Czytaj książkę: «Его бывшая жена. Последний шанс»

Глава 1. Мира

Ника сидела на лавочке и болтала ножкой. Обеими не могла – на вторую ногу я натягивала ей сапожок, на тёплый пушистый носок дело шло туго.

– Толя сказал, что мой папа инопланетянин, – сообщила мне дочка. – И поэтому я такая.

Я замерла. Иметь особенного ребёнка было непросто. В садике Нику дразнили, но в последние полгода мы ходили в специальный сад, в группе было всего восемь детей, и все с проблемами по зрению. И здесь Нике было хорошо, до тех пор, пока сюда не перевели Толю.

– Ну все, – сказала я. – Хватит.

Отбросила чёртов ботинок и решительным шагом вернулась в группу. Обвела её взглядом – только два ребёнка, обе девочки, и ни одна из них явно не Толя.

Раньше мне и в голову не пришло бы разбираться с чужим ребёнком из-за детских обид. До тех пор, пока у меня не родилась дочка.

– Не ругайся на него, – попросила Ника.

– Я отругаю его маму, – решила я. – Пусть воспитывает своего ребёнка.

На Нике серебристый пуховичок и шапочка цвета бордо. Её белоснежное лицо сильно контрастирует с яркими цветами, но Ника любит все яркое. Мы идём к машине, я мысленно репетирую разговор с матерью того мальчика.

Нельзя обижать людей просто потому, что они отличаются от других. У моей дочки – альбинизм. Это стало понятно уже в роддоме, у неё был белоснежный пушок на макушке, такие же белоснежные бровки и ресницы. Она вся была похожа на облачко. И да, мне моя дочь казалась самой красивой в мире, и куда больше белых бровей меня беспокоило то, что альбинизм привёл с собой проблемы со зрением.

– А почему я такая? – спросила Ника уже в машине.

– Ты самая красивая. И ты была самой белой снежинкой на утреннике. Самой настоящей.

Ника захихикала, и я надеялась, что к этому разговору мы пока не вернёмся. В нем было употреблено слово табу. Папа. Папа, черт побери. Я привыкла к тому, что для своего ребёнка я целый мир, и никого нам больше не нужно. Но теперь она растёт. Она узнает больше. Она задаёт вопросы и я не всегда могу найти на них ответ.

Ника вроде успокоилась, но я знала, если что-то ей в голову пришло, то она не уймется. Это в ней от её папы, о котором я так боюсь говорить.

– А кто тогда мой папа?

Я вздрогнула.

– Мужчина. Обычный папа, как у всех. Люди разводятся, такое случается.

–Ты не показываешь мне фотографии!

Я стиснула руль. Больно дышать. Притормозила на минуту. Ника права. Ребёнок не виноват в том, что родители разошлись. Она не виновата в том, что я ненавижу её отца. И Ника и не подозревает, что её папочка даже не знает о существовании у него дочери.

– Покажу.

– Обещаешь?

– Да. Только мне нужно немного времени подготовиться. Хорошо? А пока давай поедем в кафе?

Я старалась максимально социализировать ребёнка. Сейчас ей четыре года и она начала понимать, что отличается от остальных. Ника не должна бояться людей. Должна уметь с ними контактировать.

А ещё кафе это отличный повод отвлечься от неудобного разговора.

Я припарковалась возле итальянского ресторанчика. Дорогой, зараза, но мы все равно ходим сюда раз в месяц – очень вкусно, и отличная игровая комната. На первом этаже сдали куртки в гардероб и Ника поскакала вприпрыжку по ступеням на второй этаж.

Она была запоминающейся, моя особенная девочка. Администратор в дверях игровой комнаты сразу её узнала и приветливо протянула ей руку.

– Ника здравствуй, – улыбнулась девушка.

Ника отвесила шутливый реверанс.

– Я пойду закажу самую огромную пиццу, – сказала я дочке. – И потом позову тебя.

Но Нику уже манил великолепный мир игровой площадки. Здесь – огромные игрушки, батуты, бассейны с шариками, здесь куча лесенок, канатов для лазания и самый настоящий замок. Единственное, что меня беспокоило, это то, что моя белоснежная дочка может упасть и пораниться о свои очки.

Был будний день, и несмотря на вечер, свободные столики в зале были. Я посмотрела на цены в меню и вздохнула – дорого. Но напомнила – и меня, и мою дочку надо баловать, и делать это придётся мне самой. Больше некому.

Я сделала заказ и откинулась на спинку стула, потягивая воду из высокого бокала. Затем мысленно прогнала все, что хотела сказать маме Толи и достала телефон. Нашла её номер в чате группы. Набрала.

– Да?

– Вы мама Толи?

– Да, – снова отозвалась она. – Я слушаю вас.

– Я мать Ники Летовой. Это девочка с альбинизмом. Ваш сын дразнит мою дочь, и я не буду спокойно смотреть на слезы моего ребёнка. Я…

Я замерла. Слова которые я заготовила стремительно растаяли на языке. Через зал шёл мужчина. Он точно ко мне шёл, он на меня смотрел в упор.

Мать Толи что-то говорила в трубку, а я не слышала даже что. Единственная мысль, которая меня сейчас беспокоила, это – что слышал из разговора идущий ко мне мужчина?

– Я перезвоню, – бросила я.

Руки тряслись и я спрятала их под стол. Он не должен увидеть моего страха. Он – это мой бывший муж. Я сбежала от него в другой город, и теперь просто глазам своим не верила, Тимофею Бессонову нечего здесь было делать.

– Здравствуй, милая, – он наклонился и поцеловал меня в щеку, я вздрогнула. – Не ожидал тебя здесь увидеть. Господи, столько лет не виделись…

– Пять, – собрав силы в кулак, жёстко сказала я. – И я не планировала встреч с тобой в этом веке.

Тимофей негромко засмеялся, с удовольствием меня рассматривая. А я думала – слышал ли он разговор? Понял ли, что у меня есть ребёнок?

Я сбежала от него пять лет назад, даже ещё не зная, что беременна. Поняла уже здесь, и духу избавиться от беременности не хватило. Я любила его тогда, этого подонка, и несмотря ни на что, хотела от него родить.

Но время меня исцелило. Я не люблю его. Я ненавижу. Он не должен знать, что у нас с ним есть общий ребёнок.

– Я соскучился, – усмехнулся Бессонов. – А ты отлично выглядишь.

– Спасибо.

И тут меня осенило – Ника же здесь! На игровой площадке, в нескольких десятков метров отсюда! А если ей надоест и администратор приведёт её сюда? Захочет попить? И она вбежит в зал, белоснежные хвостики с розовыми бантами покачиваются, на губах улыбка, глаза за стёклами очков кажутся ещё больше и прозрачнее…

Нет! Этого не должно случиться. Бессонов разбил мою жизнь однажды, второй раз этого не случится. Я стала взрослее и умнее.

– Мне пора идти, – сказала я.

Нашу пиццу и пасту ещё не принесли и черт с ними. Я достала и бросила на стол несколько купюр. Поднялась. Тимофей подался вперёд и крепко обхватил моё запястье своей рукой.

Сколько же он меня не касался. Пять лет. Целую вечность. По коже побежали мурашки, я попыталась выдернуть руку, но не смогла.

– Отпусти.

– Да брось… Посидим, поболтаем. Мы не чужие друг другу.

– Отпусти! – почти взвизгнула я.

Слишком громко. Несколько людей за соседними столиками обернулось посмотреть на происходящее. А его рука слишком сильная, стальной захват, из которого своими силами не вырваться. Позвать охрану, устроить сцену?

– Трусишка, – сказал Тимофей. – Всегда такой была. Ничего, мы ещё увидимся, я обещаю.

Отпустил мою руку. На запястье алые следы его пальцев. Иду стремительно, не оборачиваясь, но потом все же смотрю – не идёт ли он за мной. Если так, фиаско, он увидит Нику. Но позади меня никого нет. Я врываюсь в игровую комнату, забыв про правило снимать обувь.

– Ника! – зову я. – Ника, скорее домой!

– Что случилось?

– Очень…очень заболела голова.

По ступеням вниз мы бежим и я постоянно смотрю назад. Куртки не застегиваем, так несёмся до машины. Только там я перевожу дыхание.

– Бедная, – качает головой Ника. – Поехали скорее домой пить таблетку.

У меня снова трясутся руки. Пять лет покоя, а теперь прошлое меня настигло. И тот, о котором Ника так хотела узнать, её папа, был от меня всего в нескольких сантиметрах. Он держал меня за руку и я до сих пор чувствую его хватку.

Еще увидимся? Никогда!

Ненавижу Тимофея Бессонова. И моя дочь – только моё сокровище.

Глава 2. Тимофей

Я любовался ею. Через зал ресторана, куда меня затащил будущий компаньон по бизнесу. Его невоспитанные дети кричали и бросались салфетками, а я смотрел на Миру.

Мы не виделись пять лет. Я старался не думать о ней, я всегда гордился тем, что властен над своими чувствами. Страдать от любви? Херня полная, я взрослый мужик, баб полон мир, и каждая вторая точно готова стать моей.

Тогда какого хрена я должен убиваться по какой-то конкретной бабе? Я не убивался. Но Мира была чертовски хитрой. Она пробиралась в мои сны и правила там. Совращала меня, пахла собой и сводила с ума. Я просыпался с эрекцией, в поту, и с бешеным желанием найти её.

Это же не сложно. Сделать пару звонков, и вскоре на столе будет вся её биография. Но я этого не делал. Прошло пять лет, сны становились все реже, безрассудные желания все слабее.

А вот теперь она здесь. Вроде изменившаяся, но при этом оставшаяся собой.

Я заметил её ещё когда она шла по залу. Просторный свитер оверсайз, джинсы, ладно сидящие на попе. Я все ещё помнил тепло её ягодиц в своих ладонях. Мира уверена и беззаботна, но я по глазам чувствую, что её что-то мучает. И ей не нравится телефонный разговор, который она ведёт. Я всегда мог читать её, как книгу, мою Миру.

– Я на минуту, – сообщил я Рудольфу.

Впрочем, он не обратил внимания, на его коленях воевал с сестрой трёхлетний сын, идея идти в семейный ресторан оказалась не самой удачной.

Разговор был коротким, Мира не была рада меня видеть, это было ожидаемо. Я смотрел на неё, длинные каштановые волосы отливающие мёдом, раньше мне нравилось пропускать их сквозь пальцы, а в её глазах страх и…отвращение.

– Мы ещё увидимся, я обещаю, – улыбнулся я.

Самым сложным было разжать пальцы и отпустить её. Я смотрел на её тонкую руку. Раньше на безымянном пальце было моё кольцо. Теперь на нем ничего. Она не вышла замуж. Эта мысль так шекочет, словно Мира – до сих пор моя.

Я не мог выкинуть её из головы весь остаток ужина. Пытался затормозить себя – у меня своя жизнь, у неё своя. Зачем она мне? Бывшая жена не нужна мне совсем.

Лиза позвонила мне перед сном. Она и моя бывшая, и моя подруга, она просто часть моей жизни и мы с ней многое прошли.

– Ну, как там в новом городе?

Я слышал в её голосе улыбку.

– Отлично. Этот город пахнет большими деньгами и я выжму его до капли.

– Возвращайся скорее, – попросила Лиза. – Без тебя тут скучно и уныло.

Я мог бы сказать ей о Мире, о том, что встретился с ней. Но я этого не сделал. Это было моей маленькой тайной. Ночью Мира снова мне приснилась, впервые за последние полгода. На её безымянном пальце было кольцо, надетое мной, словно она снова была моей. Мира улыбалась так печально, что мне впервые стало жалко её во сне, раньше мне просто хотелось её разорвать. Сначала задушить в объятиях, потом уничтожить, за то, что посмела делать мне больно.

Зато я принял решение. Я не буду её искать. Мира – прошлое. Пусть там и остаётся.

Компания Рудольфа находилась в самом центре города, занимая три этажа небоскрёба. Внизу целый город, а здесь наверху не слышно ни звука. Только мерную работу офиса, тихий гул компьютеров и звуки чужих шагов.

Я слушал и думал о том, что Мира не замужем.

– Тебе торчать здесь целую неделю, – сказал Рудольф. – Мне кажется, будет уместным, если я выделю тебе сопровождающего человека.

– Ну, если он проведёт меня по всем злачным местам, – усмехнулся я. – И да, пусть это будет она.

– Я не поощряю блуд и разврат, – засмеялся Рудольф. – Тем более на рабочем месте. Но для будущего компаньона сделаю исключение. Мой цветник весьма ярок и разнообразен, выбирай любую, выделю на неделю. А даст или не даст это уже твои проблемы.

Офис Рудольфа не стандартен, и похож скорее на зарубежный. Его кабинет находится чуть выше этажа, словно доминирует над остальными сотрудниками. Одна стена почти полностью стеклянная, и сейчас Рудольф нажимает на кнопку и жалюзи разъезжаются в стороны, представляя моему вниманию огромный зал.

– Любую?

– Любую, – разводит руками он. – Советую ещё в отдел маркетинга сходить, там такие девочки… этажом ниже.

Перспектива выбирать себе женщину меня забавляет. Я понимаю, что это скорее дружеская уступка и шутка, и я вовсе не собираюсь совращать сотрудниц Рудольфа.

Но потом все меняется во мгновение ока. Потому что в зал, в котором в идеально выверенном порядке располагаются столы, входит она. Моя бывшая жена.

Несколько секунд я не верю своим глазам. Интересно, о чем думает судьба, сталкивая нас второй раз за сутки? Блять, я только вчера приехал в этот город и вижу Миру второй раз.

Когда мы познакомились, она была студенткой. Двадцать один год, юная, нежная, трогательная. Она была похожа на милого пушистого котёнка, её хотелось тискать. Теперь на ней строгая блузка и юбка карандаш. Туфли на каблуках подчёркивают тонкие лодыжки. Эта Мира не похожа на мою домашнюю Миру.

– Она, – говорю я, охреневая сам от себя.

– Ну-у-у, – тянет Рудольф. – Эта особа тёмная лошадка, тебе будет сложно сбить её с пути истинного. Новенькая, и, судя по всему, очень скромная девица.

– Я люблю сложные цели, – говорю я.

– Ок, скажу секретарше, и она её вызовет. Сейчас?

– Нет, – улыбаюсь я. – Нет. Пусть я буду для неё сюрпризом.

Неделя, думаю я. Мира будет со мной неделю. Сколько из снов последних пяти лет я успею воплотить в реальность? Все так же она податлива в постели? О, я помнил, как распахивались её глаза в момент оргазма, как беспомощно округлялся рот…

Но мне мало одного лишь секса. Я хочу, чтобы моей бывшей жене было также больно, как и мне пять лет назад. Я хочу растоптать её и я это сделаю.

Глава 3. Мира

Я всегда хотела работать творчески. Хотелось быть нужной, на своём месте. Но жизнь с маленьким ребёнком диктовала свои правила – мне нужны были деньги. И последние пять месяцев я работала в отделе кадров, и очень этому была рада – наконец получала нормальную зарплату.

Офис уже почти разошёлся по домам, и я тоже поглядывала на часы, Ника, наверное, уже заждалась в саду, но зазвонил телефон.

– Миру Николаевну, пожалуйста, – раздался смутно знакомый женский голос.

– Это я.

– Рудольф Валерьевич ожидает вас в своём кабинете.

У меня мгновенно вспотели ладони. Дело в том, что я уже давно, месяца три назад, подала прошение на перевод в отдел рекламы, у меня было соответствующее образование и даже небольшой опыт работы. Мне все равно, какая должность, я готова начинать снизу, с нуля.

Господи, неужели мечты сбываются? Даже встреча с Тимофеем немного поблекла, отошла на задний план, а ведь я весь день не могла перестать о нем думать. Поднимаюсь в кабинет шефа и сердце бьётся, как бешеное.

В его кабинете я ни разу не была, слишком мелкая сошка. Секретарша кивнула мне, позволяя пройти, я зашла и с удовольствием огляделась. Красиво. Тёмное дерево, панорамные окна, и в офис, и на город с высоты. Неожиданно много зелени, и пахнет чем-то вкусным, но благородным, не приторным запахом. Несколько дверей, одна ведёт в приёмную, другие бог пойми куда, удобные кресла и даже диван.

У меня тоже когда-нибудь будет такой кабинет, говорю себе я. Я многого достигну, и сейчас я в самом начале своего пути.

– Мира, – приветствует меня шеф. – Присаживайтесь.

Я сажусь в кресло напротив стола Рудольфа.

– Рудольф Валерьевич, – с волнением улыбаюсь я.

Если меня сейчас переведут, это будет один из самых счастливых моментов в жизни. Только мой момент, не связанный с бывшим мужем, даже с дочкой.

– У меня к вам есть предложение. Надеюсь, оно вам понравится, Мира.

– Я слушаю вас.

Он улыбается, я улыбаюсь ему в ответ.

– Мы стоим на пороге заключения выгодной сделки с крупным предприятием. Оно находится в другом городе, возможно, вы слышали об этом. И сегодня их руководитель у нас, в нашем городе, и пробудет здесь неделю. Я бы хотел, чтобы вы Мира, сопровождали его в деловых визитах и мероприятиях иного характера, он человек здесь совершенно новый.

– Но… – немею я, и с трудом обретаю способность говорить. – Я же работаю. Я справляюсь… Я хочу оставаться на своём рабочем месте. Может кто-нибудь другой…

Сейчас я чувствую себя ненужной. Рудольф даёт понять, что я не очень нужна его компании. Они прекрасно справятся без меня, пока я буду развлекать старого богатого хрыча из другого города.

– Моя компания это механизм, – напыщенно сказал Рудольф. – Каждый человек это винтик, и он выполняет определённую функцию. Я не могу вынуть ни один из них, иначе механизм сломается. А вы, Мира, вы новенькая. У вас ещё нет своей важной функции.

– Рудольф Валерьевич, – растерянно лепечу я.

Я, как маленькая обиженная девочка и мне самой себя стыдно.

– Разговор окончен, милая. Ваш оклад на эту неделю будет сохранен, а ещё мы оплатим вам командировочные за все эти дни. Хорошие.

Ну, что же… деньги мне нужны. Придётся смириться.

– Хорошо, – киваю я.

Рудольф разводит руками и улыбается. И я снова улыбаюсь ему в ответ, хоть и хочется реветь – мне ещё работать здесь.

– Тимофей, ваша дама согласна.

В тот момент я поняла. Сразу, даже никаких подтверждений не требовалось. Просто интуиция, сложились все пазлы. Высокое кресло, стоящее лицом к окнам, развернулось, и я увидела его. Мой бывший муж смотрел прямо на меня, и в глазах его плескалось самодовольство.

– Нет, – чётко проговорила я. – Я отказываюсь.

– Мира, – укоризненно покачал головой шеф.

– Вы не можете меня заставить!

– Вы правы, Мира. Не могу.

Он протягивает мне лист бумаги и дорогую, брендовую авторучку.

– Зачем?

– Пишите заявление об увольнении. По собственному желанию.

Я не могла уйти. Я все идеально рассчитала. Я работала здесь пять месяцев, через месяц мне дадут отпуск две недели. И тогда же у Ники очень важная операция на глаза. Я должна быть рядом. И я не могу остаться без работы, Господи, как же дорого иметь ребёнка, как дорого его лечить…

Гордость боролась со мной с родительскими обязанностями и любовью к своему ребёнку. Я дышала через раз и каждую секунду чувствовала на себе взгляд Тимофея.

Победила любовь к Нике. Ради неё я пройду через это все. А потом, когда реабилитационный период будет позади, когда станет легче финансово, я вернусь и брошу заявление об увольнении Рудольфу в лицо.

– Хорошо, – снова киваю я с каменным лицом. – я буду его сопровождать. А сейчас позвольте, мне нужно вернуться на рабочее место.

Встаю и ухожу, ноги почти не гнутся. Смотрит ли мне след Тимофей? Зачем ему это все? Я спускаюсь вниз и почти бегу в свой кабинет. Мой и ещё пятерых других сотрудниц, но сейчас их уже нет.

Я включаю компьютер. Тимофей не должен узнать о моей дочери. Нахожу свою анкету, я имею к ней доступ. Удаляю скрин паспорта со страницы, куда вписана дочь. Редактирую текст. У меня нет дочери. Мира Летова – совершенно одинока.

Потом трачу несколько минут на то, чтобы найти бумажную папку с моим именем. Выдираю оттуда страницы, комкаю и отправляю в мусор.

– Я не так представлял себе кадровичек, – слышу насмешливый голос Тимофея. – Я думал они толстые. И такие, с белыми кудрями.

– Не хотела разочаровывать, – сухо отвечаю я.

Как хорошо, что я успела. Достаю из шкафа купе свое пальто и шарф. Переобуваюсь, с туфель на удобные ботинки, а Тимофей все так же молча смотрит.

– Подбросишь меня до гостиницы?

– А у меня есть выбор?

– Нет, – констатирует Тимофей.

Я ненавижу его. Мы идём по подземной парковке и он курит. И мне хочется втянуть холодный воздух, пахнущий сигаретным дымом, полной грудью. Мне всегда нравилось, как он курит. В прошлой жизни. В этой я его ненавижу.

– Мира, это ужасно, – качает головой Тимофей. – Я не сяду в это корыто.

Он с отвращением смотрит на мою китайскую малолитражку. Один её бок весь в царапинах, я купила её уже такой, зато дёшево. И мне многое хочется сказать. О том, что он может валить назад в свою сытую жизнь. О том, как сложно и страшно выживать, имея маленького ребёнка. И что я справляюсь, пусть у меня страшная машина, но она есть… Но говорю я только:

– Можешь ехать на такси.

Он усмехается, отбрасывает сигарету, и садится. Колени его упираются в бардачок, машина тесна для высокого мужчины. У меня снова трясутся руки, чёртова китайская тарантайка заводится только с третьего раза, рывками и чихая.

Но Тимофей не намерен выходить из машины. Называет адрес отеля, откидывается назад, даже насвистывает что-то.

– Скучала по мне?

– Нет.

– Врешь… не ной, Мира, мы отлично проведём время. Тебе понравится.

Возле отеля я торможу, понимая, что ещё несколько минут и я сорвусь, наговорю лишнего, или, что ещё хуже – заплачу. Я мечтаю, чтобы он ушёл и больше никогда не появлялся в моей жизни.

– У нас сегодня поход в ресторан, милая. Здесь, через три часа, не опаздывай. Будь в платье, и даже не смей делать мне назло, ты же послушная девочка.

Он выходит из машины и я сразу давлю на газ. Мне нужно к Нике. Уткнуться лицом в её белоснежные косички. Дышать ею. Она, такая маленькая и нежная, умела наполнять меня новыми силами. А Бессоннов уедет, нужно просто набраться терпения.