Czytaj książkę: «Олени не придут»
От автора
Эта книга самостоятельная. Я задумал и реализовал ее как продолжение повести «Трансформатор, или Раскачивая лодку», но основное остросюжетное действо перенес на 25 лет вперед, в ближайшее будущее, которое мы с вами застанем. Должны застать, если не натворим глупостей.
Какое оно, это будущее? Беспилотные дроны, нейроинтерфейсы, последствия пандемий, «умные лекарства», «дети YouTube», другая экономика и запросы общества. Будет что представить!
Но они – лишь антураж для персонажей, что являются для меня истинными героями романа, – тринадцатилетней девочки и ее друга искусственного интеллекта, которые, пытаясь познать себя и мир, вторгаются на просторы неизведанного.
У этой истории рабочее название «Звери». Вы увидите множество отсылок к этому многогранному слову, потому что странно и невозможно рассуждать о природе человека, не обращая внимания на темные стороны души.
Но все-таки эта книга про свет. Про людей, про человеческие поступки, умение преодолевать себя и нести ответственность.
Я посвящаю роман своим дочерям, тому невообразимому потенциалу, который скрыт в них, в существовании которого они меня регулярно убеждают своими поступками. Который есть во всех наших детях. Который является надеждой человечества. В реализации которого мы должны им всячески помогать и быть тем счастливы.
Пролог. Потерянная глава
Четырнадцатая глава повести «Трансформатор, или Раскачивая лодку»
Среди новых друзей из старших классов была она. Вечно жующая жвачку Лера не чуралась общаться с учениками обоих полов, всех возрастов, из любых школьных групп. Она, хоть и родилась всего на три года раньше, отличалась взрослыми суждениями и была гораздо выше предрассудков и навешанных ярлыков.
Как и многие другие, Данька был от неё без ума ещё до того, как познакомился лично: по несколько раз прокручивал аудио сообщения, чтоб ещё раз услышать искрящийся, звонкий смех, и непременно с удовольствием отвечал смайликами на её шутки в мессенджерах в тех группах, куда его позвали на волне популярности отца, хотя, честно говоря, писала она больше про серьёзное, социальное, неправильное.
Как и Даня, у родителей которого просто не было свободного времени тем летом, она никуда не уехала отдыхать, поэтому проводила всё свободное время в школьных кружках и секциях. И вот однажды в середине июля, когда после робототехники и театралки народ выполз погреться на солнце, их познакомили.
Из чьей-то портативной колонки кричала на весь двор High Hopes от Panic! At The Disco. Лера висела на турнике вверх тормашками, почти касаясь длинными волосами вытоптанной земли, и слегка покачивалась.
– А, привет, Моряков! – сказала она и хотела помахать рукой, но потеряла равновесие и снова быстро ухватилась за перекладину.
– Здравствуй!
Он машинально изогнул шею, пытаясь всё-таки увидеть её под правильным углом. От такого комичного поведения Лерино лицо расплылось в широкой белоснежной улыбке. Она один раз сильно качнулась, резко спрыгнула и встала напротив.
– Так лучше?
Даниил медленно оценивающе оглядел её с ног до головы – примерно одного с ним роста, худая, красивая.
– Да.
– Нравлюсь?
– Очень!
– А ты смелый! – добавила Лера после небольшой паузы, снова улыбнулась и по-дружески толкнула его в плечо. – Ну давай, рассказывай, что там с твоим отцом?
* * *
Надо ли говорить, что с тех пор наш парень стал искать любой возможности увидеть её, а она с удовольствием познакомила его со старшими из своего круга, отчего одноклассники Дани стали ему очень сильно завидовать.
Смерть президента, конечно, безумно взбудоражила обстановку даже в школьных кругах, но было лето, было солнце, были друзья…
Вот и в этот раз где-то на второй неделе августа, просто встретив Леру в окружении подруг в коридоре после поздней тренировки и перекинувшись мнениями по поводу выдвижения своего отца, Даня испытал прилив бодрости и в радостном настроении сбежал по ступенькам в сумрак, сгустившийся за школьным забором.
– Батя говорит, что твой отец полное говно!
Он обернулся. Вова Сперанский, или просто Спер, известный прогульщик из девятого "Г", стоял, прислонившись к стволу одного из не так давно высаженных молодых клёнов. Сказав эти слова, он начал медленно приближаться к впервые попавшему в такую ситуацию, а от того застывшему, будто перед стаей собак, противнику.
– Батя говорит, что человек с улицы хочет занять место великого вождя. – Спер подошёл вплотную и угрожающе навис, будучи почти на голову выше не низкого, в общем-то, Даньки. – Что твой – слабак без опыта и развалит страну.
Сглотнув слюну, наш парень начал медленно отступать назад.
– А ещё – у слабаков и дети такие же слабаки!
Вова Сперанский резко выбросил вперёд обе руки, пытаясь схватить Даниила за грудки, но тот в последний момент увернулся, наотмашь кинул в голову сопернику пакет со сменкой и бросился наутёк. Получивший довольно болезненный удар, Спер в ярости преследовал его больше квартала, лавируя между припаркованных машин и пересекая детские площадки, но потом, сбив дыхание, всё-таки остановился и злобно прокричал вдогонку:
– Бойся, сучоныш! Я знаю, где ты живёшь!
* * *
Родителям, конечно же, он ничего не сказал. Только то, что потерял сменку – да и то только тогда, когда так и не смог отыскать её сам.
На следующий день на тренировке шепнули, что Спер его ищет. От этого на сердце сделалось очень тревожно, и, выходя вечером на ступеньки школы, Даня с опаской осмотрелся по сторонам. Свободно!
Он быстро добрался до ближайших домов, прошёл первый двор, второй, но когда пересёк большую детскую площадку в третьем, с противоположной стороны с рёвом выбежал тёмный силуэт.
Моряков-младший быстрее ветра обогнул дом, под гудок встревоженного автомобильного клаксона перебежал дорогу, нервно на ходу достал ключи и с размаху ударил ими в магнитный замок домофона, отбив ладонь. Сердце колотилось. Он опёрся спиной о захлопнувшуюся дверь, согнулся, жадно хватая воздух ртом, и сплюнул на пол. Жизнь начинала казаться трудной.
Несколько нервных вечеров Даня в сумраке скрытно вылезал через забор сбоку школы, пробирался к родному подъезду, реагируя на каждый шорох. Пару раз он видел поджидавшего Спера и убедился в реальности угрозы, а потому мельком упомянул о проблеме, разговаривая со старшеклассниками, среди которых была и Лера. Раздались комментарии в стиле "ты ж на карате ходишь", "вон как вымахал в свои одиннадцать".
– Э не, малой! – сказала она снисходительно, по-дружески прижав его к себе и потеребив за волосы, словно мама. – С этим ты должен разобраться сам! Помяни моё слово!
– Но… как?
Лера задумалась, артистично закинув голову вверх, к потолку, а затем выпалила уверенно:
– Ты что, книжек не читал?! Найди его слабые места! Используй их! – немного помолчала, а потом, сжалившись над младшим, добавила: – Если будет совсем тяжело, кидай аудио в чат. Мы поможем!
Она обвела взглядом стоявших вокруг парней, чтобы убедиться, что они слышали, и те, конечно же, закивали, подтверждая сказанное. Всем хотелось выглядеть смелыми и ответственными в глазах девчонок.
– Хорошо, – Даня на прощание с кислой миной на лице махнул всем рукой и обречённо пошёл на занятия.
План действий сложился в его голове достаточно быстро, и настроение улучшилось. Во-первых, он разузнал, где живёт Спер, и вычислил окна его квартиры на четвёртом этаже старой девятиэтажки – самого грязного, устрашающего и овеянного слухами дома на окраине района. Затем договорился с Джеммой из параллельного класса, которая жила напротив на пару этажей выше, что под предлогом совместного матча в онлайн-игры с друзьями придёт следующим вечером, чтобы воспользоваться окном в её комнате для своей шпионской миссии. Об истинной цели родителям говорить запрещалось!
В назначенный день он отпросился с тренировки пораньше, быстро добежал до дома, пока мама не вернулась из короткой поездки в офис, засунул в рюкзак её фотоаппарат и самый большой объектив из тех, что нашёл, переоделся во всё тёмное, чтобы незамеченным прокрасться в нужный подъезд у самого логова зверя, посмотрел в зеркало, три раза выдохнул, успокаивая пульс, накинул капюшон на голову и спешно вышел.
– Раз уж решился, – подумал он, – надо действовать!
После предварительного звонка из-за угла дома Джемка среагировала на домофон сразу и открыла. Вместе с её мамой они попили чаю, наплели той про игры, которые собираются попробовать, и, наконец, обосновались в комнате. Соорудили подставку из книг и учебников на подоконнике, направили объектив на логово зверя, включили запись и прикрыли фотоаппарат занавеской так, чтобы дисплей камеры был виден только из-за стола, за которым сидели наши шпионы.
Компьютер не вдохновлял, но как только его включили, внимание детей тут же переключилось на экран, будто их зомбировали. Однако Даня всё время заставлял себя поглядывать в сторону камеры.
Полвосьмого вечера дисплей наполнился часто меняющимися изображениями. Сначала пришла мама Спера, потом его отец, а там и он сам. Даня с Джеммой отлипли от компьютера и стали с интересом наблюдать за жизнью соседей.
Но уже через двадцать минут, когда семья из дома напротив собралась за столом, картина изменилась. Сперанский-старший стал из-за чего-то кричать, а потом наотмашь ударил сервировавшую стол жену. Попытавшийся встать на защиту матери Вова тут же получил тяжёлую оплеуху и сидел тихо, пока глава семейства измывался над женой.
– Господи, так вот оно что, – протянула Джемка. – Я чит… читала или на YouTube смотрела, не помню. Он… он на отца злится. А потом эту ненависть на других вымещает.
– Да… – Данька стал думать о последствиях, но подружка снова опередила.
– Памятку помнишь, уроки открытые? Его за это в детдом отправят.
– Не отправят, а могут, и то если родители оба…
Данька тяжело вздохнул. Джемка промолчала, она была умной девочкой.
Чуть позже, когда отец семейства вышел покурить, ждавший этого Спер забежал в комнату к матери и обнял её.
– Да-а… – протянул Даня, поморщился и почесал затылок.
Они ещё немного посмотрели на дисплей, потом остановили запись и аккуратно собрали все детали фотоаппарата в чехол, чтобы Елизавета Морякова ничего не заметила.
– Мне надо обсудить это со старшими, – сказал Даня, собираясь.
– Да, наверное.
Джемка задумчиво пожала плечами и молча проводила гостя. Сознание обоих воспроизводило и переживало увиденное, страшное для детского – да что говорить – и для взрослого мозга. Одно было понятно наверняка: Спера он больше не боялся. Он ему сочувствовал.
* * *
Темно, дождь. По привычке Даня шёл скрытно, вдоль клумб, ведя подушечками пальцев по щербатым бетонным фасадам домов, которые в этой части района были сплошь расписаны разнообразными культурными (и не очень) надписями. Мысли были где-то далеко. Он думал о Спере, о брате, о родителях и не сразу понял, что возвращается не лучшим маршрутом.
Остановился под кустом у крайнего подъезда панельки, достал телефон, присел, прикрывшись капюшоном, чтобы не капало на экран. Написал маме, что скоро будет, открыл карту, машинально кликнул ОК на сообщение о необходимости включить передачу геоданных и стал соображать, как короче и спокойнее пойти.
Внезапно неподалёку, буквально в десяти метрах, послышался негромкий, сдавленный и прерванный женский, нет, скорее, даже девчачий, крик.
– Помоги…!
Две тёмные тени скрипнули почему-то открытой дверью подвала, замки на которых управляющие компании обычно берегли как зеницу ока по причине установленных там общедомовых счётчиков, закрыли за собой створку и спешно поволокли кого-то сопротивляющегося вниз.
Сердце Даньки сначала ушло в пятки от страха быть замеченным, но скоро стало понятно, что угроза миновала, зато в груди появилось и разрослось другое сильнейшее чувство.
Медлить нельзя было ни секунды! Трясущейся рукой он включил экран, сверился с картой, открыл группу "НадПоколение", нажал микрофон и быстро продиктовал.
– Кольцова, 26, подвал! Помощь! Срочно!
Сказано это было с такой выразительной требовательностью, что даже в нашего героя вселило уверенность. Оставалось только надеяться!
Даниил подкрался к подвальной двери, которая треугольником возвышалась из земли сбоку от жилого дома. Скрытая кустами, разросшимися за пятнадцать лет, она была похожа на вход в потусторонний мир. Он отворил дверь, оставив ее открытой нараспашку, чтобы привлечь внимание, и стал потихоньку спускаться во тьму.
С каждой ступенькой всё заметнее становилось слабое свечение где-то сбоку от лестницы и всё громче слышались практически неслышные наверху звуки, не предвещавшие ничего хорошего. Что делать? Что делать?!
Дойдя до конца лестницы, Данька аккуратно выглянул из-за угла. Двое парней лет семнадцати, худые, на вид нарки. Один сидит на полу между труб посередине большого подвала, прислонившись к стене, и обеими руками держит уже уставшую сопротивляться девчонку, лицо которой, даже наполовину закрытое его грязной ладонью, кажется Дане очень знакомым. Второй пытается закрепить телефон с включённым фонариком на трубе, но тот постоянно съезжает или падает. Зачем? Наш герой, только недавно узнавший значение многих матерных слов, не сразу понял смысл происходящего. Было лишь очевидно, что происходит что-то плохое. Но уже через минуту, когда второй всё-таки установил телефон под нужным углом и что-то нажал на экране, пришло время действовать.
Негодяй медленно, упиваясь моментом, подошёл к девчонке и вдруг, словно хищник, набросился на неё и стал срывать блузку и стягивать джинсы. Она закричала.
Данька от ужаса отпрянул назад. Быстро! Вспотевшими пальцами, чуть не уронив, выхватил смартфон из кармана, судорожно включил камеру, сделал контрольный вдох и, закатив глаза от ощущения собственного лихого бесстрашия, вышел из-за угла.
Держа аппарат с включённой вспышкой на вытянутой руке, он сделал несколько шагов вперёд.
– Отпустите её!
С первого раза крикнуть не получилось, пропавший от страха голос лишь прошипел слова. Пришлось повторить:
– Отпустите её!
Негодяи обернулись в его сторону и застыли, видя во тьме лишь яркое пятно направленного на них светодиода. Девчонка тут же вырвалась из ослабевшей хватки и забилась в расположенную чуть поодаль нишу. Спустя несколько секунд тот, что был зверем, распознав не совсем взрослый голос за фонариком, выпрямился и стал медленно выходить из-за труб.
– Стоять! – Данька снова вынужденно воспользовался связками, но они, контуженные страхом, увели голос в фальцет и выдали юный возраст своего хозяина.
– Чего тебе надо, пацан? – Тот, что был ближе, приблизился на пару метров, пока второй вставал.
– Дайте ей выйти.
– А то что? – второй переключил внимание на себя.
– А то я… – затянул Моряков, отвечая на вопрос, как учили в начальных классах, – я выложу видео в чат, и вас посадят!
– Смело, молодец! – прошипел зверь, продолжая медленно приближаться.
– Стоять!
– Вот только как ты выложишь, если в этом подвале нет связи?!
– У меня есть! – Данька перевёл взгляд на экран и инстинктивно сделал шаг назад, не увидев желанных полосок сети.
– Тогда мне остаётся только заставить тебя молчать!
С яростным воплем зверь бросился вперёд, мгновенно преодолел пять разделявших их метров так быстро, что наш герой даже не успел развернуться, и с силой выбил из его руки смартфон, разлетевшийся на несколько частей от звонкого удара о стальную трубу.
Данька упал на колено, но тут же вскочил в стойку, готовый дать отпор монстру, который по инерции пробежал ещё пару метров, но уже успел затормозить, оттолкнулся от стены и летел обратно с занесённым кулаком, будто разъярённый демон.
Дальнейшее наш герой помнил смутно. Удар. Блок. Захват. Попытка подсечки. Боль в спине от удара локтем. Ногой в колено на перелом. Топот на лестнице. Промах – чиркнул костяшками по кирпичам. Вкус крови на губах. Душит.
Вдруг Данька видит, будто в замедленной съёмке, как морда зверя – того, что сверху, получает коленом в челюсть. Видит вылетевший в сторону зуб противника и падающее вслед за ним тело. Видит, как двое «своих» бегут навстречу второму. Видит вылезшую из укрытия девчонку.
«Лена из восьмого», – вспомнил он перед тем, как выключиться.
* * *
Старшеклассники со всем разобрались сами, в подвал не пустили. Даниилу помогли умыться, собрали телефон и проводили до дома. В ушах звенело, кружились мысли о сотрясении.
Взглянув на вошедшего старшего сына, Андрей Моряков, уже вернувшийся из штаба, только спросил, всё ли нормально, и, получив утвердительный кивок, не стал ни о чём больше расспрашивать. Данька почистил зубы, ещё раз промыл ссадины, упал на кровать прямо в одежде и тут же провалился в сон.
Он проснулся от звонка мамы около девяти утра, как обычно, под одеялом, даже не помня, как уснул. Позавтракал оставленными на столе блинами с поджаренным беконом, надел приготовленный спортивный костюм "похуже", взял стоящий у входа ящик с инструментами и к 10:30 был в школе, где сегодня предстояло приводить в порядок кабинеты перед началом учебного года.
Всем участвовавшим в субботнике полагались обеды, поэтому в час дня он вместе с ещё несколькими одноклассниками подтянулся в столовую, уже наполненную сотней учеников из разных классов.
Вот тут-то случилось неожиданное. Он видел, что она идёт навстречу, но не думал, что к нему. Лера прижала его спиной к кафельной колонне, на мгновение взглянула в ничего не понимающие глаза, а потом на виду у всего зала страстно поцеловала, прижавшись так, как к нашему юноше ещё никто никогда не прижимался.
– Спасибо за Лену! Спасибо! Спасибо!
Она ещё несколько раз коротко, благодарно приложилась губами к его щеке и шее, отошла на шаг, до сих пор нежно держа за руку, затем отпустила и быстро выбежала, не оставив шанса остановить её.
Те немногие, кто знал причину такого поведения Леры, стали аплодировать, и вскоре к их ритму просто так, весело, не понимая подоплёки, подключился весь зал, включая даже бабу Машу на раздаче столовой.
Даниил тогда сильно повзрослел. На следующий день после поцелуя, 30 августа, на Чистых Прудах его нервы были как кремень. Он ничего не боялся. Наш герой считал себя ответственным за близких и не чувствовал ожогов кислоты.
Глава 1
– Сеанс быстрого сна окончен.
Приятный компьютерный голос произнёс это с запрограммированной интонацией полного спокойствия. Стены комнаты вспыхнули яркими крупными пикселями весенней анимации; элементы колыбели, меняя высоту, трансформировались в сидячее положение. VR-экран нейроинтерфейса с обратной связью, подобно забралу средневекового шлема, поднялся с еле заметным жужжанием электромоторчиков, и Даниил Моряков, будто и не спал, бодро встал навстречу второй половине дня.
Когда он стал спускаться по лестнице на первый этаж своего двухуровневого панорамного пентхауса, сбоку на гладкой стене появилось состоящее из синих пикселей изображение идущего рядом лиса с блокнотом в руке.
– Нейро говорит, что вы много думали об одной девушке.
– Да, найди её.
– Можно добавить к образу вашу персональную информацию для сужения поиска?
– Да, – Даниил взглянул на мультяшного зверька. – Ну и нравится тебе этот образ, Вань! Может, сменишь?
– Предпочитаете Иванку? – квадратики на стене вдруг преобразились в грациозно спускающуюся по ступенькам девушку с открытой колышущейся грудью и томным голосом.
– Нет-нет, – рассмеялся хозяин. – Лучше верни обратно!
Мода покрывать все свободные стены жилищ интерактивными панелями была привита около десяти лет назад производителями экранов и телевизоров, столкнувшимися с выжигающим кризисом потребления под давлением развивавшихся семимильными шагами VR-устройств. Но случилось неожиданное – за короткий срок панели стали столь распространены и столь дёшевы, что вытеснили носимые экраны, то есть смартфоны. И правда, зачем иметь в кармане гаджет, если весь твой цифровой профиль где-то в государственном облаке, а ты можешь подойти к любому чёрному зеркалу на улице, и оно тут же с помощью спрятанных под стеклом камер и датчиков распознает твою биометрию и выведет твой личный интерфейс с контактами, соцсетями, госуслугами.
Чуть позже экраны научились отслеживать положение зрачков и делать изображения видимыми только для глаз пользователя в режиме непрерывной аутентификации, что устранило основную проблему конфиденциальности. Потребность в смартфонах в мегаполисах почти полностью исчезла, их стали использовать в основном за городом или те, кому нужен был непрерывный визуальный контакт. Из носимых устройств остался только вездесущий, у многих практически вросший в ухо наушник, потому что приватность звука оказалась гораздо более сложно решаемой задачей. Дети взрослели, будучи уверенными, что штука в ухе мамы – это неотделимая её часть.
Собственно, Иван/Иванка тоже был(а) далёким технологичным потомком первых умных колонок. С той лишь разницей, что он пользовался совокупной мощью искусственного интеллекта всех IT-гигантов и даже имел доступ к квантовым вычислениям. Всё это помогало ему мгновенно принимать решения и имитировать эмоциональное человеческое поведение.
* * *
– Объекты найдены.
Дворецкий-лис вспыхнул на фасаде кухни прямо напротив глаз ждущего кофе хозяина, но тут же заменил себя тремя фотографиями с профайлами. Красивые, похожие друг на друга молодые женщины смотрели на него пульсацией всё ещё не вышедших из моды фотографий с изменяемой точкой фокуса.
– Данные были неполные, поэтому я позволил себе расширить…
– Она! – Даниил узнал её без промедления, указал пальцем и теперь завороженно смотрел в глаза Лере, пытаясь представить себе, как сложилась её жизнь после вынужденного переезда его семьи и всех последующих событий. – Можешь найти номер?
Экран, демонстративно прокрутив бегунок загрузки, высветил заветную комбинацию цифр и букв.
– Спасибо, Вань, отдохни!
– Выключаюсь, – сказал голос, сымитировав растянутый звук от садящейся батарейки. – Охранные системы включены.
С чашкой кофе в руке Моряков сел на диван перед гигантским остеклением и задумался, между делом поглядывая на цифры, оставшиеся гореть на чёрном зеркале кухонного фасада. С высоты открывался великолепный обзор на город, стянутый холодной дымкой, которую подсвечивало уже садящееся октябрьское солнце. Раздражала только однообразная стена башни напротив, закрывавшая вид на реку и центр, но с этим приходилось мириться. Зато радовало, что летали аэротакси – при таком ветре полёты могли бы и запретить, но, видимо, у земли порывы были слабее, так что шансы быстро и комфортно добраться куда угодно оставались.
Частные пассажирские коптеры поначалу показались чуть ли не решением всех транспортных проблем, но после десятка эффектных трагедий в первые месяцы безопасность на международном уровне пришлось отрегулировать так, что человек больше не имел никакого влияния на полёт. Строгие маршруты, выверенные скорость и дистанция, жёсткие требования к местам посадки. Вы только указываете точку назначения – остальное делает машина. По этой причине в разы возросла стоимость производства и владения, и держать собственный аппарат оказалось дорого и бессмысленно, так что вся потребность покрывалась огромным парком аэротакси от нескольких глобальных операторов.
Нет, он мог бы поехать на машине – автомобили продолжали колесить по дорогам, но дроны были удобней, к тому же, он мог себе позволить пользоваться ими ежедневно.
Проведя в размышлениях больше часа и аккуратно изорвав на маленькие кусочки несколько салфеток, наш герой, наконец, решился.
– Вань, ты тут?
Послышался лёгкий сигнал включения.
– Набери по громкой и отключись, пожалуйста, до конца разговора.
Дом затих звенящей тишиной, поэтому раздавшийся через несколько гудков приятный голос мягким, обволакивающим стерео заполнил все углы квартиры.
– Я слушаю!
– Валерия? Лера, здравствуй!
Он сказал это, спешно ища экран, на который выведено изображение, и даже машинально поднял правое ухо вверх в попытке определить источник звука. А, вот же оно! Перепрыгнув через разбросанные на полу пуфы, Даниил Андреевич успел поправить воротник поло, прежде чем появиться перед практически неиспользуемым экраном на колонне, который дворецкий, судя по всему, выбрал из-за лучшего вида на комнату.
– Я тут!
Запыхавшийся от резкого ускорения, слегка растрёпанный мужчина приветственно помахал рукой. На том конце молодая женщина со свободно заплетёнными пепельно-серыми косами удивлённо, но абсолютно не враждебно, подняла брови.
– Не узнала?
– Отчего же! – она немного отстранилась от камеры. – Вы лицо известное, медийное, Даниил Андреевич!
– Это хорошо.
Он завис, всматриваясь и любуясь каждой чёрточкой лица напротив, пока не осознал, чего хочет.
– Всё нормально? – послышалось из динамиков.
– Да! – ответил он всё так же зачарованно, но тут же встрепенулся. – Я не знаю… не знаю, как у тебя дела, где работаешь, что с личной жизнью… Но я хочу встретиться и узнать! Ты можешь?
Лера снова отстранилась от экрана и задумчиво закусила ноготь, видимо, что-то прикидывая в голове, о чём говорила блуждающая на её лице загадочная улыбка.
– Да, давай! Где?
– А ты в Москве?
– Почти.
– Тогда через сорок минут на Чистых, у посадочной.
– Ничего себе ты быстрый! Ладно, я, в принципе, готова. Вызываю!
Она, конечно же, немного опоздала, но Даниил на это и рассчитывал. Ещё в полёте он забронировал столик в новомодном Rest'or'Run, расположившемся в атриуме сверкающей стеклянными углами высотки, где совсем недавно крутилась огромная красная нефтяная капля, и теперь сидел на неизменных вековых скамейках у метро.
Дроны садились по очереди и, взяв нового пассажира, тут же быстро отлетали в сторону, чтобы не создавать очереди. Указать пункт назначения нужно было уже в воздухе – слава богу, любую речь они понимали безошибочно, а для полёта ничего не требовалось, кроме лица. Собственно, носить с собой какие-либо документы тоже уже давно не было необходимости после полного перехода на госрегистры и поголовного снятия биометрии ваш face и voice идентифицировала любая камера, а сетчатка, пальцы и передовой тест ДНК нужны были только для самых ответственных операций, в первую очередь вносящих изменения в те самые государственные базы данных.
В повседневной жизни хватало просто посмотреть на экран и сказать «привет», а самой неприятной ситуацией стало участие в какой-нибудь драке, после которой ваше опухшее лицо не срабатывало на терминалах первого уровня в ритейле и транспорте, и вы даже не могли купить себе стаканчик кофе.
Лера гордо вышла из аэротакси. Тёмно-бордовый костюм "авиатор" из модной тончайшей глянцевой мембранной ткани (шипяще-лающую немецкую фамилию автора которой он так и не мог запомнить) обтягивал поддерживаемое в отличной форме тело.
– Мы не общались двадцать два года! – требовательно заявила она сразу. – Почему вдруг?
– Не знаю, – он пожал плечами, досадно скривил уголок губ и качнул головой, – наверное, потому что ты мне сегодня приснилась в нейро.
– Принято! – Лера, наконец, улыбнулась. – Так куда пойдём?
– Туда! – Даниил указал наверх прямо за её спиной, заставив удивлённо обернуться.
* * *
Высокий просторный атриум был заполнен коричневыми плетёными шарами, хаотично расположившимися на разных уровнях: одни толпились внизу, словно икра неведомых гигантских амфибий, другие висели под самым куполом осиными гнёздами.
В одном из них за небольшим столиком сидели двое. Молодой человек оставил в гардеробе свой олдскульный пиджак с подогревом и теперь был в нейтральной белой рубашке. Девушка была одета в тёмно-красный обтягивающий костюм, который не предполагал под собой других вещей гардероба, кроме нижнего белья, а потому верхней одеждой не считался.
– Да, заварили вы кашу… как думаешь, пойдёт на это правительство? Это ведь всё-таки международные отношения.
– В этой стране с определённого момента граждане стали принимать решение, что и как делать!
– Да-да! – Лера почему-то лукаво посмотрела на него. – Хочешь сказать, что это всё не зря?
Она захотела что-то показать ему на встроенной в стол панели, но даже на секунду возникший на экране личный профайл заставил Даниила Морякова широко открыть от удивления глаза и всплеснуть руками.
– Ничего себе у тебя социальный рейтинг! Ты Мать Тереза, что ли?
– Почти, – она с упоением сделала первый глоток ледяного брюта и продолжила троллить. – Не под стать вам, политикам!
– Я не политик!
– Ой да ладно врать-то!
– Стой! Не хочу об этом говорить. Расскажи, расскажи о себе.
– Ну… Я биолог, инженер… короче, смесь всего этого, – Лера достала из кармана маленький блестящий контейнер с крохотным зелёным листочком логотипа. – Узнаёшь?
– Конечно!
Не узнать логотип «САНЭКО» было трудно, потому что споры о нём не утихали уже больше десяти лет. Зелёный листочек обманывал экологичностью, но, фактически, за ним стояла нефтянка. И хотя надо отдать им должное – за столь короткий срок эта компания стала одним из мировых лидеров в производстве «умных» лекарств, углеводородное лобби проводило модернизацию базовых производств непозволительно медленно, сопротивляясь всеми своими мазутными конечностями. За это Фонд их открыто недолюбливал.
– Значит, на нефтянку работаешь?
Видя, что собеседник недовольно поморщился, Лера предпочла поскорее реабилитироваться и как можно более расслабленно и широко взмахнула рукой, так что их подвешенный плетёный кокон зашатался и слегка прокрутился вокруг своей оси.
– Ладно-ладно! Не распространяй на меня вашу вражду. Я работаю на последнем уровне этой технологической цепочки и именно над теми идеями, которыми вы всех заразили в своём фонде. Над будущим!
Белая рубашка напротив в довольстве выпятила грудную клетку.
– Хорошо, – он выдохнул, – давай дальше! Чем ты заслужила свои 9.8, с которыми, как я помню, можно беспрепятственно входить к чиновникам любого ранга?
– Кроме двух протокольных.
– Да, кроме них.
– Это всё из-за… Хотя нет, здесь, конечно же «благодаря». Но почему-то оно не встаёт в конструкцию предложения. Пусть будет "из-за" – видимо, наши мудрые предки считали такую оценку, такое признание, бременем… В общем, это из-за моей дочки.
– Ты замужем?
– Нет, что ты! Рано ещё! – Лера рассмеялась, но тут же, подозревая различные неприятные мысли про себя в голове собеседника, посмотрела на него. – Она у меня приёмыш!
Даниил ответил одобрительным взглядом, и её сомнения развеялись сами собой.
– Ты же знаешь про зарегистрированный скачок числа… ну, необычных людей. Очень похоже, что мозг человека в определённый момент, лет двадцать пять – тридцать назад, действительно, перестал справляться с новыми объёмами информации, успевать всё осмысливать и осознавать себя в мире, меняющемся с дикой скоростью. Как это желание «закрыться в домике» передалось с генами родителей – не знаю! – Лера изобразила руками крышу над головой, снова слегка раскачав кокон. – Но факт налицо! Моё солнышко, она такая же. Индиго, если говорить псевдонаучными терминами.
