Czytaj książkę: «Реверс»

Игорь Осипов

Czcionka:

Содержание цикла «Бабье царство»:

Книга 1. Реверс

Книга 2. Леди Артур

Книга 3. Наследие проклятой королевы

Дата написания: 2020 г.

Дата выхода: 2022 г.

Размер: 13,09 а.л.

Возрастные ограничения 16+

* * *

Пролог

– Ведьма! Одним словом, ведьма! – прокричал высокий, плотного телосложения генерал, пнув ни в чём не повинную стенку КПП, а потом поднял глаза на удаляющийся кортеж из запряжённой белыми волами кареты и нескольких боевых колесниц.

Знамёна гильдии магов шевелились на ветру, а в расположенной у подножья мраморных холмов долине раскинулся сказочный средневековый городок Керенборг. Всё как полагается: замок с крепостными стенами, двухэтажные домики горожан, дымок из многочисленных труб кузниц, гончарен и прочих мастерских. И шпиль филиала гильдии магов, ставшей камнем преткновения в дипломатии. Стоящий рядом с генералом, экипированный в камуфляж, бронежилет и кевларовый шлем автоматчик резко контрастировал с разряженным на местный манер и оттого похожим то ли на попугая, то ли на причудливую тропическую рыбку, старшим отдела контактов с параллельным миром и прогрессорства.

– Товарищ генерал, – произнёс невысокий седоватый прогрессор. – Опять связь с дальней миссией оборвалась. Снова затяжная магнитная буря. Надо бы кого-то нарочным с документами отправить.

– Ну так отправляй! В чём проблема?! – рявкнул генерал, он же начальник первой научно-исследовательский и заодно военной базы в этом сказочном Средневековье. Вояка оглянулся на каркасные здания штаба, казарм и лабораторного комплекса, а потом махнул рукой, указав на неспешно идущего вдоль столовой паренька, тоже одетого в местные средневековые одежды. – Вон, Юрку отправь! Уже дуреет от безделья! Пора бы его к чему-нибудь посерьёзнее приобщить, а то так и засохнет в вечных стажёрах.

– Три дня пути. Разбойники, нечисть. Справится?

– Да куда он денется? – усмехнулся генерал, а потом добавил: – Я должен тебе рассказывать, как обеспечивать безопасность прогрессоров? Не компостируй мне мозг.

Старший прогрессор вздохнул и направился к корпусам.

– Юра! – громко позвал он паренька. – Подь сюды, дело есть…

Глава 1
Гендерный реверс, мать его

Мои приключения начались не совсем так, как я хотел. Вернее, совсем не так, как хотел.

– Скряга! Жаба старая! – раздалось одновременно с грохотом открываемой двери, заставив меня оторваться от разглядывания посетителей таверны и своего завтрака – яичницы с гренками на деревянной тарелке.

В пропахшее дымом, выпивкой и пригоревшей едой помещение ввалилась ватага тружениц каменоломни. Здоровенные, под два метра ростом, женщины густыми хриплыми голосами обсуждали курфюрсти́ну, то есть герцогиню, которая решила построить крепость в устье Моро́чки, но денег пожалела.

Я вздохнул и тут же едва не поперхнулся от вонючей гари ламп и едкого пота тружениц, прибывших сюда напрямик с каменоломен. Когда отправили, шеф боялся за меня, так как это мой первый самостоятельный выход на задание. Но вроде бы ничего, справляюсь.

Да, я сейчас на должности рядового прогрессора, да ещё и колдовского мира. Кто-то скажет, мол, что ему дома не жилось? Но всё же… Там интернет, супермаркеты и жвачка для мозга из ТВ, а здесь – свобода и неведомое.

В общем, каждый прогрессор – как Индиана Джонс. На всех приключений хватит. Вонючих, грязных, голодных, с разодранными в кровь руками и разбитым лицом.

– В бездну! – раздался новый выкрик самой неугомонной из работниц.

Выкрик привлёк не только моё внимание, но и одинокой стражницы, устало жевавшей репу, сдобренную мясной подливой. Но стражница не имела желания связываться с гильдией моро́чкинских каменщиц и потому молча продолжала ковыряться ложкой в тарелке. А буйная шахтерша стукнула большой деревянной кружкой по стойке трактирщицы и вскоре оказалась возле меня, отодвинув стул и опустившись на него с ухмыляющимся видом.

– Эй, красавчик! – Она говорила чистым басом, у неё было тяжёлое лицо с темными глазами.

Я снова вздохнул. Придётся строить из себя недотрогу. Казалось бы, счастье мужику – баба сама подкатывает, да только сомнительное это счастье. Здесь и нравы не земные, незамысловатые и суровые.

В это же время встроенная для сохранности и невозможности потерять в мозг информационная система, состоящая из гель-процессора и пакета нейроконтроллеров, оценивая обстановку в фоновом режиме, выдала совет.

«Служебное сообщение: угроза жизни и здоровья минимальна. Угроза срыва сроков выполнения задачи. Причина: незапланированное взаимодействие с местным населением. Согласно протоколу, рекомендуется применить субличность книгочей. Выполнить?»

Я дал ментальное согласие. Лицо слегка похолодело из-за оттока крови, что придало ему бледности. Зрачки, наоборот, расширились, а голосовые связки изменили голос на то, что в нашей среде называлось «уста невинности». Не любил я субгипнотические процедуры, но раз протокол требует, придётся. В моменты их применения даже восприятие окружающего мира меняется. Хотя от гипноза здесь только пафосное название, просто электроды стимулируют одни участки головного мозга и железы внутренней секреции и подавляют другие. Ну там, адреналина больше-меньше, в случае если нужно подраться или сделать ноги, или окситоцина, отвечающего за эмпатию.

Не люблю я режим книжника, не люблю больше остальных, так как голова от него потом болит аж до тошноты, но против протоколов лучше не переть: себе дороже.

– Время торопит, – тихо ответил я, опустив лицо и избегая глядеть на бабищу.

Обоняние начало улавливать растворённые в воздухе феромоны, источаемые этой особой. Она явно пребывала в приподнятом настроении. Слух оценивал тембр и малейшие изменения интонации голоса, переводя эмпа́тию в овердрайв.

И о слове «Я». Мужчине здесь крайне невежливо его произносить. Я, мне, меня… Это привилегия женщин.

– Да чё! Успеешь. Ну-ка, глянь на меня.

– Пора идти, – ответил я, нарочито робко глядя на эту особу. И ведь не отвертишься. Она одной рукой поднимет меня над землёй. Придётся тянуть время, уповая на режим книгочея. В субгипнотическом состоянии даже психосоматика меняется. – Пожалуйста, позвольте уйти.

– Ух ты, девки! У него глаза голубые, как льдинки! – заорала труженица на весь зал. – Трактирщица, большую кружку этому красавчику! Живым от меня не уйдёт!

Режим книгочея заставил держаться максимально отстранённо и не агрессивно. В случае конфликта это выставит меня жертвой, создав повод для претензий и вмешательства.

На стол со стуком опустились две большие деревянные кружки, по два литра каждая. Я так живым точно не уползу, а у меня задание. Я дотронулся до кошелька, где лежала чугунная флешка. Я не шучу. Это для местных цехов книгопечатников, которых мы поддерживали и спонсировали. Книги – самое первое, что наша организация пыталась распространить в новом мире. А сейчас прогрессоры в моём лице совершенно некстати столкнулись с упёртой озабоченной дурой.

Придётся рисковать и дальше эксплуатировать режим книгочея.

– Время, – тихо произнёс я и встал, чтобы двинуться к двери.

На улице всё же спокойнее будет, а в случае перехода в режим берсеркера с последующим выплеском убойной дозы адреналина даст пространство для манёвра. Да и со спрятанным под жилетом в кобуре самозарядным пистолетом сподручнее на свежем воздухе, чтобы нож или дубинку близко не подпустить. И куда уж местным против самозарядного оружия.

– Да никуда ты не пойдёшь, красавчик, – криво улыбнулась женщина, и в помещении возникла тишина.

Все ждали развития событий.

– Пожалуйста, у меня обет воздержания, – тихо и сухо протянул я и поглядел на неугомонную бабищу взглядом кота из старой анимационной сказки, только что не мурлыкал.

Только бы система не выдала совет поддаться. Я лучше нарушу рекомендацию, чем полезу на эту потную бабенцию с гнилыми зубами. Пусть мне руку ломает. Потреплю.

А события тем временем приняли совсем уж плохой оборот. Бабища с жалобным скрипом стула подвинулась, перегораживая мне дорогу, ехидно улыбнулась и смерила меня взглядом с ног до головы.

– Не спеши.

Я внутренне скривился, ощущая себя неигровым персонажем в пошлой ролевой игре. Мужчинам здесь свободу воли не давали. А приличные мужчины сидят в светлице и не шарахаются по трактирам. И потому субличность книгочея максимально пыталась соответствовать этому моральному принципу.

Тишина затянулась, а потом я вздрогнул. В стол с грохотом вонзился здоровенный кинжал, а затем к нам подошла ещё одна женщина. Не из ватаги. В кольчуге и с серым шерстяным плащом в скатку на плечах, словно солдатская шинель.

– Он со мной, – произнесло новое действующее лицо.

Я улыбнулся. На шее у молодой высокой воительницы болталась цепочка с жетоном прогрессоров. Наёмница. Из местных. Работает на нас.

«Биометрические данные подтверждены. На имя субъекта зарегистрирован договор на оказание услуг».

Вата́жница смерила пришлую взглядом, раздумывая, стоит ли ввязываться в драку. С одной стороны, тружениц каменоломни здесь почти десяток, с другой – кроме ножей, у них ничего не имелось, а наёмница была вооружена лёгким фальшио́ном, висевшим в простых ножнах на перевязи, и парой топориков, заткнутых за широкую портупею. Из защиты – небольшой круглый щит, по размеру чуть крупнее кулачного ба́клера, и кольчуга длиной до колен поверх простёганной войлочной куртки.

Девушка не столь широкоплеча, как работница, но ростом не уступала. То есть она возвышалась надо мной на добрых тридцать с лишним сантиметров. И надо признать, имелось в ней некое обаяние, которое не портил даже тонкий шрам, идущий от левой стороны рта к уху, словно кто-то пытался ей вырезать улыбку, но сделал работу наполовину. Сдох, наверное.

Около десятка каштановых кос спускалось до поясницы. И в каждую вплетено по медной бляшке.

– Чё такая дерзкая? – нехотя начала ватажница, стараясь не уронить лицо во время отступления.

– Жрать захочешь – не так одерзе́ешь, – спокойно ответила наёмница, а потом вынула нож из столешницы и сунула в ножны, висящие на правом бедре.

Она встала перед работницей, дождавшись, пока та с невероятно кислой и недовольной рожей не освободит проход, схватила меня за локоть и потащила к выходу. Сопротивляться было бесполезно: я вешу семьдесят с небольшим, она под – сотню. И жирка не видно, а это значило, что сил у неё тоже побольше будет. А режим берсеркера с его имитацией боевого транса и впрыском убойной дозы адреналина сейчас нецелесообразен. Не буду же я глушить своего же сотрудника. Хоть она и из местных.

Вскоре мы оказались на улице, где меня отпустили, но столь неожиданно, что я чуть не упал.

По подсохшей грязи у трактира с кудахтаньем бегали куры, ковыляли гуси и копошился в куче земли одинокий поросёнок.

«С вероятностью сорок процентов наёмная работница – осведомитель магистрата. Для снижения бдительности рекомендуется субличность олух», – прошептал внутренний голос, уловив мысленное подтверждение.

А вообще-то, олух – моя любимая субличность. Он больше всего походил на меня прежнего. Разве что гормональный фон подразумевал немного большую эмоциональность и импульсивность. Но это даже прикольно.

– Весь обед испортили, – пробормотал я, глядя на тощего мужичка, который, стоя на табуретке, снимал с верёвок серое, едва-едва отстиранное бельё.

Химических отбеливателей в этом мире ещё не водилось, и что-то разок испачканное отстирать уже невозможно. Пришлось одёрнуть оранжевую льняную куртку с набивными рукавами из чёрно-жёлтых полос, а потом достать заткнутый за пояс малиновый берет с пышным белым пером на боку. Что поделать, местная мода такая. А ещё я по этой самой моде таскал начищенные до блеска медные колечки на пальцах и серьгу в правом ухе. Радует, что это здешняя мода нормальных, охочих до женских ласк мужчин. Гендерный реверс, мать его!

– В другом месте поедим. Я тоже проголодалась, – смерив меня взглядом, произнесла наёмница.

– Ты меня по жетону халума́ри узнала? – спросил я.

– Угу. Но не только. Ты чем-то похож на главу своей гильдии. Вы, полупризраки, все там немного не такие. Не знаю. Просто другие, – пожав плечами, ответила наёмница. – Странные.

– Хорошо. Тогда поедим и направимся в Галли́пос. Туда необходимо доставить кое-что, – произнёс я, хлопнув ладонью по карману с чугунной флешкой.

– Там сейчас неспокойно. Соседние королевства воюют, и вокруг Галли́поса часто приходится отбиваться от мародёров, залётных рейдеров, банд дезертиров и просто разбойников.

– Знаю, но идти всё равно нужно. Кстати, меня Юрой зовут, а тебя? – жизнерадостно спросил я, поглядев на девушку снизу вверх.

– Катарина, – ответила она густым и низким, но в то же время приятным голосом и пошла вперёд, отчего мне пришлось чуть ли не вприпрыжку догонять её.

Люблю я режим раздолбая!

Глава 2
В путь

Мы шли по рынку. В животе урчало, а под ногами хлюпало. Вчерашний дождь разбил всю дорогу, заставляя людей обходить широкие мелкие лужи.

– Чёртова провинция! – пробурчал я, пытаясь не запачкать остроносые ботинки с медными пряжками – казённые, между прочим.

Мне их перед заданием выдали вместе со всей одеждой, а она не дешёвая – дизайнерская, ручной работы. Наёмница не сбавляла шага, отчего мне пришлось порой переходить на бег. Она молчала, заставляя глядеть ей в спину. А ничё так, недурна собой. Наш кадровик, которого обязали ещё и с местными договоры о работе заключать, тот ещё эстет. В общем, не широкоплечая бычара с сиськами-бидонами на десять литров, а вполне нормальных пропорций. Подумаешь, почти два метра ростом! Буду считать, что это боевая волейболистка, а не трольчиха.

Я поправил перекинутую через плечо походную торбу из кожи и проверил наброшенный, как рюкзак, чехол со спальником, состоящим из хорошей циновки и толстого шерстяного одеяла. Тоже дизайнеры поработали. Они, как узнали, что их изделия пойдут в иной мир, словно с цепи сорвались. Кузнецы, портные, кожевники, ювелиры и прочие кустарщики наперебой свои творения пихали в ведомство по прогрессорам. И всё в соцсетях выложено.

Хотели сперва всё в секретности держать, но как только Штаты ринулись в безлюдный мир, заявив на весь свет, что они молодцы, пришлось рассекретить, чтоб не отстать в политическом плане. Нам же тоже шумные успехи нужны.

Штатам карты в руки: делай что хочешь, лишь бы экология не пострадала, а у нас сразу возникла куча комиссий по правам человека, толпы профессоров во всех отраслях и обществ по защите попугайчиков из параллельного мира. Но это же оказалось нашим козырем. Экономически у конкурентов фора, а у нас – настоящий обитаемый мир со средневековьем. И матриархатом. Запад аж на кипяток изошёл! Хайп не утихает ни на секунду.

– Мы жрать-то будем? – спросил я у Катарины, когда миновали рынок.

– Вечно вам, мужчинам, лишь бы хныкать! Потерпеть не можешь? – огрызнулась она.

– Ну я же должен знать.

– Скоро.

– Когда скоро?

– Ульцеро, – зло пробурчала в ответ наёмница.

На местном непереводимом это было что-то вроде стервы. Только этим словом местных мужичков звали, которые излишне много говорят. А ещё по земной привычке вставляю местоимения «Я». А вот назло буду вставлять. Буду гадёнышем крашеным! Хотя нет, я русый от рождения.

Я поглядел на клинок Катарины. Уж не им ли с ней рассчитались? И ножны, и рукоять слишком хороши для этого мира. Про сам фальшион и говорить нечего – легированная сталь заводского проката с соблюдением всех технологий даже после ручной ковки на порядок превосходит местные изделия. После электрохимического травления узоров она превращалась в произведение искусства. Для местных это фактически аналог эльфийского клинка, а я сам – типа эльфа. Длинных ушей не хватает, но зато в наличии голубые глаза, какие здесь бывают только у фольклорного северного народа. Вот они и были фирменным знаком прогрессоров. Из-за этого на меня часто поглядывали с любопытством. Эксперты посчитали, что лучше быть эльфом, чем притворяться своим. Всё равно не получится. Хотя я точно знал о тайных агентах, в которые были набраны высокие спортсменки. Их долго-долго натаскивали на лингвистику и обычаи, а потом засылали как купцов.

– Долбаная провинция! – снова буркнул я, когда улочки между двухэтажными кирпичными домиками стали совсем узенькими, а грязь вперемешку с человеческими фекалиями никогда не высыхала.

В такой тесноте, если три человека идут одной шеренгой, крайние локтями стен касаются. Но к тесноте и грязи я привычен. По срочке был мехводом танка. Из грязного комбинезона почти не вылезал. Ботинки жалко. И портянки. Их же стирать надо, а стиральных машинок здесь нет и в ближайшие сто лет точно не будет. Разве что у лордесс и богатых купчих, но моя спутница – ни то, ни другое. Поэтому можно не надеяться.

– Вот, – произнесла Катарина, когда мы подошли к небольшой двери.

Дом не выделялся среди прочих, и оставалось только догадываться, кто там жил. Разве что моя спутница сняла комнату по знакомству.

И опять под ногами грязь вперемешку с золой, как обычно делают местные. Зола здесь вроде простейшего оберега. Я поморщился, а Катарина с силой постучала в дверь с большими щелями между досок, в них наверняка просачивался сквозняк, но климат мягкий, так что это своего рода вентиляция и защита от плесени.

Открыли почти сразу. На пороге нас встретила дородная бабища в возрасте. В седые косы вплетены многочисленные жетоны-амулеты, а в руках – серая тряпка, о которую она вытирала руки.

– С каких это пор ты с халумари связалась? – недовольно пробасила бабища, брезгливо скосив на меня глаза, словно на элитную проститутку.

Халумари… Это они нас так называют. Дословно переводится как «полупризрак», то есть наполовину выходец из мира духов. Не боятся, но и не сильно любят. Скорее, не понимают.

– Деньги, мама. Деньги виноваты.

Я удивлённо вскинул бровь. Оказывается, это её мать.

– Заходи уж, – ласково произнесла она, а потом повысила голос, стоило мне ступить на порог: – Ноги, хмани!

Ещё одно обзывательство, но не такое обидное, как ульцеро. Что-то вроде недотёпы. Пришлось вытереть ботинки о приколоченную к дощатой рамке циновку из прутьев – аналог коврика у двери.

– Надолго, Катри? – продолжила расспрос мать наёмницы, подойдя к одному из столиков.

– Пойдём, соберу вещи в поход и выдвинусь.

– На ночь глядя?

– Переночуем на Карчиках, зато Гнилой Березняк минуем по полудню.

– Ну, смотри-и-и, – скривившись, протянула мать, мол, «тебе видней, но всё равно это глупо».

Я положил у стены спальник и торбу, а потом сел на лавку у двери, согнав с неё рыжую ласку, заменявшую местным кошку, и начал разглядывать помещение. Глаза совершали зигзагообразные движения, встроенный в голову гель-процессор считывал изображение со зрительных нервов, создавая панораму и сохраняя для будущих исследований. Это стандартная процедура для прогрессора, который оказался в новом месте, и при этом само место может иметь некий интерес для культурологов. В заключение внимательно оглядел мать наёмницы, внося её биометрические данные в базу.

– Что будешь? – спросила бабища у Катарины, подходя к полкам с горшками и свёртками, занавешенными серыми холстинами.

А с потолка свисали многочисленные связки сушёных корений, грибов и рыбы, создавая непередаваемый аромат.

– Мясо есть?

– Угу. А этому? – спросила мать, не догадываясь, что немного позже она попадёт в социальный макет города.

– Я хочу омлет с ветчиной, – совсем не в вежливой форме произнёс я, заставив наёмницу сжать губы и потереть переносицу.

Ей было стыдно за такую компанию, но ничего не поделаешь, контракт заключён, аванс выдан, а впереди ждёт основная плата – может, тканями, может, кованым железом, а может, и серебром. Что сама выберет.

Бабища с усмешкой поглядела в мою сторону и цокнула языком.

– Какой дерзкий красавчик! – усмехнулась она. – Дело точно в деньгах?

– Матрэ! – резко выкрикнула Катарина и зло уставилась на мать.

– Ай, глазки как льдинки! Жаль, что халумари.

Я усмехнулся, а бабища указала мне на стол, который по обычаю находился в западном углу. Тут уж пришлось соблюдать приличия и занять гостевое место, сняв с головы берет. На хозяйское могла сесть без разрешения только лордесса или жрица одной из первых богинь. Ну или совсем уж дорогая гостья, но я к этим категориям не относился.

Готовясь к долгожданному обеду, достал из внутреннего кармана свёрток с медными вилкой и ложкой и нож, висевший в ножнах на поясе. Он небольшой и годился только как кухонный, так как местных дев им можно разве что поцарапать и разозлить.

Да, экзотика! Но я уже привык к ней за прошедший месяц и теперь скучал по нормальной еде, нормальной кухне с микроволновкой, нормальной ванне и телевизоре. По плану через шесть лет мы должны представить первые радиовещатели, развешанные на столбах. О телевизорах рано говорить. Сейчас нужнее всего печатные книги. Без них ничего не получится. Огромные деньги выделены на примитивные типографии со свинцовыми буквами, где станут набираться учебники по простейшим наукам, местные эпосы и комиксы. Да, раскрашенные вручную комиксы будут рулить этим миром.

Я вздохнул. Наш план тайного появления в этом мире рухнул в первый же день. Портал и выходящий оттуда спецназ заметили пастушки, сразу побежав в деревню с криками «Демоны! Демоны!». Благо рядом находилась цитадель местного ордена магесс, как и замок феодалки.

Магессы они были настоящие, как потом оказалось.

Испуганная лордесса послала двух рыцарш к магессам, а потом к порталу прибыла большая делегация с вилами и факелами. Вы представьте здоровенного десантника в полной экипировке, в то время как девы никогда не видели мужика выше метра шестидесяти пяти. Но договориться удалось.

Орден сразу смекнул, чего мы хотим, и выставил условия, одновременно желая получить выгоду и обезопасить себя от захвата власти. А хотели мы местные ресурсы. Тащить нефть, редкие металлы и прочие ценности порталом совершенно не выгодно, и потому нужно организовать производство здесь. А это невозможно без прогрессорства среди местных. Средневековые дуры попросту не поймут сути, начнут священный поход и будут правы. Это их мир. Их богатства.

Тут же палки в колёса вставили Штаты, намеренно тормозя прогресс бесконечными комиссиями по целесообразности той или иной вещи. Им-то хорошо. Им динозавров не надо грамоте обучать. Они их вместо метеорита добьют.

На долгих переговорах решили, что налаживать контакт с местными через перевал пройдут только мужчины. И не чудовища, а нормальные по их меркам мужички ростом не выше метра шестьдесят, ибо мужчины не имеют юридических прав и не могут претендовать на какую-либо власть. В противном случае поднимется крик до столицы, что здесь действительно чудовища и само зло. Воевать со всем миром нашим не хотелось, так как куча наблюдателей сразу обвинит нашу страну в нарушении прав человека и всевозможной агрессии. Потому пообещали, что все чудеса науки будут проходить придирчивые досмотры совета магесс и половина прибыли, если что-то пойдёт на продажу, осядет в их карманах. Впрочем, земные власти сразу же из соображений сохранности аутентичности мира запретили продавать местным что-то сложнее подшипников и шестерней.

После этого через ворота пошёл поток серебра и золота на подарки местным вельможам, дорогих по местным меркам тканей и синтетических нитей, белоснежной бумаги, недоступных по качеству местным мастерам изделий: шестерён, цепных передач, подшипников, линз для подзорных труб и пенсне, бытовых изделий и инструмента из легированной стали, безделушек из другого мира и прочего, что было понятно местным и имело цену для купцов. Не для обогащения, а для налаживания мирных контактов.

К слову, тощих спецназовцев, попадающих под требования магистрата, не нашлось, ибо тощий и низенький спецназёр все равно отличался от местных мужичков, как волк от пуделя. И это местным рвало шаблоны, никакая маскировка помочь не могла, а комнатных ботаников не решились отправить, поэтому начался срочный поиск среди прошедших службу добродушных на лицо коротышек. Но самым главным критерием стала совместимость с гель-процессором, который стоил как истребитель и изначально был именно военной разработкой. Так я и попал, впрочем, не слишком жалея о брошенной работе. Даже упоминать о ней не буду.

Перед отправкой, помимо основ выживания в дикой природе и физической подготовки, проходил долгое обучение языку, географии и основам обычаев, но лёгкий акцент всё равно не могу скрыть – слишком чётко произносил «р» и иногда «акал», когда нужно было говорить внятное безударное «о». Но это ничего. По первости путался с падежами, которых здесь девять, а не шесть.

Вскоре, прервав мои размышления, передо мной на стол опустилась глиняная плошка с обычной яичницей с вкраплениями мяса и кружка с водой. В воде плавали какие-то листья, которые, по идее, должны придавать аромат, но запах базилика, на него походила приправа, я на дух не переносил. Пришлось давиться.

Катарина быстро собрала походный вещмешок, приторочив к нему толстое одеяло и медный котелок. Потом она так же быстро стрескала тушёное мясо на рёбрышках с бобовой кашей, которое ей поставила на стол мать. Эта прорва съела целую кастрюлю. Я по сравнению с ней Дюймовочка. Двухлитровая кружка тоже опустела за считанные мгновения.

– Пойдём, – проронила наёмница, отряхнув ладони, встав из-за стола и подхватив ношу, весившую около полуцентнера. – Матрэ, мы пошли!

Правда, в оригинале на местном языке это звучало: «Мама, я и вот это пошла».

Что поделаешь, мир такой. Но мы же прогрессоры. Мы это исправим. Не сразу, конечно, но лет через сто-двести – точно. Вон, на земле до сих пор всякие группы борются за права, а здесь – глухомань средневековая.

– А что, сладкого не будет? – ехидно спросил я, сразу ощутив на себе насмешливый взгляд матрэ.

По ходу, я приглянулся этой бабище. Переживу: не жениться же. А Катарина застыла на пороге, шумно вздохнула, но смолчала. Она не знала, что слова о сладком не пустые, ибо процессор получал энергию от каталитического окисления углеводов, поэтому сладкого употреблять приходилось очень много, если оно на халяву, так вообще замечательно.

И вот доблестный рыцарь и эльфийка, то есть хмурая наёмница и я снова оказались на тесной улице. После в принципе неплохого обеда вонь города ударила в нос. Меня чуть не стошнило. Но ничего, это мы тоже исправим – лет через сорок.

Город был небольшой, всего на пять тысяч народу, и буквально через десять минут мы уже оказались за воротами. Я сунул руку во внутренний карман, нащупав помимо предназначенной моим коллегам чугунной флешки пистолет скрытого ношения. Того количества патронов, что у меня имелось, для захвата мира или свержения королев мало, но на самый крайний случай сгодится. Жаль, атмосферные помехи, присущие этому миру, не дают передавать данные дальше прямой видимости. Так бы топать никуда не пришлось.

Жест не укрылся от пристальных глаз наёмницы. Наверняка потом придётся рассказать, что и как.

Идти далеко, но до меня курьер регулярно ходил этим маршрутом – и ничего, жив-здоров был. Один раз даже сам ходил, без сопровождения, покуда северная гиена не покусала. А чем я хуже? Тем более со мной такая большая и хмурая красавица. Её я тоже прогрессу предавать буду.

– Катри! – окликнула у ворот мою спутницу снаряжённая в кирасу и шлем-шапель стражница с алебардой, ещё раз убедив, что она здесь своя. – Ты куда?!

– Ланна, привет! Недалёко, – отмахнулась наёмница и несильно стукнула кулаком по плечу любопытной здоровячки на полголовы выше Катарины, но такой рост совсем уж редкость.

Однако то, что наёмница не стала раскрывать цели путешествия, о многом говорило. Она не доверяла.

– Не задерживайся.

– Яси, – буркнула Катарина местный аналог слова «окей» и вышла, потянув меня за собой.

И перед нами оказалась вытоптанная дорога, голубое небо с двумя солнцами – большим белым и махоньким красным, поле и неделя странствий.

Но ничего, я же прогрессор. Герой, мать вашу! Ну и что с того, что первый раз так далеко ухожу от базы? Не всё же только документацию между орденом магесс, этим городишкой, замком курфюрсты и нашим лагерем переправлять.

Пора и в дальнее плавание.

– Яси, – произнёс я, глубоко вдохнул и вспомнил девиз Гагарина, озвучив его по-русски: – Поехали!