Czytaj książkę: «Блоха»
Предисловие
«Блоха» – опыт воссоздания русской народной комедии. Как и всякий народный театр – это, конечно, театр не реалистический, а условный от начала до конца, это – игра. Наиболее полно эта условность выражена в трех ведущих персонажах – ХАЛДЕЯХ. Халдеи пришли в «Блоху» одновременно и из старинного русского «действа», и из итальянской импровизационной комедии. Их русские предки – скоморохи, Петрушка, масленичный балаганный дед, медвежий вожак; их итальянские родичи – Бригелла, Панталоне, Капитан, Пульчинелла, Труфальдино. На протяжении игры каждый из халдеев переменяет несколько масок – несколько ролей.
Самое слово «халдей» – название старорусских комедиантов. Адам Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию» пишет о них: «Они получали от патриарха разрешение в течение восьми дней перед Рождеством и вплоть до Крещения бегать по улицам… Одеты они были, как во время масленичного ряжения – на головах у них были деревянные размалеванные шляпы, а бороды были вымазаны медом, чтобы не загорались от огня, который они разбрасывали». В «Блохе» халдеи ведут всю игру и где надо – веселой выходкой поджигают и зрителей, и актеров.
Тематическим материалом для построения «Блохи» послужил бродячий народный сказ о туляках и блохе – и прекрасный рассказ Н. С. Лескова «Левша», представляющий собою литературную обработку народного сказа. Идея театрализовать этот материал возникла у А. Дикого, режиссера Московского Художественного театра 2-го, – для этого театра и была написана «Блоха».
В печатаемом ниже тексте «Блохи» учтен опыт сценической проработки пьесы в двух театрах – МХАТ 2-м и Ленинградском Большом драматическом; в частности, некоторые черты в образах Платова и 1-го Халдея связаны с исполнением этих ролей актерами МХАТ 2-го – А. Диким и В. Готовцевым.
Первое представление «Блохи» в МХАТ 2-м состоялось 11 февраля 1925 года. Первое представление «Блохи» в Ленинграде в Большом Драматическом театре было 25 ноября 1926 года. Для обеих постановок – декорации и костюмы по эскизам Б. М. Кустодиева.
Лица
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ ХАЛДЕИ – трое, один из них девка.
Донской казак ПЛАТОВ.
ЦАРЬ.
Министр граф КИСЕЛЬВРОДЕ.
ГОЛЛАНДСКИЙ ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ – 1-й Халдей.
ЦАРСКИЙ СКОРОХОД-КУРЬЕР – 2-й Халдей.
ФРЕЙЛИНА МАЛАФЕВНА – Халдейка.
Тульский оружейник ЛЕВША.
Оружейник СИЛУЯН.
Оружейник-старик ЕГУПЫЧ.
РАЁШНИК – 1-й Халдей.
ТУЛЬСКИЙ КУПЕЦ – 2-й Халдей.
ТУЛЬСКАЯ ДЕВКА МАШКА – Халдейка.
Аглицкий ПОЛШКИПЕР.
Аглицкий ПОЛОВОЙ, чернорожий.
Аглицкий ХИМИК-МЕХАНИК – 1-й Халдей.
Самолучший аглицкий МАСТЕР – 2-й Халдей.
Аглицкая девка МЕРЯ – Халдейка.
СВИСТОВЫЕ казаки Платова.
Царские ГЕНЕРАЛЫ.
ОКОЛОДОЧНЫЙ.
ЯМЩИК.
ДВОРНИК.
ГОРОДОВЫЕ.
ТУЛЯКИ.
МОРСКОЙ ВОДОГЛАЗ, он же ЧЕРТ Мурин.
Пролог
Первый – театральный – занавес поднят. За ним просцениум и второй – балаганный, яркий занавес; этот занавес еще опущен. На просцениум выходит 1-Й ХАЛДЕЙ.
1-Й ХАЛДЕЙ. Дорогие жители! Дозвольте вам представить мою краткую биографию из жизни, что я есть древнего халдейского происхождения – российского рождения. Папашу моего я не видал в глаза, а должность его была называемая коза, а именно – представлял штуки с ученым медведем Михайлой. Умные хвалили, дураки хаяли, потому – кромя потехи – кой-кому доставалось на орехи, чего и вам желаю.
А нынче я, ввиду прогрессу, честь имею вам предложить вместо медведя научную блоху, а также прочие были и небылицы про славную петербургскую столицу, про заграничных англичан-чудаков, а также про наших русских туляков! Это будет игра в четырех актах и трех антрактах, при настоящем электрическом освещении и в полном составе моих дорогих товарищей.
Так, например, в следующей персоне вы можете убедиться, что это есть наш знаменитый солист Петя, который играет их императорское велич… то есть вообще, извините, царя. Петя, покажись лично!
Выходит АКТЕР – не тот, который на самом деле играет царя.
Из чего вы можете видеть неподражаемое сходство.
А затем, наоборот, распоследний тульский Левша, который, однако, есть первый герой всему. Ваня, покажись!
Выходит «ВАНЯ».
Утрите нос! Благодарю вас!
Теперь мы начинаем. Прошу вас всех проливать смех и слезы по собственному желанию, но беспорядков при том отнюдь не производить. Эй, музыка!
Музыка. Открывается второй занавес.
Действие первое
Царский дворец. Петербург. Но Петербург – тульский, такой, о каком вечерами на завалинке рассказывает небылицы прохожий странник. Такой же и царский дворец.
На стене – рота ГЕНЕРАЛОВ, друг дружки старше. Из задних песок сыплется. Дворник с метлой заметает песок в угол. Камергерный генерал – с пришитыми к ягодицам золотыми ключами – выстраивает роту, выправляет строй: одному – брюхатому – чтоб не торчало пузо, другому – колченогому – чтоб не гнулись колени, третьему – у которого голова валится – чтоб держал голову женихом.
МИНИСТР ГРАФ КИСЕЛЬВРОДЕ (входит, приседая. Поклон публике и Генералам). Здравствуйте, господа почтеннейшие! Уведомляю вас, что Царь нынче не выспался. Сердитый – ух! так сам себе навстречу и ходит. Беда!
КАМЕРГЕРНЫЙ ГЕНЕРАЛ (публике). Ага, струхнул немчура!
КИСЕЛЬВРОДЕ (умильно). Уж вы, миленькие, чего-нибудь ему такое-эдакое придумайте – не то всем нам капут. А уж я уж вам уж… и того, и сего, и этого… как говорится: по первое число… уж это, уж будьте спокойны.
КАМЕРГЕРНЫЙ ГЕНЕРАЛ (публике). Ну, завел финты-фанты, немецкие куранты!
Слышен шум, грохот.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Ой, слышите, везут! Ой, везут! Ну, миленькие, с молитвой, по-русски… ну, как это? – выручай, матушка казанская… сирота! (Крестится.)
На золотом троне, на деревянных колесиках с грохотом ввозят Царя.
ЦАРЬ (кисло). Ну, здрассте, что ли.
ГЕНЕРАЛЫ. Здра-жла-ваше-цар-ство!
Царь зевает, почесывается. Все молчат.
ЦАРЬ (Генералам – сердито). Ну, что?
ГЕНЕРАЛЫ. Так точно, ваше цар-ство!
ЦАРЬ. Что так точно? Ну?
ГЕНЕРАЛЫ (переглядываются, подталкивают друг дружку. Потом – один, другой, третий). Не угодно ли вашему царскому величеству чего сладенького-кисленького покушать? Не угодно ли вашему царскому величеству Удивительных Людей поглядеть, послушать? Не угодно ли вашему царскому величеству…
ЦАРЬ (махнул рукой, чтоб замолчали). Неси. Зови.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Неси! Зови! (Царю.) Сейчас-сейчас-сейчас-сейчас, сию минуточку!
Генералы бегут на цыпочках, рысят, ковыляют. Несут виноград, яблоко: конечно, у Царя виноградина – с яблоко, а яблоко – с арбуз. Входят ТРОЕ УДИВИТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ – ХАЛДЕЕВ. Царь лениво жует яблоко.
1-Й ХАЛДЕЙ (играет на музыке и поет).
Дрита-дрита-дрита-дрита,
Как отцу архимандриту
Блошка спать не дает:
Уж она его кусает
Целу ночь напролет.
На царя блоха насела —
Он и взад, и вперед,
Он и так, и сяк, и этак,
А блохи не найдет…
Царь перестает жевать, сердито хмурится. Кисельвроде испуганно дергает поющего, чтоб перестал.
КИСЕЛЬВРОДЕ (подбегает, приседая). Не расстраивайтесь, ваше царское величество. Дураки ведь. Как говорится по-русски: дураки законы пишут. (Халдеям.) Ну-ка, вы, чего-нибудь этакое повеселее.
1-Й XАЛДЕЙ. Сейчас. (На виду у публики напяливает очки, бороду). А вот я, аглицкий Химик-механик, голландский Лекарь-аптекарь. Объявляю я свои науки, чтоб старики не зевали от скуки: стариков молодыми в печи переправляю и при этом мозгов совсем не повреждаю. Со всех стран ко мне приезжайте, мои науки прославляйте! Эй, Малафевна!
ЦАРЬ. А ну-ка, ну-ка?
3-й Халдей скидывает с себя верхнее и оказывается старухой – Малафевной. 2-й Халдей на тачке подвозит ее к Лекарю.
МАЛАФЕВНА (подает бумагу). Вот, пожалте, пачпорт: мне от роду – сто годов без году. Не желаю старухой оставаться, а желаю с молодыми целоваться.
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. Лезь в печь, Малафевна. Ну, господи Исусе, вперед не суйся, назади не оставайся, в середке не болтайся!
Старуха лезет в печь. Лекарь свистит в два пальца – старуха выходит из-за печи молодой, ражей девкой, целует одного Генерала, другого, хватает третьего и пускается с ним в пляс. Генералы кашляют, отбиваются.
ЦАРЬ. Ах, ах, ах! (Хлопает себя руками по бокам, смеется.) Ну чтоб вам лопнуть – веселый вы народ, действительно!
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. Так точно – голосом пляшем, ногами поем, с воды пьяны живем, с квасу бесимся.
ЦАРЬ. Ну что ж, Удивительные Люди, чем еще удивить можете?
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. А вот, дай срок – удивим.
Шепчет 2-му Халдею, тот уходит из палат наружу и там, на виду у публики, быстро переодевается Курьером. Царь жует. Кисельвроде стоит, ковыряет в носу.
ЦАРЬ (строго). Граф Кисельвроде, сколько раз вам говорёно, чтоб официально не ковырять в носу!
КИСЕЛЬВРОДЕ. Я… я… я это так только, для моциону…
2-Й ХАЛДЕЙ. Скороход-курьер стучит снаружи.
ЦАРЬ. Кого еще нелегкая принесла? (К Кисельвроде.) Граф, сбегай, отопри.
Кисельвроде, приседая, бежит, отпирает. Входит СКОРОХОД-Курьер. Лекарь-аптекарь подмигивает ему.
Кто такой?
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Вашего величества Скороход-курьер, здравия желаю! Из Англии только сейчас прибыл – еще горяченький.
ЦАРЬ. А! Ну, здравствуй, что ли. Поди, поди сюда поближе.
Скороход-курьер подходит.
Что же это у тебя циферблат-то разнесло эдак?
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Это я как, значит, по морю плыл, то у меня от водного колтыхания морская свинка изделалась.
ЦАРЬ. А ну, дыхни! Поближе, поближе. Дыхни-ка… Как из бочки! Хорош!
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Так точно, ваше цар-ство!
ЦАРЬ. Ну что же: с добром или с худом явился?
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Уж так худо – хуже бы, да некуда. Захвастали англичане – ну прямо не продыхнешь. У вас-де, говорят, ни свету, ни совету, ни толку нету. У вас-де, говорят, лаптем щи хлебают, гвоздем хлеб ковыряют…
Кисельвроде дергает Курьера сзади. Генералы все разом начинают перхать.
ЦАРЬ. Вы, перхуны, тише! Не ровен час – рассыпетесь. (Курьеру.) Говори. Да говори всю правду, а то у меня… знаешь?
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Хвастают: ваша-де казна против нашей – тьфу, а ваши-де пушки против наших игрушки.
Царь хмурится.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Не расстраивайтесь, ваше царское величество: врет. Это ему со страху попритчилось – как по нашей русской пословице: пуганая ворона на молоко дует.
ЦАРЬ. Уж ты – русский! Сию минуту казну сюда: вот увидим, врет или нет.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Неси казну!
Генералы бегут, ковыляют за казной. С ними уходят 1-й и 2-й Халдеи.
ЦАРЬ (Скороходу-курьеру). Ну, еще что? Говори все равно.
СКОРОХОД-КУРЬЕР. А еще хвастают: ваше-де сукно против нашего рядно, а вашим-де мастерам аглицкие-немецкие нос утрут.
ЦАРЬ. Что-о? Аглицкие – нашим? Да ты… да я тебя…
КИСЕЛЬВРОДЕ. Не расстраивайтесь, ваше царское величество: врет, дело ясное. Что немец! По нашей русской пословице: немцев обезьяна выдумала.
ЦАРЬ. Тебя вот действительно обезьяна выдумала! Открывай-ка сундук лучше, нечего зубы заговаривать.
Кисельвроде открывает сундук с казной. Поддерживаемый под локоток Царь слезает с трона, садится на корточки у сундука, перебирает казну. Сбоку к сундуку пристраиваются несколько Генералов.
(ГЕНЕРАЛАМ.) Ну-ка, вы отойдите в сторонку – целее будет! (Вытаскивает шкатулку.) Стой! Это что тут за особенная шкатулка за семью замками? (Вертит, пробует открыть.)
СКОРОХОД-КУРЬЕР (напевает).
Он взад и вперед,
Он и так, и сяк, и эдак…
ЦАРЬ (протягивает шкатулку Скороходу-курьеру). Отопри-ка, братец.
СКОРОХОД-КУРЬЕР. Это нам раз плюнуть! (Плюнул, открыл, подает Царю.) Пожалте, ваше царство.
Царь вытащил из шкатулки бриллиантовый орех, вертит его, с трудом раскрывает.
ГЕНЕРАЛЫ (глядят, вытянув шеи). Раскрыл! – Орех! Бриллиантовый! – Из ореха, из ореха вытряхивает! – На ладошку… – На собственноручную… – Что, что? Бло… Блоха… Гляди, ей-же-ей, блоха! – Блоха, ей-богу, блоха!
ЦАРЬ (встает. К Кисельвроде – строго). Это что ж такое? Как же это ты, братец, в казне каких-то блох содержишь? Да и блоха-то дохлая, коченелая. Ну, чего же молчишь? Говори!
КИСЕЛЬВРОДЕ. Не расстраивайтесь, ваше царское величество. Дозвольте, я ее вон выкину.
ЦАРЬ. Нет, стой, брат: выкинуть успеется. Это не так, это что-нибудь да обозначает. Тут какая-то есть секретная хитрость… (Разглядывает.) Фу-т-ты! Как есть вся личность блошиная, блоха! Ну, скажи ты, пожалуйста! Нет, тут мы не годимся, тут надо кого-нибудь этакого… с мозговой конструкцией… А ну-ка, привести сюда голландского Аптекаря из Аничковской аптеки. Живо!
КИСЕЛЬВРОДЕ (Генералам). Привести Аптекаря! (Втаскивает под руки голландского Лекаря-аптекаря.)
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. Батюшка, ваше величество, не буду, прости, помилуй!
ЦАРЬ. То-то! Милую. А ты за это разгадай, что мы тут за диковину обнаружили. Никто не знает. А ты всевозможную химию произошел – должон знать, что к чему.
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ (вынимает складной аршин, мерит блоху вдоль и поперек, разглядывает). Во-первых, это есть называемое животное – извините – блоха, по-нашему, которая сосет кровь, согласно науке, у всякого человека, даже хотя бы у скота – без разницы.
ЦАРЬ. Ну, этакую премудрость не велика химия знать. Говори дело, а то… знаешь?
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. Ой, знаю, знаю! (Зажмурившись, пробует блоху на язык.) Во-вторых… Гм! Согласно науке – температуре, чувствую на языке хлад, как бы от крепкого металла. (Пробует зубом.) В-третьих… (Думает.)
ЦАРЬ. Ну?
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. Как вам будет угодно, а только это не настоящая блоха.
ЦАРЬ. А что же это, коли не блоха?
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ. А это есть, согласно науке, называемая нимфозория, под видом блохи. И произведена она из настоящей железной стали, а работа эта – не русская, заграничная. А как нынче у нас с заграницей трудновато, то я больше вам на этот счет ничего произъяснить не могу.
ЦАРЬ. Спасибо. Ступай к себе в аптеку.
Лекарь-аптекарь задом, с поклонами уходит.
Ну, граф Кисельвроде, вот что: если да ты мне сейчас не дознаешь, откуда у меня в казне эта иностранная нимфозория и на какой предмет – кормить тебе блох да тараканов в крепостном каземате.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Сейчас, сейчас, сейчас… Знаю! Дозвольте фрелину Малафевну сюда кликнуть: ей от роду сто годов без году, может, она чего про блоху помнит.
ЦАРЬ. Ну, ладно, так и быть: зови.
КИСЕЛЬВРОДЕ. Малафевна!
ГЕНЕРАЛЫ. Малафевна, Малафевна!
МАЛАФЕВНА (вскакивает, подходит к Царю, делает книксен). Здравия желаю, ваше царское величество.
ЦАРЬ. Ну, здравствуй, что ли. Не знаешь ли чего вот про эту штуку: бриллиантовый орех нашли, а в орехе – блоха?
МАЛАФЕВНА. Глуха? И то, и то, батюшка, глуха! Еще хоть куда, а вот с приглушью стала – это истинно.
ЦАРЬ (машет рукой). Ну! Вот и сквозь печку ее пропустили, а толку чуть. (Кричит.) Блоха, говорю тебе, блоха!
МАЛАФЕВНА. Без греха? Верно: кто ж без греха. Я хоть и не первой молодости, а как время к постели – беда: одна ни за что не усну, покамест Василий Иванович под одеяло не влезет. Васька – кот мой ангорский, это я про него…
