Жила, была… Историческое повествование о Тане Савичевой

Замечательная книга. Читала по слезами на глазах. Многие моменты из биографии Тани Савичевой стали понятнее. Спасибо автору, низкий поклон!

полная история семьи и жизни в блокадном Ленинграде....на мой взгляд ,эта повесть должна быть на ряду с классикой,чтобы больше ценили своих близких и хоть немного поняли,что значит жить в этом городе в то время

О страшном дневнике из 9 строчек Тани Савичевой, блокадной девочки, слышал, наверное, практически каждый. Он до невозможности короток и так же трагичен - Таня создала хронику своей семьи, к сожалению, неутешительную, состоящую из дат смерти. А Илья Миксон на основе этих нескольких чисел сумел совершить практически невозможное - рассказать историю, которую нам было не суждено услышать из первоисточника, не превратив ее в слезовыжималку, а просто показав боль ада блокады Ленинграда.

Семья Савичевых состояла из девяти человек, которых фашистская осада истребила не бомбами, а голодом и холодом, как и многих неэвакуировавшихся ленинградцев. 22 июня 1941 года у бабушки девочки был день рождения, но началась война, из жестоких лап которой уже было не вырваться практически никому из семьи. Одного за других теряла еще маленькая, по сути, девочка из-за дистрофии, заставлявшей опухать и выключающей смысл употребления даже самой полезной и питательной пищи на третьей стадии. Таня и сама стояла одной ногой в могиле, как и все блокадные - а как еще назвать то, что кипяток подавался в течении пары часов по литру на человека, одновременно не стало электричества, воды и отопления, паек составлял аще всего 125 грамм хлеба на человечка, земля стала обыкновенной едой, пропитавшись остатками с пожара бадаевских складов... Таня боялась забыть время смерти очередного близкого человека и записывала трясущейся рукой эти даты с часами и минутами в блокнот, чувствовала как отказываются ходить ноги, но перебарывала свое тело, чтобы нести еду тем, кто еще был жив. Но несмотря на это, с ней очень жестоко обошлась жизнь - Илья Миксон провел дополнительное расследование, чтобы узнать, чем же на самом деле завершилась судьба девочки, о которой было известно, что она умерла вслед за своими родными, и выяснил, что единственная родственница практически сразу же отказалась от опекунства, избавилась от внучатой племянницы и сдала ту в детдом, из которого Таня попала в больницу для инвалидов и так и не сумела выкарабкаться из свалившего ее туберкулеза кишок.

Сколько бы и какие синонимы для выражения чувств о Великой Отечественной и сопутствующим ей ужасам ни подбирал - все недостаточно. Ад, преподнесенный нам фашистами, - неописуем. Да и незачем, наверное, судорожно пытаться подобрать слова - главное чтить память о погибших в этой борьбе и передавать гордость за них и благодарность им своим детям с молоком и кровью!

Тяжело, страшно, больно. Тяжело читать такие книги, страшно представить, что творилось в блокадном Ленинграде, больно думать о людях, о стольких невинно погибших взрослых и детях. От каждой страницы ком в горле, пелена слез перед глазами. Сейчас нам не дано понять, невозможно представить, как люди жили в блокаду. Голод, разруха, бомбежки, дитстрофия и цинга, смерть и на фоне этого попытки людей остаться людьми (помните, как Серый потерял карточки, а Таня и другие люди в очереди поделились с ним своими крохотными пайками. И как потом этот же человек помог Тане, когда ей нужен был лук для матери.

-Что ты, это я в долгу перед всеми.

Крошка хлеба и человеческая доброта, взаимовыручка помогали тогда выжить. Жаль, очень жаль, что сейчас мы не можем похвастаться подобным. На наших столах и мясо, и хлеб, и прочие разносолы, но мы даже не задумываемся об их ценности (помню в детстве меня всегда раздражало, когда я помогала на кухне бабушке, и она мягко меня упрекала, что я срезаю кожуру на картошке слишком толсто. Жалко что ли ей этой картошки? Вон ее сколько!!! Прости, бабушка, маленького несмышленого ребенка!) А человечность, отзывчивость? Это уже из разряда исключений, к добрым поступкам люди относятся с удивлением и подозрением (а что ей за выгода в этом?). Так-то вот. А такие книги они чтоб помнить, а мы многое забыли, многое не ценим.

Очень сложно подобрать слова, чтобы выразить всё, что на душе. Спасибо за книгу. спасибо за Победу. Спасибо за жизнь. Мы будем помнить.