Czytaj książkę: «Реки времен. Гнездовье желаний», strona 12
– Это такой цветок, который выращивают только в Белланиме. – ответила Эрика. – Он растет прямо на костях!
– И для чего он? – спросила Хелма.
– Обычно костянку используют для того, чтобы определить тип воли и «причину усиления». – ответил Ове.
– Да-да-да. – закивала головой Эрика. – Теперь мы сможем узнать, какая у тебя воля. – она радостно посмотрела на Киру.
– Я и так знаю – военная. – проговорил Кира.
– А вдруг какая-нибудь другая? – наклонила голову на бок Эрика.
– Как это другая? – Кира перевел озадаченный взгляд на Ове. – Я же не кидаюсь молниями, и… божественностью.
Услышав его слова Ове хмыкнул.
– Обычно ребенок наследует волю отца. – сказал Ове. – У Делроя ведь военная воля, так?
– У моего отца тоже была военная. – вставила Эрика, засовывая в рот яблочный пирог.
– Тогда зачем мне нужно пить эту «косточку»? – спросил Кира.
– Костянку. – поправил Ове. – И ее нельзя пить. Мы определим, в какое время суток твоя воля может усиливаться. На все типы воли, кроме пустой, влияет какой-нибудь внешний фактор. Например, на природную волю влияет гроза, а на божественную – вера и солнце. Ну а военная воля обычно усиливается в определенное время суток. Бывают, конечно, исключения. У некоторых никсов на волю может влиять снег.
Редко когда Кира видел Ове таким разговорчивым. Обычно тому хватает пары коротких фраз, чтобы донести свои мысли.
– А у тебя что усиливает волю? – спросила Эрика.
– Моя воля усиливается в шесть утра. – ответил Ове.
Слово за слово разговор про волю плавно сменил тему, и в конце концов Эрика стала рассуждать на тему того, какой тип воли был у ее любимых сказочных героев. Просидев за столом еще двадцать минут, они немного отдохнули, а затем вышли на улицу и направились через пасеку, на тренировочную поляну. Ничего особенного она из себя не представляла. Обычная поляна, засыпанная песком, и несколькими деревянными манекенами. Обычно тут можно было увидеть одного-двух деревенских мужиков, мутузящих пудовыми кулаками деревянные болванки. Вот и сейчас тут стоял один из подручных Бьерна, рядом с табуреткой, на которой стояла дымящаяся чаша.
Пока Кира перелизал через забор, Эрика вместе со своим медведем удобно устроилась на куче толстых бревен, которые тут были за место трибун.
– Можешь идти. – тихо проговорил Ове никсу.
Как только тот покинул поляну, Ове повернулся к Кире, и кивнув в сторону чаши, сказал:
– Опусти в нее руку.
– Так она же не остыла еще. – ответил Кира, глядя на молочную жидкость, от которой шел пар.
– Все нормально, Кира. – проговорила Эрика. – Она и должна быть такой. Это не пар, а… ну… облако.
Слова Эрики немного успокоили его, и Кира, выдохнув, быстро опустил ладонь в чашу. Жидкость и правда была не горячей. Руку лишь приятно покалывало, будто по ней водили еловой веткой.
– Ну и что? – спросил Кира. – Какая у меня воля?
Но Ове не ответил. Нахмурив брови, он не отводил взгляда от пара.
– Сконцентрируй волю в руке. – сказал он.
Сконцентрировавшись, Кира направил всю силу в ладонь. Он так напрягся, что табуретка, на которой стояла железная чаша, стала скрипеть от давления.
– Да не нажимай ты так сильно. – хмыкнул Ове, глядя на пар.
– А что должно произойти? – спросил Кира, тоже не отводя взгляда от чаши.
– Пар должен сместиться в определенное направление. Если на север – то у тебя воля будет усиливаться либо в полдень, либо в полночь. На восток – в три дня, или в три ночи. Ну и так далее.
Только он это сказал, как пар вдруг стал плавно опускаться, будто дерево, которое только что срубили, и оно стало падать. Еще секунда, и пар стал вытекать из чаши в направлении леса.
– Там запад! – тут же воскликнула Эрика.
– Значит у тебя воля усиливается с восходом или закатом.
– Так ведь скоро же закат! – оживился Кира. – Сейчас и узнаем!
– Давай! Давай! – тоже запрыгала Эрика. – Давай узнаем!
– Ладно. – хмыкнул Ове. – Схожу тогда домой, возьму тренировочные мечи.
Пока он ходил за инвентарем, Эрика стала рвать траву, и подбегая к чаше, окунать ее в белый раствор. Как только трава касалась костянки, то сразу же покрывалась толстым слоем белых кристалликов.
– Это очень ценный ингредиент. – поведала ему Эрика. – Прямо очень-очень ценный. Даже ценнее самой костянки.
– А что это? – спросил Кира.
– Гипе… гипера-ра… ги-пе-ра-троф-ная соль. – еле выговорила принцесса. – Она и ядовита, и горюча, и… и… и еще целая гора свойств!
Вытащив из кармана маленький пузырек, она стала соскребать в нее белые кристаллики.
– А она сильно ядовита? – спросил Кира.
За прошедшие два года Кира так и не перестал закалять себя ядами. И хотя Аманита всегда говорила ему, что «закалку» нужно проходить только под руководством опытного ядоманта, Кира решил сам продолжить тренировки. Эрика, конечно, как могла помогала ему с ядами. Но те цветы и настойки, которые она ему давала, не шли ни в какое сравнение с укусом уховертки. Максимум, что чувствовал Кира, так это легкое головокружение и тошноту. Поэтому он как мог вертелся, чтобы достать яд посильнее, но Бьерн с Ове наотрез отказались помогать ему с этим.
– Ну, не сильно. – проговорила Эрика. – Это скорее даже не яд, а дурман. Из нее, кстати, делают «небулу».
Кира так и не понял, что такое эта «небула». Эрика несколько раз давала ему это зелье, но все, что Кира чувствовал, так это сладковатый вкус. Правда, после приема этого зелья у него пару раз случились провалы в памяти, но не более.
Через десять минут возвратился Ове с двумя железными мечами.
– Только не напрягайся. – проговорил он, увидев, как Кира начал молотить мечом ближайший манекен. – Ты ведь недавно поел.
– А что должно произойти, когда моя воля усилится? – спросил Кира.
– Просто станешь сильнее. – ответил Ове.
– Так я и так становлюсь сильнее, когда использую волю. – проговорил Кира.
– Значит станешь еще сильнее. – сказал Ове, прислонившись к забору и закурив трубку. – Обычно во время усиления у человека меняется цвет глаз и волос.
– На зеленый? – спросила Эрика.
– Что? Нет. – хмыкнул Ове. – С чего ты взяла, что он должен быть зеленым?
– Просто. – пожала плечами Эрика.
– У людей с военной волей глаза окрашиваются в черный цвет, а волосы начинают светиться. – проговорил Ове, выпуская струйку дыма.
Вытащив часы, Кира посмотрел на циферблат.
– Уже пол восьмого. – сказал Кира. – Когда же у меня усилится воля?
– Уже должна. – ответил Ове, посмотрев на заходящее солнце. – Но, возможно, она у тебя усиливается с рассветом.
– Лучше бы, конечно, сейчас. Да, Кира? – проговорила Эрика. – А то чего до утра-то ждать?
Кира тоже хотел, чтобы у него воля усилилась именно сейчас. От нетерпения, он посильнее сжал свой меч, и что есть силы ударил по манекену. Тут же раздался треск, и деревянная голова улетела на крышу соседнего дома.
– Да ладно?! – в голосе Ове явно прослеживалось удивление. – Это же вечное дерево!
– Правда?! – удивился Кира. – Выходит, я очень сильный?!
– Ну… – Ове подошел и осмотрел манекен. – Этим болванкам уже четыреста лет, так что возможно они уже износились.
– Кира! Кира! – раздался взволнованный голос Эрики. – Твои глаза! Смотри, они почернели!
– Где?! Где?! – Кира стал вертеться, чтобы найти хоть что-то, во что можно было посмотреть на себя.
– Бежим скорее в дом, там есть зеркало! – крикнула Эрика, спрыгивая с бревен.
Кире так хотелось посмотреть на себя, что он не рассчитал силы, и вышиб входную дверь. Но ему было все равно, и он тут же поспешил в гостиную, где стояло большое зеркало. Подбежав к нему, Кира вперился в свое отражение.
В мягком свете янтарных лам, на него глядел девятилетний мальчишка с растрепанными седыми волосами. Никаких изменений он не увидел.
– А где черные глаза? – спросил Кира у только что вбежавшей Эрики.
Принцесса, нахмурив брови, внимательно осмотрела его лицо.
– Но они же были! Я сама видела! – воскликнула она.
В этот момент в комнату вошел Ове.
– Ове, что с моими глазами? Почему они опять стали белыми?
– Потому что воля усиливается только под открытым небом. – поведал Ове. – Ты зашел в дом, вот она и рассеялась.
– Тогда бежим скорее на улицу! – воскликнул Кира, хватая зеркало.
– Поздно. – проговорил Ове. – Ты еще маленький, и твоя воля может усиливаться только на пару минут.
– Ничего не поздно! И я не маленький! – воскликнул Кира, и вместе с Эрикой стал выносить зеркало.
Но Ове оказался прав, и выйдя на улицу, Кира снова ничего не увидел.
– Ну вот. – разочарованно проговорил Кира. – Опоздали.
– И как это я раньше не замечала? – задумчиво проговорила Эрика. – Мы ведь часто в это время выходили на улицу.
– Может, я стоял к тебе спиной? – подумал Кира.
– Неверно. – вздохнула Эрика. – Ну, ладно, пошли домой.
– Ой-ой-ой. – раздался голос Ува. Через секунду в проходе показался и сам никс. – Вы чего это дверь выбили-с?
– Я нечаянно. – проговорил Кира.
– А еще зерцало выперли-с. – продолжил ворчать Ув, помогая занести зеркало в дом.
– Ну хватит уже ворчать на детей, старый хрен. – послышался женский голос у забора.
– Тетя Гретта! – воскликнула Эрика.
– Вот ваш ягодный пирог, принцесса. – проговорила женщина, передавая деревянную тарелку с дымящимся лакомством через забор.
– И зачем? – пробубнил Ув у дверей. – Я бы и сам сделал…
– Молчи! – гаркнула на него Гретта.
– Спасибо. – поклонилась Эрика. – А этот кусочек передайте Иво.
– Не надо. – отмахнулась Гретта. – Я ему отдельный пирог испекла.
Кира взглянул на пирог в руках Эрики. Он, как обычно, был выполнен в форме медведя. Местные жители вообще были помешаны на этих зверях.
Возвратившись домой и попив чая, они направились в свои комнаты. Помещения располагались друг около друга, и были соединены общим балконом. Комната Кира была больше, чем у Эрики, и все из-за того, что комната принцессы была заставлена книжными шкафами и полками. Их было так много, что Эрика перенесла один шкаф в коридор. Войдя в ее комнату, можно было спокойно споткнуться о стопку новых книг, которым не нашлось места на полках.
У Киры же было все намного чище. На стенах висели несколько гобеленов, а у стены стоял шкаф и стойка для оружия. Когда Кира вновь смог ходить, ему подарили новый кинжал, а также меч и железный посох. Но все же Кира отдавал предпочтение кинжалу. Но и мечом он владел неплохо. В будущем ему в любом случае придется перейти на меч, так как кинжал не самое лучшее оружие для открытого боя.
– Не расстраивайся. – проговорила Эрика, когда они вышли на балкон. – Завтра заранее возьмем зеркало, и ты все увидишь.
– Угу. – промямлил Кира.
Еще немного посидев на балконе, и посмотрев, как на небе зажигаются звезды, Кира пошел спать. Лежа в мягкой постели, он долго не мог заснуть, и все думал о воле. Что же это за сила такая? Сефу говорил им, что это жизненная сила. Но почему тогда одни ей могут пользоваться, а другие – нет? Кира знал, что волей могут пользоваться лишь немногие. Около пяти процентов всех людей могут усиливать свое тело.
Но вскоре мысли Киры плавно перешли в другое русло. Он стал думать, сколько же вообще людей в Стелларии? Точную цифру никто не знал. Но если армию составляют лишь те, кто может использовать волю, (а лишь только в одной имперской когорте насчитывается около тысячи воинов) то, наверное, целая куча. Кира знал поименно сорок одну когорту. И это только имперская гвардия! А ведь есть еще и наемники. Да и не все же люди, которые используют волю, выбирают путь воина. Среди них есть и кузнецы, и гладиаторы, и обычные торговцы… Сколько же тогда людей в империи?! Сотни миллионов – точно. А сколько в Кальдерасе? Тут и не сосчитать.
Кальдерасом называлась вся изведанная территория за пределами империи. В нее входила лига старых городов, пять пустынь, сорок государств, три материка, три моря и бесчисленное количество островов. Кира знал лишь несколько из них. Самое интересное, что сейчас Кира находился как раз на границе Кальдераса. Никто не знал, что находится за горным хребтом Ос, который сейчас возвышался над домом Бьерна. Вот бы посмотреть, что там находится… Хотя бы одним глазком…
Кира и сам не заметил, как заснул.
* * *
Проснулся Кира рано утром. Было еще шесть утра, когда он разлепил глаза. Посмотрев на часы, он откинулся на подушки, и попытался снова заснуть. И чего это его потянуло проснуться в такую рань? Обычно он спит до девяти, а то и до десяти утра.
Лежа в постели, он стал слышать какой-то шорох. Или ему это показалось? Перевернувшись на другой бок, он снова услышал странные звуки. Будто кто-то громко топает этажом ниже. Вскоре звуки стали слышны и на лестнице, а через секунду в его дверь забарабанили кулаки.
– Господин Кира! Госпожа Эрика! – раздался голос Ува. – Вставайте-с! У вас там… это… цыпа выгребается-с!
Сначала Кира не понял, о чем это толкует Ув. Никсов вообще сложно понять…
– Цыпа! Цыпа! У вас выгребается-с! Рух! Госпожа Эрика…
Тут до Киры дошло. Птенец Рух вылупляется!
Вскочив с постели, он побежал на балкон, а через него и в комнату Эрики. Та все еще крепко спала под целым «одеялом» из раскрытых книг.
– Эрика! Эрика! – Кира стал тормошить принцессу за плечо. – Вставай! Птенец вылупляется!
– М-м-м… – промычала Эрика, сморщив нос.
– Вставай! – Кира стал стягивать с Эрики одеяло.
– Кира… ты что, дурак? – промычала Эрика.
– Там птенец вылупляется! – не унимался Кира.
– Так рано еще… какой еще птенец? – не разлепляя глаз проговорила Эрика.
– Рух!
– Ру… РУХ?! – Эрика так быстро вскочила, что все книги, которые лежали на ней, полетели в разные стороны. – Он что, вылупляется?!
– Да!
Повертев головой, Эрика спрыгнула с кровати, и как была, в ночной рубашке, стала пробираться к двери.
– Скорее! – пропыхтела она, открывая дверь.
В коридоре все еще барабанил Ув с фонарем в руках.
– Там цыпа! – проговорил он, тыча пальцем в пол. – Выгребается-с!
– Да поняли уже! – махнул рукой Кира.
– Несите теплой воды! – пробегая между ними, крикнула Эрика.
Спускаясь вслед за ней, Кира столкнулся с Хелмой.
– Что такое? – спросила она, поднимая повыше канделябр со свечами. – Что это вы кричите на весь дом?
– Там Рух! – запрыгал Кира. – Рух выгребается! То есть вылупляется!
И оставив ее в обескураженном состоянии, Кира поспешил дальше. Забежав в предбанник, он увидел Эрику, которая натягивала на себя лисью шубу Бьерна. Ночи на севере были холодными.
– Скорее, Кира. – проговорила она, выбегая на улицу.
Кира же, как был в пижаме, так и вылетел за ней следом. Дрожа от холода, он поспешил по замерзшей росе к курятнику, из двери которого валил пар.
Вбежав внутрь, Кира чуть не влетел в Эрику, которая стояла у самого входа. Заглянув ей через плечо, он уставился на гнездо.
Яйцо, которое до этого мирно покоилось в самом центре, теперь ходило ходуном, будто кто-то невидимый пинал его, словно мяч. Все сено вокруг было испачкано в крови, которая ручьями текла из яйца.
– Так и должно быть? – поинтересовался Кира у Эрики.
Та медленно кивнула, не отводя взгляда от центра курятника.
Бешено вертясь, яйцо билось о деревянные балки, еще сильнее повреждая скорлупу. И вот, особо сильный удар отколол небольшой кусок, с которого ручьями хлынула новая кровь. Вместе с кровью из отверстия высунулся тонкий клюв и тут же исчез.
В этот момент в курятник вбежали Хелма, Ув и Ове.
– Какой кошмар. – проговорила Хелма, глядя на окровавленные стены. Но ее мнение, похоже, больше никто не разделил. Даже курицы с гусями мирно сидели на своих жердочках, и время от времени издавая свое тянущееся «ко-о-о».
– Все нормально. – успокоил свою мать Ове. – Так и должно быть.
– Так может подсобить ему? – предложил Ув.
– Не надо. – сказала Эрика. – Он должен сам выбраться. Вы воду принесли?
– А? А, да-да-да. – Ув развернулся, и поставил перед Эрикой ведро горячей воды.
– А зачем вода? – спросил Кира.
– Нужно будет переложить туда птенца. – ответил за принцессу Ове. – Птенцам Рух в первые месяцы нужно тепло. Обычно они греются у матери под брюхом, но у нас нет его матери…
– Так давайте просто обернем его в одеяло…– начал Кира.
– Не получится. – проговорила Эрика. – Я читала, что птенцы очень капризные и подвижные. Они греются только под брюхом у матери.
– Рух любят купаться, а поэтому если посадить птенца в воду, он успокоится, и будет тихо сидеть. – закончил Ове.
– Вот те на! А я кипяток притащил-с! – хлопнул себя по голове Ув.
– Все нормально. – сказал Ове, увидев, что никс собрался вылить воду. – Кипяток как раз и нужен.
Кира снова перевел взгляд на яйцо. Птенец уже успел проделать еще несколько дырок, и теперь бился клювом о верх яйца. Прошло пять минут, прежде чем верхняя часть треснула, и они увидели то, что было под ней.
Кира даже не знал, с чем ему сравнить то, что он увидел. Яйцо было до краев наполнено кровью, которая в буквальном смысле кипела. Из-за пара, Кира не сразу разглядел птенца. Тот сидел в самом центре бурлящей крови, и клювом отковыривал край скорлупы. На его теле уже проглядывался пух, но из-за того, что птенец весь был покрыт кровью, зрелище было нелицеприятным. Но, похоже, его мнение разделила лишь Хелма, которая, завидев птенца, охнула, отведя взгляд в сторону.
– Какой миленький! – запрыгала Эрика.
– Ага. Довольно крепкий. – кивнул Ове.
– Все. Теперь его можно вытащить. – продолжила Эрика.
Кира поспешил к яйцу, но сразу же отпрянул. Жар был невыносимый.
Натянув рукавицы и закрывшись воротником от шубы, Ове подошел и вытащил птенца, который тут же начал пищать. Быстро перенеся его к ведру, он сунул птенца в воду. Немного побарахтавшись и постучав о деревянные края своими крыльями, птенец в конце концов успокоился. Теперь из ведра торчала лишь его голова.
– Нужно поменять воду. – проговорила Эрика, набирая в ковшик воды, и выливая ее на голову птенца. – Ему здесь тесно.
Ув поспешил выполнять ее приказ. Пока он бегал за новой водой, в курятник заглянул Фидо. В вразвалочку подойдя к хозяйке, он стал обнюхивать птенца.
– Вот, Фидо, познакомься – это Гаруда. – проговорила она, гладя медведя.
Лизнув нового друга в клюв, Фидо зевнул, и разогнав куриц с нижнего насеста, залез на него и тут же уснул.
Сон и быль
– Я уже все сказала, Кира! – раздался голос Эрики за закрытой дверью. – Нет значит нет! И хватит вламываться в мою комнату без спроса!
– Но ведь… – начал было Кира, но его тут же прервал твердый возглас Эрики:
– Нет! И точка!
Кира устало прислонился к стене. Сейчас он чувствовал себя ненужным.
Прошло шесть лет с тех пор, как он, вместе с Эрикой, наблюдал за рождением Гаруды. С тех пор птенец вымахал уже до размеров коровы, но все равно летать на нем было пока что рано. Да и Эрика с Кирой подросли.
Сейчас обоим было по пятнадцать лет. Эрика все так же уступала Кире в росте, но сильно опережала по знаниям. Она уже перечитала столько книг, что для них отвели отдельный сарай. Увеличилась и ее алхимическая лаборатория, которая теперь имела целых три этажа. К несчастью, со знаниями увеличилось и количество взрывов и пожаров в лаборатории. Эрика стала проводить более опасные эксперименты, которые порой имели довольно неожиданный результат. Несколько раз она отращивала на голове рога, удлиняла пальцы или выгибала суставы в обратную сторону. Теперь Кира всерьез стал опасаться, что Эрика в один день превратится в какое-нибудь чудище и ускачет в лес. Но принцесса утверждала, что у нее все под контролем.
Но не только Эрика достигала успехов. Кира так же упорно тренировался с Ове в фехтовании и боевых искусствах. Теперь он полностью мог контролировать свою волю. Год назад ему подарили укрепленный меч, который весил тридцать килограмм. Но от кинжала он не отказался, и так же старался по мере возможности использовать его в бою. Отец всегда учил его использовать все возможные методы для победы над противником. И хоть Кира сумел достичь успехов в боевом искусстве, от главного страха он так и не избавился. Он по-прежнему боялся высоты. Сколько бы раз он не старался, Кира так и не решился взобраться на гору, которая каждый день напоминала ему о его позорной слабости.
У Бьерна дела так же пошли в гору. Вместе с медоварнями, он увеличивал и свою военную мощь. И хоть Кира ни разу не увидел его армию, до него все чаще стали долетать слухи о повстанческих отрядах, которые нападают на патрули Умбра Тан в Релиморском лесу. Повстанцы так же объявились и на западе, в лесу Тирн, где они нападали на военные кортежи. Кира даже слышал, что Рейн объединился с Анастерианом, чтобы тот помог ему справиться с назревающей угрозой. И хоть они и объединили свои армии, реальных действий они так и не предприняли. И чего они, интересно, выжидают?
Также до Киры дошли слухи о Кайто. Тот уже успел закончить обучение в Яричке, и недавно вернулся в Лимминг Мун, где сразу же получил звание третьего капитана Умбра Тан. Кира до сих пор не сомневался в друге, и был уверен, что тот думает так же. Однажды Кира услышал разговор Бьерна и Ове, в котором они обсуждали изменившиеся маршруты разведчиков. Теперь Умбра Тан патрулировали лишь внутренние границы Лимминг Мун, и во время нападений повстанцев, сразу же отступали. Кира был уверен, что Кайто просто не хочет помогать Рейну в назревающей войне. К тому же в городах люди стали говорить о сказочной королеве-птице, которая ведет за собой армию сильванийцев. О Белой Алет говорили даже горные никсы, которые время от времени спускались в деревню на ярмарки и праздники. Эти рассказы сильно удивили Киру с Эрикой, ведь оба знали о ком идет речь, но не понимали почему вдруг люди стали говорить про Эрику, ведь она за восемь лет так и не покидала северные границы. До недавних пор…
Самым неприятным известием для Киры оказалась новость последних дней. Дело в том, что в деревню опять приехала Эиль де ла Росса, и на этот раз она решила взять Эрику с собой на некоторое время. Эрике необходимо было встретиться с главами других семей, которые так же решили поддержать ее. Кира так и не понял, почему эти главы сами не могут приехать в Цветогорье? Тем не менее Эрика несказанно обрадовалась такому шансу, и сразу же согласилась. Кира тоже было обрадовался, но его счастье длилось не долго. И все из-за того, что на встречу принцесса должна была поехать без него. Этот факт сразу же вызвал опасение у Киры. Он даже стал подозревать Бьерна и Эиль в измене, но тут же вспомнил слова старика в тот день, когда они первый раз встретились. Если бы тот хотел навредить принцессе, то сделал бы это уже давно. Но все равно Кира не понимал, почему он должен остаться…
– Я уже тебе говорила. – более спокойным голосом сказала Эрика через дверь. – Я уже самостоятельная, и могу сама себя защитить. К тому же со мной будет Бьерн и Эиль. Ты же знаешь, они тоже владеют волей. А еще тебя могут узнать. Ты ведь очень похож на своего отца. А его плакаты сейчас развешаны по всей империи.
Это было правдой. Два года назад Кира окончательно убедился, что его отец все еще жив, и сейчас состоит в западной повстанческой армии. Узнав об этом, Кира попросил Ове связаться с ним, но тот наотрез отказался. Он сказал, чтобы Кира ни в коем случае не связывался с Делроем, так как это может разрушить все их планы. Кира так и не понял, как это может повлиять на ход войны, но решил не рисковать и последовать совету Ове. По крайней мере он знал, что повстанцы запада и востока не действуют сообща, в отличие от хранителей.
– Так измени мне внешность. – проговорил Кира. – Ты ведь это умеешь.
– Ты же знаешь, что для этого необходима туманная глина, а ее у меня нет. – ответила Эрика. – К тому же ты должен будешь присмотреть за Гарудой и Фидо. Я ведь не могу взять их с собой в Мидденхол.
Кира не мог поверить, что Эрика уезжает без него.
– Но ведь мой долг… – начал было говорить он, но тут дверь открылась, и в проеме показалось лицо Эрики.
– Твой долг – выполнять мои приказы. – проговорила она, нахмурив брови. – И я приказываю ждать меня в деревне и присматривать за Фидо и Гарудой.
Сказав это, она вновь хлопнула дверью.
– Я ведь ненадолго уезжаю. – продолжила Эрика. – Где-то три – четыре месяца. Может быть на полгода…
Кира глубоко вздохнул. И что ему эти полгода делать?
Будто прочитав его мысли, Эрика проговорила:
– Можешь пока потренироваться. Сходи, наконец, в горы. Ты ведь там никогда не был. А там красиво. И хватит уже сидеть под моей дверью, спускайся вниз, мне нужно переодеться.
Поднявшись на ноги, Кира стал спускаться на первый этаж. Подходя к гостиной, он вдруг услышал приглушенные голоса. Замерев, он тут же подавил волю и затаился.
– Что значит «еще не время»? – прошипел Бьерн. – Этот ублюдок Рейн сидит на троне уже восемь лет. Госпожа Эрика уже выросла. Пора вернуть ей законную власть.
– Еще рано. – проговорила Эиль. – Она выросла, а мы – нет. Ты и сам должен это понимать.
– О, я понимаю. – саркастически прошептал Бьерн. – Если мы будем ждать, пока они вылезут из пеленок, то Рейн сдохнет от старости.
– Мы уже тысячу раз обсуждали это. – сказала Эиль. – Мы не можем рисковать. Нужно действовать по обычаям…
– Да срать я хотел на эти обычаи. У нас достаточно сил, чтобы противостоять Рейну. Прошло восемь лет, а мы собрали лишь двадцать семей. И я уверен, что половина уже подохла…
– Все живы, и ты прекрасно знаешь. – перебила его Эиль.
Кира стоял и внимательно вслушивался в их разговор. О ком это они? Неужели о нем? Выходит, по их мнению, Кира еще не дорос, чтобы участвовать в войне?
Тут наверху послышались шаги, а через несколько секунд на лестнице появилась Эрика. Она была в одном из платьев, которое ей сшила Хелма.
– Все! Я готова! – радостно объявила она.
Из комнаты вышли Бьерн с Эиль.
– Экипаж уже готов, принцесса. – в легком поклоне проговорила Эиль, опустив руки по швам.
Выйдя со всеми на улицу, Кира направился к воротам, где уже стояла вполне обычная карета. Кира понимал, что Эиль просто не хочет привлекать внимания, но все же можно было найти карету и поновее. Это ведь совсем развалюха!
– Ладно, не скучай, Кира. – проговорила Эрика, обнимая его. – Обещаю, что скоро вернусь. Может даже привезу тебе новый меч.
– Угу. – пробубнил Кира себе под нос.
В этот момент из-за угла дома появился бурый медведь, размером с лошадь. Увидев Эрику, он сразу же бросился к ней на встречу, но по пути его шуганул местный кот, и ему пришлось сделать большой крюк, только чтобы не встречаться с этим ужасным чудищем.
– Фидо. – улыбаясь проговорила Эрика, тормоша толстые щеки медведя. – Ты тоже будь умницей. Присматривай за пчелами, и не суй нос в мою лабораторию, хорошо?
В ответ ей послышалось невнятное мычание. Фидо все старался облизать ей руки.
Оглядевшись, Кира увидел и других жителей деревни. Все пришли попрощаться с Эрикой.
– Ну я же ненадолго уезжаю. – проговорила принцесса, обнимаясь с плачущей Лулу. – Обещаю, что привезу тебе новые романы про Вальсо. Ты ведь их любишь читать?
– Угу. – кивнула Лулу.
– А вот и последний провожатый. – проговорил Бьерн, задрав голову к небу.
В этот миг над деревней раздался пронзительный крик, чем-то напоминающий ястребиный. Размахивая крыльями, на крышу одного из домов приземлилась огромная птица. Гаруда уже приобрел характерный коричневый окрас с красными пятнами, похожими на пятна леопарда. Секунду посидев на крыше, Гаруда приземлился около кареты, разметав по земле мелкие веточки и пыль.
– Гаруда. – проговорила Эрика, погладив птицу по длинному клюву. – Ты тоже жди меня.
Кира знал, что Гаруда выполнит ее просьбу. Это был самый умный зверь, которого Кира встречал в своей жизни. Ему даже казалось, что эта птица понимает человеческую речь.
Щелкнув несколько раз клювом, Гаруда встал на дыбы и замахал крыльями.
– Нам пора ехать, принцесса. – сказала Эиль, открыв ей дверь в карету.
Одарив всех прощальной улыбкой, Эрика залезла в повозку.
– Кира, подержи Фидо. – проговорила Эрика, высунувшись из окна.
Схватив медведя за кожаный ошейник, Кира стал наблюдать, как карета трогается с места. Тут же его рука дернулась под весом четырехсоткилограммовой туши Фидо. Медведь рванулся вслед за каретой, но Кира крепко держал его. Так приказала принцесса. Но все же Кира понимал Фидо. Он и сам бросился бы сейчас за этой каретой, если бы мог.
Наблюдая, как экипаж скрывается за поворотом, Кира не переставал думать над тем, что ему теперь делать. Решение было лишь одно – становиться сильнее.
* * *
Прошло два месяца прежде чем он получил письмо от Эрики. К этому времени Кира без устали тренировался на поляне каждый день, с утра до самой ночи. Увидев ее почерк, у Киры словно камень с души свалился. Все-таки с ней все было хорошо.
Развернув письмо, Кира стал читать:
Дорогой Кира. Вот решила написать тебе письмо.
Сейчас я нахожусь в Брумусе, в одном из домов Бьерна. Прошло два месяца, а я так ни с кем и не встретилась. Эиль сказала, что у нее возникла какая-то заминка. Вроде, главу одного из семейств посадили в тюрьму. Какого-то там Мендакса, или Шмендакса… В общем я скорее всего задержусь тут еще на пару месяцев, а потом поеду в Мидденхол. Тут очень скучно. Я даже не могу как следует попрактиковаться в алхимии. А еще Бьерн не разрешает выходить на улицу без его присмотра. Прямо как птица в клетке! Хорошо хоть есть, что почитать. Обычно я хожу в библиотеку. Тут очень большая библиотека, кстати. А еще есть театр, в котором ставят удивительные представления. Помнишь, в детстве мы ведь тоже ходили в театр? А завтра в город должны приехать арлекины. Я уже и не помню, когда в последний раз их видела. Вроде, это было, когда отец Кайто уезжал на бой в Эль-Хафа. Тогда Кайто еще переодели в девчачье платье.
Ну вот, вроде все рассказала. Какое маленькое письмо вышло. Но тут ведь больше ничего не происходит, вот и писать не о чем. Надеюсь, что у тебя и остальных все хорошо.
П.с.
Не позволяй Фидо ходить в мою лабораторию! Ты ведь знаешь, он уже три раза выбивал двери.
Перечитав письмо несколько раз, Кира аккуратно сложил его и положил во внутренний карман. Он сидел на груде бревен, рядом с тренировочной поляной. Солнце уже клонилось к закату, а он даже не устал. Похоже, тренировки дали свои результаты.
Прокручивая в памяти слова, которые он только что прочитал, Кира параллельно размышлял о том, что ему тоже стоило бы написать Эрике. Но о чем? Для него эти два месяца прошли как один день. Один очень долгий и пасмурный день. Каждый раз он вставал, брал меч и шел на поляну тренироваться. В обед он приходил домой, ел, а потом опять на поляну. И так два месяца.
Раздумывая, Кира повернул голову в сторону горы. В этот момент на его щеку упала первая снежинка. Хоть еще и был месяц урожая, на севере снег выпадал раньше. Глядя как с неба стала спускаться белая пелена, Кира сглотнул, и поднявшись на ноги, пошел в дом. Завтра он начнет новую тренировку…
