Czytaj książkę: «Измена. Мы больше не твои»

Глава 1

– Мама, мама… не оставляй нас, – мои трехлетние девочки-близняшки мчатся по дорожке парка. Их одинаковые розовые платьица с пачками вместо юбок, колышутся на ветру.

Не успеваю даже моргнуть, как дочки подбегают ко мне, обнимают за ноги, сминают длинную плиссированную юбку бежевого цвета, прячут в ней личики.

Опускаю взгляд и сразу вижу две пары светло-русых хвостиков. Только у Оленьки они привязаны ее любимым розовым бантиком. Леночка вообще не любит собирать волосы, но, видимо, на этот раз поддалась на уговоры сестры. И, похоже, согласилась только на резинки.

Девочки так крепко стискивают мои ноги, будто на самом деле боятся, что я их оставлю. Заправляю рыжие, упавшие на лицо, волосы за уши. Хмурь, прижимаю обеих девочек к себе. Тонкая бретелька белой шелковой майки сползает с плеча, но я даже не пытаюсь ее поправить. После смены в больнице сил стоять совсем нет. Но тревога, бурлящая в крови, не дает расслабиться. Она паучьими лапками ползет по коже, гудит в ушах, отнимает дыхание.

– О чем вы? – горло сдавливает, приходится проталкивать слова. – Я никуда не денусь, – стараюсь вложить в голос все спокойствие, которое у меня осталось.

Вот только мой разум впадает в настоящую панику.

Что-то не так…

Что-то не так…

Что-то, явно, не так!

Пока Оленька как можно сильнее жмется ко мне, Леночка поднимает головку. В глазах дочурки стоят слезы, носик покраснел, а губы подрагивают.

– Там тетя, – ее тонкий голосок звучит как писк из-за несдерживаемых рыданий, – сказала, что станет нашей новой мамой, – малышка шмыгает носом и снова прячет лицо в мою юбку.

Сердце пропускает удар.

– Какая еще тетя? – голос садится, внутри все холодеет.

Теперь Оленька поднимает на меня заплаканное личико. Ее бантик, видимо, не очень хорошо закреплен, потому почти соскальзывает с волосиков, повисая на кончиках хвостиков.

– Подруга папы, – дочурка всхлипывает. – Она на меня наругалась, когда я сказала, что ты никогда нас не бросишь, – малышка начинает рыдать в голос.

– Да, тетя еще схватила Оленьку. Кричала и трясла ее. Сильно трясла, – Лена бормочет мне в юбку, крепче хватаясь за мою ногу.

Желудок болезненно скручивается. Дрожь проходится по телу. Злость вспыхивает в груди, кровь начинает бурлить в венах, как только понимаю, что непонятная женщина причинила боль моим малышкам. Конечно, они еще те фантазерки, но такое уж точно придумать не могли.

Никто! Никто не имеет права трогать моих дочек!

Сужаю глаза Хочу присесть перед девочками на корточки, взглянуть в их глазки, успокоить, но она так сильно держат меня, что даже пошевелиться не могу.

– Где вы видели, – сглатываю ком, образовавшийся в горле, – “тетю”, – гневно выплевываю.

Малышки словно сговорившись поднимают головы. Слезы блестят в их глазах.

– Там, – одновременно машут ручками, указывая за свои спинки.

Червячок нехорошего предчувствия буравит изнутри. Так сильно стискиваю челюсти, что скулы сводит. Дыхание прерывается. Медленно поднимаю голову, смотрю в направлении, в котором указали девочки.

Мне приходится проскользить взглядом по нескольким людям, прежде чем застываю. Все внутри леденеет, ухает вниз. Тошнота подкатывает к горлу.

Ведь я вижу не только «тетю», но и своего мужа.

Артем, никого не стесняясь, прямо в парке сосется с какой-то блондинкой.

Глава 2

Не верю своим глазам. Хочется протереть их. Кажется, что если сделаю это, видение исчезнет, а взор очистится. Но чем больше смотрю, тем ярче осознаю – глаза не обманываю меня.

Все внутри скручивается от боли.

Мой муж в черном костюме, видимо, сегодня у него намечалась деловая встреча, проталкивает язык в рот какой-то женщине. Блондинка в белой блузке и черною юбке одной рукой зарывается в темные волосы Артема, второй – скользит по животу. Опускается все ниже, ниже, ниже…

Колени подгибаются. Если бы не мои малышки, которые намертво вцепились в меня, я бы точно рухнула на грязный асфальт. А так приходится стоять и наблюдать за всем происходящим. Я, словно мазохистка, не могу отвести глаз от сцены предательства, которая разворачивается недалеко от меня. Она такая яркая… такая страстная, бесстыдная. Режущая боль пронзает сердце, разносится по телу. Отдается отголосками в самых дальних участках моей души.

Три года семейной жизни… нет,почти четыре рассыпаются на осколки прямо на моих глазах.

– Мама, – не знаю, кто из малышек меня зовет, но тоненький голосок помогает мне прийти в себя. Судорожно вздыхаю, пытаясь ослабить жжение в груди. Опускаю взгляд. Девочки тоже поднимают головки, смотрят на меня своими пронзительными голубыми глазами.

Слезы рвутся наружу. Вот как… как Артем мог променять нас на…? Хочется бросить еще один взгляд на мужа, причинить себе как можно больше боли, чтобы поверить, но я останавливаю себя. Я уже все видела. Все! Мне не нужны дополнительные доказательства.

Если бы я была одна, то точно бы подошла к мужу, заглянула в лицо предателю, влепила пощечину. Но устраивать скандал перед дочками – это последнее, что стоит делать.

Злость разливается по венам, заставляет кровь бурлить. Дышу глубоко, размеренно. Стараюсь успокоиться. Малышки и так расстроены, не нужно, чтобы они еще больше нервничали, считав мое состояние.

– Пошли домой? – протягиваю девочками руки, надеясь, что выгляжу хоть немного умиротворенной.

Дочурки тут же кладут по одной своей ладошке в мои.

– А папа? – Оля пытается обернуться, но я тяну ее на себя.

От резких движений бантик спадает с ее волос. Леночка нагибается, поднимает его. Сжимает в ручке. Я всегда любила наблюдать за взаимодействием своих малышек, они будто мысли читают друг друга.

– Папа позже придет, – произношу мягко, хотя у самой сердце заходится в груди.

Благодарю высшие силы за то, что я успела перехватить Олю. Если бы она увидела отца, целующую другую женщину, не уверена, что дочка смогла бы оправиться от такой травмы.

– Точно? – в голоске Лены таится детская надежда, смешанная с неуверенностью.

– Уж надеюсь, – бурчу. Понимаю, что уводить девочек от отца, который должен был за ними присматривать, неправильно. Но я просто не могу оставить малышек с ним и этой… Стискиваю челюсти. Предупреждать Артема тоже не собираюсь. Пусть хоть немного поволнуется. Ведь его никто не заставлял заниматься не пойми чем с другой бабой, оставляя дочек бегать по большому парку самостоятельно. – Идемте, – тяну девочек к дорожке на развилке недалеко от нас.

Пойдя по ней, мы чуть дольше будем добираться до дома, но, по крайней мере, не столкнемся с Артемом и его любовницей.

– Как насчет Маши и Медведя? – минут через десять размахиваю дверь в нашу квартиру, пропуская девочек вперед.

Они с визгом «да-а-а» тут же забегают в небольшой коридор, прыгают на длинный пуфик и начинают расстегивать липучки на сандаликах.

Разуваются, раскидывая обувь в разные стороны, и мчатся в гостиную.

– Оля и Лена, – произношу заговорщически, сняв балетки, поставив их на стеллаж для обуви и следуя за девочками в нашу светлую гостиную, соединенную с кухней. – А как насчет того, чтобы посмотреть телевизор на нашей с папой кровати? – цепляюсь взглядом за малышек, которые устроились на молочного цвета кожаном диване перед телевизором. Кухня с барной стойкой за их спинами выглядит темной из-за завышенных жалюзи.

– Правда? – Оля, которой, похоже, сестра криво нацепила бантик на один из хвостиков, склоняет голову к плечу.

– Ага, – не нужно им видеть наши с мужем разборки.

Девочки переглядываются. Не проходит и секунды, как они быстро спрыгивают на пол и бегут к одной из двери, находящейся сбоку от дивана.

Следую за ними. Когда вхожу в нашу бежево-коричневую спальню, сразу же нахожу девочек на двуспальной кровати, с двух сторон от которой расположились деревянные лакированные тумбочки. Девочки развалились на больших декоративных подушках коричневого цвета прямо перед телевизором. Странно еще, что под плед не забрались.

– Готовы? – иду с открытому деревянному стеллажу, стоящему рядом с телевизором. На нем мы храним книги и всякие мелочи. Беру с полки пульт. Включаю телевизор, нахожу детский канал, переключаю на любимый мультик дочек.

Сосредотачиваюсь на малышках.

– Мама всегда будет с вами, слышите? – выдавливаю из себя улыбку, хотя у самой все внутри сжимается.

Оля и Лена синхронно кивают. Не выдерживаю, подхожу к ним. Забираюсь коленями на кровать. Целую обеих в щечки, после чего быстро сползаю на пол. Пытаюсь сморгнуть слезы, которые подступили к глазам.

– А теперь смотрите, – делаю погромче, чтобы малышки точно ничего не услышали.

Разворачиваюсь, краем глаза улавливаю свое отражение в зеркале на дверце шкафа – я похожа на живой труп: под глазами синяки, кожа побелела, глаза покраснели.

В другой день я точно завалилась бы спать после тяжелого дня. А так просто выхожу из комнаты, плотно закрываю за собой дверь. Бреду в прихожую, убираю обувь девочек в стеллаж для обуви, после чего снова иду в гостиную. Мне разрывает от эмоций, бушующих внутри, но внешне я остаюсь полностью спокойной.

Сажусь на диван. Складываю руки на груди. Сосредотачиваюсь не на телевизоре, а на проходе недалеко от него. Жду.

Входная дверь распахивается почти сразу, с грохотом ударяется о стену. Бешеный муж с глазами, в которых плещется тревога, влетает в квартиру. Быстро скользит взглядом по гостиной. Останавливается на мне.

– Саша, – взволнованно выдыхает Артем. – Ты наших девочек не видела?

– А почему ты меня спрашиваешь? – зло сужаю глаза. – Разве не их новой маме ты должен задавать этот вопрос?

Глава 3

– О чем ты? – Артем разувается, не нагибаясь, лишь придерживаясь за стену.

Еще раз проходится взглядом по комнате, прислушивается.

Не знаю, конечно, о чем я думала, когда увеличивала звук. Теперь его слышно даже через закрытую. Муж щурится, срывается с места. Быстро пересекает пространство до спальни. Распахивает дверь, шумно выдыхают.

Похоже, девочки так сильно сосредоточились на мультике, что даже не заметили появление отца. Это очень хорошо, потому что в гостинной начинают сгущаться тучи.

Щелчок язычка замка заставляет меня вздрогнуть.

Артем разворачивается, проходится пятерней по волосам, зачесывая их назад. Его плечи опускаются, а на лице появляется облегчение.

Ненадолго!

Стискиваю челюсти чуть ли не до скрипа. На мгновение прикрываю глаза, гдубоко вздыхаю, надеюсь унять сердце, которое, явно, намеревается выпрыгнуть из груди. Медленно распахиваю веки.

– Так где новая мама наших девочек? Неужели в парке одну оставил? – не могу больше видеть мужа. Непонимающее выражение лица бесит также, как и его лживые глаза. Перевожу взгляд на телевизор, в отражении которого виднеется моя макушка. – Что-то я сомневаюсь, что она бегает по городу и, сломя голову, ищет девочек.

Уж точно не после того, как обращалась с одной из них. Ярость лавой проносится по венам. Впиваюсь подушечками пальцев в руки.

– Саша, если ты хочешь о чем-то поговорить, не надо ходить вокруг да около, – чеканит Артем, после чего раздаются тяжелые шаги.

Задерживаю дыхание, пытаясь сохранить самообладание. Намеренное безразличие мужа бесит еще больше. Слышу какой-то стук, затем бульканье, после чего шумные глотки. Специально не оборачиваюсь. Боюсь, если посмотрю на Артема, то сорвусь окончательно.

Медленно выдыхаю.

– Я вроде бы задала вполне четкий вопрос, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Где блондинка, которой ты присвоил роль матери наших девочек? – мне уже надоело повторять один и тот же вопрос.

– Хватит нести чушь! – Артем повышает голос и с громким стуком ставит, скорее всего, стакан на стол.

Не выдерживаю. Вскакиваю на ноги. Разворачиваюсь, волосы взлетают и веером опадают на плечи. Впериваюсь в мужа гневным, полным ненависти, взглядом. Дышу часто, поверхностно, рвано. Желание подойти к мужу, влепить смачную пощечину, чтобы потом рука горела, возвращается с удвоенной силой. Но я не знаю, чем такой поступок может мне аукнуться, поэтому стою на месте, стискивая кулаки.

– Я видела тебя в парке с блондинкой! – шиплю совсем как змея.

Ноги гудят от желания подойти к мужу, заглянуть в его бесстыжие глаза. Заставляю себя стоять на месте.

– И что? – муж опирается спиной на барную стойку, засовывает руки в карманы брюк.

Безразлично смотрит на меня, что злит меня еще больше!

– Решил заменить меня по всем фронтам? – выплевываю. – Не проще было сначала подать на развод? Не думала, что ты опустишься до измены, – сдуваюсь, злость все еще клокочет в груди, но ее место с каждой секундой агония. Сильная, жгучая, выжигающая души и чувства без остатка.

– Я тебе не изменял, – равнодушно отвечает муж.

– Не ври мне! Я… – хочу сказать, что видела, как он ее целовал, но Артем меня перебивает.

– Она всего лишь удовлетворила те мои потребности, на которые у тебя вечно то сил нет, то желания, – муж пожимает плечами, будто в его словах нет ничего особенного.

– Что…? – начинаю говорить, но осекаюсь.

Желудок ухает вниз. Озноб пробегает по позвоночнику.

В груди разрывается атомная бомба, когда вспоминаю наш разговор двухдневной давности, когда Артем заявил, что нормальные жены ртом мужей удовлетворяют, если нет сил на что-то полноценное нет.

Глава 4

Мне приходится сделать несколько глубоких вдохов и длинных выдохов, чтобы хоть немного успокоюсь жар, сжигающий меня изнутри. Боль пронзает каждую частичку моего тела. Перед глазами темнеет. Я не могу поверить в услышанное. Кажется, будто все происходит не со мной.

Несколько раз моргаю, чтобы прогнать тьму, постепенно засасывающую меня в свою трясину. Судорожно вздыхаю.

– Ты же не имеешь в виду… – не могу произнести остальное вслух. – Это из-за тогда, что я не сделала тебе… – тяжело сглатываю.

Пальцы подрагивают, поэтому приходится сжать их в кулаки. Ногтями впиваюсь в ладони. Надеюсь, что боль физическая поможет хоть немного притупить ту, что сжирает меня изнутри.

Становится жутко противно, ведь постепенно начинаю осознавать – Артем получил у другой то, что я ему не дала.

Дыхание застревает в груди. Горло сдавливает. Меня начинает мутить.

– А чего ты ждала? – Артем пожимает плечами. – Я здоровый мужик. Ты правда думаешь, что я буду хранить целибат и ждать, пока ты, наконец, найдешь на меня время?

Каждое слово, словно стрела, пронзает мое сердце. До сих пор сложно поверить, что Артем, мой муж, мог сказать что-то подобное. Мои глаза еще больше расширяются. Кажется, вот-вот вывалятся из орбит. Хватаю ртом воздух, но он отказывается проникать в легкие. Голова начинает кружится, тело немеет.

– Мы… – голос охрип, поэтому тяжело сглатываю. – Мы же женаты, – желудок стягивается в тугой узел.

– Вот именно, мы женаты, – Артем отталкивается от барной стойки и, не вынимая рук из карманов брюк, направляется ко мне. – Напомни, когда ты в последний раз исполняла «супружеский долг»? – буквально выплевывает последние слова, которые ощущаются, будто удары кнута. Едва не прогибаюсь под ними, но все-таки собираю в себе остатки сил, чтобы стоять ровно и с гордо-поднятой головой смотреть на мужа.

Он все приближается ко мне и приближается. По моей коже электрические разряды проносятся, не забывая “укусить” побольше.

Артему остается сделать всего один шаг, как я отмираю. Сердце разгоняется с невероятной скоростью. Разум накрывает паника. Начинаю отступать, дыша при этом рвано, прерывисто. Благо, гнев никуда не девается, наоборот становится ярче, сильнее. Сжигает меня изнутри. Он помогает рассеять остатки тумана, заполнившего мысли.

– У меня работа! Первый год! – зло выплевываю, не переставая отступать. – Почему я должна это объяснять? Мы же сам помогал мне устроится в эту больницу!

Артем хмыкает. Сужает глаза. На его губах растягивается хищная ухмылка.

– А до работы была интернатура, – язвительность наполняет его голос. – А до интернатуры – учеба, – ускоряется. Я делаю еще шаг и икрами на что-то натыкаюсь. Артем тут же пользуется небольшой заминкой, в два широких шага настигает меня. Останавливается в паре миллиметров, нависает. – Ты всегда ставила на первое место только на свои потребности, – поднимает руку и кончиком указательного пальца касается моей скулы.

Одергиваю голову. Зло зыркаю на Артема.

– Ты знал, на ком женишься! – шиплю, не отрывая наполненного ненавистью взгляда с мужа.

Артем всего лишь приподнимает бровь, но этого достаточно, чтобы меня пронзила стрела боли. Она настолько острая, что достигает каждой клеточки моего тела, заставляет кожу пылать, а нервные окончания гудеть.

Кусаю щеку, чтобы не застонать в голос.

Да, Артем ничего не сказал, но я-то знаю, что таиться в его молчании. Именно из-за этих немых слов, у меня подкашиваются ноги. Хорошо, что сзади есть небольшая опора, иначе я бы рухнула прямо на пол. Распласталась бы перед Артемом и почувствовала бы себя еще больше униженной.

Мне и так хочется сгореть со стыда из-за немого намека мужа.

Я была беременна, когда Артем женился на мне. И до сих пор корю себя, что сказала «да».

Меня все эти годы не покидает ощущение, что наш брак основан не на любви.

Точнее, я люблю… любила Артема, а он просто исполняет свой мужской долг. Мы толком даже ничего не обсудили, прежде чем пожениться.

Когда выяснилось, что у меня под сердцем растут наши малышки, я предлагала повременить со свадьбой. Ведь быть хорошими родителями можно и без брака. Но Артем не хотел ничего слышать, настоял на свадьбе и вот, что из этого всего вышло.

Наш брак был ошибкой. Его изначально не должно было существовать. Поэтому он и рушится, как хрустальный шар – прямо на глазах. Единственное хорошее, что от него остается – наши малышки.

Слезы подкатывает к глазам, взор размывается. Пару раз моргаю, чтобы его очистить, но плохо получается.

Опускаю взгляд. Предпочитаю смотреть на пальцы ног, которые тут же поджимаю, чем на лицо человека, который предпочел предательство вместо любви… вместо семейного счастья.

– Давай разведемся, – предлагаю в первый раз.

Меня и раньше посещали подобные мысли, но я всегда отгоняла их. Верила, что, в итоге, мы справимся, найдем путь к друг другу, но, похоже, я просто носила розовые очки, которые сейчас сломались пополам.

Задерживаю дыхание. Чувствую сверлящий взгляд мужа на себе. Меня потряхивает. Кажется, еще один удар и я сорвусь в бездну, но напоминаю себе, что нужно быть сильной. Ради себя и девочек. Поэтому просто… жду.

Пару секунд ничего не происходит. Я уже решаю, что Артем не ответит, как он касается моего подбородка, двумя пальцами поднимает голову, заставляет посмотреть на него.

Вздрагиваю, видя пламя гнева, пылающее в глазах мужа.

– Если хочешь уйти, пожалуйся, – рычит, указывая головой в сторону двери, после чего зло усмехается, – но девочки останутся со мной.

Глава 5

Мои глаза распахиваются. Ловлю ртом воздух. Не могу поверить, что Артем опустился до манипулирования нашими детьми.

Стискиваю челюсти.

Стоит только подумать, что я могу лишиться своих девочек, становится нестерпимо больно, кончики пальцев холодеют, а внутренности сжимаются в тугой узел. Малышки – все, для меня. Даже в тяжелый день, когда я едва не валюсь с ног, стоит только обнять малышек, мне сразу становится лучше. Они словно заряжают своим теплом, а любовь к ним растет в геометрической прогрессии. И Артем, видимо, прекрасно понимает, что для меня значит даже призрачная возможность их лишиться. Это словно выстрел в самое сердце.

Я знаю, что, возможно, не была хорошей женой, но, верю, что у меня получилось стать прекрасной матерью. По крайней мере, надеюсь на это.

Резко выдыхаю, пытаясь ослабить напряжение, которое заставляет мышцы гудеть.

– Я не оставлю своих малышек! – цежу сквозь стиснутые зубы.

Разочарование и гнев клокочат в груди. Не могу толком сделать вдох. Воздух даже силой проталкивать не хочет. Кожа зудит от желания вцепиться ногтями в самодовольное лицо мужу, расцарапать его, нанести такие же раны, которые он оставил на моем сердце… в моей душе.

Пока я закипаю изнутри, Артем лишь сужает глаза.

– Вот и решили вопрос, – хмыкает он, разворачивается и направляется в сторону комнаты, где находятся девочки.

От шока распахиваю рот. Пару мгновений смотрю мужу спину, после чего срываюсь с места и быстро следую за ним.

– Артем! – окликаю его, но он даже не думает останавливаться. – Артем, твою мать! Мы не закончили разговор! – повышаю голос.

Это срабатывает. Муж так резко тормозит, что я едва не врезаюсь ему в спину. Отступаю на пару шагов, прожигаю гневным взглядом затылок. Артем пару мгновений стоит, не шевелясь. Но, в итоге, медленно поворачивается, смотрит на меня, приподняв бровь.

– Неужели ты думаешь, что я останусь с тобой после измены? – стараюсь говорить спокойно, размеренно, ведь нас от девочек отделяешь лишь деревянная дверь, но рычащие нотки все равно проскальзывают в моем голосе.

– У тебя выбора нет, – муж засовывает одну руку в карман брюк, – если, конечно, не хочешь “освободиться” от роли матери, – в его голосе звучит самое настоящее пренебрежение, что бесит меня еще больше.

– Вообще-то, суд обычно оставляет детей с матерью, – упираюсь руками в бока. – Или ты собираешься их похитить? – не знаю, откуда у меня в голове такие мысли, но я уже не знаю, чего ждать от мужа.

– К таким мерам прибегать не понадобится, – зловещая ухмылка растягивается на губах мужа. – Давай я тебе объясню, – поднимает руку. Невольно делаю маленький шаг назад, что, конечно же, не скрывается от мужа – он лишь неодобрительно мотает головой. – У меня: стабильный бизнес, – начинает загибать пальцы, – квартира, где для девочек оборудована детская, финансовые возможности обеспечить им надлежащие условия для жизни. Если я буду занят на работе, то спокойно могу нанять девочкам няню, чтобы обеспечить им защиту. А что есть у тебя? Работа сутками за копейки? Однушка, где живет твоя мама? Или попытаешься общежитие от работы выбить? Что еще? – Артем раскрывает руку, словно изображает пустоту. – Как думаешь, кому оставят детей после развода? – он приподнимает бровь.

Желудок ухает вниз. Как бы я ни хотела признавать, но понимаю, что муж прав. Если он захочет забрать у меня малышек, то ни перед чем не остановится. И суд будет на его стороне. Прикрываю глаза.

– С каких пор ты стал таким жестоким? – бормочу.

Мне требуется мгновение, чтобы собраться с силами и снова посмотреть на мужа.

Артем хмурится. Какое-то время пристально смотрит на меня, после чего тяжело вздыхает.

– Я просто показываю тебе реальность, Саша, – его голос смягчается. – Развод мне не нужен. Но если ты хочешь, то я тебе его дам. Только напомню, что нашим детям нужны оба родителя, а не стресс из-за бракоразводного процесса, – Артем опускает плечи, словно напряжение уходит из него. – Поэтому предлагаю тебе подумать, прежде чем принимать решение.

У меня внутри словно все сковывает. Не могу дышать, не могу пошевелиться. Кажется, что еще немного, и мой мир разрушится. Вот только… воспоминание, как муж целовал в парке блондинку, всплывает перед глазами. Силы тут же возвращаются, а ярость вскипает в венах.

– Ты же вроде нашел нашим малышкам новую маму, – сжимаю кулаки. – Поэтому не отдаешь их мне?

В ушах до сих пор стоят умоляющие голоски девочек с просьбой не оставлять их.

– С чего ты это вообще взяла? – рычит муж, поджимая губы.

Едва не закатываю глаза. Вот так нагло мне врать… Раньше такого за мужем я не замечала. Хотя раньше он мне и не изменял.

Трель дверного звонка раздается так неожиданно, что я вздрагиваю. Перевожу взгляд на дверь, хмурюсь. Червячок нехорошего предчувствия начинает ворочаться внутри, пока муж после секундной заминки направляется к входной двери.

Задерживаю дыхание. Снова впиваюсь ногтями в ладони. Не знаю почему, но я не сомневаюсь, кого сейчас увижу. Не знаю чуйка это, или я после всего услышанного просто складываю факты. Стискиваю челюсти. Дышу глубоко, размеренно. Злость смешивается с предвкушением, когда муж нажимает на ручку, открывает дверь, застывает.

Смешок вырывается из груди, когда я вижу ту самую блондинку на пороге своей квартиры.