Objętość 70 stron
1911 rok
Суходол
У меня эта повесть вызывает довольно мрачные ощущения. Потрясающая фраза из повести:
– А и Суходол хорош, пропади он пропадом!
Так иная мать костерит своего ребёнка на все корки, а попробуйте повторить её же слова – съест Вас. Только ей самой дозволено своё любимое чадо ругать и наказывать, но не другому. Эта противоречивость, с которой часто мы говорим: «Нет, я конечно, согласен», чего категорически не могут понять иностранцы – сидит в «загадочной русской душе».
Я после прочтении этой повести стала слушать, что я сама говорю, и это мне принесло большую пользу, поэтому советую читать всем.
Тем, кто интересуется периодом свержен я самодержавия и хочет углубиться в детали, будет интересна история жизни дворянской семьи в усадьбе в тот зловещий период перемен. Произведение небольшое — на 1-2 вечера, но глубокое, с волнистым бунинским слогом, фразами, красоту которых хочется запечатлеть в своей памяти. Повесть грустна с первых строк отношениями между господами и слугами — уже видна неприязнь и смелость со стороны последних. В этом маленьком произведении — и любовь, и смерть, и смирение, и благородство. И грусть, грусть от завершения эпохи дворянских усадеб с их вековыми традициями, уютом, деревенской эстетикой, поколениями. Эпоха перемен была беспощадна для всех — для господ, внезапно оказавшихся без прав, для крестьян, которым даровали права, а они не знают, что с ними делать, для детей обоих сословий, у которых смутное будущее.. но это наша история, и ее необходимо знать. Рекомендую от души!
"Есть старик – убил бы его, нет старика – купил бы его!" Эта фраза из книги определяет всю нашу жизнь. Не могу сказать,через что нужно пройти, чтобы как главная героиня Наталья, понять что в твоей жизни важно, а что нет. А понять стоит.
И город поразил её только скукой, сушью, духотой да ещё чем-то смутно-страшным, тоскливым, что похоже было на сон, который не расскажешь.
ном, – и робко взглянула на Меркурия, перенесенного из дедушкиных покоев в угол прихожей… По-прежнему весело озарен был сумрачный зал солнцем, светившим из сада в маленькие окна. Цыпленок, неизвестно зачем попавший в дом, сиротливо пищал, бродя по гостиной. Липовый цвет сох и благоухал на горячих, ярких подоконниках… Казалось, все старое, что окружало ее, помолодело, как всегда бывает это в домах после покойника. Во всем, во всем – и особенно в запахе цветов – чувствовалась часть ее собственной души, ее детства, отрочества, первой любви. И жаль было выросших, умерших, изменившихся – самое себя, барышню. Выросли ее сверстники и сверстницы. Многие старики и старухи, качавшие от дряхлости головами и порою тупо выглядывавшие с порогов людских на мир божий, навсегда исчезли из этого мира. Исчезла Дарья Устиновна. Исчез дедушка, так по-детски боявшийся смерти, думавший, что смерть будет овладевать им медленно, приуготовляя его к страшному часу, и так неожиданно, молниеносно скошенный ее косою. И не верилось, что нет его, что под могильным бугром возле церкви села Черкизова истлел именно он. Не верилось, что эта черная, худая, востроносая женщина, то равнодушная, то бешеная, то тревожно-болтливая и откровенная с ней, как с равной, то вырывающая ей волосы, – барышня Тонечка. Непонятно было, почему хозяйствует в доме какая-то Клавдия Марковна, маленькая, крикливая, с черными усиками… Раз робко заглянула Наташка в ее спальню, увидала роковое зеркальце в серебряной оправе – и сладостно
...не то думала, не то чувствовала Наташка в такие вечера с замиранием сердца и бежала в холодный, росистый сад...
Opinie, 3 opinie3