Czytaj książkę: «Ещё одна жизнь. Том 2», strona 3

– Да чтоб вас! У вас это семейное, да?

– Быть такими горячими?

Джаред поиграл бровями, и я со стоном закрыла лицо ладонями.

– Джаред!

– Ты первая начала!

Логан подозрительно прищурился.

– Чем вы там занимались, пока я тут еду готовил?!

Джаред насмешливо фыркнул.

– Разогревал! Ты ее всего лишь разогрел!

Я посмотрела на мужчин сквозь пальцы.

Старший брат смотрел на младшего с любовью. Его большая ладонь покоилась на плече Логана. Я ощутила такую тоску, что захотелось плакать, стоило осознать – Джаред не останется с нами навсегда! Но сейчас, глядя на них, я невероятно сильно хотела, чтобы он был рядом с Логаном всегда! Понаблюдав за ними несколько часов, я могла смело заявить – мой муж скучал по старшему брату.

– Когда ты уедешь?

Джаред прижал пальцы к губам.

– Уже надоел, да?

Стоило осознать, как прозвучал вопрос…

Да, я снова покраснела.

– Я не то хотела сказать!

Я рыкнула и потерла щеки, когда Логан засмеялся.

– Да почему я краснею от каждой вашей даже самой нелепой шутки?

Мужчины переглянулись и одновременно пожали плечами. И расхохотались, абсолютно синхронно запрокинув головы назад.

Джаред вздохнул, потирая лоб.

– Мы расстанемся быстрее, чем ты захочешь меня спровадить.

Я ощутила досаду. Видеть мужа настолько счастливым, радостным и расслабленным дорого стоило. И я готова была заплатить еще больше, лишь бы это продолжалось! Мне страшно хотелось, чтобы его брат оставался с нами столько, сколько это вообще возможно с его работой.

И тут я поняла, что он так и не ответил на мой вопрос, переведя тему на наши с Логаном отношения.

– Джаред?

Он приподнял бровь. Я склонила голову набок.

– Так и все же – где ты работаешь?

Логан посмотрел на брата со странным выражением лица. Последний переплел пальцы и уперся в стол локтями, загадочно улыбаясь.

– Скажу, если пообещаешь никому не рассказывать.

Я ощутила странное волнение. Словно Джаред собирался открыть мне важную государственную тайну! Даже дыхание участилось!

Я быстро кивнула и подалась вперед, складывая руки на столе.

Мужчина кивнул в ответ и тихо начал:

– Я – шпион международного уровня. Работаю в организации, название которой тебе знакомо, но слышала ты его только в фильмах. Я прекрасно подготовлен, обучен собирать и разбирать любое огнестрельное оружие, стрелять из него, бить им и делать с ним все, что только в голову может прийти. Я умею управлять всеми типами и видами боевых машин. Без особых проблем смогу обезвредить почти любую бомбу. Владею приемами джиу-джитсу, дзюдо, капоэйра, кушти, синкагэ-рю, муай-тай, тхэквондо, ушу, хапкидо и я уже и сам забыл, чем еще.

Я недоверчиво прищурилась, но Джаред кивнул с серьезным видом. Я округлила глаза. Челюсть поползла вниз.

– Я отличный метатель ножей, дерусь на мечах… Да, на мечах, я же рыцарь! Забыла? Кстати, стреляю из лука! Да, тоже может пригодиться! Говорю на двенадцати языках, еще на четырех читаю. На трех разговариваю со словарем. Постоянно путаю слова, знаешь ли. Память… она такая. Если тебя часто бьют по голове – иногда отшибается кусками. Никто не застрахован, даже я.

Я медленно откинулась на спинку стула.

Логан кашлянул и потер висок. Джаред бросил на него пристальный взгляд и снова повернулся ко мне.

– Я обучен манипулировать людьми. Изучил почти все запретные техники влияния на сознание. Отлично справляюсь с медицинским оборудованием, но редко использую его по прямому назначению. Меня учили мучить людей, пытать, убивать. А еще…

Джаред посмотрел так грозно, что у меня задрожали коленки. Благо, из-за стола было не видно.

– …я очень хорошо вру.

Только когда на его губах заиграла веселая улыбка, а Логан расхохотался, я поняла – он дурачил меня!

Я прищурилась и подалась вперед.

– Ах так, да?!

Джаред со смехом протянул младшему брату ладонь. Тот округлил глаза в притворном ужасе и спрятал руки под стол.

– С ума сошел?! Хочешь, чтобы жена меня придушила подушкой во сне?!

Он посмотрел на меня и любовью, и я сдалась и улыбнулась. Джаред пожал плечами и убрал руку. Когда он мило улыбнулся, остатки моей злости растворились.

– Я IT-шник. Обычный программист. Правда, в АНБ.

Я недоверчиво нахмурилась. Не похож Джаред на программиста. Вообще. Ни капли.

– У тебя очень странные шутки, тебе никто не говорил? Да и вообще, в каждой шутке…

– …есть доля шутки. А все остальное… сама думай.

Мужчины переглянулись, одновременно потянулись… и расхохотались, падая на стол. И я засмеялась.

На них невозможно было злиться. Особенно когда они были вдвоем.

* * *

Лежа в кровати, я попыталась шепотом вызнать у мужа хоть что-нибудь про то, кем работает его брат. АНБ, казалось, подходило Джареду идеально, хотя я ничего в этом не понимала. Но программист…

Логан обнял меня и, тихо посмеиваясь, спросил:

– А чего шепотом?

Я покраснела, осознав, насколько странно мое поведение, и тихо заворчала, осыпая мужа слабыми ударами. Он засмеялся громче, и я рефлекторно шикнула на него.

– Прекрати!

Логан расхохотался в голос, удивленно глядя на меня.

– Хоуп! Ты боишься, что он услышит, да?

Он прижал меня к себе, покрывая поцелуями мои щеки. Я замурчала от удовольствия и расслабленно выдохнула, когда его губы на долю секунды прижались к моим.

Логан отстранился, улыбаясь тепло и ласково. Его глаза светились. Взгляд скользил по моему лицу и плечам. Муж убрал пряди волос с моего лба, наклонился и снова поцеловал в губы.

– Скажи честно. Если бы я попросил тебя открыть очень важный секрет Мии или Анны, ты рассказала бы?

Я с досадой покачала головой, рассыпая волосы по подушке. Понятно, к чему он ведет. Логично. Справедливо. Но все равно немного обидно.

Логан кивнул и притянул меня к себе. Я повернулась на бок и прижалась спиной к его горячей груди. Ладонь мужа легла на мой живот.

– Тогда ты должна понять, почему я ничего не скажу. Это не мой секрет. Но… могу немного утолить твое любопытство.

Я вырвалась из объятий и повернулась к мужу. Глаза стали большими и круглыми.

– Давай!

Логан весело засмеялся, и я шлепнула его ладонью по плечу, с опаской глянув на дверь – Джаред просто не мог не услышать!

Муж схватил меня за запястье и заставил лечь обратно, прижался грудью к моей спине и поцеловал в макушку.

– Джаред действительно умеет многое из того, что перечислил. Признаться, я не уверен, что сам знаю обо всех его талантах. Но кое-что… действительно ложь.

Я нахмурилась, пытаясь припомнить все, что тот рассказал, и спросила наугад:

– Он знает меньше языков?

Мужчина поцеловал меня в шею.

– Хитрая ты! Но, да, гораздо меньше.

Я невольно сглотнула. Вот тебе и доля шутки.

Губы Логана скользнули по моим плечам. Он осторожно перевернул меня на спину, поцеловал в яремную впадинку и повел губы к груди. Я прикрыла глаза и запустила пальцы в его густые волосы.

– Ты помнишь, что сказал врач? Пока море волнуется, никаких кораблей в бухте.

Логан замер на пару секунд, почти добравшись губами до цели, и с тихим стоном рухнул на кровать.

– И как я мог угрожать тебе месяцем без секса? Две недели – и я схожу с ума!

Я тяжело вздохнула… и задорно улыбнулась.

– Вставай.

– Зачем?

Я села, стянула с мужа одеяло и отбросила в сторону.

– Вставай!

Логан игриво улыбнулся.

– А чего шепотом?

Я раздраженно фыркнула. Ну, нет так нет.

Скользнув пальцами по его обнаженному животу, я добралась до боксеров. Логан округлил глаза, когда мои пальцы забрались под резинку.

– Что ты… Хоуп! Твою ж…

Он выскочил из кровати с такой скоростью, что я зажала рот ладонью, чтобы не потревожить Джареда смехом. Схватив мужа за руку, я заставила его встать возле кровати и уселась на пятки. Он задышал чаще, следя за моими действиями.

Я сексуально улыбнулась, стянула с него боксеры и удовлетворенно хмыкнула.

– Видно, что с ума сходишь!

– Что ты собралась… Ох!

От ласки тело Логана пробила крупная дрожь. Муж застонал так громко и отчаянно, что сам опешил и заткнул рот ладонью.

– Твою мать, Хоуп, предупреждать надо!

Я еле сдержала смех, лаская любимого мужчину.

«Вот тебе и старший брат в гости приехал!».

*Джаред*

Небо, раскинувшее надо мной голубые дали, было прозрачным, как слеза. На его фоне ветки пальм, качающиеся на ветру, казались почти черными. Яркое солнце слепило даже сквозь закрытые веки. Ветерок приятно обдувал прогревшееся тело. Шум прибоя ласкал слух. Белоснежный песок тихо шуршал.

Моя Обитель была прекрасна.

Каждый раз, когда нужно хорошенько подумать, я отправляюсь сюда, на пляж Бора-Бора, который существует только в моей голове. И вот я снова здесь, лениво просеиваю пальцами белый песок и пытаюсь решить, что делать дальше. Потому что ситуация… изменилась.

Я был готов к тому, что в составленный в дороге до Бостона план придется внести корректировки. Был готов к тому, что силы придется перераспределить, когда я оценю состав команды и состояние ее членов. Внесение изменений неизбежно, когда конечная цель стратегии начинает обрастать дополнительными условиями. Но изменения, которые приходилось вносить из-за того, что я чего-то не знал на старте, выводили из себя.

Я привык быть во всеоружии, а потому скрупулезно обучал свою команду искать информацию. Анализировать, проверять на достоверность, актуализировать, систематизировать и выдавать мне в должном виде. Их работа – обеспечить меня информацией, моя – не забывать про конечную цель. Их работа – сделать так, чтобы я на старте был готов ко всему, моя – использовать данное мне для решения поставленных задач. Они – мой тыл, я – авангард. И чтобы авангард выстоял, у него должно быть что-то, чтобы нанести дьявольски мощный удар. А Дьявол, как известно, кроется в деталях.

Детали. Те, что проскальзывают в услышанных историях, что замечаешь наметанным взглядом в поведении или позах других людей. Те, что встраиваются в картину ситуации, заполняя пробелы и пустоты, и зажигают сигнальные огни. Очертания твердых предметов под одеждой. Подрагивающая губа. Блик окуляра на третьем этаже соседнего здания. Едва различимый на черной обшивке автомобильного салона проводок. Чужие промахи, которые никак не могли произойти и явно были допущены нарочно. Чертов угол солнечного луча в тот момент, когда тебе предстоит сделать выстрел, который может остановить войну! Детали важнее всего – вот что я твержу своим парням каждый раз, не уставая. Но сегодня…

Сегодня моя вымуштрованная команда, почти машинально складывающиеся планы, стратегии как по учебнику и очевидные цели подвели так сильно, как не было еще ни разу. Потому что я оказался не готов к беременности Хоуп.

Какого черта мне об этом не сообщили?!

Я знал, что мой брат женился, и не верил ни секунды, что он оставит Хоуп, позволив мне утащить его за шкирку в безопасное место. Кривя душой, рассчитывал на коротенький, но информативный диалог с девушкой с вполне конкретной целью – утащить их обоих за шкирку! Но беременность… изменила все. Она многократно увеличила ответственность и усложнила процесс увода семьи брата из-под огня! Из-под внимательного взгляда Смита.

Чертов Джон… Что же ты так медлил…

По голубому небу заскользило пушистое облако. Оно двигалось к солнцу, намереваясь лишить меня его тепла, пусть и воображаемого, но ярко ощущаемого. Я вытянул руку и ленивым движением пальца прогнал нарушителя небесной глади за линию горизонта.

Это моя Обитель. В ней Бог – я. Я руковожу миром.

Насколько проще было бы жить, если бы в реальном мире у меня была хоть половина того могущества, что я обретал в Обители. Могущества никогда не бывает много, когда оно нужно для того, чтобы обезопасить тех, кого любишь.

Логан Стивен Грин. Вот кого я любил, берег и защищал столько, сколько себя помнил, позволяя ему жить своей насыщенной и полной опасных приключений жизнью. Мой младший брат, который давным-давно вырос и стал потрясающим человеком. Мужчиной с большой буквы.

Он был для меня всем. Я кривил душой, говоря Хоуп, что отдал сердце работе. Работа была лишь орудием, чтобы защитить того, кто мне по-настоящему дорог. Она давала мне знания, силу, власть, полномочия и возможности.

Мой младший брат. Он – все для меня. Всегда. Каждый день моей жизни.

Я всегда знал, что с ним. По крайней мере, всегда знал, что он жив. К счастью, судьба и удача были благосклонны к моему брату. И он сам не подводил, был молодцом. Сильный, смелый, умный, он с блеском выпутывался из проблем, и я радостно улыбался, когда узнавал о его приключениях.

Я следил за ним, незримо сопровождал на заданиях, хоть и поклялся не делать этого после смерти Кристины…

Второе облако рискнуло занять небо, и я отогнал его силой мысли.

После нашей ссоры я залег на дно, наблюдая за ним издалека. И сильно продвинулся по службе, чтобы иметь возможность наблюдать за ним тысячами глаз других людей. И всегда достаточно быстро узнавал, когда он начинал играть со смертью. И помогал, когда он начинал заигрываться. Осторожно, чтобы он не узнал. Незаметно, как ангел-хранитель.

И лишь один раз за много лет я не сумел защитить его. Не сумел помочь.

Черт! Если бы я не оказался в той глухомани без связи на два месяца, в тот день я сам перебил бы всех ублюдков в офисе Майкла Картера! Двадцать парней из Гильдии легли бы хладными трупами, и никто не понял бы, откуда прилетело!

Мой младший брат впал в кому. Его жизненные показатели поступали на мой телефон еще до того, как доктора вносили их в карту. По моему распоряжению они замучили его анализами и исследованиями уже после того, как он пришел в сознание, потому что хотел быть уверен – с ним все будет в порядке.

Логан вырос. Он стал мужчиной и перестал нуждаться в старшем брате, но я все равно следил за ним. Краем глаза подглядывал за ним и теми, кто его окружал.

Стивен Бушем. Джеймс Мэттис. Коннор Паркер. По крайней мере, именно так он называл себя последние несколько лет. Сокол.

Знали ли парни, кто он? Из-за него полезли на Сапсана? Нужно полагать, что так.

Идиоты.

Я открыл глаза и скрипнул зубами. Небо затянуло перистыми облаками, и я глубоко вдохнул, успокаивая нервы.

Неужели Сапсан наконец счистил с перьев плесень, которой покрылся из-за обиды на воспитанника, и подал голос? Сомневаюсь. Уж слишком сильно его задел уход приемного сына, слишком явно уязвил его эго.

Но Джон Смит знал цену своего могущества. И знал цену своему могуществу. И четверка парней в Бостоне была для него… рябью на водной глади, которая распугивала водомерок.

Но эта рябь привлекала внимание…

ШУХ!

Я раздраженно выдохнул, когда белый песок под спиной сменился влажной от росы травой, поднялся на ноги и уставился на огромное озеро, на берегу которого оказался.

По зеркальной глади бежали волны. Они расходились от центра.

Это Логан и его камрады бросили камень, который всколыхнул спокойную воду.

Сбоку раздался недовольный клекот. Я повернул голову и увидел птицу на ветке дерева на краю водоема.

Сапсан. Он смотрел на приближающиеся волны, и ему не нравилось, что покой его мира был нарушен. Он взмахнул крыльями, сложил их и снова уставился на воду.

Птица была готова сорваться с ветки и умчаться в небо, чтобы окинуть ландшафт пристальным взглядом и найти тех, кто потревожил покой, что он так яростно берег.

Чертов Сапсан. Никто не мог скрыться от его взора. Лишь вопрос времени, когда он выяснит, кто бросил камень. И тогда мой младший брат окажется в беде.

Только это важно. Только ради него я приехал в Бостон. Ради него и его будущего.

Только они важны – Логан, его супруга и их дочь, которой еще не довелось познакомиться с нашим жестоким миром. Мне было плевать на мужчин, которых Логан называл братьями. Впрочем, как и на Сапсана. Когда дело доходило до защиты тех, кто мне дорог, я был готов запалить весь мир и первым ринуться в огонь.

Стиснув челюсти, я взмахнул рукой, сбрасывая птицу с ветки порывом ветра. Сапсан возмущенно заклекотал, перевернулся в воздухе и взмыл в небо.

«Не переживай, небожитель. Ты обязательно найдешь тех, кто тебя потревожил. И находка твоя тебе не понравится. Потому что один из них заставит тебя выбраться из кабинета и покинуть Чикаго. Я буду рядом с ним. И буду готов к нашей встрече».

Мурашки пробежались по плечам, скрываясь на спине.

Я готов к встрече, но не хочу ее. Потому что Сапсан… Сапсан берег мир и порядок, которые выстраивал долгие десятилетия. Он заложил в фундамент Гильдии не только неимоверное количество денег и сил, но и себя. Свою душу. Он имел право на защиту того, что ценно. И на Сокола он тоже имеет право… Но я был готов наплевать на его права ради тех, чья защита – моя жизненная цель.

Я прикрыл глаза, желая очутиться на прогретом солнцем песке…

…и обнаружил себя на кровати в гостевой спальне Логана.

Какого черта?!

Посторонний звук вырвал меня из Обители и вернул в мир, в котором я был не более чем простым смертным.

Пару секунд я вслушивался в тишину… и улыбнулся.

Понятно.

Я словно снова очутился в далеком прошлом, снова стал старшим братом в родительском доме. А Логан втайне привел девушку…

Глубоко вдохнув, я нырнул в себя и открыл глаза уже на Бора-Бора. А там, усевшись поудобнее, взял удачно подвернувшийся под руку и непонятно откуда взявшийся под пальмами сук и принялся рисовать на песке схему, позволяя ветру стирать ненадежные линии…

Глава 3

*Марк*

Я залпом выпил стопку водки и даже не поморщился. Словно воду выпил.

Дерьмовая водка. Совсем не то, что та, которую мы с Авелем пили на Востоке. Та была в разы крепче. И напились мы… после пятой стопки? Или третьей? И что мы потом устроили…

В пьяное сознание с ревом ворвались тяжелые воспоминания. Почему-то все воспоминания, в которых так или иначе присутствовал командир, стали тяжелыми. Наверное, потому что он мертв.

Конечно, дело в этом.

В этом чертовом мире больше не существовало Дэниела Стоуна, командира отряда 12–72. А он, этот сучий мир, даже не понимает, какого человека потерял. Никто из сотен людей, мимо которых я проходил каждый день, не знает, какого человека потерял! И как же мне хотелось проорать об этом каждому встречному в лицо – что он, ублюдок, не понимает… что Дэниел Стоун умер. Что подобного ему больше не будет.

И каждый раз, когда командир мелькал в моих мыслях, было так больно, что я мечтал выпустить зверя наружу. Мечтал дать ему волю! Но меня сдерживали… мертвый, чтоб его, командир и Банди, который рвал не только свою, но и мою душу в лоскуты.

Больно. Очень больно. Но я должен держаться, чтобы Банди ничего не натворил. Хотя я и сам хотел что-нибудь натворить, чтобы выплеснуть злость, ослабить горе. Разнести к чертям небольшой городок. Спалить до основания какой-нибудь штат. Вывернуть наизнанку континент.

Но нужно держаться. Сапсан не спускал с остатков нашего отряда своих снайперских глаз.

– Когда мы уедем?

Я медленно повернулся и перевел на товарища мутный из-за алкоголя взгляд.

Водка оказалась дерьмовой, но желание напиться явно повышало ее градус.

– Куда ты собрался?

Банди оттолкнул стопку с нетронутым алкоголем и уставился на стену. Я невольно повел плечом, затылком чувствуя направленный на меня взгляд. Спокойный, холодный…

В последнее время я постоянно чувствовал его. Уже устал озираться. Устал оглядываться. И ведь знал, кому он принадлежит… но все равно проверял.

– Куда-нибудь. На задание. На любое. Мне плевать, куда именно.

Я зло усмехнулся и потянулся к бутылке.

– Сапсан сказал, что мы нужны ему здесь.

– В этом гребаном баре?

– В этом гребаном Чикаго.

Банди закрыл глаза и запрокинул голову. И снова задержал дыхание.

Эта тупая привычка бесила меня – товарищу нравилось доводить себя до спазмов в легких. Но я молчал. Видимо, так он справлялся с болью потери – лишал себя воздуха и, лишь начав задыхаться, позволял себе выжить. Его игра «задохнись, если сможешь» помогала осознавать и принимать снова и снова – без Дэниела Стоуна жизнь продолжается.

– Мы должны вести себя тихо. Ты понимаешь, что нас ищут?

– Так давай сделаем так, чтобы нашли, в чем проблема?

Банди повернул голову и посмотрел на меня так, что я невольно приготовился к атаке. Во взгляде товарища была не ненависть и даже не ярость. Там и жизни-то почти не было!

Нет, все было гораздо страшнее! Глазами Банди на меня смотрел тот, кому больше нечего терять. В его взгляде была агония. А когда ты медленно подыхаешь без шанса на выживание, чего бояться?

Вот и Банди ничего не боялся, сгорая заживо в предсмертной муке на соседнем стуле.

– Я устал прятаться! Думаешь, четверка нам не по силам?

Я ощутил злость. Колючую, царапающую ребра.

Мы столько сделали, чтобы сбросить хвост! Столько времени потратили! Столько сил приложили! Координаторы вели нас «зеленым коридором» через весь континент, ломая систему любой возможной слежки! А он устал!

– Банди…

– Нет!

Рык товарища сорвался на болезненный крик. Если бы я не видел собеседника, решил бы, что ему позвоночник через шею вытаскивают.

– Не… Банди.

Он подался вперед безвольной куклой и уперся локтями в стол. Его взгляд опустел. Впервые за годы совместной службы я видел его таким… мертвым. Любознательный по натуре, с горящими глазами, с безумной и от того пугающей улыбкой – вот каким был Банди. А сейчас… Кажется, это не он сломал Хоуп Грин в бостонском офисе. Кажется, это она сломала его, растерев обломки пальцами.

Мурашки побежали по рукам, поднимая волоски, когда я вспомнил глаза Банди в тот день, когда он узнал про смерть Дэниела. Сколько боли и отчаяния в них было. Пожалуй, правда, которую он узнал, действительно сломала его. Перебила хребет. И он с трудом держался на одном единственном пластыре…

– Джаспер. Меня зовут… Джаспер.

Я тяжело вздохнул и потрепал его по плечу, пытаясь задавить поднимающуюся волну злости в груди.

Меня начинало бесить его депрессивное состояние. Словно он был единственным, кому херово! Но… я терпел. И буду терпеть до последнего. Потому что он мой товарищ. А нас и так осталось мало.

Трое. Из десяти. Трое из целого отряда!

Как так вышло?! В какой вселенной это было возможно, чтобы наш отряд так проредили на одном чертовом задании?!

Как показала реальность – в нашей. И двоих убил хренов Коннор Паркер.

Стоило подумать про него, меня заполнял огонь. Он струился по телу, оставляя подпалины на костях. И я в деталях представлял, что сделаю с ублюдком, когда доберусь до него. Я страшно жалел, что не добрался до него в офисе – стоило еще тогда прибить этого идиота громилу и дорваться до раненного противника. Но тогда мы с Арчером вряд ли покинули бы здание…

Сейчас же мне хотелось расправиться с ним голыми руками. Выдрать из него каждый нерв. Каждый кровеносный сосуд. Вывернуть ребра.

Я прикрыл глаза, словно наяву ощущая на кончике языка металлический привкус его крови. Волосы на шее встали дыбом, стоило представить, как эта кровь будет запекаться на моей коже, стягивая ее.

Это был мой способ справиться с потерей. С болью. Я обращал ее в праведный гнев, каждый раз загоняя его глубже, накапливая, давая ему бесноваться в темных уголках моей души, множить силу. И мой зверь довольно урчал, зная, что вся эта сила предназначалась ему. Придет день, и я выпущу его, вручив грозное, выкованное горем оружие.

Стоило подумать об этом, пристальный взгляд обжег шею. Зверь тоже почувствовал его и испуганно спрятался, а я поежился, точно зная, что никто на меня не смотрит.

Так на меня смотрел лишь один человек, который умер в чертовом Бостоне. Но до сих пор мы оба, и я, и зверь, боялись его.

Джасперу по душе пришлась агония. Моим орудием был гнев. И оба эти чувства были гораздо лучше надежды, которую посеяло в душе сомнение Сапсана. Чертова надежда…

Сапсан не поверил, что командир мертв, и поначалу мне даже стало легче дышать! Но ведь Хоуп Грин… Как она могла обмануть Джаспера? Никак!

Может, ее саму обманули? Кто-то близкий обманул ее! Потому она так свято верит в то, что Дэниел мертв! И потому Джаспер поверил ее словам! И…

Я резко одернул себя, когда ледяные когти вонзились в мозг.

Нет, нельзя! Нельзя!

Надежда порой бывает гораздо опаснее любого оружия. Она убивает с особенной, изысканной жестокостью. Медленно, позволяя поверить в то, что пожирающий тебя кошмар когда-то прекратится. Вероятно, в тот момент, когда нажрется. Или когда не останется ничего, что он мог бы еще сожрать.

Я не мог позволить себе принять надежду, жестокий подарок Сапсана, и доверял себя гневу и боли, которую Банди… Джаспер, то есть, носил в глубине глаз с того самого разговора с миссис Грин.

– Ты – Банди. Это имя… выгравировано на твоем браслете.

– Это имя дал мне ОН!

Мужчина смотрел в одну точку и дышал ровно, но поверхностно. Так, словно ему было смертельно больно, и он старался не тревожить невидимую глазу рану даже дыханием.

– А теперь ЕГО нет. И это имя…

Голос товарища дрогнул, и я нахмурился. Он слишком тяжело переживает смерть командира.

Банди сильнее всех из нашего отряда был привязан к Авелю. Он готов был молиться на него. И молился, я думаю. Если и не каждый день, то довольно часто.

Еще бы. С его-то историей…

– Давай без глупостей, хорошо? Серьезно, мы слишком много сил и ресурсов потратили на то, чтобы сбросить с хвоста…

– Ты понимаешь, что мне на это срать, да?

– Это приказ Сапсана. Сидеть и не отсвечивать, пока он не вызовет нас.

Банди поднял на меня взгляд, и я тяжело вздохнул.

Агония во всей красе.

– Я хочу свалить отсюда. Я не могу отсиживаться здесь. У меня есть цель.

– Пойдешь против Сапсана, и твоя цель заведет тебя в ад.

Банди ухмыльнулся и потянулся за стопкой водки.

– Ну, хоть с пути не собьюсь.

Я отвернулся и провел ладонью по затылку, приглаживая вставшие дыбом волосы.

Этот чертов взгляд! Сейчас он словно напоминал мне: держи себя в руках, держи в руках свою сущность. И я был вполне доволен.

Мне совершенно не хотелось, чтобы этот взгляд опалил меня огнем, как в ту ночь, когда мы пробрались в офисное здание, в котором полегло столько наших, что было страшно об этом вспоминать…

…Мы вошли через парадную дверь, без труда вскрыв замки и не прячась.

Долгое время именно мы обеспечивали безопасность этого здания и выучили его наизусть.

Нас не волновали камеры. Нас не волновала охрана, которая была в здании, и та, которая должна была подъехать, когда сработает сигнал тревоги.

Сапсан дал волю, и я страстно желал исполнить задуманное. После этого мы пропадем, а Гильдия подчистит за нами.

Еще на улице я смотрел на здание и скалился. Обычная конструкция из стекла и металла, казалось, тоже смотрела на меня и тихо рычала, как чудовище из кошмарного сна.

Сгори, тварь!

Банди нес в руках двадцатилитровые канистры с бензином так легко, словно они вообще ничего не весили. Его вела невероятная по своей мощи сила – ярость.

Сапсан отказал ему в доброй воле. Это было странно! Такого на моей памяти еще не случалось! Банди не повезло стать первым, и он был в ярости. Я видел в его глазах безумие. Он жаждал мести, которую ставил на одну чашу весов со справедливостью.

Из тени поста выступил охранник. Его рука потянулась к поясу.

– Оставайтесь на месте!

Джаспер метнулся к мужчине, оставив канистры на полу. Мгновение – и он оказался рядом с жертвой, перехватил и невероятным рывком почти переломил пополам. С криком боли охранник рухнул на пол, и Банди добил его одним сильным ударом по голове.

Я запер дверь, подхватил канистры и двинулся в сторону лифтов.

В груди кипела лава. Зверь терзал нутро, просясь наружу. Он чуял свободу.

Командир мертв. И ничто больше не удержит его. Только Авель мог обуздать зверя. Он не любил его, не позволял выпускать. А теперь…

Я глянул на тело охранника и дернул головой в сторону лифта.

– Может, стоило спросить, сколько их здесь?

Джаспер скривил губы и приподнял брови. И я улыбнулся в ответ.

Какая разница? Все – наши.

Двигаясь по коридору, я резко обернулся и посмотрел на проходную. Холодок заструился по спине.

Банди замер рядом, готовясь к появлению нового противника, но дело было не в этом.

На мгновение мне показалось, что на проходной стоит человек. Я заметил до боли в груди знакомый силуэт со скрещенными на груди руками…

В голове зазвучал тихий голос, и я дернул подбородком, отгоняя морок. И задумался – что сказал бы командир, узнав, что мы задумали? Что сказал бы Авель, увидев безумный блеск в глазах Банди, услышав рык зверя в моей груди?

Я едва не застонал из-за жара, на пару секунд опалившего виски и щеки.

Он разозлился бы. Страшно представить, что он сделал бы с нами, потерявшими контроль над своими демонами. Демонов Дэниел не любил…

В лифте я смотрел на дверь и стискивал челюсти. Меня одолевало странное чувство – что-то не так. Мы словно не одни. Словно кто-то следит за нами! Кто-то из своих! Непонятное чувство, неприятное!

Я повернулся к Джасперу, ощутив острый, внимательный взгляд. И нахмурился – он смотрел на дверь лифта, не на меня.

Какого…

Взгляд щекотал кожу, и плечи покрылись мурашками. Волоски на руках то и дело вставали дыбом.

Я оглядел лифт, но в нем, конечно же, никого не было, кроме нас двоих.

Камеры? Может, это реакция на камеры?

Я знал, что это не так, но предположение ненадолго успокоило. Зверь осторожно выглянул – он тоже чувствовал взгляд. И привычно пугался его…

Двери лифта открылись. Губы Банди растянулись в улыбке. Самой жуткой из его арсенала. С ней он был похож на настоящего психа. На маньяка. На Банди, в честь которого его назвал Авель. И сделал он это совершенно точно не из-за того, что Джаспер был смазливым сукиным сыном.

Авель видел в людях суть. И видел в Джаспере кошмарного ублюдка. И держал его на коротком поводке.

А мне командир дал имя оборотня-медведя. Беорн. С того дня, когда я получил черный браслет в отряде 11-27, именно так я своего зверя и представлял. Огромным медведем, который боялся только одного человека – Дэниела Стоуна. Того, кто приказал мне посадить «пса» на поводок. И наглядно продемонстрировал, что сделает со мной, если я ослушаюсь приказа.

Но теперь… командир мертв.

Мы вышли из лифта, осмотрелись и остановились, когда из дальней части коридора до слуха донеслись звуки шагов. Тихие, но различимые. Я достал нож и приготовился к бою.

Командир умер, и зверь рвался наружу с такой силой, что начинало ломить мышцы. Чем выше он взбирался по тросам души, тем больше места доставалось боли, тем шире она разливалась внутри. И я поджигал ее, обращая в злость.

Сгори, тварь.

Нарочито громко топая, чтобы точно услышали, я двинулся в сторону источника звука. И резко обернулся, с тревогой глядя в темный угол.

Банди переступил с ноги на ногу за моей спиной. Заметил, что я замялся.

Я вскинул ладонь и двинулся дальше.

Снова показалось. Снова привиделся темный силуэт командира, расслаблено прислонившегося к стене. Почудилось, что фигура махнула рукой, привлекая мое внимание. А в голове снова раздался тихий шепот…