Czytaj książkę: «С.нежное сердце. Книга вторая», strona 25

По голове больно ударило, макушку жутко засаднило, однако звук, который так хотелось услышать, этот чудный, бодрящий звук раздался: на всю квартиру, перебивая даже до сих пор всё никак не угомоняющуюся Галину, громко клацнули зубы!

– М-м-м-м!

Неизвестный отшатнулся, его движения потеряли твёрдость. Глядя, как вражеские руки покинули его и поспешили в темноту, от триумфа человек чуть не хохотнул! Похоже повезло и незнакомец не просто получил в челюсть, а прикусил язык! Это больно ужасно! Может даже больнее, чем сломанный нос.

В воодушевлении побеждающего убийца перехватил нож удобнее. Позволив себе задышать громче, изо всех сил стараясь не обращать внимания, что в куртке уже Сахара и там можно запекать мясо, что глаза, если не надеть плавательные очки, скоро из-за пота перестанут видеть, он вновь нацелил острие на чужое, хоть и все ещё скрытое во мраке горло… и рванул!

Клинок пронёсся через тьму, ударился во что-то мягкое, вонзился… Ладонь в пропитанной потом перчатке чуть не соскользнула, еле сдержалась! Сжав рукоять сильнее убийца сделал усилие, надавил… и резко дёрнул назад! От захвата его спасло лишь чутьё: нож воткнулся не в мясо, а в поднятый рукав! Ещё чуть – и незнакомец бы его сцапал!

Разозлившись, что враг не сдаётся, что упрямо продолжает переть, что… не боится!.. охотник оскалился, как настоящий волк! Более не заботясь ни о хитростях ни о точности он стал бить крест-накрест надеясь задеть супостата хоть как-то! Рука застонала от усилия, ноги утомились пружинить. В лёгких вообще, кажется, кислота… Нож мечется в темноте, прыгает вверх-вниз, огрызается. То и дело пытаясь врага ужалить скачет с места на место, колет, режет, кусает! Но каждый раз не достаёт самую малость, это чувствуется – на незнакомце толстая длиннорукавная куртка, которую носят, должно быть, полярники. Только куртка-то его и спасает, если б не она!..

Сквозь грохот сердца, сквозь надсадные, свои и чужие хриплые вздохи всё ещё слышится вопль: будто не здесь, будто где-то вдалеке Галина кричит и кричит, точно её порезали только что. И как хватает дыхания?.. Этой женщине надо было устраиваться не в театр, а в оперу.

В какой-то момент убийца заметил, что противник повторяется: блокировав очередной выпад он стремится схватить и вывести на болевой или удушающий – очень знакомая манера… К тому же он избегает ступать на мужчину и ребят, а ведь они на его стороне и заставляют спотыкаться…

Примерно поняв, с кем имеет дело, охотник осторожно обрадовался: чужая предсказуемость – залог победы. Без труда уже начав врага угадывать он стал рисковать, отваживаться на опасные для себя, но ещё более опасные для противника выпады. В какой-то момент тот запнулся, чуть не грохнулся, взмахнул, спасаясь от падения, руками!.. Мышцы отреагировали молниеносно: устремившись так, что силуэты расплылись, человек перехватил рукоять сразу обеими, будто держит не нож, а клеймор! Клинок нацелился на белеющее в тенях наконец-то беззащитное горло! Сталь засвистела!..

Должно быть сама Фортуна не хотела, чтобы чужака порезали – иначе объяснить случившееся дальше невозможно: женский, заставляющий заворачиваться уши визг, эти жуткие вопли, на которые уже никто не обращает внимания, незаметно, если такое слово вообще уместно, приблизились! Галина решилась! То ли от страха и отчаяния, а то ли уже и просто сойдя от собственных причитаний с ума она из квартиры ломанулась! Задев мокрой стопой фонарик, от чего тот закрутился, как на дискотеке, женщина не додумалась ни до чего лучше, как пробираться через схватившихся, словно носорог через кусты! Размахивая локтями она встряла меж убийцей и его жертвой, словно роли поменялись и защитником теперь стала она! Толкнув своего не состоявшегося губителя женщина ухнула, поскользнулась, с воплем грохнулась на разъехавшихся ногах… мгновенно, словно разом помолодела, вскочила и понеслась дальше!

Миг безнадёжно канул: нож чиркнул по воздуху! Хуже того – руки, а за ними и весь корпус повело! Инерция не позволила остановиться сразу, замедлила – и незнакомец этим воспользовался: хорошенько от плеча замахнувшись он вывернулся всем торсом и метнул кулак!

Прямой!

Голову шибануло, даже шею от тяжкого натиска свело – позвонки чуть не треснули! В глазах заплясали звёздочки! Губы онемели и не только – вся левая скула вплоть до глаза стиснулась, обожглась, закровавила! И если б уже не целый литр плещущегося в крови адреналина, человек не дал бы гарантии, что не вскрикнул бы.

И всё-таки не вскрикнул. Потрясённо отшатнувшись он схватился за лицо. Открытым остался лишь правый глаз, в левом всё расплылось. В ногах возникла опасная дрожь, они не подогнулись лишь на вечной привычке держаться во что бы то ни стало. Усилием воли сохраняя молчание, с УЖЕ ноющей, УЖЕ раскалывающейся головой, правым глазом человек рассмотрел несущийся мимо женский силуэт: сверкая пятками Галина миновала незнакомца, оббежала мужа и детей и уже почти скрылась в темноте – то есть приблизилась к двери…

Лёгкие резко набрали, нос втянул полной силой. Сжав от натуги теперь ещё и ноющие зубы убийца стремительно шагнул вперёд! Взмахнув левой в противовес он метнул её назад – и со всей мочи выбросил правую! Плечо чуть из сустава не выдрало! Швырнутый же нож не улетел, а будто исчез. Телепортировался!

Фигура чужака дрогнула, запоздало пригнулась – и сразу же из темноты донёсся удивлённый вскрик, а через мгновение – бум! – тяжёлое падение, точно бросили мешок с песком. Женские вопли прекратились и в непривычно замершей тишине осталось лишь обоюдное тяжёлое дыхание, сипение и сдавленный хрип.

Без ножа секунды потянулись напряжённее. Чувствуя и на лице и в голове жгучую боль убийца сосредоточился на противнике, сфокусировал на нём абсолютно всё внимание: один неверный шаг, ошибка – и поражение, а с ним и гибель обеспечены.

Незнакомец в темноте замер, точно что-то обдумывая. Что же он решает?.. На его месте охотник чувствовал бы себя в полной силе: враг только что выкинул оружие – а в схватке это преимущество огромное; это ещё плюсом к очень возможному сотрясению мозга… Позади дверь в подъезд – можно просто выбежать и держать её, пока кто-нибудь поможет, приедет полиция. Сил у него хватит, а с восьмого этажа прыгать не станешь даже в самый высокий сугроб… Разве что он опасается повернуться спиной… да и людей, может быть, с ним оставлять не хочет…

Среди всех возможных решений чужак, похоже, намерился Гордиев узел просто разрубить: схватившись за собачку он резко вжикнул молнией вниз! В темноте видно плохо, особенно сквозь пот и одним глазом, но догадаться насчёт кобуры смог бы и ребёнок. Сунув руку за пазуху незнакомец набрал в грудь побольше и заорал:

– Упал живо! Лицом в пол! Сейчас!

Ты конечно, мужик, молодец… Ты почти всё правильно сделал. Возможно даже больше, чем пока известно, и с этим ещё предстоит справиться… Но всё-таки нет – не возьмёшь.

Забыв про боль, усталость, про жуткий жар человек со всей прытью бросился вперёд! Тяжело было не столько заставить себя, пусть даже всего на миг, выжать последние капли здоровья, сколько сделать это всё ещё молча.

Левая показательно оттянулась назад, ладонь сжалась в кулак! Живой снаряд набрал прыти и полетел во вражеское лицо!

Разумеется незнакомец это видел и разумеется успел среагировать. Отвлёкшись от того, что бы там ни хотел достать, обеими ладонями он перехватил чужую руку, сжал и машинально увёл, дабы учинить всё тот же самый болевой.

Запястье грубо стиснуло, начало загибать. Не озаботившись этим и на секунду, даже будто отдав врагу левую полностью, правой убийца скользнул в карман. Не успела инерция прыжка погаснуть, а пальцы уже снова сжали шокер.

Разряд!

Синяя дуга высветила чужое ухо и гладкую, как на парад выбритую челюсть. Снова хруст, а с ним и неправильная, будто щекочущая боль – через чужака часть тока укусила своего же хозяина. Захват на левой ослаб, в темноте послышался прерванный возглас… а спустя мгновение пол сотрясло ещё одно тяжёлое падение.

Наконец-то… кончено…

Мгновение триумфа, расслабления, счастливой лености, когда всё позади… Однако ещё ничего не. Напомнив себе, что расслабляться рано, с тяжкой отдышкой человек осмотрелся: в темноте, как ни вглядывайся, всё равно видно плохо, только разве что вон – отражаясь от стены луч фонаря немного рассеивается, но и этого не хватило б даже посчитать, загибая пальцы.

Дышится трудно. Лоб, шея, вообще всё тело мокрое, как из моря вылез. В лёгких хрип а во рту такое ощущение, будто жевал крапиву. Еле сдерживаясь сплюнуть человек шокер спрятал. Подхваченный его усталой рукой поднялся и фонарик, и первое, куда устремился луч, оказалось лицо незнакомца. Так-так-так…

Желтизна выкрала у тьмы черты мужского, сейчас уже заметно потрёпанного облика. Весь в поту, раскрасневшийся… На подбородке красуются выжженные электродами точки. Они, конечно, пройдут быстро, но это хоть что-то взамен наверняка обширного фингала. Как же чертовски ноет…

Человек нагнулся, пригляделся к нечаянному врагу внимательнее… Хмыкнув он с ухмылкой снова выпрямился и перешагнул через обморочного совершенно не страшась, что тот очнётся и ударит в спину.

Стараясь, точно свой же противник минуту назад, не задеть парнишек и мужа Галины, убийца дошагал до прихожей, где луч высветил две всё ещё мокрые, покрытые редкой пеной ноги. Свет поднялся выше… Свалившаяся у самого порога, женщина лежит лицом вниз. Руки её хаотично изогнуты, словно ветви поваленного ураганом дерева, и в целом она напоминает выброшенную злой девочкой нелюбимую куклу. В спине слева, поближе к сердцу, меркнет тёмная рукоять…

Поставив стопы, чтоб тело оказалось меж ног, человек посветил на нож подольше, вгляделся тщательнее… потом перевёл столь же подозрительный взгляд на шею женщины, а оттуда и на видимую часть её чуть пухловатого лица.

Странно: клинок вошёл по самую гарду, однако длинной он не превышает ладони – рана не такая уж и смертельная, от такой человек наоборот должен испугаться, прибавить прыти…

Секунду подумав убийца нагнулся и положил фонарь лучом к женской голове. Сняв левую перчатку, без тени стеснения правой он схватил Галину за волосы и оттянул. Освободившиеся от жаркой шерстяной тюрьмы блаженствующие пальцы дотронулись до скользкой кожи, надавили ближе к сонной артерии… к гортани… Ничего, нулевой ритм.

Что ж… Наверное её сердце просто не выдержало.

Чуть посопротивлявшись нож оставил в коже кровавую дыру и вновь оказался в руке хозяина. На какое-то мгновение человек задумался, стоит ли оставить всё как есть или лучше ударить наверняка… как вдруг женская голова, точно ожившая, поползла вниз, соскользнула и со стуком бахнулась об пол! Сердце тревожно ёкнуло, по горлу прокатился ком… С великой насторожённостью оглядев внезапно «ожившую» жертву, особенно её вновь изменившиеся, ставшие вдруг… сухими и завёрнутыми в каравай волосы, убийца перевёл взор на перчатку: стиснутые в кулак пальцы остались с каким-то пакетом – на самом деле с шапочкой для ванны. И, кажется, ещё кое с чем…

Даже сквозь ткань чувствуется нечто твёрдое, рельефное… Повозившись одной рукой, не без отвращения человек извлёк из скукоженного мокрого пластика «сувенир» – роскошную серебряную заколку в россыпи жемчужин. Тонкой работы, красивая, она ярко поблёскивает даже средь редко падающих на неё искусственных лучей.

Скомканная шапочка свалилась перед фонариком, заискрилась в лучах. Через мгновение она потухла, а свет, только что падавший на женщину сбоку, вновь поднялся. Спрятав нож в чехол а заколку в карман убийца тщательно вытер перчаткой мыльную кожу, где касался. Фонарь перекочевал в открытую руку, а всё ещё страдающая от жара правая извлекла и опустила на каравай волос сложенную бумажку.

Зажимая на лице разболевшуюся, с каждой минутой всё более и более ноющую ссадину убийца переступил порог. Тихонько отворившаяся, впустившая было в дом свет подъездных ламп, дверь за ним плотно закрылась и квартира вновь погрузилась в уже привычную скрывающую всё и вся темноту.