Czytaj książkę: «На пути к себе. Рассказы на одном дыхании»

Czcionka:

Иллюстратор Анастасия Бугун

ISBN 978-5-0055-3527-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Идеальная хозяйка

В дверь снова постучали. На этот раз стук был гораздо громче и настойчивее. Я приложила палец к губам, показывая своему трехлетнему сыну, чтобы он молчал. Для Сережи это было что-то вроде игры, он с удовольствием принял правила и приложил к своему рту всю пятерню. Я боялась только одного, что его игра закончится раньше, чем нежданный гость оставит попытки попасть в нашу квартиру.

Хотя кого я обманываю? Это квартира была не моей. Она принадлежала свекрови, которая по традиции проводила практически все время на даче. Там она отдыхала от нас, как она говорила. От Сережи, потому что он был очень шумный и мешал ей смотреть сериалы, пытаясь привлечь внимание бабушки.

Третий раз в дверь постучали кулаком. Сын нахмурился, и я снова напомнила ему, что надо молчать.

– Андрюха! – раздался приглушенный голос нетрезвого гостя, – открывай!

Андрюха в этот момент крепко спал в своей комнате. Его бурная, активная жизнь приходилась в основном на вечернее и ночное время, что не давало покоя остальным обитателям квартиры. Андрей – младший сын свекрови, нигде не работал. Время от времени у него появлялись большие суммы денег, с которыми он быстро расправлялся и принимался клянчить у матери на сигареты.

Топот за дверью стих. Собутыльник Андрея устал стучать, и, прислонившись спиной к противоположной стене, задремал сидя на корточках.

Я посмотрела в глазок. Через час нам с Сережей идти в поликлинику. Теперь придется пробираться мимо него на цыпочках.

– Я победил и хочу есть, – громко сказал сын. Ему надоело играть в молчанку. Он с радостью побежал на кухню, увлекая меня за собой за руку.

Мне пришлось изображать из себя милую, добрую маму в тот момент, когда на душе скреблись кошки. Я оставила Сережу наедине с тарелкой супа и заперлась в ванной. Мне не хотелось, чтобы он слышал мой разговор с мужем.

– Илья! – Я не могла сдержать радости, услышав в трубке родной голос. Мы не виделись почти месяц.

– Таня, я же просил тебя не звонить, когда я на работе, – шепотом ответил мне муж, – я на рабочем месте, а здесь запрещено разговаривать по телефону.

– Прости, я помню, – меня накрыло чувство вины. Я знала, что Илья работал охранником на крупном оборонном предприятии, на территории которого запрещены телефоны. Илья на свой страх и риск прятал его в порванной подкладке куртки, – я хотела сказать, что пьяные друзья твоего брата ходят к нам каждый день, как на работу. Они скоро дверь с петель снесут.

– Таня, для меня это не новость. Я отлично знаю, чем занимается этот спиногрыз, но ничем помочь не могу. Что я могу сделать за тысячу километров? Приеду и поговорю с ним.

Я удрученно вздохнула. Илья работал вахтами и приезжал домой на неделю, в течение которой он только спал, ел и встречался с друзьями. Я понимала его и не предъявляла претензии. Это все было ради нас.

– Илюш, может снимем жилье? – в который раз попытала я счастье, стараясь не напирать на него. Я знала, что муж болезненно реагировал на это предложение.

– Ты опять? Платить бешеные деньги за чужую квартиру я не буду. Ты только посчитай, какая сумма выходит за год? Я что, миллионер?

В эту минуту раздался крик Сережи. Я выбежала из ванной, заметив сына, лежащего на полу.

– Что там? – Илья в трубке пытался перекричать Сережу, – лучше бы за сыном смотрела, чем по пустякам меня отвлекать.

Муж сбросил звонок. Я винила себя за то, что оставила сына на кухне одного. А что, если бы он схватил нож? Сережа такой любознательный, везде норовит залезть. Мне хотелось рыдать вместе с ним, но я сдерживалась из последних сил. Пришлось растянуть придурковатую улыбку.

– Кто тут у меня упал? Это Сереженька упал? – сын ревел и отмахивался от меня, как мог, – у кошки боли, у собачки боли, а у нашего сладкого мальчика – все заживи.

– Нет. Не надо, – кричал Сережа, – мне кошку жалко.

– Кто тут ревет? – послышался голос сзади. Я вздрогнула. Своим криком Сережа разбудил Андрея. Тот стоял за моей спиной в одних трусах, нетвердо переминаясь с ноги на ногу.

Сережа хмуро посмотрел на своего дядю.

– Фу, девчонка, – Андрей ткнул в сына пальцем и засмеялся, как ненормальный.

– Нет, – упрямо ответил Сережа и погрозил ему кулаком.

– Сережа, нельзя так делать, – сказала я сыну. Он повторял все жесты своего отца, который учил его, как вести себя в конфликтных ситуациях в песочнице. Я была против драк, но методы Ильи надежно укоренялись в маленькой, но довольно сообразительной головке ребенка.

– Есть что пожрать? – Андрей, не стесняясь внешнего вида, зашел на кухню и заглянул в холодильник. Судя по всему, он еще не протрезвел.

Мне стало не по себе, и я поспешила покинуть кухню вместе с Ильей.

Я жила в квартире свекрови с того момента, как забеременела. Это случилось через полгода нашего знакомства с Ильей. Он не хотел жениться на мне, уверяя, что еще слишком рано для свадьбы, и можно пожить и так, а я из последних сил изображала из себя идеальную хозяйку, улыбалась во все лицо даже во время сильного токсикоза. Я никогда не ныла и не рассказывала Илье, как мне было тяжело во время первого триместра, поэтому ко мне не было особого отношения, я до последнего дня беременности мыла полы во всей квартире стоя на коленях.

Я одержала победу. На восьмом месяце беременности мы подали заявление в Загс. Илья решил, что я достойна стать его женой, а я радовалась, словно выиграла в лотерее главный приз.

Андрей внезапно распахнул дверь в нашу комнату в тот момент, когда я готовила одежду для Сережи. Сын возился на полу с машинками.

– Слушай, Тань, – Андрей занял собой все пространство дверного проема, демонстрируя круглый сытый живот, выпирающий вперед, – что там мать? Когда приедет?

– Я не знаю, – я старалась не смотреть на него.

– А что так? Не интересно тебе? – он злорадно улыбнулся, – бесит она тебя, да?

– Глупости какие. Конечно, нет, – в доказательство этому мне пришлось растянуть слабую улыбку.

– Ты смотри, если что, – Андрей выковыривал мизинцем остатки еды, застрявшие между зубов, – мать старая, нервы ей трепать нельзя.

Я кивнула. Свекрови было всего пятьдесят пять, но она умело изображала из себя старуху. С сыновьями она разговаривала слабым, жалобным тоном, словно вот-вот упадет замертво, а со мной общалась, будто она командир взвода, а я – рядовой. И я всегда старалась делать еще лучше и больше, чтобы заслужить ее похвалу. Иногда у меня это получалось.

– Понятно, – Андрей осмотрелся вокруг, не торопясь покидать нашу комнату, – слушай, Тань. Есть пятьсот рублей? Позарез надо. Лекарство купить, что-то горло заболело.

В доказательство он покашлял. Я отлично знала, какое лекарство он заливал себе в горло.

– Нет. У меня немного осталось. А до приезда Ильи еще неделя.

– Так я отдам. Завтра. Мне один должник как раз вернет, и я все отдам. Честно. Клянусь. Ну, хочешь, у брата спросим? Он бы точно дал.

Андрей отправился на поиски своего телефона, а я определенно точно знала реакцию Ильи, если ему еще раз позвонят. Мне потом тоже достанется, что не смогла решить вопрос самостоятельно. Илья очень рисковал тем, что проносил на секретное предприятие средство связи.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как открыть кошелек и достать оттуда пятьсот рублей. Осталось столько же, а жить еще целую неделю. Я протянула деньги Андрею, лицо которого тут же прояснилось.

– Молодец, Танюха, родственников в беде бросать нельзя. Как будут – обязательно отдам. Через неделю.

Я быстро скрылась в комнате. Через неделю. Обещанные сроки увеличивались. А в результате он и вовсе забудет про долг. Скоро Сережа пойдет в детский сад, и я смогу выйти на работу. Мысли об этом придавали мне сил. Я устала просить деньги у мужа, настроение которого сразу же портилось при упоминании этой темы. Я не знала, сколько он зарабатывает и не хотела просить лишнего, поэтому тянула выделенный мне бюджет как могла. Я – хорошая жена, хозяйка, мама. На меня надо равняться. Моему мужу значительно повезло со мной, в этом я не сомневалась.

***

Сегодня позвонила свекровь и предупредила, что завтра приезжает в город. Это означало, что мне необходимо было приниматься за уборку. С тех пор, как я поселилась в ее квартире, она забыла, как включается пылесос, и где лежат половые тряпки. Домашние обязанности сразу же легли на мои плечи.

– Ты же дома сидишь, – говорил муж Илья, когда мой живот уже мешал мне надевать обувь, – а мать больная. У нее гипертония.

«Больная» мать выплясывала на всех мероприятиях, как бодрая антилопа, выпивала до упада, а на следующий день мне приходилось подолгу приводить ее в чувство. Я жалела ее. Она осталась без мужа, когда младший сын пошел в первый класс. Женщина еще два раза выходила замуж, но так и не нашла своего счастья.

Я не представляю, как можно остаться одной? Как жить без мужа? Я безумно рада, что в моей жизни появился Илья. Решительный и смелый. В нем есть все, чего так не хватает мне. Мы такие разные и именно поэтому с первой встречи притянулись друг к другу.

На мою беду мой сын Сережа с утра пребывал в дурном расположении духа. Он ныл, капризничал, требовал, а я никак не могла сообразить, чего ему было нужно. Хорошо еще, что Андрей сегодня не ночевал дома, хотя я не спала всю ночь, ожидая, когда он трясущимися руками начнет тыкать ключом в замочную скважину.

– Что ты хочешь? – устало спросила я Сережу, когда тот закатил очередную истерику. Я была вне себя от злости, но сдерживала агрессию.

Кто-нибудь пробовал улыбаться в тот момент, когда внутри все разрывает от усталости, тоски и одиночества? Я практикую это регулярно. Я – хорошая мать, я не должна кричать на ребенка и срывать на нем свою злость. Я должна быть в хорошем настроении и решать проблемы с помощью диалога.

«Удивляемся твоему терпению!» – говорили мне мамаши на детской площадке, которые наперебой жаловались на своих детей. Я гордилась собой. Я – хорошая мать.

Сережа пролил вишневый компот на ковер в зале. Мои волосы встали дыбом. Свекровь снова скажет мне, что я непутевая и разрешаю ребенку ходить с едой в комнату. Надо было срочно отмыть красное пятно, пока оно окончательно не въелось.

Провозившись полчаса, стоя на четвереньках, я с ужасом заметила, что размазала пятно еще больше, но окончательно отмыть его так и не получилось. Мне хотелось разрыдаться, но я терпела.

– Ничего страшного, – сказала я сыну, который наблюдал за моими действиями со стороны, – с кем не бывает? Все дети такие.

Осталось только объяснить это свекрови.

Засыпав пятно солью и содой, я устало смахнула пот со лба. Кажется, на прогулку мы уже не успеваем, потому что приближался обед и дневной сон.

– Я сам, – твердил Сережа, в очередной раз промахиваясь ложкой с супом мимо рта.

Я кивнула, радуясь самостоятельности сына. Я очень его люблю. Он для меня все. С рождением Сережи вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Как я жила раньше? Это исчезло из моей памяти, словно такого никогда и не было.

Андрей вернулся домой, и судя по голосам из прихожей, не один. С ним была Настя, девушка, которая появлялась в нашем доме с неопределенной периодичностью. Иногда она приходила с ребенком от первого брака, и я тут же прятала все хорошие игрушки Сережи потому, что ее сын ломал все, что попадало ему в руки.

– Привет, – Настя заглянула на кухню, оглядев меня с головы до ног. Ее большие, как тарелки глаза, жирно обведенные черной подводкой, всегда смущали меня, ставили в неловкое положение.

Сережа называл Настю бабой Ягой, и в глубине души я не могла с ним не согласиться.

– Мать дома? – прошептала мне она.

– Нет. Завтра приедет, – я встала к раковине, чтобы занять руки посудой.

– Андрюш, ты слышал? – крикнула Настя, расположившись за столом, – ночевать не останусь.

– Да, ладно. Я тебя утром на такси отправлю, – тот махнул рукой и заглянул в холодильник.

– Я не успела ничего приготовить, – отчиталась я. Мне всегда было неудобно, когда в доме не оставалось готовой еды. Мне казалось, что на меня смотрят с укором и считают плохой хозяйкой. А я знала, что это не так.

Андрей продолжал изучать содержимое холодильника. Он так и не вернул мне пятьсот рублей, но судя по всему, сейчас не бедствовал, раскидываясь деньгами на такси.

Сережа долго не мог уснуть. Из-за жары пришлось открыть окно, из которого доносились крики детей. Кто-то из соседей включил дрель. Мне хотелось разрыдаться, потому что ребенок, глаза которого почти закрылись, подскочил на месте и испугано уставился на меня.

– Дядя делает ремонт, – спокойно объяснила я, хотя меня так и подмывало закричать на всю комнату от злости. Что за идиот? Разве он не знает, что в это время у всех малышей тихий час?

Сон Сережи окончательно прошел, и я с грустью осознала, что благодаря какому-то строителю лишилась двух часов тишины и личного пространства. Пришлось мне отогнать мысли о пустом холодильнике и отправиться с сыном на прогулку. Детская площадка оказалась пустой, все давно уже отправились на дневной сон. Мне стало тоскливо. Во время прогулки я общалась с другими мамами, и пусть все наши разговоры крутились вокруг детей, для меня это было единственным общением за день.

Илья не позвонил мне сегодня ни разу, а сама я не хотела его беспокоить, к тому же Сережа постоянно запинался, падал и кричал истошным голосом. Сегодня был явно не мой день. Зато вечером я смогла быстро уложить его спать и спокойно приступить к готовке. Это было мое любимое время, когда я была на кухне одна.

Провозившись до часа ночи, приготовив суп, плов и компот из замороженных ягод, я навела идеальную чистоту на кухне и с чувством выполненного долга отправилась спать. Но уснуть мне не удалось, потому как в ту же минуту из своей комнаты вышли Андрей и Настя. Они принялись громко стучать тарелками и хихикать. Я заскрипела зубами.

Почему у нас нет своего угла? Почему мы вынуждены терпеть неуважение к себе со стороны родственников мужа? Илья не хочет тратить деньги на съемную квартиру, а я уже скоро сойду с ума от жизни здесь. Я не знала, как еще донести до него это.

Спустя время я все же уснула и открыла глаза только утром. Приехала свекровь. Она всегда громко хлопала дверями и разговаривала сама с собой. Я встала, чтобы поздороваться и обомлела, увидев на кухне полнейший бардак. Ночные посетители оставили в раковине грязные тарелки, а обеденный стол был запачкан остатками еды.

Свекровь покачала головой, глядя на меня.

– Андрей, – объяснила я, принимаясь быстро протирать стол.

– Поросенок, – выругалась та, заглядывая в каждый угол на кухне, – как же я устала! А ведь раньше и с детьми успевала, и в огороде, и дома был идеальный порядок. Молодежь сейчас такая, непутевая. Ничего не умеют и не хотят.

– Сережа мне вчера ничего не давал делать, – я пыталась немного оправдаться. Мне было обидно, что порядок, который я наводила до ночи, был безжалостно уничтожен Андреем и его пассией.

– Избаловала ты его совсем. Говорила я тебе, когда из роддома приехала. Не носи на руках, пусть лежит, поплачет и успокоиться. Нет же, целый день на руках таскала. Сама виновата. Я Илюшку в руки только чтобы покормить брала. Сначала все ревел, а потом перестал, успокоился.

У меня сжалось сердце. Теперь я понимала, почему Илью так раздражает плач сына, потому что его собственный никто не замечал. Он лежал в кроватке, маленький и напуганный, а до него никому не было дела.

– Вот я про то и говорю, – не унималась мать, – сейчас рожают все из-за пособий, а потом не знают, что с детьми делать. Нам ничего не платили.

– Зато вам жилье бесплатно давали, – напомнила я, поставив на плиту чайник.

– А сколько мы в очереди стояли, знаешь? Думаешь легко это так? Вот купите свое, тогда поймете.

Свекровь направилась в свою комнату, не переставая ворчать. Она громко хлопнула дверью, и я поспешила проверить, не разбудила ли она Сережу. Тут же мне навстречу, едва не снеся меня с ног, выскочила Настя. Глаза ее были безумными, подводка размазанная. Настя, держа в руках туфли, быстро выскочила в подъезд. После того, как хлопнула еще и входная дверь, я услышала сонный голос сына. Он звал меня.

***

Илья перестал звонить. И не брал трубку. Мой муж уже месяц находился на вахте и по моим подсчетам сегодня-завтра должен вернуться, но он перестал выходить со мной на связь. Мы не общались пять дней. Я очень переживала и пыталась узнать какую-нибудь информацию у знакомых, но никто ничего не мог сказать точно и определенно.

Только сейчас я поняла, что не знаю, где работает мой муж. Он всегда отвечал уклончиво, без подробностей, я не знала его коллег, названия организации. Предприятие было закрытым и секретным, и для меня в том числе.

Зато его мать, похоже, не волновалась за Илью. Целыми днями она ходила вокруг младшего сына и опекала его, как могла.

– Побрился бы, – проворчала она.

– Зачем? – Андрей закатил глаза, – на работу мне не надо, на свидание тоже.

– Когда ты выйдешь на новое место?

– Завтра.

– Ты каждый день говоришь – завтра.

– Мам, ты меня из дома выгоняешь что ли? Вон, Танька, целый день дома сидит и не работает, а ей никто ничего не говорит.

Андрей нервно кинул пульт от телевизора на диван и направился к выходу. Я слышала их разговор, протирая пол у порога. Он едва не наступил мне на руку, выбегая из квартиры в порыве злости. Андрей так и не вернул мне долг, а я потратила все оставшиеся деньги. Отчаяние и тревога стали подступать к горлу. Я оставила Илье уже не один десяток пропущенных звонков.

С ним определенно что-то произошло. Вдруг у него нашли телефон и отобрали до конца вахты. Пусть лучше так, чем те страшные мысли, которые против моей воли лезли в голову.

На прогулке я попросила знакомую присмотреть за Сережей и набрала номер своей мамы, которая жила в деревне за несколько сотен километров от нас. Я сбежала из этой глухомани в крупный город, где и познакомилась с Ильей. У меня всегда были комплексы по этому поводу, я ощущала себя деревенской простушкой и старалась общаться с людьми попроще. Друзья Ильи были совершенно мне не под стать, я чувствовала себя в их обществе белой вороной.

– Мама, одолжи мне немного денег, – попросила я ее, умирая со стыда.

– А где этот твой? – недовольно отозвалась та. Мама ненавидела моего мужа. Он несколько раз был у нее в гостях и каждый раз воротил нос от скромной обстановки и деревенского акцента. Я каждый раз металась между ними, чтобы предотвратить назревающий скандал.

– Он на вахте. Ты же знаешь, что ему нельзя пользоваться телефоном, – мне пришлось оправдываться, раз уж обратилась за помощью.

– Он круглосуточно работает? Пост вообще не покидает? – недоверчиво спросила мама. Я знаю, что ее подозрения оправданы. Я и сама не понимала, почему Илья не звонит.

– Скоро муж вернется, и я верну долг.

– Таня. Муж должен оставлять тебе всю зарплату, а он бросает тебе жалкие копейки.

– Илья на квартиру откладывает. Все хорошо, я не жалуюсь.

– Значит, экономнее надо быть. Не трать все деньги сразу.

Я глубоко вздохнула. Когда я уезжала из деревни, мои пятки сверкали так, будто их намазали скипидаром. Мне хотелось другой жизни, в большом городе, в своей квартире с видом на сосновый сквер, с любимым мужем, детьми. Из всего списка я имела лишь малость, но была рада и этому.

– Загулял твой муженек, точно тебе говорю, – продолжила мать, – пока ты его семье прислуживаешь, как золушка. Хорошо устроились твои родственники. Я тут одна за десятерых вспахиваю, а они на всем готовеньком сидят.

– Вот купим свою квартиру, будем жить отдельно…

– С трудом вериться, – перебила меня мама, – жила бы в деревне, все бы имела. Кому надо, и дом построили, и хозяйством обзавелись.

– Мама, ты мне одолжишь деньги? – я больше не могла выслушивать недовольства матери. Каждый раз она говорила одно и то же, а все из-за того, что я не захотела жить, как она, что не осталась в деревне. Я решила выделиться, и оказалась за бортом семейного круга.

– Конечно, одолжу. Сама, конечно, от пенсии до пенсии тяну, но раз уж такая ситуация.

Я с тяжелым сердцем положила трубку. Просить деньги у мамы было не просто, но это для меня единственный вариант прожить до возвращения мужа. Подруг у меня не было, а мамы на детской площадке не настолько мне близки, чтобы я могла доверить им свои проблемы.

Едва только мы с Сережей переступили порог квартиры, навстречу выбежала свекровь.

– У меня серьги пропали, – выпалила она, глядя на мочки моих ушей. Я даже испугалась от неожиданности, хоть и была абсолютно уверена, что ничего чужого не брала.

– Я не видела.

– Может Сережка взял? Они на тумбочке лежали.

– Мы не заходим в вашу спальню.

Я не пускала сына туда, потому что комната свекрови была забита мелкими хрупкими предметами. Здесь были статуэтки, сувениры, вазы, бокалы на тонкой ножке. Все это привлекало внимание Сережи.

– А кто же взял? – она пожала плечами, недоверчиво глядя на меня. Почему-то в моей голове сразу же всплыл правильный ответ, и я молча ждала, когда и свекровь это осознает.

– Вспомните, где вы их видели в последний раз? – за моей внешней доброжелательностью скрывалась дикая тревога, словно я несла ответственность за ее серьги.

– На тумбочке, говорю же, – свекровь недовольно надула губы, – сняла их перед тем, как на дачу уехать.

– Может закатились куда?

– В карман они в чей-то закатились, – дурное настроение свекрови полностью передалось мне. Я всегда принимаю близко к сердцу чужие эмоции.

Сережа стал бегать по квартире. Бабушка несколько раз одернула его и пригрозила привязать к батарее. Пришлось увести сына в спальню и занять настольными играми, чтобы создать в квартире тишину.

Если серьги действительно кто-то взял, то это Андрей. Кроме него некому. Но сказать в лицо свекрови я это не могла. Она охотнее поверит, что это моих рук дело, чем любимого сына, который крепко сидел на ее шее.

Я старалась не думать о серьгах, но необъяснимое чувство справедливости сгрызало меня изнутри. Может, у нее вообще ничего не потерялось? Может она забыла, куда положила их? Много разных может всплывало в моей голове.

Я снова позвонила Илье. Его телефон был недоступен. Значит, он еще на работе, а телефон ему не вернули. Я сама придумала эту историю и охотно в нее поверила. Мне не хотелось представлять худшие варианты событий.

Уже вечером мои надежды оправдались. Звук, с которым Илья отпирает дверь, я узнаю из тысячи. Пулей выскочив из комнаты, я бросилась на шею мужа, который растеряно застыл на пороге.

– Илюша, Илюшка! – моей радости не было предела. Я не одна. Я теперь не одна. Мне станет гораздо легче, когда рядом надежное плечо.

– Тань, я так устал, – он слегка отодвинул меня от себя, скинул ботинки и направился на кухню. Так же, как и Андрей, он первым делом всегда проверял содержимое холодильника. – Накормишь?

– Конечно! – я принялась с воодушевлением доставать все кастрюли из холодильника, – жаль, что Сережа уже спит. Он бы обрадовался. Снимай грязную одежду, я сейчас ее постираю.

– Тань, давай поедим сначала, – лицо Ильи округлилось, я заметила небольшой выпирающий живот. Мне казалось, что вдали от дома он должен непременно похудеть и осунуться, но все оказалось совсем не так.

– Что с твоим телефоном? – спросила я, поставив перед ним тарелку с супом.

– Батарейка в поезде села, – Илья набросился на еду, как волк.

– Ты за пять дней ни разу не взял трубку.

– Мне нельзя на работе пользоваться телефоном.

– А после работы?

Илья поднял взгляд от тарелки. Его глаза были красные от усталости, я чувствовала от него слабый запах алкоголя.

– Тань, ты чего разошлась? Мужа месяц дома не было. Чего звонила-то? Денег хотела попросить?

– Ну, и это тоже, – я отвела взгляд. Мне стало неудобно, не хотелось выглядеть корыстной, ведь я очень люблю Илью. Мне не важно, сколько у него материальных благ, для меня он – родной человек.

Я решила оставить мужа в покое и дать ему отдохнуть. Он так много работал, проделал длинный путь домой, и все ради нас, ради нашего семейного счастья.

***

Я видела, что с Ильей происходит что-то не то. Мой муж вел себя не так, как обычно. Он постоянно молчал, задумчиво глядя в одну точку. Я наряжалась, крутилась перед ним, игриво хихикала, но он не реагировал на мои ужимки. Сережа тоже всеми способами привлекал внимание отца, но в отличие от меня, у него это получалось гораздо лучше.

– Что-то случилось? Что-то на работе? – спросила я, когда мы сели обедать. Сережа уже спал, – тебя поймали с телефоном?

– Нет, – Илья пожал плечами. Он улыбнулся, и я выдохнула. Наверняка, сложно жить в таком графике, как у него.

– У твоей мамы пропали серьги…

– Я знаю. Она мне говорила.

– Мне показалось, что она намекает, что это сделала я, – шепотом поделилась я с мужем. Илья покосился на меня, нахмурив брови.

– Она просто спросила. Не бери в голову.

– Нет, Илюша, она не просто спросила. Это была претензия.

– Таня, не придумывай. Ты – последний человек, на кого мама подумает. Есть кандидатуры получше.

Я глубоко вздохнула. Во мне сидело столько тоски и усталости от обстановки, в которой мне приходилось жить, но как начать об этом разговор, я не знала. Илья снова вспылит. Тема денег для него самая больная.

– Илюш, я скоро выйду на работу и мы сможем позволить себе съемную квартиру. Может, я пока начну ее искать?

– Я ничего тебе не обещал.

– Я… устала, Илюш, – осторожно продолжила я, стараясь сделать тон мягче, – я хочу жить отдельно от всех родственников. Нашей семьей.

– Таня, не продолжай. Мы будем жить здесь, пока не появится стабильность.

– У меня такое ощущение, что она никогда не появится, – я почувствовала слабость во всем теле. Мне так хотелось, чтобы Илья поддержал меня, но я снова наткнулась на глухую стену.

– Тебе все не нравится. Живешь на готовом, приняли тебя, как родную, мама старается чаще на дачу ездить, чтобы вы могли друг от друга отдохнуть.

– А Андрей в этот момент своих друзей приводит. Они до ночи могут на кухне просидеть, даже выйти страшно. А потом в дверь кулаком стучат. Это не лучшая атмосфера для ребенка.

– Сережка еще маленький и ничего не понимает.

– Все он понимает. Дети быстро учатся.

– Знаешь что, – Илья вскочил и прошелся по кухне, – тебе не угодишь. Я уже наизнанку вывернулся, в попытке нашу жизнь наладить. Думаешь легко это, за тысячу километров от дома уехать на месяц?

– Я не говорила, что легко, – я покачала головой. Илья умел перекручивать смысл сказанных мной слов, – я всего лишь хочу спокойно жить, спокойно спать ночами, не считая, с какого раза твой пьяный брат попадет в замочную скважину.

– У тебя самой, как будто семья идеальная.

Я покачала головой и спрятала лицо в ладони. Мысль о том, что муж не поддерживает меня и придется дальше жить здесь с его родственниками, сводила меня с ума. Да, мои родственники не самые правильные на свете, именно поэтому я и не живу там, но Илья с завидной регулярностью напоминает мне, откуда я приехала.

– Мне тоже все надоело, если хочешь знать, – Илья резко показал на меня указательным пальцем, – ты все время что-то требуешь от меня. И знаешь, я много думал и решил, что нам с тобой надо взять паузу в отношениях.

– Как это паузу? – до меня не сразу дошел смысл сказанных Ильей слов. Он даже выдохнул. По всей видимости, эти слова вертелись у него на языке со вчерашнего дня, а я своими просьбами помогла им вылезти наружу.

– Я хочу подумать, нужны ли мне эти отношения. Ну, и ты тоже подумаешь?

– Мне не надо думать, я и так знаю, что мне кроме тебя никто не нужен. И Сереже тоже нужен папа.

– Это временно. Мне нужно перевести дух, – Илья застыл напротив окна спиной ко мне. Мое сердце бешено стучало, я боялась, что от перенапряжения оно и вовсе выскочит из груди.

– Тебя не было месяц, от чего ты так устал? – мой и без того хрупкий мир рушился у меня на глазах, а я сидела не в силах как-то на это повлиять.

– Не спрашивай. Я так хочу. Возможно, через месяц что-то изменится.

– Это временно, – повторила я его слова. Мне придется уйти из этого дома, но куда, я пока смутно могла сообразить. Либо остаться здесь и с видом верной жены терпеливо ждать заблудившегося мужа.

Больше Илья не удостоил меня ни словом, ни взглядом. Оставшиеся выходные он провел с друзьями и приходил домой только ночевать. Я всеми силами пыталась убедить его передумать. Илья не шел на контакт и отрицал любую мою попытку еще раз все обсудить.

Ложь, что все временно. Он уже решил для себя все, просто оставил мне малюсенькую надежду на наше воссоединение и целый месяц терзаний и ожидания. Я старалась держать перед сыном невозмутимое лицо, читала ему смешные стихи, и мы вместе катались по полу, щекоча друг другу пятки. Сережа не должен был знать, что внутри я стремительно умирала.

Свекровь не замечала нашей размолвки. Она по-прежнему ходила вокруг Андрея, заставляя его, то поесть, то побриться. У нее больше не было других дел, потому что основная работа была на мне. Я готовила, делала уборку. Не смотря ни на что, я знала, что Илья пожалеет, что ушел от меня. Он не найдет себе лучше. Никто не будет готовить ему каждый день разнообразные блюда, никто не будет так хорошо общаться с его родственниками, хотя временами они совершенно этого не заслуживали. Никто не будет воспитывать его сына с терпением и пониманием. Я – идеальная для него, он это поймет.

Я твердо решила, что никуда не уйду. Я останусь и через месяц, когда он вернется домой после вахты, он не узнает меня. А когда Илья упадет к моим ногам, я буду решать, будем мы вместе или нет.

С такими мыслями я проводила мужа на вахту. Он обнял Сережу, стоя у порога с большой дорожной сумкой, сказал мне сухое «пока» и ушел.

Илья выгреб из шкафа все свои вещи, словно уезжал не на месяц, а на всю жизнь. На полке лежали деньги, небольшая сумма, которой едва хватит на пару недель. Мне хотелось рыдать, но я ждала, когда уснет Сережа. Он не должен видеть моих слез.

– Ох, жаль мне Илюшку, – причитала свекровь, собираясь на дачу, – работает, себя не жалеет. Говорила я, что жениться вам слишком рано. Детей нарожали, а теперь вот на шее моей сидите. Про Андрюшку я ничего не говорю, он всегда был такой безответственный, с него какой спрос? А вы…. Одно спасение – дача. Хоть там можно выдохнуть.

Свекровь не обращалась ко мне, она говорила сама с собой, но секрета не было, в чей адрес прилетали эти слова. Я молчала. Я всегда молчала. Пока я живу на ее территории, я не могу сказать ей наперекор.

У меня было мало денег и единственный вариант покинуть эту квартиру – уехать к маме в деревню, а это значит окунуть своего сына в ту жалкую, убогую обстановку, в которой я сама прожила много лет. А потом до конца жизни слушать маму, что я слишком многого в жизни захотела, что надо сидеть там, где ты родился и не высовываться.