Czytaj książkę: «С диагнозом согласен»

Часть 1. Дело Андервуда

Глава 1

Джейсон Стил вошел в кабинет руководителя службы безопасности крупной страховой компании ровно в десять часов утра. Привычка к пунктуальности была не столько следствием многолетней службы в военной разведке, сколько его внутренней потребностью. Хотя в засадах и на точках Стил насиделся на три жизни вперед, ждать он не любил. Возможно поэтому пара-тройка назначенных им свиданий закончились практически одинаково. По какой-то непонятной причине все привлекавшие внимание Стила женщины не отличались пунктуальностью. Каждую из них он ждал по часу, а затем уходил, заплатив за несъеденный ужин в ресторане или оставив букет цветов в парке на скамейке.

После нескольких неудачных попыток Стил перестал испытывать судьбу. Он смирился с отсутствием в своей жизни романтических отношений и научился довольствоваться редкими встречами с боевыми подругами не из числа подчиненных, для которых секс был чем-то вроде вида спорта. Это ни к чему не обязывало, не тянуло за сердце и не доставляло особых хлопот, правда, его интерес к подобным упражнениям в последнее время сильно поугас. Отставка изменила в жизни полковника все, кроме одиночества, но горевать по этому поводу было уже поздновато.

Хозяин кабинета поднялся из-за стола навстречу Стилу и крепко пожал ему руку. Когда-то Маркус Эшфорд служил под его началом, но довольно быстро перевелся в аналитический отдел и пополнил ряды теоретиков. Сам Стил всегда работал в «поле» и предпочитал лично командовать каждой операцией.

– Рад видеть вас, полковник, – Эшфорд пригласил гостя присесть и вернулся в свое рабочее кресло. – Выглядите замечательно, в отличие от меня, и цивильный костюм вам удивительно к лицу.

Стил только скептически хмыкнул.

– Ох, чувствую, не к добру все эти комплименты, Маркус.

– Но я сказал чистую правду! Вы в отличной форме, на талии ни жиринки, на голове ни одного седого волоса, а посмотрите на меня, – Эшфорд показательно похлопал сначала по лысеющей макушке, а потом по заметно выпирающему брюшку. – Сидячая работа до добра не доводит, – он вгляделся в лицо бывшего командира и вовремя вспомнил, как тот не любит пустой болтовни. – Мне очень повезло, что вы именно сейчас решили оставить службу. С этим делом никому, кроме вас, не разобраться.

– О чем речь? – вместо ответа Эшфорд пододвинул к полковнику довольно тонкую папку без какой-либо маркировки. По давней привычке Стил вытряхнул содержимое досье на крышку стола и разложил перед собой в определенном порядке. Каждый просмотренный документ он тут же убирал обратно в папку, и через несколько минут на столе остались лишь несколько жутковатых фотографий с места преступления, на которых были запечатлены окровавленные тела мужчины и женщины. – Очень похоже на работу диких зверей, Марк, явственно видны следы когтей и зубов. Странно только, что весь этот кошмар случился в доме. Хозяева держали у себя каких-то хищников?

– Нет, ничего похожего, у них не было даже собаки. Линдон и Хелен Сомерсет жили в своем фамильном особняке тихо и довольно уединенно, светские мероприятия посещали редко, друзей к себе почти не приглашали. Трагедия случилась две недели назад в самый разгар дня, когда прислуга ела свой ланч на кухне. Никто из персонала не услышал ничего подозрительного, входная дверь была заперта, наружные видеокамеры не зафиксировали на территории постороннего присутствия. Экспертиза показала, что записи подлинные, никто не пытался их подделать или заменить. Пока неизвестный преступник в полной тишине насмерть загрызал хозяев, все в доме продолжали спокойно заниматься своими делами. Убитых обнаружил четырнадцатилетний приемный сын Сомерсетов.

– Не спорю, Марк, убийство довольно загадочное, но это дело полиции. Почему вдруг ты решил обратиться ко мне? Я военный советник, а не частный детектив, мое дело выявлять склады с оружием на спутниковых снимках и следить за перемещением боевых комплексов. Теперь стало немодно самому ходить в разведку, всю работу за нас делают космические аппараты и беспилотники.

– Да, полковник, вы правы, армейская разведка не занимается поимкой преступников…

– Зато мы неплохо умеем прятать трупы, – мрачно пошутил Стил, и Эшфорд не удержался от нервного смешка, потому что еще не забыл, как делал это в годы службы. Да и вряд ли такое когда-нибудь можно забыть…

– В деле важен не столько опыт разведчика, сколько лицензия, выданная вам Министерством обороны.

– А при чем здесь она?

– У вас есть право помечать документы своим личным знаком, что означает высшую степень доверия со стороны государства.

Надо же, проныра-аналитик и до этого докопался! Стил откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Ладно, Маркус, будем считать, что увертюра отзвучала, пора переходить непосредственно к постановке.

Эшфорд моментально уловил изменившееся настроение бывшего командира и достал из ящика стола новую безликую папку. Бегло просмотрев лежащий в ней единственный документ, полковник не смог скрыть своего изумления.

– Я еще понимаю, когда крупные корпорации страхуют свои риски, но твое ведомство сугубо гражданское. Откуда взялась такая цифра?

– Не зна-ю! – отчеканил бывший аналитик, и Стил услышал в его восклицании нотку настоящей паники. – Ясно только одно: если вы мне не поможете, наша компания вскоре обанкротится, а я потеряю работу.

– Ты прав, Маркус, ситуация действительно поганая, но я и близко не представляю, чем могу тебе помочь.

– Простите, я немного нервничаю… – Эшфорд развернул дорогое кожаное кресло и принялся копаться в ближайшем антикварном шкафчике. Через минуту на столе появились бутылка скотча и два толстостенных стакана. Плеснув в оба на пару пальцев благородной золотистой жидкости, бывший аналитик доверительно наклонился к Стилу. – История очень мутная, полковник. У полиции нет никаких зацепок, поэтому она пытается всех собак повесить на мальчишку.

– Ты серьезно, Марк? И какова же версия? – Эшфорд так долго мялся с ответом, что полковник решил продолжить сам. – То есть, четырнадцатилетний пацан вдруг обернулся зверем, порвал в лоскуты своих приемных родителей, а потом побежал на кухню звать прислугу? Экспертизу проводили?

– Конечно, командир, парень чист, как стекло, но они все равно настаивают на психиатрическом обследовании. Нам удалось ненадолго перехватить инициативу и поместить мальчика в частную клинику.

– Так в чем будет заключаться моя миссия? Что именно я должен сделать?

– Повидаться с юным Андервудом, поговорить с ним, понаблюдать и составить собственное независимое мнение.

– Ну, допустим, хотя, где я, а где психиатрия? Первоначальный диагноз существует?

– Угу, шизофрения, – полковник сделал движение, словно собрался подняться, и Эшфорд буквально взмолился. – Просто попытайтесь, командир! Когда в деле замешаны такие деньжищи, у парня нет даже шанса остаться в живых. Он отказывается давать показания, не идет на контакт с лечащим врачом, молчит, словно воды в рот набрал. Послушайте, я своими глазами видел, как вы простым разговором выводили своих бойцов из тяжелейшего стресса.

– Нашел, с чем сравнить, Марк! Там кровь, убийства, одним словом, война…

– Вот и я говорю: кровь, убийство родителей, психбольница… Поговорите с парнем, полковник, по мнению правительства, ваше слово имеет определенный вес. Если вы сочтете Андервуда перспективным и разделите с нами ответственность, я сумею добиться длительного лечения в приемлемых условиях, а также отсрочки выплаты по страховому полису до его совершеннолетия. Так будут и волки сыты, и овцы целы. До поры, до времени, естественно, но моя компания не пострадает, и парня не уморят в какой-нибудь заштатной психушке.

– Ладно, давай весь необходимый официоз и то, что сумел накопать. Я подумаю, – буркнул Стил.

Он сгреб со стола запечатанный конверт с логотипом страховой компании и вышел из кабинета. Оставшись в одиночестве, Эшфорд одним глотком осушил свой стакан.

Глава 2

Покупая дом в уютном зеленом пригороде, Джейсон Стил мечтал лишь о тишине и покое, но очень быстро понял, что немного перестарался. От этого благостного покоя просто некуда было деться, тишина дико давила на уши. На первых порах немного спасала музыка, потом Стил занялся стрижкой лужайки перед домом, а когда стричь стало нечего, начал подумывать, не завести ли ему собаку. Промучившись так около трех месяцев, полковник продал дом и перебрался обратно в город. Теперь он обитал на шумной оживленной улице в квартире с двумя спальнями, завтракал в ресторанчике недалеко от дома, по вечерам посещал фитнес-центр, иногда прогуливался в парке и был если не счастлив, то весьма доволен жизнью.

Без работы Стил не сидел, но она уже не отнимала все его время целиком. У полковника наконец-то появился досуг, который нужно было чем-то заполнить. Подавляющее большинство городских развлечений Стила не интересовали, поэтому он занялся тем, что столько лет откладывал из-за катастрофической нехватки времени – начал запоем читать книги. Время от времени полковник принимал приглашения от коллег по работе, чтобы провести вечер в приятной компании или обсудить какой-нибудь назревший вопрос. Сообщение от Маркуса Эшфорда, которое пришло в его личную почту, заметно отличалось от всех прочих.

Сведений об Энтони Андервуде оказалось немного, хотя чем дольше Стил вчитывался в скупые строки, тем больше вопросов у него возникало. Ситуация вокруг подростка складывалась паршивая, и это еще мягко сказано. Оказалось, что растерзанная неизвестными вандалами чета Сомерсетов была не первой приемной семьей Энтони. Предыдущая бездетная супружеская пара, которая усыновила мальчика, бесследно исчезла, когда тому было всего два года от роду. Согласно официальным данным, приемные родители все еще числились в розыске. Из всего этого сам собой напрашивался вывод, что опека над юным Андервудом несла в себе смертельную опасность.

О настоящих родителях мальчика в досье не было ни слова. Упоминалось лишь, что его младенцем принес в церковный приют анонимный благодетель, который выставил ряд условий и оставил сумму, по сей день покрывавшую расходы на содержание маленьких сирот и детей-отказников. Короче, денег вокруг Андервуда крутилось немеряно. Его интересы защищала лучшая адвокатская контора в городе, а выплаты по страховке хватило бы, чтобы жить припеваючи до ста лет.

В конверте страховой компании Стил обнаружил бессрочный пропуск в частную психиатрическую клинику, некий мандат об особых полномочиях, подписанный прокурором города, а также чек на свое имя, который заставил бы призадуматься самого закоренелого скептика. Единственное, чего полковник так и не нашел, это фото самого Андервуда. В деле не было ни детских, ни более свежих изображений, как будто кто-то намеренно скрывал внешность мальчика. От его истории за версту разило старыми деньгами, умением прятать концы в воду и привычкой запутывать следы.

Просидев над загадочно скромными сведениями до глубокой ночи, Стил так и не придумал, за что зацепиться. В сети тоже не нашлось никаких упоминаний о мальчике, только несколько снимков дома четы Сомерсет и короткая историческая справка о древности их благородной фамилии. На следующий день полковник выкатил из подземного гаража свой спортивный автомобиль и направился в пригород, где утопало в пышной зелени неприметное с виду, но вполне современное и хорошо охраняемое здание частной клиники.

Благодарение Всевышнему, больница ни снаружи, ни внутри не напоминала типичную психушку. Никаких решеток на окнах и дверях, никаких амбалов с резиновыми дубинками и электрошокерами, только суперпрочное стекло и надежные электронные замки. Стил предъявил пропуск на входе, и его без всяких проволочек проводили в кабинет главного врача Уильяма Прескотта.

Доктор в хрустящем белом халате просто излучал благодушие. Тепло пожал гостю руку, пригласил присесть и устремил на него нарочито рассеянный взгляд поверх очков в тонкой оправе. Но, несмотря на образ пухлого добряка, Прескотт не пропустил в облике гостя ни единой детали. Отметил рост и стать, отличный костюм, аккуратную модную стрижку, дорогую машину и ни единого намека на солдафонство. Джейсон Стил выглядел и держал себя как бизнесмен или чиновник высокого ранга, то есть, не дал доктору ни единого шанса поглумиться над своим военным прошлым.

– Душевно рад познакомиться, полковник. Мне… э-э-э… намекнули, что вы можете заглянуть в ближайшее время. Если кому-то очень нужно, чтобы рядом с моим медицинским заключением стояла ваша резолюция, извольте, вот выписка из истории болезни Энтони Андервуда.

Стил мысленно усмехнулся. Доктор явно чувствовал себя обиженным, видимо, до этого случая никому и в голову не приходило сомневаться в его компетентности. Однако, полковник нутром чуял, что дело тут вовсе не в диагнозе. Пробежав глазами плотно исписанный лист бумаги, он спокойно отложил его в сторону.

– Если я правильно понял, здесь говорится, что юный Андервуд разговаривает с воображаемыми людьми?

Доктор удивленно приподнял короткие белесые брови. Он явно не ожидал, что человек, не имеющий никакого отношения к медицине, сумеет разобраться в хитросплетениях профессиональной терминологии.

– К несчастью, да. Мальчик отказывается разговаривать со мной или с персоналом клиники, зато оживленно болтает со стеной.

– И как часто он это делает? – продолжил невозмутимо задавать вопросы Стил.

– Как часто? Да практически каждый день.

– Разговоры Андервуда со стеной происходят спонтанно или в какое-то определенное время?

Прескотт нахмурился и как-то вынужденно задумался.

– В основном по вечерам, когда в клинике находится дежурный персонал.

– То есть, вы сами видели эти разговоры только в записи?

– Послушайте, полковник, вы пытаетесь обвинить меня…

– Упаси господь, доктор, у меня и в мыслях не было вас в чем-то обвинять! Спросил просто из любопытства.

– Так я вам и поверил… – недовольно проворчал Прескотт. Он быстро набрал команду на компьютере и повернул его экраном к гостю. – Полюбуйтесь, у нас уже набралось несколько часов подобных «разговоров».

Запись велась синхронно с двух камер, и оба ракурса были не слишком удачными. Сидящий за столом подросток действительно с кем-то разговаривал, глядя прямо в стену, но Стила удивило, что Андервуд не столько говорил, сколько слушал невидимого собеседника. На лице юноши было написано сочувствие, однако тело напряжено так, словно он чего-то опасался. Полковник отметил время записи: 21.45, за четверть часа до отбоя… Клиника жила по строгому распорядку, в десять вечера автоматически выключался верхний свет, оставались гореть только дежурные лампы.

– Благодарю вас, доктор. Если не возражаете, я сегодня составлю компанию вашему дежурному персоналу и проведу часть ночи в клинике, мне хочется лично понаблюдать за поведением парня.

– Как будто вы примете в расчет мои возражения! – Прескотт нехотя смирился с неизбежным злом в лице докучливого гостя. – Вы сможете находиться на посту дежурной сестры, куда выведены все мониторы с камер третьего этажа.

– Отлично, я приеду перед ужином. А теперь попросите кого-нибудь проводить меня в палату Энтони Андервуда, я хочу поговорить с ним именно там, а не в общей комнате или вашем кабинете.

– Как прикажете, полковник, – доктор Прескотт прямо-таки истекал сарказмом. – Только имейте в виду, что никакого разговора у вас не получится, мой пациент полностью утратил связь с внешним миром.

Стил молча кивнул. Он не питал никаких иллюзий по поводу этого самого разговора, но на всякий случай приготовил доктору Прескотту, который наверняка уже злорадно приник к монитору, неожиданный сюрприз. Как только типовая серая дверь палаты № 306 закрылась за его спиной, полковник сунул руку в карман и нажал единственную кнопку на небольшом приборчике. С этого момента обе камеры в комнате на время «оглохли», продолжая записывать видео без звуковой дорожки.

Глава 3

Черно-белое изображение, которое полковник Стил наблюдал на мониторе в кабинете главного врача, и вполовину не передавало необычной внешности Андервуда. Энтони находился в том зыбком возрасте, когда мальчик превращается в юношу. Уже не тщедушный, но еще не набравший мышечную массу, он все еще выглядел хрупким и уязвимым. Пережитое горе наложило свой скорбный отпечаток на лицо с четкими правильными чертами, которое словно укрывала едва заметная тень.

Пациент доктора Прескотта оказался очень светлым блондином с бирюзовыми глазами, вобравшими в себя все тепло и прозрачность тропических морей. Он сидел за столом, придвинутым вплотную к стене, и изучал расстановку фигур на шахматной доске. Одно из двух: либо Энтони разыгрывал партию с самим собой, либо со своим воображаемым собеседником.

– Добрый день, мистер Андервуд. Простите, что нарушил внутренние правила клиники и явился без предупреждения, но порой не грех воспользоваться служебным положением. Меня зовут Джейсон Стил, и я не представляю здесь ничьих интересов, кроме ваших.

Он протянул мальчику руку как равному, и после недолгого колебания тот вежливо поднялся и пожал ее.

– Приятно познакомиться, мистер Стил. А в каком вы звании?

Стил так удивился, услышав спокойный голос светского, хорошо воспитанного человека, что не стазу сообразил, о чем идет речь.

– Что? А, вот вы о чем… Я полковник в отставке. Кто-то вам уже говорил обо мне и о моем военном прошлом?

– Нет, – покачал головой юный Андервуд, – просто это бросается в глаза. Вы выглядите как человек, который привык командовать.

Стил присел на второй стул и только сейчас почувствовал, что его ножки привинчены к полу, как, впрочем, и все остальные предметы в этой аккуратной, безликой, чистенькой комнате. Вместо занавесок окно затеняли тканевые жалюзи, у кровати лежал серо-бежевый коврик, стены были выкрашены светлой краской неопределенного оттенка. Не вписывались в максимально приглаженный интерьер только сам мальчик и его шахматы. С первого взгляда было понятно, что доска, которая одним движением превращалась в элегантный чемоданчик, вещь совершенно уникальная, если не сказать, раритетная, как и прекрасно выточенные фигуры ручной работы, застывшие на своих клетках.

Полковник осторожно повернул доску, оценил ситуацию и сделал ход, отводя опасность от черного, точнее, темно-бордового короля.

– Вы очень наблюдательны, мистер Андервуд, мне казалось, что я хорошо замаскировался.

– Пожалуйста, зовите меня Тони, – непринужденно отозвался мальчик, словно Стил пришел к нему в гости, чтобы составить перед обедом партию в шахматы. – Маскировка безупречна, полковник, вас выдает манера поведения.

– Я чересчур напорист?

– Как раз наоборот, безмерно терпеливы.

Андервуд передвинул белую с розоватым отливом фигуру, вырезанную из неизвестного минерала, и полковник сделал вид, будто задумался над следующим ходом. На самом деле ему понадобилась небольшая пауза. Разговор, который не должен был состояться в принципе, неожиданно принял странный оборот. Мальчик оказался гораздо общительнее, умнее и проницательнее, чем ожидал Стил. Он не возлагал никаких особых надежд на эту встречу, а теперь сидел, играл в шахматы с тонко чувствующим интеллектуалом и выглядел шпионом из низкосортного сериала.

Стилу поставили мат на девятом ходу, чему он уже совершенно не удивился. Сняв с доски своего поверженного короля, полковник принялся задумчиво перекатывать его в ладонях.

– Тони, сейчас скрытые в стене камеры фиксируют только изображение, но не звук. Мы можем поговорить откровенно?

– Так будет лучше всего, – на красивое лицо мальчика снова набежала тень, светлые брови слегка нахмурились.

– Страховая компания, с которой подписали договор твои родители, наняла меня в качестве независимого эксперта. Я должен составить мнение и при необходимости подтвердить его перед судьей. Ты понимаешь, что это означает?

– Да, полковник, перед отправкой в клинику адвокаты мне все объяснили. Чтобы не выплачивать деньги по страховке, меня попытаются обвинить в убийстве родителей, – как парень ни крепился, от страшных воспоминаний его необыкновенные глаза наполнились слезами.

– Это невозможно, Тони, у полиции нет против тебя никаких улик, скорее наоборот. Но вместо обвинения они могут признать тебя недееспособным, – Андервуд отвернулся и молчал так долго, что полковник почувствовал беспокойство. – Тебе нечего сказать?

Парень потряс головой.

– Боюсь, что нет, мистер Стил. Конечно, мне не хочется провести жизнь в одиночной палате, но положение безвыходное. Они продолжают приходить, хотя я много раз просил их этого не делать, и бесконечно жалуются на свою несчастную судьбу…

– Кто жалуется, Тони, твои воображаемые друзья?

– Они мне не друзья! – запальчиво вскинулся юный Андервуд. – Просто нытики и попрошайки.

– Чего же они просят? – осторожно поинтересовался Стил, опасаясь неловким вопросом оборвать цепочку признаний.

– Помощи, участия, моего присутствия… – лицо мальчика стало отстраненным, даже слегка надменным, как у потомственного аристократа, которому вдруг предложили поработать гардеробщиком. – Все наши встречи сняты на камеру, мистер Стил, и я прекрасно знаю, как это выглядит со стороны.

– Как будто ты сидишь за столом и разговариваешь со стеной? – Андервуд угрюмо кивнул. – А почему видеть жалобщиков можешь только ты?

Парень посмотрел на Стила своими бирюзовыми глазами, и тому внезапно стало не по себе. В самой глубине прозрачных тропических вод скрывалась тайна, которую лучше было не тревожить. Лежит себе и лежит где-то на дне. Чем меньше ты знаешь, тем дольше проживешь. Кстати, хороший эпиграф для будущих мемуаров…

– Не я один их вижу, просто те, кто поддался на уловки жалобщиков, уже мертвы.

– Энтони, ты всерьез считаешь, что эти видения опасны?

– Они никакие не видения, мистер Стил! Только что толку объяснять? Мне все равно никто не поверит.

Понимая, что разговор зашел в тупик, полковник поднялся и уже хотел было вернуть на доску темного короля, но тут его внимание привлек странный отблеск. Когда свет падал на шахматную фигуру под определенным углом, она вспыхивала пурпурным огнем, как будто была изготовлена из… Но разве такое возможно? Стил осторожно взял в руки светлую королеву. Матерь божья! Если он прав, то стоимость этих шахмат будет сопоставима с ценой танкера, под завязку налитого нефтью.

Полковник поискал на лице Андервуда признаки беспокойства, но тот либо не знал, чем на самом деле владеет, либо не придавал этому особого значения.

– Откуда у тебя такие необычные шахматы?

– Отец подарил мне их на день рождения два года назад, а в клинику привезли адвокаты.

– Понятно, – машинально отозвался Стил, хотя ровным счетом ничего не понимал. – До скорой встречи, Тони, не вешай нос.