае нельзя.

– Езжайте максимально быстро, но аккуратно, – предупреждаю водителя. – Если нужно будет проехать по “платке”, то вы просто включите в счет, – добавляю тихо. Не хочу, чтобы Лера слышала.

Пусть между нами не самые лучшие отношения, но я никогда себе не прощу, если вдруг из-за промедления с ее отцом что-то случится.

– За поездку спишите с карты, – предупреждаю мужчину, сидящего за рулем. Он кивает.

– Спасибо, – Лера шепчет перед тем, как захлопнуть автомобильную дверь. – Я тебе все верну.

– Езжай, – показываю жестом. – Скорее!

Нужно добраться до больницы как можно быстрее. На счету каждая минута.

– Угу, – кивает мне, что-то говорит водителю и авто приходит в движение.

Делаю шаг в сторону.

С тревогой в сердце смотрю на удаляющиеся красные огни, а в это время в голове неустанно крутятся не самые приятные мысли, которые все никак не получается прогнать.

Надеюсь, отец Леры выкарабкается… Он должен!

Геннадий Павлович в свое время заменил мне отца, и я даже не представляю, что было со мной и мамой, если б не он…

Звук клаксона выдергивает из нахлынувших воспоминаний. Он такой громкий, что я аж подпрыгиваю на месте.

Оборачиваюсь.

– Чего застыла? – ловлю на себе недовольный взгляд карих глаз.

Внутри все обрывается в тот же миг. Воздуха мало.

Это мой бывший!

Что он здесь делает?..

Он ведь переехал в столицу. Женился на другой.

– Дай проехать! – рычит, злясь.

Выдыхаю от облегчения. Раз он обращается ко мне таким тоном, то точно не узнал.

Тихо радуясь быть неузнанной, быстро отбегаю в сторону и поворачиваюсь таким образом, чтобы мужчина не смог рассмотреть мое лицо.

Нечему ему на меня пялиться!

Бросил, так бросил. Пошел теперь вон!

Одно дело так решить и совсем другое – взять верх над эмоциями. К сожалению, с ними справиться гораздо сложнее.

– Вероника! Ты где шляешься?! – кричит шеф, как только я переступаю порог своего кабинета. – Почему я должен по всему офису разыскивать своего секретаря?!

– Валентин Сергеевич, извините, пожалуйста, – пока извиняюсь, судорожно придумываю причину своей отлучки. – Мне срочно понадобилось посетить уборную, – выдаю первое, что приходит в голову.

– Еще раз выкинешь нечто подобное, то в следующий раз отправишься посещать отдел кадров, – заявляет уничижительным тоном и бросает в мою сторону полный недовольства взгляд.

– Такого больше не повторится, – заверяю мужчину и тут же краем глаза замечаю усмешку, появившуюся в уголках его губ..

– Естественно, – говорит таким тоном, словно это само собой разумеющееся. – Ты нигде не найдешь работу с таким окладом, как у меня.

Крепче сжимаю губы. Киваю.

Как бы ни хотелось что-то противопоставить словам мужчины, но мне сказать нечего. Увы, он на двести процентов прав.

– Для чего вы меня искали? – возвращаю разговор в рабочее русло.

Шурагин весьма своеобразный мужчина и лишний раз с ним лучше не говорить. Он вызывает у меня острое чувство неприязни.

Благо, хоть платит хорошо.

– Через час срочное совещание. Подготовь документы, – кидает ко мне на стол папку темно-синего цвета и посылает мне весьма красноречивый взгляд.

Мол, если не успеешь, то пеняй на себя.

– Хорошо, – поспешно киваю. Ничего другого все равно сделать нельзя.

Шеф не выносит промедления, он жутко нетерпелив, и, как правило, ему нужен результат прямо здесь и сейчас.

Нынешняя ситуация не исключение.

– Все сделаю, – обещаю.

Собираю вылетевшие из папки документы, складываю их обратно и замечаю, что все это время генеральный стоит в дверях своего кабинета. Сверлит меня до невозможности злым взглядом.

От столь пристального внимания к своей персоне по коже пробегает холодок.

– Срочно! – рявкает грозно.

Поднимаю на него ошарашенный взгляд.

– Я вас поняла, – отвечаю, старательно держа себя в руках, показывать эмоции нет никакого толка, лишь разозлю его еще сильнее, а этого делать не хочу.

И без того проблем хватает.

Генеральный уходит, он до неприличия раздражен, а я никак не могу понять причину подобного поведения, ведь ничего еще не случилось. Проверка только через час должна прийти.

Раскрываю папку, читаю лежащие в ней документы, и чем глубже вникаю в их смысл, тем сильнее становится не по себе.

Быть этого не может…

Глава 2. Ника

Отрываюсь от документов и наливаю воды. Пить хочу дико, в горле давно пересохло. Чтобы не тратить времени зря, проверяю телефон и с удивлением вижу пропущенный от воспитательницы из детского сада.

Странно…

Обычно мне не звонят без причины, а раз есть пропущенный, то с девочками что-то произошло. Неужели снова заболели?

При мысли о болезни детей внутри все обрывается. Мы только недавно выписались, я просидела на больничном две недели, и в нынешних обстоятельствах покидать офис мне ни при каких условиях нельзя.

Ведь если уволят генерального, то меня выкинут следом.

С тревогой в сердце снимаю блокировку и набираю Надежде Викторовне. Пальцы дрожат.

Волнительно очень.

– Добрый день, – выдыхаю, пытаясь совладать с эмоциями. – Вы звонили?

– Да, – мне с трудом удается расслышать ее голос. – Подождите минутку, – просит меня и, судя по звуку, отходит в сторону.

В трубке становится тихо.

– Вероника, вы ни с кем не ссорились в последние дни? – ни с того ни с сего задает весьма неожиданный вопрос. Обалдеваю и не знаю, как на него реагировать.

– Нет, – отвечаю настороженно. – Что-то случилось? – спрашиваю, пересиливая тревогу.

Уж слишком странный у нее вопрос. Просто так вряд ли кто стал интересоваться проблемами и конфликтами в моей жизни.

– Может быть обращались в поликлинику или больницу с травмами? Девочки не падали неудачно? Может быть как-то ударялись?

– Нет, – отвечаю ошарашенно.

– Вы не звонили в центр помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию? Может быть жаловались в личной беседе, как тяжело жить матери-одиночке? – продолжает перечислять.

– Нет, – произношу чуть нервно. – Ничего подобного не было.

– Странно, – прилетает в ответ, а я себя начинаю накручивать.

– Что произошло? Почему вы все это спрашиваете? – пытаюсь разобраться в ситуации.

Паника нахлынивает волнами.

– Давайте не по телефону, – Надежда Викторовна уходит от прямого ответа, а меня прошибает холодный пот. Никогда прежде мне не было настолько страшно. – Когда придете забирать детей, не уходите, пока не поговорите со мной. Хорошо?

– Конечно, – соглашаюсь тут же.

– Тогда до вечера, – Надежда Викторовна спешит завершить разговор.

– Я постараюсь приехать пораньше, – обещаю.

Дрожащими пальцами нажимаю отбой. Состояние такое, что врагу не пожелаешь.

От недоброго предчувствия не знаю, куда деться, и прогнать дурные мысли из головы не могу, тревога ни на миг не отпускает.

Непоседливые мои девочки, неужели нас ждет очередная беда?..

Может быть вы натворили чего-то, а я и не знаю?

– Вероника, сделай мне кофе, – в динамике раздается суровый голос шефа.

– Минуту, – отзываюсь, тут же переключаясь с личных переживаний на рабочий процесс.

Пока иду к кофемашине, раз за разом прокручиваю в голове события последней недели, но не припоминаю ничего необычного. Все как всегда.

Мы с девочками никого не трогаем, живем обычной жизнью. Не понимаю, с чего вдруг подобные вопросы?

Ох…

Как же сложно все…

А еще из головы не выходит встреча с бывшим.

– Ваш кофе, – крепко держа поднос с горячим напитком, захожу в кабинет генерального. На душе скребут кошки, и я ничего не могу с этим поделать. – Крепкий, без сахара. Все как вы любите, – хочу хоть немного поднять у него настроение.

– Поставь, – жестом показывает на край стола.

Молча выполняю требование.

Шеф делает вид, будто не видит меня, хоть я четко понимаю, это не так.

Мужчина не отрывает внимательного взгляда от окна, на нем нет лица. У Шурагина большие проблемы, и это для меня очевидно.

– Если что-то понадобится, то только скажите, – обращаюсь к нему.

Пусть мы работаем вместе не так долго, но, тем не менее, я уже привыкла к характеру и требованиям мужчины. Они для меня вполне понятны, и поэтому мы сработались. Ни одна другая секретарша не выдержала его жесткого характера.

– Через час будет совещание, на котором меня снимут с должности, – объявляет ужасную новость. – Подготовь документы, – отвечает устало. – Это все, что от тебя сейчас требуется.

– Хорошо, – киваю, сглатывая застрявший в горле ком.

Жалко как…

Я не дура и прекрасно понимаю, что вслед за генеральным уволят всю его команду. А это значит и меня.

Ни один руководитель в здравом уме не станет плотно работать с сотрудниками своего предшественника. Особенно с такими приближенными к генеральному, как я. Да и секретарь у каждого свой имеется.

Смотрю на шефа. Пусть между нами были неурядицы и разногласия, но он сделал для меня много добра.

Шурагин хоть и лютовал, но он делал это обоснованно. Да и платил отменно.

Теперь все изменится.

Похоже, мне нужно искать новую работу.

Останавливаюсь в дверях. Смотрю на шефа.

Хочу как-то его подбодрить, но нужных слов не могу подобрать. Как-то неуместно лезть со своими переживаниями к чужому мужчине.

– Вероника, с тобой ничего не случится, – произносит, отпивая глоток принесенного мною кофе.

– Вы так уверены в этом? – из меня вылетает нервный смешок.

Ловлю на себе взгляд проницательных глаз.

Генеральный разворачивается, откидывается в кресле и смотрит прямо мне в глаза.

– Готовься к совещанию, Вероника, – говорит строго. – Ты мне там будешь нужна.

Пауза.

Сглатываю ком, что стоит в горле.

– Свободна, – жестко говорит шеф и показывает на дверь.

На негнущихся ногах выхожу из кабинета и первым делом кидаюсь проверять телефон.

Глава 3. Макс

– Макс, меня жестко подставили перед акционерами, – на Шурагине нет лица. Он сокрушенно хватается за голову и ходит из стороны в сторону по моему кабинету.

– Хочешь сказать, будто ты не виноват? – спрашиваю с усмешкой. Его попытки покаяться выглядят смешно, я видел представленный на него компромат, и отрицать очевидное нет никакого смысла.

Если ты проворовался, так уйди с высоко поднятой головой, а не хватайся за власть в надежде, что после подобного залета тебя оставят.

– Там была крупная сумма, Шур, – заявляю ему прямо в глаза. – Очень крупная сумма, – особенно выделяю.

– Да не брал я ее! – психует.

– А то, – с моих губ слетает смешок. – Хочешь, видео покажу и напомню? – откровенно над ним издеваюсь.

Валентин резко останавливается, разворачивается и во все глаза смотрит на меня.

– Покажи! – требует с нетерпением в голосе.

Пф-ф, да пожалуйста!

Открываю нужную папку, набираю пароль и вывожу на экран видео с “места преступления”. Шурагин подается вперед и буквально прилипает к монитору. Смотрит пристально, ничего не говорит.

Да, и что скажешь, когда все очевидно?

На видео четко видно, как Валентину передают кейс с баблом, как он открывает его и мельком пересчитывает…

Меня в очередной раз посещает мысль, что это было слишком опрометчивым поступком с его стороны. Насколько же нужно быть бесстрашным, решаясь на подобное.

– Макс, неужели ты не увидел? – Шура ошеломленно смотрит на меня.

– Чего именно? – щурюсь недобро.

– Это был не я! – заявляет и тычет пальцем в монитор. – Вот, смотри, – показывает на наручные часы. – У него фитнес-часы, – заявляет так, будто я сам этого не вижу. – У меня в помине таких не было! – говорит с жаром и приподнимает рукав пиджака. На левой руке красуются механические брендовые часы далеко не последней модели.

Воспроизвожу в памяти все наши предыдущие встречи и понимаю, что Шура всегда носит только их. Это подарок кого-то важного ему на день рождения.

– Часы не доказательство, – отметаю. – Ты мог для отвода глаз другие надеть.

– Ага, – цедит зло. – И сделать татуху тоже? – с вызовом спрашивает.

– Тату? – не понимая, смотрю на него.

– Ну вот же, – снова тычет в экран. – Смотри ж ты!

Внимательно слежу за местом, на которое указывает Валентин и замечаю то, чего не видел ранее.

Смотрю на Шурагина, затем перевожу взгляд на экран, сопоставляю комплекцию и повадки мужчин и вдруг понимаю, что это разные люди.

Да, они до неприличия похожи, но на видео не Валек, там другой человек!

Который явно косит под него, и делает это довольно-таки успешно.

– Ну что? Убедился, наконец? – победоносно спрашивает у меня.

– Да, – хмурясь, киваю.

Капец… Вот это промах.

И что теперь делать?..

Всех нас так ловко и умело развели… Это ж сколько нужно было потратить времени на подготовку!

– Макс, я никого не подставлял, – повторяет еще раз.

– Вижу, – задумчиво киваю. Откидываюсь на стуле, соединяю руки в замок. – Ладно, разберемся.

– Поздно, – ухмыляется горько. – Меня уже сняли.

Смотрю на него, и в голове рождается замечательный план. Понимаю, что даже узнай о подставе чуть раньше, все равно бы это ничего не изменило.

– И? – вопросительно выгибаю бровь. – Не расслабляйся, мой друг, – произношу, усмехаясь. – Не расслабляйся.

Распрощавшись с Шурагиным, с головой погружаюсь в работу и отрываюсь от нее, только когда слышу, как звонит телефон. Звонит Володарский, а это значит, что я должен ответить.

– Макс, здорово! – в динамике раздается его загруженный, но удивительно бодрый голос.

– У тебя срочное дело и мне нужно приехать прямо сейчас к тебе домой? – спрашиваю, едва сдерживая сарказм. Он самое то в данной ситуации.

Фирма, которую возглавлял Шура, принадлежит Витьку, только об этом, кроме Володарского и меня  никто не знает.

– Не домой, – поправляет. – В городскую квартиру.

– Даже так? – поражаюсь.

Видимо, дело принимает совсем нехороший оборот.

– Давай без лишних слов, – отмахивается от моих издевательств. – Ты через сколько сможешь приехать?

– Как пробки, – отвечаю, покидая рабочее место. Открываю кабинет, выхожу. – Выезжаю уже, но дорога непредсказуема. Сам знаешь.

Прощаюсь с Володарским и завершаю вызов, прыгаю в тачку, гоню. Через минут пять застреваю в первой попавшейся на шоссе пробке.

Ищу пути объезда, часть срезаю по дворам. Затем снова возвращаюсь в затор и продолжаю плестись медленнее черепахи.

Находясь за рулем, думаю о Шурагине и пытаюсь понять, кому ж нужно было его так подставить.

В голову ничего не идет. Это ж нужно быть психом, чтоб сунуться против него! У Виктора колоссальная мощь, он раздавит одной левой.

Но кто-то ведь организовал весь этот фарс? Кто-то же постарался…

Витая в своих мыслях, продолжаю двигаться вперед. Проезжаю часть пробки и встаю “колом”.

– Макс, ты скоро? – в динамике раздается полный нетерпения голос Виктора.

– В пробке стою, – признаюсь, а сам тем временем по карте изучаю маршрут и ищу пути объезда.

– Я тоже, – признается. – Буду минимум через час.

– Аналогично, – недовольно поджимаю губы.

Ненавижу бесполезно проводить время, когда его и так в принципе нет. Дорожная ситуация напрягает.

– Ладно, давай, – говорит. – До встречи.

Отключаюсь, нахожу поворот во двор и понимаю, что если сейчас заверну, то смогу выехать на дублер и миную всю пробку.

Не долго думая, включаю поворотник, выкручиваю руль в сторону, съезжаю с шоссе и оказываюсь перед новой преградой. После сильного ливня этот участок дороги от и до залило водой, не видно ни бордюра, ни разметки, ни асфальта.

Хочу развернуться и снова встать в пробку, как замечаю летящее на высокой скорости такси. Водитель, не сбавляя скорости, рассекает воду.

Образовавшаяся волна накрывает тротуар.

Краем глаза замечаю стоящую там хрупкую женскую фигурку, прикрывающую детей от воды своей спиной.

Раз их вижу я, то водитель такси не мог не заметить.

– Твою мать! – смачно выругавшись, принимая решение. – Идиот! – качаю головой.

Это ж каким придурком надо быть, чтобы вот так, на ровном месте, облить пешеходов.

Дожидаюсь, пока проедет такси, крою его благим матом и еду вперед. Ни на секунду не отрываю взгляда от девушки с детьми.

Она мне кого-то смутно напоминает.

Глава 4. Ника

– Вероника, сегодня приходили из опеки и интересовались поведением ваших детей, – делится со мной новостями воспитательница. – Мы, конечно, сказали, что София и Алиса ведут себя хорошо, но вы учтите, они проверили их шкафчики.

– И? – спрашиваю, сделав усилие над собой. На эмоциях сердце принимается  биться с бешеной скоростью. – Они что-то сказали? Нашли? – ума не приложу, что именно могли обнаружить в детских шкафчиках, но от волнения во рту пересыхает.

Надежда Викторовна лишь печально поджимает губы и качает головой, а у меня внутри все сжимается от страха.

Новость об опеке стала вишенкой на торте.

Сегодняшний день просто ужасен и побил все рекорды, которые только мог побить.

Поскорее бы он закончился.

– Вам сказали, на каком основании пришли? Почему интересовались именно моими детьми? – задаю вопросы, пытаясь разобраться в ситуации. Она выглядит весьма странной и пугающей, если честно.

У меня нет ни малейшего предположения, по какой причине вдруг опеку могла заинтересовать моя семья. Да, она не полная, но это не показатель. Есть множество полноценных семей, где ужасно обращаются с детьми, мы же с девочками прекрасно живем втроем. Я их не бью, голодом не морю, развитием и воспитанием занимаюсь.

Отец малышек отказался от них, когда те были еще в утробе. Он, как только узнал о моей беременности, то отвез в клинику и отправил делать аборт.

После этого я сделала так, что он исчез из моей жизни.

Бывший не знает про дочерей и не должен узнать! Ни он, ни его дурная мать.

– Соседи пожаловались участковому, будто вы ночами шумите и не даете им спать. Дети орут и носятся по квартире, мешают, – говорит то, чего не может быть. Мы с девочками живем тихо и спокойно. У нас режим!

Мои непоседы рано утром встают в садик, я уезжаю на работу, и если мы ночами не будем спать, то где ж взять сил на день? Соседи ерунду какую-то намудрили.

– После жалобы опека проводит проверку, – Надежда Викторовна своими словами выбивает почву у меня из-под ног.

Делаю шаг назад. Я в шоке.

– Смотрите, раз за вас взялись, то проверят все досконально, – сообщает ужасную новость и покачивает головой. Она тоже переживает.

– Спасибо, – шепчу, пытаясь совладать со страхом, что окольцовывает сердце. Мне становится трудно дышать.

От одной мысли, что моих девочек могут забрать, внутри все замирает.

Я не понаслышке знаю об опеке и о том, как старательно нужно избегать дел с ней. Это ужаснейший орган, он не помогает, а только мешает нормальным семьям.

– Видимо, нас с кем-то перепутали, – озвучиваю единственную здравую мысль. – У меня хорошие отношения с соседями.

– Вероника, эти товарищи не путают, – Надежда Викторовна обращается ко мне таким тоном, словно нужно собирать вещи и немедленно убегать.

Я молча кусаю губы. Она тяжко вздыхает.

– Мой вам совет, – говорит так тихо, что приходится напрягать слух. – Делайте все, что только от вас требуют, и не вздумайте с ними ругаться. Не докажете ничего.

– Думаете? – интересуюсь на выдохе.

– Знаю, – многозначительно кивает.

Все еще хуже, чем я думала… Какой кошмар!Мои девочки… Мои доченьки…

– Максимум, что вы можете сделать, так узнать, кто именно на вас написал заявление, и попробовать с ними договориться, – продолжает наставлять. – Пусть забирают жалобу. В этом случае от вашей семьи вероятнее всего отстанут.

Ноги не держат. Мне трудно дышать.

Но я беру себя в руки и проявляю небывалую стойкость.

Никому не позволю обидеть своих дочерей!

– Я вас поняла. Большое спасибо за помощь, – от чистого сердца благодарю воспитательницу.

Надежда Викторовна не обязана была мне сообщать про проверку, она вообще могла ничего не говорить. Но ведь сказала.

Теперь остается мне прислушаться к ее словам.

– Берегите себя и детей, – говорит назидательно.

– Угу, – киваю.

Это все, что могу сказать.

– София, Алиса, – воспитательница заглядывает в группу, где играют дети. – Ваша мама пришла.

– Ура! – раздается с той стороны двери.

Не успеваю подготовиться ко встрече, как на меня налетают самые прекрасные на свете малышки. Они со всей скорости врезаются ко мне в ноги и крепко прижимаются.

Обнимаю в ответ.

– Мама, – говорят хором.

– Привет, мои хорошие, – ласково здороваюсь с девчонками. Чуть отстраняюсь, смотрю своим непоседам в глаза. – Пойдем домой? – спрашиваю с улыбкой.

– На батуты, – начинают канючить.

– Зайки мои, на улице ветер и дождь, – показываю за окно. Там бушует непогода. – Батуты не работают.

– Ты обещала! – в расстроенных чувствах Алиса топает ножкой.

– Ну я не знала, что сегодня будет дождь, – объясняю печальной дочке. – Если завтра будет хорошая погода, то обязательно сходим. Честно!

– У-у-у, – надувается, скрестив руки на груди. Я терпеливо вздыхаю.

– Лисенок, нам пора домой, – показываю на дверь. – Или ты хочешь остаться ночевать в саду?

– Мы на батуты хотим, – продолжает упрямиться.

– Я тоже, – София подключается к сестре.

В моей голове кружатся сотни мыслей, нескончаемые проблемы на работе, предстоящая смена руководства, встреча с бывшим, из-за слов воспитательницы нервы натянуты, словно струна. Так вдобавок ко всему этому ещё дети начинают капризничать.

У меня просто нет сил.

– Сейчас мы идём домой, – заявляю категорично. – А если вы быстро оденетесь и перестанете капризничать, то я успею к ужину заказать пиццу. Помните, мы вчера хотели ее поесть?

– Пиццу? – уточняет Алиса с восторгом в глазах.

– Да, – киваю, подтверждая. – Твою любимую “Сырную” и “Маргариту”.

Мои слова самым чудесным образом меняют настроение дочерей. Они в ту же минуту становятся послушными и счастливыми.

Мне бы так.

– Ты самая лучшая мама на свете! – малышки принимаются прыгать от переполняющей их радости.

Смеюсь.

Ах, как же быстро детки переключаются! Вот бы нам так научиться…

Мыслями снова возвращаюсь к ситуации с опекой. Напрягаюсь. Что-то мне совершенно не нравится их интерес.

– Одевайтесь скорее, – показываю на раскрытые шкафчики.

– Я одета! – победоносно заявляет София. Поднимается с лавочки, показывает сестре язык и уносится в раздевалку.

– Мама! – Алиска округляет полные слез глаза. Я вздыхаю.

– Софа, сколько раз я просила тебя не показывать язык? – щурюсь, не скрывая своего недовольства. – М? – строго смотрю на дочь.

– Прости, – опускает вниз свои хитрые глазки и принимается обувать сандалии.

Она ни разу не раскаивается в своем поступке, увы.

– Я первая! – подскакивает со скамейки и начинает вытанцовывать. – Значит, пиццу выбираю я!

– Так не честно! – заявляет Алиска, стреляя в сестру гневным взглядом. – Пицца моя!

– Нет, моя! – Соня дразнит сестру, а та ещё сильнее заводится.

– Стоп! – строго смотрю на каждую из своих дочерей. – Прекратили ругаться! – требую грозно.

Девочки переглядываются, между ними прямо пламя полыхает. Ухх!

Алиса так и норовит высунуть язык, но под моим жестким взглядом не решается это сделать. Как только отвернусь, тут же приведет в действие свой план.

– Немедленно! – не свожу с нее глаз. Она отворачивается.

Я только-только успеваю выдохнуть и расслабиться, как Алиса встает в позу и показывает сестре язык.

Закатываю глаза и обреченно вздыхаю. Пожалуй, это всё, что мне остаётся на данный момент.