Czytaj książkę: «Будни фронтового автобуса», strona 3

В данном случае экипаж Севы эта чаша миновала. Жили и работали они дружно, словно одна семья. Да и во многом так оно и было – двое из них были холостяками, а третий так давно вел военно-кочевой образ жизни, что, видимо, уже отвык от домашнего уюта и тепла. А потому команда всем троим во многом заменила семью.

Внешним пилотом расчета выступал сам Алексей. Вторым, дублирующим пилотом и оператором полезной нагрузки стал недавно закончивший свой контракт в ВДВ молодой крепкий парень с позывным Девяносто Восьмой. Как его звали на самом деле и почему он взял себе такой позывной, знали только избранные. Хотя несложно было догадаться, что позывной каким-то образом мог быть связан с номером десантной дивизии, где некогда тот служил. Но, как говорит молодежь, это не точно.

Будучи оператором МБК⁷ «Орлан» российской военной группировки в САР, он был запримечен и по окончании контракта с Минобороны приглашен на работу в фирму Севы. Хорошая зарплата и свобода от армейской уставщины стали решающими факторами для продолжения служебной деятельности именно здесь. Слоган «Быть воином – жить вечно» стал его девизом по жизни. И никакой другой судьбы он себе уже не представлял. Вероятно, поэтому он набил себе его на руке.

Третий член экипажа, занимавший пост техника, казалось бы, ни по каким параметрам не должен был вписаться в эту компанию. Отставной офицер, всю жизнь посвятивший службе в армии, закончивший ее в одном из подразделений ССО⁸, он был существенно старше остальных членов экипажа. Однако эта, казалось бы, непреодолимая преграда прекрасно нивелировалась его высокой коммуникабельностью и огромным жизненным опытом нахождения в замкнутых, разношерстных мужских коллективах. А его знания и умения, полученные в бесчисленных боевых командировках и вооруженных конфликтах, помноженные на прекрасное базовое военное образование, резко повышали общий профессиональный уровень подразделения. Ненавязчиво, интересно и совсем не занудно, на уровне житейских историй, он доносил до парней то, чему других учат долгие годы в военных училищах. Его вовремя данные советы неоднократно выручали их в трудную минуту и даже спасали жизнь.

Неудивительно, что внутри коллектива его с глубоким уважением называли по имени и отчеству – Александр Иванович. Хотя для всех остальных он был Таксистом. Как и почему привязался к нему такой позывной, знал уже, наверное, только он сам и те, оставшиеся в далеком прошлом, его боевые товарищи, с которыми он когда-то начинал службу в спецназе.

С самого начала СВО, работая своим экипажем на разных направлениях фронта, ребята на собственной шкуре ощутили динамично меняющуюся обстановку и принципы ведения боевых действий в этом вооруженном конфликте. И если в первые месяцы войны они, можно сказать, господствовали в воздухе, практически не имея конкурентов и особого сопротивления со стороны противника, то уже через два года воздушное пространство над ЛБС⁹ заполнилось тысячами разнообразных «птичек» настолько, что порой, словно на оживленном московском перекрестке, нужно было еще постараться не столкнуться с кем-нибудь из них.

Однако, имея эксклюзивные и непревзойденные никем отдельные параметры своего оборудования, экипаж Севы оставался незаменимым для выполнения специфических заданий, требовавших не только безупречной работы техники, но и нестандартного, креативного подхода и гибкости мышления самих пилотов-операторов. Доставляя значительное неудобство врагу, экипаж выполнял немыслимые, дерзкие и, казалось бы, нереальные боевые задания. Неудивительно, что спустя какое-то время лучшие профессионалы противника во главе с офицерами НАТО объявили на него охоту, перемещаясь и следуя за ними по пятам по всей линии фронта. Но Бог и удача всегда оказывались на стороне Севиного расчета.

Крайнее задание не стало исключением из этого правила. Определив вводные и обозначив планируемые результаты задачи, Стрелок, спокойно посмотрев на озабоченные, обремененные глубокими раздумьями лица экипажа, в шутку сказал:

– А чего вы хотели? Мы всегда там, где трудно! – и, усмехнувшись, вполголоса добавил: – Где мы, там всегда трудно.

Суть планируемой операции сводилась к тому, чтобы осколочным боеприпасом уничтожить объект, который, по полученной Стрелком оперативной информации, должен был ненадолго появиться в приграничном регионе, на стороне противника.

Конечно, если бы было достоверно, с точностью до нескольких минут и метров известно время и место появления объекта, не было бы ничего проще, чем «откалибровать» его каким-либо «Калибром»¹⁰ или иной ракетой. Но такой информации в распоряжении Стрелка не было.

А потому в данном случае, помимо меткого сброса, необходим был поиск, ну и, конечно, фотовидеофиксация пораженного объекта. А это было под силу лишь экипажу Алексея. Вся сложность предстоящей операции усугублялась тем, что точка предполагаемой работы находилась на критическом удалении от ЛБС.

Казалось бы, теоретически, тактико-технических характеристик ББАКа¹¹ было достаточно для выполнения поставленной задачи. Однако каждый из присутствующих прекрасно понимал, что все эти параметры актуальны для исключительно идеальных условий, которых в реальной боевой обстановке практически не существует. Да и вообще, на войне ничего заранее предсказать невозможно. Но объяснить все это военным, живущим по принципу, провозглашенному некогда самим Уинстоном Черчиллем: «Вижу цель, не вижу преград», было практически невозможно. Более того, взращенные на советской еще военной технике, имеющей многократный запас прочности, они были уверены в том, что на морально-волевых качествах всегда можно сделать столько, сколько написано в инструкции и еще чуть-чуть больше. Любые аргументы в подобных ситуациях полностью отрицались и не принимались вовсе.

Финальной точкой любого подобного спора становилась фраза: «Вообще-то это приказ! А приказы должны быть выполнены любой ценой. Или у вас на этот счет есть свое, иное мнение?»

Такая постановка вопроса, словно удар под дых, в переводе на гражданский язык означала только одно: «Ничего, ребята, не знаю, но теперь это уже ваши проблемы. По выполнении доложить! Жду!»

Однако Стрелок редко прибегал к данному приему, стараясь не просто раздавать указания, но и активно участвовать в их планировании, вникая во все тонкости вопроса.

Разложив полетные карты и сто раз разметив маршрут, единогласно пришли к коллективному мнению, что единственным вариантом решения поставленной задачи было максимальное выдвижение расчета к ЛБС и старт ББАКа практически с территории противника, с последующей его посадкой в третьей точке, где кто-то из экипажа должен был принять аппарат.

Самой подходящей точкой старта оказалась окраина небольшого городка, правильнее сказать, – поселка городского типа, еще полностью не взятого, но уже частично находящегося под контролем наших войск.

В составе расчета, выдвигающегося на позицию запуска, было решено отправить Севу и Девяносто Восьмого. На точку их должны были сопроводить и вывести бойцы одного из подразделений спецназа ГРУ. Они, давно уже разведав все городские закоулки, прекрасно ориентировались на местности.

Экипаж было решено усилить офицером артиллерийской разведки, которому кровь из носа необходимо было для последующей корректировки заглянуть за ЛБС. В отсутствии в расчете техника дополнительные руки на подхвате в любом случае были не лишними. Да и паренек-артиллерист показался всем адекватным и компанейским.

Разъяснив, что «птичка»¹² следует исключительно своим маршрутом, и получив его заверение в том, что он вполне готов удовлетвориться видами с камеры, хоть и работающей на триста шестьдесят градусов, но все же идущей четко по заданному треку, без каких-либо отклонений, выпив по пятьдесят грамм за содружество родов войск, пожали друг другу руки.

В задачу Таксиста входили встреча и перехват управления аппаратом в конце маршрута, организация его безаварийной посадки и подбора. Так как и его точка ожидания располагалась практически на границе ЛБС, но только с другой стороны, Таксиста тоже должны были сопровождать и обеспечивать его работу бойцы спецназа.

Распределив обязанности и рассчитав время по минутам, приняв во внимание мнение опытного командира спецназовцев, было принято решение заходить на позицию завтра с утра «по серому»¹³. И, уже расположившись и замаскировавшись на месте, ожидать там расчетного времени подъема ББАКа.

Подготовив с вечера «птичку» и все необходимое, ребята легли ненадолго поспать. Часто бывает, что перед задачей сон никак не наступает. А голова, совершенно не подчиняясь своему владельцу, безостановочно, по многу раз прокручивает возможные варианты развития событий. Но на этот раз все было иначе. Вероятно, ввиду того, что они уже столько раз выполняли эту привычную для них работу, что давно уже сбились с подсчета своих боевых вылетов, а может, просто этот день был чрезвычайно тяжелым и насыщенным, но, едва успев коснуться подушки, парни тут же погрузились в спокойный, крепкий и безмятежный сон.

С наступлением темноты, погрузившись в автомобиль, группа выехала к месту встречи с проводниками из спецназа. Машина приятно урчала и, убаюкивающе монотонно покачиваясь из стороны в сторону, заставила Алексея позавидовать Таксисту, выезд которого на свою позицию должен был состояться значительно позже.

«Не иначе как, выпроводив нас, сам сейчас ляжет досматривать сны», – почему-то с досадой подумал он.

Первое время, как обычно, они ехали с включенными фарами. Вскоре весь свет был выключен. А опытный водитель, ловко маневрируя между воронками недавних разрывов, продолжал далее путь в кромешной темноте, управляя машиной через прибор ночного видения.

Встретившие их гэрэушники были бодры и веселы, словно на дворе была не ночь, а самый разгар рабочего дня. Выгрузили оборудование, состоявшее из двух чемоданов наземных станций, большого, похожего на гроб, пластикового кейса с «птичкой», второго аналогичного кейса с антеннами, кабелями и прочей утварью и еще одного чемодана с источником питания. Окинув взглядом образовавшуюся изрядную кучу поклажи, задумались над объемом и весом инвентаря.

Спецназовцы, получившие ранее приказ во всем содействовать «ученым», бесспорно, готовы были переносить любые тяжести. Но только так, чтобы не занимать при этом руки, в которых у них были всегда готовые к бою автоматы. А закрепить оборудование за спинами в виде ранца или рюкзака, как им было привычно, не представлялось возможным.

В результате ничего не оставалось делать, как усилить и без того немаленькую группу еще четырьмя молодыми бойцами, в задачу которых входила переноска поклажи в сопровождении и под охраной боевых товарищей.

Проверив еще раз оборудование и связь, присев на дорожку, группа выдвинулась в заданный район. Шагая с двумя чемоданами наземных станций в руках, Сева чувствовал себя вьючным осликом. Наблюдая идущего перед собой Девяносто Восьмого, тащившего чемодан с источником питания и кейсом со сбросами, Алексей как ребенок радовался тому, что наиболее тяжелый груз ему так легко удалось всучить товарищу.

Спецназовцы шли словно тени – быстро и абсолютно тихо. Периодически останавливаясь и осматриваясь, через какое-то время группа подошла к границе жилой застройки. Изучив в бинокль ночного видения обстановку и приглядев неподалеку разбитую пятиэтажку, ребята приняли решение организовать в ней пункт наземного управления. А стартовать с ее крыши.

Совсем рядом то и дело были слышны выстрелы. То тут, то там в ночи на мгновение вспыхивали и тут же гасли огоньки дульного пламени.

Старший группы прикрытия отправил троих бойцов проверить путь и обследовать объект. Остальные, попрятавшись кто куда, остались ждать их возвращения.

Сева со своими людьми не в первый раз находился в подобной ситуации, в связи с чем, уже практически на уровне спецназовцев, разбирался в тонкостях маскировки. Он прекрасно понимал, что на данном этапе операции самым неприятным фактором для них являются тепловизоры противника. От этой техники не скроют ни камуфляж, ни кусты, ни ветви деревьев. Зато прекрасно можно спрятаться под толщами разрушенных зданий. Самый идеальный вариант – найти что-то похожее на спонтанно образовавшуюся в результате обрушения пустоту под завалами. Нечто типа пещеры. Такое место могло служить как отличным укрытием от шальных пуль и осколков, так и от тепловизоров, которые размещались в том числе и на беспилотниках врага, то и дело обозначавших себя в небе негромким характерным жужжанием.

Найдя поблизости развалины разбитого бывшего административного здания, группа рассредоточилась. В щель из укрытия Севе было видно, как командир группы напряженно и волнительно рассматривает в бинокль ночного видения выбранную пятиэтажку. Никаких движений и какой-либо активности в том направлении, вероятно, не наблюдалось. Это было хорошим знаком. Однако время стремительно текло, и горизонт начал окрашиваться цветами восходящего солнца. «Серый» период суток доживал свои последние минуты.

Настало время смены оптического оборудования. Хорошо было бы в этот момент проскочить эти сотни метров до цели. Но разведчики еще не вернулись. При всей внешней выдержанности и спокойствии командира можно было понять, что он начинает нервничать.

На подобные задания спецназ предпочитает ходить минимальным составом группы. Так как в случае обнаружения вступать в бой и прорываться дальше практически всегда нецелесообразно. А потому, если уж так случилось, что враг каким-либо образом заметил группу, то единственным верным решением остается максимально быстро отступить и постараться по возможности без потерь вернуться домой. В связи с чем на подобный случай в такой группе всегда имеется пулеметчик. В его незавидные обязанности входит в случае чего прикрывать отход товарищей. При любом раскладе раскрытие группы практически всегда обозначает провал операции. И это тут понимали все. Спрятаться, замаскироваться, а при необходимости отступать меньшим количеством бойцов, несомненно, проще, нежели толпой. Именно поэтому командиры всегда так ревностно относятся к каждому лишнему бойцу в группе. «Тащить на себе порожняк» и, если что, отвечать потом за бесполезного «трехсотого», а тем более «двухсотого», естественно, не хочется никому.

Восходящее солнце заметно освещало окружающую обстановку, когда вернулись разведчики. Сквозь утренний туман уже невооруженным глазом можно было хорошо рассмотреть пятиэтажку с выбитыми дверями подъездов и зияющими мертвыми глазницами разбитых окон.

Столь длительное время обследования объяснялось тем, что двери подвального и чердачного помещений дома оказались либо выбитыми, либо открытыми. В связи с чем разведчикам пришлось пройти все четыре подъезда и удостовериться в необитаемости всего строения. Помимо прочего, по пути ими было снято несколько сюрпризов, оставленных отступающими подразделениями ВСУ. Потому при всей идеальности выбранной позиции время на ее подготовку к работе оказалось более значительным, нежели предполагалось.

С наступлением светлого времени суток город, а точнее то, что от него осталось, разительно преобразился. На смену отдельным выстрелам пришла постоянно нарастающая канонада и автоматная трескотня. Где-то совсем близко заработал пулемет. Откуда-то из развалин в его сторону, разрывая утренний воздух, со свистом ответили несколько трассирующих пунктиров очередей. Все говорило о том, что местность, ночью представлявшаяся пустой, на поверку оказалась очень даже обжитой. И кто сейчас встретится тебе на пути или прячется за соседними развалинами, друг или враг, в этом хаосе угадать было невозможно.

Определив каждому порядок следования и выдвинув вперед головной дозор, командир, двигаясь вместе с Севой и его расчетом, короткими перебежками и соблюдая дистанцию, выдвинул группу к объекту. Эти двести-триста метров, преодоленные подобным образом, показались Алексею марафонской дистанцией. То ли от неудобной позы, а может быть, из-за того, что бушевавший в организме адреналин требовал теперь кислорода, Сева с товарищами, задыхаясь и обливаясь потом, едва добравшись до первого же подъезда, рухнули в самом удаленном от входа и окон углу лестничной площадки.

Девяносто Восьмой, тяжело дыша, также грузно упал рядом, подперев Севу своим плечом. Вокруг пахло гарью и гниющим мясом.

Спецназовцы абсолютно спокойно, с полным пониманием происходящего, молча, словно по команде, рассредоточились по пролетам дома, где из глубины помещения через окна приступили к наблюдению за обстановкой. Не прерывая отдыха расчета и дождавшись, пока парни отдышатся, они четко выполняли свою работу.

Оставив Девяносто Восьмого вместе со всем оборудованием на площадке между вторым и третьим этажами, Сева в сопровождении командира группы и двоих бойцов прошел по лестнице до самого верха и, обследовав чердак, аккуратно вышел на крышу.

Позиция оказалась – лучше не придумаешь. Отсюда открывался совершенно иной, впечатляющий вид на растерзанный город. То там, то тут виднелись клубы густого черного дыма и языки ярко-оранжевого пламени – следы недавних прилетов. Никакого движения вокруг не было. И только постоянно раздающиеся одиночные выстрелы и раскаты очередей говорили о том, что за каждым метром пространства здесь ведется пристальное наблюдение. Внизу, то тут, то там, в совершенно неестественных позах всюду лежали черные трупы. Идентифицировать их принадлежность к противоборствующим сторонам было невозможно. Эта картина в один момент притупила внезапно накатившую на Алексея эйфорию, вызванную успешным прибытием на точку и отлично выбранной и подходящей под их цели позицией.

Времени до начала операции оставалось предостаточно. Но и дел по подготовке к работе было немало. Распаковав и разложив по местам оборудование и еще раз перепроверив связь с группой, экипаж на время простился с бойцами, которые незамедлительно, так же аккуратно и бесшумно покинули объект, выдвинулись на удаленные позиции, организовав там внешний контур наблюдения. Создавать массовку тут не имело смысла. Напротив, скопление людей становилось небезопасным и могло спровоцировать противника на нежелательные активные действия.

Каждому в этом деле заранее были определены его задачи. Так в миссию спецназа входила не только доставка и эвакуация экипажа, но и обеспечение безопасности его работы. И свое дело парни знали прекрасно – работали молча, без лишних слов, четко и слаженно.

Выбрав место для работы с наземными станциями управления в квартире на втором этаже, Сева и Девяносто Восьмой вынесли антенну прямо на крышу и, закрепив ее для надежности к торчащему ржавому кронштейну, некогда державшему тут какое-то давно демонтированное оборудование, прямо по лестничному пролету спустили кабели вниз.

Ничего не понимающий в деталях происходящего артиллерист, как и предполагалось, усердно и с энтузиазмом делал всю тяжелую работу, четко следуя полученным указаниям и инструкциям.

Уже через полчаса подготовительные мероприятия были завершены, и Алексей приступил к запуску и тестированию оборудования. Выполнив все проверки, привязавшись к местности, собрали свой ББАК и, убедившись в полной работоспособности техники, были полностью готовы к выполнению задания. Все, что им оставалось, это дождаться подтверждения начала работы.

Сам взлет «птички» предполагалось осуществить непосредственно с крыши дома. Чтобы не привлечь к себе внимание противника и не обозначить своего присутствия, все перемещения по объекту были сведены к минимуму, а выход на крышу решено было осуществить только в момент непосредственного запуска. Очевидно, что плоская кровля прекрасно просматривалась с различных БПЛА¹⁴, звук которых то и дело доносился с улицы через разбитые окна. Тут, непосредственно в зоне ведения уличных боев, понять, где чьи дроны, было невозможно. Как любил говаривать директор фирмы Севы: «На дроне флага нет». И ребята прекрасно понимали, что и для операторов всего этого воздушного трафика они сами тоже находятся в положении noname. А потому на дружеское отношение к себе тут не стоило рассчитывать ни с той, ни с другой стороны.

Квартира, временно занятая экипажем, была единственной, дверь которой оказалась распахнутой настежь. Возможно, и другие помещения могли быть не закрытыми. Но бегать по этажам и дергать за все подряд ручки у них не было ни времени, ни необходимости, ни желания. Жильцы, по всей вероятности, давно уже покинули дом, отключенный от всех благ цивилизации. Однако в квартире со скромным старым ремонтом все вещи оставались на своих местах, напоминая о некогда протекавшей здесь мирной жизни со своими радостями и печалями.

Судя по обстановке и развешанным по стенам фотографиям, жила здесь, вероятнее всего, какая-то аккуратная одинокая старушка. Как сложилась ее судьба и где она теперь, известно, наверное, лишь одному Богу.

С этими размышлениями Алексей, словно в музее, разглядывал предметы в застекленном шкафу. Отчего-то ему совсем не хотелось трогать ничего руками, не хотелось нарушать сложившуюся тут особую обстановку. Зато вся эта сентиментальность, похоже, была чужда Девяносто Восьмому, бесцеремонно развалившемуся прямо в верхней одежде и обуви на стареньком диване.

Поставив перед собой включенную радиостанцию и пытаясь абстрагироваться от гремящих повсюду выстрелов, взрывов и обстановки за окном, он тщетно старался уснуть и догнать упущенные ночью часы отдыха.

Сева с легкой завистью посмотрел на товарища. Азарт и нестерпимое ожидание начала работы мандражом растекалось по его телу, не давая даже помыслить о сне. Он то и дело поглядывал на часы. Время текло по-особому медленно и бесполезно. Алексей ощущал это каждой клеточкой своего организма.

Сев на стул в глубине комнаты, он через выбитое окно принялся рассматривать высоко в бездонном голубом небе хаотично летающих ласточек. Казалось, им нет никакого дела ни до войны, ни до всего происходящего на этой грешной, погрязшей в распрях и противоречиях земле.

Все эти мысли унесли его в далекие светлые воспоминания о беззаботном и счастливом детстве. Тогда все еще были живы и казалось, что так будет всегда. Он даже на короткое мгновение будто бы вновь пережил то самое ощущение полной защищенности и никогда не заканчивающегося лета.

В это время ожила радиостанция, несколько раз громко провозгласив на всю комнату позывной расчета. Парни, будто ударенные электрическим током, повскакивали со своих мест и, подтвердив установление связи, наконец-то получили тот самый заранее условленный код, обозначавший начало операции. Невзирая на то, что все радиопереговоры экипаж осуществлял по зашифрованному каналу цифровой радиостанции, тем не менее дополнительная «гигиена» тут была не лишней, для чего абоненты заранее договорились и выработали для своего общения определенный набор абстрактных кодовых слов и предложений, за каждым из которых скрывалось свое специфическое, отличное от первоначального значение.

Все вокруг мгновенно преобразилось. От вялой и скучной обстановки ожидания не осталось и следа. Девяносто Восьмой, перескакивая через ступеньки, стремительно, но максимально бесшумно рванул по лестнице наверх к полностью собранной и готовой к взлету «птичке». Сева и артиллерист, которого по аналогии с героем одного из известных советских фильмов парни между собой сразу же окрестили Яшкой, прильнули к мониторам наземных станций.

Подавая по радиостанции команды Девяносто Восьмому и получая от него подтверждение, Алексей, находясь в квартире, наблюдал изменения на мониторе полетных параметров ББАКа, говорящих о том, что взлет прошел успешно. На экране второй станции поплыли картинки быстро удаляющейся вниз их пятиэтажки. Настало то время работы, когда оператору, по сути, оставалось лишь наблюдать за надлежащим исполнением автоматикой заложенного внутрь устройства полетного задания.

Вскоре к ним присоединился спустившийся с крыши, запыхавшийся, но вполне довольный своей работой Девяносто Восьмой. Дружески похлопав по плечу и по-деловому прогнав Яшку-артиллериста с места перед станцией оператора полезной нагрузки, он приступил к выполнению поставленной задачи. Своим профессиональным, натренированным сотнями часов напряженной работы взглядом, активно управляя поворотами камеры, он внимательно вглядывался в монитор, машинально пытаясь высмотреть мельчайшие подробности картинки, вполголоса, будто про себя сообщая все, что так или иначе привлекало его внимание.

Яшка, слегка нагнувшись и опершись на спинку стула, через плечо Девяносто Восьмого старался сосредоточенно рассмотреть происходящее на экране. «Одна пара глаз – хорошо, а две, безусловно, лучше», – думал он сейчас про себя. Тем более, что и у него тоже было свое задание.

Не прошло и десяти-пятнадцати минут с момента взлета, как их внимание привлекла неестественно активная суета во дворе заброшенного детского сада, расположенного среди многоэтажной жилой застройки. Эта часть населенного пункта, по всей видимости, относилась к тому же городку, но размещалась на противоположной его стороне и была еще достаточно далеко от идущих повсеместно уличных боев. Словно поселок-спутник, построенный за широкой полосой явно искусственно высаженного редкого хвойного леса, она как будто образовывала автономный, обособленный, самостоятельный городок.

Среди заброшенных детских площадок и песочниц стояли небрежно накрытые маскировочными сетями несколько припаркованных пикапов и один американский «Хаммер». Вокруг, суетясь и забегая куда-то за угол здания, открыто носились четверо бойцов ВСУ.

– Ха! Наивные. Думали, я их не замечу, – с чувством собственного профессионализма вслух произнес Девяносто Восьмой, четко распознавший по силуэтам маскировочных сетей технику противника. – Запомни! – словно наставник ученику, назидательным тоном сказал он Яшке, не отрываясь от монитора: – Любой внедорожник, любой пикап, любой микроавтобус и любой грузовик в зоне боевых действий – это твоя потенциальная, законная цель. Ибо такой техники, не работающей на военных, в этих местах не бывает!

Теперь внимание всех было приковано к экрану. Что же такое находится за углом, что заставило солдат врага перемещаться в ту сторону? Поворачивая камеру и работая зумом, оператор пытался настроить изображение так, чтобы максимально рассмотреть происходящее на земле. Однако здание напрочь загораживало все творящееся там, внизу.

Буквально еще пара минут следования по маршруту открыла парням следующую картину. Во дворе детского сада, загороженный с трех сторон его строениями, частично накрытый масксетью, расположился HIMARS¹⁵. Прямо за ним, на земле, лежал пакет с ракетами, который крепили к крану лебедки артиллерийского ракетного комплекса двое бойцов.

– Перезаряжаются, падлы! – с ненавистью и досадой прохрипел в голос Девяносто Восьмой.

Вот так вот просто найти и поймать в прицел подобный трофей было невероятной удачей, которая не могла присниться операторам ББАКов даже в самом счастливом сне. С каким бы удовольствием Севин экипаж отработал бы сейчас этот подарок судьбы, разнеся его в щепки своим сбросом. Но они имели совершенно иное задание. А потому, скрипя зубами от досады и чувства всемирной несправедливости, парни быстро зафиксировали координаты цели и передали их счастливому Яшке, ракетчики-артиллеристы которого, по всей видимости, заработают сегодня по медали.

– Ну чего вы расстроились? Одно же дело делаем… – скороговоркой, то ли оправдываясь, то ли пытаясь подбодрить их, пролепетал Яшка, вводя в свой планшет и передавая на батарею координаты цели.

Развернув камеру против движения, удаляясь от зафиксированной точки все дальше и дальше, экипаж в качестве шефской помощи решил все же еще подсобить артиллеристам, зафиксировав результат их работы на свои носители. Война войной, а примитивный и тупой принцип блогеров «не запостил – значит, не было» тут жил и процветал вовсю. А потому подобный «жест доброй воли» уж точно лишним сейчас не будет.

Наблюдая через монитор попадание и последующую детонацию боекомплекта HIMARS, Девяносто Восьмой ликующе провозгласил:

– Четко сработано! А главное – быстро! Красавчики! – параллельно включенной видеозаписи, пытаясь не упустить момент и максимально сохранить его для истории, он теперь азартно и многократно щелкал его еще и кнопкой фотофиксации. – Вернемся, подойдешь, скину на флешку. Потом еще и с «птички» снимем. Там качество вообще идеальное будет, – растолковал он артиллеристу.

– Спасибо, парни! Спасибо! – радостно не унимался Яшка.

– «Спасибо» – это слишком много… А вот бутылочку хорошего коньяка – в самый раз! Одно ведь дело делаем! В общем, должен будешь, – похлопав по плечу, шутливым тоном успокоил его Девяносто Восьмой.

Еще через пятнадцать минут они были уже на месте. С высоты в девятьсот метров, оставаясь гарантированно незамеченными невооруженным взглядом, через отличную оптику камеры они увлеченно наслаждались расположившимися внизу пейзажами.

Сева по радиостанции доложил о прибытии на точку и получил четкие указания цели. К счастью, ждать пришлось недолго. Слава богу, в данном случае миссия оказалась им по зубам.

И в этот раз, похоже, не придется расстраивать военное начальство, сначала само придумавшее себе, а впоследствии действительно даже наивно уверовавшее в то, что сбросу с ББАКа подвластны все, даже самые защищенные укрытия, а висеть в режиме ожидания цели он может бесконечно долго.

В выведенный на максимум зум камеры были отлично видны только что подъехавшие машины и выходящее из них, вероятно, какое-то очень большое начальство. Суетливый солдатик бегом открыл двери большого черного внедорожника, из которого вылез упитанный, одетый во все черное человек. Остановившись у машины и осматриваясь вокруг с чувством хозяина, он слегка отклонился назад и, расправив плечи, потянулся. Возможно, его мышцы затекли во время долгого пути.

Встречавшие и окружавшие его люди в военной форме терпеливо ждали, пока гость разомнется. Все эти секунды Сева и Девяносто Восьмой сначала снимали, а потом вводили в полетное задание координаты цели и команду на сброс. Перепроверив себя еще раз и шепотом произнеся: «Ну, с Богом!» – Алексей отправил исполнительную команду на «птичку».

Картинка на мониторе сперва на пару секунд замерла, потом, слегка пошатнувшись, поплыла дальше. Это со смертельным шипением понесся вниз пятикилограммовый заряд, укрыться от которого у находящихся внизу людей уже не было никаких шансов. Еще несколько секунд, и камера зафиксировала яркую вспышку буквально в метре от «важного человека». По периметру пронеслась встряхивающая все на своем пути взрывная волна, а по земле и машинам пробежались маленькие фонтанчики разлетающихся осколков. И все вокруг тут же заволокло дымом.