Czytaj książkę: «Отчаянный разум»

Посвящается всем храбрецам, что отважно борются с собственным разумом и неустанно верят в бесценный дар жизни.

Плейлист

Harbar

Moonflower

Sunsleep

Dive

LANY

The older you get, the less you cry

SWIM

Slow Down

Memphis May Fire

You & Me

True North

Burn

Boy in Space

7UP

Asiah

Number One

Cemetery Sun

Visions

Инна Мис

Отчаянный разум

Мы все рождаемся сумасшедшими. Кое-кто им остается…»

(Эстрагон – герой пьесы «В ожидании Годо» Сэмюэла Беккета)

Пролог

Лезвие ножа блеснуло в руке двенадцатилетнего мальчика. Он сидел за массивным белым столом просторной столовой интерната, где шумели разрозненные голоса.

Ад на земле начался для Кирилла шесть месяцев назад. Добросердечный блондин с карамельными глазами смутно помнил, как оказался в этом доме беспризорников, но каждую ночь всё ещё ясно слышал сквозь шум дождя или среди пения птиц голос незнакомой женщины:

– Твои родители погибли, малыш. Тебе придётся поехать с нами.

Эти слова парнишка не мог выбросить из головы, забыть или даже перефразировать. Полгода не такой уж большой срок, если твоя жизнь размеренно течёт, как чистый, непокорный ручей. Но как только в прозрачную воду попадает ботинок жестокой судьбы – вода расплёскивается во все стороны, а затем бежит так медленно, что течение почти незаметно.

Иногда мальчик даже переставал верить, что его существование продолжается. Просыпаясь по утрам, долго рассматривал тесную комнату, пока все три соседа крепко спали. Разглядывал старые деревянные полки с книгами и провисшие кровати, и вдыхал запах подгоревшей каши, что разносился по коридорам.

От постоянных ночных всхлипов, после которых парни глазели на него, как на психа, разум останавливал себя на мысли, что действительно сходит с ума. Иногда мальчишке невыносимо хотелось верить, что он всего лишь гость в собственном страшном сне и скоро обязательно откроет глаза в родной комнате, куда доносится из кухни мамин голос.

Закрытый в своём пустынном мире, юный блондин всё чаще забывал о еде, а его тело удивительно приспособилось к разуму, где обитали мрачные, порой пугающие мысли о том, чтобы прекратить эту жалкую борьбу с собственной жизнью. Никто не знал об этих мыслях, ведь не было того, кому можно было доверить тайны, скрытые в глубинах детской души. Даже строгая и, на первый взгляд, участливая директриса никогда не интересовалась такими бесполезными вещами, как детские переживания. Несмотря на должный уход и воспитание, ради которых Анна Петровна с раннего утра поднимала Кирилла с постели, ей, как и другим воспитателям, были безразличны капризы. Ведь он был не единственным. В этом старом интернате с плесневелыми стенами слишком много душ, за которыми никто никогда не придёт.

– Смотри у меня, паршивец! – пригрозила Анна Петровна, с силой поставив полную тарелку макарон на крашеный стол. – Ещё раз узнаю, что ты ничего не ешь, и пеняй на себя! Следующую ночь проведёшь на крыльце. Может, тогда начнёшь ценить еду, которую для тебя готовят.

За её спиной в проёме для раздачи еды сновали угрюмые поварихи, помешивая что-то в огромных чанах и звеня посудой.

Руки Кирилла, сжимающие вилку и нож, застыли. Он поднял светло-карие глаза к лицу высокой сбитой женщины с тёмной стрижкой, и их спокойствие было подобно утреннему прибою, но никто не подозревал, что именно за ним скрывается медленно разрушающийся мир. Стойко выдержав суровый взгляд директрисы, парнишка и принялся ковырять макароны с сыром, пока она не издала тяжёлый вздох и не отправилась по своим делам.

Из шума столовой можно выудить массу информации: кого наказали, кто попался на краже, кто ввязался в драку, а кто снова попытался перелезть через забор, использовав крышу подсобного здания. Если бы Кирилл мог обращать внимание на что-либо, кроме своих чувств. Ему хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть в вентиляции вместе с паром, клубящимся над кастрюлями. Или стекать в канаву вслед за дождевыми ручьями, бегущими по водосточной трубе. А лучше всего – просто исчезнуть, стать ничем, отключиться, перестать чувствовать, потому что терпеть одну только тоску становилось невыносимо больно.

– Опять злишь нашу грымзу? – усаживаясь задницей на соседний стол, Макс Савин водрузил потёртый ботинок на край свободного стула, а его приятели привычно обступили парня с каждой стороны. Бунтарь из девятого «Б» был вроде местного главаря, которого боялись почти все, но в силу своего непростого состояния Кирилл смотрел на кучку наглых подростков почти безразлично. – Дерзкий, да? – Блондин не отреагировал ни на одно слово, даже не подняв головы. – Ты бы поел, а то скоро совсем прозрачным станешь, как тетрадный лист, – посоветовал Макс, нависая над столом Кирилла, словно тяжёлая грозовая туча, пока его друзья взрывались смехом. – Думаешь, ты здесь самый умный? – он окинул взглядом детей, сидящих за соседними столами. – Они как могут стараются держаться. Так что и тебе не помешает приложить усилия.

Рука Кирилла внезапно дёрнулась. Будь он нормальным – наверняка отреагировал бы на такое заявление, но двигаться или говорить хотелось ещё меньше, чем есть. Поэтому, сжимая столовые приборы, он лишь отрешённо уставился на свои руки, словно они были всего лишь частью каменной статуи. – Почему молчишь? – Макс оттолкнулся от гладкой, отполированной поверхности и выпрямился, поражённый холодным, как бетон, безразличием. Никто прежде не позволял себе подобного поведения рядом с ним. Все либо дрожали от страха, либо бросались в атаку, но никогда не игнорировали – это выводило из себя.

– Эй, ты что, оглох? – возмутился Дима – один из приятелей Макса, пнув стул, на котором сидел блондин. Когда это не вызвало на его лице ни малейшей реакции, приятель бросил раздражённый взгляд на главаря, хмуро сведя брови: – Вот же говнюк! – Дима сделал шаг к парнишке, но Макс остановил его, приставив руку к груди. – Да что с тобой не так?

Макс нахмурился, пытаясь всмотреться в бледное, истощённое лицо. Ровные, когда-то мягкие черты теперь скрывала мрачная маска. Белокурый мальчишка с приятной внешностью казался воплощением общей боли этого места, и внезапно возникло желание вытрясти из него всю глупость, чтобы он понял: здесь каждый переживает подобное, но жизнь всё равно продолжается.

Желание действовать рассеялось, когда блондин поднял глаза и посмотрел так, будто окружающий мир только что сгорел дотла. В помутневших янтарных зрачках отражалась вселенская пустота. Ребёнок, который даже после мучительной потери обязан откопать в себе запасные силы, потух, словно фитиль в пустой керосиновой лампе.

Ещё ничто прежде так не тревожило Макса.

– Да что ты нянчишься с этим неудачником? – воскликнул Дима, разорвав зрительный контакт Макса с пустыми глазами, затем подошёл к мальчишке. – Ты язык проглотил? Тебе задали вопрос!

– Да он псих! – подхватил Рома, до этого молча наблюдавший за происходящим, и пнул ботинком железную ножку. – Это, кажется, твои родители погибли на мосту полгода назад? – Приятели разом повернули головы к Роме. – Это по всем новостям показывали. – ответил он на их молчаливый вопрос. – Его отец, кажется, был какой-то шишкой. Так ведь? – Рома оперся на спинку стула, где сидел Кирилл, и со всей силы его потряс. – Отвечай!

– Заткнись, – бросил Макс, ощущая дух беспредела. Он понимал, как иногда тянет к ситуациям, в которых страдает очередной слабак – просто ради развлечения. Рома уже вместе с Димой двигались к мальчику, их шаги были кривыми, возмущёнными, и Макс заметил злобные ухмылки, исказившие их лица. – Хватит! – Один лишь голос Макса заставил приятелей застынуть на месте. Всегда заставлял. – Нам пора.

– Почему? – Рома вновь бросил взгляд на Кирилла, презрительно усмехнувшись. – Мы просто хотели поднять парню настроение.

– Я сказал, отвалите! – резко отрезал Макс, заглушив голоса сидящих рядом детей, которые тут же замерли и даже вжали головы в плечи.

Парни умолкли. В их взглядах читалось разочарование, предвещающее конец веселья, но ослушаться не решались. Макса они знали слишком хорошо. У него не было друзей – лишь те, кто стремился занять место лидера. Никого он никогда не щадил. Все знали: у Макса на всё есть причина, и лучше не вставать у него на пути. Каждый, кто осмеливался нарушить его планы, получал по заслугам.

Кирилл слышал их голоса, словно сквозь толстое стекло. Его сознание заполнили отстранённые мысли, всплывающие отголосками ночных кошмаров, а перед глазами медленно возникала серая масса, словно из воздуха, принимая очертания человеческого силуэта. Как и прошлой ночью, она протягивала к нему размазанную в пространстве руку. Сущность без лица, имени и эмоций могла лишь умоляюще манить мальчика за собой. Он не видел этого в ней, но необъяснимо ощущал, что без него она погибнет в страшных муках. Ему был нужен кислород, чтобы жить, а ей был нужен только он. Манящая тень так же страдала, металась, содрогалась, и на мгновение даже почудился далёкий вопль, когда она закружилась над блестящим плиточным полом. Голос тени звучал лишь в его болезненном сознании, но всё, что она говорила, сводилось к одному: выход есть, и он только один. Грудь сдавила такая невыносимая боль, что казалось, ещё мгновение – и что-то вырвется наружу, разодрав её на части.

Пока парни медленно шагали к выходу, Макс тоскливо посмотрел на блондина, нахмурившись от его отрешенного вида, чуть наклонился и сжал хрупкое плечо. Ему оставалось только глубоко вздохнуть и сделать то единственное, что сейчас было нужно несчастному – оставить его в покое. А тому не нужно было ничего. Чёрная полоса так сильно накрыла его, что он ссутулил плечи, словно ощутил на себе всю тяжесть мира, и в попытке заглушить невыносимую боль, медленно опустил под стол столовый нож. Рука дрогнула, и лезвие врезалось в хрупкую светлую плоть. Боль ощутилась где-то далеко, с каким-то сверхъестественным опозданием. Алые капли брызнули, словно искры из костра, и ручейки потекли по рукам, пропитывая тёмную ткань джинсов, заливая белые кеды и стекая между плитками.

Последний выброс адреналина обрушился на голову, заставив парня замереть в ледяном ужасе от собственного решения. Физические рефлексы сработали, будто сигнал тревоги, дыхание стало прерывистым, а тело сотрясала дрожь от пронизывающего холода.

Громкий, пронзительный девичий крик заставил Макса остановиться посреди коридора. Столовая наполнилась испуганными вздохами и встревоженным гулом голосов. Он ворвался обратно как раз в тот момент, когда блондин рухнул на пол вместе с железным стулом, наполнив помещение грохотом. Крики и плач ударили по груди, пробуждая каждую нервную клетку. Макс очнулся от ступора, когда физрук выкрикнул что-то невнятное с другого конца комнаты, и бросился в кухню, едва не сорвав стальную ручку с двери. Схватил стопку полотенец, пока поварихи с разинутыми ртами выглядывали из-за раздачи, и, подавив брезгливость, опустился коленями на окровавленный пол, а затем крепко замотал изрезанные руки парнишки.

Анна Петровна с пронзительным криком бросилась к ним, спотыкаясь на каблуках, в то время как Макса охватила знакомая сцена, оживляя с трудом заглушённую детскую боль.

Глава 1

Клуб «Галактика»

Под мерцанием стробоскопов ритмичные движения диджея заставляли Алину пританцовывать, даже сидя за барной стойкой. Оглушительная музыка не оставляла шансов толпе, разжигая молодые, энергичные тела, полностью заполнившие танцпол, где не нашлось бы места даже для монетки. Свою монетку девушка подбросила в тот момент, когда уговорила сводного брата остановиться, заметив яркую неоновую вывеску «Галактика». В клуб она попала впервые. Подобные места были в её жизни далёким и незнакомым континентом. Учёба в меде забирала слишком много времени и сил, да и не была Алина из тех любительниц приключений, которые думают лишь о том, как прожечь своё будущее. Семейный адвокатский клан Розиных не удержал синеглазую красавицу в своих крепких руках, ведь её мечтой с детства была карьера врача. И всё бы ничего – отличная профессия, скажет кто-то, но специализацию девушка выбрала особенную, отчего долго не могла примириться с отцом, тщательно оберегающим единственную дочь. В конце концов снисходительное сердце родителя уступило, и мужчина отпустил её в большой город – вот только под чутким надзором Юры.

Сводный брат, в отличие от Алины, полностью погрузился в работу отца и его адвокатской кампании. Выучился, стал успешным юристом и открыл в большом городе отцовский филиал, которым заведует по сей день. Возможно, только потому, что Юра давно стал полноправным жителем большого города и имел там квартиру, оставшуюся от бабушки, отец смог отпустить девушку из своего гнезда. Он знал: Юра никогда не позволит случиться чему-то плохому, особенно с Алиной.

Брат неподвижно сидел рядом, с каменным лицом наблюдая за разгорячённой толпой молодёжи и всем своим видом выражая желание поскорее покинуть это место. Скосив глаза на парня, девушка усмехнулась. Этот чистюля до мозга костей привык к выглаженным рубашкам, дорогим парфюмам и идеально подобранному стилю. Всегда в костюме и всегда сдержанный, брат просто не умел повышать голос, не принимал конфликты и не делал ничего, что могло хоть как-то повлиять на репутацию. Обвинений в свою сторону он бы попросту не пережил. Но в этот клуб всё-таки зашёл. Ради неё – девочки, которая с самой первой встречи покорила его сердце заразительным смехом и синими, как море, глазами. Иногда её это даже умиляло. Несмотря на разную кровь, парень любил её, хоть и понимал – для отца родная дочь всегда будет на первом месте, и Юре придётся всю жизнь трудиться вдвойне. Но, кажется, ему это не составляло особого труда, ведь приёмный сын иногда находил общий язык с родителем там, где Алина совершенно не понимала, как подступиться.

Набравшись смелости после половины коктейля, девушка легко влилась в танцующую толпу. Её яркая, лучистая улыбка невольно заставила брата улыбнуться в ответ, несмотря на раздражение, вызванное духотой и едким смешением запахов. Плавные изгибы её фигуры пробуждали в груди странное сочетание тупого давления и восторга. Никогда прежде он не позволял себе смотреть на Алину таким взглядом. Чёрное, словно ночное небо, платье, сияющее россыпью страз, обнимало её стройное, свежее тело, разжигая фантазии молодых людей. Огни растворялись в живом, двигающемся танцполе, а время уносилось, как вспышка, стирая из головы все мысли.

Только под утро, когда танцпол почти опустел, Алина вернулась к бару. Юры там уже не было. Она огляделась, внимательно осмотрела танцпол и часть холла, где небольшими группами толпилась молодежь, но брата не нашла. Решив, что он, вероятно, снова меняет рубашку, и отгоняя тревожные мысли легким движением, сбросив копну каштановых волос с плеча, она села на высокий барный стул и заказала еще один коктейль. В горле пересохло, и, поддавшись жажде, девушка залпом выпила больше половины. Спустя полчаса ожидания Юра так и не появился, и даже слегка опьяневший мозг начал бить тревогу.

На соседний стул неожиданно опустилось пьяное тело, окончательно всколыхнув тревожные чувства. Мысль о том, что она осталась здесь совсем одна, пронзила Алину, словно молния. В стельку пьяный сосед пробормотал заказ, и бармен, нехотя вздохнув, поставил перед ним стакан виски – явно непервый лишний для его организма. Казалось, ещё немного, и бедняга рухнет прямо под стулом. Попытки игнорировать нежеланного гостя оказались тщетными – парень с взъерошенными чёрными волосами и глазами красными, будто в них вылили целый тюбик красителя, буквально раздевал Алину взглядом, не скрывая похабной ухмылки.

– Привет… как дела? – протянул он на удивление четко. Когда реакции от девушки не последовало, наглец уверенно поднялся и вплотную придвинул к ней стул, тут же плюхаясь рядом. – Не молчи, красотка. Скажи что-нибудь. Не заставляй спрашивать дважды.

В груди у студентки закипал страх. Танцпол почти опустел, а все те, кто остался в помещении, были так же пьяны и убиты этой ночью.

– Простите… Но мне уже пора. – она медленно поднялась со своего места, оглядывая почти опустевший клуб в надежде найти брата, и от волнения сильно прикусив губу. На глаза стали наворачиваться слёзы.

Юра, где же ты…?

– Куда собралась? От меня просто так никто не уходит. – парень лениво рассмеялся, развалившись на барной стойке. Его голова безвольно качалась, а в мутных глазах плясал сплошной туман.

– Сейчас придёт мой брат, поэтому прошу вас оставить меня в покое. По-хорошему. – голос подрагивал, отчего пламенная речь даже ей самой показалась вдвойне неубедительной.

– Да ладно? – незнакомец разразился ещё более громким смехом. – И где он? Не бойся… Я тебя не обижу. Хочешь, пойдём вместе его поищем. Этот клуб мне почти как дом. Мне тут можно всё. – Пошатываясь, он приблизился к Алине. – Кажется, я знаю, где может быть твой брат…

Пьяный шёпот над ухом мигом бросил в холодный пот. От шока девушка даже не заметила, как наглая липкая рука успела потянуть её к выходу из зала. Только у порога, перед незнакомым коридором, студентка попыталась вырваться, но разъярённый нахал, откуда-то выдавивший силы, потащил её к небольшим закрытым дверям.

Световые вспышки, бьющие сквозь затуманенное сознание; сила, переполняющая вены, бешеный адреналин; напряжение, умоляющее о выходе, и голова, охваченная ватной мешаниной из криков и слёз. Но даже сквозь этот хаос Алекс ощущал нежность кожи и аромат сладкого женского тела, полностью забыв обо всех других чувствах, ныне подавленных под гнётом химических веществ и алкоголя. Его жизнь давно утонула на дне стакана, теперь стремительно погружаясь в ледяную и грязную трясину зависимости. Мозг больше не учитывал окружающее, не размышлял о границах дозволенного. Запреты в этом сундуке обид и сожалений перестали существовать. Александр Гордов просто не имел другого пути и не мог избежать того, чтобы оказаться здесь – у VIP-комнат клуба, безучастно ведя за собой невинную девушку. Его переполняло абсолютное безразличие. Он был полностью готов подчиниться желаниям своего тела, решительно и бесповоротно, пока тяжёлая мужская рука не коснулась его плеча.

Алина отчаянно кричала и вырывалась, почти умоляя незнакомца оставить её в покое, сожалея о том, что вообще выбралась из дома в этот злополучный вечер. Мысленно проклиная себя, Юру, этот город и всё вокруг, она пыталась сопротивляться, упираясь в твёрдый косяк двери и цепляясь пальцами за стены, пока непомерно сильные руки втягивали её в комнату. Больше всего поражала даже не сама ситуация, а полное равнодушие окружающих. Всем – и парням, и девушкам – было абсолютно всё равно, что произойдёт дальше за этой дверью. Всем было плевать.

Что-то резко дёрнуло девушку назад и отбросило к стене. Прижавшись к холодной поверхности, она увидела своего обидчика, оказавшегося в железной хватке незнакомого блондинистого парня. Тяжёлый кулак обрушился на пьяное лицо, и через мгновение тот уже лежал на холодном полу, но на этом блондин не остановился – с яростью он шагнул ближе и навис над его головой.

– Эй, ты что творишь? – зарычал симпатичный парень в кожаной чёрно-белой куртке, тыча пальцем прямо в убитые глаза обидчика. – Совсем крыша от наркоты поехала? Давай, вставай! – выкрикнул блондин, поднимая парня сначала на ослабленные колени, а затем и на ноги, и снова врезал с такой силой, что обидчик Алины улетел прямо на деревянный столик, разбивая его на куски. Пока тот корчился от боли, парень подошёл и ещё несколько раз прописал по окровавленному лицу. Нападавший больше не двигался, а перепуганные до чёртиков глаза студентки проследили за тяжело дышащим симпатичным парнем, который потряхивал кистью. Не успела девушка очнуться от очередного шока, как в комнату вбежал диджей.

– Что здесь происходит? – пророкотал он с порога, быстро окинув взглядом помещение и задержавшись на теле, лежащем на полу. – Это… Ты его так?

– Я, – бросил блондин, не удостоив вошедшего взглядом. Он вынул из коробки на камине несколько салфеток, чтобы остановить кровь на костяшках пальцев. Крепкий и рослый диджей с широкими плечами нахмурился и крепко закрыл дверь.

– Чёрт! – он устало закатил глаза к потолку, после того как осмотрел лицо избитого. – Ты серьёзно? Ты побил сына губернатора? Кир, из всех посетителей клуба нельзя было выбрать кого-нибудь попроще?

Алина пальцами нащупывала шероховатости на стене, пока сердце гулко отбивало ритм, а в голове царила полная растерянность. На замечания диджея блондин лишь зло фыркнул, бросил короткий взгляд на студентку и наполнил стакан водой, стоящий рядом с салфетками.

– Вот, присядь и попей, – в дрожащем от адреналина голосе уже не ощущалась прежняя злость, когда парень осторожно подвел Алину к дивану. Она опустилась на кожаную обивку, принимая воду из разбитой руки.

– И что теперь? Что будем делать? – Диджей уселся в кресло, выпуская глубокий выдох.

– Ничего, – спокойно ответил блондин, присаживаясь неподалеку от девушки.

– Ничего? – переспросил диджей, явно растерянный и злой. – Отлично. По-твоему, всё в порядке? Тебе мозги вправить или сам сообразишь? Это чертов сын губернатора! Завтра его папаша тебя в порошок сотрёт.

– Брось, – отмахнулся спаситель, тревожно взглянув на Алину, и, стянув с себя куртку, накинул на её плечи. Только после этого она поняла, как сильно дрожит. Оба парня замолчали, и она осознала, насколько, должно быть, ужасно выглядит. Наверное, глаза красные, а тушь давно размазалась по лицу. К счастью, они наконец отвлеклись и продолжили разговор.

– Ты как всегда… – выдохнул диджей. – Просто не можешь жить спокойно.

Рассматривая свою разбитую руку, блондин то ли с укором, то ли виновато посмотрел на собеседника.

– Оставим его здесь. Скоро оклемается.

– Точно. И побежит к папочке.

– Да ты посмотри на это тело. – повысил голос спаситель. – Он даже не понимает, где находится. Думаешь, он вспомнит прошлый вечер?

– Да, Кир, давай будем полагаться на удачу и надеяться, что мажор не настучит папочке.

– Не настучит. Завтра он очень пожалеет о том, что сделал. – заключил парень и, явно не желая продолжать спор, повернулся к Алине. – Ты как? – Девушка сумела только слабо кивнуть. Представлять то, что могло с ней случиться в этой комнате, вовсе не хотелось, но горькие мысли все равно упорно лезли в голову. – Где ты живёшь? Мы отвезём. – В ответ на такое предложение студентка покачала головой.

– Я тут… с братом. – промямлила она, заметив, как после этого у обоих парней взлетели брови.

– И где он? – укоризненно спросил диджей, а спаситель, нахмурившись, скосил глаза на Алину, которой только и оставалось пожать плечами. Ответить было нечего.

– Тогда… ты посиди здесь с ним, ладно? – Блондин указал на своего приятеля, развалившегося в кресле. – Я схожу поищу твоего брата.

– Вы же… не знаете, как он выглядит.

– Разберусь, – усмехнулся парень. – В клубе есть камеры.

Когда спаситель вышел из комнаты, Алина ощутила себя ещё более неловко. Диджей задумчиво посмотрел на парня, растянувшегося на полу, а затем перевёл взгляд на студентку.

– Почему ходишь по клубу одна? Мама не говорила тебе быть осторожнее? – Парень оперся локтями на колени и сцепил пальцы в замок. – Ты понимаешь, что этот добряк теперь в полной заднице из-за тебя? – Алина бросила взгляд на сына губернатора, лежащего на полу без сознания, и сглотнула тяжёлый ком. В её тихой и размеренной жизни подобное случилось впервые, и она не знала, как поступить. Ей было жаль блондина, у которого, судя по всему, теперь будут серьёзные проблемы, но её мысли никак не могли сосредоточиться ни на чём, кроме тёплой постели и горячей ванны.

Избитый внезапно застонал, и, отшатнувшись в сторону, студентка плотнее закуталась в кожаную куртку. Диджей поднялся, похлопал его по щекам, и тот широко раскрыл глаза.

– Эй! Ты живой? – Невнятная речь мажора внушала тревогу. Его взгляд беспомощно блуждал по комнате, и, медленно выпрямившись, он попытался ухватиться за диджея. – Давай, вставай, – прорычал тот, с усилием поднимая парня на ноги. В отличие от блондина, ему удалось это сделать с первой попытки. Алина вскочила и прижалась к стене, когда крепкие сильные руки швырнули обидчика на диван.

В комнату влетел Юра, и с души у Алины внезапно отлегло. Окинув помещение тревожным взглядом, он быстро подошёл к сестре.

– Ты в порядке? – спросил парень, переодетый в новую рубашку, и внимательно осмотрел девушку с ног до головы, слегка поворачивая за плечи. – Что случилось?

– Отличный вопрос, – раздался грозный голос диджея, бывший до этого более сдержанным. – Твою сестру едва не оприходовали, пока ты где-то шлялся.

– Я же говорил тебе, сюда не стоит приходить… – сказал Юра, проигнорировав язвительное замечание. – Поехали домой.

Девушка послушно кивнула брату, который повёл её к выходу, но вспомнив, что на ней всё ещё чужая куртка, обернулась к спасителю, стоявшему у дверного косяка. Юра, полный желания уйти, так и замер посреди коридора. Алина попыталась снять куртку, но блондин лишь сильнее натянул её на миниатюрные плечи.

– Оставь, – сказал он с лёгкой улыбкой и красиво подмигнул. – Как-нибудь потом вернёшь.

***

В коридоре университета стоял шум. Алина безуспешно пыталась найти в сумке телефон, который звонил где-то среди тетрадей и учебников. Это был уже пятый звонок от Юры.

– Со мной всё нормально, – сказала она, стараясь звучать уверенно. После вечера в клубе студентка проспала почти целый день и даже не могла есть, поэтому брат теперь названивал ей каждый час. – Здесь ничего не слышно. Я перезвоню.

Алина снова переключилась на разговор с подругой, которая была в шоке от случившегося. Лиза была противницей подобных мест и пыталась отругать девушку за сомнительные развлечения.

– А если бы тот парень не помог? – продолжала нагнетать она.

Алина и так чувствовала себя неважно, вспоминая произошедшее, а теперь ей предстояло погрузиться в лекции, длинные пары и кучу материала, который навалился после каникул.

– Ну хватит… Я уже всё поняла, – она устало отвела взгляд. Лиза тяжело вздохнула, намереваясь что-то добавить, но, успокоившись, сжала тонкие губы. – Раз уж ты так переживаешь… Может, пойдёшь со мной туда сегодня? – осторожно спросила Алина.

Лиза подняла свои и без того большие удивлённые голубые глаза.

– В клуб?

Девушка с опаской кивнула.

– Хочу найти того парня. Он спас меня, а я даже не поблагодарила. И у меня осталась его куртка.

– Это… причина, чтобы его увидеть? Только не говори, что он тебе понравился. Нам нужно сосредоточиться на учёбе, а не на парнях из клуба. Ты даже не знаешь его имени.

– Как раз узнаю.

– Ты серьёзно собираешься пойти в клуб, где чуть не произошла трагедия, чтобы поблагодарить незнакомого парня? – Лиза вздрогнула от ужаса. – Алин, ты меня поражаешь. У нас на носу важное исследование. Профессор Ле́ветов приезжает через неделю… – Она перевела дыхание, поправив выбившуюся прядь белых волос. – Ты обещала, что мы будем заниматься его проектом вместе. Если будешь отвлекаться на парней, у нас ничего не получится.

– Лиза… – Алина обняла подругу за плечо. – Я просто хочу поблагодарить человека, который мне помог. Не усложняй. Я схожу туда днём, отдам ему вещь и сразу уйду. – Она оттолкнулась от подоконника и, стараясь не обращать внимания на шум в коридоре, направилась с Лизой к аудитории Виктора Ивановича, преподавателя анатомии.

– Мне это не нравится. Нужно готовиться к лекции, и я не могу пойти с тобой, – возразила Лиза, бросив тетрадь на стол трибуны и усевшись на скамью рядом с подругой. – А одну тебя я не отпущу.

– Значит, сходим в другой раз. Когда приезжает профессор? – спросила Алина в попытке сменить тему разговора. Она не ожидала от подруги столь настойчивого беспокойства, хотя знала о её нелюбви к подобного рода авантюрам. Однако блондинка была единственным человеком в этом городе, которому Алина могла доверить многое. О том, что рассказала всё случившееся, она немного пожалела – не думала, что лучшая подруга начнёт её отчитывать, так же, как и надоедливый сводный брат.

– Доктор Ле́ветов приезжает на следующей неделе. Он будет отбирать студентов для своего исследования. Это выдающийся человек! Написал множество диссертаций, практикует в нашей областной клинике и даже читает лекции за границей. Настоящая звезда в мире психиатрии. – Лиза говорила с такой увлечённостью, что невольно привлекла внимание окружающих. – Мы просто обязаны попасть к нему на кафедру!

– Это было бы замечательно, – откликнулась Алина, задумавшись об их общей мечте сделать карьеру в медицине и о трудностях, которые пришлось пережить Лизе. Подруга изо всех сил старалась поступить на бюджетное отделение, так как её семья не могла позволить себе платное. Она мечтала обеспечить родителям достойную жизнь и надеялась, что её младшему брату будет легче, чем ей. – Интересно, каких студентов он выберет?

– Конечно, самых умных, – проговорила Лиза, прикусив губу от волнения.

***

Белые кроссовки уверенно шагали по узкому тротуару, а девушка, поправляя длинные каштановые волосы, размышляла, что скажет незнакомому блондину, когда войдёт в клуб. Лиза бы ужаснулась, узнав, что она стоит перед неоновой вывеской «Галактика» на противоположном конце города, испытывая страх показаться глупой в глазах незнакомца. Но это всего лишь жест благодарности.

Сомнения – всего лишь страх перед неизвестностью, предостерегающий, что затея может оказаться не самой полезной. Но она не совершает ничего плохого – всего лишь возвращает вещь достойному человеку, надеясь, что на этот раз ей удастся пообщаться с симпатичным парнем подольше. Как же это глупо…

Смахнув свои мысли, как пыльный рисунок со стекла, девушка распахнула массивную деревянную дверь и, ступая по кованой лестнице, спустилась на танцпол, где веселилась злополучной ночью. В зале было почти пусто: несколько человек сидели у барной стойки, там же, где Алина впервые увидела блондина в куртке, которую теперь прижимала к груди. Бармен полировал бокалы, а официантка с тучным лицом протирала пустые столики.

– Здравствуйте! Подскажите, где можно найти диджея? – Алина сразу решила, что будет лучше обратиться к девушке, но длинноногая официантка с прямыми черными волосами вместо приветствия презрительно окинула её взглядом.

– А кто интересуется?

– Я… знакомая, – выдохнула Алина. – Он здесь?

– Как обычно, ковыряется в своей технике, – ответила официантка, махнув тряпкой, зажатой в руке, в сторону пульта на другом конце зала. Там парень с узорной татуировкой на плече и внушительными мышцами, одетый в легкую майку, возился с проводами.