Czytaj książkę: «Гиперборея»

Czcionka:

* * *

К Ирис

Мы слишком долго плавали в океане то ли любви, то ли слов, то ли слез. Когда мы выплывем – нас никто не узнает.

Трудно быть человеком, когда тебя зовут как цветок.

Но цветок просто себе стоит, цветет. А мы говорим, бормочем и пишем слова. Из слов и бормотания мы лепим свою судьбу. Все наши любимые живут на обратной стороне нашего сердца.

Перед нами книга человека, которого зовут, как цветок. Перед нами человек, который слишком долго плывет в океане, чтоб уже плакать. Мы вообще мало плачем – мы пишем. Чтоб писать текст нужна особая выдержка, внутренняя бесслезность. Но не забывайте, пожалуйста, что мы отцветаем. Вовремя, как и положено. Без просьб об отсрочке. Потому что только пишущий человек знает, как надо просить, и знает, что за каждую просьбу придется платить. Поэтому никогда ничего не просит.

Дмитрий Воденников

Очень трудно писать о человеке, которого ты по-настоящему любишь. Как будто пытаешься объяснить, за что ты его любишь. Тоже самое и с поэзией. Поэзия Ирис – то, что трудно объяснить. Поэзия Ирис – это дикий виноград и хрустальные яблоки, имбирные пряники и глинтвейн, песня раковины, оставленной морем на берегу, и плавники юных богов, муранское стекло и витражи, в которых заблудилась музыка. У этих стихов есть вкус – пряный, сладкий, терпкий, горчащий. У этих стихов есть запах – соленого ветра, турецкого кофе, горячего песка. У этих стихов есть память о нас, настоящих. Ирис умеет собирать лучи, искать отпечатки сандалий среди облаков, спешить по следам лап сфинкса, беседовать с Арлекином. Очень трудно писать о вечности, если ты ее не проживаешь день за днем. Но оно того стоит.

Наталья Захарцева (Резная Свирель)

«В Гиперборее дикий виноград…»

В Гиперборее дикий виноград.
И яблоки озябшие висят
В корявых иероглифах ветвей.
Какую песню мог сложить Орфей,
Чтоб передать пустыню ноября?!
Здесь коркой мандариновой заря
Отброшена на самый первый снег.
Зима так начинает свой разбег:
Сжимает крепче белый змей кольцо
И вьюгой дует путнику в лицо.
Остекленело сердце витражом —
До Рождества.
А мы камин зажжем!
И будем слушать огненную речь,
Орехи золотить, шарлотку печь.
И пить глинтвейн и шоколад варить,
Чтоб время черно-белое избыть.
А самой долгой ночью в декабре
Каштаны будем жарить во дворе.
И ангел золотой, с лицом твоим,
Ко мне нагнется, весел и любим.
Споет:
          – Я ждал тебя
                      сто лет подряд.
В Гиперборее
             сладок виноград.
И яблоки хрустальные
        Звенят…
                Звенят…
                        Звенят…

20.11.22

Алхимический сад

1

Спи, любовь моя,
Где-то есть сад за хрустальной стеной.
Спи любовь моя,
Скоро ты возвратишься домой —
По ступеням из сапфира,
По мостам из янтаря.
В сердце сада, в центре мира
Я жду тебя, любовь моя.
Встань, любовь моя,
Выйди за дверь, торопись, беги.
Встань, любовь моя,
Флейта зовет, не слышна другим.
Звуки стрельчатою аркой
В темноте небытия.
В центре мира, в старом парке
Я тебя жду, любовь моя.
На плато Тассилин Аджер
Или прямо здесь, на Тверской
Сон рисует новый сюжет —
ты найдешь дорогу домой.
Флейты голос алым шелком
Прошивает неба края.
Сад распахнут, час пришел,
И я тебя жду, любовь моя.

2

Однажды ты проснешься
с целым сердцем и трезвой головой,
Любимый мой.
Поднимешься на локте: остров Кос,
Трепещет воздух крыльями стрекоз,
И моря шелковый отрез
Гофрирует о волнорез.
Предчувствуй праздник, милый пилигрим!
Мы о любви с тобой поговорим:
Представь, что яблоко на древо,
Не надкусив, вернула Ева.
Свою отрезав прядь волос,
Ветвь повязала.
И срослось!
Качает плод запретный ветер.
Текут в медовые столетья
Семь райских рек под небесами.
Тот, кто был ангелом с весами,
Стал розой без шипов – с улыбкой
Исправил первую ошибку,
И смотрит на своих детей,
Играющих в саду людей.
Рай, наступивший навсегда —
Над ним горит любви звезда.
И мы с тобой дошли сюда.

3

Между светом и тенью натянут канат.
Крутит сальто на нем Арлекин-акробат:
Черно-белые ромбы на старом трико.
Равновесье держать нелегко!
Бог баланса, игрок, он идет по струне
Между ночью и днем, изнутри и вовне.
И улыбки порез на беленом лице,
И не важно, что будет в конце.
Он танцует любовь в лучезарном гало,
Он реально считает, что нам повезло
Появиться на свет и шагать вместе с ним.
Он из тех, кто подсел на экстрим:
Быть настолько живым, обыграть даже смерть!
По канату идти – только в небо смотреть.
Не герой и не бог, или бог и герой?!
Непонятно. Он просто другой!
Луч пружинит под твердой ногой.
От начала имен до скончанья времен
Искрометен и весел, он слишком влюблен
В этот мир и людей, в отраженье огня.
Он танцует, поет для меня.
От созвездия Девы до алмазных Плеяд,
От колец Ориона и снова назад,
До Земли, до окна, где смотрю в темноту
На забытую в небе звезду.
Начинается мир, завершается мир:
Превращается солнце в бесценный сапфир,
В круглый Божий зрачок в центре Небытия.
Свет выходит, края серебря.
Перед Ним только он, только я.

4

Алхимический сад. Путешествие-сон.
Заколоченный дом. Потерявшийся ключ.
И крыльцо старой дачи. Зеленый кулон.
И растресканный временем красный сургуч.
Распечатай письмо через тысячу лет
И читай в темноте. Подсвети, телефон!
«Дорогая моя, здесь плохой интернет,
И сейчас отплывет золотой галеон.
Я любил тебя так, что люблю до сих пор.
И не властны века над тобою и мной.
За морями есть сад, что японский узор:
Звери, птицы, цветы за хрустальной стеной.
И журчит, и поет посредине фонтан.
Карпы плещутся в нем, и блестит чешуя!
Я дождусь тебя там, переплыв океан.
Слышишь, сердце мое?
Слышишь, Радость моя?»

5

Опрокинут в небо Сад —
Смотри, любовь моя!
Расплескался вертоград
По крыльям сентября.
От Замоскворечья и
До Гиперборейских зим
Листопад разлукою гоним.
И летят цветы и листья
Над Москвой-рекой,
И танцует над Зарядьем
Ветер золотой.
Превращает в сказку то, что выше наших сил.
Пой, раз ты об этом попросил!
Нас уносит ветром дальше —
Смотри, любовь моя!
Легче конфетти бумажных
Кружим ты и я.
Реверансы и поклоны, новый пируэт:
Нас счастливей в этом мире нет!

6

Надо мной наклоняется Аргус —
Небосвод, смотрит сотнями звезд.
В сентябре продолжается август:
Выгибается радужный мост,
И по ветру летит паутина
От земли до созвездия Рыб.
Ремонтантная зреет малина —
Райский сад или древний Олимп?
В сентябре продолжается лето:
Вновь цветет, ошалев от тепла,
Безвременник лилового цвета.
В маргаритках кружится пчела.
Посмотри, разве этого мало,
Чтобы выжить в бездарной зиме,
И мороза холодное жало
Растворить в золотой куркуме?

7

Алхимический сад – внутри!
Полукругом сидят снегири
В опаленных морозом ветвях
На рябиновых красных кистях.
За оградой зима и метель,
А внутри зацветающий хмель
Обвивает решетки узор.
Раскрываются мак, водосбор,
И жасминовый куст наяву
Сыплет снег лепестков на траву.
А по центру циклона – фонтан.
Нарядился свечами каштан,
Обсыпной стоит розовый куст!
А снаружи декабрь – снежный хруст,
Мандариновый дух, Новый год.
А внутри все цикорий цветет.
Этот сад нужно строить, искать…
Рай внутри. Его не расплескать.

8

Я буду недоступен. Извини.
Здесь вход в Аид.
И связь вновь пропадает.
И ласточка вокруг меня летает.
И хор цикад безвременьем звенит.
Табличка «отключите телефон»?!
Я думаю, его и брать не стоит
С собой тому, кто помнит стены Трои,
И мысленно с тобою говорит.
Я обращаюсь вспять, моя любовь:
В Аиде Данте ищет Беатриче —
Безрезультатно. Этот нежноптичий
Ее язык на ангельский похож,
Хотя отец венецианский дож.
И я ищу тебя так много лет.
Теперь я знаю, что тебя там нет.
В воде преливаются лучи.
Вход – трещина в органе Карадага,
Уводит вниз меня, вокруг звучит
Морским хоралом сердце полумрака.
Привычный путь печален без тебя.
Я спел тебя, я рассказал тебя —
Себе, сто тысяч раз сойдя в Аид.
И голосом твоим вода звенит
О скалы. Время дышит надо мной
Где ты? Где нам обещанный покой?!
Любимый, оглянись!
Я здесь, у входа,
машу рукой.

9

Разомни меня между пальцами, божью глину!
И слепи из меня амфору или килик.
Чтоб бы в мою полую сердцевину
Наливали масло, вино хранили.
Распиши мои вены узорами рек на карте,
Нарисуй на груди богов,
На плечах – имена героев!
И продай на афинской агоре или же в Спарте.

Ведь любая работа должна хоть чего-то стоить?!
За две стертые драхмы купит меня прохожий.
За красивый рисунок тебя, не узнав, похвалит.
В меня мирро нальет или ладана горсть положит,
Отнесет на Акрополь и в храме твоем оставит.
Я подарок тому, кто меня так любовно создал.
Загляни в меня, милый Меркурий! Увидишь звезды.

10

GR

Я был нежностью ветра и самумом палящим.
Я боялся ахейцев, дары приносящих.
Был троянским конем и пастушьей свирелью,
В пальцах Парки размотанной белой куделью,
Воском, нитью судьбы и струящимся светом.
Миру быть запрещал, нарушая запреты.
В карнавальном угаре я был Арлекином.
Я был Эросом – был поцелуем невинным.
Мои крылья грозой закрывали полнеба.
Я в горячей печи был буханкою хлеба.
Пилигримом, удачливей вора с базара.
Я был ладан и смирна в ларце Бальтазара.
В кошельке моем – солнце, во рту моем – роза.
Над Летучим Голландцем крыло альбатроса.
Хвост кометы, звезда на рождественском древе,
Я валет, что признался в любви королеве.
Я был центром и крайнею точкой Вселенной
От начала времен, но рассыпался пеной
О колени любви, неожиданной, новой.
И стал верен тебе, хоть прослыл Казановой.
Я смеялся на плахе, смеялся в постели.
Я был богом. А кто же теперь, в самом деле?!
Я пришел, чтоб в твоих зеркалах преломляться.
Я люблю тебя, бейби!
Теперь можешь смеяться.

25.02.23

11

Распахнутая книга ночи южной:
Покой над панорамою жемчужной.
Бессонный Аргус и Богов посланец
Сидят на берегу. И моря глянец
Рассеивает легкий свет Луны.
Гермес совсем не чувствует вины.
Он флейту достает из рукава:
Игрой передвигает острова,
Архипелаги тянет из воды,
Где города – цветущие сады.
Звук флейты наполняет Санторин:
Дворцы и храмы встали из руин.
И пчелы Атлантиды в ульях спят,
Затопленные много лет назад.
Позвякивает сонно бубенец
На шее Ио. И стада овец,
Белее пены моря, спят в холмах.
Титан уснул с улыбкой на губах.
Конец известен. Выполнен приказ.
Так почему не заиграть хоть раз
Еще?! На бис! Для самого себя.
И волны расступаются, кипя.
Взымаются сирены из глубин
На гипокампусах. И лунный апельсин
Встает над Атлантидой без труда.
Благоухают тмин и резеда.
Витые башни, белые мосты —
Все сны богов небесной красоты,
Флейтист возносит из пучины вод,
Шатром из звезд украсив небосвод.

Конец эпох? Начало всех начал?
Ночную флейту ветер укачал
На ароматных крыльях сентября:
Корица, яблоки, немного имбиря.
Гермес игрою движет время вспять.
Левиафана грозного поднять
Весь затонувший мир заставил он,
Наполнив Аргуса последний сон.

Рассвет к нему подходит не спеша,
И Аргус спит и видит над водою
Что многоглазая его душа
Становится опять сама собою —
Шатром из звезд над морем.
Корабли
Свой путь сверяют по ночным светилам
До самого утра и до земли
Поросшей вереском и огненным кизилом.
Титановы бессонные зрачки —
Созвездья Лиры, Орион, Плеяды.
Их в травах отражают светлячки.
И звезды, с ароматом дикой мяты,
Встают мостом от крыш и до небес,
От римских площадей и до Олимпа.
Взгляни на дело рук своих, Гермес!
Сияет ночь от Рая и до Лимба.

12

Рыбы летучие падают в океан.
За Санторином вечер сгущает тени.
И постепенно проваливаются в туман
Рощи оливковые, и за дворцом ступени,
И колоннады его, и фонтан в саду.
Море седым молоком напоило гавань.
Я ничего не вижу, но я иду
Сквозь перламутровый воздух на запах яблонь,
Сквозь пелену тумана – на флейты звук:
Эта мелодия, милый, твое дыханье.
Только играй, замыкая волшебный круг,
Только не превращайся в воспоминанье.
Флейта, послушная плавным движениям рук,
Неумолимой нежности заклинанье

13

Наш остров Кос:
Здесь в волнах синих роз
Бог растворяет медный купорос.
Сквозь хор цикад и хоровод стрекоз
Лучится солнца спелый абрикос.
И мы не врозь.
Над старой крепостью,
Венецианским фортом,
Проносит ветер желтую пыльцу.
Весенний пейзаж – цветным офортом.
Здесь эхо вторит первому скворцу.
В цвету левкои, пенится гибискус
В игрушечных садах и вдоль дорог.
У кофе на заправке счастья привкус:
На остров Кос с улыбкой смотрит Бог.
И я смотрю: под солнцем через площадь
Идет моя любовь, наискосок
От ратуши к музею. Бриз полощет
Тунику и волос летящий шелк.
И время, вздрогнув, крутится спиралью,
И смальтой плавится, и движется назад,
И застывает лабиринт эмалью:
Сто лет до нашей эры. Гиппократ
Врачует под платаном за агорой.
А я спешу догнать тебя в толпе,
Твой плащ окрашен в пурпур мандрагорой,
Волнуется, как море, при ходьбе.
Струится амбры шлейф и звон браслетов,
А вместо трости – длинный кадуцей.
Ни одному из эллинских поэтов
Не описать всей красоты твоей.
Олимп померк. И гордою осанкой,
И статью превосходишь ты богов
Всех сразу. И алмазною огранкой
Играет у тебя в кольце любовь
Моя. Флейтист, протуберанец,
Игрок, всю жизнь идущий по струне,
Отец сатиров и богов посланец,
Тень птицы на побеленной стене,
С тобою рядом я ныряю в небо,
А без тебя и целый свет не мил.
Ну обернись, Гермес! Узнай в нелепой
Крылатой девочке ту Музу, что любил.

14

А над Эгейским морем облака
Такие же, как и над Керчью. Где-то
Ты весь – как стихотворная строка
Из мрамора и солнечного света.
Я знаю старый яблоневый сад.
Ты там живешь, над морем, по соседству.
Под огненный закат и хор цикад,
Ты за руку мое выводишь детство,
И мы стоим у неба на краю.
И, заглянув за край, я ясно вижу
В Элладе древней родину свою
И флюгер из стрелы, стрижей над крышей.
А море омывает берега
Волной из голубого молока.
И соль его сладка.

15

Раскидистых созвездий хор,
И алхимический узор
На тыльной стороне ладони.
И аромат старинных благовоний
И розового масла от волос
Зовет на Кносс или на остров Кос.
Любовь моя, там прямо из песка,
Принявши форму белого цветка,
На берегу растут большие звезды —
Лилейники. Их форма виртуозно
Отточена невидимым резцом.
Здесь время замыкается кольцом
Серебряным на пальце безымянном.
Когда шатер небесный был титаном,
А мы с тобой – беспечными богами,
Над Атлантидой не взошло цунами,
Все утопало в зелени садов —
Ты обещал мне вечную любовь.

16

Алхимик, вор, бессмертный музыкант,
Граф Сен-Жермен, Царь-жрец и Минотавр,
И бархатисто-смоляной кентавр,
Богов посланец и комедиант,
Давай с тобой поспорим? На пари!
Что мое сердце обмануть не сложно,
Что мое сердце обмануть не сможешь,
Как говорил де Сент-Экзюпери.
И, отражаясь в ягодах зрачков
Чернее ночи, встали Персеиды.
И я забыла про свои обиды.
Прости меня, флейтист и Крысолов!

17

Марии Фроловской

Мед, собранный от красных роз,
На вкус не отличить от белых.
Бежит Венера по пробелам
Моей строфы на остров Кос.
Она минует Санторин —
Обходит остров Минотавра,
Где только статуя кентавра
Осталась посреди руин.
Богиня по ступеням строк
Ко мне спускается с Олимпа:
На ней сияет вместо нимба
Из красно-белых роз венок.
Проходят сотни тысяч лет,
Но розы не меняют цвет.

18

За тьмой египетской всегда идет рассвет.
Из мглы времен вознесся Гермополис
В сиянии храмов. Льется птичий голос
Фонтана в центре сада сотни лет.
Сверкает на мозаике вода,
И радуга встает в сыром тумане.
И солнце проступает в океане
Небесном, – видишь? – раз и навсегда.
Откройтесь мне, жемчужные врата!

19

Впусти меня, милый, в хрустальную бусину сердца.
Я буду глядеть сквозь него в небеса. И Земля
Вдруг станет рождественским шаром,
подарком из детства.
Ты, ангел, летящий вперед
на носу корабля,
Впусти меня, милый, в янтарную чашу сознанья.
Дай мне посмотреть сквозь твои золотые глаза
На розы и лилии, на вертоград мирозданья.
Пусть мне распахнется молочных небес бирюза:
И флейта играет, и голос поет, очарован.
Созвездия встали в единственно-верный узор.
И радугой вечною этот Эдем облицован:
Бериллом, смарагдом и яшмой. Цветет водосбор,
Шиповник, бессмертник и сочные алые маки.
Фонтана струя – ключ Касталии – до облаков!
И рыжая лошадь, и верность любимой собаки,
И ты вместе с ними, моя золотая любовь!
Я видела Рай. Он со мною остался навечно:
Все, что я любила – не стало моею виной.
Мир белых фонтанов и башенок остроконечных,
Мой Сад за хрустальной стеной,
я вернулась Домой.

20

Принимал игру всерьез
И вернулся за наградой?!
Полыхает Роза роз
Алым цветом за оградой.
Сердце привело к дверям.
Ключ на золотой цепочке.
«Мутабор» или «Сезам»?
Отвечай без проволочки!
Превращайся в палый лист,
В октябре в костре сгорая,
Феникс! Заиграл флейтист
Песню за вратами Рая.
Здравствуй, музыка из сна!
Я всю жизнь ждала такую.
Между трелей тишина —
Вздох на грани поцелуя.
Звуки флейты, огоньки,
Звезды в лозах винограда.
Посреди седьмой строки
Ключ к воротам вертограда.
Связка целая ключей
На конце иголки тонкой.
И спеленутый ручей
Бьет хрустальную воронкой.
Из фонтана в небеса
Разлетелся ключ Кастальский.
Радужная полоса
В нем горит рекою райской.
Путь нелегкий! У ворот
Я стою, войти не смея.
Кружит звезд водоворот
Над поднятым кадуцеем.
Возгоняет ртуть и медь
В золото душа-алхимик,
Мировую круговерть
Размывает в едком дыме.
Первый оборот ключа:
(В скважине – вид на Сан-Пьетро!)
Золотится алыча
В струях солнечного ветра.
Оборот второй: струна
Натянулась до предела.
(Неужели я смогла,
Неужели я посмела?!).
Третий оборот: флейтист
Выдыхает воздух алый.
Длись, мелодия, крутись,
Открывай врата-опалы!
Я вступаю, наконец,
В сад: фонтан посредине —
Бриллиантовый венец.
На ресницах водный иней
Рассмотреть мешает мне
Как цветут деревья. Птицы
В лучезарной глубине —
Неба нового страницы.
Сердце стало Розой роз
В линзе солнечного света.
Белый пес, мой остров Кос:
Рай раскрылся для поэта.
Я прошла тяжелый путь
Без надежды на удачу
За ворота заглянуть:
Старый сад на старой даче.
Хризантемы в октябре.
Горка яблок на ступенях.
Пес встречает во дворе,
Как в счастливых сновиденьях.
Терпко пахнет палый лист.
Стрекот сойки в старых елях.
Выходи ко мне, флейтист,
Покачаться на качелях.
Я ребенок лет пяти.
Будем собирать каштаны,
Яблоню в саду трясти,
Груши набивать в карманы.
Выйдешь? Мы пойдем гулять
До ворот, вокруг фонтана.
Поиграй со мной опять
В прятки в зарослях тимьяна.
Ты же можешь удержать
Время, что бежит по кругу.
Ты века листаешь вспять,
Возвращая нас друг другу.

30.10.24