Czytaj książkę: «Трон из пепла»

Czcionka:

Chloe Cathrine Penaranda

A Throne From the Ashes

* * *

Посвящается
Тебе, мой храбрый читатель: осмелься прыгнуть

Пролог. Лилианна

Лилианна не помнила, как упала на колени, поглощенная своим горем. И уже не чувствовала боли в костях от того, что сидела на холодном каменном полу библиотеки. Не чувствовала ничего. В объятиях оцепенения, она словно перенеслась в другую реальность, в другое время. Возможно, будь это так, ее жизнь и мечты все еще озаряла бы надежда. Но вместо этого некогда светлое будущее омрачалось дурными предчувствиями и неопределенностью.

И все же она горевала не о себе.

Рука скользнула по все еще плоскому животу, и она начала неспешно поглаживать его, представляя жизнь внутри, прекрасную девочку, которую носила. У нее отняли даже эту тайну: волнение от догадок, родит Лилианна сына или дочь. Как бы то ни было, она полюбит ребенка больше самой жизни. И всегда будет защищать.

Теперь каждый план и задорная идея, которые наполняли ее разум еще две недели назад, до подтверждения беременности, требовали переосмысления. Нужно скрыть это от него.

Агалор Ашфаер не должен знать о своей дочери.

Эта непростительная темная мысль вырвалась рыданием из болезненно пересохшего горла. Непозволительно думать о его сердце – как и о своем собственном. Теперь важна только малышка.

Беременность стала настоящим чудом: Лилианна даже не ждала подобного благословения для них с Агалором. Но этот ребенок не был подарком двум любящим родителям, которые души бы в ней не чаяли; она была похоронным звоном, ребенком, отданным во власть извращенной, зловещей судьбе еще до первого вздоха. Если тексты на полках не врут, то Лилианна была полна жгучей решимости оградить малышку от всего этого. Даже от мира, если понадобится. Она пожертвует всем, чтобы защитить дочь.

Было невыносимо смотреть на текст о Великих Духах, раскрытый прямо на столе. Лилианна была полна надежд и сомнений в поисках решения, которое связало бы ее судьбу с любимым, чтобы они могли провести вместе вечность или хотя бы какой-то отрезок отведенного времени. Но потребовалась всего секунда, чтобы полностью разрушить ее благополучный мир.

Если бы только она раньше узнала о последствиях рождения ребенка, зачатого от благословенного рода и потомка Марвеллас, если бы понимала, на какую проклятую судьбу обрекает собственную дочь… Тогда, возможно, вела бы себя более осторожно. Приняла бы все меры предосторожности, чтобы избежать зачатия от Агалора, хоть и полагала, что шансы на подобное настолько малы, что не стоят беспокойства.

Лилианна обхватила свой плоский живот и низко склонила голову, по ее щекам потекли слезы от мучительных, но чудесных образов, заполнивших разум. Их дочь. Агалор был бы самым лучшим отцом, а девочка – его точной копией, унаследовав все. Наблюдать за их связью стало бы радостью всей ее жизни. Но в стремлении защитить ребенка придется лишить их обоих этих незаменимых отношений. От нахлынувшей тошноты и чувства вины пришлось закрыть лицо ладонями.

Теперь предстояло сделать выбор. Совершить ужасный, душераздирающий поступок, о котором было больно даже думать. Нельзя поддаться эгоизму и идти на поводу у сердца. Она должна защитить дитя.

– Любовь моя?

Взволнованный голос Агалора привлек ее внимание, и Лилианна быстро встала. Резкая боль в ногах лишь подтверждала, что она уже долгое время сидела вот так, сломленная горем и неверием. Быстро схватив разбросанные пергаменты, она сунула их между страниц книги, которую читала.

Пока Лилианна держалась за стол, чтобы к ногам прилила кровь, Агалор шагал к ней. И заставил посмотреть вверх, взяв за подбородок. Его лицо исказилось беспокойством, и потребовалась вся сила воли, чтобы не сломаться сейчас.

Он не должен знать. Ведь никогда не поймет.

– Ты плакала. – Он обнял ее и притянул к себе. – Скажи мне, в чем дело, Лили.

По щекам Лилианны беззвучно текли слезы. Если расскажет, Агалор попытается ее остановить. Никто не должен знать о ребенке, которого она носит.

– Я люблю тебя, – прошептала она и сильнее прижалась к нему, наслаждаясь близостью и не желая верить, что им придется расстаться.

Агалор погладил ее по голове:

– И я люблю тебя. Всегда буду любить. – Он отодвинул ее от груди и провел мозолистой ладонью по щеке. – Сегодня ты ничего не нашла? – Имея в виду что-нибудь, чтобы снять проклятие времени.

Лилианна нахмурилась и стиснула зубы, сдерживая эмоции, грозящие снова захлестнуть ее. Она слабо покачала головой, давая понять, что это единственная причина расстройства, как это было много раз.

– Мы должны сохранять веру, Лили, – успокаивал он.

Так нежно и ласково. Обнадеживающе. Агалор говорил ей это уже сотни раз, всегда полный решимости, что они победят время.

А Лилианна собиралась лишить его всего.

– Скажи это еще раз, – прошептала она.

Он обхватил ее лицо, ореховые глаза сияли гордостью и любовью, и Лилианна вглядывалась в них, запоминая каждую крапинку и оттенок. Агалор наклонился к ее губам, оставив на них нежный, едва уловимый поцелуй. Когда он отстранился, его ласковая улыбка разбила ей сердце.

– Моя дорогая, храни веру, что мы найдем путь.

Сердце забилось так быстро, что едва не выпрыгнуло из груди. Несмотря ни на что, оно навсегда останется с ним. Но слово было подобно песне, напоминанию о нем, которое она унесет в вечность. Лилианна повторила его, словно обещание, дар, который он преподнес их ребенку, хотя так и не узнает об этом.

– Хранить веру… Фейт¹.

Глава 1. Заяна

Нежный, мелодичный стук сердца раздавался не в ее груди.

Заяна Сильверфейр слушала играющий орган в человеке, сидящем в кресле на другом конце комнаты, в ожидании, когда она сделает шаг. Темп ускорялся с каждым нарочито медленным шагом, который девушка делала по направлению к нему.

Любой жалкий мужичок в захудалой гостинице мог стать ее жертвой сегодня ночью, но за этим она наблюдала весь день. Охотничий азарт начинался с выслеживания. Заяна шпионила за мужчиной до самого дома, наблюдая из тени, как он принимается за теплый ужин, приготовленный, на первый взгляд, любящей женой, а по бокам устраиваются двое детей. Это зрелище вызывало тошноту: обманчивое счастье. И Заяна радовалась, что была избавлена от таких ужасных переживаний. Той же ночью мужчина покинул дом, направляясь в это самое место, и она наблюдала, как он садится играть в карты, когда у него едва хватало денег, чтобы прокормить семью, не говоря уже о глупой ночной зависимости от азартных игр и эля. И было достаточно рассчитанных по времени соблазнительных взглядов и страстных улыбок, чтобы мужчина забыл о том, кого оставил дома, и последовал за ней сюда. Она играла в эту игру много раз – и ни разу не проигрывала.

Заяну всегда завораживало, как похоть действует на мужчин. Все человеческие жертвы были покорны этому чувству, находились под его контролем. Настолько, что сами шли навстречу смерти в обличье красивой женщины.

Заяна изменила облик с помощью магии, чтобы перемещаться по городу людей, а круглые ушки помогали казаться своей и не внушать страха. Если бы ее жертвы остановились и подумали, посмотрели глазами, а не причиндалами, то осознали бы, насколько она далека от их вида. Красота была ее величайшим оружием. Черты лица были слишком правильными, кожа – слишком нежной и нетронутой временем. Черные волосы блестели, словно пролитые чернила, а глаза – они были, пожалуй, самой отличительной чертой, которая должна была тут же вызывать вопросы. Ярко-фиолетовая сердцевина вокруг зрачков на фоне обсидиановых радужек была почти такой же яркой, как молния, которую она могла вызвать кончиками пальцев.

Заяна не заботилась о внешности. Ей было все равно. Но именно благодаря привлекательности она безо всяких усилий заманивала жертв. Как бы сильно ни наслаждалась погоней, дракой, вызовом, сегодняшний вечер был призван удовлетворить порочное желание: восхищаться биением сердца, потому что ее собственное было неподвижным, как камень, и холодным, словно лед.

Если бы кто-то из сородичей узнал, где она и чем занимается, ее ждало бы суровое наказание. Люди были снадобьем, их кровь использовалась для усиления способностей ее вида, не более. Однако Заяна давным-давно перестала питаться ими.

И дело было не в сочувствии. Нет, на подобные эмоции она была не способна. Заяна воздерживалась от наслаждения сладостью их крови только потому, что не хотела зависеть от корма, который придавал бы ей сил. И в душе радовалась, что превратила себя в одну из самых могущественных темных фейри без человеческой крови.

Когда Заяна подошла достаточно близко, мужчина поднял свои отвратительные руки, чтобы прикоснуться к ней. Но темная фейри схватила его за запястья и прижала к подлокотникам кресла, на котором он сидел, а потом наклонилась, лаская дыханием шею человека. Мужчина застонал от боли, но явно наслаждался ее доминированием. Пока его разум был полностью во власти желания, Заяна прислушивалась к биению сердца. И наслаждалась способностью изменять его ритм своими действиями, в то время как он ни о чем не подозревал.

Откинувшись назад, Заяна поднесла руку к его груди, согнув средний и указательный пальцы с железными наконечниками, чтобы провести острыми как бритва краями по обнаженной коже под рубашкой. Металлические кольца, которые девушка носила на пальцах каждой руки, были подарком от того, о ком она не могла больше думать. И были не простыми украшениями или сентиментальной деталью, они служили проводниками для ее молний и позволяли наносить удары с гораздо большей точностью.

Заяна послала легкий разряд, который приятно разлился по ее венам, достигая заостренных наконечников, прижатых к сердцу мужчины. Он напрягся от легкого шока, стиснув зубы и крепко вцепившись в кресло, ее губы растянулись в хищной улыбке, обнажая зубы. Она нарушила ритм органа, но жаждала большего. Хотела услышать, как биение становится быстрее, чем того требовала его похоть.

Страх был главным спусковым крючком. Уже устав от прелюдии, Заяна отбросила чары, и взгляд мужчины тут же метнулся к ее ушам. Он в ужасе отшатнулся, и желание переспать с ней мгновенно улетучилось. Ее жестокая улыбка стала шире, обнажив острые удлиненные клыки, в демонстрации которых никогда не было необходимости.

Мужчина попытался встать, но Заяна выпустила более сильный разряд электричества через свои закованные в железо пальцы, которые все еще касались его кожи. Человеческое тело дернулось, а затем обмякло, когда она остановилась.

Заяна запрокинула голову и закрыла глаза, прислушиваясь к бешеному биению в его груди; ужас заглушал отчаянные, жалкие мольбы. Но ей было мало. Ритм был достаточно быстрым, но Заяне всегда нравилось доводить сердце до предела – частоты, которая могла бы заставить орган, поддерживающий жизнь, отключиться. Сделав глубокий вдох, она расправила плечи и с наслаждением отбросила свои последние чары. Обнажила крылья. Темная фейри почувствовала, как они величественно расправились, и выгнулась, полностью раскрывая их и отбрасывая зловещую тень на мужчину, который стал мертвенно-бледным и выпучил глаза.

До нее донесся запах испачканных штанов, и, взглянув на темное пятно вокруг его промежности, она поморщилась и разочарованно застонала.

– Ну вот, ты все испортил, – пропела она очаровательным голоском.

Мужчина не двигался, парализованный страхом перед существом неизвестного рода, нависшим над ним.

Никто не знал о существовании ее вида. Считалось, что они вымерли давным-давно, истребленные низшей сестринской расой во времена Темной эпохи. Заяна понимала, что они еще не скоро явятся миру во всем своем величии, поэтому использовала любую возможность, чтобы сбежать из невыносимых пещер под горами Мортас, которые веками были ее тюрьмой. Она получит полную свободу действий в Унгардии и за ее пределами, когда придет время. Так учили владыки.

Откровенное платье, порожденное магией, тоже исчезло, и она предстала в черном кожаном костюме с серебряными вставками, соответствующими цвету ее крови. Украшения указывали на представителя Сильверфейров, звание, которое она по праву завоевала благодаря силе и победе в Кровавых испытаниях более века назад. В мире темных фейри ничего не давалось даром, все нужно было заслужить.

Заяна сложила свои когтистые крылья, положив руки на подлокотники кресла, чтобы снова прижаться к мужчине.

– Может, твое веселье и закончилось, но мое только начинается.

Его сердцебиение было восхитительно неровным, кровь завораживающе пульсировала в венах на шее, когда фейри повернула голову, чтобы посмотреть ближе. Дыхание прерывалось, и она знала, что если человек не подстроит его под ритм сердца, то потеряет сознание. А Заяне этого очень не хотелось. Подняв указательный палец, она провела по шее мужчины железным когтем, не задевая артерию, чтобы он мгновенно не истек кровью. И наблюдала, как багровая жидкость блестит на коже, вдохнув сладкий аромат, словно выдержанное вино, а потом другой рукой послала очередной разряд электричества в грудь. Крик боли застрял у него в горле, но теперь он, по крайней мере, тяжело задышал.

– Так-то лучше, – проворковала она.

– П-пожалуйста… У м-меня семья.

Заяна отстранилась, не в настроении слушать. В глазах вспыхнула ярость, в то время как рука метнулась к груди мужчины, готовая вонзиться прямо в нее и вырвать сердце.

– Как трогательно, – негодовала она, железные когти вонзились в кожу, и человек сдавленно охнул. – Используешь их в попытке спасти свою жалкую шкуру. – Она надавила сильнее, прорезая кожу, и прогнала темное желание, почувствовав тепло крови.

Мужчина захлебнулся, но не закричал.

И когда Заяна уже не могла больше сдерживаться, то погрузила всю руку в грудь, пока пальцы не обхватили трепещущее сердце. Она едва дышала, пока самая темная, садистская часть ее существа наслаждалась ощущением последних ударов в ладони.

– Поверь, им будет намного лучше без тебя. – Заяна вытащила сердце и наблюдала за его последним толчком.

Тело мужчины обмякло, но она не обратила на труп никакого внимания, любуясь липкой темно-красной жидкостью, стекающей по ее коже и мелодично капающей на деревянный пол. Затем, удовлетворив желание и потеряв интерес, лениво ослабила хватку, позволив теперь уже надоевшему внутреннему органу перекатиться и упасть в лужу собственной крови. Манящий аромат перебил вонь мочи, и она сделала глубокий вдох.

Каждый раз, оказываясь рядом с человеческой кровью, приходилось бороться с тягой, с жуткой жаждой. В детстве у нее никогда не было выбора: им давали кровь, чтобы создать сильнейших воинов даже среди приспешников тьмы. Если бы учителя знали, как давно Заяна обходится без нее, то могли бы ее убить. За непослушание или слабость – она не знала, что разозлит их больше. Возможно, они бы даже не поверили, что девушка выиграла Кровавые испытания, возглавила Сильверфейров в процессе обучения и поддерживала порядок и дисциплину в своих отрядах под горой без единой капли человеческой крови. Это навсегда останется ее тайной. Фейри не хотела зависеть ни от чего и ни от кого. Никогда больше.

Заяна посмотрела на мертвеца – ужасное зрелище для любого, кто обнаружит зияющую полость в груди. Но она не чувствовала ничего. Как и прежде. После каждого убийства у нее мелькала нелепая мысль, что, возможно, однажды в ней проснется некое чувство. Но подобное было невозможно, ведь Заяна была существом, рожденным без сердца, без способности испытывать угрызения совести или сопереживать. И должна быть благодарна за это. Сострадание только ослабляло виды, делало их уязвимыми, и именно из-за глупой любви они проиграют грядущую войну.

Она прошла мимо мужчины, остановившись только чтобы вытереть руки о его рубашку. Потом подняла оконное стекло, распахнула ставни и взгромоздилась на подоконник, несколько секунд просто размышляя и глядя на сверкающее звездное небо. Затем Заяна позволила себе упасть, прежде чем взмыть в небо и погнаться за луной.

Глава 2. Фейт

Фейт Ашфаер полностью сосредоточилась всего на двух вещах: сапфирах и стали. Она низко пригнулась, избегая острого лезвия, и завела руку за спину, скрещивая клинки с Рейланом, который не дал ей возможности сориентироваться. Девушка бросила взгляд через плечо и заметила его глаза, торжествуя при виде удивления в них. Крепче обхватив рукоять меча, Фейт плавно вывернула запястье, и сталь зазвенела о сталь. Губы изогнулись в коварной улыбке, когда они оказались лицом к лицу со скрещенными между ними клинками.

– Вы медлите, генерал. – Фейт оттолкнулась от него, и он позволил ей вести битву серией атак.

– Может, я просто берегу вас, принцесса.

Насмешка только подталкивала стереть самодовольное выражение с его лица. Тогда как Фейт напрягалась и просчитывала каждый шаг, Рейлан уклонялся так легко и грациозно, что было трудно не восхищаться его движениями и игрой мышц. И хотя он парировал удары, но продолжал оценивать ее технику, изучать последовательность приемов, которым обучал все два месяца пребывания принцессы в Райенелле.

Полное погружение в битву лучше всего помогало Фейт отвлечься от тоски по друзьям и Хай-Фэрроу. А также от мыслей о встрече с отцом, которого она трусливо избегала.

– Пусть так, если эта мысль помогает тебе уснуть. – Она замахнулась, шагая влево, вправо и снова влево, каждый раз опуская меч под новым углом.

Они носились по рингу в волнующем танце опасности и страсти, в то время как мир вокруг исчез.

– Это предложение?

Они извивались и поворачивались. Фейт тяжело дышала, и на долю секунды потеряла концентрацию, не веря в услышанное. Клинок Рейлана резко замер всего в нескольких сантиметрах от ее бедра.

– Ты снова оставляешь левую сторону открытой.

– А твои приемы вызывают жалость, – проворчала она, пиная клинок и снова переходя в наступление.

Но его низкий смех снова отвлек Фейт.

– Низко держишь правый локоть.

Фейт стиснула зубы, стараясь исправить ошибку.

– И необдуманно переносишь вес. Сосредоточься, Фейт.

– Я сосредоточена. – На лбу уже выступил пот, и совсем скоро она слишком глубоко погрузится в свое смертоносное спокойствие, чем доведет тело до физических приделов.

– Вовсе нет, – ровным голосом ответил Рейлан, с легкостью предугадывая и блокируя каждую ее атаку. – Ты думаешь о зрителях и позволяешь страху осуждения пошатнуть самообладание.

Последняя фраза эхом отдалась у нее в голове. Между Фейт и генералом существовала странная связь, благодаря которой она часто улавливала его чувства и с легкостью общалась мысленно. Это выходило за рамки ее способностей; похоже, Рейлан не просто проецировал свои мысли – все было гораздо проще. И Фейт могла объяснить подобную связь лишь тем, что они обменялись силой в тронном зале Хай-Фэрроу. Она никогда не говорила об этом, но не могла отрицать, что сохранившаяся связь наполняла ее чувством удовлетворения. Однако Фейт все еще нервничала при мысли о том, что Рейлан тоже чувствует ее, просто не говорит. Возможно, вовсе не хочет этого.

Фейт всего на секунду отвела взгляд от его пристально наблюдавших глаз. Но этого оказалось достаточно, и Рейлан воспользовался возможностью одержать победу. Быстрый удар в открытый левый бок сбил ее с ног. Но спину тут же обхватила сильная рука, спасая от падения. Фейт инстинктивно выгнулась вперед и вцепилась его рубашку, пока Рейлан держал ее.

Когда они замерли, Фейт тяжело выдохнула, окончательно приходя в себя. Сапфировые глаза полностью завладели ею, и она в замешательстве уставилась на него, их лица были так близко, что дыхание перемешивалось. Время замедлилось, и хотя Рейлан быстро выпрямился, но не сразу убрал руку. Ладонь легла ей на спину, пальцы скользнули по позвоночнику, медленное поглаживание руки закончилось на талии, прежде чем прикосновение прервалось, и она разжала кулаки. Все это время они не отводили глаз друг от друга.

Фейт точно не знала, колотилось ли сердце от долгого боя или пробежавших от его близости мурашек.

Раздался низкий голос Рейлана:

– Мы еще не закончили. – Затем он отвел взгляд, и затуманенный разум Фейт полностью прояснился.

Она застонала, представляя впечатляющую полосу препятствий, которая ждала ее в конце каждого занятия. Изначально Фейт сама настояла на этом, желая развить ловкость. Но теперь проклинала себя за излишнюю решимость. Ее мышцы протестовали, дыхание обжигало горло.

– Если только вы не слишком устали, Ваше Высочество, – с издевкой добавил он, заметив ее заминку.

Фейт бросила на него сердитый взгляд, затем выпрямилась и расправила плечи. Ее хмурое выражение лица сменилось усмешкой, вызовом, от чего в глазах генерала вспыхнул восторженный огонек. Ничто так не воспламеняло ее напор, страсть и силу, как взгляд в лицо опасности или вызов. Адреналин был опасным наркотиком, и тяга девушки к нему никогда не ослабевала.

Фейт бросилась вниз и заскользила по полированному полу, едва не зацепив низкую перекладину. Затем изогнулась, снова поднимаясь на ноги, прежде чем сделать следующий вдох. Разум давно приучил тело отключаться от физических нагрузок и сосредотачиваться.

Свобода движения была просто восхитительна в новом костюме – улучшенной модели ее предыдущей боевой формы Райенелла. Она даже не думала, что такое возможно, но материал оказался даже более невесомым, со множеством карманов для оружия. Легким движением Фейт выхватила кинжал и метнула в мишень, которая двигалась к ней. Кинжал попал во внутренний круг, и цель упала навзничь, сигнализируя об успехе. Победной паузы не последовало; она продолжала двигаться вперед.

Раскинув руки для равновесия, Фейт крадучись прошла по тонкой балке над глубокой ямой, падение в которую наверняка стоило бы ей пары переломов. Она не смотрела вниз, без запинки переступая ногами. Тропа прочно запечатлелась в памяти, и Фейт была почти уверена, что сможет пройти ее с закрытыми глазами. Почти – потому что Рейлан оказался настоящей занозой в заднице и всегда немного изменял правила игры. Ничего очевидного, только чтобы проверить ее наблюдательность и реакцию.

Далее следовала проверка на терпение и собранность. Фейт на секунду остановилась и внезапно заметила нововведение Рейлана. На губах заиграла лукавая улыбка, когда она отметила, что одна из пяти горизонтальных вращающихся панелей крутится быстрее остальных.

Фейт быстро отвергла предложение генерала скорректировать курс таким образом, чтобы устранить всякую реальную опасность, и старалась не обижаться на его опеку. Именно опасность заставляла ее двигаться и учиться. Без нее все это превратилось бы просто в детскую забаву.

Фейт приблизилась к ловушке, сделала глубокий вдох и позволила винтам поглотить себя. Она двигалась легко, парила, словно ветер, извивалась, как призрак. И будто стала шестой панелью. Не избегала их, а двигалась вместе с ними, прижав руки к груди, чтобы лучше контролировать движения. Фейт протанцевала весь путь, и когда добралась до последней, то ускорилась, едва избежав самого быстрого винта. Но не стала радоваться, миновав ловушку Рейлана, призванную застать ее врасплох. Она двигалась вперед.

Разбегаясь, девушка смотрела на выступ, точно зная, какую скорость нужно набрать, чтобы преодолеть большую пропасть впереди, не желая вечно стыдиться падения в темный проем. Фейт ступала бесшумно, но чем ближе подбиралась к краю, тем сильнее отталкивалась от камня. Она ждала до последней секунды, затем согнула колени, болезненно надавив пальцами ног на жесткую поверхность, и подпрыгнула. Руки слегка вытянулись к небу, и она стиснула зубы, неловко ухватившись за каменный край напротив; напряжение посылало по рукам волны обжигающей боли. Сердце подпрыгнуло в груди, когда вспотевшие ладони заскользили по камню. Ноги уперлись в ровную поверхность стены, спасая лицо и тело от удара. Не дожидаясь, пока руки ослабнут, Фейт собрала все силы, чтобы подтянуться и перелезть через край.

Выносливость уже не была ее слабым местом, но она все еще ненавидела свою неуклюжесть, не в состоянии сравниться с окружавшими фейри.

Фейт отточенными движениями преодолела оставшуюся часть дистанции, прежде чем приступить к последнему испытанию. Оно не требовало силы или стойкости, но оставалось самым сложным. Она проходила полосу препятствий бесчисленное количество раз, но из-за проклятой трусости всегда сдавалась в последнюю секунду. Фейт приблизилась к луку и вложила стрелу. Тетива застонала, и руки задрожали, но не от усталости, а от волнения. Она подняла стрелу с железным наконечником на уровне глаз и выровняла дыхание, чтобы успокоить биение сердца. Перед ней располагалось пять мишеней, каждая из которых находилась дальше предыдущей. Ее единственной задачей было попасть в первую – она знала, что у нее нет шансов поразить пятую, которую Фейт, смертная девушка, едва могла разглядеть, – и все же каждый раз, застыв в этой позе и готовая пустить стрелу, она останавливалась.

– Почему ты остановилась?

Прозвучавший в голове вопрос Рейлана заставил ее поднять глаза на короля Райенелла Агалора Ашфаера, который как всегда пристально наблюдал за ней со смотровой площадки. И хотя генерал и стоял позади нее, но точно знал причину постоянной заминки.

Фейт не понимала, почему так боялась присутствия короля. Возможно, стыдилась промаха или не хотела разочаровывать его своей неумелостью. А может, ничего из этого. Она не знала, почему чувствовала себя так, словно должна что-то доказать ему – отцу, который оставался практически незнакомцем.

Когда она осмелилась снова посмотреть вверх, король исчез.

Фейт поморщилась от недовольства и злости. На себя и свою неуверенность. Она отвела руку назад, мышцы болели от напряженной позы, чтобы удерживать равновесие и целиться.

Внезапно стрела пронзила открытое пространство так быстро, что расплылась в полете, свист прорезал тишину, а потом раздался глухой удар, когда та достигла цели. Фейт ослабила тетиву и опустила лук, с недоумением уставившись на красное оперение в дальней пятой мишени. В самом ее центре, насколько позволяло различить человеческое зрение. Она обернулась, чтобы бросить на Рейлана обвиняющий взгляд, но обнаружила его стоящим со скрещенными на груди руками и без лука. А потом заметила движение позади него.

– Я подумал, хороший пример не помешает.

К Рейлану шагал Кайлер – фейри, с которым она уже успела познакомиться, – сдерживая задорную улыбку и покачивая длинным луком в руке. Фейт заметила и второго гостя, когда к нему присоединился его брат Изая. Она познакомилась с ними в свой первый день в Райенелле и быстро обнаружила, что в их компании чувствует себя совершенно непринужденно. Фейт держалась поближе к генералу, как к единственному знакомому в чужих краях, но радовалась новым друзьям. Они оба были товарищами Рейлана, насколько она поняла из их общения. Братья обладали приятной внешностью и явно были ближайшими родственниками, судя по одинаковым темно-каштановым волосам и поразительным насыщенно-зеленым глазам. Но, несмотря на такое сходство, Фейт не могла представить двух более разных фейри. Кайлер был задорным и притягательным, с каменным телосложением и более длинными волосами, которые волнами падали ему на затылок, в то время как Изая казался немного худощавым, но сильным, с коротко подстриженными волосами, всегда идеально уложенными. Она никогда не встречала никого, в ком одновременно сочеталось столько сходств и различий. Словно солнце, сияющее в два совершенно разных времени года.

– Это закрытая тренировка, – проворчал Рейлан.

Было забавно наблюдать за суровым генералом в компании друзей. Время от времени он снимал маску, и у нее, как ни странно, трепетало сердце при виде него, расслабленного и спокойного. Это отвлекало от мрачных мыслей и чувств из-за разлуки с Хай-Фэрроу, который всю жизнь был для нее домом.

В ответ Кайлер лишь пренебрежительно махнул рукой, что только сильнее разозлило генерала. И Фейт прикусила губу, скрывая улыбку.

– Ты даже не попал в центр, – встрял Изая, протягивая руку к оружию брата и потянувшись за стрелой с красным оперением.

Кайлер усмехнулся, но подчинился.

Изая мастерски вставил стрелу, подняв и выпустив ее за один рассчитанный вдох. Фейт снова повернулась к мишеням и с благоговением уставилась на красную точку вдалеке, ставшую немного больше. Насколько она могла судить, они оба поразили центр, но, очевидно, зрение фейри давало более точную картину.

Изая торжествующе просиял, но Кайлер прищурился, глядя на мишень. И вдруг, безо всякого предупреждения, его окутали тени, и поглотила тьма. Когда через секунду все рассеялось, Кайлер исчез.

Рейлан уже объяснил Фейт, что он был Тенью и мог перемещаться куда угодно. Но Фейт впервые видела это своими глазами и была совершенно ошарашена.

Не успела она задать вопрос, когда Изая внезапно исчез в контрастной белой вспышке света, превратившись в ястреба, воспарившего над их головами. Он был Оборотнем. Фейт могла лишь стоять, разинув рот, и наблюдать за птицей, пока та пролетала мимо мишеней. С очередной вспышкой ее взгляд метнулся к месту приземления, и теперь она нечетко различала стоявших вдалеке братьев, изучающих – или, скорее, сравнивающих – свои попадания. Она не могла разобрать слов, но и без слуха фейри знала, что они спорят о том, чья стрела ближе к центру.

И тут Фейт улыбнулась. Даже тихонько рассмеялась, забавляясь детской ссорой двух взрослых воинов-фейри. Кайлер был первым заместителем командира – Рейлана, – а Изая вторым. Он был почти на век младше брата и генерала. Неясное восприятие времени у фейри все еще сбивало Фейт с толку.

Однако их обсуждения прервала еще одна стрела, так быстро просвистевшая мимо ее уха, что она пропустила бы размытое движение, если бы моргнула. Братья на мгновение притихли. Две белые вспышки на фоне черных клубов дыма, и они снова оказались рядом с Рейланом, который уже отложил лук в сторону и стоял с обычным серьезным выражением лица.

– Выпендриваешься, – буркнул Изая.

Но Рейлан не разделял всеобщего веселья.

– Ты когда-нибудь расслабляешься? – выпалила Фейт, прежде чем успела подумать.

Изая показал на генерала большим пальцем.

– Он? Ну, был один раз… А, нет, даже тогда нет.

– Как насчет Юлмаса, когда… Эх, нет, – вмешался Кайлер, погрузившийся в раздумья, как и его брат.

Фейт рассмеялась, и Рейлан бросил на нее недовольный взгляд, от которого она сменила смешок на широкую улыбку. Затем повернулся и сердито посмотрел на товарищей, которые продолжали подшучивать над ним.

1.Фейт – в переводе с английского – «вера».