Czytaj książkę: «Энциклопедия «Поцелуя Феи». Часть 3. Расы волшебного мира», strona 20

Фуонту

Народ фуонту отличается от прочих рас Некруса тем, что никак не ассоциирует себя с живыми. Это истинные мертвецы, кто не ведал живого бытия ни на каком этапе существования и не понимает, что это. Они порождают уже усопшее потомство, младенцев-зомби. Казалось бы сие различие их с суанту мелочь, абсолютно незначительно, но как бы не так. Первая очень броская деталь, характерная для их общества – чрезвычайная жестокость к живому. У них нет ни малейшего представления о том, что такое сильная боль, им это невозможно объяснить, да и совершенно неинтересно в качестве темы для беседы, как нечто чуждое. Они конечно же тоже сталкиваются с жизнью – так как держат и скот, и домашних питомцев, и потому умеют быть аккуратны с живыми. Но это просто бытовой навык, наработанная привычка ухода за четвероногими подопечными, она никак не связана с гуманностью или состраданием. А потому когда в аккуратности отпадает нужда… К примеру, у них в чести трапезы из живого зверья, которое и поедают живьём. Им нравится откусывать понемногу от обездвиженной жертвы, слушая, как она истошно верещит, чувствуя как агонирует и корчится. Нравится поймать момент последнего вздоха. Зверюшка визжит благим матом, а они улыбаются, откусывая от неё, наслаждаясь вкусом. Пьют её кровь. Вот уж у кого много общего с демонами. Правда есть и разница – те чётко понимают, что такое боль, а эти нет, тем приятен именно процесс причинения страданий, а эти просто питаются. Жестокость пронизывает весь быт фуонту, их ментальность, их культуру. Они довольно нетерпимы ко всему иному, воинственны, представляя в этом плане постоянную угрозу для соседей по Некрусу. У них жёсткие законы и более строгая социальная иерархия, основанная на выраженной феодальности, когда простолюдины принадлежат господину и обязаны во всём беспрекословно подчиняться ему. Наверное таким и должен быть мир истинно мёртвых. Просто в силу того, что у нас разное восприятие жестокости. Мертвецы не очень-то страдают от голода, от холода, от лишений. Страдают, но в существенно меньшей степени, чем живые. Им мало страшны физические наказания. В результате, чтобы их наказать, их надо убить, или лишить дееспособности, или причинить моральные муки. А как причинить их мёртвому? Отнять что-то дорогое или кого-то дорогого. Убить кого-то близкого. Живого выпорол, и это для него достаточная воспитательная мера, запомнит надолго, а мёртвому порка как комариный укус. Немного неприятно, и только. Общество не может не иметь инструмента наказания, иначе оно станет неуправляемо. Посему в данном случае суровость местных нравов вполне объяснимое, закономерное и пожалуй необходимое явление.

Вторая броская черта народа фуонту – их дети не нуждаются в излишне трепетном отношении, в ласке. Ласка – это природный оберег, это способ уберечь ранимое чадо от физических травм, а заодно и от психологических, матери испытывают нежность к малышам как острое чувство, и так лучше забоятся о них, и обретают аккуратность в действиях над ними. Мёртвый малыш не требует особой аккуратности, он слабо подвержен боли, и потому избавлен от опасности психологических травм, практически не может погибнуть от травм физических. Он не раним. Матери фуонту бесспорно тоже чувствуют материнскую любовь к своему потомству. У них имеется этот базовый инстинкт. Но нежности в нём меньше, это во-первых. А во-вторых, как родители фуонту наказывают отпрысков за провинности, это эпическая разница с людьми, любого человека она повергнет в шок. Нам трудно понять, что такое слабая чувствительность к боли как расовое свойство. Арсенал местных воспитательных мер не ограничивается банальными розгами и ремешком по попе, зачастую включая в себя полноценную порку плетьми, охаживание тяжёлыми предметами, а то и палкой с гвоздями, и даже порой не чураясь выкалывания глаз и отрубания конечностей. Как говорится в одном нашем стихе-страшилке: «мне мама в детстве выколола глазки, чтоб я в шкафу варенье не нашёл». Это прям словно взято из реальности фуонту. Просто надо понимать, что у их деток глазки отрастут снова. Безусловно, не все семьи у них таковы, в каких-то извечно обходятся словесными внушениями, но в целом это для них нормально. Что тоже дополнительная монетка в копилку жестокости их народа. Снова повторимся, дело во многом в разном восприятии жестокости нашими расами. То, что для нас страшное изуверство, для них небольшая взбучка. Они не считают себя изуверами, и наверное с их позиций так и есть. У каждого своя правда. Посему пока мы не контактируем с ними, их точку зрения вполне можно принять за истину. Как не лишённую определённых оснований. Но вот в контактах… Они же судят о нас по себе и поступают привычно. Для человека разумнее всего избегать с ними встречи.

Третье заметное отличие фуонту от прочих рас зомбии – религия. Она тоже у них не мягка. Парадокс, но мёртвые, кто у живых считаются за исчадия ада, искренне веруют и жгут еретиков. К слову, для них с их низкой болевой восприимчивостью это не столь мучительный вид казни, как для нас, посему кто более исчадия, они или те из истинно верующих людских наций, у кого тоже в чести сожжение отступников веры, можно и поспорить. Религии мёртвых своеобразны, будучи неизменно обращены к потустороннему, к духам, к миру усопших, к праху и костям, в их храмах вы увидите много изображений полуразложившихся тел и скелетов, собственно, это и есть их боги, конкретно у фуонту это святая троица – великий дух-отец, полуистлевшая дочь матерь народа и воин-скелет сын. Неслабо, да? Ещё у них в ходу жертвоприношения, преимущественно зверья, попадётся человек, может отправят на заклание и его, в храмах по праздникам обязательно утраивают обильное кровопускание, и кровь эту прихожане пьют как освещённую. Могут обездвижить крупное животное и откусывать от ещё живого каждый посетитель по кусочку. Представьте себе такое празднество – радостные взрослые и дети, разнаряженные, прикладываются к чаше с кровью, пачкая алым губы, иногда специально и лица, рвут зубами плоть какой-нибудь истошно мычащей коровы. И благоговеют. Потом ходят так весь день, стараясь не смывать. Для людей подобные обряды очередной повод считать зомби сатанинскими отродьями, как будто у них самих в религиях жертвоприношения не обыденны, пусть в не столь жёсткой форме, но в большинстве есть так или иначе. Все боги почему-то любят жертвы. Наверное потому, что души для них самое дорогое, вот верующие и отправляют властителю сущего чью-то душу, лишь бы он пока не забирал их собственную.

Вследствие того, что фуонту рождаются исходно мёртвыми, они, в отличие от суанту, не способны выбирать возраст прекращения роста и старения. Это происходит у них случайным образом. Соответственно у них заметно больший возрастной разброс общества, гораздо чаще встречаются взрослые в теле 12-летних детей, а уж выглядящие как подростки 14-17 лет вообще не редкость. При том что, напомним, они живут около 250 лет. Это придаёт определённый своеобразный колорит их социуму. Для человека бывает очень странно и даже отчасти комично наблюдать, как на вид дети или очень юные подростки заняты взрослыми делами, ведут себя как взрослые, пользуются уважением у взрослых, возглавляют семьи, где в подчинённых гораздо более солидно выглядящие особы. И крайне сложно внутренне принять факт, что дитя по правде личность в годах, может в пару веков возрастом, мудрый многое повидавший индивидуум. Мир мёртвых странен сам по себе, подобная деталь ещё более делает его странным. Да и отсутствие старения тоже привносит в него что-то сложно-постижимое. Совсем другая жизнь, где никто не дряхлеет, нет пожилых немощных, все полны сил, женщины до самых преклонных лет сохраняют свежесть юности и привлекательность, и ведут себя соответственно, обретая с годами не морщины с сединой, а умение мастерски строить глазки и пробуждать к себе интерес. Если вдруг случайно оказаться в городе фуонту, поначалу даже и не поймёшь, что ты не среди людей. Удивишься, что все вокруг молоды, словно фестиваль молодёжи, лица очень бледные, у парней практически нет бород. Вот и всё. Но потом постепенно начнешь всё более ощущать себя погруженным в сюрреализм. Тут идёт подросток, разодетый как купец, а ему все кланяются с почтением, вот ребёнок стоит с довольными личиком, посасывая вместо леденца кровь из привязанной к палочке шевелящейся ящерицы, вот монах проходит мимо, у него физиономия в крови, а из тела торчат ритуальные ножи, воткнутые ровным четырёхугольником, вот храм, почему-то с изображениями скелетов на дверях, а возле храма голодные нищие со следами тлена и гниения на лицах, жуткие, точно повылезали из могил, да ещё и отчетливый трупный запах от них. Вот лоточник торгует дохлыми котами и живыми котятами, расхваливая их громогласно как свежих и вкусных, а поодаль продавец сладостей призывает попробовать свой товар – откормленных на меду червей и жуков. Быт мёртвых отличается от нашего. И у расы фуонту более всего, так как она единственная в Некрусе, среди представителей которой совсем нет живых. Именно фуонту можно назвать титульной нацией зомби. Той, что даёт представление об оживших мертвецах лучше всех.

Как и у всякого цивилизованного народа, у фуонту есть свои учёные мужи, мыслители, философы. Философия мёртвых в общем случае сильно разнится с нашей, с присущей расам живых. Суть в том, что имеется в ней и направление, пытающееся трактовать вопросы живой жизни, поднимающее тематику жестокости причинения физических мук живым. Для фуонту во многом это именно философский вопрос, интересующий лишь мыслителей, просвещённых личностей. Для кого-то из последних порой, очень редко, он становится эдаким откровением. Они вдруг осознают, сколь ужасна боль для тех, кто способен её выраженно чувствовать. Сколь ужасна жестокость. Или думают, что осознают это. Забавная разница с нами, не правда ли? У нас чтобы понять ужас боли, нужно просто иметь сердце. А у них надо быть неординарным мыслителем, возможно, со славой чудака. За века и тысячелетия философия гуманизма сформировала у фуонту нечто вроде гуманистического учения, отчасти напоминающего рыцарский кодекс. В их народе оно не слишком популярно, ему следуют единицы. И всё же есть те, кто ему следует, причём это всегда не самые рядовые персонажи, бывает что и лорды. Приверженцы гуманизма фуонту стараются не причинять боль живому, скажем, никогда не едят зверей живьём, убивая максимально безболезненным способом, а к живым врагам разумных рас, если таковые у них имеются, не применяют пытки и мучительные виды казней.

Эореш

Главное отличие народа эореш от суанту в том, что у него нет дуализма философий и ментальности, так как все его представители проходят через одно – проводят юность живыми и затем обращаются. Впрочем, есть и ещё одна знаковая непохожесть – мёртвыми они не способны ни рожать, ни расти. Они поддерживают свою популяцию весьма оригинальным способом – держат некоторую часть соплеменников живыми. По сути как рабов, по факту как почитаемых святых, называемых «чистыми». Это у них полностью завязано на религию. Чистые не свободны. Но они и не пленники, иначе, чем собственной веры. Они нечто вроде монахов, живут при специальных монастырях, воспитываются соответствующим образом, в преданности и верности церкви, видя смыслом своего бытия следование данной им небом миссии. Которая у них в одном – плодиться и размножаться. Они проводят весьма счастливую жизнь – никто их не обижает, они вступают в брак, причём по любви, выбирая парой тех, кого хотят, занимаются бытом, работают в огородах, мёртвые их оберегают, охраняют, заботятся, помогают во всём. Но у этого рая есть цена – почти всех детей у них отнимают сразу после рождения, и покинуть без разрешения монастырь они не могут, большинство так всю жизнь и проводит в одном месте. Численность чистых относительно невелика, однако много их и не надо, ведь их мёртвые сородичи живут по 250 лет, а сами они гораздо менее, всего 150 лет, успевая за это время породить существенное количество потомства – в среднем под четыре десятка. Иными словами, за смену одного поколения мёртвых сменится почти два поколения живых, оставив после себя во множестве детей, внуков, правнуков, из которых дети и внуки, легко догадаться, тоже успеют немало нарожать. По мнению вездесущих учёных, для поддержания популяции расе эореш требуется порядка одного чистого на сто зомби. Так примерно и есть.

Мёртвые эореш тоже создают пары. И эти пары тоже хотят детей. За которыми обращаются к жрецам, те распределяют малышей по семьям, богатым и знатным позволяют выбирать, беднякам дают кого придётся, но так или иначе каждая пара имеет право хотя бы на одно дитя. Это непреложное правило местной веры. Можно было бы предположить, что отсутствие выраженного материнского инстинкта у приёмной матери к чаду станет для него определённой проблемой – мачехи порой бывают очень суровы. Отчасти вероятно так и есть, и всё же по большому счёту дети не чувствуют себя обделёнными любовью и заботой. Во-первых, потому что мёртвые матери не могут иметь своих, соответственно, воспринимая истинно своим того, кого послали боги и церковь. Это укоренившаяся в эореш особенность ментальности. Во-вторых, потому что дитя относительно трудно получить, что делает его очень желанным и ценимым. Ну и в-третьих, самое занятное. Вообще-то у ребёнка эореш две матери – чистая и приёмная, живая и мёртвая. И первой напрочь его никто не лишает, наоборот, он регулярно видится с ней, получая и от неё порцию любви. Видится и с чистым отцом. Это неординарная особенность быта эореш, очень влияющая на них. Для них живые их неотделимая часть, причём более светлая, близкая к богам, так как связана непосредственно с верой. И всегда хоть сколько-то дорогая, потому что у живых матерей есть материнский инстинкт, всякое своё чадо для них дорого, и мертвецы это чувствуют, это всегда с ними. Так же не стоит забывать другой немаловажный факт. Дети у мёртвых эореш неизменно живы, до самого своего совершеннолетия, до взрослого состояния. Каждый из местных зомби прекрасно знает, что такое жизнь, воспринимая её свойством чего-то милого, невинного, ранимого, трогательного, пробуждающего светлые чувства и воспоминания. В сумме всё это становится причиной, почему эореш не просто не относятся враждебно к расам живых, а даже наоборот, словно немного почитают, а среди их богов есть представители как потустороннего мира, так и живого. В целом они менее терпимы к людям, эльфам и т.п., к пришлым извне в Некрус чужакам, чем суанту. Менее охотно пускают в свои края. Но дело не в самом факте жизни указанных пришельцев, а в разнице религий, культуры. Ну и отчасти в том, что нации живых извечно предвзяты к зомби, боятся, относятся с отвращением и брезгливостью, мечтают уничтожить. Попади человек ненароком в земли эореш, его точно не убьют безо всякой причины, и уж конечно не съедят (в пику тому, что рассказывают о мёртвых у людей), не принесут в жертву. Если он будет уважителен к местным обычаям и местной вере, никто его не тронет. Да и за неуважение максимум накажут без пристрастия, с учётом хрупкой природы гостя, и выставят из страны вон.

Как и у суанту, у эореш переход дитя из живых в мёртвые происходит в виде религиозного ритуала, тоже связан с походом в храм, исполнен волнительных ожиданий и желанен, тоже отмечается как личный праздник перерождения. Но осуществляется он иначе – посредством заражения омертвелостью через укус. Родители вонзают зубы в запястья отпрыска, вкушают немного его крови, это болезненно, есть вероятность что чадо расплачется, особенно в случае девушек, тем не менее, и девушки этого ждут и хотят, не воспринимая жестокостью, в культуре эореш ритуал кусания считается способствующим духовной близости детей и родителей, обретением большей духовной связи. Само заражение как правило не смертельно, редко приводит к фатальному финалу, от него можно исцелить или постепенно самоисцелиться. Потому ребёнка отводят домой, ждут пару суток появления выраженных признаков хвори, ведут снова в храм и умерщвляют. Все эти дни от момента покуса до умерщвления важные и значимые для молодого эореш, это время, когда все к нему особенно добры, навещает родня, забоятся, ободряют, поздравляют. Это приятное время, пусть отчасти и болезненное. Иногда, бывает, дитя обращают в мёртвые маленьким. В обществе эореш подобное не приветствуется, с трудом находит одобрение у жрецов, у которых обязательно нужно получить разрешение. И всё же иногда случается, если отпрыск смертельно заболел или опасно для жизни травмировался. Эореш, ставший зомби в малом возрасте, так навсегда и остаётся ребёнком, не только физически, но и ментально, сохраняет детское восприятие, склонность к играм, отсутствие тяги к противоположному полу. Он, безусловно, мудреет с годами, накапливает опыт, обретает глубину чувств, в чём-то меняется, однако в базовых аспектах его поведения никаких подвижек в сторону взросления не происходит. Семья привыкает к такому положению дел, со временем начиная считать оное нормальным и даже находя в нём какие-то положительные моменты. Интересно, что обычные дети всегда с удовольствием принимают в свою компанию одногодку-мертвеца вне зависимости от того, сколько ему в действительности лет, пусть хоть за 200, играют с ним как с равным, воспринимают как равного, а он так же воспринимает их.

За исключением эльфов, у некромантов и прочих адептов чёрной магии живых рас нация эореш почитается как дарующая надежду на длинную жизнь без болезней и старости – через обращение в зомби. К их несчастью шанс на это достаточно мал. Раса эореш своеобразна, это и не эльфы, и не люди, и не гномы. Что-то иное. Потому и их зараза далеко не всегда действует должным образом на представителей прочих народов. К примеру, из людей от укуса способен заразиться лишь приблизительно каждый двадцатый. А восстать мёртвым при убиении после заражения только один из сотен. Легко догадаться, столь мизерная вероятность перерождения не способствует появлению большого количества желающих убить себя в качестве эксперимента. Нельзя сказать, что их нет совсем. Но это всегда те, кто смертельно болен или излишне стар. С учётом, что до земель эореш добраться сложно и здоровым молодым, рискнуть отправиться туда мало кому живому хватит финансовых возможностей, географических знаний и смелости, а сами эореш не очень-то склонны проводить ритуалы перехода над чужаками, нет ничего удивительного в достаточно скромном количестве доподлинно подтверждённых фактов обращения в зомби кого-либо пришлого в Некрус извне за всю историю ведения летописей. Наука утверждает, в среднем таких обращений происходит порядка 5-7 в тысячу лет. И всё же главное здесь в том, что они происходят. Это доказано. Что даёт и другим страждущим пусть и небольшую, но надежду на успех. Недаром некоторые нечистоплотные личности упорно ищут пути попасть в страну эореш. Ищут годами и десятилетиями. С единственной целью – обрести шанс на продление бытия через превращение в ожившего мертвеца.

Магия мёртвых

Магия мёртвых непохожа на магию живых. И не только потому, что у последних считается во многом тёмной, подвергаясь гонениям и запрету. Есть какое-то глубинное отличие. Мёртвый волшебник творит иначе и иное, чем живой. Даже цвет чар у него другой, выглядит как фиолетовое сияние, тогда как в привычном для нас образе это голубой свет. Как известно, у людей бывают тёмные колдуны, кто не брезгует чёрной магией. Чернокнижники, некроманты. Однако и они творят по-человечески, с голубым свечением, а не с фиолетовым. Включая и тех, кто сумел выбраться с того света, смог восстать из могилы. Впрочем, некроманты живых рас извечно стремятся и после смерти вернуться в стан живых, посему возвращение часто не есть состояние живого трупа, а есть именно ожитие. Разница хотя бы в том, что у истинного мертвеца не бьётся сердце. А ещё он нуждается в свежей плоти на ужин. Может раз в века где-нибудь в мире появляется человек, у которого чары от рождения фиолетовые. Цвет, это конечно просто цвет, сам по себе он ни на что не влияет, он лишь визуальное проявление магии при её сотворении. И всё же факт, что у мёртвых он другой, весьма показателен. В чём же конкретно заключается особенность их волшебства? Главное отличие, пожалуй, в его общей направленности. Оно словно предназначено для работы с иной материей. С миром нежити. Чародей-зомби вряд ли сможет вылечить живого, он точно не лекарь. Ему тяжело сотворить красивое чудо, сияющее светом или яркими красками, породить молнию или огонь, наполнить вещь свойствами оберега. Проблематично призвать дождь на поля или заставить растения интенсивнее расти. Всё это словно чуждо для него. Легче всего ему даётся обращение с мёртвой плотью и потусторонними силами. Безусловно, лучшие из сильнейших магов и у мертвецов чего только не могут. Многое им по плечу. Включая и молнии, и огонь, и лечение. Но на то они и выдающиеся, чтобы выходить за границы своей природы.

В качестве характерного примера особенностей местных колдовских реалий приведём… домашних питомцев. Каковых население зомбии тоже держит, вполне живых – собак, кошек, птиц, и т.п., вплоть до змей, крыс и пауков. К сожалению питомцы порой умирают. Однако сожалеть их хозяевам в Некрусе приходится реже, чем обитателям прочих территорий. Потому что здешние волшебники нередко возвращают зверьё назад, поднимают из мёртвых (только в ином виде, чем есть сами, не в качестве зомби, животное не питается плотью после возвращения). Даже достаточно заурядные из них способны на это. Тогда как у живых рас что-то подобное могут лишь истинно талантливые из некромантов. Вот вам и разница. К слову, в человеческих землях за такую магию сожгут или обезглавят, в Некрусе же она считается доброй, избавляющей детишек от горькой утраты пушистого любимца, и не более того. Мёртвые смотрят на некромантию иначе, чем мы. Под диаметрально другим углом. Может быть дело в непохожести объектов, с которыми она работает – зомби нет нужды понимать из могил своих соплеменников, а у людей наиболее актуально именно это, наш некромант попытается вернуть исключительно кого-то из себе подобных, человека, и уж точно не будет рисковать шеей ради собаки. Общество волнует, когда кто-то тревожит прах ушедших его членов – важных персон, родственников, близких. Это взывает негодование, внутренний протест, желание наказать тревожащего. Из-за животных никто особо не разволнуется. А может причина в отсутствии страха жителей зомбии к возвращенцам с того света. Пожалуй, тут много факторов. Главное, все эти факторы в совокупности превращают некромантию в нечто позитивное для местного населения. Её здесь не относят к чёрной магии. Скорее причисляют к светлой. Да и вообще, мёртвые не болеют, не боятся травм и повреждений тела, им сложно причинить вред проклятием. Чёрная магия в их случае не настолько уж и черна. Так, скорее баловство, чем недоброе оружие. Посему на неё у них совсем нет гонений. Они не считают её излишне опасной для себя.

Выраженная терпимость зомби к чёрной магии так же, без сомнения, знаковое отличие их волшебных наук от наших. Пусть оно и лишь в отношении социума, но это важно, это заметным образом влияет на данные науки. Превращая земли Некруса практически в рай для чернокнижника. Где его никто не будет преследовать, где он может в удовольствие заниматься своим делом, получая от этого лишь добрую славу, где не жгут тёмные книги, и потому тёмное колдовство развивается наряду со светлым, тоже прогрессирует. У мёртвых не течёт кровь, их не умертвить простыми средствами, вследствие чего чары, основанные на кровопускании и принесении живых в жертву, не кажутся им чем-то ужасным. Ведь жертвы в их случае это животные, которых они итак едят, т.е. убивают, и в чём тут, спрашивается, проблема? Недаром Некрус хорошо известен среди некромантов всего мира, слава его велика, каждый из них мечтает туда попасть, в первую очередь в страну самой терпимой расы – суанту, дабы за деньги или талант попытаться стать учеником какого-нибудь из местных сильных чародеев, а так же получить доступ к торговым лавкам, продающим книги с тёмными заклинаниями и товары для чёрной магии. То, что в государствах живых великие зловещие секреты последней, порой можно найти здесь в захудалой лавчонке, приобретя за гроши. Если же верить легендам, бывало, в сих лавчонках натыкались и на нечто реально бесценное, на наполненные злыми силами древние артефакты, валяющиеся среди негодного хлама, будто мусор, продаваясь по стоимости мусора. Правда это или нет… наверное отчасти правда. Ведь мёртвые волшебники тоже не вечны, тоже рано или поздно окончательно умирают, и тогда их несведущая родня сбывает доставшееся в наследство магическое барахло скупщикам, которые обычно и сами недостаточно компетентны, они же не учёные мужи. Так или иначе в Некрус стремятся, злые колдуны со всего света, настойчиво ищут пути, пробираются любыми немыслимыми способами, несмотря на риск быть казнёнными при поимке в сопредельных странах живых, вступают в контакты с контрабандистами, пускаются в путешествие в одиночку по непроверенным картам, открывают порталы. И такая популярность королевства суанту у адептов магии способствует ещё большему развитию её в нём. Особенно чёрной магии. Потому что белой можно заниматься где угодно. А этой безопасно и комфортно только здесь.

Далеко не вся магия мёртвых приемлема для живых, даже для нечистоплотных не гнушающихся тёмной стороны личностей. Маги зомбии делают много такого, что для живого сомнительный, а часто и невыполнимый вариант. Например, у них распространено использование собственной плоти в качестве ингредиентов для зелий или заклятий. Отрубить свой палец, или кисть руки, или выколоть себе глаз, или вырезать своё сердце для них не проблема, некоторое неудобство, и только, для наиболее сильных местных волшебников это в каком-то смысле рутина, они регулярно делают что-то подобное. Решиться отрубить себе палец или, тем более, руку для живого чародея… бывает, они идут на это, но это никак не рутина, единичные случаи ради какой-то очень большой цели. А уж вырезать своё сердце и вовсе никому живому не по силам. Проделывают аналогичные вещи мёртвые маги и с клиентами. Как вам, придя за предсказанием о своей судьбе, лишиться части тела? В безвыходной ситуации может вы и согласитесь, и то не факт. Как вам позволить чародею вскрыть ваш живот или грудную клетку, дабы он вставил внутрь вас придающий сил зачарованный предмет? Теперь вы понимаете разницу между их колдовством и нашим, и почему то, что для них по сути доброе, делаемое во благо, для нас чернее чёрного, ужасное заклятье, цена за которое велика, и она вовсе не в деньгах, а в чём-то гораздо большем, словно продажа души. Мы слишком разные, хотя с виду кажемся одинаковыми. Мы гораздо более уязвимы, чем мертвецы. Многое, считающееся откровенным злом у нас, для них таковым не является – это не разница в трактовках или философии, не их развращённость, это просто данность, обусловленная объективными причинами, в частности тем, что в нас протекают биологические процессы, а в них не протекают. Знания манят людей, манит власть, даваемая ими. Потому злые волшебники живых рас не чураются чёрной магии, не обременяя себя вопросами морали. Привнося в наш мир чуждое ему колдовство. Которое для нас безусловно злое. А мертвецы один из главных источников сведений о нём. Возможно потому мы так их нелюбим и боимся. Они источник зла, хотя в этом вроде бы не виноваты. Не они же к нам приходят проповедовать свои науки. Они не могут к нам прийти, вдали от зомбии им не выжить. Люди всегда приходят к ним сами.

Но оставим аспекты добра и зла, вернувшись к основной теме нашего разговора, теме волшебства мёртвых. В части предназначения основное отличие его от магии живых заключается в четырёх вещах: 1) Зомби не болеют и не старятся, им не требуется исцеление от хворей, тогда как для людей это, напротив, наиболее актуально. 2) На мёртвого нельзя наслать недуг, что делает почти бессмысленными сглазы и проклятья. Нельзя сказать, что в Некрусе двух упомянутых направлений в чародейской науке нет совсем. Есть, но в существенно меньшей степени, в очень незначительной, так как применимо фактически лишь к домашним питомцам и скоту. Можете вы представить себе великого колдуна, насылающего порчу на вашу… кошку? С трудом, правда? Скот более значим для населения зомбии, он их главный источник пищи, потому в теории и падёж наслать на стадо врага не лишено здравого смысла, и лечить свой надо. Тем не менее, это несопоставимо с людьми, ведь мы способны болеть, и когда болеем, жаждем исцеления, в том числе правители, богачи, сильные маги. Это значительное расхождение, к тому же лечить скотину и человека – разное, и подразумевает разную меру ответственности, потому и подходы здесь у мёртвых и у нас сильно не совпадают. 3) Жителям Некруса нет нужды управлять погодой, призывать дожди или наоборот сушь, так как они практически не занимаются возделыванием полей. 4) Вопросы привораживания удачи и защиты от неудач волнуют их в гораздо меньшей степени, потому что в общем случае не грозят фатальными последствиями. Человек неловко упал с лошади, и не факт что выживет или не станет калекой. Вот тебе и великая неудача. С мёртвого всё как с гуся вода. Недаром в их культуре совершенно отсутствует понятие оберегов.

Как мы знаем, у двух рас зомби из трёх, у суанту и эореш, вообще-то есть и живые сородичи, причём у суанту это всегда самое дорогое – дети, а у эореш и дети, и почитаемые «чистые». Что делает вышеприведённые тезисы пунктов 1 и 2 как будто противоречащими здравому смыслу. На самом деле никакого противоречия нет. По поводу пункта 1 нужно лишь снова вспомнить, что лечение живого даётся мёртвым чародеям с трудом. Не их это дело, целительством живых в их землях занимаются преимущественно лекари, посредством целебных настоев, зелий, примочек и тому подобных традиционных средств без всякого волшебства. Что касается пункта 2, следует понимать, что всё цивилизации описываемых миров максимум находятся в стадии средневековья. Они не достигли ещё того уровня развития, для которого все средства хороши, включая массовый геноцид, терроризм, восприятие бесчестности как здравомыслия. У них понятие чести в ходу, они искренне боятся ада, преклоняются пред богами. О практике мщения кому-то через насылание порчи целенаправленно на его детей этот невинный мир ещё не знает. Просто не сталкивался с таким, за исключением отдельных нехарактерных случаев. К тому же конкретно у зомби всё иначе. У суанту если ребёнок опасно заболеет, его умертвят и будут доращивать неживым. Велика беда. У эореш дети приёмные, что несколько снижает остроту скорбной потери чада. Порча в современных описываемым реалиях – это инструмент влияния на недругов, дети к которым не относятся. Корме того, мёртвые вообще не привыкли рассматривать её в качестве подобного инструмента, столь креативная идея вряд ли придёт им в голову.