Проклятие жизни и любви. Книга третья

© Ирина Лымаренко, 2023

ISBN 978-5-0060-4620-7 (т. 3)

ISBN 978-5-0056-1097-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Продолжение истории о сверхъестественном мире, но уже от лица дочери Ирины – Виктории.

Жизнь продолжается даже после того, как уничтожен самый главный враг. Совершеннолетие Виктории не за горами, а, значит, ей предстоит сделать самый важный выбор в своей жизни. Но как это сделать, если на пути встречается столько препятствий, сбивающих с толку, сверхъестественные силы в буквальном смысле объявили «войну», а над семьей вновь нависла угроза?

Часть 1

ГЛАВА 1: «НОВАЯ ИСТОРИЯ»

Меня зовут Виктория Линкс, и, так получилось, что я заключаю в себе сразу три сущности: ведьма, вампир и демон. Мама моя – Ирина, потомственная салемская ведьма, когда-то победившая самую страшную нечисть подземного мира, а отец – Адриан, отчасти демон и отчасти вампир, имеющий почетный титул «Хозяина Тьмы». Сказать, что я обычный человек, будет изрядно трудно, хоть и живу я среди обычных людей, даже не подозревающих о существовании сверхъестественного мира. С первого взгляда кажется, что я обычная девушка – кареглазая, русоволосая, с уникально симпатичной мордашкой, но внутри меня кроется потаенный зверь.

Мой лучший друг и соратник – Леон, потомственный ведьмак, телепорт и просто хороший человек.

Наша история началась очень давно и закончится еще не скоро. А пока мы просто ученики «Московского экономического колледжа №8», с обычным студенческим образом жизни, проживающие в общежитии.

– Доброе утро, Вики, – сказал Леон, войдя в мою комнату без стука.

В этом общежитии было два блока – подразделение: мальчики и девочки. Но нам повезло, ведь комната Леона была последней по коридору мальчиков, а моя комната – первой по коридору девочек. Поэтому, мы жили через стенку.

– Доброе, Леон. Нам к какой паре сегодня? – спросила я и мигом поднялась с кровати.

– Ко второй.

– Так, – я посмотрела на часы, – значит, у меня еще есть время.

– На что? – Леон взглянул на меня с любопытством.

– Голову помыть хочу, – я завязала волосы в тугой хвост и улыбнулась.

– Слушайте, дайте поспать, – проворчала моя соседка по комнате Ева. – Вам ко второй паре, а мне аж к четвертой.

Она завернулась в одеяло с головой и отвернулась к стенке. Я приложила палец к губам, и Леон поспешно покинул комнату.

Ева – хороший друг, но со специфическим характером. Она, несмотря ни на что, всегда готова прийти на помощь, но и взамен требует порой с лихвой. Рыжая по натуре, но пытается закрасить свой цвет волос, сменяя его на яркий блонд. Большие зеленые глаза и пухлые губы – симпатичная особа, упряма, но отходчива. В этом и есть вся Ева.

Я умылась, помыла голову, накрасилась и стала собирать рюкзак в университет. Две пары сегодня, а завтра воскресенье – выходной день. На завтра у нас с Леоном уже запланирован поход в кинотеатр на новый фильм ужасов.

Я очень часто задумываюсь о том, что совсем скоро мой день рождения, и мне исполнится восемнадцать лет. Но волнительно вовсе не потому, что это дата моего совершеннолетия, а потому что я должна буду возглавить подземный мир. Подземный мир – это наш второй дом, где мой папа считается «Хозяином Тьмы», а мама – «Хозяйкой Тьмы». И после того, как мне исполнится восемнадцать лет, мы с Леоном должны будем перенять эти титулы на себя. Леон согласился сразу же, а вот я колеблюсь с выбором и по сей день. Это большая ответственность, вечные проблемы кланов, эти вампиры, демоны и оборотни – никем непримиримые между собой существа, а еще придется совмещать все это с семейными передрягами. Но, с другой стороны, я единственная наследница, и передавать такой титул кому попало не хотим ни я, ни папа. Нужно решаться, ведь до моего дня рождения осталось всего каких-то четыре месяца.

Я взяла рюкзак и вышла из комнаты. Леон уже стоял за дверью.

– Ты чего такая задумчивая?

– Опять вспомнила про свое совершеннолетие и про… – и я осеклась.

– Я понял. Да забудь ты пока. Четыре месяца еще у нас есть, – и он закинул руку мне на плечо. – Главное для нас сейчас – закончить колледж. А дальше будет легче: и в магической жизни, и в отношениях с родителями.

Да, отношения с родителями были сейчас довольно напряженными: мама, после того как обратилась в вампира, постоянно одержима голодом и жаждой человеческой крови. Папа пытается ей помочь, но все тщетно, и поэтому, чтобы не создавать мне проблем, они скрываются где-то в Европе и почти не появляются. Зато Том – мамин давний ухажер, стал мне хорошим другом, который вечно вытаскивает нас с Леоном из всяких перепалок со сверхъестественными существами. В отличие от своего брата-близнеца Билла, Том просто пользуется своими почти безграничными возможностями вампира, тогда как Билл изучает их историю и теоретические знания, почти не пользуясь силой на практике. Они оба когда-то давно были участниками знаменитой группы «Los-Angeles House», которой все же суждено было распасться, ведь вампиры не стареют, Биллу (солисту) и Тому (гитаристу) нельзя было больше показываться на всеобщее обозрение. Это непростое решение далось им с большим трудом, ведь музыка была образом их жизней. Ну и тетя – Талина, которая тоже не оставляет меня без присмотра: хоть она и говорит, что не выслеживает меня, но я-то знаю, что каждый мой шаг контролируется без всякого предупреждения. Вот такая у меня волшебная семейка.

Две пары математики в субботу – это жесть. И какие, я извиняюсь, ироды, составляют такое расписание? Еле высидев на скучной лекции профессора Суворова, мы с Леоном покинули аудиторию. Факультет «Экономики» это вам не шутки, ведь эти люди пытаются сделать из нас компетентных профессионалов, пусть пока и среднего звена. Но из нашей группы трудно кого-то представить работающим с бухгалтерским балансом, да и вообще, сидящим за компьютером.

Несмотря на то, что еще не стала «Хозяйкой Тьмы», я спускаюсь каждую неделю в подземный мир для проверки кланов и для встречи с отцом. И сегодня как раз тот день.

– Всем привет, – поздоровались мы с Леоном в один голос.

Мы вошли в большой зал, где обычно собирались помощники отца, которые отвечали за сохранение единства и равновесия в их мире во время его частого отсутствия.

– Здравствуй, Виктория, – ответил самый старший из всех помощников – Адамант. – Адриан сегодня не явится, к большому сожалению.

– Но почему?

– Возникли проблемы с… – и он остановился. В его карих глазах промелькнуло сочувствие.

Я поняла, в чем дело: это мама опять вышла из-под контроля, и, наверное, вновь вырезала целое поселение.

– Ничего, Адамант. Я привыкла. Я не видела ее уже больше года… – и я расстроенно опустила голову.

– Зато я здесь.

Я обернулась. В нескольких метрах от меня стоял Том. Я подбежала к нему и крепко обняла.

– Я соскучилась по тебе, – я посмотрела ему в глаза. – Она опять сорвалась?

– Виктория, это очень сложно. Лучше давай не будем об этом.

– Она моя мать, и я хочу знать все, – и я немного отстранилась от Тома.

Я была расстроена ее поведением, но и могла понять: это жуткое желание мне и самой приходится одолевать день ото дня, присутствуя на парах с обычными учениками – людьми.

Том опустил голову, устремив взгляд в пол. Он и сам сильно переживал за то, какой образ жизни приняла мама. Он очень хотел следовать за ней до конца, но именно из-за меня решил оставить это занятие, уступив место папе.

– Вики, Ирина беспощадна и ненасытна, – он говорил эти слова с большим трудом. – Она вышла за пределы всего разумного и неразумного. Ей стало мало человеческой крови, и она перешла на убийство своих.

Я округлила глаза и схватилась правой рукой за верхнюю пуговицу белой рубашки (часть формы колледжа). Страх буквально начал душить меня, не давая сделать глубокий вдох. Мы с мамой раньше связывались телепатически, но в последние полгода мне совсем не хотелось знать о ее поступках. Мне часто снились кошмары после связи с ней. И я просто не выдержала и прервала этот контакт. Все детали и факты из ее жизни мне рассказывал Том, и то, насколько я знала, он старался сильно смягчить удар.

– Скажи одно: ей что-то угрожает? Ведь она нарушила главное правило кланов – «не трогай своих».

– Твой отец смог все исправить и на этот раз…

– Ладно, – вдруг сказал Леон и подошел ко мне ближе, – хватит об этом. Главное, что все обошлось. Я уверен, что Адриан поможет ей справиться с этой жаждой. Как дела в подземном мире, Адамант? – и он перевел свой взгляд на блондинистого помощника.

– Подземный мир находится в негодовании и недопонимании. Кланы боятся того, что Хозяйка творит самосуд, – и он посмотрел на меня. – Извини, Виктория.

– Том, – сказала я громко, – как нам ее остановить?

– Единственный способ помочь ей, это попробовать достучаться до ее сердца. Так как, и я, и Адриан, давно утратили к себе ее доверие, помочь ей можешь только ты.

– Видимо, пора теперь и мне вмешаться во все эти дела.

Вернувшись в общежитие под вечер, мы с Леоном сразу же пошли в студенческую столовую. Завтрашний поход на долгожданный фильм пришлось отменить, ведь утром за нами заедет Том, и мы отправимся к моим родителям. Чтобы не возникло проблем из-за отсутствия в колледже, мы с Леоном взяли больничные, которые нам по знакомству сделал приятель Тома. Последний год в колледже был довольно тяжелым. Мы много занимались, особенно в последнее время, ведь итоговые экзамены были «не за горами».

– Что будешь есть? – спросил Леон, когда мы сели за стол.

– Чего-то у меня совсем нет аппетита… – я крутила мобильный телефон в руках, устремив взгляд в одну точку.

– Вики, может тогда поднимемся в твою комнату, и ты поешь томатного сока?

Томатным соком мы по-прежнему называли донорскую кровь из пакетов, которая поддерживала во мне вампирскую сущность.

– Не хочу. Я сегодня уже выпила столько, сколько было необходимо.

– Ты расстроилась из-за мамы? – он протянул руку к моей, но дотронуться не осмелился.

– Да, Леон, – и я посмотрела ему в глаза. – Вот почему она так поступает? Неужели эта жажда ей важнее собственной дочери?

– Вики, ты очень устала от всего этого и попыталась забыть, отключив телепатическую связь с мамой. Но тебе не кажется, что ты совершила тогда ошибку?

Я поняла, что он имел в виду. Полгода назад мама стала совсем неуправляемой, она показывала мне телепатически все, что происходило в ее жизни – начиная от постельных сцен, заканчивая кровавым месивом. И я не выдержала: я прервала с ней связь после очередного кошмара, посланного мне. Я закрылась от нее, ведь думала, что в тот момент мне нужна была помощь, заключающаяся в избавлении от этих кошмаров. Но Леон прав, помощь нужна была ей. Я должна была не бросить маму на произвол судьбы, а помочь ей преодолеть себя и свой голод. Что же я натворила?

– Вики? – Леон помахал рукой у меня перед лицом. – Ты чего?

– Ты прав, Леон. Это моя вина, что мама ввязалась во все это еще больше. Мы ее найдем, и я докажу всем, что еще не все потеряно….

В глазах парня я прочитала опасение и за мою жизнь. А я знала только одно: что бы не происходило сейчас в маминой голове, она ни за что не даст мне попасть в беду.

Воскресенье, утро, солнце. Как же мне хотелось, чтобы сегодня было пасмурно и сыро. Но на дворе апрель, и с неимоверной скоростью приближалось мое самое нелюбимое время года – лето. Собравшись в долгий путь, я вышла из своей комнаты и постучала в дверь комнаты Леона.

– Иду, иду, – послышалось бурчание.

Дверь открылась, и я увидела Леона с рюкзаком за спиной.

– Том уже внизу, ждет нас в машине, – проговорила я и накинула на плечи легкую куртку.

Мы спустились вниз, поздоровались с Томом и сели в машину.

– Путь предстоит нелегкий, ребята, – вдруг сказал Том и пристегнул ремень безопасности. – Я чувствую твою маму, Вики. И сейчас она в Австрии, в Вене.

– Значит, туда. Я просто обязана вернуть ей нормальную жизнь…

ГЛАВА 2: «ВЕРНИСЬ, МАМА»

Вена – старинный город с богатой историей и необычными достопримечательностями. Педаль газа до упора в пол: Том очень любит быструю и опасную езду. Весь день я сидела молча на заднем сидении автомобиля и смотрела в окно. Том и Леон же воодушевленно вели беседу, обсуждая финальные результаты прошедшей олимпиады.

Начало темнеть, но я по-прежнему хорошо видела прилегающие к дороге окрестности. Вампирское зрение – одно из самых полезных способностей вампира, ведь в любое время суток все видно, как под микроскопом. Через некоторое время мы свернули с главной дороги на проселочную тропу.

– Почему мы свернули? – спросила я, оглядываясь.

– Ночь переждем здесь, а утром отправимся к твоим родителям, – буднично ответил Том.

– Но почему? Я думала, что уже сегодня смогу ее увидеть…

– Адриан должен подготовить ее для встречи с тобой, Вики. Не перечь, пожалуйста.

Где-то в глубине души я понимала, что все это неспроста.

Том вышел из машины, Леон последовал за ним. Мне ничего не оставалось, как быть послушной девочкой.

Хостел у дороги – вот наше сегодняшнее место ночлега. Но это уж куда лучше, чем спать в машине, в которой я и так насиделась за день. Сняв одну комнату с тремя кроватями, мы поднялись на второй этаж.

«И как, интересно, папа собрался подготавливать маму ко встрече со мной? – думала я, лёжа на кровати. – Она же не интересовалась моей жизнью почти год. Неужели она действительно способна вспомнить про меня?»

– О чём думаешь? – прервал мои размышления Леон.

Он присел на край моей кровати.

– О маме, – ответила я честно. – Леон, а ведь я и сама не заметила, как стала почти сиротой…

Леон с большим удивлением посмотрел на меня.

– Ну, я не в прямом смысле, конечно. Просто я разом лишилась обоих родителей, лишилась их присутствия в своей жизни. Мама слетела с катушек, а отец… он пытается всё вернуть на свои места.

Леон придвинулся ближе и обнял меня.

Том был на кухне. Он разливал по бокалам донорскую кровь из пакетов и заказывал для нас с Леоном пиццу. Я знала, что он всё слышит. И ему почти так же больно, как и мне. Ведь моя мама – это любовь его жизни, которую он когда-то по глупости упустил. Но если бы все сложилось иначе, если бы мама не полюбила папу, возможно, меня бы и не было сейчас здесь. Но и проблем у них тогда было бы гораздо меньше. Хоть мама и папа очень редко интересовались в последнее время моей жизнью, зато Том был всегда рядом. Когда же он стал настолько близок мне? Этого я не понимала. Ведь поначалу, когда я была совсем маленькой, я ненавидела Тома. Я думала, что он специально рушит нашу семью из-за зависти. Но, как оказалось, папа внушал мне все это. Том – хороший друг, и теперь я убедилась в этом лично.

Я огляделась. Темно-синие обои сгущались надо мной, будто грозовые тучи, предвещая нечто неладное. Мнительность и тяга к нелепым негативным мыслям, видимо, передались мне от мамы. Леон, улегшись рядом, уже крепко спал, Том отменил заказ на пиццу и куда-то ушёл. А я не могла уснуть – поток мыслей возникал у меня в голове молниеносно, как только закрывала глаза. Да ещё настенные часы тикали настолько громко, что этот шум начал потихоньку выводить меня из себя. Да, может для обычных людей этот звук был едва заметен, но я слышала его вполне отчётливо: тик-так, тик-так.

Меня переполнял адреналин из-за гнетущих мыслей, и все чувства разом накалились до предела

– Хватит! – воскликнула я вслух и мигом вскочила с кровати, схватила часы и разбила их об пол.

От внезапного громкого шума проснулся Леон.

– Что ты творишь? – воскликнул он, потирая глаза руками.

Я стояла в центре комнаты, глаза почернели от злости. Я старалась изо всех сил взять себя в руки. В гостиничной комнате появился Том, и сразу же послышался хруст осколков под подошвой его ботинок. Он со строгостью посмотрел сначала на Леона, а потом на меня.

– Вики, в чём дело?

Эмоции остыли, туман в голове рассеялся, открывая вновь ясный взор.

– Простите, – только лишь вымолвила я и, присев, принялась собирать осколки с пола.

– Аккуратно, не поранься, – голос Тома звучал строго, но с нотками заботы между строк.

Убрав то, что натворила, я села на кровать и поджала под себя ноги.

– Виктория, – вдруг произнес Том. – Я говорил с Адрианом, и он сказал, что сейчас не лучшее время для встречи с мамой.

– Что? Но почему?

Я вновь поднялась на ноги, продолжая удивленно смотреть на Тома.

– Скажем так: она не может сейчас…

– А точнее, папа не хочет, чтобы я видела ее такой, да? – нормальный тон разговора сменился на крик.

– И это тоже, – не обращая внимания на мое почти истерическое состояние, ответил Том спокойно. – Вики, пойми, это все только ради тебя…

– Неправда! Если хотите сделать что-то ради меня, то позвольте мне помочь маме, позвольте мне вернуть ее.

– Адриан, да и я тоже, полагаем, что это уже почти невозможно.

Злость охватила меня полностью. В глазах и в подсознании вдруг сменилась картинка, и я поняла, что слышу голос мамы – телепатическая связь вновь возникла. Как бы это странно не звучало, но я в буквальном смысле была в голове мамы.

Вокруг все покрыто черным мраком, темнота и гробовая тишина. Меня будто поместили в другое измерение, изолировали от всего мира. Страх, страх, страх – повторялось только лишь одно единственное слово. Закрывая и открывая глаза, все время возникала одна и та же картинка – пустота и темнота.

Вновь вернувшись в реальность, я увидела перед собой лицо Тома с гримасой удивления.

– Где она?

– Кто?

– Где моя мама? – вновь задала вопрос я.

– Вики, что ты видела? – Леон встал и подошел ближе, но я не слышала его.

– Где сейчас моя мама? – повторила я более требовательно, сжав ладони в кулаки.

– Она пропала, Вики, – тихо ответил Том. – Мне это только что сообщил твой отец…

Ночь я провела, как в самом ужасном сне. Я была огорчена подлостью отца. Как он мог попытаться скрыть это от меня? Мне хотелось знать все: кто, почему и с какой целью похитил маму, что ее ждет… и, наконец, как давно это случилось?

Но Том сказал, что все ответы на мои вопросы даст папа. Завтра мы поедем к нему в дом – его временное убежище.

Как теперь смотреть в глаза отцу? Как бы сдержать себя от внезапных вспышек гнева? Как же мне теперь реагировать на то, что мама пропала? И, судя по тому, что я видела из ее мыслей, она не просто пропала: ее похитили.

– Приехали, – услышала я голос Тома.

Сейчас, когда «Хозяйка Тьмы» сошла с ума, обезумев от человеческой крови, когда «Хозяин Тьмы» занят ее возвращением, перемещаться в человеческом мире на значительные расстояния стало запрещено, во всяком случае, без особой на то необходимости. Или чтобы попасть в сам подземный мир. Поэтому все наши передвижения происходили на транспорте, то есть – на арендованной Томом машине.

Я посмотрела сначала на Тома, а потом на Леона. В моих глазах сейчас наверняка читалась явная растерянность, и это было именно так.

– Вики, пошли, – сказал Леон, заглядывая в окно задней двери автомобиля. – Адриан ждет.

– Я чувствую это, – прошипела я со злостью в голосе и покинула машину.

– Виктория, – вдруг начал Том, остановив меня за руку и повернув к себе лицом. – Адриан сейчас очень взволнован. Веди себя сдержанней, пожалуйста.

Я только кивнула.

Дом, в котором сейчас находился отец, выглядел достаточно современно, хоть и был небольших размеров: белые стены, деревянные створки окон, высаженные на балконе красивейшие цветы и красная черепица на крыше. Мы вошли в помещение. Бушующие внутри меня эмоции поостыли, когда я увидела отца. Он неподвижно сидел на диване, явно задумавшись о чём-то. О чём же он сейчас мог еще думать: только о маме. Нет, я не винила его в произошедшем… Я никого не винила, кроме себя самой.

– Адриан, – произнес Том, и Хозяин будто вернулся мыслями в этот мир.

Он встал с дивана, безмолвно подошел и крепко обнял меня. Я прижалась к нему в ответ, и вся злость, что еще недавно кипела во мне, испарилась. Как же давно я его просто не обнимала. Его специфический родной запах я почувствовала еще с порога. Ведь в детстве мы с отцом были особо близки, и я помню это.

– Папа, – наконец отстранившись, сказала я.

– Адриан, не появилось ли каких-нибудь новостей об Ирине? – спросил Том и сразу почувствовал некую неловкость.

Хозяин лишь отрицательно покачал головой. Я понимала сейчас чувства отца, как никто другой.

– Вокруг мамы лишь темнота и тишина, – тихо произнесла я, посмотрев на отца. – Папа, мама боится. Но самое страшное, что боится она вовсе не заточения, а своей жажды.

– В каком смысле, Вики? – спросил Леон, удивившись.

Я вновь чувствовала все, потому что снова впустила маму свое сознание.

– Она боится своей жажды, – продолжила я неохотно. – Она буквально из последних сил держится, чтобы не начать есть себя.

Последняя фраза далась мне очень тяжело, а стоящие вокруг родные пришли в шок после услышанного: папа поднял голову и посмотрел мне в глаза, Том выронил сумку из рук, но тут же поймал ее на лету, а Леон присел в стоящее позади него кресло.

– Чего? – Том заговорил первым.

– Да, Том. Я чувствую все, чувствую ее страх, ее жажду и голод. Но представляя то, как она может начать есть себя, мне невольно становится плохо.

– Тут любому станет плохо, только при одной мысли о таком, – признался Леон, слегка скривив лицо.

– Вики, – наконец заговорил отец. – Ты чувствуешь, где она может быть?

– К сожалению, нет…

Я закрыла глаза. В голове вновь появились мысли о вине – моей вине перед мамой. Я не должна была бросать ее. Я должна была помочь ей.

– Погрузись вновь в ее мысли, – вдруг сказал Том.

– Я сойду с ума, если еще раз почувствую этот сумасшедший голод.

– Ты должна, – согласился с Томом отец.

Вдруг у гитариста зазвонил сотовый телефон.

– Это Билл, – произнес Том и ответил брату: – Алло.

– Том, привет. Ты сейчас где?

Билл все еще продолжал изучение магической истории. Он гордился тем, что является вампиром, в отличие от своего брата, который, наоборот, воспринимал вампиризм, как должное. Первое время Билл все-таки пытался вывести их музыкальный коллектив из долгого застоя. Они вновь обрели популярность в мировых чартах с песнями, звучавшими по-русски. Но осознав, что коллектив из двух вампиров и двух людей не может тянуть столь высокую планку, Билл сдался, вновь заинтересовавшись вампиризмом, познавая все его скрытые возможности.

– Я в Вене, – ответил Том брату.

– Что? В Вене? Что ты там делаешь? – Билл говорил как-то торопливо. – А, впрочем, не важно. Я чего звоню – я нашел Ирину.

Все, кроме Леона, услышали, что произнес Билл. Я выхватила у Тома трубку.

– Билл, привет. Это Вики.

– Привет, Вики, – в смятении ответил Билл. – Прости, я не знал, что ты с Томом.

– Билл, это не важно, – я почти кричала и вдруг поняла, что вновь нарастает очередная вспышка гнева. – Где мама?

– Вики, отдай трубку Тому.

Я начинала закипать, глаза вновь почернели. Леон, заметив это, взял меня за руку и крепко сжал ее.

– Том, – произнес Билл, когда телефон вновь оказался у брата. – Ирина находится в плачевном состоянии.

– Где она? – нервы Тома тоже начинали сдавать.

– Ее похоронили заживо в «Fire».

«Fire» – что с английского означало «огонь» – было ужасным местом, куда сгоняли всю сверхъестественную провинившуюся нечисть. Это место походило на самый настоящий ад. Я вдруг вспомнила, как когда-то «Совет Тьмы» – главная троица подземного мира, которых мы уничтожили, заточили там отца, запретив ему видеться с семьей. Хоть мне тогда было всего около четырех лет, я помнила все до мелочей.

– Как ее могли похоронить заживо? – возмущался Том. – Кто мог это сделать?

– Мне сказали, что это было совершено по приказу Адаманта, – ответил Билл. Он говорил очень быстро, будто у него совсем не было времени. – Он решил, если убрать с прохода Ирину и Адриана, то ему удастся сместить Викторию и самому стать правителем подземного мира.

– С чего это вдруг? Разве такое может быть возможным? – воскликнул Том и пнул рядом стоящую сумку с вещами.

– Возможно, – вмешался папа. – Если нарушаешь главный закон – «не иди против своих», то можно лишиться трона.

– Но почему тогда это не коснулось «Совета Тьмы»? – спросил Леон, наконец поднявшись с кресла.

– Потому что тогда еще не было этого закона, – ответил отец, и его голос заметно дрогнул.

Я сидела безмолвно, погрузившись в свои воспоминания.

– Как это не было? – возмутился Том. – Всегда было правило – «не идти против своих».

– Том, – воскликнул папа громко. – Совет был единственным исключением из этого правила. Они решили, что должны обладать правом «идти против своих» в случае необходимости. А теперь и за это введено наказание.

– И кто же ввел это дурацкое правило? – проворчал Том, совершенно забыв, что на другом конце провода ждет Билл.

– Я, – только лишь ответил отец.

Том замолчал на несколько секунд.

– Билл, ты еще на связи?

– Да.

– А где именно сейчас Ирина, ты не знаешь?

– Надо отправляться в «Fire», Том, – произнес Билл серьезно. – Но только без Вики.

Весь разговор проходил без моего участия, но, когда было произнесено мое имя, я опомнилась.

– Я тоже иду, – сказала я и резко встала. – И это не обсуждается.

Отец посмотрел на меня встревоженным взглядом. Я слышала в мыслях его возмущения, но не придавала этому вид.

– Я буду там, прямо у входа, – тяжело вздохнув, произнес Билл и повесил трубку.

Я представляла, что придется пережить, как это будет трудно – видеть маму заживо закопанной, еще и отчаянно жаждущей крови. Больше всего я боялась, что она вцепится в своих: в Тома, в Билла или в Леона, который сказал, что тоже пойдет с нами. А ведь он еще человек.