Czytaj książkę: «Энциклопедия будущего», strona 69

Внешний вид копий

Рассказ о внешностном образе копий мы пожалуй начнём с их одежды. Исторически сложилось, что она содержит области с особой раскраской, сигнализирующей о принадлежности носящего к дублированной братии. Было время, когда обряжать так живую собственность строго предписывалось имперскими нормами ответственного копиевладения, ныне же это скорее лишь дань традиции и правило хорошего тона для копиевладельца. Полностью из свода норм положение об одежде не исчезло, однако перестало быть обязательным, будучи изменено в части описания характера исполнения с «надлежит» на «рекомендуется», что подразумевает отсутствие административных санкций за нарушение. Подобная либерализация не только способствовала упрощению эксплуатации труда биосинтетов, но и привела к большей гармонии в их взаимоотношениях с гражданским обществом. Всё дело в определённой разнице взглядов на возможность выявлять их визуально, наблюдаемой у граждан империи в зависимости от места проживания. Население центральных секторов, где повстречать дубликата на улице – большая редкость, в массе своей не находит ничего положительного в том, чтобы тот выделялся из толпы, мозоля всем глаза. Житель периферии, напротив, привык зрительно легко отличать третьесортных неоригинальных представителей человеческой расы от прочих людей и не желает здесь что-либо менять. Поэтому специальная одежда – характерный атрибут именно копии, обитающей в провинции. Причём лишь такой, кто может посещать общественные места – бизнесмены с периферии предпочитают не раздражать народ и муниципальные власти несоблюдением правил негласного этикета, но если биосинтет работает и живёт в пределах некоего предприятия, будучи изолирован от глаз стороннего обывателя, стилем его наряда незачем и заморачиваться. Интересно, что виртуальные среды, когда они общедоступны, в полной мере считаются полноценными общественными местами, и на них так же распространяются все нормы ответственного копиевладения включая норму об одежде. В официальных документах спецраскраску вещей для дубликатов принято называть «служебной окраской» или «W-окраской», в быту же её обычно именуют пим-цветом, а одежду, ей украшенную, соответственно пим-одеждой или, в шуточном варианте, «пимжамой», «пимжаком» и т.п. Согласно специальному дополнению к имперскому правовому кодексу, служебной окраской считается узор, состоящий из ярко-оранжевых и чёрных, или ярко-жёлтых и тёмно-синих треугольников, последовательно чередующихся по цвету и соединяющихся рёбрами в единые неразрывные геометрические фигуры, как правило в полосы, прямоугольники или окружности. Общая площадь участков ткани, содержащих такой рисунок, в кодексе не оговаривается, указано лишь, что они должны быть достаточными для уверенного распознавания с расстояния не менее 15 метров и должны присутствовать как спереди так и сзади.

Конкретно во что будет одета копия, зависит от много: от функций, которые она исполняет, от места работы и места квартирования, от ценности её для владельца, от личности владельца и взглядов оного по поводу нарядов своего подневольного персонала. Скажем, прислуживающий миллионеру дубликат в статусе доверенного лица (тот, кому удалось завоевать расположение хозяина и стать для него «своим») вполне может носить дорогущие костюмы, пошитые на заказ, конфигурируемые, функциональные, такого качества, что иногда и не снились его оригиналу. Тогда как неоригинальный чернорабочий на какой-нибудь забытой богом ферме или убогом малом предприятии скорее всего будет обряжен в тряпьё, рваное, грязное, не факт что без убойного запаха пота и мочи. В массе своей от одежд копий не стоит ожидать конфигурируемости, она проста, незатейлива, словно из прошлых тысячелетий в смысле технологичности и используемых материалов, но всё же она относительно чистая и не рваная – тут играют роль и вопросы гигиены со здоровьем, и комфорт nomade-сотрудников, вынужденных работать вместе с дубликатами, и суждение окружающих о самом хозяине по его собственности – неопрятная характеризует его не самым лучшим образом, да и аспекты морали тоже имеют значение – плохая забота о людях, пусть и искусственно созданных всегда всем довольных, вряд ли пойдёт на пользу имиджу.

Переходим к главному «блюду» нашего повествования о внешности. Копия – это конечно явление исключительное в эстетической жизни имперского общества. Исключительно отличающееся от прочего населения. Хотя бы потому, что она стареет. Как уважаемый читатель уже знает из раздела о продолжительности жизни, граждане империи стареть не склонны, и бедный и богатый максимум могут выглядеть на биологический возраст чуть за 40, да и то это уже близко к экстриму, обычно визуальный возраст меньше, 22-35 его типичный предел. С копиями всё иначе. Случается, их тоже омолаживают, но в основном всё же нет. Даже старичков столь дряхлых на вид, будто они ровесники Тутанхамона, не проблема обнаружить среди дублированной братии. А уж просто седых и пожилых в их рядах пруд пруди. Предостаточно. Обыватель современности не привык видеть старость. Во всяком случае, тот что живёт в центральных секторах, где дубликатов нет. Туристов из центра, посещающих периферию, буквально шокирует внешность состарившегося биосинтета, если им посчастливилось впервые пересечься с ним на улице. У копии есть шансы жить долго и в молодом теле только при выполнении двух условий: хозяева а) слишком ценят её, и б) достаточно богаты, чтобы тратить приличные по меркам большинства жителей империи деньги на её полноценное омоложение. Распространено заблуждение, что омолаживают преимущественно копий-учёных, так как они элитный контингент по сравнению с теми, кто занят простым физическим неквалифицированным трудом. На практике всё как раз с точностью до наоборот. Лица со столь существенно скорректированным поведением слабо способны к обучению, поэтому эффективность дубликата-учёного с каждым годом падает, его опыт попросту устаревает. Владельцу нет никакого смысла омолаживать подобную собственность, проще лет через 15-20, когда толку от неё станет совсем чуть, сбыть её по бросовой цене и купить свежую замену с более актуальными знаниями. В физическом же труде надёжный усердный исполнительный хорошо зарекомендовавший себя за много лет работник иногда стоит двух, и молодой организм тут имеет значение, еле передвигающий ноги иссохший старичок много не наработает, да и от быстро устающего ещё не старого труженика «в годах» отдача будет слабовата. В любом случае владелец практически всегда омолаживает копию очень умеренно, выборочно, выверено, только в тех компонентах, которые непосредственно нужны для дела. Омоложение слишком затратная процедура, чтобы было по-другому. У занимающихся физическим трудом антивозрастному реверсу обычно подвергают некоторые органы и костно-мышечный аппарат, у работающих с людьми (продавцов, консультантов, секретарей, слуг и т.д.) повышенное внимание уделяют внешнему виду, возвращая молодость в первую очередь их кожному покрову, чтобы они не оскорбляли чувство эстетики клиентов своим увядшим обликом, причём нередко рачительный хозяин оплачивает устранение состаренности лишь открытых участков их тел – лица, шеи, кистей рук. И всё же даже частичное омолаживание требует затрат, и если стоимость дубликата невелика и он не имеет для владельцев повышенной ценности, последним часто проще избавиться от него и купить себе нового, чем заморачиваться его возрастреверсной терапией. Тем более, что частичное омоложение не самое рациональное вложение денег, ведь такой «омоложенный» вполне может ненароком умереть от старости или от причин, прямо или косвенно связанных с возрастными изменениями организма. Да и к болезням он чересчур предрасположен.

Вторым не менее броским чем старость внешностным отличием копии от бионата следует указать лишний вес. Как мы знаем из раздела ЭБ о внешности современных людей, проблема с ожирением более не стоит на повестке дня цивилизации, будучи давно решена. Откровенно толстого человека на улицах отыскать непросто. Но это в центральных секторах, где копий нет. На периферии наш поиск определённо увенчается успехом. Потому что в 99,9 процентах случаев найденный окажется дубликатом. Вроде бы условия жизни дублированных индивидуумов не располагают к набору лишнего веса. Вот только условия у всех разные. Кого-то держат впроголодь и заставляют много трудиться, но хватает и тех, кто питается вдоволь и не слишком нагружен физически. Просто следует понимать разницу – толстый оригинал это чуть ли ни фэнтези, толстая копия – вполне реалистичный персонаж, пусть в процентом соотношении с остальными биосинтетами их доля невелика. А ещё есть дубликаты «с брюшком» – не тучные, но и стройными их не назовёшь, и таких уже побольше. Нормализация веса далеко не омоложение, затраты на неё копеечные, и всё же это затраты, да и она не то, чем копевладельцы жаждут себя обременять в отношении своих подопечных. В общем, легко представить себе чувства центросекторального туриста, впервые столкнувшегося со старостью и ожирением тет-а-тет, и не дай бог ещё и одновременно, в одном неоригинальном лице. Культурный шок ему будет гарантирован.

Третье, наверное самое знаковое отличие среднестатистического дубликата от такого же усреднённого бионатурала, это опрятность. Не все с данной стороной копирования сталкиваются, но люди, кто по работе вынуждены контактировать с трудящимся в удалении от гражданского сообщества дублированным пролетариатом, хорошо понимают о чём идёт речь. Прежде всего это вонь. Копии конечно моются – периодически, но не у всех оная периодичность достаточно часта, чтобы попавший невзначай в их компанию обыватель сразу же не зажал себе нос. Они бывают грязны, обросши, малозубы, среди них легко встретить бородатых, и это далеко не те аккуратные интеллигентные бороды, популярные в некоторых регионах у представителей продвинутых слоёв общества, скорее в ассоциации здесь напрашивается этакий ни разу не видевший бритвы пещерный человек. Они слишком смуглы, краснолицы или бледны (первые работают на солнце, вторые на открытом воздухе, третьи всегда в закрытом помещении). У них значительно чаще встречаются изъяны внешности – хозяин не станет снабжать дубликата мазями от облысения, и не пошлёт к косметологу, если у того вскочила бородавка на носу. Вообще, многие заболевания, давно забытые в оригинальном имперском обществе, живут и процветают в неоригинальной среде. Самый просто пример – расстройство зрения. Близорукость и дальнозоркость легко излечиваются современной медициной, это в общем случае совсем недорого и не требует каких-либо реабилитационных процедур, но вряд ли владелец озаботится восстановлением нормального зрения дубликата, если тот способен ходить не спотыкаясь. Следует понимать, проблемы с опрятностью характерны исключительно для копий, пребывающих в обособленных местах, куда не ступает нога стороннего обывателя. Например, живущих и работающих на территории предприятия. Ни один гражданин империи не станет терпеть, появись рядом с ним в общественном транспорте, в магазине или даже просто на улице подобное грязное зловонное существо. Он немедленно пожалуется местным служителям закона и те сразу же изолируют неоригинальный источник антисанитарии и подвергнут штрафу его владельца за нарушение общественного порядка. В центральных секторах даже слишком старо выглядящий дубликат – уже повод для подобных санкций – старость чересчур непривычна и потому раздражает население, кроме того маленькие дети, никогда не видевшие старика вживую, запросто могут испугаться, что позволит сметливым родителям попытаться отсудить себе чего-нибудь в возмещение морального вреда. На периферии за старость конечно не арестуют, но к опрятности биосинтетов здесь требования даже выше, и ответственность за их неподобающий вид строже.

Ну и, наконец, четвёртой внешностной особенностью копий мы бы отметили их полуженственность. То есть некоторую женоподобность их физиономий. Она не так сильно бросается в глаза, однако, к примеру, поставь рядом толпу обычных граждан мужского пола и толпу неоригинальных и вглядись в их лица. Разницу ты заметишь сразу.

В империи уже имели место попытки определить дубликатов как отдельный подвид человека, правда лишь в правовом контексте, законодательно. Учёное сообщество противится такому определению, называя его антинаучным. К тому же известно, что реоригинализированная копия после длительной реабилитации восстанавливается не только в параметрах внешности, но и психически, возвращается большая часть её личностных черт, почти не остаётся следов от деструкторной деградации. В настоящий описываемому момент дубликаты считаются такими же полноценными Homo Sapiens, как и оригинальные граждане, хотя некоторые в шутку называют их «cut edition» (урезанной версией).

О физической и ментальной индивидуальности

Появившись на свет, технология синтеза человека озадачила людей вопросом, что же такое её конечный продукт и как к нему относиться. В самом деле, вроде бы копия и оригинал идентичны, поставь их рядом – не отличишь, мало того, не существует приборов, способных их отличать, и попытка создать таковые имеет сомнительную перспективу – различать попросту нечего, ведь эти двое повторяют друг друга с точностью до атома. Однако в то же время ясно: они безусловно различаются, хотя бы тем, что один из них оригинал, а другой копия. Требовалось понять, в чём же их отличие с физических позиций, как двух самостоятельных объектов вселенной. Очевидно, что в материальном смысле это два абсолютно разных человека – ударь одного, другой не сморщится от боли, умри один, второй останется живёхонек. Логика подсказывает, отличаются они веществом. Один состоит из атомов и второй, но атомы эти у каждого свои, хоть набор их и идентичен. Значит совокупность атомов, как обладающих индивидуальными физическими характеристиками микроскопических элементов, и определяет искомую разницу? Проблема в том, что «индивидуальные характеристики» не делают атомы особенными, уникальными объектами, присутствие которых придавало бы уникальности и состоящему из них телу, не будем же мы утверждать, будто один атом железа отличается от другого массой, цветом или формой составляющих его субатомных частиц. Различаться атомы могут лишь внутренней энергией, но говорить, что именно это придаёт им уникальности, всё равно как идентифицировать людей по общей температуре их плоти – тогда получится, что Вася здоровый и Вася болеющий гриппом – два совершенно разных человека. Не имеет принципиального значения, какой объект из каких конкретно экземпляров микрочастиц вещества состоит, если те одинаковы. К примеру, возьми мы и обменяй местами один атом из тела копии и оригинала – копия получит его от оригинала, а оригинал от копии – что изменится? А ничего. Копия от этого не станет оригиналом, а оригинал не превратится в копию. И продолжай мы и дальше последовательно перемещать атомы меж их телами, также ничего не произойдёт, даже если в конце концов абсолютно вся материя, из которой они состоят, будет перемещена, иначе нам придётся согласиться с утверждением, что на каком-то этапе данного процесса обмен одного единственного атома приводит к обмену и сущностями между копией и оригиналом: замена атома «миллиард пять миллионов сто тысяч двадцать два» ещё не поменяла их местами, а после замены атома «миллиард пять миллионов сто тысяч двадцать три» копия стала оригиналом, а оригинал копией. Бред полнейший. Да и не привязан человек слишком уж к конкретным атомам – многие клетки в теле регулярно отмирают и замещаются новыми, происходит постоянное обновление вещества.

Так что же делает оригинала оригиналом, а копию копией? Ответ чрезвычайно прост: уникальность позиции. Не вещество, но положение этого вещества в пространстве-времени. Оригинал существует непрерывно, его координаты постоянно меняются, но всегда плавно, не быстрее, чем со скоростью света, он «перетекает» из одного местоположения в другое, и захоти мы нарисовать график его перемещений за весь период его бытия от рождении до смерти, полученная кривая окажется сплошной линией, не будет содержать разрывов. У дубликата это не так. Если считать, что до копирования он был с оригиналом единым целым, момент копирования отметится на графике его жизни, как пробел, разделяющий кривую надвое: до копирования он имел одни координаты, а после иные, смещённые пусть не на много в масштабе вселенной, на каких-то несколько метров. И всё же это очевидное доказательство его неоригинального статуса. Правило неразрывности характеризует не только различие между двумя идентичными людьми, между исходной матрицей и конечным продуктом копирования, но и вообще между любыми двумя объектами вселенной. Можно утверждать, что объект А и объект Б есть один объект, если они подобны по строению и имеют полностью совпадающую кривую графика перемещений в пространстве-времени, не содержащую разрывов. И наоборот, наличие разрывов или несовпадение кривых позволяет с уверенность говорить, что объект А и объект Б есть два совершенно разных объекта, независимо от степени их структурной схожести. Данное правило носит название «закона физической индивидуальности Джоанны Крауд» в честь знаменитой женщины-учёного, впервые его сформулировавшей (Д. Крауд – учёный-физик времён эпохи начала становления империи, известна прежде всего своими работами по теории гравитационных взаимодействий в гиперпространстве). Интересно, что именно оно считается причиной окончательного отказа от идеи телепортации человека. Казалось бы, есть гиперсвязь (гиперсвязь – информационная коммуникация, осуществляющаяся со сверхсветовой скоростью, подробней см. раздел о гиперсвязи), позволяющая переслать информацию о строении тела конкретного индивидуума почти мгновенно на любые расстояния, есть копировальные агрегаты, способные воссоздать его тело по переданным данным – лишь объедини эти две технологии, и ты обретаешь принципиальную возможность перемещаться меж планет и даже меж звёздных систем буквально за несколько десятков минут без всяких космолётов и звездолётов. Круто? А вот и нет. По закону профессора Крауд получается, отправленный из телепорта пункта А путешественник и он же, материализовавшийся в телепорте пункта Б, никогда не будут одним и тем же лицом. Впрочем это ясно и без госпожи Крауд. Если вспомнить о независимом друг от друга сосуществовании на свете оригиналов и их копий, и провести аналогии, становится очевидно: телепорт подобной конструкции – попросту дезинтеграция человека на атомы в пункте отправления, иначе говоря, убийство, с одновременным синтезом его копии в пункте прибытия. Не удивительно, что жаждущих путешествовать таким способом не находится.

Но допустим мы изобретём метод передавать при телепортации не только информацию, но и вещество – расщепил путешественника на атомы, переслал их, пусть не по гиперсвязи, пусть на досветовой скорости, и синтезировал его из них в приёмном устройстве. Что тогда? Вроде бы телепортированный должен остаться самим собой, закону Крауд это не противоречит. Однако и в данном случае ответ нас разочарует – собой у него остаться нет ни шанса. Здесь уже работает иной закон, сформулированный иными учёными на основании закона Крауд, как его производная. Называется он «законом ментальной индивидуальности» и слывёт важным для раздела науки, занимающегося тематикой технической жизни (о технических формах жизни см. раздел о домашних роботах). В соответствии с ним душа, сознание, ощущение собственного я реализованы в нас лишь как исполняемые функции определённых отделов головного мозга, по сути являясь виртуальными программоподобными эфемерностями, реальность которым придаёт именно непрерывность их исполнения – пока они исполняются, они существуют. Прекращение исполнения равносильно их стиранию, утрате, исчезновению из реальности, из бытия. Ментальной смерти. При этом клиническая смерть человека есть не прекращение, а частный случай приостановки его метальной функции. Приостановка отличается от прекращения тем, что не обнуляет ментальную программу, а лишь изменяет её скорость исполнения, последняя временно падает до величины, стремящейся к нулю, но как только период приостановки закончится, программа продолжит исполняться с того же места, на котором «приостановилась». Так же и у технических форм жизни – программа их ментальной деятельности может быть приостановлена, но пока она не выгружена, не стёрта, а лишь простаивает вследствие падения скорости работы процессора до нуля, они могут быть реанимированы и будут считаться оставшимися собой, а не реинкарнациями своей предыдущей копии. Будучи разложен на атомы, даже временно, человек утрачивает аппарат исполнения ментальной функции, что означает, здесь уже нельзя говорить ни о какой приостановке, это полновесное прерывание, таким образом после воссоздания он будет лишь копией себя, его душа будет копией предыдущего её воплощения, но не ей самой. Оригинал, как личность, умрёт, а его место займёт его точное подобие.

Наиболее пытливые умы могут спросить: а как же полёты на звездолётах? Действительно, раз межзвёздные корабли перемещаются с быстротой, превышающей скорость света, значит путешествие на них по закону госпожи Крауд не сулит ничего хорошего. Спешу успокоить путешественников-звездоплавателей – беспокоиться не о чем. Сама же профессор Крауд утверждает, что гиперпространство есть пространство с особыми свойствами, внутри которого обычные физические законы неприменимы.