Рецензия на книгу Игоря Куберского «Пробуждение Улитки»
Известно, что прейскурант некоего парижского заведения включал три сорта удовольствий. Самое примитивное – 50 франков в час. Утончённое удовольствие – 100 франков за полчаса – подглядывание за примитивами. Изысканное удовольствие для гурманов – 200 франков за 15 минут – подглядывание за утончёнными.
В соответствии с этой градацией я, взявшись прочитать с пером в руке сборник под интригующим названием «Пробуждение Улитки», оказываюсь извращенцем изысканным. Утончённым следовало бы считать автора Игоря Куберского, занимающегося описанием… Может, и следовало бы, да не вписывается он в рамки жанра. Ну ни с какой стороны. Никак не попадают его лирические герои под категорию примитивов, думающих не головой, а… тем, чем и положено думать и действовать по канонам эротического жанра. Но ведь известно: интеллект и эротика – две вещи несовместные.
Вообще говоря, любое прилагательное имеет свойство сужать рамки. Термин «эротическая литература» так же относится к Литературе, как милостивый государь к Государю. Читатель, вздумавший читать прозу Куберского в эротической серии, попадает в положение посетителя забегаловки времён развитого социализма, пожелавшего отведать макароны по-флотски, а получившего спаржу под соусом «Белый шоколад с трюфелями» за те же деньги. Спаржа, к слову, хороша – повар на высоте, но вот к хозяину предприятия общепита возникают если не
претензии, то, по крайней мере, вопросы. В нашем случае адресуем их ответственной за выпуск, «отважной», как её окрестили в одном из февральских номеров «Книжного обозрения», Неонилле Самухиной, «гордо носящей звание соитолога». Звание, конечно, обязывает, но зачем
же было на тонкие психологические романы «Пробуждение Улитки» и «Америка-ночки» клеить ярлык «эротика»? Книги так, ясное дело, скорее раскупятся, но вот только большая часть тиража попадёт к читателям, ищущим что-нибудь типа «Эммануэли» или, в лучшем случае, «Декамерона». А у Куберского эротика играет не то что не главную, но даже не эпизодическую роль. Так – пикантная приправа к и без того отлично приготовленному блюду. Но нелепо же блюдо классифицировать по виду приправ!
Что же касается первой повести «Маньяк», то её формально можно отнести к эротике – недаром она поставлена в начале, как наживка. Но и здесь планка описания «постельных» сцен («постельных» условно, поскольку ни одна из сцен в постели-то как раз и не случается) поднята Куберским от уровня «ниже пояса» до уровня лба. К «телесному низу» он подходит с меркой художника, живописца, для которого противоестественно деление природных объектов на высокие и низменные, для которого справедлива универсальная формула: натура + талант = произведение искусства.
В аннотации к книге Куберский назван наследником литературных традиций Бунина и Набокова. А почему тогда не Лермонтова заодно? Ни у Бунина, ни у Набокова нет, да и не могло быть столь искусно-любовных (от слов ИСКУССТВО, ИСКУШЕНИЕ, ЛЮБИТЬ, ЛЮБОВАТЬСЯ) описаний самого ествественного и желанного в живой природе, а потому самого табуированного в человеческом обществе действия. Не по недостатку мастерства у классиков – просто время было не то. Автора “Лолиты” вообще посадить грозились. Не исключаю, впрочем, что и Куберский сполна получит причитающуюся ему порцию плевков от литературных чистополюев. Но все же автор аннотации, может, и подсознательно, но тонко уловил то общее, что роднит Куберского с его якобы предтечами. Игорь Юрьевич – поэт, и как всякий хороший поэт обладает чудным даром намагничивать даже прозаические слова. И они послушно выстраиваются по силовым линиям авторского замысла, как железные опилки на листочке бумаги, к которому снизу поднесли сильный магнит. Вот такая улитка получается.
Леонид Захаров,
главный редактор издательства «Химиздат»
Recenzje
1