Я честно собиралась ему рассказать. Но знаете, что случилось?
Случилась самая лучшая ночь в моей жизни! За этот год уж точно.
Я устала за день и хотела пораньше лечь спать, но звонок Ларри нарушил все планы.
– Привет, – самый родной голос в мире. – Прости, я не разбудил тебя?
– Нет, я ещё даже не собиралась спать, – соврала без зазрения совести. Мне и впрямь больше хотелось беседовать с ним, чем спать, так что это был даже не полный обман.
– А что делаешь?
– Читаю.
– На английском или на русском?
– На русском. А ты что делаешь? Как прошёл твой день?
– Если хочешь, я всё тебе расскажу.
Ну что за вопрос? Разве когда-то было иначе?
– Конечно, хочу.
– Только сперва у меня к тебе будет просьба.
Я удивлённо хмыкнула. Неожиданный поворот.
– Какая?
Мне даже показалось, что он сейчас скажет: «Расскажи правду. Я видел в Интернете фото, где ты с другим парнем».
Но нет.
– Можешь выйти из дома на минутку? Тебе должны были уже доставить мой подарок.
– Подарок?
Я послушно спустилась вниз и вышла во двор, недоумевая, что это может быть. Но оказалось, не что, а кто! Ларри! Он стоял прямо передо мной и улыбался так широко, как будто и в его жизни это была самая лучшая встреча. А может, я просто слишком давно не видела его и успела соскучиться по этой улыбке.
Мы поехали к нему домой, потому что находиться здесь вместе с такой видной личностью было бы слишком опасно. Не знаю, есть ли ещё такие гулёны, которым не спится по ночам, но если кто-нибудь нас здесь увидит, проснётся весь дом, я уверена.
Честное слово, я совершенно не собиралась спать и мечтала все эти пару часов, что у нас были, провести в разговорах и поцелуях, но как только первый адреналин от встречи утих, меня снова потянуло в дрёму, и я ничего не могла с этим сделать.
Не помню, как я уснула. А, проснувшись, обнаружила, что Ларри уже здесь нет. Только записка, подтверждающая, что прошедшая ночь не была сном. Он писал мне, что любит и оставил электронный билет в Лос-Анджелес на моё имя. Когда и как он всё это провернул? Ответа у меня не было. Но то, что я была абсолютно счастлива, являлось неоспоримым фактом.
Не знаю даже, чему я радовалась больше: очередной встрече с Ларри или поездке в Лос-Анджелес, который давно мечтала увидеть. Это была ещё одна грань жизни Ларри, о которой я пока мало что знала, но теперь мне представился шанс. Ларри его подарил.
Я настрочила кучу сообщений с благодарностями и признаниями в любви, чувствуя себя семнадцатилетней школьницей (взрослые девочки ведь должны быть разумными и рассудительными, не так ли?). Но как-то не представляла, как можно сдержать эмоции и написать сухое и официальное: «Спасибо за всё. И за билет тоже. Скоро увидимся. Энн». Это же скука смертная!
Я представила, как улыбнётся Ларри, увидев мои послания, и от этого стало казаться, будто мы и не расставались. Серьёзно, ну что такое неделя? Всего семь дней, и вместо любимого, но дождливого Лондона я окажусь в тёплом и щедром на солнечный свет, самом крутом городе США.
За неделю я успела выполнить два заказа на персональную съёмку и обработать часть фотографий Энсела. Но дела в нашей творческой организации шли хуже некуда, заказов было ужасно мало, и я всё чаще думала о том, что мне вот-вот придётся начать искать хоть какой-то стабильный заработок, устроившись, к примеру, официанткой.
Погода в Лондоне была ненастной и к долгим гуляньям не располагала, поэтому я просматривала на форумах новости о жизни Ларри из уст фанатов, читала книги и смотрела фильмы. Один из них был про музыканта – слезливая сказочка, которая вряд ли случилась бы в жизни. Но я решилась посмотреть её, потому что сюжет, описанный в аннотации, немного напоминал нашу пару. Там не было ничего о пиаре, просто они невзлюбили друг друга – певец и обычная девушка с гонором, – а потом что-то щёлкнуло – бац! – и жить друг без друга не могут.
Но один фрагмент мне всё же запал в душу. Когда герой был готов отказаться от музыки ради любви. А она – тот самый источник проблем продюсера – обхватила руками его лицо и зашептала:
– Не смей даже думать об этом! Я знаю, как много музыка значит в твоей жизни. Поэтому ни при каких обстоятельствах не бросай это. Ты обещаешь?
Достойно «Оскара», честное слово. Больше я проникалась разве что речью Джека и Розы, когда он убеждал её жить и тоже просил: «Обещаешь?».
Герой книги хотел воспротивиться:
– Меган…
– Пообещай мне!
– Хорошо, я обещаю, – по губам скользнула улыбка и взгляд прояснился. Он, как и Ларри, жить не может без музыки. Ещё и сопротивляется, дурачок. – А ты пообещай, что будешь со мной.
– Хорошо.
– Нет, скажи «обещаю».
– Обещаю. Доволен?
– Почти. Поцелуешь меня?
Я закатила глаза. Ну вот, скатились. Он ещё спрашивает!
А Ларри мог бы допустить мысль о том, чтобы ради меня отказаться от музыки? Знаю, что нет. Музыка – его жизнь, то, чем он занимался последние… не знаю уж, сколько лет. И если лишить его этого, он просто не сможет так жить, даже если и будет сначала храбриться. Я достаточно знаю Ларри. Я бы сама от него ушла, если бы не было выбора. К счастью, эту стадию мы уже, кажется, пережили.
Я в очередной раз за неделю достала билет на свой рейс и с улыбкой прижала его к груди. Всего лишь ничтожный клочок бумаги – как мало нужно для счастья. Пара часов в пути, и я снова буду с ним рядом. Он снова меня обнимет. И покажет свой дом. И город, о котором мечтают многие.
Уже завтра. Совсем немного.
Ещё со вчерашнего вечера я собрала чемодан, тщательно всё проверив. Это, конечно, не говорит о том, что я ничего не забуду, но самое необходимое точно в нём.
Я так ждала это «завтра»! Но если бы знала, чем оно обернётся…
Уверена, Ларри сто раз укорил себя за то, что устроил этот сюрприз. Кто же знал? Кто мог предчувствовать?
Когда случается очередной взрыв, авария или крушение самолёта, мы чувствуем боль. Если человек не совсем отупел от эгоизма, он наверняка ощущает это. Может быть, больше оттого, что на какой-то миг представляет себя в той ситуации, которая произошла и унесла чьи-то жизни, сломала судьбы.
Никто не знает, с кем и когда это произойдёт в следующий раз. Иногда – по роковому стечению обстоятельств, иногда – из-за людей, которые давно перестали воспринимать друг друга за индивидуумов, скорее – как средство для достижения цели. А в этом, как известно, любые методы годны. Чем больше убьёшь, чем больше разрушишь и запугаешь, тем лучше.
В тот день, когда я в радостном предвкушении считала последние часы до встречи с Ларри, это случилось и со мной. Закончилось, к счастью, как нельзя лучше, потому что все живы и нет пострадавших, не считая моральных увечий и нервных срывов, которые случались у людей, едва они сходили с трапа злосчастного рейса. Что касается меня… Я мало что помню. Правда. Как будто сработал внутренний механизм защиты.
Я не помню, как всё началось и откуда тот тип в маске взялся. Я не помню, что он кричал, хотя говорил он на английском. Не знаю, сколько нас там держали, отобрав все личные вещи.
Помню лишь, что непрестанно думала о родителях и о Ларри – о том, что они сейчас чувствуют, и что будет дальше. В голове билась мысль: «Это всё? Всё? Нас сейчас убьют? Жизнь закончится?». Я готова поклясться, никогда в жизни мне ещё не хотелось так сильно жить!
Я не знаю, сколько времени провела в самолёте. И, как потом говорили эксперты, большая удача, что всё началось не во время полёта, а когда самолёт заходил на посадку. Когда я уже практически готова была на всех порах мчаться к Ларри и считала последние наши секунды вдали друг от друга.
Потом в моей памяти был провал. Я ничего не помню. Что происходило? Как мы встретились с Ларри в конце концов? Что он мне говорил? Куда мы отправились? Сработала какая-то внутренняя защита. Я не сильна в этих психологических терминах, и желания углубляться во всё это не было. Было лишь одно желание – поскорее забыть это как страшный сон.
Пришла в себя я лишь на следующий день. Как будто целые сутки вырезали из моей жизни. Я осознавала, что это было, но ничего не помнила после. У Ларри спрашивать о том, что было вчера после того, как я наконец выбралась из самолёта, не стала. Не хотела прибавлять к вороху его дел и проблем ещё больше.
Мы отправились на интервью – в смысле, Ларри отправился, а я за компанию в виде… помощника менеджера или кем он там меня всем представлял? Если кто-то и узнал во мне «бывшую девушку Ларри», то вида не подал, за что я очень была всем признательна. Всем до единого.
После забавного интервью был обед, и я, заметив пропущенный звонок от мамы, забеспокоилась. Звонила ли я ей вчера? А Люде? А Мэй? Они ведь все беспокоятся.
Пролистала журнал вызовов – звонила. Спасибо создателю телефонов за то, что придумали сохранять историю. Представляю, как нелепо я бы выглядела сейчас, спрашивая у Ларри или у каждого из друзей: «Я тебе не звонила вчера?». Хотя Ларри бы точно понял.
Потом у Ларри был саундчек, и я устроилась в зале в третьем ряду, достав свой любимый фотоаппарат и приготовившись сделать несколько кадров «кумира в работе». Но не успела я снять чехол, сзади раздался приятный женский голос:
– Привет! – и тут же рядом со мной села Алисия.
Я никогда не видела её наяву, но, конечно, узнала. Вот кто скрашивал одинокие вечера Ларри после концертов в туре последние несколько месяцев. Нельзя не признать, она была очень эффектная: невысокого роста, но с приятным, милым лицом, смуглой кожей, яркими глазами и густыми тёмными волосами, завязанными в тугой хвост.
– Алисия, – представилась она, протягивая мне руку.
Несмотря на то, что в первые секунды я ощутила весомую ревность, у меня получилось быстро её усмирить. Ну что я, в самом деле, как ребёнок? Я доверяю Ларри, и это не значит, что он должен исключить из своего круга общения всех лиц женского пола.
– Энн, – улыбнулась в ответ, стараясь, чтобы улыбка не казалась натянутой.
Может, мы даже могли бы с ней подружиться. Она гораздо приятнее Кенди, на мой взгляд.
– Сегодня будет особенный концерт.
– Почему? – я повернула голову и взглянула на неё. Она совершенно не выглядела враждебно настроенной или высокомерной. Честное слово, если бы не те фото с Ларри, из-за которых я так ревновала, она, определённо, с самого начала показалась бы мне довольно приятной девушкой.
– Потому что ты будешь на концерте, и для Ларри это будет точно один из самых запоминающихся вечеров, – сказала она.
Я улыбнулась. От всей души, правда.
Мы обменялись ещё парой незначительных фраз – о творчестве Алисии, волнуется ли она перед выступлениями и есть ли планы на будущее по завершении тура. Она была очень открытой, и я бы болтала с ней ещё долго, если бы ей не нужно было идти репетировать. Я сделала и её фото тоже, отметив про себя, что Алисия очень фотогенична.
Концерт и впрямь был восхитительным. Или это я отвыкла от живых выступлений Ларри и потому с жаром ловила каждую ноту, каждое слово. Фанаты тоже остались довольны, тем более что им удалось дважды вызвать артиста на бис.
Потом у Ларри и Алисии была встреча с фанатами, и я в это время просто сидела в соседней гримёрке и листала ленту в своём Инстаграме, любуясь свежими фотками с концерта, читая новости друзей и мира, и, в общем-то, не загружая свой мозг ничем существенным. Проверила ещё, не появились ли новые сплетни обо мне и Энселе, но кроме тех фоток у ресторана и внутри (они и это успели?), где вполне отчётливо было видно моё лицо – ничего. То ли Ларри не видел, то ли просто остался спокоен. Скорее, первое. Да и есть ли смысл затевать разговор?
За ужином я больше молчала. Мне было хорошо рядом с ним, но все силы словно выжали. Я мучилась из-за тайны, которая терзала меня, хотя и пыталась убедить себя, что это пустяк. Но говорить открыто тоже было уже слишком поздно. А ещё размышляла о том, как полечу обратно. Мне хотелось остаться подольше, но я понимала, что Ларри не сможет носиться со мной как сегодня изо дня в день, а одной мне тут нечего делать.
Ларри не сразу, но согласился. Закрывать глаза на очевидные вещи о том, что невозможно совмещать насыщенную программу тура и личную жизнь, оказалось бессмысленно.
Я вернулась в Лондон, и всё продолжилось. Не скажу, что это была счастливая жизнь, какой я себе её представляла, но она как-то шла, и я с ней смирялась. Хотя мне и хотелось востребованности в профессии, хотелось чаще видеться с Ларри, выйти замуж и жить заботами наших детей.
Сколько времени прошло, прежде чем прогремел новый выстрел? Пара недель. Мы с Ларри уже собрались отметить это Рождество вместе, договорившись, что сперва погуляем среди обычно пустующих в этот день улиц, затем посмотрим какой-нибудь фильм, а после отправимся на ужин к его родителям. Я успела купить всем подарки, и тот свитер с оленями для Ларри, который был очень мягким и должен был подойти по размеру.
Я успела закончить работу с фотографиями Энсела и отправить их. Он для приличия повосхищался, а через пару дней написал, что менеджер просит досъёмку.
Какую еще досъёмку?
Энсел и сам будто бы был не рад, так что его речь по телефону больше напоминала мне оправдания.
– Пол сказал, нужно больше крупных кадров. Мы хотим сделать книгу фотографий для делюкс-издания альбома.
Я выдохнула, стараясь не показывать своего беспокойства. А если это опять провокация?
Но это – моя работа, и я должна быть, прежде всего, профессионалом. Отказываться нужно было сразу. Теперь, будь добра, доведи дело до конца.
А ведь поклялась больше с ним не встречаться!
Вдох-выдох. Уже лучше.
– Хорошо.
В последний раз.
– Когда?
– Завтра? – вопросом на вопрос ответил он.
– Хорошо, – повторила я.
– Сколько потребуется времени?
– Час, – прикинула я. – Может, сделаем в студии? Раз уж нужны портреты, я могу потом обработать…
– Пол сказал, всё должно быть в одной стилистике.
Ну конечно, это же Пол у нас рулит процессом.
Что мне оставалось делать? На свой страх и риск вновь ввязаться в эту авантюру.
К счастью, в этот раз Пол отсутствовал, и я чувствовала себя гораздо свободнее. Нечего нам, конечно, делить, и я должна быть благодарна ему за нашу с Ларри встречу, но… Слишком много недосказанностей, скрытых обид и недопонимание сложились в общую картину наших взаимоотношений.
Отснять портретные фото Энсела удалось за час, как и планировалось, и я уже собирала свои вещи, чтобы отчалить, как неожиданно парень оказался позади меня, очень близко, и его голос заставил вздрогнуть и обернуться.
– Энн…
Расстояние между нами было недостаточно большим, чтобы чувствовать себя уверенно и свободно. Я дорожу своим личным пространством, особенно если речь идёт о малознакомых людях. Неловко сделала шаг назад и едва не приземлилась на пятую точку. Энсел вовремя сориентировался и схватил меня за руку чуть ниже локтя.
– Спасибо, – пробормотала я не слишком доброжелательно.
В конце концов, если бы он так близко не подошёл, я бы и не подумала падать.
– Это я должен сказать спасибо, – улыбнулся он как ни в чём не бывало. – С тобой очень легко и приятно работать.
Сказал уже, чего ещё?
Кивнула, продолжая собираться. Вот я невежа.
– Как насчёт ужина?
Опять двадцать пять!
– Энсел…
– У тебя кто-то есть?
И не ответишь тут однозначно. Хотя, если я не буду называть его имени…
– Да, у меня есть парень, и мне хватило прошлого раза с фотографами.
– Он очень ревнивый?
Взглянула ему в глаза. Притворяется, что не знает, или Пол и впрямь ему не доложил? А может ли быть такое, что Пол и сам ни о чём не знает?
– Я не хочу его провоцировать.
– Неужели он не доверяет тебе?
Я сделала глубокий вдох и выдох через нос, стараясь, чтобы это было не очень заметно. Ну не умею я решительно говорить людям «нет». Боюсь их обидеть. Может, стоит учиться?
– Дело не в этом. Я просто не вижу смысла в…
– Я понял, ладно, – он поднял руки в жесте «сдаюсь» и рассмеялся. – Но хоть на презентацию альбома я могу тебя пригласить?
– Пригласить можешь, но получится ли прийти – не уверена.
– Это будет двадцать третьего декабря на премии Great Music.
Я удивлённо приподняла бровь. Фантазия Пола на тему «Как заработать побольше денег и привлечь максимальную аудиторию» никогда не иссякнет.
– Мы решили отойти от привычной концепции. Я представлю альбом на красной дорожке, и ты могла бы выйти со мной как автор обложки. Потом я исполню премьеру песни. Может быть, что-нибудь выиграю. Оставаться ли на вечеринку после – решишь сама. Тебе ведь это тоже выгодно: появятся новые клиенты. Может быть, даже из шоу-бизнеса.
Он отлично знал, на что давит. Именно от наличия или отсутствия клиентов зависело, задержусь ли я ещё в Лондоне. Деньги стремительно таяли, а заказов было смертельно мало. Смертельно – потому что ещё немного, и мне придётся переходить на голодную диету.
– Я подумаю. Сколько у меня есть на это времени?
«Это хороший шанс, – твердил разум. – Надо выжить. Ты ведь не станешь просить денег у Ларри».
Не стану. Только придётся ему обо всём сказать. Сегодня же.
– Премия через неделю. За пару дней мы должны заявить количество гостей.
– Ладно. Я сообщу на днях. В любом случае, спасибо.
Натянуто улыбнулась и помахала рукой. Ларри точно не будет этому рад. И я заранее знаю, что напишут таблоиды уже следующим после премии утром. И за мной почти наверняка устроят слежку. А если увидят, что я встречаюсь с Ларри?
Мне определённо следовало с ним посоветоваться. Он смыслит в этих делах, несомненно, больше меня.
Вернувшись домой, включила мобильный (не люблю отвлекаться во время работы), и увидела несколько пропущенных вызовов от Ларри.
Тотчас перезвонила, надеясь, что у него ничего не случилось, и он не занят прямо сейчас на съёмках. Слушая гудки, мысленно отсчитала в уме разницу во времени (и почему не сделала этого раньше?). В Лос-Анджелесе утро. А у меня день подходит к концу. Замучили эти несовпадения. Когда я жила в Москве, а он в Лондоне, разница составляла всего два часа.
Наконец он ответил, и я не могла не признать, как рада слышать его. С этим нужно что-то делать, я не могу так долго не видеть его. Ведь это несерьёзно – вести телефонный роман, когда тебе далеко не пятнадцать.
– Как прошёл день? – поинтересовался он.
Ну что ж, сразу, значит, сразу.
Но почему-то ладони вспотели. Как будто нашкодила.
– Знаешь, день был весьма насыщенным. Съёмка для альбома, сразу несколько образов…
– Для альбома? Чьего альбома?
Вот этот миг.
Вздохнула.
– Энсела Сейджа.
– Пол тоже там был?
Значит, он в курсе истории. Если бы мы были рядом, давно бы обсудили это и посмеялись, а теперь тон беседы казался мне напряжённым. А ведь ещё предстоит рассказать об участии в премии. Интересно, Ларри на неё не приедет? Я не подумала об этом, но ведь это вполне вероятно. Рождество мы отпразднуем в Лондоне вместе, значит, и двадцать третьего он вполне может быть там.
– Был, – постаралась придать голосу оттенок безразличия. Какое мне дело до Пола? – Мы не общались.
Он не воспринял мою информацию.
– Я думал, съёмка для моего альбома будет для тебя первой.
– Ну, ты же не торопишься, – попыталась свести всё к шутке, уже понимая по тону Ларри, что всё идёт далеко не так, как я планировала. Он явно злился.
– И как Пол? Рад был вашей встрече? Это же ведь была его идея?
– Нет, Энсела. Пол, по-моему, был просто в шоке, снова увидев меня.
Немного преувеличила, конечно… Лично мне так не показалось. Но зачем распалять гнев Ларри ещё больше?
– Мы знакомы с сестрой Энсела. Оказывается, она живёт неподалёку, мы вместе учились в школе фотографов, только она не закончила их потому, что вышла замуж и забеременела. Мы недавно с ней встретились в торговом центре, поболтали, и я рассказала, чем занимаюсь. А она сказала, что её брат сейчас ищет фотографа с качественным материалом, свежими идеями, но небольшими финансовыми запросами. Я тогда честно сказала, что особого опыта в съёмке людей у меня ещё нет, но она попросила сбросить фотки на почту. И уже на следующий день Энсел мне написал, сказав, что ему нравится мой подход, и он хочет со мной сотрудничать. Вот и всё.
– И давно это было?
– Три недели назад.
– Значит, ещё до того, как ты прилетела ко мне в Лос-Анджелес? И ничего не сказала?
Ну зачем ты начинаешь всё это, Ларри? Прекрасно ведь знаешь, что когда я вышла наконец из того самолёта, мне было совсем не до разговоров.
Но он злился. С трудом себя сдерживал. И хотя я не видела сейчас его глаз, прекрасно всё понимала по тону.
– Да в чём дело, Ларри?
– Ты опять связалась с Полом! – повысил он голос, и я невольно сделала то же самое.
– Мы с ним даже не общались!
– А тебе было мало общения с ним? Ты просто не понимаешь, в какую ловушку он снова пытается нас заманить!
– Да какая ловушка тут может быть? Это просто моя работа!
– «Просто работой» для тебя был и контракт со мной.
Вот оно что… Вот что мучает его до сих пор.
– Вот, значит, как? Ты считаешь, что я продалась? Может, и прав, конечно. Только действие контракта давным-давно закончилось, а я всё ещё с тобой. Или это уже неважно? Может, ты думаешь, что если Пол мне что-то предложит опять, я брошусь во все тяжкие? Да он на дух меня не выносит после нашей с тобой истории!
Но Ларри будто меня не слышал. Он не унимался.
– Значит, тебе и самой нравится проводить с ним время?
– С кем?
– С Энселом!
Я устала ему доказывать. Я готова была, конечно, к тому, что он не обрадуется, но не к такой реакции точно. И ведь речь ещё не зашла о премии.
– Это была рабочая фотосессия, а не развлечение! Почему я должна убеждать тебя в этом? Ты ведь сам говорил, что мы должны доверять друг другу!
– Значит, ужин с ним тоже входит в твои обязанности фотографа?
– Ужин?
Знает, значит.
Всё знал и молчал? И как долго?
– Представь себе, я в курсе! Все пользователи Интернета уже в курсе, судача, что бывшая подружка Ларри Таннера теперь встречается с новым подопечным Пола, который, мало того, что копирует мой стиль в одежде и музыке, так ещё и девушку мою…
– Господи, Ларри, это ведь провокация!
– Ты ужинаешь с ним в ресторане – это провокация? Ваша романтическая прогулка у Меловых скал – тоже провокация?
У Меловых скал? А там-то нас кто сфотографировал?
– У нас там была фотосессия!
– А после фотосессии? Что вы делали после?
– Я пошла домой!
– Ты пошла домой? Правда, что ли? И он даже не подбросил тебя до дома? Не захотел сыграть тебе свои новые песенки?
Это уже переходило все границы.
– Давай мы поговорим в другой раз? Ты сейчас просто не в состоянии меня слышать!
То, что я услышала после, окончательно меня добило. Наверное, он рассчитывал именно на это. На то, что мне будет больно.
– Будет ли у нас этот «другой раз»?
Я даже не сразу нашлась, что ответить.
– Ну что ж, значит, так тому и быть…
Имеет ли смысл обсуждать ещё что-то? Мы сказали друг другу сполна.
Я сбросила вызов.
Надеялась, что Ларри был просто не в духе и позже перезвонит. Ну или завтра.
Но он не звонил.
И я приняла решение.
Я понимала, что забиваю последний гвоздь в разрушение наших с ним отношений, но гордость – проклятая гордость – кричала: «Докажи ему, что ты что-то стоишь. Что ты не льёшь в одиночестве слёзы, не ждёшь, пока он объявится снова. Что не нуждаешься в разрешении. Ты можешь жить без него».
Я могу, но что это за жизнь? И зачем мне Лондон без Ларри? Я понятия не имела, как буду действовать дальше, и уж тем более не собиралась повторять нашу с ним историю вновь, теперь уже с Энселом, но за повод какой-то детской игры: «Смотри, у меня всё отлично!» – ухватилась обеими руками. Ухватилась – и проиграла. Потому что никак не могла предугадать, что у Пола и Энсела может быть свой сценарий. Свои грязные игры. И вот у них-то как раз всё рассчитано.
Ларри был прав. Такие как Пол не проигрывают. И не прощают. Такие как Пол разрушают таких, как я. В этом наша принципиальная разница.