Czytaj książkę: «Шепот в городе»

Резкий звонок мобильного вырвал меня из сонного забытья. Подскочив с кровати, я поняла, что в комнате еще темно.

– Да, слушаю, – ответила я чуть хрипло спросонья.

– Привет, Марина, – голос Саши звучал так, что сомнений не оставалось, случилось плохое, – Я посчитал, что должен тебе сообщить, – он на секунду сделал паузу, – сегодня ночью в парке напали на женщину.

Моё сердце стукнуло так громко, что, кажется, я сама услышала этот звук.

– Опять он? – мой вопрос прозвучал почти шепотом, но Саша его услышал.

– Похоже на то. Его, урода, почерк. Колготки эти черные на шее. Только повезло ей, если можно так сказать, женщина жива осталась.

Саша – мой бывший одноклассник. В настоящее время трудился следователем и, не смотря на молодой возраст, дослужился уже до капитана полиции. Пока мысли спутанно метались в моей голове, он продолжил.

– Похоже, что спугнул его кто-то и Чулочник просто не успел завершить начатое. Парочка подвыпившая из гостей через парк возвращалась, вот и наткнулись на нее. Хрипела, кашляла уже, а его и след простыл. Раньше Чулочника спугнул кто-то. А мужик с бабой эти пока очнулись, наряд вызвали, те весь парк прочесали, ни одной живой души. Но главное, что жива потерпевшая наша, если удастся её допросить, может быть, хоть ниточка появится какая.

– Она в больнице? – тревожно спросила я.

– Да. Ей здорово досталось. Плюс посттравматический синдром. Не в себе еще. Говорить пока не в состоянии. Обкололи ее, сейчас спит.

– Спасибо. Держи меня по возможности в курсе.

Я положила трубку и медленно опустилась в кресло.

Тяжелые воспоминания нахлынули холодным потоком и заставили мысленно возвратиться к самым отвратительным моментам жизни.

Почти год уже прошёл, но боль утраты не притупилась.

Но все равно, думая о Лере, я чувствовала, как душа наполняется теплом и нежной грустью.

Таким уж она была человеком, светлым и жизнерадостным. Была. Прошедшее время применительно к ней до сих пор не укладывалось в моей голове, потому что редко в ком можно было встретить столько оптимизма и почти отчаянного жизнелюбия. Так что сердце моё не желало смириться с ужасной потерей.

Звонок из полиции с сообщением о том, что на пустыре найдено растерзанное тело Лерки, реально разделил мою жизнь на до, и после, как бы банально это ни звучало. Той холодной ночью год назад серийный маньяк, который уже несколько лет наводил страх на весь город, лишил меня моей лучшей подруги. И оставил на всю жизнь разбитым сердце её матери, потерявшей единственную дочь.

С Лерой мы дружили столько, сколько я себя помню. А помню я себя с детского сада. В школе мы сидели за одной партой и были близки настолько, насколько бывают близкими девочки-подростки, постоянно делясь друг с другом глупыми секретами.

Конечно, никого не удивило, что после окончания школы мы вместе отправились в областной центр поступать в местный университет на один факультет – филологический. Пять лет учебы и веселой студенческой жизни в общежитии пролетели быстро, хотя были наполнены яркими событиями, состоящими из влюбленностей, разочарований, слез и бесшабашного веселья.

По окончании университета нами обеими было принято решение вернуться в родные пенаты с целью поднятия культурного уровня любимого города. Только если Лера сеяла разумное, доброе, вечное, обучая детей в местной школе, то меня неожиданно потянула к себе стезя журналистики на местном региональном телевидении. Доселе неизведанное занятие настолько увлекло меня, что уже через год директор нашего регионального отделения Василий Васильевич, больше известный в узких журналистских кругах как Вась-вась, предложил мне попробовать себя в качестве ведущей собственной авторской программы о важных событиях нашего города. Данная идея реализовалась на удивление легко и уже вскоре на местном телевидении выходила ежедневная программа с названием «Шёпот в городе», где автором и ведущей была я, Марина Шёпот.

Самые яркие события из жизни города всегда находили своё отражение в нашей передаче. Для этого мы с моей командой прилагали максимум усилий, собирая по крупицам горячие факты и встречаясь с участниками событий и происшествий, которые могли бы по-настоящему заинтересовать зрителя.

Короче, жизнь моя была настолько творчески насыщенной, что личный план сильно бледнел на фоне профессиональных успехов. Да и с Лерой в это время мы виделись хоть и регулярно, но все-таки не так часто, как в беззаботные годы учебы. Вот у нее с личной жизнью было все в порядке. Неожиданно для всех её близких у неё начался роман с Петей Селивановым, который когда-то учился с нами в одной школе тремя классами старше. Он тогда уже был звездой школы, все девчонки тайно вздыхали по нему. Но на нас, малявок, он, конечно, не обращал никакого внимания. А тут при встрече после долгой разлуки у него просто снесло башню от Леркиной красоты, что было не удивительно. Красива она была просто до неприличия. Сначала против Петькиных ухаживаний она особо не возражала, но и бросаться в его объятия тоже не спешила.

– Куда торопиться? – смеясь, говорила она мне, – пусть помучается.

Петя и мучился, изводясь ревностью и сомнениями. Ведь на Леркино внимание всегда было полно претендентов. Но мучения его были вознаграждены и, незадолго до своей трагической гибели, Лера согласилась принять его любовь, а заодно руку, сердце и кольцо с довольно крупным камушком. Другого кольца Петя и не мог преподнести своей возлюбленной. Его отец, Сергей Иванович Селиванов, был когда-то начальником УВД нашего города, а теперь благополучно трудился в коммерческой структуре. Под его началом были все частные охранные предприятия города. Сына он пристроил руководить одним из таких предприятий, так что новоявленный жених был не из бедных и на подарках невесте не экономил.

Честно сказать, я не могла понять, что двигало Лерой, когда она приняла решение о замужестве. Особой любви к Петьке я у нее не видела. Холодный расчёт? Прекрасно зная Леру, я полностью отвергала такое предположение. В конце концов, как сказал классик, один любит, другой позволяет себя любить.

Лерка, безусловно, позволяла. Но, скорее всего, это неплохой вариант для женщины. Будущие молодожены поселились в Петькином большом доме, находящемся в тихом и уютном месте на окраине города, и стали готовиться к предстоящей свадьбе.

Убийство Леры стало страшным ударом для всех нас, её близких. Петька первые полгода люто пил, забросив все дела и практически не общаясь с родней. По непроверенным данным, дошло до того, что отец пригрозил ему психушкой. После этого он взял себя в руки. Капельницы помогли прийти в относительную норму, и вскоре приступить к своей обычной работе.

Но самой тяжелой потерей смерть единственной дочери стала для ее мамы, Светланы Алексеевны. Она вырастила дочь одна, и та была для неё самым родным человеком. Отца Лериного я никогда не видела, только знала, что когда-то давно, вскоре после рождения Леры он развелся с её матерью, уехал из города и сгинул где-то в пучине поиска лучшей доли. Светлана Алексеевна работала заведующей аптекой, и в последний год только работа держала её на плаву, не позволяя полностью раствориться в собственном горе. Я старалась навещать её по возможности часто, мы тихо сидели в чистой крошечной кухне, пили чай и говорили о пустяках. Про Леру она до сих пор не могла говорить в прошедшем времени, но иногда вдруг спохватываясь, замолкала и долго смотрела в окно.

К нашему общему несчастью, Лера стала очередной жертвой серийного маньяка-душителя, получившего прозвище Чулочник. От его сумасшедшей жестокости погибли уже пять женщин. Лера оказалось шестой. Никто из близких до сих пор не знал, что вынудило ее тем поздним вечером чуть больше года назад выйти из дома, куда она отправилась и с какой целью, тоже оставалось загадкой. В тот злополучный день Пети дома не было, он уже вторые сутки находился в командировке. Вечером они поговорили по телефону, как обычно, пожелали друг другу спокойной ночи. С его слов, она собиралась спать. Её нашли ночью на пустыре случайные прохожие. Лера была задушена, а вокруг шеи обвиты черные женские колготки – фирменный знак местного маньяка-душителя. В ту ночь шёл дождь, и следов убийцы обнаружить не удалось. Как и во всех предыдущих случаях.

Новый звонок мобильного выдернул меня из потока воспоминаний. На этот раз звонил Славка Бурцев, мой помощник и правая рука.

– Доброе утро. Слышала уже про ночное нападение в парке? – голос его звучал звонко. В нём чувствовалось возбуждение охотничьего пса, взявшего след, – Похоже, Чулочник опять вылез из своей норы.

– Слышала, – коротко ответила я.

– Делаем сюжет?

– Да, конечно. Подключай ребят.

– Я заеду за тобой минут через двадцать, – бросил Славка и отключился.

Положив трубку, я взглянула в окно. Там уже забрезжил рассвет, и хмурое осеннее солнце делало слабые попытки найти лазейку в череде тяжело нависающих туч. Предстоял насыщенный день. Я мельком взглянула в зеркало на своё бледное и сосредоточенное отражение и уверенным шагом отправилась в ванную.

Проклятая боль в суставах опять давала о себе знать. Осеннее обострение хронической болячки в этом году скрутило так, что даже перемещаться по своей гнилой избушке приходилось с большим трудом. Кряхтя и постанывая, он направился к колонке, с трудом волоча больные ноги и гремя на ходу пустыми ведрами. Осень выдалась холодная и мрачная. Городская окраина не радовала уже красотой пейзажей, а облетевшие деревья стояли, растопырив голые лапы, словно готовясь ловить ими первый скупой снежок.

Слева от колонки была тропинка, ведущая к городскому пустырю. Пройдя через него, можно было выйти к построенному за годы его отсутствие поселку для богатеев. Вот где жизнь! Дома огромные, красивые, в два, а то и в три этажа, каждый спрятан за высоким, неприветливым забором. Прямо, местная Рублёвка.

А здесь у них все мрачно и тихо. В соседних домишках, стоящих справа и слева от него, таких же старых, как и его собственный, доживали свой век две одинокие старухи.

С трудом поднявшись на крыльцо и стараясь заглушить тяжелый хронический кашель, доставшийся от тюремного прошлого, он вошел в сени и поставил ведра с водой рядом со столом, на котором старенькая электроплитка из последних сил грела его нехитрый ужин.

Из-за шторки был виден тот угол комнаты, в котором вещал предмет его гордости, новый плоский телевизор с большим экраном и четким изображением. Только что закончился прогноз погоды, и на экране появилась звезда местного телеканала. «Красивая девка», – подумал он, тяжело присаживаясь на стул, – «но до подруги ей все равно далеко. Та была уж чистый ангел. Уродилась же такая».

Между тем ведущая закончила говорить о всяких насущных делах, типа совещания у мэра и проблемах, связанных с началом отопительного сезона и перешла к криминальным новостям.

– Минувшей ночью произошло очередное нападение на женщину в городском парке.

Он бросил размешивать поджаривающуюся картошку, взял пульт и сделал звук громче.

– По данным следствия, преступление связывают с серией убийств орудующего на территории нашего города маньяка, получившего прозвище Чулочник из-за своего пристрастия совершать удушение своих жертв с помощью черных женских колготок. По счастливому стечению обстоятельств, в этот раз жертва нападения осталась жива. Полиция города обращается с просьбой ко всем, кто мог стать свидетелем преступления или располагает иными сведениями по данному делу, обращаться по телефону.

Продиктовав номер, ведущая стала брать интервью у какого-то ментовского начальника, который распинался, докладывая, сколько сил и нервов положили они на поимку неизвестного злодея.

– Живая значит, говорите, – тихо пробормотал он и снова вернулся к плите с застывшей на лице гримасой задумчивости.

Он снял сковородку, достал из кармана старенькую «Нокия» и набрал номер.

– Надо встретиться, – произнес он короткую фразу и нажал кнопку отбоя.

Сегодня с утра мы снимали сюжет о доме престарелых, лейтмотивом которого был призыв к милосердию и терпимости. Затем я брала интервью у главного режиссера драмтеатра, поделившегося планами и перспективами в новом театральном сезоне. С ним я была знакома лично. Дело в том, что моя мама была уже много лет примой этого театра.

Имя Елены Суворовой, а именно так звали мою маму, можно было встретить на каждой театральной афише, сообщавшей о премьере спектакля. Её таланту легко покорялась как античная классика, так и новомодные пьесы современных авторов

Ярослав Гранин был уже третий главный режиссёр за время её театральной карьеры. Возможно, поэтому интервью прошло, как по маслу, Гранин с удовольствием делился творческими планами, искромётно шутил и раздавал комплименты в том роде, что у гениальной матери гениальная дочь.

Когда позвонил Саша, вся команда трудилась, готовя материал к вечернему эфиру.

– Привет, надо переговорить, – немногословно пояснил он.

– Есть новости по делу?

– Да. Но это не телефонный разговор.

Договорившись о времени и месте встречи, я зашла в монтажную, в которой сейчас работали ребята.

– Я отлучусь, заканчивайте без меня, – коротко бросила я Славке, накидывая на плечи пальто.

До места встречи с Сашей я добиралась на такси. Моя машина все еще была в сервисе, и проблему перемещения я решала, как придется. Кафе, в котором мы договорились встретиться, находилось в самом центре, недалеко от Сашкиного управления. Он пожертвовал на разговор со мной своим обеденным перерывом. Но оставлять приятеля голодным у меня не хватило совести. Поэтому мы решили поговорить прямо во время обеденной трапезы.

Народу в кафе было немного, и Сашку я заметила сразу. Он сидел за столиком у окна и сосредоточенно пережевывал котлеты, запивая их ягодным компотом.

Я поприветствовала его и уселась напротив.

– Будешь обедать?– поинтересовался Саша

– Салат «Цезарь» и чай, – коротко бросила я официантке, и сосредоточилась на Саше, – Рассказывай.

Он отодвинул тарелку и внимательно посмотрел на меня.

– Значит так. Потерпевшая наша Филимонова Мария Сергеевна, сорока двух лет от роду. Возвращалась через парк, домой из ресторана Вавилон, где трудилась посудомойкой. Смена её закончилась в районе двенадцати, и в половину первого она уже шла через городской парк, поскольку, если пройти напрямую, то от ресторана до её дома на улице Пушкина минут пятнадцать ходу.

– Как она?

– Пришла в себя. Удалось допросить, – Саша взглянул на меня выразительно.

– Сообщила что-нибудь интересно? – я вся превратилась в слух.

– Есть информация, – Саша придвинулся чуть ближе, – нападение произошло внезапно сзади с удушающим захватом правой рукой.

– Что это значит? – спросила я.

– Ничего особенного. Скорее всего, нападавший был правша, а это, как ты понимаешь, не облегчает нам задачу. Затем повалил её на землю и начал душить руками, видимо, одетыми в перчатки. Когда она практически потеряла сознание, обмотал вокруг шеи петлю, как ты понимаешь, из наших пресловутых колготок.

Но тут она почувствовала, что петля ослабла, она рванула её рукой и освободилась. Нападавшего уже рядом не было. Зато вскоре нарисовалась наша развесёлая парочка, которая в итоге и вызвала полицию. Потерпевшая показала, что роста и телосложения нападавший был среднего, силу в руках имел немалую. На голове был капюшон и вроде бы, точно она не помнит, спортивная шапка. Лица разглядеть не удалось.

– Это всё? – спросила я, несколько разочарованно глядя на Сашу.

– Нет. Есть одна деталь. В процессе борьбы рукав куртки нападавшего задрался, и при тусклом ночном освещении она увидела на запястье его левой руки, чуть выше сгиба, неровный шрам, похожий на след от ожога.

– Ну, хоть какая-то деталь. Правда, как и кого по ней можно вычислить?

Я вспомнила, что даже в кругу моих знакомых был человек с подобной отметиной. Только вряд ли это был маньяк. Он уже практически год не появлялся в городе, и, если уж его и есть в чём обвинить, так это в том, что моё сердце было вдребезги разбито.

– Все может пригодиться, – заметил Саша. Но тут есть еще кое-что, – он замолчал, задумчиво глядя в сторону.

– Говори, – я вытянулась по струнке, почувствовав наряженные ноты в его голосе.

– Да колготки эти чёртовые. Помнишь ведь, на всех жертвах были эти колготки черного цвета, производства многолетней давности. В этом я не специалист, эксперт пояснил, что плетение там какое-то другое и материал сам. Они в итоге грубые и плотные, в конце девяностых такие на всех рынках продавались и шли нарасхват. А вот те, которые с Лериной шеи сняли, были совсем другие. Эластичные, шелковистые, производства известной фирмы. Новодел, короче. Мы тогда решили, что у Чулочника запас старья закончился, вот он новыми и обзавелся для следующей жертвы.

– Я не знала об этой детали, продолжай, – сердце тревожно ёкнуло.

– Так вот, на шее нашей чудом спасшейся были снова те колготки старого образца.

– Ну, мало ли. Засунул куда, а потом снова нашел те, старые. Или некогда было за теми идти или ехать, взял те, которые были ближе, доступнее. Да мало ли?

– Может быть, конечно. Но это еще не всё. Все предыдущие жертвы были женщинами за сорок, однотипной внешности, в народе таких называют тётки. И вдруг Лера. Вообще выбивается из общего ряда.

– Ну, возможно, внешность и возраст для него были не главное. Просто случайные жертвы.

– И этого исключать нельзя, – согласился Сашка, – Хотя маньяки обычно не меняют почерк и пристрастие к определенному типажу.

– Хорошо, допустим. Ещё какие-то соображения?

Сашка задумался.

– Вот ещё что. Леру убили в конце ноября, а предыдущую жертву в середине октября, также как и всех женщин.

– Ну да. Тогда ещё решили, что маньяк участил свои нападения.

– Вот именно. Но после этого было затишье, а в этом году он вышел на охоту опять в середине октября. Как и во всех случаях. Кроме Лериного. К тому же, Лера была задушена руками. Экспертиза показала тогда, что колготки обвиты вокруг шеи уже после смерти Леры. Всех жертв он только придушивал руками до полуобморочного состояния, но асфиксия наступала именно от удушения колготками. Отсюда и прозвище Чулочник приклеилось. Списали на то, что на этот раз он перестарался, совершая удушение руками. Но факт есть факт, опять нестыковка.

Моё сердце тревожно забилось.

– То есть ты хочешь сказать…

– Да, Марина. Нельзя точно утверждать, но, похоже, что Леру убил кто-то другой. И замаскировал убийство под серию. Короче, считаю, что Леру убил не Чулочник. Надо поднимать дело и искать её убийцу.

Я шла по улице в глубоко задумчивости. Тяжёлые мысли кружились в моей голове, не давая возможности успокоиться и сосредоточиться на главном. А главным было то, что, возможно, мою любимую подругу убил не психически неадекватный монстр, а кто-то другой, кто, видимо, прекрасно отдавал отчет своим действиями и даже тщательно замаскировал злодеяние под преступления Чулочника.

Но кто это мог быть? Почему? Я не помню, чтобы у Леры были враги. Её все любили. Она была хорошим светлым человеком. Случайный грабитель? Но у Леры ничего не было похищено. Включая кольцо, подарок Петьки.

Какие могут быть враги у обычной школьной учительницы? Пусть даже и у обладательницы яркой необычной внешности? Ведущей довольно размеренный и правильный образ жизни, и собирающейся замуж за правильного, положительного парня из хорошей семьи?

Мне было необходимо привести мысли в порядок, и я решила пройтись вдоль набережной, невзирая на холодную осеннюю погоду.

Народу навстречу попадалось совсем немного, слякоть и ветер не особо располагали к прогулкам вдоль реки.

Но для меня это было как раз то, что нужно, чтобы остудить разгоряченную голову.

Я даже не заметила, как откуда-то со стороны ко мне прыгнул юркий подросток и, ловко вырвав из рук сумочку, пустился наутёк.

– Стой, – только и успела крикнуть я, понимая, что вряд ли смогу догнать маленького негодяя, учитывая его ловкость и каблуки на моих сапогах.

Вдруг наперерез мальчишке бросился молодой мужчина, только что вышедший из рядом стоящего здания. Он быстро подхватил маленького злодея, тот выпустил сумку и жалко болтал ногами, пытаясь ощутить под ногами снова земную твердь. Я приблизилась к ним.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся спаситель моего имущества, – что прикажете с ним делать?

– Отпустите его, – милосердно разрешила я

Мужчина опустил мальчишку на землю, и со словами «никогда так больше не делай» разжал руки. Тот резко набрал скорость и в считанные секунды скрылся за поворотом.

– Потакаете чужим порокам, – шутливым тоном заметил мужчина.

– Нет. Просто не хочу, чтобы жизнь у пацана началась с проблем с законом. Надеюсь, он усвоит сегодняшний урок, – ответила я и внимательно посмотрела на своего заступника. Это был мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в джинсы и куртку. Он являлся обладателем того типа мужской привлекательности, которая одновременно завораживает и отталкивает. Слишком уж идеальными были его черты, а необычное сочетание ярких голубых глаз и тёмных волос заставляло любую женщину рядом с ним испытывать некий комплекс неполноценности. Добавьте к этому еще обворожительную улыбку, и образ голливудского красавца моментально заставит вас мучиться от собственного несовершенства.

Благо, что я не заморочена на подобных глупостях, а мелкие недостатки внешности с лихвой компенсирую блистательным остроумием и незаурядным интеллектом. И кстати, да. Излишняя скромность не относилась ни к числу моих недостатков, ни к числу добродетелей.

Между тем мой новоявленный рыцарь не сводил с меня заинтересованного взгляда.

– Разрешите представиться, Влад Туманов.

Он чуть наклонил голову вперёд. У него это вышло мило и забавно.

– Марина, – в свою очередь представилась и я, решив, что неуместно проявлять неучтивость.

– Да, конечно, – радостно улыбнулся он, – я узнал вас, Марина.

Это прозвучало достаточно искренне и просто. Без добавления привычных пошлых замечаний, типа «вы же наша местная звезда» или «я поклонник вашего таланта». Подобных персонажей в повседневной жизни мне хватало выше крыши.

Голос у моего нового знакомого был низким, бархатным, а улыбка располагала к приятному общению.

Я и не заметила, как мы уже болтали о разных пустяках, прогуливаясь вдоль набережной.

– Не успела вас поблагодарить, – спохватилась я переполняемая искренней признательностью.

Он заулыбался ещё лучезарнее.

– Может быть, выпьем по чашке кофе?

– К сожалению, очень спешу. Готовим вечерний эфир.

– Тогда, надеюсь, что не будет большой дерзостью с моей стороны пригласить вас сегодня на ужин? Кстати, здесь недалеко от набережной есть отличное кафе, – он чуть кивнул головой в сторону ближайшего переулка.

– «Манхэттен»? Я тоже люблю это место.

– Прекрасно. Рад, что наши вкусы совпадают. Скажите во сколько и куда за вами заехать.

Я назвала время и адрес и, вежливо отказавшись от предложения подвести меня, отправилась к телецентру, который находился в пяти минутах ходьбы, если идти напрямую через дворы.

У Пети Селиванова сегодня было полно дел. После обеда нужно было ехать на ковёр к отцу с отчётом о работе предприятия за прошедший месяц. Пришлось проследить, чтобы собрали все необходимые сведения. Только ближе к полудню он вышел в фойе, размять затекшие косточки. На экране телевизора, висевшего на стене, он увидел сосредоточенное лицо Марины Шёпот. Шел повтор вчерашнего выпуска её программы. Прислушавшись внимательно, он понял, что речь шла о новом нападении маньяка на женщину. Он подался вперед всем телом, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Брови его нахмурились, а мучительные воспоминания накрыли душу тяжёлой снежной шапкой.

С того самого момента, как он встретил повзрослевшую Леру, он понял, что это сама судьба предстала перед ним, облачённая в дерзкую мини юбку и кожаную косуху. Её золотистые волосы сверкали на солнце, а огромные голубые глаза смотрели в самую душу. Ведя до этого момента бесшабашную жизнь материально обеспеченного холостяка, Петя не мог представить, что женщина может настолько зацепить и ранить его эгоистичное, избалованное сердце. До этого момента личная жизнь Петра Селиванова состояла из череды ни к чему не обязывающих романов с лёгкими, веселыми девчонками, готовыми весело и беззаботно проводить с ним время, с благодарностью принимая нехитрые ухаживания. Лера же была совершенно другой. Он задаривал её цветами и подарками, она принимала их, снисходительно улыбаясь белозубой улыбкой, но затем говорила что-то вроде «спасибо, Петруша, но я сегодня вечером занята. Думаю о бесконечности Вселенной» и, смеясь уходила, не оставляя ему надежды на взаимность. Он постоянно приглашал её куда-то, начиная от кино и ресторанов и заканчивая крутыми заграничными курортами, и опять получал отказы.

Совершенно потеряв голову, он пошёл на отчаянный шаг. Купив в ювелирном отделе кольцо с самым крупным бриллиантом и, захватив огромный букет, сделал ей предложение, просто подкараулив у подъезда. Лера букет приняла, а кольцо отвергла со словами «Куда мне спешить, Петруша? Впереди ещё целая жизнь».

Поэтому однажды, когда на очередное приглашение в ресторан Лера ответила согласием, он был на седьмом небе от счастья. Она сидела перед ним за столиком вся до невозможности прекрасная, то немного нервно смеясь над какими-то дежурными Петиными шутками, то погружаясь в печальную задумчивость. Вдруг она вскинула на него свои огромные глаза и произнесла фразу, которую он никак не ожидал услышать.

– А поедем к тебе?

Его сердце практически выпало из груди, тихо звякнув о прохладный кафель на полу ресторана.

Дома он кинулся на неё, как дикое животное, измученное долгим голодом и жаждой, ожидая встретить яростное сопротивление. Но она лишь прижалась ближе, тихо шепнув ему на ухо: «пойдём в спальню».

Спустя несколько часов, когда они, уставшие, лежали на его огромной кровати, она вдруг спросила:

– Ты еще не передумал жениться на мне?

Он посмотрел на неё с восторгом и удивлением:

– А ты согласна?

– Да. Ты сохранил кольцо?

Он рывком прижал её к себе, чувствуя, как волна счастья полностью захлестнула и душу, и тело. И в ту самую минуту, и намного позже Петя понимал, что только рядом с нею он может быть счастлив.

Каждый день, прожитый после смерти Леры, являлся для него мучительным преодолением самого себя.

Телевизионные новости опять всколыхнули самые тяжёлые мысли и воспоминания.

На этот раз жертва маньяка осталась жива. Даст ли это следствию какие-то зацепки? Трудно сказать.

Петя толкнул входную дверь и прямо без верхней одежды вышел на улицу, жадно глотая прохладный осенний воздух. В его душе и мыслях тоже было пасмурно. Но надо было продолжать жить. Он постарался взять себя в руки, ладонью вытер со своего лица капли дождя и вернулся в помещение офиса.

Мама была сегодня особенно раздражённой. Отец опять не ночевал дома. Она нервно металась по квартире, постоянно натыкаясь на углы, и вымещала раздражение на сыне.

– Снова ты не закрыл дверь, – орала она натянутым от нервного напряжения голосом, – Ну сколько раз тебе повторять, закрывай эту чёртовую дверь, пока кто-нибудь не расшибся об неё окончательно.

Он сидел за письменным столом, сжавшись в комочек, и изображал усердное выполнение домашнего задания. Его детская сгорбленная спина ощущала нервные вибрации, исходящие от разъярённой матери

– Ну почему нельзя вовремя делать уроки, – в её голосе появились истерические ноты! – Всё надо откладывать до последнего момента!

За её спиной находился экран телевизора, по которому показывали президента Ельцына, выступающего перед недовольными голодной и безденежной жизнью трудящимися.

Боковым зрением он видел, как мать подошла к комоду и, резко выдвинув ящик, начала там что-то искать.

– Господи, опять эти проклятые колготки, последняя пара. Стрела поехала, – через минуту запричитала она, – как мне всё это надоело! Что за страна у нас такая, колготки купить невозможно! В брюках идти придется.

Встретившись взглядом с застывшим от ужаса сыном, она сорвалась окончательно.

– А ты чего сидишь? Нет того, чтобы по дому матери помочь! Работаю, как проклятая! Никакой благодарности!

Её визгливый голос звенел и вибрировал, вызывая желание заткнуть уши маленькими детскими ладошками и бежать, не оглядываясь.

Скоро голос затих, хлопнула входная дверь. Это мама ушла на работу, Он встал и прошелся по комнате, наслаждаясь тишиной. В кресле у комода лежали те самые рваные колготки. Он вздохнул и отправился собирать портфель в школу.

Влад заехал за мною ровно в восемь, и минут через пятнадцать мы уже заходили в «Манхэттен». Я украдкой взглянула на него и еще раз поразилась, до чего же он хорош. Надеюсь, он тоже не был разочарован, ведь я постаралась выглядеть соответствующе случаю Народу было немного, и мы выбрали уютный столик, расположенный в глубине зала. Место было приятным, еда удивительно вкусной, а разговор задушевным.

Оказалось, что Влад был представителем одной из самых благородных, по моему мнению, профессий, ветеринар. Мало того, он был владельцем ветеринарной клиники, находящейся в том самом здании, откуда он выходил в момент нашего знакомства.

– Наверное, животных очень любите? – задавая вопрос, я улыбалась слегка кокетливо и смотрела на Влада с неподдельным интересом.

– Безусловно. Животные, в отличие от людей, не умеют ни притворяться, ни предавать, их намерения всегда просты и очевидны, – ответил он.

– Но ведь их намерения определяются скорее инстинктами, чем высокими душевными порывами? – задала я вопрос, провоцируя Влада стать защитником всего звериного сообщества. Видимо, сказалась профессиональная привычка подталкивать собеседника к дискуссии.

– Если мы говорим о домашних животных, то их искренняя любовь к хозяевам зачастую не знает границ.

– Да, конечно. Я смотрела «Хатико» и знаю, что у данного персонажа есть реальный прототип.

– Поверьте, кошки тоже проявляют чудеса необыкновенной привязанности. Этим свободолюбивым созданиям с древности приписывают просто мистические способности и говорят об их связи с потусторонним миром. Этого я утверждать не могу, – он слегка улыбнулся, – но знаю, что кошки способны очень остро переживать разлуку с хозяевами. Известны случаи, когда после смерти человека его кошачий питомец отказывался от пищи, с тоской сидя на любимом месте хозяина. Так что смею утверждать, что и кошки, и собаки способны переживать очень глубокие чувства.

– Не стану спорить. В доме моих родителей, сколько я себя помню, всегда были животные. А вот я не могу себе этого позволить из-за сильной занятости. Не хочу, чтобы питомец большую часть жизни проводил в одиночестве.