Czytaj książkę: «Пять сказок о любви»
Сказка о милой принцессе Настеньке, её избраннике принце Гарри и их крохотных друзьях
1
Совершенно непонятно, по какой причине, но случилось так, что из одного могучего процветающего царства-государства образовалось два небольших, но аккуратно сложенных королевства. К счастью, всего в них было в достатке, и полей, и рек, и земель, и озёр, и даже горы в них имелись. А потому жителям этих королевств делить было нечего, и жили они мирно, дружно, без лишних распрей и разбирательств.
В первом королевстве были свои король с королевой, а во втором свои. И они меж собой неплохо ладили, хотя и встречались очень редко. Впрочем, это и правильно, а чего им встречаться-то, ведь делить-то нечего, всего вдоволь. Да им даже и границ своих королевств обсуждать не надо было. Ибо вместо границ, их державы разделял громадный, дремучий лес, конца и края, которому не было. А оттого, никому и в голову не приходило его делить.
Так что простой народ с обоих королевств беспрепятственно ходил друг к другу в гости. Или же ещё по каким другим своим надобностям. По торговым, например. Ну а почему же не сходить-то, ведь никаких преград нет, лес он и есть лес, тропинку протоптал да иди себе. Но что ещё интересно, даже и языковой барьер был им не помеха. И это понятно, ведь язык-то у них был один и тот же, с одного же государства-то все вышли. Вот простые люди и не теряли связи со своими сородичами. Чего нельзя сказать о монарших фамилиях и вельможной верхушке. Кичились они своим происхождением и не желали совать свой нос в тот дремучий лес.
– Не престало нам королевским особам и подданным, по лесам шастать-бродить!… уж больно лес густой,… ещё на какого зверя нарвёшься,… возись потом с ним… – в один голос возмущались вельможи и монархи с обеих сторон, находя всевозможные отговорки. Но это не значило, что они испытывали друг к другу какую-то неприязнь, вовсе нет. Королевские особы, а вслед за ними и их свита, регулярно по праздникам отсылали к своим соседям гонца с поздравлениями и подарками. Хотя личных встреч по-прежнему избегали. Не виделись по несколько лет кряду, а то может и больше. И такое обстоятельство не могло не привести к различного рода казусам и потешным неурядицам. Дело доходило до абсурда.
Королевским фамилиям даже приходилось обмениваться между собой портретами. И всё только ради того, чтоб не забыть облик соседской монаршей четы. А так оно и было. Заказывали своим придворным художникам парадные портреты себя любимых, а потом пересылали их друг другу. Ну а чтобы не терять речевого контакта, просили своих придворных поэтов сочинять хвалебные оды и стихи на своих соседей, а затем, также с гонцом, отсылали их с праздничными поздравлениями.
Однако иной раз все эти портреты, оды, стихи и прочая корреспонденция каким-то невероятным образом перемешивалась, путалась, попадала не в те руки, или же вообще запаздывала к назначенному сроку. Отчего, разумеется, частенько возникали всякие забавные курьёзы да нелепости. К примеру, у первого соседа родился сын, принц. Пока написали его портрет, пока отправили, пока он пришёл, а принц-то уже вырос, да и сам ходить начал. Точно такой же курьёз случился и с рождением принцессы, но только уже у второго соседа. И тоже пока написали её портрет, пока отправили, то да сё, а принцесса уже выросла и сама к кистям с красками потянулась. Вот такие дивные случаи происходили.
Но такие пустяки никак не мешали двум соседствующим королевским фамилиям жить в мире и согласии. И вот может быть из-за такой-то благостной атмосферы дружбы и взаимопонимания, а также частого обмена изящными стихами и прелестными картинами, возникла вокруг этих двух королевств некое пространство возвышенной тяги и любви к искусствам. Странно это конечно звучит, но почти каждый житель, и того и другого королевства, с некоторых пор стал мнить себя либо поэтом, либо живописцем, а иные и непревзойденными музыкантами.
Впрочем, то были оправданные самомнения, ведь и сельский кузнец, и городской лавочник, и даже простая портниха могли блеснуть такой рифмой или речитативом, что некоторые маститые поэты завидовали им. Естественно белой завистью, потому как зла тогда никто не ведал. А уж что говорить о музыкантах, да почитай любой пастух мог такую мелодию на своей дудочке исполнить, что тамошние соловьи его заслушивались, да только диву давались.
А вот с художниками дела обстояли посложнее. Тут нужны были холсты, кисти, краски, мольберты, а это не каждый мог себе позволить. Больно хлопотно и дорого. Так что люди несильно этим увлекались, а уж кто и горел желанием творить, то рисовали либо угольком не бересте, либо лепили оттиски из глины, благо её имелось в местной реке большое изобилие. Может, потому-то в обоих королевствах и было столько всяких гончаров, лепщиков да ваятелей.
2
Однако надо отметить, что только этим дело не ограничилось, такая же творческая аура проникла и в дремучий лес разделяющий королевства. А оттого там неожиданно завелись всевозможные крохотные эльфы, музы и феи. Притом у них получилось очень интересное разделение обязанностей. Эльфы вдруг стали покровителями живописцев. Хотя это может потому, что и тех и других было не так много, и тем и другим нравилась живая природа, её пейзажи, натура так сказать. Музы почему-то взяли себе под крыло музыкантов, и стали витать над каждым кто брал в руки что-либо издающее звуки. Будь то простые барабанные палочки, или же мелодичная лютня, музы уже тут как тут и стремятся вдохновлять. А вот феи, по какой-то одной им известной причине, облюбовали поэтов, и как только где кто произносил рифму, они тут же спешили туда.
Но, к сожалению, на всех поэтов, музыкантов и художников, не хватало фей, муз и эльфов. Уж больно много народа обратилось в искусство. А потому, лесные покровители, выбирали себе лишь особо одарённых и талантливых жителей. Бывало, задумается какой музыкант над мелодией, да нечаянно потеряет ритм или ноту упустит, так к нему тот час муза приходит. И глядишь, уже вскоре готова чудесная песенка, а то и баллада. Точно такое же случалось и с поэтами и художниками. Но не всем одинаково везло. Начнёт вдруг, какая капризная фея вредничать, а у поэта сразу рифма пропадает, не идёт и всё тут. А вместо неё чистая проза так и льётся. Или же какой расстроенный эльф загрустит, тогда и у его подопечного художника дела не вяжутся. Кисть краски не берёт, мазок на холст не ложиться, прям беда.
В общем, многое теперь в искусствах стало зависеть от лесных жителей. Хотя воочию их мало кто видел, ведь в жизни людей они присутствовали незримо. Но опять-таки не все. Встречались и такие кто показывался своим подопечным. Впрочем, таких фей и эльфов были единицы, и то самые храбрые и отчаянные. Однако пока время шло, и повсюду процветали искусства, подросло молодое поколение королевских кровей. Тот принц, что казалось бы ещё совсем недавно начал ходить, теперь уже превратился в цветущего юношу семнадцати лет. А по меркам того государства это считалось вполне самостоятельным возрастом.
Такие же метаморфозы произошли и с принцессой из соседнего королевства. Недавно ей исполнилось шестнадцать лет, что также давало ей право на самостоятельную жизнь. Но в отличии от принца, ей всё же уделялось больше внимания. Ведь она как-никак девочка и требует к себе особого отношения, более ласкового и чувственного. Да у неё и имя было подстать, такое же светлое, трогательное, но в тоже время изысканное и красивое, принцессу звали Анастасия. Ну а те, кто был ей близок, и любим, родители да няньки, называли её просто – Настенька. А она полностью соответствовала своему имени и радовала родных своей внешностью.
Её нежно-каштановые волосы и большие, манящие карие глаза, в сочетании с очаровательным чуть вздёрнутым к верху носиком и белоснежной, располагающей улыбкой, говорили сами за себя. Они приводили всех видевших принцессу в неописуемое восхищение. Столь гармонично сложенные черты лица являлись редкостным сочетанием. Можно с уверенностью сказать, что Настенька была невероятно красива, и более того, безгранично обаятельна. Вряд ли можно было встретить ещё такую же неповторимо прелестную девушку. А потому с недавних пор Настеньку стал неотступно сопровождать её учитель рисования, старый придворный художник. Как только она где присядет, или остановится, он немедленно берётся за кисти и холсты, и сходу начинает наброски делать, её несравненный образ зарисовывать.
И нет ничего удивительного в том, что принцесса буквально тут же возобновила свой интерес к холстам и кистям. Ей сразу вспомнилось её детское увлечение красками. Тогда, много лет тому назад, они поразили её своей способностью вдруг на абсолютно белой поверхности холста оставлять живописное изображение. И вот теперь полотна с красками вновь поманили её. Хотя раньше, ещё до своего пятнадцатилетия, Настенька на них бы даже и внимания не обратила. Ведь тогда она всё больше нарядами да прогулками на лошадях увлекалась. Уж такие у неё разнополярные интересы с детства сложились. Одежда да кони. А тут вдруг раз, и за кистями руки потянулись. И теперь уже Настеньку не удержать, и она уже сама на художника покрикивает.
– Так любезнейший маэстро,… присядьте, пожалуйста, у окна,… там свет лучше падает,… я вас сейчас в профиль рисовать стану!… – командует она ему, а сама улыбается, ведь для неё это не прихоть, а радость. Нравилось ей так слегка покрикивать, да в строптивую принцессу поигрывать. На самом же деле она была очень добрая и покладистая, и никого зазря не обижала, но могла и за себя постоять. Одним словом, во дворце все её любили, обожали, и с охотой потворствовали её некоторым мелким капризам. Так всё и было, усадит она у окна старика художника, начеркает его профиль да тут же велит анфас пересаживаться, и опять зарисовывать начинает. А художник терпит её старания, да в усы себе посмеивается. Вот так с радостью и задором училась Настенька портреты писать. Однако такое её увлечение долго не продлилось. Потянуло её на природу, захотелось ей пейзажи писать.
Ну а в этом деле ей помощник уже не требовался. Садилась она на своего любимого жеребца, брала с собой холсты с красками, и скакала в поля раздольные. Устраивалась там где-нибудь на пригорке, и с упоением писала всё, что перед ней открывалось. А там всего полным-полно. И лихие косцы травку косят, в снопы её вяжут да по полю разносят. И развесёлый пастух там стадо погоняет, на дудочке играет, да по привольным лугам коровушек распределяет. А принцессе всё это интересно, внимание её привлекает. И она всю эту красоту сочными мазками на холст перенимает. А народ-то её видит, люди простые сразу её заприметили. Как же такую титулованную художницу да не признать. Приветствуют её, улыбаются. Ну а вскоре весь местный люд к ней уже и привык.
– Вон смотрите,… опять наша принцесса поскакала,… новую картину рисовать затеялась… – перекликаются меж собой жнецы да косцы, и рукой Настеньке машут, доброго здоровья ей желают. А она им обязательно ответит, тоже помашет, да головой кивнёт. Уж такие добрые отношения у них сложились. Но вот прошло совсем немного времени и картины у принцессы стали получаться на редкость необыкновенные, какие-то лучезарные, искрящиеся, словно насквозь пропитанные светом. На них всё живым кажется, и людям они приносят только радость, да доброе настроение.
Впрочем, это и немудрено, ведь у Настеньки с недавних пор появился свой лесной эльф-покровитель. Летает, порхает над ней, привлекает вдохновенье и отгоняет прочь невезенье с неудачами. Оттого-то у неё всё и выходит так складно. Однако эльф у Настеньки появился неспроста. Так уж получилось, что этот лесной кроха сам лишь только недавно научился людям помогать.
Разумеется, его так же, как и всех прочих крох в лесу, сначала воспитывали и обучали родители, взрослые эльфы. И только потом, он и другие крохи, нашли себе по подопечному. А так как, и эльф, и принцесса, оба были юными, то и оказаться им вместе, было суждено самим проведеньем. Правда в отличии от юной принцессы, эльф уже знал и обладал многими волшебными способностями и чудесными премудростями. Ну а началось их совместное творчество таким образом. Едва кроха эльф закончил своё обучение, как тут же направился искать себе подопечного. Вылетел он из леса и стал повсюду, где только возможно высматривать. Летит над мельницей, вдруг видит, мельник муку рассыпал и выводит по ней палочкой незамысловатый рисунок, пытается что-то отобразить. Посмотрел на него эльф, посмотрел, и думает.
– Нет, не буду я над ним покровительство брать,… ведь он же мельник, и его удел людям муку давать,… ну, стану я ему помогать,… ну, научится он рисовать, а кто же тогда потом муку молоть будет. Нет, не подойдёт он мне,… надо искать такого подопечного, чтоб у него никаких важных дел не водилось,… чтоб свободен человек был… – справедливо рассудил он и полетел дальше. И тут его, словно кто подтолкнул, да на истинный путь направил. Подлетает эльф к королевскому дворцу и видит у окна художник сидит, а принцесса рядом за мольбертом стоит, и нарисовать его старается. Подлетел он поближе, посмотрел, как она кисть держит, как краски набирает, и решил задержаться.
– Ага,… вот, пожалуй, кому я стану помогать,… ведь, в сущности, задатки- то у неё есть,… но уж очень она к ним неряшливо относится,… возьмусь-ка я за неё… – подумал эльф и остался при Настеньке наставником. Но, разумеется, пока незримо. Вот именно с этого-то момента у них и началась совместная деятельность. И у Настеньки резко выявилась сильная тяга к натурной живописи, и потянуло её вдруг на природу. Вот так всё и вышло. И сейчас для Настеньки большим наслаждением стало выезжать из дворца и отправляться куда-нибудь далеко в поля или леса, где ей никто бы не мешал писать. Однако такое её увлечение не могло не вызвать настороженности у её отца, короля.
– Доченька, ты бы брала с собой хоть пару стражников,… а то ведь не ровён час, привяжутся к тебе в лесу какие-нибудь разбойники… – беспокоился он перед каждым её выездом. С той же просьбой он обратился и теперь, на что незамедлительно получил ответ.
– Да что ты папенька,… какие ещё разбойники,… да у нас в лесу их сроду ни бывало, и не будет никогда,… потому, как народ у нас живёт добрый и всего-то у него в достатке! Зачем ему кого-то грабить,… тем более меня все в округе уже знают,… да у меня и брать-то кроме холстов да красок нечего… – посмеиваясь над батюшкой, как всегда отшутилась Настенька, и пошла на конюшню, седлать своего жеребца.
– Эхе-хе-хе… – вздохнув, заэхал ей вслед отец, да опять взялся за свои королевские дела. А дел-то у него было немало. Надо было проследить за королевскими поварами, чтоб те вовремя приготовили обед и опять не пересолили его, как это случалось обычно. Ведь от хорошей, мирной жизни практически все повара были влюблены, а оттого и рассеяны. Но главное, король собирался дать распоряжение придворному поэту, чтоб тот срочно сочинил очередную оду для соседа короля по случаю празднования дня рождения его сына, принца.
– Ох уж этот мне придворный этикет,… обязательно надо поздравить, да ещё и в стихах,… как же это всё надоело,… впрочем, это даёт мне возможность не ехать к нему самому,… да и он ко мне сам не приедет,… а ради этого стоит потрудиться, отправить ему оду. Эх, и повезло же мне с соседом,… ни он ко мне, не я к нему, не торопимся,… другой бы на его месте давно бы уже обиделся да ещё какую войну затеял, а этот хоть бы хны. Он мне письмецо, я ему конвертик, и живём душа в душу, друг друга не касаемся,… ох и хорошо! А время-то идёт,… вот у него уже и сынок подрос… да уж, дела… – неспешно направляясь в тронный зал, чтоб вызвать к себе поэта, на ходу пробормотал король.
3
А меж тем, всё так оно и было. Принц-сосед вырос, да вырос-то не абы как, а писаным красавцем. В плечах широк, косая сажень, фигурой статен, лицом опрятен. Глаза зелёные, словно изумруды сияют, нос прямой как у древнегреческого бога, белокурые волосы пшеничной волной вьются да на плечи спадают. Идёт, будто бывалый воин шагает, поступь крепкая, уверенная. Хотя до военных дел принц холоден был. Да это и понятно, ведь воевать-то не с кем, так что его в основном литература интересовала. И даже более того, он был прямо-таки поглощён поэзией. А виной сему, увлечённость его отца короля, Сократом и Платоном, были когда-то давно такие античные старцы. И вот эта отцовская увлечённость передалась сыну, но только в изменённом виде.
Принц, а звали его Гарри (в честь троюродного прадедушки, некогда доблестного рыцаря), почерпнул от отца лишь неуёмную любовь к рифме, и грезил ею с самого раннего детства. Мечта, стать прославленным поэтом не покидала его ни на минуту. Он вечно находился в поисках рифмы и верного сочетания слов. Все эти флексии, суффиксы, корни и предлоги огромным, мелодичным роем обитали в его голове. А потому вырос принц юношей нежным, проникновенным и даже где-то ранимым, впрочем, как и все лирики. Увидит он какую-нибудь пчёлку или шмеля, кинется к нему, прильнет глазами к жужжащему созданию и давай про него тут же стих сочинять.
– Ты летишь, а я иду,… вместе нам не встретиться,… если только не укажет путь,… звёздная медведица… – что-то навроде этого. А шмель летает вокруг него, понять ничего не может, чего он там лопочет. Возьмёт да цапнет принца за его греческий нос, дабы поменьше приставал да не мешал нектар с цветков собирать. Вот такие прелестные нелепицы случались с ним, а всё, оттого что был он чересчур уж романтичным. Хотя случалось подобное редко, в основном, когда Гарри прогуливался по городскому саду. А поэтому в последнее время он предпочитал больше выходить в лес и там искать вдохновение. Разумеется, там и воздух свежий, и живность гораздо приветливее. Заберётся принц куда-нибудь на полянку, где соловушка щебечет, распластается на травушке, да слушает его песни, рифму к словам подбирает. Вот и сегодня он точно также поступил. Ушёл с утра в лес и на облюбованной им полянке расположился. Лежит да стихотворными упражнениями развлекается.
– Красавец пень… бежал олень,… весёлый день… прошла мигрень… – бормочет себе под нос да блаженно улыбается. Тут-то его и заприметила одна из крошек фей, что в лесу за поэзию отвечали. Кстати, она тоже молоденькая, совсем юная была, и тоже только-только вылетела из родительского гнезда на поиски своего личного подопечного. И надо же такому быть, тут как раз принц на опушке лежит и рифмой балуется. Конечно же, она сразу и не разобралась, что этот распластавшийся поэт королевских кровей, на нём же не написано что он принц. Ну, лежит себе прилично разодетый юноша на поляне, ну и что. Ну, подумаешь, у него камзол золотыми вензелями расшит, да мало ли кто он такой, может герцог или маркиз какой. А потому фея, нисколечко не стесняясь, подлетела к принцу и слёту давай ему на ухо рифму подсказывать.
– Бежал в лесу олень… охотник сел на пень, стрелять его не смел… лишь потому, что утром ел… – шепчет ему и посмеивается. Разумеется, Гарри услышал её, да как вскочит.
– Что такое?… Кто здесь?… Опять, что ли шмель?… Над ухом кружит,… укусить хочет!… – воскликнул он и давай руками размахивать. Естественно феи его взмахи не понравились и она тут же ему замечание сделала.
– Это ещё что за безобразие!?… На меня, фею, руками махать, да ещё и шмелём обзываться! Ах, неблагодарный юноша!… я ему стишок, а он на меня чуть ли не с кулаками!… – возмутилась она, да подлетев к принцу, прямо перед носом пальчиком погрозила.
– Что за чудеса!?… говорящий мотылёк мне нравоучения читает!?… Может, я сплю!?… – заметив её, изумился Гарри, да как был, так на травку и бухнулся. Сел, сидит, ресницами хлопает и рот раскрыл. Он же ещё не знал, что в лесу феи завелись. Впрочем, не только он, никто не знал, ведь крохам полагалось незримо присутствовать в жизни людей. А тут фея, молоденькая совсем, рассеянная, позабыла про это негласное правило и показала себя. Охо-хо. До неё только сейчас дошло, что же она наделала.
– Ой!… Ты ничего не видел!… Ничего не слышал!… Ты прав,… ты спишь!… И вообще тебе всё причудилось!… – опомнившись, залепетала она, и уже было собралась улететь, как принц вдруг понял, что происходит.
– Погоди!… Постой!… Не улетай!… Я ведь всё равно тебя уже видел… – обратился он к ней, – ты же фея,… лесная кудесница,… я про таких как ты малюток, в книжках читал,… думал, это всё сказки,… а тут надо же, вот она ты! Настоящая фея,… а красотка-то какая!… – разглядев кроху получше, похвалил её Гарри. И последняя его фраза про красотку, не осталась незамеченной, она сразу возымела своё действие.
– Что? Что ты там такое про меня в конце сказал? – тут же зависнув на месте, словно юркая стрекозка, жеманно скривив свой прелестный ротик, поинтересовалась фея.
– Да я говорю красивая ты,… вон и крылышки у тебя как переливаются,… и голосок-то у тебя нежный, мелодичный… звенит, словно ручеек течёт! А что же ты здесь делаешь?… Как одна среди леса оказалась?… – опять похвалив фею, спросил принц.
– Ну, во-первых, я не одна… нас таких в лесу много живёт,… и не только кудесниц… – начала было рассказывать фея, но вмиг осеклась, – ну в общем… э-э-э,… а во-вторых, много будешь знать, скоро состаришься,… всё, больше я тебе ничего не скажу… – резко замолчала она и надула щёчки.
– Но как же так,… ведь это ты первая начала,… подлетела ко мне и давай шептать,… я даже перепугался весь,… думал, шмель! Нет, раз уж ты начала, так не отмалчивайся!… поясни, что да как,… а я тебе за это, про себя расскажу,… глядишь, мы так друзьями сделаемся… – широко улыбнувшись своей обезоруживающей улыбкой, деликатно предложил Гарри.
– Хм,… ну, хорошо коли так,… тогда слушай… – тоже улыбнулась фея, и чуть зардевшись, быстро стала ему всё подробно и по порядку объяснять. Ну, ещё бы, да разве можно устоять от столь приветливого обаяния принца? разумеется, нет. Вот и фея, поддавшись его чарам, не смогла. Она хоть и фея, но тоже девушка. И так же, как все девушки, очень охочая до сокровенных бесед. Не прошло и пяти минут, как принц уже всё знал о лесных жителях, и о феях, и о музах, и об эльфах, да обо всех. Такие познания привели его в неописуемый восторг. Он настолько обрадовался появлению в лесу этих диковинных существ, что был готов немедленно расцеловать крошку фею. Однако по понятным причинам, из-за её маленького роста, этого сделать было невозможно. А оттого всё ограничилось лишь восторженными восклицаниями да дружелюбными улыбками.
А уже минуту спустя Гарри, чуть успокоившись и довольный своим открытием, собирался рассказать феи всё про себя, и кто он такой, и что здесь делает. Ведь она так до сих пор и не знала, что он принц. Но вдруг внезапно с небывалой силой дунул мощный шквал ветра, где-то высоко в небе сверкнула молния, раздался гром, вокруг всё потемнело, и вмиг разразился такой ливень, что на расстоянии вытянутой руки стало ничего не видно. Такого не ожидал никто, ни принц, ни тем более фея. И в результате её первым же порывом ветра унесло с поляны и забросило далеко в непролазную чащу леса. Настоящая трагедия. Хорошо ещё, что она была совершенно невесомая, и только поэтому столь мощный порыв ветра не причинил ей никакого вреда.
Ударившись о листву кустарника, на который она упала, фея мигом скатилась вниз и удачно приземлилась в глубокую ямку под корнями. Когда-то эта ямка была чьей-то норкой, но сейчас в ней было пусто, и что ещё замечательней, тепло и сухо. Благодаря своей конструкции норка оказалась полностью защищена от внешнего воздействия. Так что бурные потоки начавшегося ливня не затронули фею. И она, тут же удобно устроившись на травяной подстилке, оставшейся от прежнего хозяина, приятно, но легкомысленно задремала. Впрочем, почему бы и нет, ведь здесь ей ничего не угрожало, ни дождь, ни ветер. И вообще, именно в таких уютных и тёплых гнёздышках как раз и проживают все лесные крохи: и феи, и эльфы и даже музы. В таких жилищах очень хорошо и спокойно пережидать ненастья.
Однако то, что хорошо для феи, вовсе не значит, что хорошо для принца. С ним-то сейчас как раз всё было наоборот. Он чувствовал себя совершенно отвратительно и абсолютно неспокойно. Застигнутый врасплох яростным ненастьем он не находил себе места от тревоги и смятенья. Ну, ещё бы, такое пережить. Только что он мило беседовал с очаровательной феей, а теперь её и след простыл, унесло и не найти. Принца охватил панический ужас, ведь прямо у него на глазах произошла трагедия, какой он до сих пор ещё никогда не испытывал.
– Ах, кроха,… ну, где же она… может, её и в живых-то уже нет,… как же всё быстро случилось,… бедная, бедная фея… – сгорая от тяжких душевных мук, горько страдал он, и сердце его сжималось в хрупкий комок переживаний. Одновременно ему приходилось бороться с жестоким градом падающих капель ливня. Они колотили его везде и всюду, от них не было спасенья, били и по голове, и по спине, и по плечам. Крепко доставалось и рукам с ногами. Но принц даже и чувствовать не хотел этих колющих ударов. Он опустился на колени и принялся крадучись ползать по поляне, стараясь, во что бы то ни стало отыскать бедняжку фею. Принц всё ещё надеялся, что её унесло, не так далеко, что она где-то здесь, рядом, спряталась под каким-нибудь листиком и ждёт от него помощи.
– Фея… феюшка,… милая,… где ты… – надрывно звал он её, переворачивая каждый опавший лепесток, каждую травиночку. И ещё неизвестно, сколько бы он так проползал, как вдруг ливень закончился так же неожиданно, как и начался. В момент всё стало прежним, тишина и лёгкий шелест стекающих с листвы капель наполнили лес. Вновь выглянуло солнышко, и в небе воссияла торжественная красавица радуга. Но она не обрадовала принца, и не настроила его на лирический лад, как это обычно бывало с ним. Наоборот, теперь он злился на это великолепие природы, словно только оно виновато в случившемся. Шаг за шагом он обыскал всю поляну, облазил каждый её закуток, и уже принялся исследовать ближайшие уголки леса. Его ничто не могло остановить, ни насквозь промокшая одежда, ни вода хлюпающая в сапогах, ни даже мелкие влажные веточки больно хлеставшие его по лицу, когда он пробирался сквозь чащу.
– Ну, фея… ну, милая,… ну, откликнись, пожалуйста!… Я прошу тебя… ну, где же ты!? … – углубляясь всё дальше и дальше в заросли, неустанно повторял он, ожидая робкого отзыва. Но всё напрасно, никто ему не отвечал. В нём ещё теплилась надежда, что он вот-вот отыщет её, однако неумолимо надвигающийся вечер помешал ему. Стало резко темнеть, близились сумерки, и у него у самого оставалось совсем немного времени, чтоб позаботится о себе. Ему следовало немедленно покинуть лес и быстрей добраться до дома.
– Эх, какая досада,… не успеваю найти её,… но ничего, завтра же с раннего утра вернусь, и снова возьмусь за поиски!… – стараясь успокоить собственное «я», клятвенно воскликнул он, и непрерывно оглядываясь по сторонам, продолжая окликивать фею, нехотя побрёл прочь из леса.
4
Дорога домой не заняла у принца много времени, зная её наизусть, он буквально уже через час был во дворце. Оказавшись в своих покоях, он тут же скинул с себя мокрую одежду, и быстро облачившись в домашний наряд, разжёг камин.
– Как же так случилось, что я не уберёг это бедное крохотное существо,… эх, надо было просить её сесть ко мне на ладонь! Так бы она была хоть в какой-то безопасности,… а я глупый напыщенный вельможа заставил порхать её перед собой, да ещё и рассказывать про лесных жителей!… Ах, я осёл!… – присев у огня и потихоньку начиная согреваться, жестоко корил он себя. Однако вскоре усталость, тепло и пляшущие блики пламени оказали на него своё завораживающие воздействие. Он пригрелся, укутался пледом, и, прислонившись к старому дубовому креслу, что стояло у камина, смиренно заснул. Так грустно и печально для принца Гарри закончился этот день. Но это лишь для него он закончился так печально, чего нельзя сказать о его сотитульнице из соседнего королевства, о принцессе Анастасии. Ей сегодняшний день наоборот принёс много положительных эмоций, интересных впечатлений и приятных познаний.
Ещё рано утром выехав в лес на своём любимом жеребце, Анастасия практически сразу попала под влияние своего незримого наставника, эльфа. А уж он сегодня расстарался, и напустил на принцессу столько вдохновляющих чар, что она, найдя в лесу уединённый уголок, ещё до обеда написала целых две картины. О, это были потрясающие полотна. Они получились настолько пронизанные духом леса, что их невозможно было отличить от первоисточника. Деревья, листва на них, цветы, трава и даже бабочка, порхающая над ними, выглядели удивительно свежо и натурально. Такого успеха у Настеньки не случалось ещё никогда.
Воодушевлённая первыми картинами она уже было собралась написать следующую, но тут внезапно начался дождь. Это был именно тот самый ливень, что так неожиданно застал врасплох беседующих фею и принца Гарри. Однако в отличии от принца Гарри, принцессу Анастасию в лесу ничего не задержало и она смогла вовремя ретироваться. Почти мгновенно вскочив на своего верного жеребца, она, спустя всего каких-то полчаса благополучно добралась до королевского дворца. А её вдохновитель, юный эльф, заранее предчувствуя грозу, сумел превосходно спрятаться в одном из своих надёжных убежищ. У эльфов их в лесу несметное множество. И кстати, эльфы не в пример феям лучше чуют приближение непогоды.
Одним словом, этот день для принцессы Настеньки закончился весьма удачно. И даже более того, ощутив в себе новый прилив творческих сил, она намерилась и на завтрашний день отправиться в лес. Но только уж теперь на другое место, здесь-то она всё интересное уже зарисовала. Сейчас ей хотелось забраться ещё дальше и глубже в лес. Туда, где нет дорог, где есть лишь дикая чаща да блуждающие тени диковинных существ. Настенька с самого детства была наслышана о красотах, скрывающихся под пологом непроходимых дебрей. И вот туда-то, в эти дебри, её теперь и манило. Вся погружённая в мысли о предстоящем походе и преисполненная новых идей, она, неспешно ступая, минула коридоры дворца, и удалилась в свою спальню отдыхать.
Меж тем уже наступил вечер, а за ним следом быстро пришла и ночь, и также быстро она взяла власть на всем сущим. После сегодняшнего насыщенного дня все спали, словно зачарованные. Спал и принц Гарри, приятно укрывшись пледом у камина, спала и юная фея, найдя убежище в тёплой норке, спал и эльф, уютно распластавшись в старом беличьем дупле, и только принцесса Настенька иногда что-то невнятно шепча во сне, беспокойно тревожилась. Видимо ей уже прямо сейчас не терпелось отправиться в лес. Можно с уверенностью сказать, что все они находились в сладком плену своих ночных изумительных грёз. А потому сегодняшняя ночь для них пролетела практически мгновенно, почти незаметно. И ещё толком не успело солнышко согреть землю после вчерашнего дождя, как все наши друзья были уже на ногах.
