Последняя ночь у Извилистой реки

Хорошая книга. Обстоятельная, детальная, неспешная. С приятным послевкусием. Не шедевр, но очень достойная.(Я после «Оуэна Мини» жду от Ирвинга чего-то на том же уровне, или выше, но это скорее моя личная проблема..У многих писателей за всю жизнь лишь одна хорошая книга рождается, а у Ирвинга их много, это редкое достижение).

Здесь описывается жизнь простых, рабочих людей из глубинки, поэтому стиль несколько грубоват (описываемые сцены, манера героев выражаться). Но зато люди эти добрые и душевные, честные, живые. Я рада, что « познакомилась» с ними.

Книга очень понравилось. Повествование, конечно, неспешное, но если вчитаться, то внутренний мир действующих лиц поглощает полностью, настолько образны описания, настолько же достоверно проработаны детали сюжета. Сразу чувствуется, что автор пишет со знанием дела. Это уже моя вторая книга автора (первая – «Правила виноделов»), скорее всего, прочитаю и другие произведения.

Мне очень комфортно жить в историях Ирвинга. Мир глазами Гарпа – одна из любимых книг. Данное произведение, немного уступает, на мой взгляд, но Небесную Леди и Кэтчума – точно беру в свой мир.

Я уже долго пишу рецензию серьёзную, аналитическую и чтобы безо всяких там ржак. Но ничего не выходит, потому что, подумав о книге Ирвинга «Последняя ночь на Извилистой реке», я начинаю вопить: «Опупеть, охренеть, очешуеть», - и бегать по потолку. Это крайний по написанию роман Ирвинга на сегодняшний день, а для меня он был первым, но, однозначно, далеко не последним! А вообще-то, взяв книгу в библиотеке, я особо многого не ждала. Привлекло меня скорее деревце на суперобложке, аннотация про лесорубов напомнила Кена Кизи «Песнь моряка», и досадливо подумав: «Ладно, не понравится – не буду читать», - я утащила её к себе домой и отложила до лучших времён *ну это когда все сроки сдачи книжек просрочены и снятся разгневанные библиотекари, кидающиеся каталожными ящичками, и огромные штрафы* Композиция очень чудная – не линейная, с бесчисленными отступлениями и повторами, но выверена с идеальной, математической точностью, читать роман такое же наслаждение, как следить в школе за доказательством какой-нибудь теоремы. И в конце - чтд или катарсис по-литературному говоря) Герои. А вот что мне мешает написать аналитическую рецензию, кроме отсутствия мозга? Плохая память на имена. Основных героев три: писатель, повар и Кетчум (ну уж его-то запомнила даже я). Очень интересно Ирвинг показывает на изнанку мастерства: писательства ли, поварского ли искусства, даже про труд лесосплавщиков в его исполнении хочется читать и читать. А второстепенные герои? Я не знаю, как ему это удается, но я помню и хорошо представляю себе почти всех: и Пижамную леди, и друга сына – мальчишку с велосипедом, и индианку с косой, и соседей с бассейном, и Небесную леди, и корейскую писательницу, и двух китайцев-поваров, и даже соседей Нормы Шесть, уж не говоря про неё саму. А вообще, это неспешное, замедленное даже, детализированное повествование меня зачаровало, как чарует плавное, сильное, мощное течение реки. И очень понравились размышления Дэнни – главного героя-писателя о пропорцих и взаимоотношениях правды и лжи, жизни и вымысла, реальности и фантазии в книжках. Очень люблю подумать на эту тему. И это редкий случай, когда я вообще думаю. Так что Ирвинга втискиваю в очередь на прочтение, а своей библиотеке респектую.

А тута жуткий спойлер, не читайте, нефиг: Кстати, ни одна голландская проститутка в книге замечена не была) И секса особо детального я тоже не заметила. И обратите внимание на медведя - он совсем не то, что кажется.

Вот после этой фразы от великого Кетчума рецензии стало писать еще тяжелее. Книга рассказывает про семью, охватывая при это примерно 50-60 лет. Не стоит говорить о том, что персонажей здесь предостаточно, правда? Тем поднято достаточно много, от чего под конец книги уже глаза в кучу из-за перенасыщенности и всего точно не упомнишь. Я извиняюсь сразу, если в рецензии будут спойлеры Есть у меня стойкое ощущение, что Джон Ирвинг написал максимально о себе. Его персонаж, как и он сам стал писателем, он взял псевдоним да, Джон Ирвинг - псевдоним!. Персонаж, как и автор, лично знаком с тем самым Воннегутом. Так же, как и автор, персонаж писал о своей жизни. И самое главное, четвертая книга - бестселлер.

Отцы и дети Первая, и самая логичная тема в романе, так как центральные герои (но главные ли?) тут - отец с сыном. Отец обожает своего мальчугана и всячески подтирает ему пятую точку, чтобы только ребенок не дай-то бог не попал в какую-нибудь историю, не разбился на велосипеде, не утонул в реке, не попал под сплав (действия книги в начале происходит в маленькой деревне сплавщиков). Это все приводит к тому (а может быть и не это, я тот еще специалист в воспитании), что сын, который просыпается однажды ночью от непонятных звуков, подходит к двери отца и видит, что того пожирает огромный волосатый "медведь", сопровождая свои действия характерным причмокиванием. Потом происходит полный, по моему мнению абсурд, после чего отца с сыном начинает мотать просто по всей стране туда-сюда, постоянные переезды. Мнительность персонажей очень сильно напрягало, учитывая, что на страницах книги я не ощущал никакой погони за ними. Как-то мне плохо верилось, что им на пятки наступают, уж больно беспечно жили. У сына появляется свой сын в рамках антивоенной махинации от женщины, до которой мы еще дойдем. В этом случае отцу на своего сына абсолютно плевать, воспитывают его все кому не лень, вокруг ребенка женщины сменяются чуть ли не год, отец в это время сидит в каморке и пишет, пишет, пишет... То, что отцу плевать на него, абсолютно точно показывается в истории с голубым мустангом. Кстати, автор очень любит разжевывать "повседневные" темы, добавил в книгу каплю мистики и так и не захотел заканчивать историю про голубого мустанга, засранец. Если в первом случае, сын находится всегда с отцом, в притирку и чуть ли не постоянно держится за руку, то во втором случае, сын сбежал от отца при первой появившейся возможности.

Дружба Еще один персонаж Кетчум считаю этого персонажа главным тесно связан с семьей, настолько тесно, что тот, кто не читал, понять не сможет. Тема дружбы здесь максимально тупо обыграна, серьезно. Не может быть другом человек, который трахал твою жену у тебя за спиной с самого начала. Это полный маразм. Однако, все как бы этого вообще не замечают, улыбаются и машут ручками. Так должно быть? Нет! С другой стороны, Кетчум и есть самая яркая личность в романе, прообраз был взят у настоящего человека, дяди Джона Ирвинга, тоже сплавщика. Но это не точно! Еще одно подтверждение абсурдной дружбы - готовность убить человека, не зная вообще, кто он. Он - опасность для центрального персонажа, красная тряпка. Его надо убить. Что вообще за бред с ружьем на кухне? "Друг" ради человека, с которым он находился 10 лет и знает, что тот может сорваться в дорогу в любой момент, и никто его никогда не увидит больше, может убить другого человека, которого даже не знает? Я не поверю в это.

Женщины Я помню, что кому-то не понравилась тема женщин в книге Олег Радзинский - Агафонкин и Время . Тут все гораздо хуже! Во первых, бросается в глаза то, что здесь ВСЕ женщины не просто в теле, они непропорционально ОГРОМНЫЕ! И это прямо говорится в тексте, единственная "нормальная" женщина - мать Дэнни (писателя) и жена Дэнни (ну, вы поняли, почему). Всё! Все остальные, непонятно для чего описаны реально огромными. Что пытался сказать тем самым автор, ума не приложу. Такое чувство теперь складывается, что в штате Мэн все сидят на бургерах, запивают все литром масла, и сверху еще картошечку жареную в ней же. Второй момент это то, что все, без исключения женщины в романе - пропитые шлюхи, требующие повышенное внимание в виде секса. Каждый день, час, минуту, секунду, прямо тут и прямо сейчас. Измены в книге в порядке вещей, на это даже внимание никто не обращает кроме Ковбоя, единственного адекватного персонажа в этой книге. Приехал я значит в другой штат, пойду работать на кухню. О, необъёмная женщина, это мое. Говорите, сын умер? Утешим. О, у нее есть квартира, замечательно, будем жить у нее, ведь я альфа-самец, я могу, а то, что мне 70 лет, ну и что? Я еще ого-го какой Подобное повторялось буквально каждые две главы, на возраст уже потом вообще начисто забили. Тут чувство, что все бессмертные какие-то. Дедку 80 лет, он с женщиной, второй дедок ещё и с револьвером бегает, как в поп с кадилом. Потрясающе просто. Жена Дэнни, Кэти, отдельная моя бомбёжка. Проститутка, которая говорит в лицо Дэнни, что у нее есть мессия и она избавляет таких дурачков, как Дэнни, от войны. Но она же не виновата, что она ходячий инкубатор для детей, дети пусть будут на папашках, причем тут она вообще? Дэнни, на мой взгляд, вообще простак, жить откровенно с проституткой, и зная, что она спит просто со всеми подряд и ВНИМАНИЕ! ПРОВОЖАТЬ ЕЁ ДО ДОМА ХАХАЛЕЙ. Как ещё более крупно написать этот абсурд, чтобы все поняли, кто такая Кэти? Честно, я на его месте, согласился на махинацию Кетчума и рубанул себе два пальца топором, чем связывать с этой девкой свою жизнь. Подобная чушь творится с каждым женским персонажем, буквально!

Книга закончилась на спокойной ноте, нет тут никакой фантастической концовки, ради которой некоторые читают книгу. Хватит и перенасыщенного сюжета, концовка вполне логичная.

Для того, чтобы продолжать любить Джона Ирвинга, мне всегда достаточно будет одних "Правил Дома Сидра". С остальным как ни грустно, он скорее не мой автор. То, что читала после, вызывало сдержанную приязнь ("Мир глазами Гарпа", Человек воды"), недоумение ("Покуда я тебя не обрету"), откровенное отторжение ("В одном лице").

Не могу даже сказать, что с годами он хуже, потому что знаю людей с отменным литературным вкусом, которые чрезвычайно ценят позднего Ирвинга. Стоит принять как данность, что сама не принадлежу к их числу и порадоваться, что первая встреча с писателем оказалась такой удачной. Начнись знакомство не "Правилами виноделов", оно тотчас и закончилось бы.

В "Последней ночи у извилистой реки" много бытописательства лесорубов, пота, крови, боли, страданий, насилия, секса, писательства, вольной борьбы, медведей (подлинных и мнимых), реминисценций, антивоенного пафоса, кулинарных рецептов, алкоголя, феминизма, голых женщин в разных позициях, в том числе летающих по небу и бродящих по свиным загонам.

Как такое возможно, это же глубоко противоположные по смыслу вещи? Почему нет, в жизни как-то все уживается. С поправкой, что в жизни помянутые вещи довольно четко разделены, не смешиваясь. А в книге все в едином кипящем котле. Я бы даже сказала, в восьмидюймовой чугунной сковородке. Она сыграет в повествовании особую ритуальную роль и пройдет с героями от его начала до конца, чуть не вековой промежуток.

Сейчас уточнила, восемь дюймов - чуть больше двадцати сантиметров, стандартная кухонная утварь, многого в ней не уместишь, а представлялась, когда читала, чуть не с противень размером. Такой глубокий след оставила в судьбах персонажей. Этот роман такая же сковорода, в которую натолканы горы снеди, по всему, не должной уместиться, но, ужарившись в процессе, являют миру вкусное и питательное рагу.

Из которого можно вытаскивать отдельные кусочки: физическая страсть здешних мужчин к порядочным крупным женщинам при любви к шлюховатым худышкам; мотив бесконечного бегства; эпизод с "небесной леди". А можно рубать подряд: история трех поколений мужчин одной семьи и великой мужской дружбы; творчество; судьба семьи в судьбе страны; жизнь - это река; через тернии к звездам. Кому что нравится.

Мне ничего из перечисленного. И, откровенно говоря, почти с самого начала главным интересом в книге был вопрос, когда же по этой реке проплывет труп. Неважно чей, хотя бы даже кого-то из главных героев или всей троицы (четверки). Никого особо не жаль.

Серьезная и очень тяжелая книга. В ней автор рассказывает о трех поколениях мужчин семьи Бачагалупо. А вот женщин рядом с ними считай и не было. Любящих, заботливых, верных. Они появлялись, чтобы дать жизнь ребенку, и пропадали. В романе описано полстолетия, но пролетают годы как один миг. Только память любви остается. Сначала о Рози, затем о непутевой Кэти, затем о рано погибшем Джо. А еще потрясла дружба Доминика и Кетчума. Дружба длиною в жизнь. Она зародилась из любви к Рози, затем укрепилась. Кетчум так и считал Доминика и Дэнни своей семьей и был готов встать на их защиту  в любое время дня и ночи.

Несчастный случай привел к тому, что отец и сын были вынуждены скрываться всю жизнь. Но нельзя сказать, что их жизнь была уж такой несчастной. Встречались и продолжительные отрезки времени, когда они долго жили в Бостоне или Вермонте. были в жизни отца и сына и женщины. Была и радость от прожитого дня и выполненной работы. Отец был прекрасным поваром, сын стал знаменитым писателем, автором бестселлеров. Многие из них были автобиографичными, во всяком случае события  в них несколько напоминали прожитое семьей.

В книге много прекрасной природы, американской и канадской. А еще, внимательно прочитав роман, можно понять каким образом происходили сплавы леса по рекам. Много в книге и всевозможных блюд. Так и хочется попробовать фирменную пиццу Стряпуна с тоненькой корочкой.

Книга печальная и одновременно очень сильная. Ирвинг умеет показать простую жизнь таким образом, что выворачивает всю душу. Сердце саднит. Наверное, это и есть мастерство писателя

Где-то в конце книги Автор размышляет на тему, как начать роман так, чтобы он зацепил читателя. Я никогда не ловила себя на мысли, что первое предложение/страница/абзац являются для меня такими важными при решении читать-не читать, но я помню, что когда я начинала "Последнюю ночь", книга меня зацепила именно своими первыми страницами, где рассказывается о трагедии юного канадца. Признаюсь, мне и дальше было интересно узнать, кто это был, и почему произошла трагедия. Да - это именно тот случай, где если бы принимая решение покупать книгу или нет исходя только лишь из текста на первой странице - я бы, конечно же, купила.

Джон Ирвинг - один из тех Авторов, которым я доверяю. То есть, если я беру его книгу, я точно знаю, что это будет захватывающее увлекательное чтение, однако далеко не все герои мне нравятся. Именно в этой книге, например, нет ни одного приятного женского персонажа, все они какие-то с грубыми изъянами, или ветрены, или глупы, или же ужасны и неуклюжи, как медведицы.....

Дэнни - персонаж, на которого я очень надеялась, но в котором совершенно разочаровалась. Вроде бы такое начало жизни должно было его закалить и показать, как точно поступать не надо. У него так же был отличный пример отца (даже два отца! и ещё не известно, кто из них лучше)! Доминик, на мой взгляд, поступил мудро, приняв решение бежать. Дэнни в свои два года, наверняка бы проболтался.... Для Доминика его ребёнок был смыслом жизни, самым дорогим человеком, однако талант быть отцом не передался сыну. Меня удивило, как Дэнни вообще пережил то, что произошло с Джо?

Не смотря на то, что я люблю Ирвинга, чтение его книг, для меня - это труд, отвлёкся на какие-то свои мысли, всё - дальше становится совершенно непонятно, а тем более когда речь шла о вьетнамцах, такие имена как Yi-Yiing или Tzu-Min вообще отключают мой мозг, кто есть кто? "он" это или "она"?

Понравились так же отсылки к писательскому мастерству, наверняка Джон Ирвинг высказал какие-то свои мысли устами взрослого Дэниэла, что в его романах автобиографично, а что нет - сложно сказать, но у меня всегда возникает ощущение, что Автор всегда знает не по наслышке то, о чём пишет.

Закончилась книга тем же Юным Канадцем Анджело из начала книги, только теперь это уже история другого писателя - Даниэля Бачагалупо.

Йоу, господа и дамы. Спойлеры.

Легенда гласила, будто только Кетчум может убить Кетчума. В конце концов, если человек не умер где-то в начале от удара восьмидюймовой чугунной сковородкой, то, возможно, человеку дан шанс дожить до конца этой истории, чтобы в конце запить аспирин виски, отрубить левую руку и бросить её в Извилистую. Но это после. После того, как восьмидюймовая чугунная сковородка окажется в руках двенадцатилетнего мальчишки и прикончит своей массой индианку Джейн. И даже гораздо позже того, как её сожитель констебль Карл со своим револьвером узнает тайну смерти индианки и пустится в погоню. А сплавщик Кетчум говорил, что, убежав однажды, придётся бегать всю жизнь. И, может, не по доброте душевной, а по воле обстоятельств, он станет ангелом-хранителем для двенадцатилетнего мальчишки и его отца. Ангелы-хранители, особенно если они простые смертные, тоже довольно часто ошибаются. Болтают лишнее. Диктуют личные письма не тем людям. Подают своим любовницам не ту руку. Отучают своих собак лаять. Возят подстреленного медведя в кабине пикапа. И считают, будто это их ошибки приводят к катастрофам и срочно необходимо избавиться от левой руки.

Неужели действительно за некоторые наши ошибки, совершённые даже абсолютно непреднамеренно, нам предстоит расплачиваться всю жизнь? Менять города, рестораны, псевдонимы и дома? Менять полностью своё окружение, кроме вечно бдительного политизированного сплавщика Кетчума, который звонит за твой счёт и орёт в трубку, что если ты задумаешь уехать во Вьетнам, он оттяпает тебе два пальца. Неужели констебль Карл однажды добьётся своего, а голубой «мустанг» без водителя окажется лишь первым предупреждением? Действительно ли писателям полезно знать, как трудно иногда умирать. И пусть спускаются с небес голые парашютистки и не гнутся под натиском ветра сосны на островах, пусть Кетчум считает итальянские названия ресторанов горой лосиного дерьма и констебль Карл получает смертельный поцелуй волка, пока восьмидюймовая чугунная сковородка покоится на стене. Какой во всём смысл, если писатель видит, как трудно иногда умирать. И дело не в смерти индианки Джейн и даже не в упорности Карла. Дело в этом побеге, после которого действительно пришлось бегать всю жизнь и бесконечно смотреть, как кому-то было тяжело умирать и невыносимо с тобой прощаться. Может, давно пора оставить попытки узнать, «что бы на это сказал Кетчум» и просто жить дальше. Не услышать однажды рокового выстрела. Не попасть во Вьетнам. Стать писателем. Пережить смерть сына. Убить констебля Карла. Развеять прах отца над Извилистой, в которую позже Кетчум зашвырнёт свою левую руку, доказав, что только сам Кетчум может убить Кетчума. Научить старого пса лаять. Встретить своё счастье, даже если тебе за шестьдесят.

Иногда мне кажется, что в книгах Джона Ирвинга вся жизнь. В его героях – все люди. Только всё это увеличено в разы. Все их мечты, планы, побеги и нелепая запоминающаяся смерть. Старые «понтиаки», медвежий культ, герои-писатели, герои-борцы и печатные машинки. И я сижу и пытаюсь вспомнить, когда и куда я убежала первый раз, если сейчас я в постоянных скитаниях. И не могу уловить этот момент и сбросить скорость. Хотелось бы верить, что мир не куча лосиного дерьма, а вполне приличное место, в котором можно прожить достойно. Осталось придумать как.

Нью-Гемпшир. По мере того, как больше знакомишься с книгами автора, этот край становится все ближе, а разные подробности из других произведений обретают одну общую историю, одну вселенную. Если в Правила виноделов лесопилка расположилась рядом с приютом, а в Молитва об Оуэне Мини ее презирали, то в Последняя ночь у Извилистой реки , лесосплав вышел на первый план. Переплетения и отсылки встречаются еще между отношением автора к вьетнамской войне, так или иначе упоминается переезд в Канаду, поднимается тема отцов и детей. Взросление персонажей, преодоление трудностей и, нельзя не отметить, прочные семейные ценности, даже если семья не по кровному родству.

Сюжет

Извилистая - это бурная река, вокруг которой расположился маленький городок и точка лесосплава. Вокруг глухие северные леса, охота, суровые нравы обитателей и единственное спокойное пристанище - столовая Стряпуна. Мирная жизнь повара и его сына в одночасье приняла шокирующий оборот, поставив перед сложным выбором: остаться или обречь свою жизнь на бегство. Их жизнь круто изменилась за одну ночь, а новая история началась с долгой дороги. Совершенное деяние не дает права обосноваться на новом месте и спокойно привыкнуть к новой жизни: нужно быть начеку, ведь старый полицейский по кличке Ковбой идет по их следу.

Вокруг сюжета (со спойлерами)

Эта книга рискует занять место одной из самых лучших в этом году! Семейная сага на три поколения мужчин. Одиноких и преданных друг другу мужчин. Во главе сюжета три друга Кетчум и Тони с сыном Дэни. Они - настоящая семья, проникаешься к ним всем сердцем! Дальше, без подробностей, я пропишу затронувшие меня моменты, чтобы потом вновь пробежать по ним глазами и вспомнить: смена фамилии, становление писательства, настоящие чувства к женщине (у каждого), трепетные воспоминания о прошлом, яростное отношение к Вьетнаму, “отцы Кеннеди”, двухлетка, переезд в Канаду, жизнь на острове, поколения собак с именем Герой, Пам-норма-шесть, пиццерия, левая рука, Эйнджел, индианка, сковорода, танцы оленей, медвежатина, Канада, синяя машина, небесная леди, книги из историй жизни… Продолжать можно много, внутри - океан прекрасных книжных вечеров!

P.S. Когда прочитаете последние строчки, вернитесь к началу. Мурашки! И Кетчум во главе угла.

100/10