Czytaj książkę: «Клара», strona 23

– Нет, дадим жрачки ему на месяц, через месяц привезём ещё.

– А в туалет?

– Будет видно, но мне честно говоря наплевать как он будет справляться.

– Отличный план, надежный как швейцарские часы, – Иван даже голос попытался изобразить похожий.

– Слушай, если у тебя есть какие-то дела можешь идти домой, чего ты бычишь? – явно потерял нить конструктивного разговора Дима, – я уже несколько месяцев всё подготавливаю, ничего взорвать мы не сможем, так и будем сюда ходить поговорить? – последнее слово, правда, было матерным.

– Тогда жду от тебя уже действий, а то только разговоры.

В начале лета был представлен окончательный план, в нём вроде бы всё выглядело гладко, по крайней мере по мнению Клары, Иван же с той последней ссоры в основном помалкивал, а если и говорил, то точно не с Димой, но относился к его рассказам, как минимум внешне, со всем вниманием. Практика была назначена как обычно на пятницу, в середине месяца, Клара сразу же подумала о том, что придётся пропустить зал, в который ей все-таки разрешили ходить, хотя Дима до последнего был против. Больше всего её, и видимо Романа, беспокоило отсутствие плана отхода, на свои возражения они получили в ответ готовность Дмитрия к тому, что всё можно будет закончить в любой момент, если они не справятся за десять минут, вот даже будут стоять перед Козельцевым, а время вышло – то они берут и уезжают.

Вечером шестнадцатого июня Клара села на автобус, следующий в один из областных центров, расплатилась наличными и даже считала остановки, чтобы точно не пропустить свою, хотя отлично знала после какого населённого пункта ей выходить. Прибыла на место. Практика должна будет начаться в три часа ночи, сейчас около одиннадцати, пройдя всю деревню Вербовое, она подошла к леску, который отделял этот населённый пункт от другого, в общем-то такой же деревушки, только дома там были из дерева и как правило в один этаж, жилая площадь которых целиком могла сравниться, например, с одной лишь кухней в домах жителей Вербового.

Четверо людей уже ожидали её, видимо будучи уверенными, что сейчас за ними никто не смотрит, ещё не надели балаклавы. Дом Козельцева невероятно удобно располагался возле леса, когда-то он скорее всего неплохо переплатил за возможность иметь участок именно здесь. Дима рассказал, что машина их брошена недалеко, достал из кармана карту, нарисованную ручкой на обычном тетрадном листе и показал, так сказать наглядно, где расположен автомобиль и куда именно повезут жертву после похищения, добавил, что шесть человек туда явно не поместятся, потому что тачка совсем маленькая, а из того, что можно было взять за наличные лучше ничего не было.

Тут и время подошло, когда пора идти. Дима напоследок сказал, что каждую пятницу до этого дня, Козельцев всегда приезжал домой, приезжает он часа в три дня, поэтому стопроцентно сказать нельзя есть ли сегодня дома акционер, но судя по предыдущим неделям он должен быть точно.

Они начали.

Сердце у Клары не то чтобы колотилось как обычно от страха, а словно камнем старалось придавить её к земле, с каждой секундой от тревоги набирая всё больше веса. Ночь в это время года не закрепляется полноценно и даже самый тёмный момент суток даёт человеку видеть, хоть и слабенько, что происходит вокруг. Пробираясь сквозь лес, производя как ей казалось, непозволительно много шума одними своими шагами, Клара всё время вертела головой в поисках слежки. Она почти что желала увидеть кого-нибудь, потому что каждый следующий шаг давался всё труднее, и в конце концов, когда она зачем-то она оглянулась, то заметила какое-то шевеление, остановилась, чтобы посмотреть внимательнее, ведь человеческая фигура показалась довольно отчётливо, но вглядевшись списала всё на деревья и ветки, мол это она в них разглядела такую форму.

Уже виднелся забор, перед ним новенькая асфальтовая дорога не более чем в полторы полосы. Последние указания Димы, что они перепрыгивают забор, далее в доме есть запасной ход, там простая стеклянная дверь, лучше всего будет попробовать выбить замок, потому что стёкла скорее всего даже от выстрела могут защитить. Если не получается выбить дверь с пары ударов – значит все уходят так же как пришли.

Дима первым пошёл к забору, за ним Иван, Клара же замыкала эту змейку, перелазить должны были все одновременно, чтобы если что и убегать одновременно, но на долю секунды Клара задержалась, опять по приказу неизвестно какой силы оглянувшись и на этот раз ни на какие ветки она не могла списать то, что вызвало у неё мурашки пробежавшие от низа спины и накрутившие спиралей на щеках. В метрах двадцати точно стоял человек, такая же черная балаклава как у них закрывала лицо, черная форма, в руках автомат, который как ей показалось нацелен прямо на неё. Сама не понимая, что она делает она сказала: «Дима». Однако он тоже был поражен сюрпризом, который ждал его за глухим кирпичным забором, в виде человек пяти только с этой стороны, а так бойцы были расставлены по всему периметру двора, кажется он и голову полностью высунуть не успел и даже разглядеть полицейских, как раздалась автоматная очередь. Самым первым в лес ломанулся Иван, напоследок бросив своим друзьям слово «зигзагами», стрелять стал и тот, которого видела Клара, но каким-то образом по ней ничего не попало, страх будто выжигал всё внутри, ужасно захотелось в туалет, но это желание было тут же подавлено, как и все остальные чувства, всё внимание переключилось только на бег и чтобы делать это максимально быстро и одновременно не поломать ноги. Не забывать сохранять концентрацию помогали раздающиеся время от времени выстрелы. Лишь Анин крик, неразборчивый, который ничего конкретного не сказал, скорее это было что-то звериное, отчаянное, резанул по сердцу, но мысли о том, что её подругу поймали, Клара решила сейчас гнать от себя подальше.

Лесок был не более ста метров в ширину, которые Клара уже преодолела к своему удивлению самой первой, впереди было поле поросшее дикими травами, которые ещё не взошли в полную силу, а дальше деревушка в одну улицу с коричнево-черными деревянными домами и шиферными крышами поросшими пятнами мха, думать было некогда она побежала вперёд, сколько метров до деревни, двести, триста, сто, она определить не могла, всё казалось бесконечно далеко, как и силы в ногах казались сейчас бесконечными тоже, единожды она обернулась назад, увидела целящегося полицейского, и сразу подумала, что это не просто «менты», а спецназ вероятнее всего, но человек опять не попал в неё.

«Может хотят поймать живыми», – пробежало в голове. Но и расстояние между ней и уже несколькими спецназовцами всё сокращалось, да и поселение уже вот, на расстоянии вытянутой руки. Она перепрыгнула слегка покосившийся забор и пробежала сквозь двор, перепугавши коротколапую собаку, которая не сразу сообразила, что вообще-то должна облаять чужака, но пока до неё дошло, Клара уже выскочила во внутреннюю часть деревни, ей словно подсказывало что-то побежать вперёд, что она и сделала, добежав до крайнего дома, она поняла, что на стоящем перед ней пустыре нет никаких шансов скрыться, поэтому влетела во двор слева от себя, бесцеремонно пробежав по упавшей на землю явно не вчера калитке.

Перед домом была пристройка из дерева со старой двухстворчатой дверью, к Клариной радости открытой, оказавшись в тесном тамбуре, по ощущениям размером в один квадратный метр, она потянула за вторую дверь, обитую грязным, рваным, с торчащим утеплителем дерматином, вряд ли это была натуральная кожа. Вторая дверь открылась тоже. Заходя внутрь она совершенно не понимала, что будет делать дальше, но и возвращаться назад было нельзя, она находилась в полной уверенности, что всё что сейчас остаётся у неё за спиной – лишь зияющая бездна, идти ей можно только вперёд. Что она и сделала, войдя внутрь дома.

06.2045 (2)

Нищенское убранство этого жилища, не совсем ясно обитаемого ли, бросалось в глаза, а взгляд Клары в эти мгновения метался куда угодно в поисках путей к спасению. Лишь несколько секунд понадобилось ей, чтобы заметить ребёнка, сидящего на полу, поджавшего под себя ноги, вокруг него разбросаны игрушки, какие-то целые, много переломанных. Волосы отросшие, но не настолько, чтобы точно сказать, что это девочка, на ногах голубые колготки, то ли с облаками, то ли с утятами, одеты плохо, часть где должна располагаться стопа таскается по полу сама по себе, зелёный свитер выглядит так же замызганно. Оторвало Клару от этого зрелища лишь осознание того, что где-то слева горит лампочка, а непонятно откуда доносятся звуки, которые говорят о том, что для этого ребёнка сейчас возможно делают брата или сестру. Даже за эти несколько секунд, что были слышны стоны, прозвучало несколько матерных слов, содержание которых сводилось к тому, что женщине очень нравится процесс. Но всё же это было где на втором плане, потому что первый занял ещё один ребёнок: слева, там, где и горел слабый свет, видимо на кухне, так как на стенах висела кухонная утварь сидела девочка, на вид лет двенадцати-тринадцати, длинные белые волосы собраны в хвост, розовая кофта с высоким горлом порядочно вымазана разнообразными пятнами, перед ней на столе лежит тетрадь, какая-то книга опёрта на положенную вертикально бутылку водки, пустую конечно же, взгляд голубых глаз девочки полон непонимания, но точно не испуга:

– Спрячь меня, – сказала Клара вежливо, но удивилась своей прямолинейности.

Дальше они сработали так, будто были знакомы всю жизнь. Девочка подорвалась с места, затем взяв ребёнка подмышку, он, кстати, был не так уж и сильно меньше неё, попутно сказала ему: «Так, Лёха», ногой отбросила его скудные скарбы из игрушек, а потом с ним же в руках, отбросила ковролин, неопределимого из-за грязи цвета. Клара сообразила, что её приглашают спрятаться в погребе, за пару шагов оказалась возле крышки, подняла её и прыгнула внутрь, правда глубина оказалась не более чем ей по пояс, но делать нечего, она села, а девочка захлопнула «люк» за ней, из-за этого Клара получила по голове, не больно, но и приятного мало.

Буквально сразу же она услышала тяжелые шаги, а потом глухой удар, заплакал ребёнок, видимо мать этих детей оторвалась от своего увлекательного занятия и пошла разобраться с шумом, и дверью ударила дочку, а та уже выронила младшего брата.

– Что ты тут ползаешь, скотина, подслушиваешь? – послышался какой-то шлепок, видимо девочку ударили ладонью, – это взрослые дела, я тебя вообще выкину отсюда, пойдёшь сосать на трассу, поняла, у меня есть личная жизнь, поняла, конченая? – снова шлепок.

Возможно диалог продолжался бы, но его прервали какие-то дополнительные стуки, хорошо, что уже не по человеку, а, наверное, во входные двери этого дома, женщина заорала:

– Время видели? Кто?

– Здравствуйте, полиция, откройте пожалуйста дом для проверки.

– Ты, сука, вызвала мусоров? – спросила она довольно громко, за теми хиленькими дверьми всё точно можно было слышать, женщина этого правда и не стеснялась, – вас мусорил сюда никто не вызывал!

Разговоров больше не последовало, судя по звукам, желающие войти выбили дверь и вошли внутрь, это был точно не один человек, а по визгам взрослым голосом, стало очевидно, что «мусорилы» не оценили дерзости. Человека три пробежало в нескольких сантиметрах от того, кого они ищут. Теперь уже мужской голос произнёс: «На каком основании?», основание ему предоставили по голове или по пузу, вряд ли бы он закряхтел от предоставленных ему документов.

– Ладно, пошли, тут их нет.

– А куда тогда она делась?

– Откуда я знаю, и может это вообще мужик.

– С такой жопой?

В ответ раздался смех, не особо радостный, скорее дежурный, и люди стали покидать дом, теперь уже второй раз буквально пройдя по Кларе. В высоту погреб был маленький, не сильно больше и в длину, она сидела на корточках боясь пошевелиться, а из-за этого издав какой-нибудь звук, времени прошло всего ничего, а тело уже начинало затекать. Входные двери закрылись, но тут до Клары стало доходить, что пока эта мадам дома, выйти она отсюда не сможет, смирилась со своим положением она довольно быстро, немного изменив расположение в пространстве, стараясь не издать ни звука она легла на бок, в позе эмбриона и стала ждать. Можно было слышать всё, что происходило там сверху, а происходила обычная жизнь алкашей: так сильно любившие друг друга на рассвете потом не менее сильно ругались, даже дрались, только не понятно было кто кого бил, девочку посылали по знакомым, у кого-то взять в долг, потом сбегать купить водки, маленький ребёнок или не вызывал интереса, или изредка мать обращалась к нему с неестественно приторной нежностью. За целый день Клара ни разу не услышала, чтобы мать предложила своим детям поесть, или просто справилась о их делах, на этом фоне подумала о своей жизни, что частенько она считала, что хуже неё вряд ли кто-то живёт, а если и живёт, то это где-то далеко, почти не реально, ведь ещё в школе она заметила, что пьяной её мать видели все знакомые, что заходили к ней домой, а мать будто бы специально всем старалась показать своё состояние, а она у других заставала в подобном состоянии только отцов и то не часто. Но Клара никогда не была голодной, и в общем как минимум всем необходимым точно была обеспечена. «Правда здесь тоже, смотря как глянуть, возможно она вырвется отсюда после девятого класса и не будет проживать в иллюзиях», – подумалось Кларе. Но сравнивая эту хабалку и свою мать, она испытала стыд, что в моменты злости, даже можно сказать ненависти, желала ей смерти, правда желала смерти она и себе, может не в открытую, но существовать ей частенько не хотелось, когда дома в её сторону проявлялась какая-то несправедливость.

Отвлёкшись от своих мыслей, она вдруг осознала, что страшно замёрзла, а своё затёкшее тело почти не чувствует, однако вряд ли ночь была близка, чтобы можно было отсюда выбраться, ещё через несколько часов, она просто тряслась, однако мыслей о том, чтобы вылезти даже не возникало, кажется ни что и не могло порушить эту уверенность в том, что надо ждать, когда крышку поднимет кто-нибудь снаружи. То ли от усталости, то ли это какие-то инстинкты, но Клара стала засыпать, поначалу она сопротивлялась, но всё же этот соблазн её одолел.

Ей казалось, что она только закрыла глаза, как тут же её разбудили. Единственной слабой лампочки, которая сейчас тускло светила в коридоре хватило, чтобы заставить Клару зажмуриться обратно.

– Не бойтесь, сегодня все уже спят, – сказала девочка чуть ли не извиняющимся тоном, – можете вылезти.

– Да, хорошо, – всё ещё жмурясь Клара стала ощупывать пространство, а через несколько секунд наткнулась только на маленькую холодную ладонь, которая крепко сжала несколько её пальцев и потянула, – сейчас, сейчас, – оправдывалась Клара за свою неуклюжесть, усилием воли глаза всё же открыла, теперь было не больно.

– Все спят, – девочка говорила тихо, – но ещё не ходите никуда, это же вас искали менты?

– Чего это ты так решила? – спросила Клара её, и тут же испытала стыд, потому что перед ней очевидно был ребёнок, только по возрасту, а повидавший в жизни уже, возможно, побольше неё.

– Потому что они пришли сразу после вас, – спокойно ответила девочка.

– Давай сначала так: как тебя зовут, а потом я тебе расскажу, – предложила сделку Клара, сидя до сих в погребе, словно он уже полюбился ей.

– Катя.

– А меня Клара, ну да, это они за мной приходили, но я не бандитка если что, это можно сказать, недоразумение.

– Почему тогда они вас искали? – Катя почему-то улыбалась.

– Потому что мы немного наделали дел с моими друзьями, а откуда ты знаешь, что полиция где-то здесь дежурит?

– Видела её сегодня целый день пока была на улице.

– А ты чего вообще не спала, когда я к вам сюда попала? – Клара решила заболтать новую знакомую.

– Делала математику.

– Так сейчас же лето, – искренне не поняла Клара.

– А я не понимаю, в школе мне библиотекарша разрешила книжку не сдавать, я попросила себе, пройду всё заново.

– Это ты сама так захотела или дома заставили?

– Сама.

– А в какой школе учишься?

– Тридцать шестая.

– Это какой район?

– Новая Роща.

– Ясно, далековато от меня, ты оттуда переводиться не будешь? – девочка покачала головой из стороны в сторону, – тогда осенью приду к тебе, получишь пару баксов так сказать, за помощь. И главное: математику, точно не переставай.

– Ага, – сказала девочка, не поверив ни одному слову, – вы будете сейчас уходить?

– Так там же полиция?

– Тогда оставайтесь здесь, залезайте обратно, а то Толя пойдёт в туалет, я бы вам конечно дала что-нибудь с собой поесть, но ничего не осталось.

– А ты что ела сегодня?

– Ничего, завтра к бабе схожу, с Лёхой.

– А чего вы постоянно у бабы не живёте тогда?

– Она не хочет.

Диалог прервало шуршание где-то в комнатах, Катя тут же жестами показала, что самое время снова прятаться, закрыла крышку, накинула сверху ткань, но похоже никто никуда не пошёл, вскоре ушла и она сама, спать домой, сегодня у них видимо тихо. Клара же, полежав ещё немного поняла, что от холода и общего неудобства скоро она никуда не пойдёт по причине того, что ходить будет её душа по тому свету, поэтому как могла тихо открыла себя саму и вылезла наружу.

Доски на полу предательски громко скрипели, хотя это скорее всего иллюзия, когда твоё внимание и концентрация обострены максимально, любой раздражитель воспринимается многократно сильнее. Так же тихо вышла из дома, она бы очень хотела оставить своей спасительнице все деньги, что у неё с собой есть, но не смогла быстро сообразить где их оставить именно для неё, а думать дольше времени не было. Оказавшись на улице Клара втянула полную грудь свежего воздуха, который этой ночью был тёплым и недвижимым, приятно обволакивал её тело, подойдя к забору она посмотрела в дальний конец деревни: никого не видела, посмотрела в другую сторону, там по крайней мере за холмами заброшенных полей тоже чисто. Пошарилась по карманам и поняла, что балаклава осталась в погребе, но возвращаться за ней не решилась. Да и уж если её схватят, то вряд ли этот головной убор выступит главным доказательством, а Кате будет память о такой странной гостье и, можно сказать, символ.

Натянув посильнее капюшон, она пошла, напрягая глаза изо всех сил, чтобы заметить машину характерной полицейской раскраски, прошла просёлочную дорогу через поля, впереди была трасса, тоже вроде бы всё чисто, идти вдоль неё страшно опасно, поэтому двинулась пешком дальше по полю в сторону города. Рассвет проявлял себя всё сильнее, уже порядком доставший озноб стал ослабляться под первыми лучами солнца. Спустя несколько часов пути Клара была около города, ещё столько же и оказалась бы дома, вот только издали заметила патруль, который стоял на въезде, думать было нечего, и она пошла до следующей возможной точки через которую можно проникнуть внутрь кольцевой опоясывающей столицу, однако и там – машина. Дойдя до ещё одного поворота Клара решила не пытать счастья и просто ждать где-то здесь, в лесу, пока полиция уедет, открыв ей путь.

Прождать пришлось до следующего утра, Кларе уже казалось, что, если вдруг они останутся стоять и после восхода солнца она просто пойдёт и сдастся, тем более по сути она ничего не сделала, на забор вообще вылезли только Дима и Иван, да и что такого, может это просто ограбление. Хотя по такой подготовке полиции, было очевидно, что они знают для чего эта пятёрка прибыла в деревню Вербово.

Дома Клара оказалась около восьми утра, во вторник, пропустила первый день работы, глянула машинально на телефон, множество пропущенных от матери, отца и с работы, прямо в одежде упала спать, потому что силы, как только она выключила экран телефона мгновенно вышли из неё, но заснуть не получилось.

Тихонько открылась дверь в её комнату:

– Клара, – довольно вежливо сказала мать, – где ты пропадала?

– Можно я посплю и потом? – твёрдо произнесла Клара, намекая, что это не просьба.

– А можно я буду знать где находится мой ребёнок? – заорала тут же мать, – почему я должна, папа должен переживать, что ты шляешься где-то?

– Где я шляюсь? – теперь уже заорала Клара, выпуская из себя всё, что накопилось за последние дни, – ты шляешься в десять раз больше и ничего, выйди отсюда.

Мать стала плакать, под возгласы, что дочь её ненавидит, тут же подключился и отец со словами о том, что можно и сказать, куда уходишь, а то все ж тут очень волнуются за неё, у Клары на это вырвался нервный смешок, который видимо сподвигнул мать к новому потоку гнева:

– Ты живёшь тут на всём готовом, сука неблагодарная, жрёшь моё, обстиранная вся, и ненавидишь мать, что я тебе сделала, тварь ты, – задав эти риторические вопросы сделала пару шагов в сторону дочери, чтобы ударить её, но отец поймал мать за руку и удержал.

Клара же от злости почувствовав новый приток сил подорвалась с кровати, телефон в карман, трусы и портфель, пару штанов, пару кофт, и пройдя сквозь родителей так словно их тут не было, не слушая отца, который вроде бы пытался погасить очередной конфликт между женщинами, обула кроссовки, в которых провела предыдущие несколько суток и вышла из родного дома с твёрдым намерением больше никогда туда не возвращаться. Сбежала по ступеням вниз, словно опаздывала куда-то, потом засела в ближайшем парке, чтобы найти себе хостел, хотя бы на первую ночь, а дальше она уже подумает основательно, о том, что ей делать.

Но эти мысли перебил звонок, звонили с работы, спрашивали где она была вчера, почему не пришла сегодня, не знает ли где Анна. Клара наврала про то, что очень сильно заболела, вчера была в больнице, надеясь, что ей поверят и что завтра она точно выйдет, на другом конце сообщили лишь, что у неё в это месяце не будет премии, а также вычтут эти два дня из зарплаты. Такое новоиспеченную бездомную не обеспокоило совсем.

Вскоре она действительно сняла себе индивидуальный номер в хостеле, переплатив, зато знала, что выспится, сегодня тяжелое сердце не мешало ей заснуть, скорее наоборот придавливало к кровати. Проснулась рано, в четыре утра и пошла в душ, после которого, даже показалось, что стало легче, а выйдя на работу, так и вообще даже иногда казалось, что всё как обычно, до того момента как вместо Ани в 17:00 на работе появился другой человек. Незнакомый Кларе парень, с лицом, изуродованным тем же чем и у всех. Через час ей уходить, по средам после работы она шла в зал, как ходила последние три месяца, но он был закрыт, тут уже у Клары стал снова набирать обороты сердечным ритм, а в голове множиться параноидальные идеи, о том, что действительно все посетители этого зала были из полиции, через неё выследили организацию, пока их не было на месте по коровнику расставили жучки и всё узнали. Всех арестовали из-за неё.

Зал был закрыт и в пятницу, Клара плохо спала до этого, а в ночь на субботу она заснуть не смогла вообще то ли из-за колотящегося сердца, то ли от постоянных споров внутри своей головы, где она то была виновата во всём, то пыталась рационально объяснить себе, что это бред, мало ли там просто какие-то работы, или на лето школа сложила в подвале какой-нибудь инвентарь, пока идёт ремонт в классах например. Одно хорошо, что совсем скоро собрание. На него Клара отправилась как обычно, тропами, которыми за ней не уследишь, словно бы наложила сама на себя наказание, прошла весь путь пешком, без транспорта. Вот он заброшенный коровник, стоит, как и стоял до этого, однако ноги будто вязли в чём-то по дороге к нему, голова гудела и шумела, всё просило Клару повернуть назад, но она заглушила все свои чувства и предчувствия, в этом она была мастером.

Внутри лицом к дверям, ровно по середине строения, на стуле сидел Иван Абышев, как король, ожидающий доклада послов или полководцев, он так же каменным взглядом смотрел на Клару, приближающуюся к нему, как говорят в таких случаях, как побитая псина, словно в чём-то она была виновата. Когда оставалось метров десять Иван сам заговорил:

– Ну что, накачалась?

Клара стыдливо подняла глаза и продолжительно посмотрела на него.

– Это не обязательно из-за меня.

– Конечно нет, это из-за меня.

– Где все? – спросила Клара, понадеявшись, что всё это жестокая шутка.

– Иди отсюда и больше никогда не приходи.

– Ваня, – он замерла с закрытым ртом, глядя на Ивана, зачем-то показывающего прямо на неё указательным пальцем.

– Вышла вон. – Спокойно повторил просьбу он.

Клара не совсем понимая, что она делает пошла к выходу, к горлу поступала рвота от обиды и страха. Она так не хотела быть виноватой, но никак, даже себе не может найти оправдание. Понурив голову поплелась к остановке, так бы, наверное, и шла, если бы машинально не подняла глаза посмотреть на автомобили, которые приближались к ней. На фоне заката прямо на неё неслось три полицейских машины с мигалками, она даже решила, что её сейчас собьют и была согласна с этим, но экипажи просто пронеслись мимо. Клара повернулась, чтобы посмотреть куда они, а они следовали ровненько к их бывшей базе, подперев оба выхода, слуги порядка высыпали из машин и окружили здание. Никакой стрельбы, просто через небольшой промежуток времени Ивана вывели, придерживая за руки, перед самой машиной отпустили, видимо он сказал, что сядет туда добровольно. Дверь за ним захлопнулась.

Не в силах смотреть на это больше, Клара отвернулась, словно за её спиной сейчас всё исчезнет, поплелась к себе в хостел, в голове слушая лишь белый шум, потому что любая мысль сейчас, казалось, будет болезненной. Через пару минут машины обогнали её, сразу она даже боялась смотреть в их сторону, но потом всё же повернулась, чтобы встретиться взглядами с Иваном, хоть таким образом ещё раз попытаться сказать ему, что она не хотела. Затонированные стёкла пассажирских дверей не могли дать ей сделать этого. Хорошо, что в голову к ней не приходили мысли о том, почему же не арестовали и её, ведь в результате она догадалась бы, что для Абышева это только лишнее доказательство её предательства, вряд ли бы девушка выдержала осознание такого.

Случайно Клара взглянула на красное закатное небо, по которому летали маленькие птицы, «ласточки, наверное,» – подумала она, и замерла на какое-то время в созерцании пока не стемнело, а потом побрела к себе.